Психология мужчины и женщины

На начальном этапе своей исследовательской и терапевтической дея-

тельности К. Хорни уделила особое внимание пониманию психологии

мужчины и женщины. В середине 20-х — начале 30-х гг. она выступила

с рядом докладов и статей, в которых обсуждадись проблемы, связанные

с развитием комплекса кастрации у женщин, уходом от женственности,

366

ПСИХОЛОГИЯ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ

фригидностью, предменструальным напряжением, страхом перед жен-

щиной, отрицанием вагины, изменением личности у девочек-подростков,

психогенными факторами функциональных женских расстройств, недо-

верием между полами, женским мазохизмом.

К. Хорни обратила внимание на односторонность существовавших

в то время психоаналитических представлений о специфике развития

мужчин и женщин. Подобная односторонность, проявляющаяся в установ-

лении знака равенства между объективностью и маскулинностью, субъек-

тивностью и женственностью, анатомическими различиями между полами

и психической ситуацией ущербности, сопровождающей развитие жен-

щин, расценивалась ею с точки зрения того, что в западной фаллоцентри-

ческой культуре психология женщин рассматривается исключительно с позиции

мужчин. «Психоанализ — творение мужского гения, и почти все, кто разви-

вал его идеи, тоже были мужчинами. Вполне естественно и закономерно,

что им гораздо легче было изучать мужскую психологию и что развитие

мужчин им было более понятно, чем развитие женщин» [2, с. 35].

В данном суждении К. Хорни соотносились между собой два взаимо-

связанных, но тем не менее различающихся друг от друга момента. Один

из них имел отношение к реальному положению женщины в западноевро-

пейской фаллоцентрической культуре и принижению ее статуса по срав-

нению со статусом мужчины, что нашло свое частичное отражение в пси-

хоаналитических идеях о зависти к пенису, нарциссической ране и их

последствиях, сказывающихся на психосексуальном развитии женщин.

Другой относился к возникновению психоанализа, основателем которого

был З. Фрейд и первоначальное развитие которого осуществлялось исклю-

чительно мужчинами. Однако следует иметь в виду то обстоятельство, что

хотя первыми психоаналитиками были мужчины, тем не менее возникновение пси-

хоанализа было обязано именно женщинам, выступающим в роли пациенток.

Катартический метод, как предвестник психоанализа, возник в резуль-

тате работы Й. Брейера с Анной О. (Бертой Паппенхайм). Первоначаль-

ные идеи психоанализа были сформулированы З. Фрейдом в результа-

те его терапевтической деятельности, связанной с лечением ряда жен-

щин, включая Катарину (Аурелию Кроних), Эмми фон Н. (Фани Мозер),

Цецилию М. (Анну фон Либен), Матильду С., Люси Р., Элизабет фон Р.

Таким образом, возникновение психоанализа во многом обязано жен-

щинам-пациенткам, психологию которых пытался понять З. Фрейд. Сле-

довательно, психоанализ, как «творение мужского гения», основывался прежде

всего на изучении женской, а не мужской психологии. Другое дело, что, будучи

представителями фаллоцентрической культуры, З. Фрейд и первые пси-

хоаналитики-мужчины не могли до конца и адекватным образом раскрыть

психологию женщин, которая и в наши дни остается загадкой не только

367

К О Н С Т Р У К Т И В Н Ы Й П С И Х ОА Н А Л И З К . Х О Р Н И

для мужчин, но и для многих женщин. Не случайно после нескольких

десятилетий своей исследовательской и терапевтической деятельно-

сти основатель психоанализа был вынужден констатировать, что он так

и не может понять, чего же на самом деле хочет женщина.

Вполне очевидно, что познакомившись с односторонними сужде-

ниями психоаналитиков-мужчин о женщинах, К. Хорни, как женщина-

психоаналитик, не могла не испытывать внутреннего протеста против

выдвинутых в то время психоаналитических воззрений на женскую пси-

хологию. Не последнюю роль в ее стремлении рассмотреть женскую пси-

хологию с точки зрения женщины, т. е. как бы изнутри, сыграло, види-

мо, и то обстоятельство, что, судя по всему, пройденный ею анализ у пси-

хоаналитиков-мужчин оставил определенные сомнения, которые были

отнесены не к психоанализу как таковому, а к тем, кто его осуществлял.

Как бы там ни было, она по-новому взглянула на многие психоаналити-

ческие идеи и концепции, связанные с пониманием психологии мужчин

и женщин, что несомненно способствовало развитию психоанализа.

В докладе «О развитии комплекса кастрации у женщин», прочитанном

на VII Международном психоаналитическом конгрессе в 1922 г., К. Хор-

ни отметила, что с точки зрения как женского нарциссизма, так и био-

логической науки, представляются неудовлетворительными психоана-

литические взгляды, в соответствии с которыми многие женщины в дет-

ском и зрелом возрасте испытывают страдания из-за своего пола, когда

обделенность пенисом порождает у них пассивные фантазии о кастра-

ции. З. Фрейд и другие психоаналитики считали, что комплекс кастрации

у женщин обусловлен комплексом зависти к пенису. Не отрицая наличия

у девочек переживаний, связанных с завистью к пенису, К. Хорни в то же

время пришла к выводу, что чувство неполноценности у маленьких девочек

не является первичным, идентификация с отцом служит одним из источников

развития комплекса кастрации у женщин, а фантазия о кастрации вследствие

любовных отношений с ним может быть рассмотрена в качестве другого источ-

ника соответствующего комплекса. В противоположность ранее существую-

щим психоаналитическим взглядам она выдвинула положение о том, что

отказ от женственности не основан на зависти к пенису, которая не исключа-

ет глубокой любви девочки к отцу, и что только в случае нарушения этого

отношения эдиповым комплексом зависть к пенису приводит к отказу

женщины от своей половой роли.

В статье «Уход от женственности» (1926) К. Хорни попыталась отве-

тить на вопрос, способствуют ли психоаналитические гипотезы о завис-

ти к пенису и ее преодолении путем желания иметь ребенка адекватному

пониманию женского развития. Основываясь на идеях Г. Зиммеля о мас-

кулинной цивилизации, она показала, как и каким образом психоанализ

368

ПСИХОЛОГИЯ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ

оказался в плену мужского субъективизма по отношению к женщинам как объек-

ту исследования и в какой мере психоаналитически представленное жен-

ское развитие оценивается по мужским меркам и расходится с истинной

природой женщины.

Прежде всего К. Хорни отметила удивительный факт параллелизма

между психоаналитической картиной женского развития и типичными

представлениями мальчиков о девочках. Если же попытаться освободить

разум от мужского способа мышления, то проблемы женской психологии

предстают в ином свете.

