Перипетии становления психоанализа в России 7 страница

из венских газет.

В 1903 г. В. Штекель приступил к психоаналитической практике. Он

принимал активное участие в работе первого психоаналитического круж-

ка З. Фрейда, а с 1908 г. — в работе Венского психоаналитического общест-

ва. На «Встрече по фрейдовской психологии», известной сегодня как пер-

вый Международный психоаналитический конгресс» (Зальцбург, 1908),

В. Штекель выступил с докладом «Об истерии страха». В том же году была

опубликована его работа «Тревожные состояния и их лечения», преди-

словие к которой принадлежало перу З. Фрейда. В этой работе болезни

99

П Е Р В Ы Е П С И Х ОА Н А Л И Т И К И

рассматривались как язык тела, символически выражающий бессозна-

тельные чувства.

В 1910 г. В. Штекель стал вице-президентом Венского психоаналитиче-

ского общества и соредактором (совместно с А. Адлером) ежемесячного

печатного органа «Центральный журнал по психоанализу». Наметившие-

ся разногласия в рамках Венского психоаналитического общества привели

к тому, что в начале 1911 г. В. Штекель сложил с себя полномочия вице-пре-

зидента данного общества, а в ноябре 1912 г. вышел из его состава. В 1912–

1914 гг. он был иностранным членом редколлегии издаваемого в России

журнала «Психотерапия», в котором было опубликовано несколько его

статей. В последующие годы он выступал в качестве независимого иссле-

дователя и аналитика. В 1924 г., когда З. Фрейду было присвоено звание

почетного гражданина Вены, В. Штекель послал основателю психоанализа

письмо с предложением о примирении, однако этого не произошло.

Во время Второй мировой войны В. Штекель работал военным вра-

чом, продолжал печататься на страницах газет и журналов. У него появи-

лись ученики, он стал ездить с лекциями по разным странам. С захватом

нацистами Австрии он бежал сначала в Швейцарию, а затем в Англию, где

в 1940 г. покончил жизнь самоубийством.

До сих пор идейное наследие В. Штекеля остается недостаточно осво-

енным. В период сотрудничества с З. Фрейдом он опубликовал много

работ, посвященных различным аспектам психоанализа. В 1911 г. вышел

его объемный труд «Язык сновидения», в 1912 г. — работа «Сновидения

поэтов». На протяжении ряда лет он готовил 10-томное издание, семь

томов которого, составлявших около 4 тысяч страниц, увидели свет

к середине 20-х гг. В год его смерти был опубликован труд «Техника ана-

литической терапии» (1940).

Наряду с психоаналитической деятельностью В. Штекель сочинял

музыку и песни для детей, писал в стихах и прозе, сочинял театральные

пьесы и юмористические рассказы, которые выходили как под его собст-

венным именем, так и под псевдонимом Серенус. Он также обладал музы-

кальными, актерскими способностями и прекрасно пел.

З. Фрейд признавал заслуги В. Штекеля в области психоанализа, говоря

о том, что его коллега лучше всех умеет улавливать смысл бессознательно-

го. К. Г. Юнг называл В. Штекеля «энциклопедией сновидений». Поддер-

живавший с В. Штекелем дружеские отношения Ф. Виттельс писал о том,

что «Фрейд — гений, но Штекель — лучший толкователь сновидений» [50,

с. 169]. Вместе с тем ряд психоаналитиков считали В. Штекеля поверхно-

стным исследователем и не способным к систематизации аналитиком.

Несмотря на признание определенных достоинств венского аналити-

ка, З. Фрейд полагал, что тот лишен критического подхода и отличается

100

В. ШТЕКЕЛЬ

крайней недисциплинированностью. Из истории психоанализа извест-

ны любопытные высказывания, приписываемые обоим аналитикам. Гово-

рят, что однажды В. Штекель высказал мысль о том, что карлик, сидя-

щий на плечах великана, видит дальше, чем сам гигант. Узнав от коллег

о подобном сравнении, З. Фрейд с сарказмом заметил, что, возможно, это

и верно, но никак не относится к вши, сидящей на голове астронома, осо-

бенно если он смотрит в телескоп. Как бы там ни было на самом деле, тем

не менее, В. Штекель внес определенный вклад в развитие психоанализа.

