Находящиеся под юрисдикцией прибрежного государства

Прилежащая зона. Под прилежащей зоной (contiguous zone, adjacent zone) в международном праве понимается морской пояс, примыкаю- щий к территориальному морю прибрежного государства, установ- ленный в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. шириной не более 24 морских миль, отсчитываемых от тех же исходных линий, что и территориальное море, и в котором прибрежное государ- ство осуществляет следующие виды контроля:

1) таможенный;

2) фискальный  (финансовый);

3) иммиграционный  (пограничный);

4) санитарный.

Если берега двух государств расположены один против другого или примыкают друг к другу, ни то, ни другое государство не имеет права, если не достигнуто соглашение об ином, распространять свою прилежащую зону за срединную линию, каждая точка которой равно отстоит от ближайших точек исходных линий, от которых отмеряются территориальные моря этих двух государств.

Таким образом, отличительная особенность прилежащей зоны со- стоит в том, что права прибрежного государства здесь характеризуются строго целевым назначением и сводятся к контролю, имеющему двоя- кое назначение: во-первых, он осуществляется для предотвращения нарушений определенных правил в пределах территории или террито- риального моря прибрежного государства и, во-вторых, для наказания за совершенные нарушения указанных правил.

Практика установления прибрежными государствами особого режима в районах открытого моря, непосредственно прилежащих к внешним границам их территориальных морей, известна достаточно давно. Так, впервые Англия установила таможенную зону в 1736 г. Впоследствии в 1764, 1802, 1825, 1853 гг. были приняты ряд законов о так называемых лавирующих судах («Hovering Acts»). Эти законы были унифицированы Таможенным актом 1876 г. («Custom Consoli- dation Act»).

В 1799 г. таможенную зону шириной в 12 миль установили США, в 1817 г. – Франция, в 1822 г. – Бельгия; зоны фискального контроля были введены Аргентиной, Сальвадором, Чили и Эквадором.

Практике известны санитарные зоны. В особенности это характерно для арабских стран. Фискальная и иммиграционная зоны установлены Индией.

В дальнейшем различные виды прилежащих зон – таможенные, санитарные, иммиграционные, фискальные – устанавливались путем издания внутренних законодательных актов и заключения междуна- родных договоров.

Помимо названных зон ряд государств установили другие их виды, в частности зоны уголовной юрисдикции, зоны нейтралитета, зоны предотвращения загрязнения и т.д.

Так, зоны безопасности установили Бирма, Вьетнам, Индия, Па- кистан, Саудовская Аравия, Судан и др.

Если до вступления в силу Конвенции 1982 г. установление та- ких зон, не обозначенных в конвенционных положениях, возражений

не вызывало, то сейчас дело обстоит совершенно иначе. Тут следует согласиться, что «в современных условиях установление прибрежными государствами иных прилежащих зон, чем санитарная, фискальная, таможенная и иммиграционная, шириной до 24 миль безусловно яв- ляется неправомерным»1.

В прилежащей зоне прибрежное государство может осуществлять право преследования «по горячим следам». Однако согласно ст. 111 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. такое преследование мо- жет начаться только в связи с нарушением прав, для защиты которых установлена эта зона.

В соответствии с Федеральным законом РФ «О внутренних мор- ских водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации» прилежащая зона РФ – морской пояс, расположенный за пределами территориального моря и прилегающий к нему, внешняя граница которого находится на расстоянии 24 морских миль, отмеряе- мых от исходных линий, от которых отмеряется ширина территориаль- ного моря. В прилежащей зоне Российская Федерация осуществляет контроль, необходимый для: предотвращения нарушений таможенных, фискальных, иммиграционных или санитарных правил, установлен- ных законами РФ и иными нормативными правовыми актами РФ, действующими на территории РФ, включая территориальное море; наказания за нарушение указанных законов и правил, совершенное на территории РФ, включая территориальное море.

Таким образом, положения российского законодательства о при- лежащей зоне не расходятся с Конвенцией 1982 г.

Исключительная экономическая зона (exclusive economic zone – EEZ)

представляет собой морской пояс, примыкающий к территориальному морю прибрежного государства, установленный в соответствии с Кон- венцией ООН по морскому праву 1982 г. шириной не более 200 морских миль, отсчитываемых от тех же исходных линий, что и территориальное море, и в котором прибрежное государство осуществляет суверенные права в целях разведки, разработки и сохранения природных ресур- сов, а также юрисдикцию в отношении создания и использования искусственных островов, установок и сооружений; морских научных исследований; защиты и сохранения морской среды.

Осуществляя указанные права, прибрежное государство обязано должным образом учитывать права других государств в исключитель- ной экономической зоне.

1 Международное морское право: Учебник / Отв. ред. И.П. Блищенко. М.: Изд-во УДН, 1988. С. 52.

Главная особенность режима исключительной экономической зоны состоит в том, что здесь права и юрисдикция прибрежного государства, а также и права и свободы других государств установлены строго и оп- ределенно только соответствующими положениями Конвенции 1982 г. Поэтому было бы ошибочно считать, что режим исключительной эко- номической зоны может устанавливаться прибрежным государством по своему усмотрению.

Характерные особенности правового режима исключительной эко- номической зоны следующие.

Во-первых, исключительная экономическая зона находится за пре- делами территории какого-либо государства, на нее не распространя- ется суверенитет последнего. Права прибрежного государства носят здесь исключительно ограниченный характер.

Во-вторых, исключительная экономическая зона возникла как результат компромисса, к которому пришли государства в ходе под- готовки и проведения III Конференции ООН по морскому праву. Это был компромисс между государствами, претендовавшими на значи- тельно бóльшую ширину территориального моря, чем 12 морских миль (до 200 морских миль), и странами, которые, будучи заинтересованны- ми в обеспечении многосторонней морской деятельности, возражали против такого расширения территориальных пределов суверенитета прибрежных государств. Притязавшие на расширение территориаль- ного моря государства, в особенности развивающиеся страны Африки, Азии и Латинской Америки, стремились главным образом к установле- нию своего контроля в отношении естественных ресурсов прибрежных районов, а также проведения в них научных исследований и защиты морской среды. Страны, преследовавшие цели, связанные с осуще- ствлением мореплавания, включая военное, согласились на расши- рение прав прибрежных стран в пространственном отношении в деле обеспечения их экономических интересов. Это согласование интере- сов прибрежных государств и других стран, являющихся мощными и традиционными морскими державами, явилось одним из неотъем- лемых элементов того «пакета», который и привел в конечном счете к выработке и окончательному принятию Конвенции.

Отсюда следует, что, во-первых, прибрежное государство обладает в исключительной экономической зоне не суверенитетом, а суверен- ными правами, т.е. правами, установленными в строго определенных целях и четко ограниченном объеме. Во-вторых, суверенные права установлены лишь в целях разведки, разработки и сохранения живых и неживых природных ресурсов. Это означает, в частности, что при-

брежные государства осуществляют суверенные права в отношении всех рыбных ресурсов, включая прикрепленные к морскому дну (на- пример, отряд ракообразных), минеральных ресурсов – нефти, газа и др., а также энергии, исходящей в силу использования течений, ветра и воды. В-третьих, указанные права носят исключительный характер: никакое другое государство не вправе без согласия прибрежного го- сударства осуществлять подобную деятельность в исключительной экономической зоне последнего.

