Право  Международной  безопасности

§ 1. Право международной безопасности на современном этапе

Вся история человечества – это в значительной степени история войн. Долгие столетия война была основным средством разрешения международных конфликтов, способом создания, укрепления од- них и уничтожения других государств. Миллионы невинных страдали от агрессивной политики своих правителей. Тем не менее мир, тер- пимость друг к другу, сотрудничество и взаимопомощь были нравст- венной основой всех традиционных конфессий, которые и сегодня призывают многих одуматься и всерьез озаботиться проблемой мира. Человечеству нужно было пройти долгие тысячелетия исторического развития для осознания того, что война должна быть объявлена вне закона. Принято считать, что на рубеже XIX–XX вв. возник некий во- дораздел между правом войны и правом мира. Большая заслуга в этом принадлежит российским юристам, в первую очередь профессору Санкт-Петербургского университета Ф.Ф. Мартенсу, который был одним из организаторов «Гаагских конференций мира» 1899 г. и 1907 г. Серьезным шагом на пути создания условий для всеобщего мира был Пакт Бриана-Келлога 1928 г., запретивший войну как средство нацио- нальной политики. Значительный вклад в развитие идей мира принад- лежит Лиги Наций. Однако международное право и универсальные институты международного сотрудничества на том этапе развития не смогли противостоять нацизму, в результате человеческая история получила одну из самых жестоких и кровопролитных войн.

С появлением ООН впервые международное право стало иметь в сво- ем арсенале не только запрет на ведение агрессивной войны, но и дейст- венный механизм принуждения возможного агрессора к миру и многие другие средства мирного разрешения международных споров. Именно этим созданный после Второй мировой войны миропорядок отличается от довоенного. Всю мировую историю государства обеспечивали свою безопасность самостоятельно либо в рамках оборонительных союзов.

Организация Объединенных Наций была создана с принципиально дру- гой задачей – обеспечить мир и безопасность на коллективной универ- сальной основе. Устав ООН определил пяти великим державам особый статус – постоянных членов Совета Безопасности ООН с возложением на них главной ответственности за международный мир и безопасность. Объединенные Нации признали, что безопасность неделима, механиз- мы, ее обеспечивающие, должны иметь универсальный характер и долж- ны быть созданы на равной основе как для больших, так и для малых государств. До сегодняшнего дня эти подходы находят свое отражение не только на универсальном уровне, но и в национальной правовой системе. Так, в концепции внешней политики РФ от 12 июля 2008 г. провозглашено в качестве ключевой цели «воздействие на общемиро- вые процессы в целях установления справедливого и демократического миропорядка, основанного на коллективных началах в решении меж- дународных проблем»1. В Докладе группы высокого уровня по вызовам, угрозам и переменам был сделан следующий вывод: «Ни одно государ- ство не может опираться только на свои силы. Коллективные стратегии, коллективные учреждения и чувство коллективной ответственности со- вершенно необходимы»2. Данный тезис был неоднократно подтвержден в документах ООН, в частности в Докладе Генерального секретаря ООН

«При большей свободе: к развитию, безопасности и правам человека», в котором записано: «…в сегодняшнем мире ни одно государство, каким бы могущественным ни было, не может защитить себя самостоятель- но. Мы можем и должны действовать сообща»3. В соответствии с этим подходом обеспечение безопасности нашего государства, равно как и любого другого, возможно только в рамках коллективной стратегии глобального масштаба.

§ 2. Понятие и принципы права международной безопасности

В классическом представлении под безопасностью принято пони- мать состояние защищенности от опасностей внутреннего и внешнего характера. В Концепции национальной безопасности РФ защищенность рассмотрена в динамике позитивных изменений, при которых обеспе- чивается устойчивое позитивное развитие общества и государства: «Ин-

1 Концепция внешней политики РФ от 12 июня 2008 г.

2 Доклад Группы высокого уровня по вызовам, угрозам и переменам «Более безопас- ный мир: наша общая ответственность». А/59/565. С. 12. См: www.un.org/secureworld.

3 Доклад Генерального секретаря ООН «При большей свободе: к развитию, безопасности

и правам человека». 2005. См: http: // www.un.org/russian/largefreedom/a59_2005.pdf.

тересы государства состоят в незыблемости конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности России… в развитии равноправного и взаимовыгодного международного сотрудничества».

Рядом исследователей безопасность рассматривается и как «оп- ределенная система гарантий территориальной целостности, сувере- нитета и всех других национальных интересов – гарантий, основы- вающихся на силовых средствах политики»1. Подобный подход, как представляется, существенно сужает инструментарий регулирования. Обеспечить безопасность в современном мире исключительно сило- выми средствами невозможно, и это крайне неэффективная стратегия. Кроме военной безопасности необходимо обеспечивать безопасность экономическую, социальную, экологическую и др. При этом состоя- ние безопасности обеспечивается не только защитой от угроз, но их нейтрализацией за счет механизмов мирного сотрудничества и взаи- модействия в самых разных сферах государственной деятельности, жизни гражданского общества.

Что касается соотношения понятий национальной и международной безопасности, то в доктрине принято их рассматривать в диалектиче- ской взаимосвязи. Так, профессор С.А. Егоров считает, что «в совре- менных условиях под национальной безопасностью уже недостаточно понимать лишь физическую и морально-политическую способность государства защищать себя от внешних источников угрозы своему существованию, поскольку обеспечение национальной безопасности оказалось в диалектической взаимосвязи с международной безопасно- стью, с поддержанием и упрочением всеобщего мира»2.

На сегодняшний день наиболее корректным, емким и обоснован- ным является следующий подход к определению понятия междуна- родной безопасности: международная безопасность – это состояние международных отношений, при которых отсутствует опасность

для существования, функционирования и развития как каждого госу- дарства в отдельности, так и всех государств, всего международного сообщества в целом.

Принципы международного права в системе обеспечения междуна- родной безопасности

Как системообразующая отрасль международного права отрасль права международной безопасности основана на соответствующих базовых,

1 Золотарев В.А. Военная безопасность государства российского. М.: Кучково поле, 2001. С. 193.

2 Международное право: Учебник / Отв. ред. А.А. Ковалев, С.В. Черниченко. 3-е изд., перераб. и доп. М.: ТК Велби; Проспект, 2008. С. 752.