Во-первых, наряду с различием между полами в строении гениталий

не следует забывать о различной роли мужчин и женщин в плане репро-

дуктивной функции. Если обратить внимание на эту функцию, то, как счи-

тает К. Хорни, с биологической точки зрения в материнстве или в спо-

собности к нему женщина имеет физиологическое преимущество перед

мужчинами. «Особенно отчетливо оно проявляется в бессознательном

мужской психики — в сильнейшей зависти мальчиков к материнству. Мы

знакомы с этой завистью как таковой, но она едва ли рассматривалась

должным образом в качестве динамического фактора. Когда начинаешь,

как это было у меня, анализировать мужчин после достаточно длительно-

го опыта анализа женщин, возникает весьма неожиданное впечатление

об их сильнейшей зависти к беременности, деторождению и материнст-

ву, к женской груди и кормлению грудью» [3, с. 42].

Во-вторых, когда психоаналитики говорят, что комплекс маскулинно-

сти у женщины играет большую роль, чем комплекс феминности у муж-

чин, то при этом не учитываются различные возможности сублимации.

Зависть мужчины не только имеет большие возможности для успешной

сублимации, по сравнению с завистью девочки к пенису, но и служит дви-

жущей силой в образовании ценностей культуры. Поэтому можно поста-

вить вопрос о том, не объясняется ли стремление мужчин к творчеству

в любой сфере ощущением их незначительной роли в сотворении ребен-

ка, что приводит к сверхкомпенсации за счет иных достижений.

В-третьих, анатомическая ущербность женщины, о чем пишут психо-

аналитики, имеет место только в плане ее догенитальных уровней органи-

зации. С точки зрения генитальной организации взрослой женщины у нее

не только нет никаких изъянов, но, напротив, имеется ряд преимуществ

перед мужчинами, роль которых в репродукции значительно меньше.

Наряду с этими моментами специфики женского организма и женской

психологии К. Хорни отметила, что типичные мотивы бегства женщины

в мужскую роль, которые возникают в результате эдипова комплекса, уси-

ливаются и поддерживаются реальной дискриминацией, имеющей место

в социальной жизни. Это означает, что в определенной степени бессозна-

369

К О Н С Т Р У К Т И В Н Ы Й П С И Х ОА Н А Л И З К . Х О Р Н И

тельные мотивы ухода от женственности связаны с социальным неравенством

женщин в современной цивилизации.

В других материалах К. Хорни рассмотрела вклад психоанализа в пони-

мание проблемы фригидности и предменструального напряжения. Гово-

ря о связи фригидности с нарушениями специфических женских функ-

ций, будь то расстройства менструации, выкидыши, слабость схваток при

родах, отвержение материнства или неспособность к грудному вскарм-

ливанию ребенка, она отметила, что на более глубоком уровне у фригид-

ных женщин наблюдается не отвержение секса в целом, как полагают

некоторые врачи, а неприятие женской роли и желание быть мужчиной.

Бессознательная завистливая установка женщины по отношению к муж-

чинам может выступать в форме неприязни к ним, скрытой враждебно-

сти, неспособности разглядеть свои достоинства, собственной несостоя-

тельности и неуверенности в себе. Сексуальная неудовлетворенность

женщины может быть следствием комплекса маскулинности, связанным

с ощущением своей дискриминации, желанием стать мужчиной, непри-

ятием женской роли. Испытываемые в детстве тревога и чувство вины

могут отвратить девочку от женской роли и побудить ее искать прибежи-

ща в фиктивной мужественности, что способно привести к серьезным

последствиям.

Таким образом, с точки зрения многих психоаналитиков фригидность

имеет психогенную природу. И это действительно так. Однако, как под-

черкнула К. Хорни, объяснение фригидности не ограничивается психо-

генными причинами и его следует искать скорее в культурных факторах,

а именно в том, что современная культура является мужской, фаллоцентриче-

ской, не способствующей раскрытию индивидуальности женщины. Среди раз-

личного рода влияний, по меньшей мере два фактора оказываются весьма

значимыми для развития женщины.

С одной стороны, ценности цивилизации таковы, что чаще всего мужчи-

на играет ведущую роль как в семье, так и в обществе. В своем развитии

девочки усваивают подобную установку и поэтому у них есть социокуль-

турные причины для возникновения зависти к пенису, оправдания муж-

ских желаний, препятствия внутреннему принятию женской роли.

С другой стороны, специфика современного мужского эгоизма тако-

ва, что у мужчин чаще, чем у женщин, наблюдается расщепление любви

на чувственный и романтический компоненты. В результате этого расще-

пления у мужчины, ищущего духовной близости с любимой женщиной,

чувственное желание находится под запретом, причем в глубине души он

жаждет такого же отношения к себе. Подобная мужская установка приво-

дит женщину к фригидности, а стремление мужчины иметь сексуальные

отношения на стороне, способствует ее закреплению.

370

ПСИХОЛОГИЯ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ

К. Хорни предприняла попытку рассмотрения таких мало изучен-

ных проблем, как причины возникновения менструальных нарушений

и предменструальных напряжений. В статье «Предменструальное напря-

жение» (1931) она пришла к выводу, что менструальные нарушения воз-

никают при внешней фрустрации или негативных переживаниях и пол-

ностью исчезают в период нормальной сексуальной жизни, а предмен-

струальное напряжение может возникать в тех случаях, когда желание

иметь ребенка усиливается неким переживанием, но реальное осущест-

вление данного желания в силу различного рода обстоятельств стано-

вится невозможным.

Некоторые аналитики полагали, что предменструальное напряжение

напрямую связано с возрастанием либидо. К. Хорни не только усомнилась

в подобной точке зрения, но и на клиническом материале показала, что

хотя возрастание либидо вносит свой вклад в предменструальное напря-

жение, тем не менее оно не является его специфической причиной. Одно-

временно она подчеркнула, что материнство для женщин является более

важной проблемой, чем полагал З. Фрейд.

Если основатель психоанализа рассматривал желание женщины иметь

ребенка в качестве вторичного фактора, возникающего из-за разочаро-

вания в отсутствии пениса, то К. Хорни исходила из того, что подобное

желание является первичным влечением, имеющим глубокие биологиче-

ские корни. Лишь на основе этих представлений становятся понятными

результаты наблюдения предменструального напряжения.

На раннем этапе исследовательской и терапевтической деятельности

К. Хорни в центре ее внимания были также проблемы, связанные с взаи-

моотношениями между мужчинами и женщинами, что нашло свое отра-

жение, в частности, в таких докладах, лекциях и статьях, как «Проблема

моногамного идеала» (1927), «Недоверие между полами» (1930), «Пробле-

мы брака» (1932). Ее интересовали главным образом причины и последст-

вия враждебности и напряженности в отношениях между полами.

