Перипетии становления психоанализа в России 3 страница

«сопровождающее человека в пространстве и времени». Такое понимание

символики послужило исходной точкой доказательства того, что источни-

ком мифа о Прометее служит «не этическое, религиозное или философ-

ское воззрение, а сексуальная фантазия человека» и что этико-религиозные

элементы данного мифа являются не чем иным, как позднейшими наслое-

ниями, «продуктами процессов смещения и вытеснения» [8, с. 117–118].

Опираясь на фрейдовское учение о сновидении, К. Абрахам пришел

к заключению, что миф представляет собой какую-то часть пережитой духовной

жизни детства народов. В мифе в замаскированной форме содержатся дет-

ские желания народа, которые были подвергнуты вытеснению, в результа-

те чего народ не понимает первоначального смысла своих мифов, точно

так же, как человек не понимает истинного смысла своих сновидений.

В мифе обнаруживаются следы сгущения, смещения и вторичной обра-

ботки, сходные с аналогичными механизмами работы сновидения, ранее

выявленными З. Фрейдом. В мифе находит свое отражение переработка

желаний народа в творение фантазии по типу того, как человек превраща-

ет свои желания в фантазии, воспроизводящиеся им в сновидении. Таким

образом, как подчеркивал К. Абрахам, «миф — это сохранившийся отрывок

духовной жизни народа, а сновидение — миф индивидуума» [9, с. 120].

Им была также раскрыта сексуальная символика числа «3», представ-

ленная в мифах и сказках. Так, рассматривая сказку «Столик, накройся!»,

К. Абрахам показал, что подарки, полученные тремя сыновьями по окон-

чании обучения, имеют свое скрытое сексуальное значение. Подарок

старшего сына (столик, накрывающийся по приказу желаемыми яства-

ми) означает исполнение желания в области рта. Подарок среднего брата

(осел, который по приказу вываливает из кишечника куски золота) —

исполнение желания в области ануса. Подарок младшего брата (мешок,

где хранится дубинка, которая по приказу выскакивает из мешка и бьет

любого врага хозяина) — исполнение желания, связанного с гениталиями

и олицетворяющего собой эрекцию, неограниченную потенцию.

Как подметил К. Абрахам, три исполнения желания соответствуют

трем эрогенным зонам, причем в том же порядке, который был открыт

З. Фрейдом в плане организации либидо — эрогенное значение рта, ануса

и гениталий. Причем в данной сказке (старший сын теряет волшебный

столик, у среднего сына крадут осла и только младший сын демонст-

рирует перед отцом свою мужественность) подтвержден отмеченный

61

П Е Р В Ы Е П С И Х ОА Н А Л И Т И К И

классическим психоанализом опыт, в соответствии с которым мужчи-

ну создает примат гениталий, а не инфантильные фантазии орального

и анального происхождения.

Размышления и выводы К. Абрахама о сходной природе и аналогич-

ных механизмах образования сновидений и мифов, сексуальной символи-

ки и скрытых мотивов народных сказаний способствовали проявлению

интереса ряда психоаналитиков к исследованию с психоаналитических

позиций различного рода сказок, саг, религиозных ритуалов и верований.

Данная исследовательская тенденция нашла свое отражение, в частности,

в работах О. Ранка, Г. Закса, Т. Райка.

Неординарной была и высказанная К. Абрахамом идея о «социаль-

ном вытеснении» [10, с. 93] как процессе позднейшего заглушения есте-

ственных желаний и устранения инцестуозных отношений в раннюю

пору жизни народов. Надо полагать, что подобная идея не ускользнула

от внимания последующего поколения психоаналитиков. Во всяком слу-

чае позднее введенное Э. Фроммом понятие «социальное бессознатель-

ное» по своей сути напоминает размышления К. Абрахама о «социальном

вытеснении», поскольку под «социальным бессознательным» немецко-

американский психоаналитик, в 20-х гг. прошедший курс обучения в Бер-

линском институте психоанализа, понимал не что иное, как «вытеснен-

ные сферы, свойственные большинству членов общества» [11, с. 336].