или, как это принято в доктрине, основных, общепризнанных принципах международного права. Прежде всего это принципы, непосредственно закрепленные в Уставе ООН: суверенного равенства государств; непри- менения силы или угрозы силой; мирного разрешения международных споров; территориальной целостности и неприкосновенности государ- ства; равноправия и самоопределения народов; невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию государства; добросовестного соблюдения взятых на себя международных обязательств и сотрудни- чества. В последующем в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами, 1970 г. и в Заключительном акте СБСЕ 1975 г. подробно раскрывается содержание указанных принципов, а также появляются новые принципы, среди которых уважение прав человека и нерушимость границ, последний из которых является некой трансформацией прин- ципа территориальной целостности. Все указанные принципы имеют системообразующее значение и должны в соответствии с идеологией Устава ООН рассматриваться во взаимосвязи. Применимость всех ука- занных принципов непосредственно в системе обеспечения междуна- родной безопасности не вызывает никакого сомнения. По существу императивные принципы являются той юридической основой, на ко- торой формируются нормы, институты и все системы международной безопасности. По мнению профессора С.В. Черниченко, «опыт Второй мировой войны показал, что поддержание мира и безопасности необхо- димо для нормального существования всего человечества. С этим было согласно все мировое сообщество. Соблюдение принципов Устава было непременным условием достижения указанной цели»1.

Помимо основных императивных принципов международного права можно выделить и специальные, отраслевые принципы, присущие праву международной безопасности. Нужно, однако, отметить, что все они находятся на разной стадии формирования и закрепления в международном праве. Ряд исследователей считают их либо норма- ми обычного международного права, либо международно-правовы- ми обязательствами. Н.Ю. Ильин, например, в своей работе «Россия и концепции международной безопасности» вообще считает, что «эти принципы нереальны, поэтому мировое сообщество их рассматривать не стало, а жизнь их вообще отринула»2. Тем не менее будем условно

1 Международное право: Учебник / Отв. ред. А.А. Ковалев, С.В. Черниченко. 3-е изд., перераб. и доп. С. 47.

2 Ильин Н.Ю. Россия и концепции международной безопасности // Россия и меж-

дународные режимы безопасности: Сборник работ участников проекта «Российская

их рассматривать как формирующиеся правовые принципы между- народной безопасности.

Среди них следующие принципы:

– принцип неделимости международного мира и безопасности. Хоть этот принцип и не нашел своего отражения в Уставе ООН, его суще- ствование продиктовано духом Устава, его актуальность постоянно подтверждается развитием интеграционных и глобальных процессов в мире. Данный принцип встречается в ряде международно-правовых документов, в том числе на региональном уровне. Так, в Основопола- гающем акте о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора (Париж, 27 мая 1997 г.) в ст. 1 стороны определили: «Исходя из принципа неделимости безопасности всех государств Евроатланти- ческого сообщества, Россия и НАТО будут совместно работать, с тем чтобы внести вклад в создание в Европе общей и всеобъемлющей безо- пасности…» Данный принцип широко представлен как в зарубежной, так и в отечественной доктрине международного права. В свое время Г.И. Тункин писал: «Мир неделим и вооруженное нападение одного государства на другое, независимо от того, идет ли речь о больших или малых государствах, является нарушением мира, в поддержании которого заинтересованы все государства»1;

– принцип разоружения. По мнению ряда авторов, «принцип разору-

жения в современном международном праве проходит стадию конвен- ционного становления и конкретизации. Пока он сводится в основном к обязанности государств добиваться разоружения путем заключения международных соглашений, а также имплементировать нормы, со- держащиеся в уже заключенных соглашениях»2. Начало своего фор- мального закрепления этот принцип берет в Декларации ООН о прин- ципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами 1970 г., в которой записано, что

«все государства должны добросовестно вести переговоры с целью ско- рейшего заключения универсального договора о всеобщем и полном разоружении под эффективным международным контролем». В рамках ООН на протяжении многих лет функционируют Конференция по ра- зоружению, Первый комитет Генеральной Ассамблеи ООН и Комиссия

политическая культура и международное право». М.: Московский общественный на- учный фонд, 1998. С. 78.

1  Тункин Г.И. Теория международного права. М.: Междунар. отношения, 1970.

С. 181.

2 Базилевский Б.Н. Международно-правовые аспекты региональной безопасности: Дис. … д-ра юрид. наук. М.: ДА МИД СССР, 1983. С. 80.

ООН по разоружению. Статья 11 Устава ООН наделяет Генеральную Ассамблею ООН правом «рассматривать общие принципы сотрудниче- ства в деле международного мира и безопасности, в том числе принци- пы, определяющие разоружение и регулирование вооружений, и делать в отношении этих принципов рекомендации членам Организации или Совету Безопасности или Членам Организации и Совету Безопасности». Гонка вооружений также рассматривается Уставом ООН как противоре- чащая самой цели учреждения ООН – избавлению грядущих поколений от бедствий войны. Г.И. Тункин в отношении этого принципа пишет:

«Гонка вооружений, неизбежно ведущая к обострению международной обстановки, противоречит принципу мирного сосуществования госу- дарств, заложенному в Уставе ООН и являющемуся общепризнанным принципом международного права»1, однако и он признает, что «вряд ли верно было бы утверждать, что уже полностью сформировался обще- признанный принцип разоружения»2. Практически такой же позиции придерживался И.И. Лукашук, по мнению которого «если такой прин- цип и существует, то он представляет собой принцип-идею, а не норму позитивного права. Обязательства государств в этой области сформу- лированы в принципе неприменения силы»3. Принцип разоружения корректнее было бы назвать принципом международных отношений, чем международного права. Идеалом реализации данного принципа является сведение всех военных потенциалов государств мира до уровня, необходимого для самообороны, что в сущности отвечает изложенной в Уставе ООН идеологии отказа от ведения агрессивных войн;

– принцип равной и одинаковой безопасности. Данный принцип пред-

ставляет собой перенос принципа суверенного равенства государств в сферу международной безопасности. В реальной жизни провозгла- шенное равенство всех государств не является абсолютным. При ра- венстве в правах государства не могут быть уравнены в первую очередь в возможностях, например такие государства, как США и Лаос, Россия и Люксембург. Однако режим международной безопасности не может основываться на преимуществах более сильного, хотя именно этого часто пытаются добиваться некоторые наиболее сильные государства. Фактическое неравенство государств в ресурсах обеспечения индиви- дуальной безопасности компенсируется организацией ими групповых

1 Тункин Г.И. Теория международного права. М.: Зерцало, 2000. С. 64.

2 Там же. С. 65.

3 Лукашук И.И. Международное право: Особенная часть: Учебник для студентов юрид. фак. и вузов / Рос. Акад. наук, Ин-т государства и права, Академ. правовой ун-т. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 307.