При осмыслении данной проблематики К. Хорни подметила то обстоя-

тельство, что атмосфера подозрительности, нередко возникающая в отно-

шениях между полами, связана не с отдельным партнером, а с интен-

сивностью аффектов и неспособностью справиться с ними. Инстинкт

самосохранения вызывает страх потерять себя в другом человеке. Каж-

дый склонен проецировать свои враждебные побуждения на партнера,

что вызывает скрытое недоверие по отношению к нему. Интенсивность

любви пробуждает тайные ожидания счастья, ведет к сексуальной пере-

оценке партнера, но часто оборачивается разочарованиями. С психоана-

литической точки зрения, природа страха и недоверия в любви взрослых

людей имеет своим источником инфантильную тревожность, от которой

371

К О Н С Т Р У К Т И В Н Ы Й П С И Х ОА Н А Л И З К . Х О Р Н И

не избавлен ни один ребенок, а конфликты детства отражаются на отно-

шениях с противоположным полом в дальнейшей жизни.

Если девочка в детстве пережила разочарование в отце, то у нее может

развиться установка, в соответствии с которой она отречется от материн-

ского инстинкта и у нее произойдет трансформация из желания получать

в стремление отнимать. Из нее может вырасти женщина-вампир, испы-

тывающая желание высосать все соки из мужчины, навредить ему, гос-

подствовать над ним. Это желание может быть вытеснено тревогой, обу-

словленной чувством вины, в результате чего формируется тип женщи-

ны, не способной вступать в отношения с мужчинами из-за страха, что

ее заподозрят в корыстных целях. Проецируя на мужчин свои вытеснен-

ные желания, такая женщина будет воображать, что ее не любят, а лишь

хотят использовать в сексуальных целях. В случае же маскировки вытес-

ненного стремления к власти, принявшего форму скромности, формиру-

ется тип женщины, отличающейся нетребовательностью по отношению

к мужчине. Но в силу возвращения вытесненного такая женщина станет

депрессивной и под маской беспомощности будет господствовать над

своим партнером.

С другой стороны, существует тайное недоверие мужчины к женщине,

которое восходит как к амбивалентным чувствам мальчика к матери, так

и к истории развития человечества. В частности, мужская предвзятость

к женщине находит свое отражение, по мнению К. Хорни, в описании

истории жизни Адама и Евы, когда отрицается и обесценивается способ-

ность женщины давать жизнь ребенку. Считается, что Ева была создана

из ребра Адама и обречена рожать в муках. Кроме того, при искушении

Адама отведать плод с древа познания добра и зла Ева представлена в роли

сексуальной соблазнительницы, совращающей мужчину и ввергающей его

в несчастье. Присутствующие в такой интерпретации мотивы обиды и тре-

воги с ранних времен наносили ущерб отношениям между полами.

С точки зрения К. Хорни, в наши дни обида мужчин на женщин выра-

жается в порожденных недоверием оборонительных маневрах, направлен-

ных против угрозы вторжения в их мир, что находит свое выражение в тен-

денции обесценивания женщин и превознесении мужских гениталий.

Что касается страха мужчины перед женщиной, то он направлен про-

тив нее как сексуального существа. Различными аспектами данного стра-

ха являются страх кастрации (во время полового акта мужские гениталии

находятся в женском теле), страх смерти (стремление к смерти как воссо-

единение с матерью и тот, кто дает жизнь, способен ее и отобрать), страх

мужчины перед женщиной, обусловленный тем, что он в большей степени

сексуально зависит от нее (у женщины часть сексуальной энергии направ-

лена на репродуктивные процессы).

372

ПСИХОЛОГИЯ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ

Все это оборачивается стремлением мужчин держать женщин в зависи-

мости. Относящиеся к мужчине факторы психогенного характера как раз

и лежат, в понимании К. Хорни, в основе борьбы за власть между мужчи-

ной и женщиной. Психоанализ может способствовать раскрытию истин-

ных мотивов данной борьбы.

Известно, как редки счастливые браки. Известно и то, что продол-

жительные отношения в браке часто ведут к угасанию любви. Подобное

положение объясняется многими исследователями тем, что однообразная

жизнь с одним и тем же человеком делает отношения, особенно сексуаль-

ные, неинтересными, непривлекательными, утомительными.

Такое объяснение не устраивало К. Хорни, поскольку она считала его

односторонним и поверхностным. На ее взгляд, проблемы брака связаны

с целым рядом психологических факторов, но прежде всего с той непри-

язнью партнеров друг к другу, которая, будучи скрытой, со временем при-

водит к соответствующим негативным последствиям.

Можно говорить о человеческом несовершенстве, нежелании при-

лагать больше усилий, чем это необходимо, об ошибках выбора не того

партнера, постоянном нарастании требований к партнеру, о конфликтах,

возникающих на основе противостоящих друг другу потребностей и жела-

ний. Однако в каждом браке обнаруживается тайное недоверие между

мужчиной и женщиной, истоки которого содержатся в раннем детстве

и сказываются на формировании внутренней установки по отношению

к противоположному полу.

У мужчины сохраняются остаточные явления его ранних отношений

с матерью, будь то страх перед неприступной женщиной, представления

о святости женщины или страх оказаться неспособным удовлетворить ее.

Страх перед неприступной женщиной оборачивается такими отношения-

ми с женой, в которых последняя занимает место матери.

Представление о святости женщины, находящее выражение в культе

Девы, в крайних своих проявлениях приводит к установке, в соответст-

вии с которой порядочная, уважаемая женщина не может стать объек-

том сексуального желания. Мужчина может любить и ценить свою жену,

но будет чувствовать себя скованным в сексуальных отношениях, что при-

ведет к скрытой неудовлетворенности обеих сторон. В случае рождения

ребенка такой мужчина начнет воспринимать свою жену как фигуру мате-

ри и перестанет относиться к ней как к сексуальному партнеру.

Страх мужчины оказаться неспособным удовлетворить женщину может при-

вести к психической несостоятельности. Этот страх имеет биологические

основания, поскольку мужчина должен постоянно доказывать женщине

свою состоятельность, в то время как женщине это не требуется. Для того

чтобы реализовать себя, мужчина должен что-нибудь делать, женщина же

373

К О Н С Т Р У К Т И В Н Ы Й П С И Х ОА Н А Л И З К . Х О Р Н И

может сыграть свою роль, не обязательно что-то делая. Следы обиды

и инфантильной неуверенности выдают себя в колебаниях самооценки

мужчины в отношениях с женщинами, следствием чего может стать бес-

сознательное желание унизить жену, подорвать ее уверенность в себе.

Привносимые в брак трудности со стороны жены часто связаны с ее

фригидностью, за которой стоит, как правило, отвержение конкретного

мужчины или мужчин вообще. Фригидные женщины могут быть внешне

сексапильными, вести себя женственно, флиртовать налево и направо

и тем не менее на деле оказываются неспособными ни полностью отдать-

ся мужчине, ни проявлять полноценную любовь. Такие женщины могут

быть ревнивыми и требовательными в браке, осложняя семейную жизнь

своим нытьем или занудством.

