Ж. Критерий классификации видов юридической техники 1 страница

Основным критерием классификации можно выбрать стадии (этапы) правового регулирования. Основных стадий насчитывается три:

· правотворчество;

· действие права;

· реализация права.

Естественно, практически на всех из них осуществляются юриди­ческие действия и, как правило, составляются правовые документы.

Однако порой основные стадии правового регулирования «обрас­тают» вспомогательными или дополнительными стадиями, когда приходится осуществлять и другие юридические действия.

Например, если издан нормативный акт, непременно надо позабо­титься о его опубликовании, причем сделать это надо не тогда, когда захочется или когда дойдут руки у правотворческого органа, а с со­блюдением предельных сроков опубликования и других правил.

Или в процессе создания законодательного акта предстоит (либо до, либо после) проделать работу по учету и систематизации норма­тивных актов. В противном случае правотворческая работа может оказаться неэффективной.

Или прежде чем установить правовое отношение следует произ­вести толкование нормы права.

Или до того как вступить в какое-либо правоотношение, надо упо­рядочить правовой статус (например, приобрести гражданство).

Наконец, если нарушается нормальный ход реализации правовых норм и возникает спор или нарушаются чьи-либо права, приходится приводить в действие репрессивный аппарат государства. Осуществ­ляя правоприменение, государственные органы нормализуют право­вую ситуацию. Естественно, их деятельность, серьезно затрагиваю­щая права провинившихся субъектов, должна протекать с соблюде­нием установленных правил и быть подконтрольной.

Таким образом, насчитывается шесть видов юридической техни­ки:

1) правотворческая техника;

2) техника опубликования нормативных актов;

3) техника систематизации нормативных актов;

4) интерпретационная техника;

5) правореализационная техника;

6) правоприменительная техника.

В дальнейшем нам предстоит детально ознакомиться с правилами, которые составляют суть этих видов юридической техники.

§ 2. Правовые средства

Социально-экономические и политические преобразования, происходящие в современной России, с неизбежностью налагают отпечаток на ее правовую систему. В процессе глубокой перестройки находится ядро, основной элемент данной системы – право, роль которого в жизнедеятельности общества резко возрастает. Адекватно целям проводимых реформ меняются цели и задачи правового регулирования. Соответственно должны меняться и средства их достижения, с помощью которых, собственно, и возможно повышение социальной ценности и действенности юридических институтов. Следовательно, проблема правовых средств, их своевременного и качественного совершенствования в правотворческом и правореализационном процессах все больше и больше становится актуальной, научно и практически значимой. Без ее должного разрешения будет невозможно оптимизировать механизм правового регулирования, настроить российскую правовую систему на социально плодотворную работу.

Это связано со следующим. Во-первых, понятие “правовые средства” позволяет обобщить все те явления (инструменты и процессы), которые призваны обеспечивать достижение поставленных в законодательстве целей. Главное в теории правовых средств – “какие социальные задачи эти правовые механизмы могут решать, где и в каком порядке их можно использовать в практической правовой деятельности для достижения социально значимых результатов”. Данная категория связывает идеальное (цель) с реальным (результат), включая в себя одновременно как фрагменты идеального – инструменты (средства-установления), так и фрагменты реального – технологию (средства-деяния). Именно в этой плоскости названные разнородные юридические феномены можно рассматривать в качестве средств; именно в этом срезе юридической жизни они приобретают особые свойства - свойства явлений, действующих в связке “цель – средство – результат”.

Во-вторых, правовое средство (исходя из его статуса) как понятие призвано обозначать собой функциональную, прикладную сторону правовой системы. “Вопрос правовых средств, - отмечает С. С. Алексеев, - не столько вопрос обособления в особое подразделение тех или иных фрагментов правовой действительности, сколько вопрос их особого видения в строго определенном ракурсе – их функционального предназначения, их роли как инструментов оптимального решения социальных задач... во всех случаях перед нами фрагменты правовой действительности, рассматриваемые под углом зрения их функций, их роли как инструментов юридического воздействия”.

В-третьих, вопрос о юридических средствах, с помощью которых могут достигаться цели правового регулирования, - решающий в определении его эффективности, ибо разумно избранные и проверенные на практике средства – залог высокой продуктивности права. Поэтому без понятия “правовые средства” невозможно полноценно исследовать проблему целей и эффективности правового воздействия.