Точно такой же исключительный характер носит предусмотренная Конвенцией юрисдикция прибрежного государства в исключительной экономической зоне. С одной стороны, эта юрисдикция установлена в точно ограниченных объемах и целях, но с другой – ни одно государ- ство не вправе осуществлять юрисдикцию в отношении искусственных островов, установок и сооружений, т.е. не вправе устанавливать эти установки без согласия прибрежного государства. Только прибрежное государство вправе осуществлять юрисдикцию в связи с какими-либо нарушениями в сфере защиты морской среды. Только прибрежное государство вправе разрешать морские научные исследования в его исключительной экономической зоне.

Характерно, что объем прав прибрежного государства в исключи- тельной экономической зоне настолько ограничен, что это государство может осуществлять только те права и обязанности, которые преду- смотрены в Конвенции 1982 г.

Иными словами, никакое прибрежное государство не может пре- тендовать на осуществление какого-либо права, которое не установле- но положениями Конвенции (например, контролировать иностранное судоходство, осуществлять таможенный или медицинский контроль и т.д.). Ограниченный характер прав прибрежного государства в ис- ключительной экономической зоне, сама правовая основа этой зоны и все приведенные выше особенности ее статуса и правового режима обусловливают наличие и действенный характер прав и свобод дру- гих государств в данном морском пространстве. Несмотря на полное признание суверенных прав и юрисдикции прибрежных государств в исключительной экономической зоне, другие государства пользуются свободами судоходства и полетов, прокладки кабелей и трубопроводов и другими правомерными с точки зрения международного права вида- ми использования моря, относящимися к этим свободам, таким, как связанные с эксплуатацией судов, летательных аппаратов и подводных кабелей и трубопроводов, и совместимыми с другими положениями настоящей Конвенции (п. 1 ст. 58).

Что касается других правомерных видов использования моря, то можно сослаться на применение искусственных спутников Зем- ли для осуществления космической связи между торговыми судами и береговыми службами посредством системы международной орга- низации морской спутниковой связи (ИНМАРСАТ) и др.

Конвенция 1982 г. установила так называемый принцип допусти- мого улова, когда в исключительной экономической зоне на излишки последнего признаются права иностранных рыбаков (ст. 62).

В соответствии со ст. 67 Конституции Российская Федерация обладает суверенными правами и осуществляет юрисдикцию на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне в порядке, определяе- мом федеральным законом и нормами международного права. В этой связи следует отметить, что положения Федерального закона от 17 декабря 1998 г. № 191-ФЗ «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации» полностью соответствуют нормам международного права.

Континентальный шельф. В настоящее время по самым различным

оценкам около трети мировой добычи нефти и газа приходится на кон- тинентальный шельф. Именно здесь открываются самые крупные месторождения. Причем наиболее перспективные из них выявлены в глубоководных зонах (1000 м и более).

По образному выражению одного западного юриста, все запасы полезных ископаемых, которые таит в себе континентальный шельф, в сравнении с разведанными запасами на сухопутной части нашей пла- неты – это все равно что почтовая марка, наклеенная на спину слона. Континентальный шельф имеет огромное стратегическое и эконо- мическое значение для России. По официальным данным Министер- ства природных ресурсов, площадь российского континентального шельфа составляет около 6,2 млн квадратных километров, что соот-

ветствует 21% площади шельфа всего Мирового океана.

Согласно Конвенции 1958 г. под континентальным шельфом понима- ются поверхность и недра морского дна подводных районов, примыкаю- щих к берегу за пределами территориальных вод до глубины в 200 м или за этими пределами до такого места, до которого глубина покрывающих вод позволяет разработку естественных богатств, а также поверхность и недра подводных районов, примыкающих к берегам островов.

Конвенция 1958 г. устанавливает два критерия для определения внешней границы континентального шельфа:

1) глубина (200 м);

2) техническая доступность (так называемый критерий эксплуа- табельности).

Континентальный шельф, примыкающий к берегам некоторых госу- дарств, очень широк, крутизна его склона невелика, а покрывающие воды имеют небольшую глубину. Таким государствам, например Аргентине, выгоден критерий глубины при исчислении своего шельфа. У некото- рых же государств (Чили, Перу, Испания) шельф очень узок, поскольку почти сразу происходит резкий обрыв на большие глубины. Для таких государств применение критерия глубины крайне невыгодно.

Что касается критерия эксплуатабельности, то его применение удоб- но для развитых государств, имеющих в своем распоряжении соответст- вующие технологии. Вместе с тем такой критерий не может устраивать государства, чьи технические возможности ограничены.

Компромиссное решение предусмотрено в Конвенции ООН по мор- скому праву 1982 г. Согласно ее положениям под континентальным шель- фом понимаются морское дно и недра подводных районов, простирающих- ся за пределами территориальных вод на всем протяжении естественного продолжения его сухопутной территории до внешней границы подводной окраины материка или на расстояние 200 морских миль от исходных ли- ний, от которых отмеряется ширина территориальных вод, когда внешняя граница подводной окраины материка не простирается на такое расстоя- ние. Если, однако, подводная окраина материка простирается более чем на 200 миль от берега, то в таком случае внешняя граница может находиться не далее 350 миль от исходных линий, от которых отмеряется ширина территориальных вод, или не далее 100 миль от 2500-метровой изобаты.

В Конвенцию 1982 г. практически без изменений вошли положения Конвенции 1958 г. о континентальном шельфе, определяющие харак- тер суверенных прав государств на континентальный шельф в целях его разведки и разработки.

С геолого-морфологической точки зрения континентальный шельф (continental shelf) – это пологая часть материка, продолжающаяся под морскими водами до того места, где она резко переходит в ма- териковый склон.

Таким образом, юридическое понятие континентального шельфа шире геолого-морфологического, поскольку включает, помимо самого шельфа, прибрежные районы морского дна, где континентального шель- фа в его прямом смысле нет, а также районы морского дна за пределами континентального шельфа. Кроме того, если с географической точки зрения шельф начинается от берега моря, то с юридической – от внеш- ней границы территориального моря, поскольку территориальное море, морское дно и его недра в рамках территориальных вод входят в госу- дарственную территорию.

Континентальный шельф за пределами территориального моря не составляет часть государственной территории, но прибрежные го- сударства обладают определенными правами в пределах континен- тального шельфа за границей территориального моря.

В соответствии с Федеральным закономот 30 ноября 1995 г. № 187-ФЗ

«О континентальном шельфе Российской Федерации» (ст. 1) континен- тальный шельф РФ включает в себя морское дно и недра подводных районов, находящихся за пределами территориального моря РФ на всем протяжении естественного продолжения ее сухопутной территории до внешней границы подводной окраины материка.

Определение континентального шельфа применяется также ко всем островам РФ.