систем безопасности, сокращающих разрыв между их правом на рав- ную безопасность и способностью реализации этого права1. Институ- ционально это реализуется через всю систему ООН, в рамках которой любые государства равны в возможностях и им предоставлены равные гарантии безопасности. Государства также реализуют данный принцип через систему договоров о взаимопомощи и различные региональные организации безопасности и коллективной обороны, где любая угроза национальной безопасности для любого из членов является общей угро- зой. Данный принцип в доктрине часто представляется и как совокуп- ность таких принципов, как принцип взаимного обеспечения безопасности (отказ от односторонних преимуществ, взаимные равные обязательства) и принцип одинаковой безопасности (стратегическое равновесие)2;

– принцип ненанесения ущерба безопасности других государств, пред-

полагающий учет интересов и достижение согласия в вопросах безопас- ности на основе консенсуса. Еще в XVIII в. Иммануил Кант писал, что именно главенство «правового принципа» служит источником запрета на применение силы в столкновении интересов народов3. К сожалению, современный мир еще очень далек от истинного понимания необходи- мости реализации в международных отношениях данного принципа;

– принцип запрещения пропаганды войны вытекает по сути из прин-

ципа запрещения агрессивной войны и выделяется рядом авторов как относительно самостоятельный принцип4. В отношении данного принципа Специальный комитет по принципам международного права сделал согласованный вывод, что «в соответствии с целями и принци- пами Организации Объединенных Наций государства должны воздер- жаться от пропаганды агрессивных войн»5.

Актуальной для рассмотрения права международной безопасности является проблема соотношения принципов международного права. В принятой Генеральной Ассамблеей ООН 24 октября 1970 г. Деклара- ции о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами, четко указано, что

1 См.: Скакунов Э.И. Система международно-правовых гарантий безопасности го- сударств: Дис. ... д-ра юрид. наук. М.: ДА МИД СССР, 1984. С. 234.

2 См.: Международное публичное право: Учебник / Л.П. Ануфриева, Д.К. Бекяшев, К.А. Бекяшев, В.В. Устинов [и др.]; Отв. ред. К.А. Бекяшев. 4-е изд., перераб. и доп. М.: ТК Велби; Проспект, 2005. С. 390.

3 См.: Кант И. Метафизика нравов. Часть первая: Метафизические начала учения о праве // Собрание сочинений: В 6 т. Т. 4. М., 1965. С. 279.

4 См.: Тункин Г.И. Теория международного права. М.: Зерцало, 2000. С. 70.

5 Доклад Специального комитета по принципам международного права. А/7326. П. 111. Нью-Йорк, 1968.

«при толковании и применении изложенные выше принципы являются взаимосвязанными, и каждый принцип должен рассматриваться в кон- тексте всех других принципов»1. Несмотря на то что декларации, принятые Генеральной Ассамблеей ООН, носят лишь рекомендательный характер, авторитет данного положения не вызывает сомнения, так как Декларация была принята при абсолютном согласии всех членов ООН, без голосо- вания и без каких-либо разночтений применяется в дипломатической практике уже почти сорок лет. Тем не менее именно вопрос соотношения, взаимосвязи принципов международного права становится все острее именно с точки зрения международной безопасности. На стыке двух прин- ципов – неприменения силы и угрозы силой, уважения территориальной целостности и суверенитета государств, с одной стороны, и уважения прав и свобод человека – с другой, возникла теория возможных «гуманитар- ных интервенций», реализация которой на практике привела к акциям НАТО в Югославии в 1999 г., в Ираке в 2003 г., последняя продолжается и по сей день. А соотношение принципов территориальной целостности и права наций на самоопределение в последнее время, ввиду прецедентов с провозглашением независимости Косово и Южной Осетии с Абхазией, стало одной из самых обсуждаемых тем не только в науке международного права, но и в самых разных кругах современного общества.

В первую очередь нужно отметить, что появление в Уставе принципа равноправия и самоопределения народов нисколько не противоречило принципу территориальной целостности и во все последующие годы рассматривалось как правовая основа процесса деколонизации. Более того, данный принцип означает главным образом правовую возможность самоидентификации отдельного народа в рамках существующих государ- ственно-властных институтов. Для того чтобы реализовать данное право, субъект (народ) должен соответствовать ряду критериев. В доктрине обычно выделяют следующие критерии: проживание на одной террито- рии, экономическая и социальная целостность, наличие определенных элементов общей культуры2. Конечно, теоретически право на самоопре- деление может быть реализовано вплоть до отделения. Именно в этом случае и возникает конфликт с точки зрения толкования принципов и, как следствие, может произойти подрыв обстановки мира и безопасно- сти в целых регионах мира. С правовой точки зрения ситуация с отделе-

1 Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных от- ношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций // Организация Объединенных Наций: Сборник документов. М., 1981. С. 459–469.

2 См.: Черниченко С.В. Содержание принципа самоопределения народов. (Совре-

менная интерпретация.) М., 1999. С. 16.

нием представлена в нормах международного права следующим образом. В Декларации ООН о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами, 1970 г. четко определено: «…всякая попытка, направленная на то, чтобы частично или полностью разрушить национальное единство и террито- риальную целостность страны, несовместима с целями и принципами Устава ООН»1. Однако при этом должен быть соблюден ряд условий. Так, при раскрытии содержания принципа равноправия и самоопределения народов в Декларации отдельно отмечено: «Ничто в вышеприведенных абзацах не должно толковаться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, действующих с соблю- дением принципа равноправия и самоопределения народов, как этот принцип изложен выше, и, вследствие этого, имеющих правительства, представляющие весь народ, принадлежащий к данной территории, без различия расы, вероисповедания и цвета кожи»2. Все это означает, что отделение претендующего народа от существующего государства, если в нем этому народу предоставлены все условия для самоопределения (представительство в институтах власти и управления, свободный выбор формы внутригосударственной самоорганизации и др.), неправомерно. Но в то же время если государство действительно нарушает эти условия, а при этом, возможно, нарушает еще и другие принципы международ- ного права – неприменения силы, мирного разрешения международных споров (как это было в Грузии начиная с 1991 г.), указанная запретитель- ная норма Декларации ООН 1970 г. перестает действовать в отношении этого народа и теоретически он имеет право на самоопределение вплоть до отделения. Подобный подход находит свое отражение в доктрине. По мнению профессора С.В. Черниченко, «вопрос об отделении может быть поставлен только тогда, когда соответствующему народу государ- ство не предоставляет возможности для участия в управлении этим государством, когда государство не соблюдает принцип равноправия и самоопределения народов»3.

1 Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам 1960 г. // Международное право в документах. М., 1982. С. 18–20.

2 Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных от-

ношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций // Организация Объединенных Наций: Сборник документов. С. 459–469.

3 Черниченко С.В. Содержание принципа самоопределения народов. (Современная

интерпретация.) С. 24.

