Когнитивное направление в современной зарубежной психологии

Как и все подлинные новации в истории психологии, когнитивная психология не появилась на пустом месте. Ее истоки можно проследить более ранних концепциях. Некоторые исследователи говорят, что "ког­нитивная психология одновременно и самая новая, и самая древняя традиция в истории психологии". Это означает, что интерес к проблеме сознания присутствовал в психологии со дня ее появления, задолго до того, как она стала наукой. Проблема сознания обсуждается в работах Платона и Аристотеля, равно как и в исследованиях современных пред­ставителей эмпирической и ассоциативной школ.

Когда психология оформилась в самостоятельную дисциплину, инте­рес к проблеме сознания сохранился. Вильгельма Вундта можно считать одним из предтеч когнитивной психологии, поскольку он неоднократно подчеркивал творческий характер сознания. Структурализм и функцио­нализм также имеют дело с сознанием: первый - с его элементами, а второй - с функционированием. Лишь бихевиоризм отошел от этой тра­диции, изгнав тему сознания из области психологии почти на 50 лет.

Возрождение интереса к этой теме (что можно считать формальным началом когнитивной психологии): прослеживается начиная с 50-х годов (а при желании - и с 30-х годов). Представитель бихевиоризма Э.Р. Гатри под конец своей научной карьеры подверг критике механистичес­кую модель психики и утверждал, что поведенческие стимулы далеко не всегда можно свести к совокупности физических факторов. Он высказал смелое для тех лет предположение: для того, чтобы оценить подлинное значение тех или иных стимулов для реагирующего организма, психоло­ги должны описывать их в перцептивных или когнитивных терминах. Невозможно оперировать понятием значения в поведенческих терми­нах, поскольку это психический или когнитивный процесс.

Еще одним предшественником когнитивного движения можно счи­тать радикальный бихевиоризм Э.С. Толмена. Этот исследователь при­знавал важность рассмотрения когнитивных переменных и в немалой степени способствовал отказу от подхода "стимул-реакция". Толмен так­же ввел в употребление идею когнитивных карт, отстаивал применимость категории цели по отношению к действиям животных и подчеркивал не­обходимость использования промежуточных переменных для опе­рационального определения внутренних, ненаблюдаемых состоянии.

Гештальт-психология тоже оказала влияние на когнитивное движение, поскольку в центре ее внимания с самого начала стояла "организация, структура, связи, активная роль субъекта, а также важная роль восприя­тия в процессе научения и запоминания". Гештальт-психология оказала существенную помощь когнитивному движению уже тем, что помогла поддержать хоть видимость интереса к проблеме сознания, а не период безраздельного господства бихевиоризма в американской психологичес­кой мысли.

Еще одним предшественником когнитивной психологии можно счи­тать швейцарского психолога Жана Пиаже (1896-1980), проведшего ряд весьма значительных исследований по детской психологии, но не в тер­минах психосексуального или психосоциального развития, как это было у Фрейда и Эриксона, а с позиций исследования стадий когнитивного развития ребенка. Уже самые ранние работы Пиаже, которые проводи­лись в 20-е и 30-е годы, оказали значительное воздействие на европей­скую психологию. Этот подход не получил столь большого распростра­нения в США, поскольку существенно расходился с господствующей догмой бихевиоризма. Однако акцент, который Пиаже делал именно на когнитивных моментах психического развития ребенка, обратил на себя внимание сторонников когнитивного движения.

Как только когнитивный подход начал распространяться в Америке, значение работ Пиаже сразу стало очевидным. Пиаже оказался первым европейским психологом, получившим от Американской психологической ассоциации награду "За выдающийся вклад в развитие науки" в 1969 году. Даже то обстоятельство, что работы Пиаже были посвящены преиму­щественно детской психологии, способствовало дальнейшему расши­рению спектра применимости когнитивного подхода.

Развитие новой физики и когнитивная психология

 Когда мы сталкиваемся со столь значительными изменениями ос­новных научных концепций, следует помнить, что подобные ситуации всегда являются отражением более глубоких преобразований, связан­ных с вменением самого духа эпохи. Наука, как живой организм, адапти­руется к новым требованиям среды. Какие изменения должны были про­изойти интеллектуальном климате эпохи, чтобы умерить влияние бихе­виоризма и вновь вызвать к жизни когнитивное движение. В начале 20-х годов в физике в результате деятельности Альберта Эйнштейна, Нильса Бора, Вернера Гейзенберга и других начал утверждаться новый подход к сущности объективного мира. Прежняя галилеевско-ньютони-анская модель Вселенной, в течение столетий питавшая механистиче­ские и редукционистские взгляды на природу человека в психологии от Бунда до Скиннера, была отвергнута. Новый взгляд на мир подверг пе­ресмотру святая святых классической науки — идею объективности, представление о возможности абсолютного разграничения объекта и субъекта, внешнего мира и наблюдателя.

Физика осознала, что невозможно наблюдать объект, не оказывая на него абсолютно никакого воздействия, никак не меняя его характеристик. Таким образом, возникла задача построения некоего искусственного моста между наблюдателем и объектом, внутренним и внешним миром, миром сознания и миром материи. Центр внимания научного исследо­вателя сместился с абсолютно независимого, допускающего полностью объективное наблюдение мира, на сам процесс наблюдения Вселенной. Современная наука отказывается от роли абсолютно независимого на­блюдателя и усваивает роль наблюдателя нового типа - наблюдателя-участника.

Идеал абсолютно объективного знания, стоящий в центре класси­ческого естествознания, собственно, всегда считался недостижимым. Новая физика строится на том убеждении, что объективное познание в действительности является познанием субъективным, то есть оно неустранимым образом зависимо от наблюдателя.

То обстоятельство, что современная физика отошла от идеи абсолют­ной объективности и признала активную роль субъекта в познавательном процессе, в значительной мере возродило интерес к роли сознательного опыта в получении информации о внешнем мире. Подобная революция в физике, в свою очередь, послужила достаточным поводом для реаби­литации сознания в качестве законного предмета психологии. И хотя научная психология еще в течение полувека сопротивлялась новым вея­ниям, придерживаясь устаревшей модели "объективного познания по­ведения человека", все же в конце концов и она вынуждена была от­кликнуться на "дух времени" и принять новую модель познания, допуска­ющую исследование сознания и когнитивных процессов.