Внешняя граница континентального шельфа РФ находится на рас- стоянии 200 морских миль от исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря, при условии, что внешняя граница подводной окраины материка не простирается на расстояние более чем 200 морских миль. Если подводная окраина материка простирается на расстояние более 200 морских миль от указанных исходных линий, внешняя граница континентального шельфа совпадает с внешней гра- ницей подводной окраины материка, определяемой в соответствии с нормами международного права.

Делимитация континентального шельфа между РФ и государствами, побережья которых противолежат побережью РФ, осуществляется на ос- нове международных договоров РФ или норм международного права.

Линии внешних границ континентального шельфа или заменяю- щие их утвержденные Правительством РФ перечни географических координат точек с указанием основных геодезических данных и дели- митационные линии указываются на картах установленного масштаба или публикуются в «Извещениях мореплавателям».

Статья 5 Закона устанавливает права РФ на континентальном шельфе. К ним относятся:

1) суверенные права в целях разведки континентального шельфа и разработки его минеральных и живых ресурсов. Эти права являются исключительными в том смысле, что если РФ не осуществляет их, никто не может делать это без ее согласия;

2) исключительное право разрешать и регулировать буровые работы на континентальном шельфе для любых целей;

3) исключительное право сооружать, а также разрешать и регули- ровать создание, эксплуатацию и использование искусственных ост- ровов, установок и сооружений. Российская Федерация осуществляет

юрисдикцию над последними, в том числе в отношении таможенных, фискальных, санитарных и иммиграционных законов и правил, а также касающихся безопасности;

4) юрисдикция в отношении:

– морских научных исследований;

– защиты и сохранения морской среды;

– прокладки и эксплуатации подводных кабелей и трубопрово- дов РФ.

Права России на континентальный шельф не затрагивают правовой статус покрывающих его вод и воздушного пространства над этими водами.

Законом предусмотрено, что искусственные острова, установки и сооружения не обладают статусом островов и не имеют территориаль- ного моря, исключительной экономической зоны и континентального шельфа. Вокруг них устанавливаются зоны безопасности, которые простираются не более чем на 500 метров от каждой точки внешнего края искусственных островов, установок и сооружений.

О создании искусственных островов, установок и сооружений, об ус- тановлении вокруг них зон безопасности, а также об их полном или частичном удалении с указанием глубины, географических координат, размеров, а также о проложенных кабелях и трубопроводах сообщается в специально уполномоченный на то федеральный орган для опубли- кования в «Извещениях мореплавателям».

Россия взяла на себя весьма важное обязательство с точки зрения обеспечения безопасности мореплавания, предусмотренное ст. 16: «Ис- кусственные острова, установки и сооружения не создаются на при- знанных морских путях, имеющих существенное значение для меж- дународного  судоходства».

Физические и юридические лица, виновные в нарушении положе- ний указанного Закона, привлекаются к административной или уголов- ной ответственности в соответствии с российским законодательством в зависимости от характера правонарушения, тяжести его последствий и размера нанесенного ущерба. Указанные лица не освобождаются от возмещения нанесенного ущерба.

§ 5. Международные морские пространства

Открытое море. Под открытым морем (high seas, open sea) пони- маются все воды Мирового океана, которые находятся за внешней границей исключительных экономических зон. Открытое море не мо-

жет быть подчинено чьему-либо суверенитету, оно находится в общем и равноправном пользовании всех государств.

Правовой режим открытого море регламентируется исключительно нормами международного права, прежде всего положениями Конвен- ции об открытом море 1958 г. и Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Открытое море открыто для всех государств, как прибрежных, так и не имеющих выхода к морю. Согласно Конвенции об открытом море 1958 г. свобода открытого моря включает в себя:

1) свободу судоходства;

2) свободу рыболовства;

3) свободу прокладывать подводные кабели и трубопроводы;

4) свободу летать над открытым морем.

Конвенция 1982 г. расширила понятие свободы открытого моря, включив дополнительно:

5) свободу возводить искусственные острова и другие установки, допускаемые в соответствии с международным правом;

6) свободу научных исследований.

Все государства должны осуществлять эти свободы, должным об- разом учитывая интересы других государств. Иными словами, свобода открытого моря не носит абсолютный характер.

Свобода судоходства означает, что каждое государство независимо от того, имеет ли оно выход к морю, имеет право на то, чтобы суда под его флагом плавали в открытом море.

Основу правового режима судоходства в открытом море составляет принцип свободы открытого моря, являющийся одним из общепризнан- ных принципов современного международного права. Из него вытекает принцип исключительной юрисдикции государства флага, в соответствии с которым любое судно, находящееся в открытом море, подчиняется зако- нам и власти только того государства, под флагом которого оно плавает.

Вмешиваться в плавание иностранного торгового судна в открытом море имеют право только военные корабли или другие суда и летатель- ные аппараты, находящиеся на правительственной службе и уполно- моченные для этих целей.

Кроме того, такое вмешательство ограничено строго определен- ными случаями:

1) на основании международного договора;

2) если судно занимается пиратством;

3) если судно занимается работорговлей;

4) если судно занимается несанкционированным вещанием, а го- сударство флага военного корабля имеет юрисдикцию;

5) если судно не имеет национальности;

6) если на судне поднят иностранный флаг или оно отказывается поднять флаг, но в действительности судно имеет ту же националь- ность, что и данный корабль;

7) при осуществлении права преследования.

Во всех вышеуказанных случаях военный корабль может произве- сти проверку права судна на его флаг. С этой целью он может послать шлюпку под командой офицера к подозреваемому судну. Если по- сле проверки документов подозрения остаются, он может произвести дальнейший осмотр на борту этого судна со всей возможной осмот- рительностью.

Если подозрения оказываются необоснованными и при условии, что осмотренное судно не совершило никаких действий, которые оправдали бы эти подозрения, ему должны быть возмещены любые причиненные убытки или ущерб.

Что касается возможности вмешательства на основании международ- ного договора, то оно может быть осуществлено только при условии, что военный корабль или судно, осуществляющее вмешательство, и судно,

в отношении которого такое вмешательство осуществляется, являются участниками соответствующего международного договора.

Одной из самых ранних конвенций, предусматривавших вмешатель- ство в открытом море, является Конвенция о рыболовстве в Северном море 1882 г. Ее положения предусматривают контроль за рыболовством кораблями военных флотов стран-участниц для установления фактов нарушения Конвенции, а также привод судна-нарушителя в порт го- сударства флага и передачу компетентным властям.

К числу других международных договоров, допускающих вме- шательство в открытом море, относится Международная конвенция по охране подводных кабелей 1884 г. Согласно ее положениям военные и специально уполномоченные для этих целей суда имеют право ос- тановить и осуществить проверку любого торгового судна независимо от флага, если оно подозревается в нарушении Конвенции. Командир военного корабля или специального судна в этих случаях может со- ставить протокол. Однако любые вопросы, связанные с нарушениями Конвенции 1884 г., могут рассматриваться только судебными учреж- дениями государства флага судна.