Есть также определенные сложности в толковании принципа не- вмешательства во внутренние дела государства. Как в отечественной, так и в зарубежной доктрине встречаются суждения, что «отсутствие в Уставе ООН нормативного закрепления критериев того, что следует считать внутренними делами государства и что составляет вмешательство в эти дела, обусловливает довольно широкое социально-политическое пространство для действий ООН в каждом конкретном случае»1. Нужно отметить, что отсутствие четкого общепринятого толкования принципов, особенно в их соотношении, продолжает приводить к серьезным кризис- ным ситуациям. По мнению многих авторов, в том числе иностранных исследователей, отсутствие четкого соотношения данных принципов – залог кризисных моментов в целом всей системы обеспечения между- народного мира и безопасности под эгидой ООН2. В этой связи не раз выдвигались инициативы о кодификации принципов международного права. Остается надеяться на то, что рано или поздно это произойдет, так как указанная проблема, без сомнения, является краеугольным камнем дальнейшего позитивного развития всего международного права.

§ 3. Источники права международной безопасности

К числу основных источников права международной безопасности в первую очередь следует отнести Устав ООН. На нем фактически строится вся современная система международной безопасности, и в отличие от Статута Лиги наций данный императивный акт содер- жит не только действенные средства обеспечения мира и безопасно- сти, но и эффективные механизмы по принуждению к миру. Среди важнейших актов ООН в сфере международной безопасности следует назвать Декларацию о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций 1970 г., Определение агрессии, принятое Генеральной ассамблеей ООН 1974 г., а также многочисленные резолюции Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН. Среди актов регионального характера особое зна- чение имеют акты ОБСЕ в силу признания их большим количеством государств (в настоящее время членами Организации являются 55 го- сударств, включая все европейские, центральноазиатские государст-

1 Бекмурзаев Б.А. Внутригосударственные вооруженные конфликты и международное положение: Дис. … канд. юрид. наук. М.: ДА МИД РФ, 1994. С. 106.

2 Aiyaz Husain. The United States and the Failure of UN Collective Security // American Journal of International law. 2007. July. Vol. 101. № 5. P. 581.

ва – бывшие республики СССР, а также США и Канаду), в первую очередь это сам Хельсинкский заключительный акт 1975 г., и целый ряд принятых в последующем деклараций. Особое значение имеет Парижская хартия для новой Европы, принятая на саммите СБСЕ в 1990 г., которая помимо реорганизации соглашения в полноценную организацию провозгласила множество актуальных до сегодняшнего дня принципиальных положений по проблемам обеспечения между- народной безопасности. Среди наиболее прогрессивных международ- но-правовых документов, выработанных в ОБСЕ после парижского саммита, следует выделить Хартию европейской безопасности 1999 г., в которой были определены основные приоритетные направления, средства и методы обеспечения европейской безопасности.

Среди источников права международной безопасности большое значение имеют акты регионального характера, принятые в развитие положений Устава ООН. В регионе Евразии международно-правовые акты создаются в первую очередь в рамках международных организа- ций по проблемам безопасности, таких как НАТО, ОДКБ, ШОС и др. Важное значение помимо учредительных актов данных международных организаций (Вашингтонский договор 1949 г., Декларация о создании ШОС 2001 г., Хартия Шанхайской организации сотрудничества 2002 г., Устав ОДКБ 2002 г., имеют многочисленные договоры, декларации и прочие акты, принимаемые государствами – участниками данных организаций по проблемам сотрудничества в области коллективной безопасности.

Особое место среди источников права международной безопасности занимают договорные нормы в сфере разоружения, сокращения воо- ружений и контроля над вооружениями. Большая заслуга в разработке многих документов в данной сфере принадлежит Конференции по ра- зоружению, в которую входит 61 государство, Комитету по разоруже- нию Генеральной Ассамблеи ООН и Комиссии ООН по разоружению. К соглашениям о многостороннем разоружении и регулировании воо- ружений относятся следующие: Договор об Антарктике 1959 г. (преду- сматривает демилитаризацию континента и запрещает испытание лю- бого вида оружия); Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой 1963 г. (допускает ядерные испытания лишь на подземных полигонах); Договор о запре- щении ядерного оружия в Латинской Америке и Карибском бассейне 1967 г. (Договор Тлателолко) (запрещает испытание, использование, производство, накопление и приобретение ядерного оружия странами региона; все пять ядерных держав являются его участниками); Договор

o принципах деятельности государств по исследованию и использо- ванию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, 1967 г. (Договор о космическом пространстве) (предписывает, что космическое пространство должно использоваться лишь в мир- ных целях, а ядерное оружие не может быть размещено или испытано в космическом пространстве); Договор о нераспространении ядерного оружия 1968 г. (ДНЯО) (предусматривает, что государства, не имеющие ядерного оружия, согласны никогда не приобретать ядерное оружие, а взамен им обещан доступ к гражданским ядерным технологиям; государства, располагающие ядерным оружием, берут обязательство стремиться к проведению переговоров по прекращению гонки ядер- ных вооружений и ядерному разоружению); Договор о запрещении размещения на дне и под дном морей и океанов ядерного оружия 1971 г. (Договор о морском дне) (запрещает размещение ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения на дне морей и океанов); Конвенция о бактериологическом (биологическом) оружии 1971 г. (КОБО) (запрещает разработку, производство и накопление биологических и содержащих токсины препаратов, а также предусмат- ривает уничтожение такого оружия и средств его доставки); Конвенция о конкретных видах обычного оружия 1980 г. (КОКВОО) (запрещает определенные виды обычных вооружений, которые считаются нанося- щими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное дей- ствие); Договор о зоне, свободной от ядерного оружия, в южной части Тихого океана 1985 г. (Договор Раротонга) (запрещает размещение, приобретение и испытание ядерных взрывных систем и сбрасывание ядерных отходов в данной зоне); Договор об обычных вооруженных силах в Европе 1990 г. (ДОВСЕ) (ограничивает численность различных видов обычных вооружений в регионе, простирающемся от Атланти- ческого океана до Уральских гор); Конвенция по химическому ору- жию 1992 г. (КХО) (запрещает разработку, производство, накопление и использование химического оружия в мировом масштабе и требует его уничтожения); Договор о зоне, свободной от ядерного оружия, в Юго-Восточной Азии 1995 г. (Бангкокский договор) (запрещает разработку и размещение ядерного оружия на территории государств – участников Договора); Договор о зоне, свободной от ядерного оружия, в Африке 1996 г. (Пелиндабский договор) (запрещает разработку и раз- мещение ядерного оружия на Африканском континенте); Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний 1996 г. (ДВЗЯИ) (вводит запрет во всем мире на любые виды ядерных испытаний в лю- бой среде); Конвенция о противопехотных минах 1997 г. (запрещает

использование, накопление, производство и передачу противопехот- ных мин и предусматривает их уничтожение). Более подробно данные источники рассмотрены в рамках специального раздела.