Типичные страхи раннего детства девочек, связанные с ожиданием

вступления в интимную связь и возможного материнства и в то же время

с женским страхом перед вторжением внутрь тела и разрушением его,

делают женскую роль опасной и вызывающей к ней неприязнь. Девоч-

ка может спасаться бегством от подобных страхов и ощущений, прини-

мая на себя желаемую или воображаемую мужскую роль. Позднее, когда

в развитии девочки начнет формироваться женская установка, остаточ-

ные явления мужской роли могут проявляться в виде обиды на мужчин,

агрессивности по отношению к ним, амбициозности, стремления к вла-

сти, сдержанности или блокировки сексуального удовлетворения с парт-

нерами мужского пола.

В браке фригидность жены может выражаться в общей негативной

установке по отношению к мужу. С рождением ребенка ее женские жела-

ния будут сосредоточены только на нем, а муж будет восприниматься

в качестве помехи.

Таким образом, привычные объяснения угасания или крушения брака,

основанные на кризисах и разладах семейной жизни в настоящем, в дей-

ствительности являются следствием предшествующего развития супругов

и результатом скрытого процесса, постепенно перерастающего в непри-

язнь их друг к другу. «Источники этой неприязни имеют мало общего

с тем, что, как мы считаем, раздражает нас в партнере; скорее ими явля-

ются неразрешенные конфликты, которые мы принесли в брак из наше-

го детства» [4, с. 121].

Рассматривая психологию мужчин и женщин, К. Хорни обратила вни-

мание на одно обстоятельство, которое, как правило, не попадало в поле

зрения многих исследователей, включая психоаналитиков. Речь идет

о тайном страхе мужчины перед женщиной, который так тщательно скры-

вается мужчинами. Между тем в древних обычаях и верованиях многих

народов мотив страха оказывается ярко выраженным и находящим свое

374

ПСИХОЛОГИЯ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ

отражение в запретах контакта во время менструации женщин или ритуа-

лах, связанных с актом дефлорации.

З. Фрейд касался проблемы табу девственности, гомосексуальности

и фетишизма, основанных на желании избегать женских гениталий. Одна-

ко его объяснения соотносились со страхом мальчика перед отцом, неже-

ли со страхом мужчины перед вагиной.

По мнению К. Хорни, подобного объяснения недостаточно, поскольку

за страхом перед отцом должен стоять другой страх, объектом которого

является женщина или ее гениталии. В подтверждение своего предположе-

ния она сослалась на опыты и наблюдения, иллюстрирующие страх перед

вагиной. Они состояли в том, что когда один врач развел края разреза

мяча, порвавшегося во время игры, засунул туда палец и предложил то же

самое проделать детям, то из двадцати восьми мальчиков только шесть сде-

лали это без страха, в то время как из девятнадцати девочек девять засовы-

вали свой пальчик без страха, остальные испытывали некоторое затрудне-

ние, но ни у кого из них не было признаков серьезной тревоги.

Как подчеркнула К. Хорни в своей статье «Страх перед женщиной»

(1932), мужской страх перед женскими гениталиями является более глу-

боким и значимым, по сравнению со страхом перед отцом. Изначальный

страх мальчика перед женщиной (матерью) является не страхом кастрации,

на чем настаивают психоаналитики-мужчины, а реакцией на угрозу его самолю-

бию. Он чувствует, что его мужское достоинство слишком мало для гени-

талий матери и реагирует на это страхом оказаться несостоятельным,

отвергнутым, униженным, осмеянным.

Фрустрация мальчика матерью может вызвать у него проявление вра-

ждебного отношения к ней как из-за направленности его либидо вспять,

так и из-за уязвленного мужского самолюбия. На этом фоне ранняя обида

может дать знать о себе, следствием чего станет проявление садистиче-

ских тенденций. Связанная с уязвленным самолюбием тревога оставляет

следы в каждом мужчине и сказывается на его общей установке по отно-

шению женщинам. Во всяком случае страх быть осмеянным и отвергну-

тым является типичным при анализе мужчин.

Как и мальчики, девочки также испытывают в детстве страх. Он может

иметь тройственное значение, когда источником тревоги становятся

реакции девочки на свои ранние попытки вагинальной мастурбации,

наблюдение менструаций у взрослых, что порождает страх не только

перед родами, но и перед сексуальным актом, а также ощущение разницы

в размерах гениталий отца и ребенка. Однако между страхами мальчика

и девочки имеется одно существенное различие, которое, по убеждению

К. Хорни, связано с биологическими основаниями и которое сохраняет

свою значимость и во взрослом состоянии: «…страх мужчины перед жен-

375

К О Н С Т Р У К Т И В Н Ы Й П С И Х ОА Н А Л И З К . Х О Р Н И

щиной является генитально-нарциссическим, тогда как страх женщины

перед мужчиной — физическим» [5, с. 153].

К. Хорни проявила интерес также к психоаналитическому осмыслению

тех конфликтов, которые часто наблюдаются между матерью и ее детьми.

В докладе «Материнские конфликты», который был сделан ею на заседа-

нии Американской ортопсихиатрической ассоциации в 1933 г., она подня-

ла вопрос о том, как и каким образом отношение матери к собственным

родителям может отражаться на ее отношении к своим детям.

По-своему отвечая на этот вопрос, К. Хорни подчеркнула, что пере-

нос любви с отца на сына может включать в себя у женщины (матери)

не только инцестуозные сексуальные элементы инфантильного отноше-

ния к отцу, но и враждебные тенденции, существовавшие у нее в детском

возрасте. Сын может получить не только любовь со стороны матери,

но и застарелую враждебность. Конфликт между любовью и ненавистью

способен принять форму чрезмерно заботливого отношения к ребен-

ку. Такие матери испытывают преувеличенный страх за жизнь ребенка,

и они будут находиться в состоянии постоянной тревоги, связанной с тем,

что будто бы их ребенку угрожает та или иная опасность. Для подобных

матерей характерны также опасения по поводу того, что они сами могут

чем-либо навредить своему сыну, или что его отнимут у них.

Фиксация на отце в детстве способна привести к проявлению ревно-

сти между матерью и дочерью. Если в детстве у матери имелось чрезмер-

ное чувство соперничества, в основе которого лежал эдипов комплекс,

то впоследствии оно может приобрести ярко выраженные формы во взаи-

моотношениях со своей взрослеющей дочерью. Типичными проявления-

ми такого соперничества могут стать попытки высмеивания, унижения

или запугивания дочери, запрещения ношения слишком красивой одеж-

ды или каких-либо встреч с молодыми людьми, нахождения разнообраз-

ных причин, препятствующих установлению близких отношений дочери

с мужчинами или ее вступлению в брак с ними.

В том случае, когда женщина в детстве была в большей степени при-

вязана к матери, нежели к отцу, типичным становилось негативное отно-

шение к собственному женскому миру. В этом случае уход от присущей

женщине сексуальной роли оборачивался проявлением мужских наклон-

ностей и фантазий, которые впоследствии давали знать о себе в сорев-

новательных тенденциях в отношениях с мужчинами. После замужества

такие мужеподобные женщины обнаруживают преувеличенную привя-

занность к своему ребенку и склонность к контролю над ним или, напро-

тив, слишком потакают ему в силу боязни собственного доминирова-

ния. Обида за женскую роль может обернуться нетерпимостью матери

по отношению к проявлениям сексуальности ребенка, особенно дочери.