Неоднократно имевшие место в открытом море случаи загрязнения, которые по своим масштабам представляли угрозу для прибрежного государства, озабоченность международного сообщества растущей уг- розой экологического кризиса и другие сопутствующие факторы стали

причиной заключения в 1969 г. Международной конвенции относи- тельно вмешательства в открытом море в случаях аварий, приводящих к загрязнению нефтью, а в 1973 г. – Протокола о вмешательстве в от- крытом море в случаях загрязнения веществами иными, чем нефть.

Согласно Конвенции 1969 г. прибрежное государство в исключи- тельных случаях имеет право принимать в открытом море по отноше- нию к иностранному судну все необходимые меры для предотвраще- ния, уменьшения или устранения опасности загрязнения моря нефтью вследствие морской аварии. Протокол 1973 г. распространил действие Конвенции 1969 г. на случаи загрязнения или их угрозы любыми дру- гими опасными веществами.

Вмешательство может осуществляться и на основании актов меж- дународных организаций, которые созданы и действуют на основании международных договоров. В этой связи примечателен пример с на- рушением российским танкером «Волгонефть-147» режима санкций, введенного в свое время ООН против Ирака.

2 февраля 2000 г. американский крейсер «Монтерей», несший де- журство в районе Персидского залива и осуществлявший обеспечение режима санкций в отношении Ирака согласно Резолюции Совета Безо- пасности ООН № 665, получил команду выйти на перехват российского судна. Как стало потом известно, американский разведывательный спутник зафиксировал нахождение танкера в иракском порту и вел наблюдение до его выхода в открытое море, где американцы дали судну команду остановиться. Российские моряки отказались. Тогда на борт был высажен американский спецназ и судно подверглось осмотру. Несмотря на заявления о том, что судно грузилось в иранском порту, анализ нефтепродуктов подтвердил их иракское происхождение. Си- туацию усугубил тот факт, что груз сопровождал иракский морской офицер. Российское судно было задержано и отконвоировано в оман- ский порт Маскат.

В соответствии со ст. 24 Устава ООН на Совет Безопасности возла- гается основная ответственность за поддержание международного мира и безопасности, причем государства – члены ООН согласились, что при исполнении его обязанностей, вытекающих из этой ответственно- сти, Совет Безопасности действует от их имени. На основании ст. 42 Совет Безопасности уполномочен предпринимать такие действия, какие окажутся необходимыми для поддержания или восстановления международного мира и безопасности. Такие действия могут включать демонстрации, блокаду и другие операции, осуществляемые, в частно- сти, морскими силами членов ООН. Резолюция Совета Безопасности

№ 665 от 25 августа 1990 г. была принята на 2938-м заседании 13 го- лосами при двух воздержавшихся (Йемен и Куба), при этом никто не голосовал против. Пункт 1 указанной Резолюции, в частности, предусматривал использование под контролем Совета Безопасности мер, с тем чтобы «останавливать все морские суда, проходящие в обоих направлениях, для досмотра и проверки их грузов и портов назначения и обеспечения строгого осуществления по отношению к таким судам положений, изложенных в Резолюции № 661 (1990)». Последняя пре- дусматривала введение экономических санкций против Ирака.

Таким образом, с точки зрения международного права действия американских ВМС представляются правомерными.

Пиратство как основание для вмешательства. Чума пиратства, каза-

лось бы ушедшая в небытие, неожиданно в 80-х гг. прошлого столетия стремительно стала расползаться по морям и океанам, и пока ничто не может ее остановить. Современные торговые суда, а также пере- возимый на борту груз, стоимость которых исчисляется миллионами долларов, представляют собой лакомый кусок для пиратов. Стати- стические данные подтверждают, что пиратство сегодня представляет реальную угрозу безопасности мореплавания.

Еще в древние времена пираты были объявлены «врагами рода человеческого» и их «должен повесить первый, в руках кого они ока- жутся». До второй половины ХХ в. не существовало многостороннего международного соглашения, в котором бы государства дали общепри- знанное определение пиратства и координировали бы борьбу с ним. Эти вопросы регламентировались в основном законодательством от- дельных государств и обычными нормами, которые складывались на протяжении веков.

В соответствии со ст. 101 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. пиратством является любое из перечисленных ниже действий:

а) любой неправомерный акт насилия, задержания или любой гра- беж, совершаемый с личными целями экипажем частновладельческого судна или частновладельческого летательного аппарата и направлен- ный:

– в открытом море против другого судна или против лиц или иму- щества, находящихся на его борту;

– против какого-либо судна, лиц или имущества в месте вне юрис- дикции какого бы то ни было государства;

б) любой акт добровольного участия в использовании какого-либо судна, совершенный со знанием обстоятельств, в силу которых судно является пиратским судном;

в) любое деяние, являющееся подстрекательством или сознатель- ным содействием совершению действий, предусматриваемых в под- пунктах «а» и «б».

Пиратские нападения, когда они совершаются военным кораб- лем или государственным судном, экипаж которого поднял мятеж и захватил контроль над этим кораблем или судном, приравниваются к действиям, совершаемым частновладельческим судном.

Конвенция ООН по морскому праву 1982 г. обязывает все госу- дарства сотрудничать в максимально возможной степени в деле пре- сечения пиратства.

В открытом море любое государство вправе захватить пиратское судно или летательный аппарат либо судно или летательный аппарат, захваченные посредством пиратских действий и находящиеся во власти пиратов, арестовать находящихся там лиц и захватить находящееся на этом судне или летательном аппарате имущество. Судебные уч- реждения того государства, которое совершило такой захват, могут выносить постановления о наложении наказаний и определять, какие меры должны быть приняты в отношении таких судов, летательных аппаратов или имущества, не нарушая прав добросовестных третьих лиц. Иными словами, в этом случае осуществляется универсальная юрисдикция.

Уголовное законодательство России содержит норму об ответствен- ности за совершение пиратских действий. Так, ст. 227 УК РФ «Пиратст- во» устанавливает, что нападение на морское или речное судно в целях завладения чужим имуществом, совершенное с применением насилия либо с угрозой его применения, наказывается лишением свободы на срок от пяти до 10 лет. То же деяние, совершенное неоднократно либо с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, наказывается лишением свободы на срок от восьми до 12 лет с конфискацией имущества. Если же указанные деяния совершены организованной группой либо повлекли по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия, то они наказываются лише- нием свободы на срок от 10 до 15 лет с конфискацией имущества.

Следовательно, в случае задержания пиратского судна российскими военными кораблями или судами, стоящими на некоммерческой го- сударственной службе, будет осуществлено уголовное преследование лиц, виновных в совершении таких действий, согласно УК РФ. В то же время в ст. 227 УК РФ не указана сфера ее действия, а это означает, что нападение на морское или речное судно будет считаться пиратством, даже если оно находится в порту государства, что совершенно невер-

но. Ведь здесь не будет осуществляться универсальная юрисдикция, а только юрисдикция прибрежного государства, и такое нападение будет не пиратством, а актом морского разбоя, караемого только этим государством.

Еще одним основанием для вмешательства в открытом море явля- ется подозрение, что судно занимается работорговлей. В современных условиях, когда работорговля на море ушла в небытие, указанное осно- вание для вмешательства – скорее дань истории и вряд ли представляет практический интерес для анализа.