В 1912 г. в журнале «Имаго» К. Абрахамом была опубликована статья

«Аменхотеп IV (Эхнатон). Психоаналитический вклад в понимание его

личности и монотеистического культа Атона». В 1939 г. вышла в свет

публикация З. Фрейда «Человек Моисей и монотеистическая религия»,

в которой была предпринята попытка обоснования конструкции о егип-

тянине Моисее, жившем в эпоху Эхнатона, после его смерти решившем

встать во главе еврейского народа и принесшем ему монотеистическую

религию Атона. Не исключено, что именно работа К. Абрахама о фарао-

не Аменхотепе IV послужила толчком к более поздним размышлениям

основателя психоанализа о драматических событиях египетской исто-

рии, связанных с возникновением веры в одного-единственного Бога

Атона и почитанием Солнца как символа божественной сущности, нис-

провержением этой религии после правления Аменхотепа IV и восста-

новлением старой религии Египта, покоящейся на почитании бога Амона.

На этих размышлениях основывалась гипотеза З. Фрейда о египтянине

Моисее как вожде поселившихся в Египте евреев и их законодателе, дав-

шем им новую религию. Психоаналитическое обоснование данной гипо-

тезы позволило З. Фрейду выдвинуть предположение о том, что «религия,

преподанная Моисеем еврейскому народу, была все-таки его собственной,

одной из египетских религий, хотя и не общеегипетской» [12, с. 148].

62

Ш. ФЕРЕНЦИ

В целом исследовательская, терапевтическая и организационная дея-

тельность К. Абрахама явилась важным источником институционализа-

ции психоанализа, способствовала становлению психоаналитического

образования, послужила толчком к творческому развитию психоанали-

тических идей. Как справедливо отмечают некоторые исследователи,

своими ссылками на труды немецкого психоаналитика и цитатами из них

З. Фрейд отдавал должное К. Абрахаму, подчеркивая его вклад в развитие

психоаналитической теории [13, с. 153].

Ш. Ференци

Шандор Ференци (Френкель) родился 7 июля 1873 г. в небольшом город-

ке Мишкольце, расположенном в северной части Венгрии. Получил меди-

цинское образование в Вене, где учился в период с 1890 по 1896 г. В после-

дующие годы (1897–1907) работал в Будапеште, занимая должность

ассистента врача в госпитале Св. Роха, помощника врача в приюте Св.

Елизаветы, руководителя неврологической амбулатории в городской кли-

нической больнице. В 1907 г. был назначен главным специалистом по нев-

рологии в Судебной палате Будапешта. В дальнейшем проявил интерес

к психоаналитическим идеям и занялся психоаналитической практикой.

Первое знакомство Ш. Ференци с работой З. Фрейда «Толкование сно-

видений» не вызвало у него никакого энтузиазма. Повторное прочтение

данной работы в 1907 г. побудило его написать письмо основателю пси-

хоанализа, после чего состоялась их первая встреча в Вене в начале фев-

раля 1908 г. Ш. Ференци произвел на З. Фрейда такое благоприятное впе-

чатление, что последний пригласил его на двухнедельный летний отдых

в Берхтесгаден, во время которого венгерский врач имел возможность

ближе познакомиться и с семьей основателя психоанализа, и с психоана-

литическими концепциями.

Несколько месяцев спустя З. Фрейд пригласил Ш. Ференци сопровож-

дать его в поездке по США, которая состоялась осенью 1909 г. и во время

которой основатель психоанализа и К. Г. Юнг прочитали лекции по пси-

хоанализу в университете Кларка в Вустере (штат Массачусетс). В конце

лета 1910 г. З. Фрейд и Ш. Ференци совершили совместную поездку

по Италии, что способствовало развитию дружеских отношений между

ними и приобщению венгерского врача к тайнам психоанализа. В 1914

и в 1916 г. Ш. Ференци приезжал к Фрейду в Вену и каждый раз на протя-

жении трех недель проходил у него личный анализ.