Он уделял значительное внимание сновидениям и среди психоаналити-

ков первой волны действительно считался одним из лучших специалистов,

способным давать оригинальное толкование любому сновидению. Причем

В. Штекель настолько увлекся искусством толкования сновидений, что

на заседаниях Венского психоаналитического общества часто давал такую

интерпретацию, благодаря которой открывалось новое видение како-

го-либо сновидения, ранее истолкованное другими аналитиками. После

разрыва с основателем психоанализа он неоднократно выступал в печа-

ти с материалами, в которых «исправлял» толкования сновидений, ранее

данные ортодоксальными психоаналитиками. Не избежали этой участи

и некоторые толкования сновидений, осуществленные З. Фрейдом. Так,

В. Штекель подверг пересмотру фрейдовскую интерпретацию сновидения,

в котором пациентка видит умершего отца, говорящего ей: «…четверть

двенадцатого, половина двенадцатого, три четверти двенадцатого».

Интерпретация З. Фрейдом данного сновидения, воспроизведенная

им в лекциях по введению в психоанализ (1916/1917), основывалась

на воспоминании пациентки об одном ее родственнике, который накану-

не приснившегося ей сновидения высказал мысль, что во всех людях про-

должает жить первобытный человек (Urmensch). Эта мысль дала повод

для воскрешения умершего отца, которого пациентка сделала человеком,

живущим по часам (Uhrmensch) и говорившим о четверти часа пополуд-

ни. В понимании З. Фрейда в рассматриваемом сновидении находит свое

отражение желание пациентки, чтобы отец оставался живым, по крайней

мере, в ней самой.

С точки зрения В. Штекеля данное сновидение содержит иной смысл.

Двенадцатый час означает последний час, требующий какого-то решения

со стороны пациентки. Явившийся в сновидении дочери отец как бы пре-

достерегает ее о приближении последнего срока (четверть двенадцатого,

половина двенадцатого, три четверти двенадцатого), когда она должна

что-то сделать, совершить или завершить.

Придавая большое значение символике сновидений, В. Штекель попы-

тался раскрыть значение многих символов. Так, он полагал, что представ-

ления о левом и правом должны истолковываться в этическом смысле.

101

П Е Р В Ы Е П С И Х ОА Н А Л И Т И К И

Например, левая дорога может означать путь преступника, гомосексуаль-

ность, в то время как правая дорога — путь праведника, законный брак.

Родственники в сновидении могут играть роль различных половых орга-

нов, цифры и числа имеют сексуальное значение, багаж путешественни-

ка означает тяжесть греховного бремени человека, погоня за экипажем

и неспособность догнать его — сожаление о невозможности сгладить раз-

ницу в возрасте.

По мнению В. Штекеля, все появляющиеся в сновидениях сексуальные

символы имеют бисексуальный смысл, т. е. могут быть рассмотрены как

в мужском, так и в женском значении. Он полагал также, что имеются сно-

видения, в которых сновидящий проецирует себя в тело отца, но не пони-

мает того, что происходит на самом деле. Кроме того, ему принадлежит

заслуга в рассмотрении символов смерти. В. Штекель был одним из первых

психоаналитиков, кто обратился к осмыслению данной проблематики. Он

полагал, что позади каждого сновидения скрывается страх смерти.

В. Штекель подметил то обстоятельство, что нередко сновидения паци-

ентов оказываются обусловленными той психоаналитической ситуацией,

в которой им приходится пребывать. Пациенты как бы «грезят на диалек-

те» лечащих их врачей. Они находятся под воздействием своих врачей

и впитывают в себя те же самые символы, которые используются аналити-

ками для интерпретации сновидений пациентов. Так, пациенты З. Фрей-

да воспроизводят в своих сновидениях сексуальную символику, пациенты

А. Адлера — символы мужского протеста и воли к власти, пациенты В. Ште-

келя — символику смерти и религии.

Из подобного наблюдения вытекали далеко идущие следствия. Если

действительно в сновидениях пациентов находят отражение идеи и тео-

рии лечащих их аналитиков, то это означает, что сами по себе они не могут

служить доказательством истинности соответствующих идей и теорий.

Именно к такому заключению пришел В. Штекель, тем самым поставив под

сомнение правомерность доказательства психоаналитических идей и тео-

рий ссылками на клинический опыт работы с пациентами. Но его наблю-

дения имели и более серьезные последствия, поскольку можно было поста-

вить под вопрос объективную ценность изучения сновидений вообще.