В-четвертых, правовые средства создают общие, гарантированные государством и обществом возможности для усиления позитивных регулятивных факторов и одновременно для устранения препятствий (негативных факторов), стоящих на пути упорядочения социальных связей. “Эффективно действующие нормы, - как подчеркивает В. М. Сырых, - призваны закреплять такие юридические средства, которые позволили бы нейтрализовать негативные факторы и усилить действие позитивных. В противном случае действие негативных факторов будет более интенсивным, чем правовых средств. Соответственно и результаты действия норм права будут иными, чем планировал правотворческий орган”.

Юридические средства объединяются в определенную систему для решения поставленных задач, воплощаются в выверенном временем алгоритме действия правовой формы – в механизме правового регулирования для того, чтобы успешнее преодолевать препятствия и добиваться социально значимых результатов. Как известно, - писал Л. А. Тихомиров, - во всяком механизме сила тратится на две задачи: преодоление инерции, трения и т.п. препятствий, и на “полезную работу”, ту, которая составляет цель механизма. Механизм тем более совершенен, чем выше процент силы, идущей на полезную работу. Если между целью и результатом не было бы препятствий, тогда бы отпала необходимость в средствах. Средства – реакция на конкретные препятствия. Отсюда исследование юридических средств будет содействовать и формированию теории препятствий в правоведении, о необходимости которой уже говорилось в юридической литературе.

В-пятых, категория “правовые средства” позволяет четко увидеть место и роль различных юридических явлений в реализации интересов субъектов, в едином процессе правового упорядочения, взятом в целостности как механизм правового регулирования. Именно свойства юридических средств, выступающих элементами (звеньями) данного механизма, характеризуют его в наиболее полной мере как логически завершенную систему, как самодостаточный организм. “МПР – это технологическая схема правового регулирования. Зная МПР, юрист может представить себе, какие звенья пройдет процесс воплощения нормы права в жизнь, какие остановки и сбои могут произойти в этом процессе, А значит, он в состоянии предложить научно обоснованный план повышения эффективности правового регулирования за счет укрепления его основных звеньев”.

В-шестых, юридические средства можно понимать и как универсальный “строительный материал” системы права. И хотя общепризнано, что последняя состоит из норм (и в данном смысле это верно), нельзя отрицать того, что сами нормы тоже состоят из первичных, элементарных частиц, к которым относят такие юридические средства, как юридические факты, субъективные права и обязанности, поощрения и наказания и т. д. Причем наиболее крупные блоки системы права – институты, подотрасли и отрасли (как и сама норма) – в исследуемом контексте тоже можно назвать своеобразными юридическими средствами. Таким образом, рассматриваемое понятие под известным углом зрения унифицирует все те явления, из которых состоит право. В этом смысле прав В. А. Сапун, когда пишет, что “инструментальная теория представляет собой целенаправленное и концентрированное исследование определенного аспекта права как системы правовых средств”.

В-седьмых, определенное сочетание юридических средств в правовых режимах, методах правового регулирования придает специфику отраслям и институтам права, выражает особый порядок организации конкретных общественных отношений, что позволяет более гибко и дифференцированно их урегулировать.

В-восьмых, система установленных в законодательстве качественных юридических средств, адекватность и степень их использования выступают важнейшей характеристикой правовой культуры общества. Уровень данной культуры будет низок и в том случае, если “ассортимент” юридических средств в праве конкретного государства будет недостаточным, и в том, если уже установленными средствами субъекты не будут уметь пользоваться для решения многочисленных задач.

В-девятых, проблемы средств и целей в праве в современных условиях бурного развития федерализма в России приобретают особое значение для правотворческих органов субъектов Федерации, которые, в связи с расширившимися полномочиями, имеют право принимать различные нормативные акты (в том числе и высшей юридической силы – законы). Это обстоятельство налагает на данные структуры дополнительные требования необходимость знания тонкостей законотворческого процесса, в котором на новом, более высоком уровне должны применяться цели и средства, используемые в регионально-правовой сфере.

В-десятых, вопрос о юридических средствах актуален и применительно к развивающимся ныне институтам самозащиты и права граждан на защиту. Ведь зачастую субъекты сами пытаются достичь своих целей (защитить те или иные интересы) с помощью конкретных средств, установленных в законодательстве. Для более же эффективного результата граждане обращаются к специалистам (юристам, адвокатам и т.п.), которые из всего имеющегося набора юридических средств профессионально помогают выбрать наиболее адекватное, оптимальное в данной конкретной ситуации.