Несанкционированное вещание из открытого моря – это передача в нарушение международных правил звуковых, радио- или телеви- зионных программ с судна или установки в открытом море, пред- назначенных для приема населением, исключая сигналы бедствия. Несмотря на то что в соответствии со ст. 109 Конвенции 1982 г. все государства сотрудничают в пресечении несанкционированного веща- ния из открытого моря, вмешательство в случае несанкционированного вещания ограничено определенным кругом. Такими государствами могут быть:

– государство флага судна;

– государство регистрации установки;

– государство, гражданином которого является лицо, ведущее не- санкционированное  вещание;

– государство, где могут приниматься передачи;

– государство, санкционированной связи которого чинятся помехи. Следует отметить, что любое из указанных выше государств имеет право арестовать лицо или судно, занимающееся несанкционирован-

ным вещанием, и конфисковать передающую аппаратуру.

Вмешательство в открытом море также может быть осуществле- но в отношении судна, не имеющего национальности, либо если на судне поднят иностранный флаг или оно отказывается поднять флаг, но в дей- ствительности судно имеет ту же национальность, что и проверяющий корабль. Примечательно, что в обоих случаях, если подозрения окажутся обоснованными, судно по понятным причинам уже не может подпадать под принцип исключительной юрисдикции государства флага.

Один из старейших институтов международного морского права – право преследования «по горячим следам» («hot pursuit») предусматривает, что судно, совершившее правонарушение в иностранных внутренних водах, территориальном море или прилежащей зоне (только для слу- чаев, для которых установлена прилежащая зона), разрешается пре- следовать в открытом море, захватить и отвести в порт для принятия

мер в соответствии с законодательством государства, в водах которого совершено правонарушение. Это положение получило закрепление в Конвенции об открытом море 1958 г. Конвенция 1982 г. расшири- ла районы, в которых преследование может быть начато, включив сюда архипелажные воды и исключительную экономическую зону. Кроме того, Конвенция 1982 г. распространила право преследования и на иностранные суда, нарушающие законы и правила прибрежного государства в отношении континентального шельфа, включая зоны безопасности вокруг установок на нем.

Преследование может осуществляться только в связи с нарушением законов и правил, установленных в том или ином морском простран- стве. Так, если иностранное судно находится в прилежащей зоне, преследование может начаться только в связи с нарушением прав, для защиты которых установлена эта зона.

Преследование может быть начато только после подачи сигнала остановиться, зрительного или звукового, с дистанции, позволяющей иностранному судну увидеть или услышать этот сигнал.

С вопросом о начальном моменте преследования связана так назы- ваемая доктрина подразумеваемого нахождения судна в пределах того или иного морского пространства, в соответствии с которой, например, если судно находится в открытом море, но сообщается с берегом по- средством шлюпок, оно считается находящимся во внутренних водах прибрежного государства со всеми вытекающими последствиями.

Наиболее характерным случаем применения данной доктрины явилось решение властей России в 1888 г. по делу канадской шхуны

«Araunah», задержанной вне территориальных вод в Беринговом море. Хотя шхуна находилась в открытом море, члены ее экипажа охотились за котиками в полумиле от российского побережья. Судно было захва- чено и конфисковано в соответствии с нормами российского права.

Аналогичной практики придерживаются и другие государства. Так, в 1922 г. суд штата Массачусетс постановил, что власти США право- мерно задержали британское судно «Grace Ruby». Судно находилось вне территориального моря в четырех милях от берега, но члены его экипажа, используя шлюпки, незаконно перевозили на берег контра- бандные спиртные напитки.

Необходимым условием осуществления преследования в открытом море «по горячим следам» является непрерывность ведения преследо- вания. Преследующий корабль не может прекратить преследование, а затем возобновить его в открытом море. Непрерывность ведения пре- следования не следует понимать в том смысле, что преследующее судно

постоянно должно держать в поле зрения судно-нарушитель. Важно, чтобы потеря контакта с нарушителем (визуального, радиолокацион- ного) не была бы чрезмерно продолжительной, а расстояние значитель- ным, вследствие чего задержание судна стало бы невозможным.

Непрерывность преследования также не исключает замены одного преследующего корабля либо летательного аппарата другим.

Наконец, преследование должно быть прекращено, как только пре- следуемое судно зайдет в территориальное море своего либо третьего государства.

Наиболее характерным в новейшей практике российских властей в связи с осуществлением права преследования является случай с па- намским судном «Imia».

В ночь с 25 на 26 декабря 1996 г. судно «Imia», находившееся на внеш- нем рейде порта Новороссийск будучи арестованной, под покровом ночи снялось с якоря и попыталось уйти в открытое море. Вахтенный лоцман-оператор службы движения судов администрации морского порта Новороссийск на дисплее радиолокатора обнаружил несанк- ционированное движение судна и запросил о его намерениях. Капи- тан судна объяснил свои действия желанием сменить место якорной стоянки, однако фактическое перемещение судна свидетельствовало о его уходе в сторону открытого моря. Лоцман-оператор проинфор- мировал пограничников.

На требования остановиться, передаваемые с берега по радиосвязи и сигналами прожекторов, судно не реагировало. Преследование начал пограничный корабль. Догнав судно и убедившись, что намерения ка- питана не изменились – судно продолжает уходить в сторону открытого моря и на связь не выходит, пограничники открыли предупредитель- ный огонь. Но и это не остановило судно. После этого пограничники стали стрелять на поражение по носовой части судна. «Imia» сразу же легла в дрейф, начались переговоры. Капитан отказывался возвращать- ся в порт, а дальнейшие его действия вообще не поддаются логическому объяснению: судно снова дало ход и начало уходить в открытое море. Пограничники были вынуждены снова открывать огонь на поражение. Только после этого капитан подчинился требованиям пограничников и под их конвоем судно-нарушитель было возвращено в порт.

Действия пограничников были признаны правомерными.

Как показало следствие, капитан сознавал, к чему могут привести его действия, но понадеялся, что судно сможет уйти, как это сделал незадолго до этого мальтийский лесовоз «Elbilly-1», без оформления таможенных и пограничных формальностей во время штормовой по-

годы «сбежавший» с внешнего рейда Новороссийска. Его преследо- вание велось до турецкого территориального моря, но закончилось безуспешно. Судно ушло.

Надо отметить, что практика последних лет показывает, что только открытие огня на поражение заставляет суда-нарушителей прекратить попытки уйти от преследования.

Во всех случаях применение оружия российскими пограничниками признавалось оправданным с точки зрения международного права и единственным средством остановить нарушителя.

Положения ст. 108 Конвенции 1982 г., устанавливающей, что государ- ства сотрудничают в пресечении торговли наркотиками и любое государ- ство, которое имеет разумные основания считать, что судно, плавающее под его флагом, занимается незаконной торговлей наркотиками или психотропными веществами, может обратиться к другим государствам с просьбой о сотрудничестве в пресечении такой незаконной торговли, следует признать весьма слабыми, неопределенными и требующими по крайней мере уточнения. Представляется, что если имеются все ос- нования предполагать, что судно занимается торговлей наркотиками и психотропными веществами, то это обстоятельство должно являться основанием для осуществления вмешательства в открытом море. В со- временных условиях, когда немедицинское потребление наркотических средств, широкая торговля ими и контрабандное их распространение приобрели характер глобального бедствия, требуются более жесткие и ре- шительные меры международного сообщества по борьбе с этим злом.