З. Фрейд понял подобного рода опасность, и это побудило его высту-

пить в защиту объективности сновидений. В «Лекциях по введению в пси-

хоанализ» (1916/1917) от был вынужден подчеркнуть два момента.

Во-первых, люди видели сны до того, как возник психоанализ, а приходя-

щие на анализ пациенты имели собственные сновидения до психоаналити-

ческого лечения. Если беседы врача и аналитическая ситуация становятся

важными для пациента, то нет ничего удивительного в том, что они могут

оказывать на него свое воздействие во время сна.

102

В. ШТЕКЕЛЬ

Во-вторых, нередко человеку можно внушить то, о чем должно быть его

сновидение. В этом отношении пациент действительно может испытывать

такое воздействие со стороны аналитика, в результате которого ему будут

сниться картины и сюжеты, навеянные предшествующим обсуждением

с врачом тех или иных проблем, отношений, интерпретаций. Однако, как

считал основатель психоанализа, нельзя повлиять на то, что человек уви-

дит во сне, поскольку механизм работы сновидения и его бессознательное

желание в принципе не поддаются чужому влиянию.

З. Фрейд исходил из того, что в основе соответствующих утвержде-

ний, ставящих под сомнение объективность изучения сновидений, лежала

ничем не оправданная подмена сновидения его материалом. Но это, пожа-

луй, не относилось к В. Штекелю, который не только уделял столь при-

стальное внимание изучению символики сновидений, но и смог «открыть»

для психоаналитиков значение ряда символов, которые в период становле-

ния психоанализа не попали в поле зрения З. Фрейда. Другое дело, что его

наблюдения над сновидениями пациентов и теориями аналитиков выяви-

ли определенные связи и зависимости, проявляющиеся в аналитическом

процессе и находящие свое отражение у сновидцев.

С позиций психоанализа В. Штекель рассмотрел проблемы, связанные

с пониманием отношений между преступными наклонностями и психиче-

скими заболеваниями, что нашло отражение в его работе «Выбор профессии

и преступность» (1912). Исходным тезисом данной работы служило положе-

ние, в соответствии с которым «каждый невротик борется с “вытесненными”

преступными мыслями» и «все невротики в известном смысле — преступни-

ки, не имеющие мужества совершить преступление» [51, с. 84, 87].

Это положение вытекало из специфического понимания В. Штекелем

природы и истории развития человека. Если, согласно З. Фрейду, ребенок

представляет собой «полиморфно-извращенное» существо, то в понима-

нии В. Штекеля ребенок «универсально преступен». Психика человека начина-

ет свое развитие от первобытного существа с его примитивными преступ-

ными инстинктами и доходит до становления культурной личности, вби-

рающей в себя различные идеалы, нравственные требования, этические

нормы, моральные ограничения. В этом отношении ребенок представля-

ет такую ступень развития человека, когда преступление еще не является

преступлением, а скорее предстает в качестве одной из форм инстинкта

самосохранения.

Отталкиваясь от подобного понимания первоначальной враждебной

установки ребенка к окружающему миру, В. Штекель выразил несогласие

с теми, кто соотносил предрасположение к эпилепсии с детскими порока-

ми. Более того, он полагал, что настоящая эпилепсия встречается крайне

редко и в большинстве случаев приходится иметь дело не с эпилепсией как

103

П Е Р В Ы Е П С И Х ОА Н А Л И Т И К И

таковой, а с истерией, «псевдоэпилепсией». Псевдоэпилептические при-

падки являются не чем иным, как «суррогатом преступления», свидетельст-

вующим о наличии у псевдоэпилептиков бессознательных криминальных

желаний. В. Штекель также считал, что богатыми криминальными фанта-

зиями обладают также люди, страдающие неврозом навязчивых состоя-

ний, и, следовательно, невроз навязчивости следует рассматривать в качестве

остроумной системы защиты человека от его преступных намерений. В целом

он подчеркивал, что, во-первых, нет той огромной пропасти между пре-

ступником и культурным человеком, как это обычно принято считать, и,

во-вторых, между ними существует пограничная область, некая линия раз-

вития, в одной точке которой преступность переходит в невроз.