Вместе с английским психоаналитиком Э. Джонсом, Ш. Ференци

был инициатором создания тайного комитета, который был учрежден

в 1913 г. с целью дальнейшего развития психоанализа и защиты его от про-

63

П Е Р В Ы Е П С И Х ОА Н А Л И Т И К И

явления инакомыслия. В том же году Ш. Ференци основал Венгерское пси-

хоаналитическое общество, председателем которого он был на протяже-

нии двадцати лет. В 1915 г. он перевел на венгерский язык работу З. Фрей-

да «Три очерка по теории сексуальности». В апреле 1919 г. Ш. Ференци

стал первым профессором психоанализа в Будапештском университе-

те, однако после победы контрреволюционных сил в Венгрии ранее соз-

данная и просуществовавшая всего несколько месяцев кафедра психоана-

лиза была упразднена.

В 20-е гг. Ш. Ференци написал ряд работ, в которых содержались

идеи, вызвавшие нарекания со стороны основателя психоанализа. И если

его «Популярные лекции о психоанализе» (1922) были охарактеризованы

З. Фрейдом как «ясные и совершенные по форме», представляющие собой

лучшее «введение в психоанализ» [14, с. 171], то опубликованный совмест-

но с О. Ранком труд «Цели развития психоанализа. К вопросу о взаимодей-

ствии теории и практики» (1924) вызвал у него неоднозначную реакцию.

З. Фрейд не во всем был согласен с содержанием данного труда, особенно

с идеями использования новой техники «активной терапии» и сокраще-

ния сроков анализа. По этому поводу он высказал свое критическое мне-

ние в циркулярном письме (от 15 февраля 1924 г.) членам тайного коми-

тета, где отметил, что с отклонением от «классической техники» связано

много опасностей и что он не может поверить в то, будто в течение четы-

рех или пяти месяцев «можно проникнуть в самые глубокие пласты бессоз-

нательного и вызвать длительные изменения в психике» [15, с. 345].

В сентябре 1926 г. Ш. Ференци совершил свою вторую поездку

в США, куда он был приглашен для прочтения курса лекций в Новой

школе социальных исследований в Нью-Йорке. В декабре того же года он

выступил на собрании Американской психоаналитической ассоциации

и в период своего пребывания в США, завершившегося в начале июня

1927 г., провел аналитическое обучение небольшой группы людей, бóль-

шая часть которых не имела медицинского образования, что вызвало

недовольство среди американских психоаналитиков, выступавших про-

тив дилетантского анализа.

В начале 30-х гг. разногласия между Ш. Ференци и З. Фрейдом достиг-

ли своего апогея, что было связано с использованием венгерским врачом

техники «изнеживающего анализа», предполагающей материнское отно-

шение аналитика к пациентам. Вместе с тем они продолжали встречаться,

обменивались письмами, содержание которых свидетельствовало о дру-

жеском расположении друг к другу.

Несмотря на разногласия по поводу некоторых сторон техники пси-

хоанализа З. Фрейд хотел, чтобы Ш. Ференци стал в 1932 г. президентом

Международного психоаналитического объединения, однако последний

64

Ш. ФЕРЕНЦИ

отказался от подобного предложения. В свою очередь после поджога

рейхстага в Берлине Ш. Ференци советовал З. Фрейду уехать из Австрии

в Англию, поскольку беспокоился о его дальнейшей судьбе. К тому време-

ни Ш. Ференци болел злокачественной анемией, лечение которой осуще-

ствлялось с переменным успехом на протяжении двух лет, но завершилось

внезапной смертью, последовавшей 24 мая 1933 г.