Международный район морского дна (Район). Современные техно-

логии позволяют добывать полезные ископаемые не только на кон- тинентальном шельфе, но и за его пределами на больших глубинах. Конвенция ООН по морскому праву 1982 г. (ч. XI) регламентирует правовой режим морского дна, находящегося за пределами действия национальной юрисдикции, который в соответствии со ст. 1 называ- ется Районом.

Район и его ресурсы являются общим наследием человечества. Ни одно государство не может претендовать на суверенитет или суве- ренные права или осуществлять их в отношении какой бы то ни было части Района и его ресурсов, и ни одно государство, физическое или юридическое лицо не может присваивать какую бы то ни было их часть. Никакие притязания такого рода или осуществление суверенитета или суверенных прав и никакое такое присвоение не признаются.

Все права на ресурсы Района принадлежат всему человечеству, от имени которого действует Орган. Эти ресурсы не подлежат отчужде-

нию. Тем не менее полезные ископаемые, добываемые в Районе, могут быть отчуждены, но лишь в соответствии с положениями Конвенции 1982 г. и нормами, правилами и процедурами Органа.

Деятельность в Районе осуществляется на благо всего человечест- ва независимо от географического положения государств и народов, которые не достигли полной независимости или иного статуса само- управления, признанных ООН.

Орган обеспечивает справедливое распределение финансовых и других экономических выгод, получаемых от деятельности в Районе, на недискриминационной основе.

Район открыт для использования исключительно в мирных целях всеми государствами – как прибрежными, так и не имеющими выхода к морю.

Деятельность в Районе организуется, осуществляется и контроли- руется Органом от имени всего человечества.

Все государства – участники Конвенции 1982 г. являются ipso facto членами Органа. Место пребывания Органа – Ямайка. Орган может создавать такие региональные центры или отделения, какие он считает необходимыми для осуществления своих функций. В качестве главных органов Органа учреждены Ассамблея, Совет и Секретариат.

Ассамблея состоит из всех членов Органа. Каждый член имеет в Ас- самблее одного представителя. Ассамблея собирается на очередные ежегодные сессии и на специальные сессии, решение о созыве которых может быть принято Ассамблеей или которые могут быть созваны Генеральным секретарем по просьбе Совета или большинства членов Органа.

Большинство членов Ассамблеи составляют кворум. Каждый член Ассамблеи имеет один голос.

Совет состоит из 36 членов Органа, избираемых Ассамблеей. Совет осуществляет свои функции в месте пребывания Органа и проводит за- седания так часто, как этого могут потребовать дела Органа, но не реже трех в год. Большинство членов Совета составляют кворум. Каждый член Совета имеет один голос.

Совет является исполнительным органом Органа. Совет обладает полномочиями устанавливать, какую конкретно политику должен проводить Орган по любому вопросу или проблеме, относящимся к компетенции Органа.

Персонал Органа состоит из таких квалифицированных научных, технических и других сотрудников, которые могут потребоваться для выполнения административных функций Органа.

Персонал назначается Генеральным секретарем. Порядок и условия назначения, вознаграждения и увольнения персонала устанавливаются в соответствии с нормами, правилами и процедурами Органа.

Предприятие является органом Органа, который непосредственно осуществляет деятельность в Районе, а также транспортировку, пере- работку и сбыт полезных ископаемых, добытых в Районе.

§ 6. Морские пространства с особым правовым статусом

Архипелажные воды. Согласно ст. 46 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. термин «архипелаг» означает группу островов, включая части островов, соединяющие их воды и другие природные образова- ния, которые настолько тесно взаимосвязаны, что составляют единое географическое, экономическое и политическое целое или историче- ски считаются таковым.

К государствам-архипелагам, в частности, относятся Индонезия, Филиппины, Фиджи и др.

Правовой статус архипелажных вод приобрел особую актуальность в последние десятилетия в связи с попытками государств-архипелагов подчинить своему суверенитету воды, которые традиционно исполь- зовались как открытое море.

Впервые такие односторонние действия в нарушение норм между- народного права предприняли в 1955 г. Филиппины, заявившие, что рассматривают все воды между островами Филиппинского архипелага в качестве внутренних вод и подпадающих, таким образом, под исклю- чительный суверенитет Филиппин. Вслед за Филиппинами в 1957 г. с аналогичными притязаниями выступила Индонезия, причем ее су- веренитет в одностороннем порядке был распространен на огромные морские пространства, ранее без каких-либо ограничений используе- мые для международного судоходства.

Конвенцией предусмотрено право государства-архипелага проводить прямые исходные линии, соединяющие наиболее выдающиеся в море точки наиболее отдаленных островов и осыхающих рифов архипелага, при условии, что в пределы таких исходных линий включены главные острова и район, в котором соотношение между площадью водной поверх- ности и площадью суши, включая атоллы, составляет от 1:1 до 9:1. Длина таких исходных линий не должна превышать 100 морских миль (лишь 3% от общего числа таких линий могут достигать 125 морских миль).

При проведении таких исходных линий не допускается сколько- нибудь заметных отклонений от общей конфигурации архипелага.

С внешней стороны архипелажных исходных линий отсчитывается ширина территориальных вод, прилежащей зоны, исключительной экономической зоны.

Суверенитет государства-архипелага распространяется на архипе- лажные воды с учетом ряда положений, соблюдение которых позволяет должным образом учитывать законные интересы других государств в пользовании такими водами. Так, государство-архипелаг должно признавать традиционное право на рыболовство и другие виды право- мерной деятельности непосредственно прилегающих государств в оп- ределенных районах в пределах архипелажных вод. Порядок и условия осуществления таких прав регулируются двусторонними соглашениями. Кроме того, государство-архипелаг не должно наносить ущерб сущест- вующим подводным кабелям, которые проложены другими государст- вами и проходят через его воды, не подходя к берегу, не препятствовать поддержанию этих кабелей в исправном состоянии и замене.

По аналогии с территориальными водами Конвенция ООН по мор- скому праву 1982 г. при условии соблюдения режима внутренних вод, находящихся в пределах архипелажных вод, закрепила за всеми госу- дарствами право мирного прохода через них.

В то же время для путей, обычно используемых для международного судоходства, которые находятся в пределах архипелажных вод и тер- риториального моря, устанавливается режим архипелажного прохода. Под архипелажным проходом понимается осуществление права нор- мального судоходства и пролета единственно с целью непрерывного, быстрого и беспрепятственного транзита из одной части открытого моря или исключительной экономической зоны в другую часть откры- того моря или исключительной экономической зоны.

За государством-архипелагом признаются широкие полномочия по установлению и замене морских коридоров или схем разделения движения для судов. Хотя такие коридоры или схемы утверждаются ИМО, соответствующее решение принимается государством-архи- пелагом.