Рассмотрение отношения между преступностью и невротическими

расстройствами сопровождалось у В. Штекеля постановкой вопроса о воз-

действии криминальных наклонностей человека на выбор его профессии,

если этот выбор осуществляется им добровольно. По его мнению, свободно

выбранную профессию можно расценивать как попытку сублимации эротических

и криминальных влечений человека. Примером такого сублимирования может

быть хирург, ранее услаждавший себя кровавыми фантазиями, имевший

садистские наклонности, но нашедший возможность перейти от соци-

ально осуждаемой к одобряемой и поощряемой деятельности путем пре-

вращения скрытого садизма в гуманную профессию. Нередко профессия

выбирается человеком в качестве охраны или защиты его бессознатель-

ных криминальных наклонностей: прекрасное понимание преступни-

ков у некоторых детективов является следствием наличия у них сходных

стремлений; у ряда судей и адвокатов обнаруживаются корни мучительно-

го сознания виновности в криминальных фантазиях, которые они имели

в детстве.

Занимаясь клинической практикой, В. Штекель не претендовал на глу-

бокое изучение затронутых выше вопросов. Он выразил лишь надежду

на то, что высказанные им соображения побудят других исследовате-

лей к более полному и всестороннему анализу отношений между выбо-

ром профессии и неврозом, особенно выявлению связи между неврозом

и преступностью.

Интересовала его и проблема онанизма. В отличие от врачей, придер-

живающихся традиционной точки зрения, В. Штекель взглянул на эту про-

блему под иным углом зрения. Вопреки распространенному мнению о том,

что онанизм наносит человеку значительный вред и является губитель-

ным для его здоровья, он выдвинул положение, в соответствии с которым

онанизм как таковой безвреден. По его мнению, онанизм является не поро-

ком, а физиологическим приспособлением природы. Все люди без исключе-

ния прибегают к подобному удовлетворению сексуальных потребностей

104

В. ШТЕКЕЛЬ

и у каждого человека, включая как невротика, так и здорового, имеется

своя, адекватная ему форма сексуального удовлетворения.

Некоторые психоаналитики исходили из того, что здоровым людям

присуща нормальная форма удовлетворения сексуальных потребностей,

в то время как для невротиков характерна такая форма их удовлетворе-

ния, которая может иметь извращенную направленность. Не разделяя

подобную точку зрения, В. Штекель считал, что в ряде случаев именно нор-

мальная форма полового общения не только не ведет к достижению сексуального

удовлетворения, но и может сопровождаться невротичностью. Такая ситуация

имеет место особенно тогда, когда нормальная форма удовлетворения сек-

суальности не соответствует и тем более противоречит скрытым желани-

ям человека, отражающим его склонность к тому способу удовлетворения

сексуальной потребности, который мог бы доставить ему наибольшее удо-

вольствие. В этом отношении В. Штекель рассматривал Дон-Жуана и Каза-

нову в качестве типичных представителей человеческого рода, олицетво-

ряющих собой сексуально неудовлетворенных людей, вечно находящихся

в поисках все новых и новых объектов любви, но не находящих таких форм

удовлетворения, которые доставили бы им желаемое наслаждение.

Как и З. Фрейд, В. Штекель не проводил резкой границы между здоровь-

ем и болезнью, нормой и отклонением. Он даже считал, что нормального

человека как такового просто нет. У каждого человека есть свои слабые сто-

роны и в физическом, и в психическом отношении. Поскольку никто не рас-

полагает мерилом нормальности, то можно говорить лишь об относитель-

ном, но не абсолютном здоровье человека. В понимании В. Штекеля болезнь

органически вырастает из здоровья, и даже опытный врач далеко не всегда

может определить, где кончается здоровье и начинается болезнь.

В. Штекелю принадлежит идея об «аннулирующей» деятельности чело-

века. Он считал, что, наряду с вытеснением, в психике человека оказыва-

ется действенным механизм аннулирования, в какой-то степени противо-

стоящий вытеснению.

В классическом психоанализе вытеснение представляет собой процесс

отстранения от сознания и удержания вне его психических содержаний,

несовместимых с социальными, этическими и эстетическими требованиями,

возникающими у человека в процессе воспитания. С точки зрения В. Штеке-

ля, некоторые желания и стремления человека могут не столько вытеснять-

ся, сколько не признаваться им. Человек ничего не хочет знать о каких-то

своих влечениях и в его психике срабатывает механизм аннулирования.

Сновидения показывают, в частности, что нередко мужчины и женщи-

ны имеют такие скрытые желания, когда они, будучи женатыми и замуж-

ними, видят себя разведенными, свободными, не связанными никакими

узами со своими реальными женами или мужьями. На сознательном уровне

105

П Е Р В Ы Е П С И Х ОА Н А Л И Т И К И

эти люди взаимодействуют друг с другом, выполняют соответствую-

щие обязанности в своей семье и играют социально одобренные роли.