Ш. Ференци внес значительный вклад как в развитие теории и прак-

тики клинического психоанализа, так и в использование психоаналити-

ческих идей в сферах воспитания и криминалистики. В 1908 г. на пер-

вой международной встрече психоаналитиков в Зальцбурге он высту-

пил с докладом «Психоанализ и воспитание», в котором констатировал

обстоятельство, что практикуемое в то время воспитание часто оказыва-

ет вредное воздействие на развитие детей и способствует возникновению

различного рода психических расстройств. По его мнению, чрезмерная

тревога, страх смерти, ипохондрия, навязчивые действия и иные патоло-

гические явления, наблюдаемые у многих людей, являются результатом

вытеснения либидо в процессе воспитания. Это становится возможным

потому, что воспитание воспроизводит своего рода порочный круг: «Бес-

сознательное вынуждает родителей неправильно растить своих детей,

а неправильное воспитание, в свою очередь, закладывает в детях бес-

сознательные комплексы» [16, с. 71]. Таким образом невротизируются

не только дети, но и само современное общество, порождающее и поощ-

ряющее ненужные вытеснения.

Чтобы разорвать этот порочный круг, необходимо, как считал

Ш. Ференци, осуществить коррекцию инфантильной амнезии и заняться

просвещением взрослых, не знакомых с психоаналитическими идеями

З. Фрейда. Опираясь на работы основателя психоанализа, прежде всего

на «Три очерка по теории сексуальности» (1905), важно устранить «лице-

мерную таинственность» в сексуальных вопросах и обрести знания о про-

цессах вытеснения и сублимации сексуальных эмоций ребенка. В этом

отношении следует исходить из психоаналитического понимания того,

что под воздействием воспитания, вынуждающего человека отрекать-

ся от собственных мыслей и чувств, а следовательно, обманывать само-

го себя, вытесненные подобным образом из сознания желания человека

не устраняются, но, накапливаясь в бессознательном, ведут к образова-

нию опасных комплексов и антисоциальных тенденций.

Запрещающие приказы основанного на вытеснении морализирующе-

го воспитания порождают «интроспективную слепоту» и способствуют воз-

никновению «лицемерного эгоизма» и неврозов. Подобное воспитание

не принимает во внимание истинную психологию человека, наделенного

естественными влечениями и желаниями. Однако, замечал Ш. Ференци,

65

П Е Р В Ы Е П С И Х ОА Н А Л И Т И К И

«не эгоизм человека следует осуждать (невозможно представить себе

ни одно существо на земле без него), а его лицемерие, самый характер-

ный симптом невроза современной цивилизации» [17, с. 76].

Ш. Ференци знал о высказываемых опасениях по поводу того, что

освобожденные от оков морализирующего воспитания эгоистические

желания человека могут подорвать основы человеческой цивилизации

и что на подобных опасениях базировались упреки в адрес психоанализа,

сторонники которого призывали к устранению излишнего вытеснения.

В связи с этим он подчеркивал, что психоаналитические идеи о необхо-

димости как освобождения от ненужных внутренних принуждений, так

и осознания бессознательного не только не подрывают устои человече-

ской цивилизации, но, напротив, предотвращают перерастание влечений

человека в антисоциальные страсти. По его мнению, психоанализ ведет

не к неограниченному правлению эгоистических инстинктов, а к освобождению

от предрассудков, препятствующих самосознанию, выявлению бессознательных

мотивов поведения и контролю над осознанными влечениями. И если исходить

из того, что общество действительно невротично, то его болезнь не под-

лежит другому лечению, чем признание подлинной природы челове-

ка, эффективности психоаналитического метода работы с бессознатель-

ным и необходимости разгрузки сознания ребенка от бремени ненужных

вытеснений. Профилактика болезни, замечал венгерский психоанали-

тик, — это «новое воспитание, основанное не на догме, а на инсайте, целе-

сообразное воспитание, методики которого нам предстоит еще вырабо-

тать в будущем» [18, с. 77].