§ 4. Современная система права международной безопасности

При рассмотрении международной безопасности как определенного состояния международных отношений обнаруживается, что система международной безопасности – явление гораздо более сложное, чем простая совокупность международных отношений. Систему междуна- родной безопасности целесообразно рассматривать через взаимосвя- занную совокупность следующих элементов:

– общепризнанных принципов и норм международного права;

– международно-правовых режимов обеспечения безопасности;

– институциональных механизмов международной безопасности. В свою очередь среди международно-правовых режимов как элемен-

тов системы международной безопасности можно выделить:

– режим мирного разрешения международных споров (переговоров, обследования, посредничества, примирения, арбитража, судебного разбирательства, обращения к региональным органам, соглашениям или иными мирными средствами);

– режим поддержания, а равно восстановления международного мира и безопасности, не связанный с использованием вооруженных сил (полный или частичный перерыв экономических отношений, железно- дорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграфных, радио и других средств сообщения, а также разрыв дипломатических отношений);

– режим принуждения к миру с использованием вооруженных сил (совокупность действий и мер воздушными, морскими или сухопутны- ми силами, какие окажутся необходимыми для поддержания и (или) восстановления международного мира и безопасности; в их числе демонстрация, блокада и другие операции воздушных, морских и су- хопутных сил членов ООН);

– режим разоружения, сокращения и ограничения вооружений (режим нераспространения ядерного оружия, создания безъядерных зон, режим запрета разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и их унич- тожения и многие другие);

– режим международного контроля;

– меры по укреплению доверия.

При этом сами институциональные механизмы международной безопасности, т.е. непосредственно организационные формы, через которые реализуются вышеуказанные режимы, образуют самостоя- тельную систему, в которую как элементы входят, помимо механизмов индивидуальной безопасности, три организационные формы коллек- тивной безопасности:

– универсальная (основные органы ООН (Совет Безопасности, Генеральная Ассамблея, Международный суд, Секретариат), вспомога- тельные органы (Комиссия международного права, ПРООН, ЮНКТАД и др.), специализированные учреждения ООН, а также международные организации, приобретающие в силу большого количества членов ха- рактер универсальности (такие как МАГАТЭ, которое реализует режим международного контроля над обязательствами 187 государств));

– региональные соглашения и организации (созданные и функцио- нирующие в соответствии с гл. VIII Устава ООН (Европейский Союз, ОБСЕ, СНГ и ряд других));

– соглашения о коллективной обороне (созданные в соответствии со ст. 51 Устава ООН: Договор Рио-де-Жанейро (1948 г.), Вашингтон- ский договор о создании НАТО (1949 г.), Договор АНЗЮС (1952 г.), До- говор о коллективной безопасности Лиги арабских государств (1952 г.), Договоры СЕАТО (1955 г.) и многие другие).

В свете современного развития указанных институциональных ме- ханизмов обеспечения международной безопасности наиболее остро сегодня стоят проблемы реформирования и повышения эффективно- сти ООН, особенно Совета Безопасности ООН как главного междуна- родного органа, ответственного за обеспечение мира и безопасности, за которым необходимо сохранить функции контроля и руководства при осуществлении операций по поддержанию мира, в первую оче- редь связанных с использованием вооруженных сил. Несмотря на то что Устав ООН приветствует вовлеченность региональных структур в решение проблем безопасности, на практике такие оборонительные союзы, как НАТО, фактически присваивают себе статус и возможности ООН, чем полностью подрывают авторитет и нормальное функцио- нирование всей системы международной безопасности, что в свою очередь приводит к многочисленным нарушениям норм и принципов международного права.

В отличие от групповой безопасности (которая базируется на со- ответствующих договорах о взаимопомощи между отдельными госу- дарствами), в основе которой, так же как и в основе индивидуальной, лежат интересы отдельного государства, «система коллективной безо-

пасности обеспечивает индивидуальные интересы через призму общего субъективного интереса всего мирового сообщества»1.

В современной доктрине зачастую понятия международной и коллек- тивной безопасности или индивидуальной и национальной безопасности считают тождественными, что неверно. Так, национальная безопасность РФ – и это находит свое отражение в концепции национальной безопас- ности России – обеспечивается не только средствами индивидуальной (т.е. реализуемой самим государством самостоятельно) безопасности, а, наоборот, главным образом коллективными усилиями на основе соот- ветствующих международных соглашений (в рамках ООН, ОДКБ и др.). Поэтому в определенном смысле национальная безопасность может быть как коллективная, так и индивидуальная. Так, и международ- ная безопасность, т.е. безопасность всего мира, различными авторами рассматривается как через коллективные усилия, так и через простую совокупность самостоятельных действий государств, согласующихся с общепринятыми принципами и нормами международного права. В це- лях недопустимости смешения понятий и уточнения их взаимосвязей предложена схематичная классификация видов безопасности.

Международная

(безопасность

Безопасность

Национальная

(безопасность

всего мира)

конкретного государства)

Коллективная

(реализуемая совместно несколькими государствами)

Индивидуальная(реализуемая государствами самостоятельно)

1) универсальная

2) региональная

1) внутренняя и внешняя

2) государственная и общественная

Так же как система международной безопасности, состоящая из уни- версального и регионального компонентов, система национальной безопасности имеет в качестве составных элементов внутреннюю и внешнюю и государственную и общественную безопасность.

1 Скакунов Э.И. Система международно-правовых гарантий безопасности государств: Дис. ... д-ра юрид. наук. С. 247.

Впервые термин «национальная безопасность» (который фактиче- ски означал безопасность государственную) был использован в 1904 г. в послании президента Т. Рузвельта Конгрессу США. В данном тер- мине интересы государства и нации едины, тем самым доктрина безо- пасности автоматически легитимируется, так как в ее основе лежит на- циональный – общественный – интерес. В западной доктрине вообще интересы безопасности, национальные интересы, фундаментальные западные ценности являются почти тождественными понятиями.

С появлением понятия национальная безопасность понятия госу- дарственная и общественная безопасность практически нивелирова- лись. При таком подходе (т.е. фактически через замену этих понятий)

национальный интерес стал по сути вбирать в себя и общественный и государственный, фактически становясь определяющим для по- следних.

При рассмотрении триады «национальная, государственная и об- щественная безопасность», определении их взаимосвязи необходи- мо понимание того, что в основе каждой из них лежит безопасность конкретного человека. И это главное достижение и императив совре- менного миропорядка и самого международного права. Достаточно вспомнить принцип, идущий еще с римского права: hominum causa omne jus gentium constitutum est (все международное право создано для блага человека). Это и должно отличать истинное демократическое государство от авторитарного – то, что в основе интересов страны, концепций ее внешней политики и безопасности (как международной, так и национальной) лежат не интересы и приоритеты государствен- но-властных институтов, а законные права и свободы человека как высшая ценность.