376

ПСИХОЛОГИЯ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ

У такой матери часто наблюдается чрезмерная привязанность к дочери,

которая тоже привязывается к своей матери, в результате чего затрудня-

ется достижение нормальных отношений с мужчинами.

Поскольку родители являются объектами не только любви и ненавис-

ти, но и инфантильных страхов, то нет ничего удивительного, что свя-

занные с отцом или матерью старые детские страхи могут переноситься

на детей. Согласно К. Хорни, родители могут выражать эти страхи в двух

основных формах. С одной стороны, они боятся неодобрения детей, т. е. их

осуждения за поведение в семье, обществе и сексуальные отношения.

С другой стороны, они выражают беспокойство по поводу того, смогут ли

дать детям соответствующее воспитание и образование. Скрытое чувство

вины перед детьми приводит родителей или к чрезмерной снисходитель-

ности, или к открытой враждебности. За чрезмерной снисходительно-

стью просматривается стремление к избежанию неодобрения со сторо-

ны детей, за открытой враждебностью — бессознательное использование

нападения как типичное средство защиты.

Стоит обратить внимание на то, что на раннем этапе своей исследо-

вательской и терапевтической деятельности К. Хорни затронула такие

проблемы, обстоятельное рассмотрение которых впоследствии привело

к выдвижению идей, связанных с новым, по сравнению с классическим

психоанализом, пониманием природы неврозов. Речь шла прежде всего

об изучении распространенного типа женщин, склонных к переоценке

любви и испытывающих невротическую потребность в ней. Именно этой

проблематике были посвящены ее статья «Переоценка любви» (1934)

и лекция «Невротическая потребность в любви», прочитанная на собра-

нии Немецкого психоаналитического объединения в 1936 г.

На основе клинической практики К. Хорни обнаружила, что нередко

внутренние конфликты и неспособность их разрешения у многих жен-

щин связаны не с каким-либо запретом на любовь или приданию слиш-

ком малого значения любовной жизни, а, напротив, с чрезмерным ее

акцентированием, с исключительным сосредоточением на мужчинах,

как будто они были одержимы идеей во что бы то ни стало иметь мужчи-

ну. Для большинства пациенток был характерным страх не оказаться нор-

мальной. Этот страх проявлялся как в сексуальной сфере, так и в других

областях жизнедеятельности, будь то работа или отдых, а также в таких

неопределенных формах, как ощущение собственной неполноценности

или беспомощности.

В процессе взаимодействия с аналитиком-женщиной у пациенток воз-

никала установка соперничества по отношению к мужчинам. Эта уста-

новка могла иметь ярко выраженный деструктивный характер. Нередко

разыгрывалась эдипова ситуация, когда, в частности, пациентки чувство-

377

К О Н С Т Р У К Т И В Н Ы Й П С И Х ОА Н А Л И З К . Х О Р Н И

вали, что их отношение к мужчине являлось предательством по отноше-

нию к аналитику. В ходе анализа выявлялось то, что в детстве пациентки

имели опыт острого соперничества за внимание мужчины (отца, брата),

которое оказывалось или безнадежным с самого начала или выливающим-

ся в поражение по прошествии какого-то времени из-за эротического гос-

подства другой женщины (матери, сестры).

В результате инфантильного поражения формировалась деструктивная

установка на соперничество с женщинами, возникало чувство подавленно-

сти и незащищенности, давала знать о себе ненависть к победившей сопер-

нице и на этой основе появлялось чувство вины, которое или возлагалось

на других женщин, или соотносилось с мучительным недовольством собой.

Остаться без мужчины, не выйти замуж воспринималось как нечто постыд-

ное, свидетельствующее о каком-то изъяне. Иметь мужчину в качестве

поклонника, друга, мужа или любовника становилось доказательством нор-

мальности женщины. Оказалось, что чрезмерное внимание к взаимоотно-

шениям с мужчинами имеет своим источником у ряда женщин не необыч-

ную силу сексуального влечения, а «стремление восстановить ущемленное

самолюбие и бросить вызов победившей сопернице» [6, с. 203].

Чувство соперничества с другими женщинами побуждает к демонстра-

ции своего эротического превосходства, но в то же время деструктивные

импульсы в отношении с женщинами привносят в соперничество за муж-

чину значительную тревогу. В результате этого возможны, как замеча-

ла К. Хорни, различные варианты поведения женщин, начиная от сдер-

жанных шагов по установлению взаимоотношений с мужчинами (хотя

за ними скрывается стремление к обладанию ими, вплоть до утраты иных

желаний) и кончая бесконечным донжуанством. Тем не менее в реальной

жизни таким женщинам практически не удается достигнуть взаимоотно-

шений с мужчинами, которые приносили бы им духовное или физическое

удовлетворение.

С одной стороны, у подобного типа женщин пропадает заинтересован-

ность в мужчине, как только он оказывается завоеван. Они начинают

защищать себя от эмоциональной зависимости или проявлять склонность

к деспотизму, в результате чего непостоянство по отношению к мужчи-

нам служит удовлетворению затаенной жажды мести за первоначальное

(инфантильное) поражение.

С другой стороны, они слепо хватаются за первого попавшегося муж-

чину, что связано как с отношениями с другими женщинами, так и с соб-

ственным самолюбием, а это чаще всего ведет к новым разочарованиям.

В целом женщины подобного типа думают, что могут быть счастливы

только в любви, однако при их внутренних установках и складе характе-

ра они никогда счастливы не будут.

378

ПСИХОЛОГИЯ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ

К. Хорни провела различие между нормальной и невротической потребно-

стью в любви. Она исходила из того, что для здорового человека важно

быть любимым, уважаемым и ценимым теми людьми, которых он ценит

сам или от которых он зависит. В отличие от нормальной, невротиче-

ская потребность в любви является навязчивой и неразборчивой. Переоценка

любви — типичное проявление невротической потребности. К специ-

фическим характеристикам невротической потребности в любви можно

отнести ее ненасытность, выражающуюся в крайней ревности или в тре-

бовании безусловной любви, и особую чувствительность к отвержению,

готовую перейти в ярость.

Несмотря на свою чрезмерную потребность в любви, невротической

личности никогда не удается достичь той степени любви, в которой она

нуждается, поскольку сама она неспособна любить, т. е. спонтанно отда-

вать себя другим, хотя и не отдает себе отчета в этом. В целом ненасыт-

ность, неспособность к любви и чрезмерный страх отвержения являются тремя

причинами того, почему невротической личности трудно добиться привязанно-

сти, помощи и любви.