Между тем категория “правовые средства” до сих пор еще обстоятельно не изучена, употребляется в юридической литературе подчас произвольно, как сама собой разумеющаяся. Под ней понимаются разные правовые явления без определенных смысловых границ, без четкой связи с категориями “цель” и “результат”. Сложившуюся ситуацию необходимо изменить, подвергнув тщательному анализу данную категорию прежде всего на уровне общей теории права.

§ 3. Правовой эксперимент

В философской и социологической литературе существуют различные подходы к понятию социального эксперимента, повлекшие за собой столь же разные подходы и к понятию правового эксперимента. Именно это обстоятельство вынуждает нас хотя бы кратко рассмотреть основополагающие признаки любого социального эксперимента, выразив одновременно свое отношение к существующим определениям понятия последнего.

Социальный эксперимент предполагает реальное и активное воздействие на объект, позволяет отграничить его от имитационного моделирования или, как его называют сторонники широкой трактовки, понятия социального эксперимента, “мысленного эксперимента”. Последний “имеет дело не с самими материальными предметами, а с их образами и осуществляется в сознании человека умозрительно, выступая как своеобразный метод теоретического исследования”.

При использовании этого метода для оптимизации правотворческого процесса никаких реальных изменений на экспериментальном объекте не происходит. Суть метода заключается в том, что, создавая законодательную модель (проект будущего нормативного акта), исследователь условно (умозрительно) перемещает ее из состояния de lege ferenda в состояние de lege lata и анализирует возможные последствия предполагаемых правовых преобразований путем мысленной “примерки” конкретных предписаний проекта к существующим общественным отношениям.

Особую позицию в отношении понятий социального, а отсюда и правового эксперимента занимает В. В. Лапаева. По ее мнению, понятие эксперимента следует связывать не с его специфическими задачами, а лишь с качеством, чистотой проведенного исследования. Так, метод сравнительного правоведения трансформируется в ее концепции в эксперимент при условии “учета и нейтрализации влияния на эффективность проверяемых норм факторов побочного характера, связанных с национальными, географическими, социокультурными и иными особенностями объекта правового регулирования”. Изучение эффективности законодательства должно рассматриваться, считает автор, как эксперимент “при условии соблюдения принципов чистоты и представительности исследования”.

Социальный эксперимент, давая информацию и о такого рода непредвиденных последствиях действия экспериментального фактора, не только подтверждает или опровергает верифицируемую гипотезу, но и может явиться источником новых знаний, связанных с определением последствий намечаемого преобразования.

Роль такого рода познавательной информации, даваемой социальным экспериментом, трудно переоценить. Как отмечает А. Пригожин, “сущность эксперимента в преодолении непредвиденного. Ведь даже самая тщательная теоретическая и проектная разработка не может предусмотреть все значимые последствия и трудности реализации новшества”. Тот факт, что вызванные экспериментальным воздействием “побочные эффекты” во многих случаях даже не анализируются, не дает никаких оснований для вывода о том, что “с этим недостатком анализа нужно смириться, ибо всякое исследование вынуждено концентрировать внимание на узкой, относительно наблюдаемой, предметной области”. Именно эксперимент способен дать (и дает) достаточно полный охват всех последствий экспериментального вмешательства в существующие общественные отношения.

Указанную познавательную функцию выполняет, естественно, и правовой эксперимент, призванный не только подтвердить или опровергнуть гипотезу правотворческого органа о том, что введение того или иного экспериментального варианта правового решения будет способствовать достижению конкретных юридических и социальных целей, но и выявить все побочные последствия действия экспериментального правового регулятора, т.е. определить его полезность.

Хотелось бы также отметить, что познавательную функцию социального эксперимента не следует сводить лишь к проверке эффективности и полезности разработанного теоретическим путем однозначного решения. С помощью эксперимента может быть получена ценнейшая информация для сравнения различных вариантов возможных решений, направленных на достижение одной и той же цели, и выявления таким путем наиболее перспективного из них.

Важнейшая специфическая черта социального эксперимента как метода познания состоит в том, что осуществляемые с его помощью исследовательские задачи решаются посредством предметно-практических воздействий, вызывающих изменения в функционировании социальной системы. В связи с этим происходит соединение познавательной деятельности с преобразовательной, т. е. с функцией управления.