§ 5. Разоружение и ограничение вооружений

Избрав в качестве цели избавление будущих поколений от бедст- вий войны, Объединенные Нации встали на путь создания необходи- мых механизмов, правовых средств разоружения. Разоружение – это объективная разумная потребность, неотъемлемый элемент мирного сосуществования цивилизаций, полное же разоружение – идеальная модель мирового сообщества. Существуют точки зрения, особенно в российской доктрине, что разоружение является принципом между- народного права. Как уже было упомянуто в настоящем исследовании, более взвешенным подходом к рассмотрению принципа разоружения представляется позиция И.И. Лукашука, по мнению которого «если

такой принцип и существует, то он представляет собой принцип-идею, а не норму позитивного права. Обязательства государств в этой области сформулированы в принципе неприменения силы»1.

Первым шагом на пути разоружения было принятие в 1959 г. Резо- люции Генеральной Ассамблеи ООН, которая определила полное ра- зоружение как конечную цель международных усилий в этой области. Советский Союз был инициатором этого прогрессивного документа. И в действительности именно наше государство было одной из основ- ных движущих сил, наряду с США, в деле всеобщего разоружения.

Согласно устоявшейся терминологии «разоружение – это средство обеспечения международной безопасности посредством комплекса совместных действий государств, направленных на сокращение гонки вооружений, ограничение, сокращение вооружений до уровня разум- ной достаточности, необходимого для обороны»2.

Институциональной основой для выработки идей и норм на уни- версальном уровне в сфере разоружения являются на сегодняшней день Конференция по разоружению, Первый комитет Генеральной Ассамблеи ООН и Комиссия ООН по разоружению.

Проблема разоружения на протяжении десятилетий является, пожа- луй, одной из самых актуальных среди круга проблем международной безопасности. Однако нужно отметить, что в последние годы, особенно в новом тысячелетии, данная международно-правовая проблематика, несмотря на предпринимаемые инициативы, не имеет достаточного эффективного развития. Как отметил Президент России В.В. Путин в своем докладе на Мюнхенской конференции по проблемам между- народной безопасности в феврале 2007 г., «потенциальная опасность дестабилизации международных отношений связана с очевидным застоем в области разоружения». Развитие межгосударственного диа- лога в сфере разоружения можно условно разделить на сферы: режим нераспространения ОМУ, ограничение и сокращение стратегических наступательных вооружений до пределов необходимой самообороны, сокращение и контроль над обычными вооружениями. Самостоятель- ное рассмотрение данных сфер условно, так как вопросы разоружения, сокращения вооружений и контроля над вооружениями во всех сферах представляют собой взаимосвязанную систему.

1 Лукашук И.И. Международное право: Особенная часть: Учебник для студентов юрид. фак. и вузов / Рос. Акад. наук, Ин-т государства и права, Академ. правовой ун-т. 3-е изд., перераб. и доп. С. 307.

2 Правовая основа обеспечения национальной безопасности Российской Федерации / Под ред. А.В. Опалева. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004. С. 362.

Режим нераспространения ОМУ

Практически в одно время с учреждением ООН – прогрессивной универсальной организацией, созданной для целей мира и безопасно- сти, было впервые осуществлено применение ядерного оружия против мирного населения. Сотни тысяч невинных жизней в японских горо- дах Хиросима и Нагасаки навсегда сделали проблему использования ядерного оружия проблемой номер один.

С развитием политики сдерживания в условиях «холодной войны» не только непосредственно ядерная угроза, но и последствия форми- рования этих потенциалов, их испытания, стали вызывать серьезную обеспокоенность мирового сообщества, так как накопление радиоак- тивных осадков было способно вызвать необратимые и непредсказуе- мые последствия для окружающего мира.

Первым шагом на пути создания правовых механизмов запрещения ядерных испытаний было подписание в 1963 г. ядерными державами Московского договора о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой, участниками которого на сегодняшний день являются свыше 130 государств. Далее последовало подписание Договора об ограничении подземных испы- таний ядерного оружия 1974 г. и уже в 1996 г. был подписан Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Несмотря на то что его участниками стали более 170 государств, из которых более 100 его уже ратифицировали, основной проблемой остается то, что не ратифицировали его ряд ядерных держав, в первую очередь США. Важнейшим элементом предотвращения использования ядерного оружия является учрежденный мировым сообществом режим нерас- пространения. В 1968 г. был подписан Договор о нераспространении ядерного оружия, который предусматривал обязательства ядерных держав не передавать ядерное оружие и военные ядерные технологии, а другим государствам предписывал воздержаться от их производства и приобретения. Контроль за выполнением странами взятых обяза- тельств был возложен на специально созданную для этого междуна- родную организацию – Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЕ). В 1995 г. Договор был продлен бессрочно, его участниками на сегодняшний день являются свыше 80 государств. Заслуги режима нераспространения невозможно переоценить. Еще в 1963 г., когда членами «ядерного клуба» были только четыре государства, Правитель- ство США делало прогнозы, что за десять лет ядерным оружием будут обладать до 25 стран. Однако прошло около полувека, и известно, что

только у восьми государств есть ядерные арсеналы.

Тем не менее у режима нераспространения существуют серьезные и трудноразрешимые проблемы. В соответствии с Договором 1968 г. го- сударства взяли обязательства по нераспространению военного компо- нента ядерных технологий, напротив, мирное использование атомной энергии признано наиболее эффективным, а обмен соответствующими знаниями всячески приветствуется. Так, в ст. 4 Договора указывается на то, что никакое положение Договора не следует толковать как за- трагивающее право участников развивать исследования, производство и использование ядерной энергии в мирных целях. Более того, в со- ответствии с данной статьей все участники обязуются способствовать самому полному обмену оборудованием, материалами, научной и тех- нической информацией об использовании ядерной энергии в мирных целях, имеют право участвовать в таком обмене.

В результате около 60 государств сегодня эксплуатируют или строят ядерные реакторы и не менее 40 имеют промышленную и на- учную базу, которая дает им возможность – в случае, если они сде- лают такой выбор, – произвести ядерное оружие довольно быстро1. И такой выбор, что более чем парадоксально, позволяет им сделать сам Договор. Так, ст. 10 дает право участникам выйти из него, если они решат, что связанные с содержанием настоящего Договора ис- ключительные обстоятельства поставили под угрозу высшие ин- тересы страны (как известно, только КНДР пока воспользовалась данным правом).

Серьезные проблемы вызывает и отсутствие среди государств – участников Договора некоторых из новых ядерных государств, в ча- стности Израиля, которые не несут никакой международно-правовой ответственности за распространение ядерных материалов. Учитывая возможность попадания данных технологий и материалов в руки тер- рористов, ужасающей выглядит и официальная статистика: в течение прошедшего десятилетия были задокументированы более 200 случаев незаконного оборота ядерных материалов2.

Непростая миссия по разрешению указанных проблемных аспектов возложена на специальную международную организацию, осуществ- ляющую контроль за соблюдением положений Договора 1968 г., – Ме- ждународное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ). Реализуется механизм контроля посредством заключения каждым из государств – участников ДНЯО специального соглашения с МАГАТЭ.