Некоторые психоаналитики не только обращали внимание на невро-

тическую потребность в любви, но и по-разному истолковывали причи-

ны ее возникновения. Одни считали данную потребность инфантильной

чертой, другие соотносили ее с фиксацией на матери, третьи — с прояв-

лением необычайно выраженной нарциссической наклонности, четвер-

тые — со страхом утраты любви. В большинстве случаев невротическая

потребность в любви рассматривалась в качестве либидозного феномена,

выражения орально-эротической фиксации или регрессии.

По мнению К. Хорни, все эти многочисленные факторы представляют

собой лишь разные проявления одного феномена и не дают адекватного

понимания его. Невротическую потребность в любви следует рассматривать

скорее с точки зрения особого способа защиты от базальной тревоги. Фактически

поиск невротиками любви является еще одной попыткой оградить себя

от этой тревоги или успокоить ее.

В процессе аналитической терапии приходится сталкиваться с тем

обстоятельством, что невротическая потребность пациента в любви часто

переносится на аналитика. Анализ с необходимостью пробуждает трево-

гу у пациента и поэтому нет ничего удивительного в том, что он начи-

нает искать любовь со стороны аналитика, которая может проявляться

в различных формах, включая сексуальное заигрывание с ним. В некото-

рых случаях потребность в любви проявляется в основном в сексуальной

сфере. При этом следует иметь в виду, что сексуальные желания не обя-

зательно выражают сексуальные потребности как таковые, а могут пред-

ставлять собой форму контактов с другим человеком.

379

К О Н С Т Р У К Т И В Н Ы Й П С И Х ОА Н А Л И З К . Х О Р Н И

По убеждению К. Хорни, невротическая потребность в любви с боль-

шей готовностью принимает сексуальную окраску тогда, когда нарушены

эмоциональные отношения с другими людьми. Поэтому сексуальные фан-

тазии и сновидения пациента на ранних этапах анализа, а также его сексу-

альные желания по отношению к аналитику следует воспринимать в каче-

стве сигнала того, что он подвержен значительной тревоге и что его отно-

шения с другими людьми неудовлетворительны. Отсюда первостепенная

необходимость в проработке тревоги пациента с тем, чтобы успокоить его

и тем самым подготовить к дальнейшей терапевтической деятельности.

В размышлениях К. Хорни о невротической потребности в любви

содержались фактически наметки тех представлений, которые в даль-

нейшем составили остов ее концепций о природе невроза, причинах

возникновения психических расстройств, возможностях их лечения.

Действительно, в лекции «Невротическая потребность в любви» (1936)

кроме отмеченных выше суждений по данному вопросу были в краткой

форме высказаны также идеи о ситуативном неврозе и неврозе характе-

ра, базальной тревоге как общечеловеческом явлении и некоторых спо-

собах защиты от нее в современной культуре, наиболее важном в данной

культуре невротическом конфликте между навязчивым стремлением быть

всегда первым и потребностью быть всеми любимым. Все эти идеи вызы-

вали потребность в обстоятельном их рассмотрении.

Особенно важным для К. Хорни оказалось понимание отношений

между культурой и неврозом, поскольку после переезда из Германии

в США она имела возможность соотнести наработки классического пси-

хоанализа с теми новыми социокультурными условиями и нормами жизни,

в рамках которых возникали психические расстройства.

Культура и неврозы

В первом своем фундаментальном исследовании «Невротическая

личность нашего времени» (1937) К. Хорни поставила перед собой цель

наиболее полно описать конфликты, переживания и затруднения, кото-

рые испытывает в современной культуре страдающий неврозом человек.

Подобно В. Райху, она сосредоточилась на описании не какого-то особо-

го типа личности, а структуры характера, повторяющейся у людей, стра-

дающих неврозом, а также на раскрытии тех проблем, которые соотно-

сились не столько с прошлым, сколько с настоящим. При этом в качестве

исходного ориентира исследования она выдвинула положение о том, что

«неврозы порождаются не только отдельными переживаниями человека,

но также теми специфическими культурными условиями, в которых мы

живем» и, следовательно, именно культурные условия «не только придают

380

К УЛ ЬТ У Р А И Н Е В Р О З Ы

тот или иной вес и окраску индивидуальным переживаниям, но в конеч-

ном счете определяют их особую форму» [7, с. 273].

Подобная установка на рассмотрение неврозов через призму культур-

ных условий жизни с акцентом не на прошлые (инфантильные), а на суще-

ствующие в настоящем конфликты невротиков заметно противостояла

направленности классического психоанализа. Во всяком случае можно

было ожидать, что данная установка предопределит не только ракурс

исследования неврозов, но и приведет к новой интерпретации традици-

онных для психоанализа проблем. На самом деле именно это и произош-

ло, поскольку К. Хорни пересмотрела многие основополагающие концеп-

ции З. Фрейда.

В связи с этим невольно возникал вопрос, насколько новый подход

к неврозам выходит за рамки классического психоанализа и можно ли

в свете новых интерпретаций говорить о психоанализе вообще. Предви-

дя возможность постановки такого вопроса, К. Хорни подчеркнула, что

ответ на него зависит от того, каким образом рассматривается сущность

психоанализа. Если придерживаться точки зрения, согласно которой

психоанализ — это совокупность идей и концепций, выдвинутых исклю-

чительно З. Фрейдом, то представленное ею в работе «Невротическая

личность нашего времени», не является психоанализом. «Однако, если

считать, что суть психоанализа заключается в определенных базисных

подходах к осмыслению роли бессознательных процессов и тех путей,

которые они находят для своего выражения, и в форме терапевтического

лечения, которое приводит эти процессы к осознанию, то тогда то, что

я здесь представляю, относится к психоанализу» [8, с. 273–274].

Рассмотрение неврозов через призму культуры не означало, что К. Хор-

ни не интересовали психические характеристики невротиков. Напротив,

как и в классическом психоанализе, они представлялись ей важным объ-

ектом изучения. Другое дело, что помимо психологического аспекта нев-

розов она уделила пристальное внимание его культурному аспекту. Это

предполагало не только более широкий взгляд на неврозы, не ограничи-

вающийся биологическими, физиологическими или психологическими

воззрениями, но и переосмысление того, что традиционно считалось

нормой и патологией.

Так, в отличие от исключительно медицинского понимания невротич-

ности, абстрагирующегося от каких-либо культурных критериев, К. Хор-

ни считала, что подлинное понимание данного феномена невозможно

без учета культурных условий жизни человека. Ведь при определении

человека как невротического исходят, как правило, из критерия, заклю-

чающегося в том, совпадает ли его образ жизни с теми образцами поведе-

ния, которые превалируют в данной культуре и обществе.