Ш. Ференци одним из первых обратил внимание на феномен интро-

екции. Опираясь на исследования З. Фрейда, К. Г. Юнга и К. Абрахама

в своей попытке выявить различия между паранойей и неврозом, он

пришел к выводу, что параноик стремится отделить свой интерес от внеш-

него мира и проецирует свои тягостные переживания на него, в то время как

невротик «вбирает» в себя большую часть внешнего мира и делает его предметом

бессознательной фантазии. В отличие от проекции, к которой прибегает

параноик, переносящий свое либидо на объекты, находящиеся вне его,

невротик использует противоположный механизм, который Ш. Ференци

назвал интроекцией. Эта идея была высказана им в работе «Интроекция

и перенесение» (1909). Именно она лежала в основе его утверждения, что

«параноидная проекция и невротическая интроекция — это два крайних

случая психических процессов, первоначальные формы которых обнару-

живаются у любого нормального человека» [19, с. 16]. У здорового челове-

ка значительная часть его интроекций протекает сознательно, в то время

как у невротика подобные интроекции оказываются вытесненными, нахо-

дящимися в бессознательных фантазиях.

66

Ш. ФЕРЕНЦИ

В небольшой статье «К определению понятия интроекции» (1912)

Ш. Ференци внес уточнение в свое понимание данного феномена. Это

было вызвано прежде всего тем, что швейцарский психоаналитик

А. Мэдер сравнил понятие интроекции с предложенным им понятием

экстериоризации, пришел к выводу, что оба понятия означают одно и то же

и, следовательно, психоаналитикам необходимо договориться о предпоч-

тительности использования одного из них. Возражая против отождеств-

ления данных понятий, Ш. Ференци пояснил, что процесс интроекции

описывался им как распространение аутоэротического интереса чело-

века на внешний мир путем «втягивания» его объектов в Я. При этом он

рассматривал способность к переносу в качестве интроецирования, рас-

ширения Я за счет объектной любви, что свойственно как нормальному

человеку, так и невротику. Другое дело, что у невротика наблюдается чрез-

мерная склонность к переносу, бессознательное преувеличение механиз-

ма интроекции.

А. Мэдер описывал экстериоризацию как механизм, благодаря кото-

рому отдельные органы тела человека отождествляются им с предмета-

ми внешнего мира. По мнению Ш. Ференци, при рассмотрении эксте-

риоризации А. Мэдер дал своеобразную интерпретацию исследуемому

им процессу, в результате чего экстериоризация оказалась не чем иным,

как частным случаем проекции. Сам он предложил иную интерпретацию,

позволившую ему расценивать экстериоризацию А. Мэдера как процесс

интроекции, а не проекции.

Не вдаваясь в тонкости выдвинутых Ш. Ференци и А. Мэдером теорети-

ческих конструкций, можно сказать, что концептуальная путаница подоб-

ного рода была обусловлена стремлением обоих аналитиков провести

более четкие различия между паранойей и неврозом. При этом Ш. Ферен-

ци готов был расценивать «экстериоризирующих» параноиков, испыты-

вающих интерес к вещам внешнего мира, как стоящих ближе к невро-

тикам. И если экстериоризация воспринималась А. Мэдером в качестве

проекции, то венгерский аналитик исходил из того, что данный процесс

следует назвать специфическим видом интроекции и что соответствую-

щее понятие «необходимо сохранить в научном обороте» [20, с. 47]. Кста-

ти сказать, применительно к этапам развития ребенка Ш. Ференци назвал

первую стадию его развития фазой интроекции (все опыты ребенка вклю-

чены в его Я), а вторую — фазой проекции (ребенок отделяет от своего

Я все то, что не подчиняется его воле).