В современной теории и практике социального экспериментирования наблюдается заметное перенесение акцентов с исследовательских аспектов в экспериментаторской деятельности на инновационные компоненты, связанные с “отладкой” в процессе экспериментирования различных элементов предлагаемого нововведения, с подготовкой его к широкому внедрению в социальную практику. Познавательная функция эксперимента становится средством, подчиненным научно обоснованному поиску эффективного нововведения. О. В. Смирнов правильно подчеркнул, что это позволяет рассматривать правовой эксперимент “с одной стороны, как составную часть научно-исследовательской работы, с другой – как элемент нормотворческого процесса”.

Наконец, необходимо отметить, что социальный эксперимент позволяет как бы предвосхитить будущее, практически осуществить в рамках настоящего те или иные модели прогнозируемого будущего. Эксперимент дает возможность “развития прогнозируемого явления в малых масштабах до состояния будущего в настоящем, развития ростков будущего в целостное образовании”. В этом и заключается прогностическая функция социального эксперимента. Она проявляется в том, что его конечная цель состоит не только в определений эффективности и иных свойств действия экспериментального фактора в ограниченном масштабе, но и в прогнозировании эффективности и иных свойств будущих управленческих решений, принимаемых на основе оценки результатов эксперимента и предназначенных для регулирования широкого круга общественных отношений и на более длительную перспективу.

Правовым экспериментом следует считать любой социальный эксперимент, в котором в качестве экспериментального фактора выступают экспериментальные правовое нормы, содержащие отступления от требований действующего законодательства. Задачами правового эксперимента являются реальная проверка в ограниченной экспериментальной зоне целесообразности реализации того или иного научно обоснованного предложения, направленного на совершенствование законодательства, и отработка будущих вариантов правовых решений общего действия. Достижение же более глубинных социальных целей (повышение эффективности общественного производства, улучшение качества продукции и т.д.), которые в ряде нормативных актов и научных публикаций выдаются за задачи экспериментов, лежит уже за пределами правового эксперимента и является конечной целью тех общих правовых норм, которые принимаются на основе анализа экспериментальных данных.

Таким образом, под правовым экспериментом мы понимаем организованную компетентным правотворческим органом апробацию предполагаемых законодательных нововведений в ограниченном масштабе для проверки эффективности, полезности и экономичности экспериментальных правовых норм и отработки оптимальных вариантов будущих правотворческих решений общего действия.

§ 4. Юридические конструкции

Это один из сложных приемов правотворческой техники. Почему-то считают, что изучение юридических конструкций нача­лось с Р. Иеринга. Внимательное прочтение его книги «Юридическая техника» показывает, что автор ведет речь о различных правилах соз­дания (конструирования) законов, но какого-либо особого смысла в термин «юридическая конструкция» не вкладывает.

Специальное исследование по поводу юридических конструкций на протяжении многих лет ведет А.Ф. Черданцев. Его работы считают­ся основополагающими в деле изучения юридических конструкций[62].

Итак, что же такое юридическая конструкция?

Ранее подчеркивалось, что многие приемы юридической техники вырабатывались юридической практикой. Юридические конструк­ции, напротив, — это образец положительного воздействия правовой науки на юридическую практику. Это некие умозрительные построе­ния, выработанные юридической наукой на основе использования и организации тех или иных элементов прав или обязанностей. В пра­вотворческой технике они используются для облегчения исследова­ния и анализа явлений права.

Целью установления юридических конструкцийявляется сведение воедино нормативных положений и основных решений, связанных тем или иным конкретным вопросом, областью деятельности или правовой проблемой.

Юридические конструкции представляют собой один из важней­ших элементов правотворческой техники права. Они являются спосо­бом упорядочения общественных отношений и придания им при ана­лизе точности и четкости. Они дают возможность теоретически ос­мыслить бесформенную поначалу массу феноменов с целью последующего распределения их в законах в соответствии с четко сформулированными идеями. Юридические конструкции позволяют идентифицировать и классифицировать юридические явления путем определения их так называемой юридической природы.

Юридическая конструкция — это создаваемая с помощью абст­рактного мышления модель общественного отношения (его типовая схема), элементы которой жестко увязаны между собой.

Перечислим признаки юридической конструкции.