381

К О Н С Т Р У К Т И В Н Ы Й П С И Х ОА Н А Л И З К . Х О Р Н И

Действительно, с точки зрения принятых норм и стандартов поведе-

ния в одной культуре человек может считаться нормальным, в то время

как в другой культуре его причислят к невротикам. Например, в культуре

пуэбло человек, лишенный ярко выраженного стремления к соперниче-

ству и не стремящийся к достижению более высокого положения, вос-

принимается как абсолютно нормальный, в то время как в американской

культуре он будет считаться невротичным. В Древней Греции стремле-

ние работать больше, чем это требовалось для удовлетворения потребно-

стей человека, считалось неприличным, тогда как в современном запад-

ном мире желание заработать больше того минимума, который необхо-

дим для нормального существования, является не только нормой жизни,

но и чем-то само собой разумеющимся. В культуре индейцев способность

к переживанию видений и галлюцинаций воспринимается в качестве осо-

бого дара, а человек, обладающий им, пользуется почетом и уважением,

в то время как в западной культуре видения и галлюцинации соотносятся

с психическим расстройством, а подверженный им человек может быть

назван психопатом. В некоторых культурах общение с предками являет-

ся нормой жизни, тогда как у нас это вызывает подозрение и человек,

общающийся с душами умерших, может нести на себе клеймо шарлатана

или сумасшедшего. Страх перед менструацией в примитивных племенах —

обычное явление, в то время как аналогичный страх у современного чело-

века может быть расценен в качестве невротического.

Представление о норме видоизменяется как в различных культурах,

так со временем и в одной и той же культуре, как в различных обществах,

так и среди тех или иных слоев одного общества. В ХIХ столетии сексу-

альные отношения девушки до брака рассматривались как недопустимые,

греховные, свидетельствующие о ее психических расстройствах. В настоя-

щее время аналогичные отношения не вызывают ни у кого подозрений

в отклонениях девушки от нормы, скорее, напротив, ее девственность

в 19–20 лет может вызывать подозрение в том, что она не от мира сего.

Отрешенность художника от сиюминутных проблем жизни вряд ли будет

ассоциироваться с чем-то болезненным, в то время как ничегонеделание

бизнесмена будет воспринято весьма подозрительно. Разговор ребенка

с самим собой во время игры может вызвать улыбку со стороны окружаю-

щих, тогда как аналогичное действие взрослого человека во время его

работы вызовет у коллег подозрение и сомнение в его вменяемости.

Словом, представления о норме и патологии преломляются через

призму одобрения стандартов поведения и чувств, принятых в той или

иной культуре, обществе, группе. Но эти стандарты изменяются в зависи-

мости от культуры, эпохи, класса, группы, пола. Это означает, что не суще-

ствует некой единой нормальности, пригодной на все случаи жизни и распростра-

382

К УЛ ЬТ У Р А И Н Е В Р О З Ы

няющейся на всех людей независимо от их социальной, культурной, половой и воз-

растной принадлежности. Поэтому, как считала К. Хорни, игнорирование

культурных факторов, которое имело место в классическом психоанализе,

приводит к ложным обобщениям и не способствует пониманию реальных

сил, мотивирующих мышление, поведение и отношение человека к себе

и другим людям.

В принципе невроз предполагает отклонение от нормы. Однако такой

критерий не является достаточным, поскольку человек может отклонять-

ся от общепризнанной нормы и в то же время не страдать неврозом. Вме-

сте с тем есть по меньшей мере два признака, которые характеризуют невроз.

Таковыми можно считать ригидность реагирования, т. е. отсутствие гибко-

сти, позволяющей реагировать различным образом на разные ситуации,

и разрыв между возможностями человека и их реализацией в жизни.

Ригидность указывает на наличие невроза лишь в том случае, когда

она отклоняется от культурных образцов поведения. Расхождение между

потенциальными возможностями конкретного человека и его действи-

тельными жизненными достижениями указывает на наличие невроза

лишь тогда, когда, несмотря на свои дарования и благоприятные внешние

обстоятельства, он остается бесплодным.

В понимании К. Хорни, есть еще один существенный фактор, общий для всех

неврозов. Им является тревога и защиты, которые выстраиваются против нее.

Тревога, страхи, а также защиты от них столь широко распространены,

что не всегда можно провести различия между ними в плане их нормаль-

ного и невротического проявления. Тем не менее такие различия сущест-

вуют и они связаны со следующим.

Во-первых, жизненные условия в каждой культуре порождают различ-

ные страхи, которые навязываются всем людям, живущим в данной куль-

туре, и никто не может их избежать. Однако невротик не только разделя-

ет общие всем людям в данной культуре страхи, но и испытывает страхи,

которые вследствие условий его индивидуальной жизни качественно или

количественно отличаются от общих страхов.

Во-вторых, в каждой культуре существуют определенные способы защи-

ты от страхов, порожденных ею, что дает возможность нормальному

человеку реализовывать свои потенциальные возможности. Однако защи-

ты невротика не являются целесообразным способом борьбы со страха-

ми, как это имеет место у нормального человека, в результате чего он

страдает в большей степени, чем последний. По выражению К. Хорни,

здоровый человек страдает не сильнее, чем это неизбежно в культуре,

в то время как невротику приходится платить за свои защиты чрезмер-

ную плату, заключающуюся в ослаблении его способности к достижениям

и получению удовольствия.

383

К О Н С Т Р У К Т И В Н Ы Й П С И Х ОА Н А Л И З К . Х О Р Н И

Еще один существенный признак невроза заключается, согласно

К. Хорни, в наличии конфликта противоположных тенденций, существо-

вание которых невротик не осознает и в отношении которых он пытает-

ся найти какие-то компромиссные решения. По сути дела, невротик при-

ходит к невротическим компромиссным решениям, являющимся менее

удовлетворительными и более дорогостоящими для личности, чем реше-

ния нормального человека.

Таким образом, размышляя о норме и патологии, культуре и неврозах,

К. Хорни пришла к следующим выводам:

· страх и защита являются одним из динамических центров невроза,

но «они образуют невроз лишь тогда, когда отклоняются в количест-

венном и качественном отношении от страхов и защит, нормативных

для данной культуры»;

· отличие невротических конфликтов от обычных, встречающихся

в данной культуре, заключается не в их содержании и не в том, что

они бессознательны, а в том, что «у невротика конфликты более резко

выражены и более остры»;

· вызываемое страхами и защитами от них, а также попытками найти

компромиссные решения конфликта разнонаправленных тенденций

психическое расстройство целесообразно называть неврозом лишь

в том случае, «когда оно отклоняется от общепринятого в данной куль-

туре образца» [9, с. 288, 289].

В классическом психоанализе культура рассматривалась под углом

зрения вытеснения или сублимации бессознательных влечений челове-

ка. В статье З. Фрейда «“Культурная” сексуальная мораль и современная

нервозность» (1908) недвусмысленно отстаивалась мысль о том, что чело-

веческая культура построена на подавлении сексуальных и агрессивных

влечений людей. В его работе «Недовольство культурой» (1930) подчерки-

валось, что смысл культурного развития состоит в борьбе между инстинк-

том жизни (Эросом) и инстинктом деструктивности (Смертью). Посколь-

ку для большинства людей существует граница, за пределами которой их

конституция не может следовать требованиям культуры и способность

к сублимации ограничена, то по мере развития цивилизации происхо-

дит, как полагал основатель психоанализа, усиление невротизации людей

и увеличение числа невротиков. Словом, столкновение природных, био-

логических влечений человека с требованиями культуры с неизбежно-

стью ведет к неврозам.