Если такие коридоры не установлены, право архипелажного про- хода по морским коридорам может осуществляться по путям, обычно используемым для международного судоходства.

Международные проливы. Под проливами понимаются естественные

морские проходы, соединяющие между собой части открытого моря либо моря и океаны.

Весьма важно в обширном списке проливов, используемых сегодня в судоходстве, выделить проливы, используемые для международного

судоходства, или, как сегодня принято называть их в международном морском праве, международные проливы1.

До вынесения решения Международного Суда ООН по англо-ал- банскому спору об инциденте в проливе Корфу 1948 г. было принято, что пролив является международным в правовом смысле, если он не- обходим для перехода из одной части открытого моря в другую часть открытого моря и им пользуется значительное число иностранных судов2. Решающими критериями при определении статуса пролива Суд признал его географическое положение и значение для междуна- родного  судоходства.

Оптимальное сочетание интересов стран, пользующихся между- народными проливами, и прибрежных к ним государств нашло от- ражение в ч. III Конвенции 1982 г. «Проливы, используемые для ме- ждународного судоходства». Если пролив используется для между- народного судоходства между одним районом открытого моря (или исключительной экономической зоны) и другим районом открытого моря (или исключительной экономической зоны) и перекрывается территориальным морем прибрежного или прибрежных государств, то в них все суда пользуются правом транзитного прохода, которому не должно чиниться препятствий. Транзитный проход в данном случае представляет собой осуществление свободы судоходства исключитель- но с целью непрерывного и быстрого транзита через пролив.

Указанное положение в условиях повсеместного расширения при- брежными государствами территориальных морей, что привело к пол- ному или частичному перекрытию значительного числа важнейших международных проливов территориальными водами, имеет весьма существенное значение для интересов торгового мореплавания.

Конвенция 1982 г. содержит также положения, учитывающие инте- ресы граничащих с проливами государств в области безопасности мо- реплавания, рыболовства, предотвращения загрязнения, соблюдения таможенных, фискальных, иммиграционных и санитарных правил.

1 См.:Бараболя П.Д., Иванащенко Л.А., Колесник Д.Н. Международно-правовой режим важнейших проливов и каналов. М.: Юрид. лит., 1965. С. 67–122; Лопатин М.Л. Меж- дународные проливы и каналы: правовые вопросы. М.: Междунар. отношения, 1985. С. 74–90; Молодцов С.В. Международное морское право. М.: Междунар. отношения, 1987. С. 207–220; Colombos C.J. International Law of the Sea. Langmans, 1967. P. 175–177; Koh K.L. Straits in International Navigation. London, 1982; Moore J. The Regime of Straits and Third United Nations Conference on the Law of the Sea // American Journal of Interna- tional. Law. 1980. Vol. 74; Harlow B. UNCLOS III and Conflict Management in Straits. San Francisco, 1984.

2 См.: Броунли Я. Международное право. М.: Прогресс, 1977. С. 404.

Так, суда при транзитном проходе должны соблюдать общепринятые международные правила, процедуры и практику, касающиеся безо- пасности на море, включая МППСС-72, а также предотвращения, сокращения и сохранения под контролем загрязнения с судов.

Суда при осуществлении права транзитного прохода должны воз- держиваться от любой деятельности в нарушение принципов между- народного права, предусмотренных Уставом ООН, воздерживаться от любой деятельности, кроме той, которая свойственна обычному по- рядку, если только речь не идет о форс-мажорных обстоятельствах.

Согласно Конвенции режим транзитного прохода не применяется к проливу, используемому для международного судоходства, если в этом проливе имеется столь же удобный с точки зрения навигационных и гидрографических условий путь, проходящий в открытом море или в исключительной экономической зоне.

Согласно ст. 38 Конвенции транзитному проходу не должно чи- ниться никаких препятствий, за исключением того, что, если про- лив образуется островом государства, граничащего с проливом и его континентальной частью, транзитный проход не применяется, если в сторону моря от острова имеется столь же удобный с точки зрения навигационных и гидрографических условий путь в открытом море или исключительной экономической зоне. Примером в последнем случае может служить Мессинский пролив между Аппенинским полуостровом и Сицилией, соединяющий Ионическое и Тирренское моря.

Во время транзитного прохода через проливы иностранные суда не могут проводить какие бы то ни было исследования или гидро- графические съемки без предварительного разрешения государств, граничащих с проливом.

Государства, граничащие с проливами, могут устанавливать морские коридоры и предписывать системы разделения движения судов в проли- вах, когда это необходимо для содействия безопасному проходу судов. При этом государства должны соблюдать следующие требования:

а) морские коридоры и системы разделения движения должны соответствовать общепринятым международным правилам;

б) установление или замена морских коридоров и систем разделения движения должны предварительно утверждаться в ИМО;

в) установленные морские коридоры и системы разделения дви- жения должны быть обозначены на морских картах, которые должны быть надлежащим образом опубликованы.

Положения Конвенции не затрагивают правового режима проли- вов, который регулируется специальными международными конвен-

циями. К таковым относятся, в частности, Черноморские и Балтийские проливы.

Таким образом, принципиально новым в международном морском праве является положение о транзитном проходе, нашедшее отражение в Конвенции 1982 г. Можно предположить, что положение о транзит- ном проходе стало общепризнанной нормой в международном праве и должно действовать независимо от конвенций, регламентирующих правовой режим тех или иных международных проливов, как, напри- мер, Конвенция Монтре 1936 г.

Черноморские проливы. Под Черноморскими проливами, этим истори-

чески утвердившимся в советской, а затем и в российской исторической и правовой литературе1 названием имеется в виду один из важнейших международных морских путей, соединяющий Черное и Средизем- ное моря и состоящий из пролива Босфор (длина 31 км, ширина от 0,7 до 3,7 км), Мраморного моря (длина 222 км, ширина от 27 до 74 км) и пролива Дарданеллы (длина 70 км, ширина от 1,3 до 2 км).

Правовой режим Черноморских проливов регламентируется поло- жениями Конвенции о Черноморских проливах 1936 г. которая больше известна как Конвенция Монтре (по названию швейцарского города, где она была подписана).

Статья 1 Конвенции Монтре «признает и подтверждает принцип права свободы прохода и мореплавания в Проливах». В мирное время

«торговые суда будут пользоваться правом полной свободы прохода и плавания в Проливах днем и ночью независимо от флага и груза без каких-либо формальностей» при условии уплаты ими установленных в Конвенции весьма умеренных сборов и прохождения санитарного осмотра (ст. 2). Лоцманская и буксирная проводка является необяза- тельной (ст. 2). При этом капитаны судов сообщают турецким властям свои названия, флаг, тоннаж, место назначения и отправления (ст. 2), а санитарный осмотр сводится к предъявлению санитарной декларации, если на борту нет случаев опасных инфекционных заболеваний (ст. 3). Полная свобода судоходства для торговых судов сохраняется и в во- енное время, если Турция не является воюющей стороной (ст. 4), и даже в значительной степени и в том случае, если Турция участвует

1 См.: Бараболя П.Д., Тарханов И.Е., Циммерман Л.Л. Правовой режим Черноморских проливов // Международно-правовой режим морских театров. Л., 1971. Гл. 5. С. 114–118; Гуцуляк В.Н. Черноморские проливы: только жесткая позиция России может изменить ситуацию // Морской флот. 1997. № 7. С. 17–18; Гуцуляк В.Н. Современный правовой режим Черноморских проливов и факторы, определяющие тенденции его развития // Материалы научной конференции НГМА, 1997. С. 76; Серков В.А. Правовой режим Черноморских проливов // Морской сборник. 1976. № 7. С. 83–86.