1. Если в понятии и дефиниции, которая его разъясняет, объеди­няются однородные явления, предметы, действия, их результаты и т.п. по многим присущим им существенным признакам (например, депутаты — это выборные представители народа от разных избира­тельных округов), то в конструкции предметом обобщения являются разнородные явления (кража, бандитизм, получение взятки, изнасилование и т. п.). Отсюда следует, что выделить общие признаки у этих ситуаций не представляется возможным.

2. Юридические конструкции — это обобщения различных слож­ных явлений, элементов юридической деятельности не по признакам, а по их внутренней структуре или строению (например, структура правоотношения, структура иска и др.).

В самом деле, кража и изнасилование - это принципиально различ­ные виды посягательства на права других лиц. Да, они имеют сходство: это посягательства, причиняющие значительный урон интересам субъектов права. Но это сходство поверхностное.

Структуру правового явления можно понять, только углубив­шись в его изучение. В ней, как правило, представлены разные «несу­щие части», каждая из которых выполняет только свойственную ей нагрузку, задачу. Вот почему непременным атрибутом юридической конструкции является наличие в ней разнородных элементов (час­тей). Содержание каждой конструкции состоит из набора таких эле­ментов, свойственного только данному отражаемому в ней виду об­щественных отношений.

Конструкция договора, например, состоит из четырех элементов:

· стороны договора;

· предмет договора;

· права и обязанности сторон;

· санкции за невыполнение обязательств.

Если мы в нормативном акте не отразим один из этих элементов дого­ворного отношения (допустим, санкции), конструкция не будет носить пра­вовой характер.

3. В отличие от понятия, которое тоже есть результат обобщения, юридическая конструкция — обобщение более глубокое. Если в дефи­ниции отражаются общие признаки однородных явлений, предметов, Действий и т.д., т.е. их существенные свойства, то в юридической кон­струкции помимо элементов, ее составляющих, находят отражение связи между этими элементами различных явлений юридических фактов или общественных отношений.

Так, в юридической конструкции «необходимая оборона» нужно уста­новить связь между защитой личности и прав обороняющегося от опасного для жизни насилия и причинением вреда посягающему (ст. 37 УК РФ).

4. В юридической конструкции находят отражение не любые свя­зи, а лишь типичные, т.е. всегда имеющие место, если речь идет об аналогичных юридических фактах, правовых ситуациях, общественных отношениях.

Правомерно поступают многие люди (учатся, трудятся, женятся, воспи­тывают детей, приобретают имущество и т.п.), но независимо от того, в чем выражается их правомерное поведение, мы всегда можем определить, кто поступает в соответствии с нормами права (т.е. субъект), какую выгоду он извлекает из своего поведения (т.е. объект), в каких действиях выражается правомерное поведение (т.е. объективная сторона) и присутствует ли при этом осознание своего поведения как полезного, нужного (т.е. субъектив­ная сторона). Все это вместе составляет конструкцию правомерного пове­дения.

Правовая конструкция брака состоит из следующих элементов (Семей­ный кодекс Российской Федерации):

· сторонами его могут быть мужчина и женщина;

· достигшие возраста 18 лет;

· не состоящие в другом зарегистрированном браке;

· дееспособные;

· не находящиеся в близких родственных отношениях.

· выразившие взаимное добровольное согласие на вступление в брак.

5. Характер связей между элементами общественного отношения, явлениями носит всегда жесткий характер; отсутствие хотя бы одного элемента приводит к разрушению конструкции в целом.

Юридическая конструкция «субъективное право» состоит из трех эле­ментов:

· право на активные действия;

· право требования;

· право притязания.

Если убрать право притязания, субъективное право станет не защищен­ным. Если в этой конструкции лишить субъекта права на активные дейст­вия, субъективное право станет фикцией. Если «вынуть» из конструкции субъективного права второе звено (право требования), реализация инте­реса управомоченного ставится под угрозу.

Таким образом, обозначенные пять признаков свидетельствуют о том, что любая юридическая конструкция есть не что иное как сис­темно-структурное построение правового материала на основе обоб­щений, присущих сходным ситуациям, действиям, поведению, или иначе — она есть их модель (образец, стандарт).

Модели общественных отношений, юридических фактов — это результат напряженной интеллектуальной работы (порой не одного поколения людей). Их можно построить только на основе глубокого анализа, когда производится «расщепление», выделение присущих ситуациям одинаковых элементов и установление связей между этими элементами. Модель — мысленный упрощенный образ обобщаемых сходных ситуаций. Модель представляет собой отпечатки юри­дических явлений, встречающихся в общественной жизни. Модели, закрепленные в нормативных актах, это и есть юридические конст­рукции.