1 Доклад группы высокого уровня по вызовам, угрозам и переменам «Более безопасный мир: наша общая ответственность». А/59/565. С. 46. См: www.un.org/secureworld.

2 Там же. С. 47. См: www.un.org/secureworld.

Большое значение для укрепления режима нераспространения имеют созданные по всеми миру в рамках реализации ст. VII Догово- ра региональные безъядерные зоны. Безъядерными зонами на сегодня являются:

– Антарктика (Договор об Антарктике 1959 г.);

– космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела (Договор по космосу 1967 г.);

– дно морей и океанов и их недра (Договор о неразмещении ОМУ в указанных пространствах 1971 г.);

– Латинская Америка (Договор Тлателолко 1967 г.);

– южная часть Тихого океана (Договор Раротонга 1985 г.);

– Африка (Договор Пелиндаба 1996 г.);

– Юго-Восточная Азия (Бангкокский договор 1995 г.);

– Архипелаг Шпицберген (Договор о Шпицбергене 1920 г.);

– Аландские острова (Договор об Аландских островах между СССР и Финляндией 1920 г.).

Данный режим активно развивается, ведутся исследования и изу- чаются возможности по установлению подобного режима в некоторых регионах Азии, Ближнего Востока, на Корейском полуострове1. Знако- вым событием является обращение Казахстана в ООН в 2002 г. о соз- дании в регионе безъядерной зоны, в результате которого 8 сентября 2006 г. был подписан Договор о зоне, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии. С точки зрения формирования будущих безъя- дерных зон большое значение имеет проблема утилизации отработан- ных элементов ядерных реакторов, списанных с «боевого дежурства» ядерных боезарядов. Не секрет, что кладбищем таких высокоопасных материалов является Арктика. На универсальном уровне нужна согла- сованная единая программа уничтожения ядерных материалов, так как это, особенно для будущих поколений, наиболее опасный источник утечки и радиационного заражения, а также крайне незащищенный объект возможного террористического нападения, который способен нанести не меньший вред, чем боевое ядерное оружие.

О масштабах проблемы утилизации свидетельствуют открытые данные о количестве оружейного плутония, наработанного в США и СССР. Так, за более чем 50-летний период в США было наработано около 100 т, а в СССР – около 125 т оружейного плутония. Как извест- но, изотопное разбавление плутония оружейного качества «граждан-

1 См: Метелина О.В. Международно-правовое регулирование режима безъядерных зон и современные тенденции его развития. Европейское право: Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2007.

ским» плутонием не приводит к выводу результирующего продукта из категории материала прямого использования, т.е., по определению МАГАТЭ, не переводит его в форму, непригодную для изготовления ядерного взрывного устройства. Таким образом, на сегодняшний день международно признанными являются два возможных варианта ути- лизации: иммобилизация плутония (остекловывание совместно с вы- сокорадиоактивными отходами) и «сжигание» оружейного плутония в МОКС-топливе энергетических реакторов. При этом последний способ является приоритетным, так как иммобилизация потенциально обладает более низким «барьером» против возможного обратного вы- деления плутония из остеклованных форм по сравнению с отработав- шим МОКС-топливом. На сегодняшний день действует Соглашение между РФ и США, подписанное в сентябре 1998 г., об утилизации плутония, по которому стороны подтвердили намерение поэтапно изъять из своих ядерных оружейных программ около 50 т плутония и переработать его так, чтобы никогда нельзя было использовать этот материал в ядерном оружии. В отличие от утилизации плутония в силу существенных различий физических характеристик урана и плуто- ния задача утилизации высокообогащенного урана оказывается более простой: снижение содержания делящегося изотопа U-235 с 93–95%, характерных для оружейного ВОУ, до 3–5%, необходимых для изго- товления топлива ядерных реакторов АЭС, может осуществляться путем разбавления ВОУ природным или слабообогащенным ураном. В рамках подписанного в 1993 г. Российско-американского межправи- тельственного соглашения по ВОУ/НОУ, предусматривающего перевод 500 т извлеченного из российского ядерного оружия ВОУ в низкообо- гащенный уран для топлива американских АЭС, российскими специа- листами была разработана уникальная технология разбавления ВОУ, позволяющая иметь в качестве выходного продукта НОУ, полностью отвечающий требованиям соответствующего национального стандарта США. За период только с 1995 по 2000 г. на трех российских предпри- ятиях (УЭХК, Екатеринбург; СХК, Томск; ГХК, Красноярск) было разбавлено почти 100 т ВОУ (что эквивалентно примерно 3700 боеза- рядам), причем в 1999 г. был достигнут рубеж переработки в 30 т в год. Соответственно в США было отправлено 2800 т НОУ на сумму около 2 млрд долларов, которые использовались по поступлении в Россию для повышения уровня ядерной безопасности атомной энергетики, очистки радиационно загрязненных территорий, конверсии пред- приятий военного ядерного комплекса, развития фундаментальной и прикладной науки.

Не менее серьезно выглядит и проблема распространения и утилиза- ции других видов оружия массового уничтожения (ОМУ) – химического и бактериологического оружия. При участии СССР в 1972 г. была подпи- сана Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении. В 1993 г. была подписана Конвенция о запре- щении разработки, производства, накопления и применения химиче- ского оружия и о его уничтожении, по которой Россия, в частности, обязалась ликвидировать 100% своего химического оружия к 29 апреля 2012 г. Химическое и бактериологическое оружие – это страшное зло. Согласно одному из наихудших сценариев нападение с применением всего лишь одного грамма рецептуры натуральной оспы, закачанной в боеприпас, может привести к гибели от 100 тыс. до 1 млн человек. В 1919 г. от пандемии гриппа погибло около 100 млн человек – гораздо больше, чем во время Первой мировой войны, причем они погибли за период чуть больше года. Сегодня аналогичный вирус способен убить десятки миллионов человек за гораздо меньший срок1.

Основной проблемой реализации данных конвенций является то, что уничтожение этого поистине зверского оружия требует не меньших, а по- рой и значительно больших ресурсов, чем само производство. Осложняет ситуацию и существование более 6000 химических предприятий, которые в принципе могут стать объектами нападений и источниками получения химических материалов. Очень остро стоит проблема появления новых арсеналов химического и бактериологического оружия. По мнению экс- пертов, «неспособность большинства стран мира противостоять развитым государствам в экономическом и военном плане в условиях глобально- го развития мира вынуждает их искать альтернативные пути обеспече- ния собственной безопасности»2. В этой связи возрастает актуальность для выработки соответствующих запретов на производство новых типов оружия массового уничтожения (радиологического, психотропного и др.), применение которого может причинить не меньший, а в некоторых слу- чаях и значительно больший ущерб, особенно если оно будет находится в распоряжении международного терроризма.