На уровне бессознательного происходит аннулирование супруга и появ-

ляются фантазии о холостяцкой или незамужней жизни, предоставляю-

щей простор для реализации скрытых желаний и влечений. Механизм

аннулирования может оказаться столь действенным, что бессознательное

стремление к обретению свободы от другого партнера по браку способно

обернуться сознательными действиями, в результате которых станет воз-

можным реальное расторжение брака.

Наряду с этими идеями В. Штекель выдвинул ряд новых положений,

давших толчок дальнейшему развитию психоаналитической теории

и практики. Эти положения могут быть сведены к следующему:

· понимание подлинной природы гомосексуальности предполагает

обращение не к прирожденной конституции человека, а к его скры-

тым психическим тенденциям;

· в истории развития человечества ненависть является первичным, по срав-

нению с любовью, феноменом, поскольку ее возникновение и проявление

имеет более раннее происхождение, чем любовь;

· причиной возникновения неврозов может быть не только вытеснен-

ная сексуальность, на чем акцентировал внимание классический пси-

хоанализ в период своего становления и первоначального развития,

но и вытесненная нравственность, включающая в себя этические нормы

и моральные предписания, разделяемые человеком в обществе;

· невроз обусловлен не культурой, а психическим конфликтом;

· лежащие в основе невротических расстройств психические конфликты

нередко предопределены теми внутренними противоречиями, кото-

рые возникают на почве сшибок не только между влечениями и долгом,

но и между желаниями и реальными достижениями человека.

Как практикующий аналитик, В. Штекель высказал ряд соображений,

непосредственно относящихся к пониманию неврозов, специфике и цели

аналитической терапии. Прежде всего он внес дополнения к фрейдовско-

му объяснению этиологии неврозов, в соответствии с которым в основе

невротических заболеваний лежит, как правило, вытесненная сексуаль-

ность. С точки зрения В. Штекеля, запретное и греховное включается

в понятие криминального и, следовательно, можно говорить о следую-

щей формуле: «невротик заболевает вследствие того, что его психическая

энергия истощается в борьбе между криминальными и этическими задер-

живающими представлениями» [52, с. 85].

В понимании В. Штекеля невроз является своего рода художественно соз-

данной фикцией, и каждый невротик бережет тайну своего невроза как

драгоценное сокровище, с которым он не хочет расставаться и никому

106

В. ШТЕКЕЛЬ

не позволит его похитить. Отсюда понятным становится то, почему в про-

цессе анализа пациенты оказывают столь сильное сопротивление излече-

нию. Психоаналитик должен иметь ясное представление о том, что «нев-

ротик боится только одного: лишиться своего невроза» [53, с. 48].

На основе данного представления становится очевидным, что значи-

тельная доля сопротивлений пациента исходит не из переноса, как пола-

гают некоторые психоаналитики. Для В. Штекеля (и для З. Фрейда) пере-

нос сам представляет собой одну из форм сопротивления. Другое дело,

что перенос, проявляющийся в любви пациента к аналитику, может стать

средством, способствующим выздоровлению. Однако, если учесть, что

невротик не стремится к выздоровлению ради себя самого, то его выздо-

ровление может осуществляться ради врача, хотя последнее встречается

не так часто, поскольку в большинстве случаев пациент разными способа-

ми и хитростями стремится одержать победу над аналитиком, а его борь-

ба с ним становится символом его борьбы с миром вообще. Такое понима-

ние В. Штекелем анализа как непрерывной борьбы с сопротивляющимся

больным совпадает с позицией А. Адлера, который считал, что в своей

деятельности невротик руководствуется «волей к власти».

Осмысление того, как и почему пациент борется с врачом против своего

выздоровления, привело В. Штекеля к мысли, что многие невротики одер-

жимы верой в «великую историческую миссию». Невротик боязливо пря-

чет эту веру, скрывает ее от других людей и в то же время может восприни-

мать самого себя как избранника Бога. Он верит в свою исключительность,

в свою историческую миссию, что может способствовать развитию бреда

величия. Свойственная невротику подобная тенденция, ранее названная

А. Адлером «богоподобием», как раз и рассматривается В. Штекелем в каче-

стве веры больного в «великую историческую миссию».