Трудно сказать, как и каким образом полемика между Ш. Ференци

и А. Мэдером способствовала уточнению и прояснению содержательного

смысла введенных ими понятий. Можно лишь констатировать, что поня-

тие интроекции стало широко использоваться в психоаналитических

67

П Е Р В Ы Е П С И Х ОА Н А Л И Т И К И

исследованиях при описании психических процессов, ведущих к установ-

лению таких отношений между человеком (субъектом) и другим челове-

ком или предметом, при которых свойства и качества объекта (челове-

ка или предмета) переносятся субъектом вовнутрь. В то же время в пси-

хоаналитической литературе используется и понятие экстериоризации,

или введенное К. Хорни в научный оборот понятие экстернализации, опи-

сывающее один из механизмов защиты, проявляющийся в стремлении

человека воспринимать внутрипсихические процессы, силы, конфликты

как протекающие вне его и являющиеся внешними по отношению к нему.

Интересно отметить, что в работе «Наши внутренние конфликты» (1945)

К. Хорни высказала мысль, что экстернализация напоминает собой про-

екцию, но охватывает более широкий круг явлений, связанных как с соб-

ственными недостатками человека, так и со всеми его чувствами.

Используя идеи З. Фрейда о переносе, содержащиеся в опублико-

ванной им в 1905 г. работе «Фрагмент анализа истерии (история болез-

ни Доры)», Ш. Ференци одним из первых психоаналитиков обратился

к осмыслению данного феномена. В книге «Интроекция и перенесение»

(1909) он высказал следующие соображения:

· все невротики имеют сильное желание переноса;

· перенос является характерным психическим механизмом, лежащим

в основе большинства болезненных проявлений;

· он представляет собой частный случай свойственной невротикам

склонности к «передвиганию»;

· перенос является не чем иным, как проявлением всеобщего свойства

заболевания невротиков перенесением;

· психоаналитическое лечение представляет благоприятные условия

для возникновения переноса; принимая во внимание перенос, психо-

анализ можно назвать «своего рода катализатором»;

· личность врача имеет значение «аналитического фермента», времен-

но фиксирующего на себе отщепившиеся при разложении аффекты;

· пол врача сам по себе часто становится для пациентов поводом к пере-

носу;

· психоанализ старается вскрыть и рационально направить перенос;

· перенос оправдывается коренящейся в душе древней верой, что

любовь может излечивать болезни.

Не исключено, что, наряду с клинической практикой, высказанные

Ш. Ференци суждения о переносе послужили отправной точкой для после-

дующих размышлений З. Фрейда о природе и специфике данного фено-

мена, что нашло свое отражение в его статьях «О динамике переноса»

(1912), «Замечания о любви в переносе» (1915) и в других работах. Во вся-

ком случае книга Ш. Ференци «Интроекция и перенесение» не могла быть

68

Ш. ФЕРЕНЦИ

незамеченной основателем психоанализа, который в августе—сентябре

1909 г. находился в компании с венгерским психоаналитиком, сопровож-

давшим его во время поездки в США.

В работе «Интроекция и перенесение» Ш. Ференци обратился к осмыс-

лению и такой проблемы, как гипноз. Известно, что возникновение пси-

хоанализа было связано с отказом З. Фрейда от гипноза и использовани-

ем им метода свободных ассоциаций. Ш. Ференци не мог не знать этого.

Другое дело, что до встречи с З. Фрейдом он использовал гипноз в своей

терапевтической деятельности. Прибегал к гипнозу он и после того, как

познакомился с психоанализом. При этом Ш. Ференци пытался не столь-

ко совместить психоанализ и гипноз, сколько понять и объяснить с помо-

щью психоаналитических идей природу гипноза, специфику переноса

во время гипнотического воздействия на пациентов и ту власть, которую

гипнотизер имеет над ними. В частности, основываясь на психоанали-

тических представлениях о роли бессознательных аффектов, играющих

важную роль при осуществлении суггестивного воздействия на человека,

он пришел к выводу, что «та безграничная власть, с которой мы, гипноти-

зеры, распоряжаемся психическими и нервными силами «медиума», есть

не что иное, как проявление вытесненных инфантильных влечений гип-

нотизируемого» [21, с. 25].