Современная ситуация требует также существенного развития между- народно-правового режима нераспространения не только самого ОМУ, но и средств его доставки – прежде всего ракетных технологий. Данный

1 Доклад группы высокого уровня по вызовам, угрозам и переменам «Более безопасный мир: наша общая ответственность». А/59/565. С. 23. См: www.un.org/secureworld.

2 Международный терроризм: борьба за геополитическое господство: Монография /

Под ред. А.В. Возженикова. М.: РАГС, 2005. С. 16.

запрет на распространение ракетных технологий позволил бы косвенным образом существенно снизить риски процесса распространения ОМУ. В этом отношении прогрессивным является учрежденный в 1987 г. Режим контроля за ракетными технологиями (РКРТ), однако очевидная слабость данного режима обусловлена его неюридическим и неуниверсальным характером (только 34 государства принимают в нем участие).

Отдельной составляющей режима нераспространения является со- временное развитие международно-правовых договоренностей о запрете размещения ОМУ и других видов оружия в космическом пространстве. Как известно, в соответствии с Договором о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического простран- ства, включая Луну и другие небесные тела, от 1967 г. на небесных телах и в космическом пространстве запрещено размещение ОМУ, однако всеобщего запрета на размещение всех видов оружия в космическом пространстве данный Договор не содержит. Между тем такое оружие, размещенное в космосе, имело бы глобальную зону действия, высокую готовность к применению, возможность скрытного воздействия на кос- мические и наземные объекты и их выведения из строя. В связи с этим режим запрета на размещение любого оружия в космосе должен быть фактически приравнен к режиму нераспространения ОМУ на земле. По мнению российского Президента В.В. Путина, высказанному им на Мюнхенской конференции по проблемам безопасности, «милита- ризация космоса может спровоцировать непредсказуемые для мирового сообщества последствия – не меньшие, чем начало ядерной эры».

На протяжении последних лет Российская Федерация активно продвигает идею и разрабатывает соответствующие международно- правовые нормы, связанные с возможностью установления режима демилитаризации космического пространства. Еще на Саммите ты- сячелетия ООН в Нью-Йорке в 2000 г. по инициативе России было начато активное обсуждение круга вопросов, связанных с запрещением размещения оружия в космосе. В развитие данного диалога в Москве 11–14 апреля 2001 г. состоялась Конференция под девизом «Космос без оружия – арена мирного сотрудничества в XXI веке». Среди ее ключевых тем были как вопросы недопущения размещения оружия в космическом пространстве, так и перспективы мирного использова- ния космоса. В работе Конференции приняли участие около 1300 экс- пертов из 105 стран мира. Указанная инициатива России получила воплощение в российско-китайском документе «Возможные элементы будущей международно-правовой договоренности о предотвраще- нии размещения оружия в космическом пространстве, применения

силы или угрозы силой в отношении космических объектов», который 27 июня 2002 г. был представлен на Конференции по разоружению в Женеве. Соавторами документа выступили Белоруссия, Вьетнам, Зимбабве, Индонезия, Сирия. Развивая выдвинутое на 56-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН предложение о введении моратория на размещение в космосе боевых средств, Россия 5 октября 2004 г. заявила на 59-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН о том, что она не будет первой размещать в космическом пространстве оружие любого вида, и призвала все другие государства, обладающие космическим потенциалом, последовать ее примеру. 10 мая 2005 г. в Москве Пре- зидентом Российской Федерации, премьер-министром Люксембурга (в тот период – Председателем Евросоюза), Председателем Комиссии Европейских сообществ, Верховным представителем ЕС по внешней политике была утверждена «Дорожная карта» по общему пространст- ву внешней безопасности. В ней в качестве одной из приоритетных областей сотрудничества России и ЕС зафиксировано положение об «активной поддержке через ООН и Конференцию по разоружению цели предотвращения гонки вооружений в открытом космосе как одного их необходимых условий укрепления стратегической стабиль- ности и развития международного сотрудничества в области изучения и исследования космического пространства в мирных целях». В ходе 60-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН Россия внесла на рассмот- рение международного сообщества проект резолюции «Меры по обес- печению транспарентности и укреплению доверия в космической деятельности». Цель Резолюции – выяснить мнение государств от- носительно целесообразности дальнейшей разработки в современных условиях международных мер транспарентности и укрепления доверия в космосе (МТДК). Состоявшееся на Генеральной Ассамблее ООН 8 декабря 2005 г. голосование выявило широкую поддержку российской инициативы. За документ проголосовало 178 государств при одном

«воздержавшемся» (Израиль) и одном «против» (США).

Этапным событием в этой сфере стало внесение на обсуждение на Конференции по разоружению в феврале 2008 г. подготовленного совместно Россией и КНР проекта Договора о предотвращении раз- мещения оружия в космическом пространстве, применения силы или угрозы силой в отношении космических объектов (ДПРОК). Среди прогрессивных норм данного проекта Договора запрет на размещение любого оружия в космическом пространстве, при этом сам термин «ору- жие» трактуется договором более чем широко. В соответствии с проек- том он означает «любое устройство, размещенное в космическом про-

странстве, основанное на любом физическом принципе, специально созданное или переоборудованное для уничтожения, повреждения или нарушения нормального функционирования объектов в космическом пространстве, на Земле или в ее воздушном пространстве, а также для уничтожения населения, компонентов биосферы, важных для су- ществования человека, или для нанесения им ущерба».

В соответствии со ст. 2 проекта Договора «государства-участники обязуются не выводить на орбиту вокруг Земли любые объекты с любы- ми видами оружия, не устанавливать такое оружие на небесных телах и не размещать такое оружие в космическом пространстве каким-либо иным образом; не прибегать к применению силы или угрозе силой в отношении космических объектов; не оказывать содействия и не побуждать другие государства, группы государств или международ- ные организации к участию в деятельности, запрещаемой настоящим Договором». Однако спорным выглядит включение в договор поло- жений ст. V, которая гласит: «Ничто в настоящем Договоре не может быть истолковано как препятствующее осуществлению государства- ми-участниками права на самооборону в соответствии со статьей 51 Устава ООН». Безусловно, данный Договор на может затрагивать не- отъемлемое право государств на осуществление коллективной и ин- дивидуальной самообороны, но упоминание данной возможности в контексте рассматриваемого проекта Договора фактически может быть истолковано двояко и привести лишь к частичной демилитари- зации космического пространства (т.е. к возможности размещения в космосе любых потенциалов для целей самообороны). На деле же всегда очень сложно провести грань между потенциалами оборони- тельного и наступательного характера. Несмотря на данные спорные положения по вопросу подписания Договора, ведутся активные кон- сультации и в ближайшей перспективе можно ожидать их завершения. Подписание данного Договора, придание режиму демилитаризации космического пространства универсального характера будут значимым шагом на пути укрепления международной безопасности.

Ограничение и сокращение стратегических наступательных воору- жений до пределов необходимой самообороны