Чем сильнее вытеснение этих влечений, тем в большей степени про-

исходит развитие культуры. Чем более развита культура, тем более подав-

ляющее воздействие она оказывает на человека. Невроз становится свое-

образной платой за развитие культуры. «Невротики — это тот класс людей,

384

К УЛ ЬТ У Р А И Н Е В Р О З Ы

которые при сопротивлении со стороны организма под влиянием культур-

ных требований только кажущимся образом и неудачно подавляют свои

инстинкты и вследствие этого могут работать на пользу культуры только

или с большей затратой, или при внутреннем оскудении, или же от време-

ни до времени, как больные, должны от нее отказываться» [10, с. 251].

К. Хорни не разделяла подобную точку зрения. Она исходила из того,

что исторические и антропологические данные не подтверждают прямой

связи между уровнем развития культуры и вытеснением сексуальных или

агрессивных влечений. Это не означает, что никакой связи между культу-

рой и человеком нет. Определенная связь между ними несомненно име-

ется. Но, как замечала К. Хорни, связь существует не между степенью вытес-

нения и развитием культуры, а между характером индивидуальных конфликтов,

т. е. их качеством, и характером порождаемых культурой проблем, т. е. их коли-

чеством. В этом отношении взаимосвязь между культурой и неврозами не коли-

чественная, как полагал З. Фрейд, а качественная.

Современной культуре присущи определенные трудности, отражаю-

щиеся в виде конфликтов в жизни человека. Накопление этих конфлик-

тов может привести к его невротизации. По мнению К. Хорни, можно

говорить о некоторых основных тенденциях, имеющих непосредствен-

ное отношение к проблеме невроза и культуры.

Прежде всего современная культура основывается на принципе инди-

видуального соперничества, в результате чего достижение успеха, превос-

ходство одного человека означает неудачу, поражение для другого. Психо-

логическим результатом такой экономически окрашенной ситуации явля-

ется скрытая или явно выраженная враждебная напряженность между

людьми. Экономические и социальные отношения людей проникнуты

конкуренцией. Их личные отношения несут на себе отпечаток соперни-

чества, что сказывается на нарушении связей между мужчинами и женщи-

нами и семейных связей вообще. Реакцией на культурно обусловленные

воздействия оказывается соперничество в семье между отцом и сыном,

матерью и дочерью, а также между детьми.

Следствием потенциальной враждебной напряженности между людь-

ми является постоянное ощущение страха, когда каждый человек испы-

тывает страх перед возможным проявлением враждебности со стороны

других людей. Этот страх усиливается за счет страха мести за собствен-

ную враждебность и страха потерпеть неудачу в условиях повышенной

конкуренции и неизбежного соперничества. Возможные, воображаемые,

а подчас реальные неудачи ведут к серьезным переживаниям, чреватым

невротизацией.

В современной культуре достижение успеха становится одним из основ-

ных критериев не только благополучия, но и нормальности человека.

385

К О Н С Т Р У К Т И В Н Ы Й П С И Х ОА Н А Л И З К . Х О Р Н И

Данный критерий лежит в основе не только оценки человека со сторо-

ны других людей, но и его собственной самооценки. Хотя успех зависит

от различных обстоятельств и факторов, далеко не всегда поддающих-

ся личному управлению, тем не менее он воспринимается, как правило,

в качестве присущих человеку заслуг. Подобное восприятие характер-

но как для других людей, по успеху оценивающих достоинства какого-то

человека, так и для него самого, что в условиях жесткой конкуренции,

постоянного соперничества и страха потерпеть неудачу способно вызвать

неуверенность в себе и заниженную самооценку.

Соперничество, потенциально враждебные отношения между людьми, страхи,

заниженная самооценка являются такими факторами, которые в своей сово-

купности приводят к тому, что в психологическом плане человек чувству-

ет себя изолированным. Он может иметь много друзей и казаться общи-

тельным, увлекаться работой и отдавать ей все время и силы, состоять

в браке и иметь несколько детей. И тем не менее эмоционально многие

люди оказываются изолированными. Подобная эмоциональная изоляция

труднопереносима для любого человека. Она может стать настоящим бед-

ствием для того, кого одолевают мрачные предчувствия, сотрясают внут-

ренние переживания, подтачивают изнутри постоянные опасения, свя-

занные с неспособностью добиться успеха в жизни.

Такое положение человека в современной культуре вызывает, по убеж-

дению К. Хорни, ярко выраженную потребность в любви и привязанности,

которая выступает в качестве своеобразного лекарства. Реализация данной

потребности способствует ослаблению чувства изолированности и росту

уверенности человека в себе. Поэтому нет ничего удивительного в том, что

у него возникает повышенная потребность в любви, соответствующая той

переоценке ее роли, которая наблюдается в современной культуре. Одна-

ко, как замечал в свое время З. Фрейд, «никогда мы не оказываемся столь

беззащитными перед лицом страдания, чем когда любим» [11, с. 82].

При рассмотрении данного вопроса К. Хорни не апеллировала к осно-

вателю психоанализа. Тем не менее она отметила, что нередко любовь

оказывается иллюзией того, что благодаря ей можно решить все пробле-

мы. Хотя сама по себе любовь не является иллюзией, вместе с тем она ста-

новится таковой, когда от нее ожидают гораздо большего, чем она может

дать в действительности. Во всяком случае нормальный человек оказыва-

ется перед дилеммой, поскольку, с одной стороны, он испытывает потреб-

ность в любви и привязанности, а с другой — сталкивается с трудностями

при реализации данной потребности, достижении подлинной любви.

Подобная ситуация способствует возникновению и развитию неврозов.

Все те культурные факторы, которые влияют на нормального человека,

в большей степени воздействуют на невротика. Результаты враждебной

386

К УЛ ЬТ У Р А И Н Е В Р О З Ы

напряженности, соперничества, страха, заниженной самооценки, изоля-

ции и усиливающегося стремления к получению удовлетворения от лич-

ностных отношений оказываются более глубокими, порождающими у него

тревожность, деструктивные импульсы, чрезмерную потребность в любви

и привязанности. Это связано с тем, что современной культуре присущи

противоречия, лежащие в основе типичных невротических конфликтов.

Говоря о культурных противоречиях, К. Хорни имела в виду следующее.

Во-первых, наблюдается противоречие между соперничеством и успехом,

с одной стороны, и братской любовью и человечностью, с другой стороны.

Достижение успеха предполагает не только энергичные действия со сторо-

ны человека, но и способность его расталкивать других людей, устранять

их со своего пути, т. е. проявлять ту или иную долю агрессивности. Вме-

сте с тем христианские идеалы любви к ближнему, смирения, терпимости,