Ш. Ференци провел внешнюю аналогию между гипнозом и невро-

зом и выдвинул предположение о том, что между психическим механиз-

мом аутосуггестии и механизмом психоневротических симптомов име-

ется много общего. Вместе с тем он не отвергал возможность того, что

между нахождением под гипнозом и невротическим состоянием имеются

не только сходства, но и различия. Правда, обратив внимание на соответ-

ствующие сходства между природой гипноза и невроза, он в то же время

не ставил перед собой цель выявить различия между ними. Судя по всему,

в то время венгерский психоаналитик не был готов к постановке и реали-

зации подобной задачи. Не случайно он лишь отметил, что разобраться

в различиях между гипнозом и неврозом — задача будущих исследований.

Для Ш. Ференци очевидной была также аналогия между гипнозом и влюб-

ленностью. Он обратил внимание на то, что обычное состояние влюб-

ленности может порождать психологическое явление, подобное гипно-

зу. И в том, и в другом случае влюбленный или подверженный гипнозу

человек способен к совершению безвольных поступков. В обоих случаях

склонность к бессознательной влюбленности восходит к детству, к дет-

ско-родительским отношениям. В конечном счете, опираясь на данные

психоанализа, Ш. Ференци определил гипноз как намеренное создание

условий, при которых на личность врача-гипнотизера может переносить-

ся бессознательная склонность пациента к слепой вере и некритическому

69

П Е Р В Ы Е П С И Х ОА Н А Л И Т И К И

повиновению, склонность, уходящая корнями в сексуально-инфантиль-

ную любовь к родителям и страх перед ними.

В своих размышлениях о природе гипноза Ш. Ференци отталкивался

от ранних представлений З. Фрейда об амбивалентном отношении ребен-

ка к родителям, силе внушения, сопротивлении и переносе в процессе

аналитического лечения. Можно полагать, что, в свою очередь, эти раз-

мышления оказались инициирующими для основателя психоанализа, уде-

лившего внимание проблемам гипноза, внушения и влюбленности в более

поздних своих работах. Так, в его книге «Массовая психология и анализ

человеческого Я» (1921) содержались разделы, специально посвящен-

ные рассмотрению данных проблем. В частности, З. Фрейд подчеркнул,

что от влюбленности недалеко до гипноза. Причем, и это весьма симпто-

матично с точки зрения влияния друг на друга психоаналитиков, имен-

но в разделе о влюбленности и гипнозе З. Фрейд, ссылаясь на Ш. Ферен-

ци, использует его выражение «Я интроецировало объект», хотя дает

иное, отличное от трактовки венгерского психоаналитика толкование,

связанное с выявлением различий между идентификацией и влюбленно-

стью [22, с. 296].

В рамках своей исследовательской и терапевтической деятельности

Ш. Ференци обратился к осмыслению проблемы алкоголя и его связи с психиче-

скими расстройствами. На основе опыта работы с пациентами он выдвинул

утверждение, что алкоголь представляет опасность для тех, кто по внут-

ренним причинам имеет повышенную потребность в достижении удо-

вольствия внешними средствами и что симптомология опьянения обнару-

живает сходство с психозом. Данное утверждение не было чем-то ориги-

нальным, поскольку в научной литературе того времени высказывались

сходные соображения или, во всяком случае, рассматривалась проблема

связи алкоголизма, сексуальности и неврозов, как это имело место в ста-

тье К. Абрахама «Психологические отношения между сексуальностью

и алкоголизмом» (1908). Однако другое утверждение Ш. Ференци было

далеко не тривиальным, заслуживающим внимания и осмысления.

Так, в статье «Алкоголь и неврозы» (1911) он отметил, что, если рас-

смотреть отношения между алкоголем и неврозом через призму анали-