При рассмотрении неврозов З. Фрейд уделял значительное внимание

сексуальным травмам. В. Штекель исходил из того, что сами по себе травмы

не имеют никакого значения, поскольку сами невротики делают все для того,

чтобы создать те или иные травматические ситуации. Так, для некоторых

детей травма может быть одной из форм сексуального обучения, причем

нередко именно на травму сваливают вину за происходящее.

Вместе с тем В. Штекель не покушался на то, чтобы игнорировать роль

сексуальности в неврозе, не признавать за ней никакой значимости. Он

сам недвусмысленно говорил о том, что отрицать сексуальный момент —

это значит «насиловать факты». Поэтому В. Штекель не столько высту-

пал против признания важности сексуальных влечений человека, сколько

пытался довести до сознания аналитиков понимание того, что в динамике

невроза эти влечения должны быть рассмотрены с точки зрения тайной

жизненной цели невротика — его нежелания выздоравливать и его стремления

107

П Е Р В Ы Е П С И Х ОА Н А Л И Т И К И

к одержанию победы над врачом. При таком толковании происходящего наи-

более важной задачей психоанализа становится «вскрытие сопротивле-

ния больного против своего выздоровления и разъяснение больному, что

он не желает быть здоровым потому, что не хочет отказаться от своей тай-

ной жизненной цели» [54, с. 62].

Правда, пересмотр фрейдовского понимания сексуальной этиологии

неврозов имел свои последствия, подрывающие основы классического

психоанализа. Одним из таких последствий оказалось то, что он усомнил-

ся в эдиповом комплексе как «центральном комплексе невроза». В. Ште-

кель согласился с тем, что инцест играет значительную роль в неврозах,

но он отказался от признания того, что инцесту отводится главная роль

в психических заболеваниях. Поэтому и ядро неврозов рассматривалось им

не через призму эдипова комплекса как основного, а с точки зрения психическо-

го конфликта, возникающего на почве столкновений между влечениями человека

и соответствующими задержками. Если, по выражению В. Штекеля, одни

исследователи видят инцест через перевернутую подзорную трубу, так

что он кажется далеко, а другие — через бинокль, который все приближа-

ет, то правильнее было бы снять «очки предвзятого мнения», поскольку

истина лежит, по всей вероятности, где-то посредине.

В понимании В. Штекеля психоаналитическое лечение основывается

на ряде концептуальных положений, включающих в себя как знание при-

роды неврозов, так и определение целей психоанализа. Эти положения,

исходящие из классического психоанализа и собственных представлений В. Ште-

келя, могут быть сведены к следующему:

· причины психических заболеваний следует искать не в теле человека,

а в его душе;

· причины нервности кроются в ложном понимании человеком греха

и добродетели;

· решающим толчком к образованию невроза является психический

конфликт;

· нервность — это внешний показатель внутренней борьбы человека;

· то, что мы называем инстинктом, есть только опыт бессознательного;

· основанием всякой душевной болезни служит какая-нибудь тайна;

· тайна — это болезнь, знание — здоровье;

· что дает верующим церковная исповедь, то должна дать душевноболь-

ным исповедь перед психоаналитиком;

· психоаналитический метод лечения пользуется неизмеримым преиму-

ществом исповеди;

· культура должна быть не вытеснением, а знанием и самопознанием;

· прекращение вытеснения — путь к исцелению;

· самопознание — начало и конец исцеления;

108

В. ШТЕКЕЛЬ

·

·

·

·

анализ — это всегда борьба с сопротивляющимся больным;

психоанализ позволяет глубже заглянуть в ткань невроза;

врач должен быть воспитателем не только тела, но и души;

врач не должен обещать пациенту больше, чем сделать его жизнеспо-

собным.

История становления и развития психоанализа полна примеров, когда

прошедшие анализ пациенты впоследствии становились психоаналитика-

ми. Многие из тех, кто прошел курс лечения у З. Фрейда и его учеников, дей-

ствительно стали психоаналитиками и сами стали выступать в качестве про-

фессиональных специалистов, осуществляющих аналитическую терапию.

Подобная практика не вызывала каких-либо серьезных сомнений у многих

психоаналитиков. В. Штекель был в их числе, поскольку сам он прошел курс

лечения у З. Фрейда, стал практиковать психоанализ, был принят в члены

Венского психоаналитического общества и даже стал его вице-президентом.

Однако со временем он коренным образом изменил свои взгляды и стал счи-