в войне, однако в этом случае она распространяется лишь на суда го- сударства, не находящегося в состоянии войны с Турцией (ст. 5).

Конвенция подробно регламентирует проход военных кораблей через Проливы (ст. 11–18), ставя в преимущественное положение ко- рабли причерноморских государств по сравнению с другими. Так, все корабли обязаны предварительно уведомить турецкие власти о проходе, однако черноморские государства делают его за восемь дней, а другие – за 15 дней до прохода. Причерноморские государства могут проводить в ряде случаев свои подводные лодки, а также крупные корабли без ограничения тоннажа через проливы, в то время как общий макси- мальный тоннаж кораблей других стран, находящихся в Проливах, ограничен 15 тыс. т.

Эти условия прохода военных кораблей сохраняются и в военное время, но лишь в отношении кораблей государств, не находящихся в состоянии войны, и в случае, если сама Турция не является воюющей стороной (ст. 19). Если же Турция находится в состоянии войны, то она по собственному усмотрению определяет условия прохода военных кораблей через Проливы (ст. 20).

Балтийские проливы. Балтийские, или, как их иногда называют,

Датские, проливы, состоящие из трех проливов: Большой Бельт, Ма- лый Бельт и Зунд, являются единственными морскими путями, со- единяющими Балтийское море с Северным морем и Атлантическим океаном1.

Режим плавания торговых судов через Балтийские проливы опре- деляется Конвенцией, заключенной 14 марта 1857 г. в Копенгагене, известной под названием «Трактат об отмене пошлин, взимаемых доселе с купеческих судов и грузов при проходе их через проливы Зунда и обоих Бельтов».

Трактат признается действующим и в настоящее время. В нем ука- зывается, что он заключен с целью облегчить торговые и мореходные отношения, существующие между государствами, путем отмены на- всегда всяких сборов, взимаемых с иностранных судов и их грузов при проходе через проливы.

Дания по трактату обязалась не взимать никаких таможенных, маячных или каких бы то ни было других сборов с судов. При этом специально оговаривалось, что сборы, которые, таким образом, от-

1 См.: Бараболя П.Д., Тарханов И.Е., Циммерман Л.Л. Правила плавания через Балтий- ские проливы // Международно-правовой режим морских театров. Л., 1971; Сорокин Р.Ф. Балтийские проливы // Словарь международного морского права. М.: Междунар. от- ношения, 1985. С. 17–18.

менены, не могут быть восстановлены косвенно, посредством увели- чения портовых или таможенных сборов. Кроме того, Дания приняла на себя обязательство поддерживать в хорошем состоянии все огни и маяки, а также существующие бакены, вехи и знаки, обеспечи- вающие судоходство в Каттегате, Зунде и Бельтах. На Данию была также возложена обязанность по своевременной замене и, если того требовала навигационная обстановка, по увеличению числа огней и маяков, обеспечивающих плавание в проливах. Дания согласилась обеспечивать предоставление услуг лоцманов, причем лоцманские сборы должны устанавливаться в умеренных размерах и одинаково как для датских, так и для иностранных судов. Лоцманская проводка является факультативной.

Международные каналы. Если проливы являются естественными

морскими проходами, то каналы – это искусственно созданные су- доходные пути.

Закрепление права всех государств на свободное пользование кана- лами в целях судоходства имеет существенное значение для развития экономики и обеспечения безопасности многих стран мира.

Значение каналов как узловых пунктов мировой системы морских коммуникаций обусловило политическую остроту проблемы их право- вого режима. Некоторые приканальные страны видят в своем геогра- фическом положении дополнительные возможности для повышения собственной роли в мировой политике.

Тот факт, что канал соединяет открытые моря и является важней- шим водным путем международного значения, в значительной сте- пени отличает воды канала по их значимости от других внутренних вод государства, например национальных рек. Тем не менее сегодня не существует каких-либо договорных норм, дающих право проходить через любые морские каналы или обязывающих к предоставлению такового. О праве прохода можно говорить применительно к каждому каналу в отдельности. Важнейшие международные морские каналы, такие как Суэцкий, Панамский и Кильский, открыты для прохода судов всех наций либо на основании международного соглашения, либо на основании национальных законодательных актов.

Один из важнейших факторов, определяющих статус каналов, явля- ется их географическое положение. Все они образуют непосредственное сообщение между обширными районами открытого моря. Панамский ка- нал связывает Тихий и Атлантический океаны, Суэцкий – Средиземное и Красное моря с выходом в Индийский океан. Кильский канал соеди- няет Балтийское море с Северным и далее с Атлантическим океаном.

Другая особенность международных каналов связана с их функ- циональными характеристиками и значением для международного судоходства. В этом отношении каналы не уступают многим между- народным проливам и даже превосходят их. Обычно они сооружаются с тем, чтобы стать морской коммуникацией международного значения и войти в общую систему мировых морских транспортных путей.

Суэцкий канал соединяет Средиземное море с Красным с возмож-

ностью дальнейшего выхода в Индийский океан.

Правовой режим Суэцкого канала регулируется Константинополь- ской конвенцией относительно обеспечения свободного плавания по Суэцкому каналу 1888 г. (Константинопольская конвенция), дру- гими применимыми принципами и нормами международного права и законодательством Египта.

Константинопольская конвенция явилась первым в истории ме- ждународного права договором, провозгласившим принцип свободы использования морского канала судами всех наций.

Наиболее важными принципами судоходства в канале, установлен- ными Константинопольской конвенцией, являются:

1) свобода пользования каналом судами всех государств;

2) равенство всех государств при пользовании каналом;

3) принцип нейтралитета, запрещения блокады канала.

В качестве гарантии свободы пользования каналом Константино- польская конвенция предусматривает обязанность участников ничем не нарушать свободного пользования каналом ни в военное, ни в мирное время (ст. 1), не допускать попыток, имеющих целью нарушить непри- косновенность канала (ст. 2). Равным образом не должна нарушаться неприкосновенность материальной части, учреждений, построек и работ как в морском канале, так и в пресноводном (ст. 3). Принцип свободы пользования каналом не ограничен во времени (ст. 14). Этот принцип подтвержден и в преамбуле Константинопольской конвенции, где го- ворится о желании ее участников «утвердить договорным актом суще- ствование определенного порядка, долженствующего оградить на все времена и для всех государств свободное пользование морским Суэцким каналом». Статья 9 Конвенции обязывает Египет принимать необходи- мые меры для обеспечения свободного пользования каналом.