С.С. Алексеев называет юридические конструкции правовыми «молекулами»[63]. Одним из главных видов таких правовых «молекул» является норма права. В юридической науке эту «молекулу» еще име­нуют логической нормой права, частями которой являются гипотеза, диспозиция, санкция. Именно из множества таких «молекул» и состо­ит каркас права.

Перечислим примеры юридических конструкций:

· общие юридические конструкции используются во всех отрас­лях права. Их довольно много (например, юридическая конструкция субъективного права, юридической обязанности, законодательства и т.п.);

· конструкции прямой демократии, представительной демокра­тии, легитимности, гражданства, федерализма и др. (конституцион­ное право);

· конструкция общего интереса, породившая понятие публичной власти (административное право). Здесь приходится оперировать конструкциями административных актов, консультативных заклю­чений, государственных служащих, мер по поддержанию обществен­ного порядка, предоставления общественных услуг и др.;

· такие конструкции, как бюджетное финансирование государст­венных органов, прямые налоги, косвенные налоги, налоговые сборы, пошлины и др. (финансовое право);

· конструкция собственности (гражданское право). Другие кон­струкции носят характер дополняющих, т.е. развиваются как ответв­ления от одной базовой концепции. Таковыми являются конструк­ции государственной, муниципальной, совместной, интеллектуаль­ной собственности. Широко применяется конструкция договора (купли-продажи, аренды и др.). Известны и такие конструкции, как злоупотребления правами, движимое имущество, недвижимое иму­щество, вещные права, личные права, интеллектуальные права, взаи­мозаменяемые вещи, незаменяемые вещи, гарантии, возмещение вреда, возмещение вреда, причиненного источником повышенной опас­ности, право оперативного управления и проч.;

· конструкции промышленных групп, полных и коммандитных товариществ, обществ с ограниченной ответственностью, акционерных обществ, акций, облигаций, коммерческих сделок и проч. (пред­принимательское право);

· конструкции коллективного договора, трудового контракта, приема на работу, увольнения и проч. (трудовое право);

· такие юридические конструкции, как состав преступления, должностные преступления, военные преступления, экономические преступления, алиби, смягчающие обстоятельства, отягчающие об­стоятельства, крайняя необходимость, необходимая оборона (уголов­ное право);

· конструкции признания государства, международного согла­шения, международного обычая, нейтралитета, состояния войны и др. (международное право).

Если задаться целью, можно дать полный список существующих юридических конструкций. На взгляд непосвященного любая юриди­ческая конструкция — это тайна за семью печатями. Однако изучение различных отраслей права помогает со временем воспринимать эти категории как нечто несложное и легкодоступное.

Значение юридических конструкцийтрудно переоценить. Не слу­чайно человечество стало использовать их с давних времен. Еще в римском праве использовалась, например, конструкция договора, в средневековой Англии появились исковые формуляры. В дальней­шем число юридических конструкций только нарастало.

Увеличение юридических конструкций с развитием человечества не случайно. Можно отметить несколько причин этого явления:

1) постоянно повышается интеллектуальный потенциал общест­ва и увеличивается способность людей к абстрагированию. Типиза­ция ситуаций, требующих правового регулирования, и создание все новых и новых юридических конструкций — один из способов реали­зации интеллектуальных возможностей человечества, в частности возможности производить обобщения;

2) юридические конструкции позволяют осуществить законода­тельную экономию. Из-за усложнения социальной жизни постоянно расширяется сфера правового регулирования. Но благодаря юриди­ческим конструкциям можно повысить степень абстрактности права и экономно упорядочить правовое поле. Юридические конструкции облегчают восприятие и изучение всего многообразия явлений права, так как упрощают все это многообразие частных случаев юридиче­ской практики;

3) юридические конструкции способствуют концентрированному выражению содержания права. Созданная модель — это своего рода болванка, лекало, она позволяет сразу, что называется одним махом, урегулировать множество жизненных ситуаций;

4) юридическая конструкция — это мощный инструмент обобще­ния жизненных ситуаций, позволяющий сразу запрограммировать очень большое правовое пространство. Отсюда следует, что юридиче­ские конструкции дают возможность ликвидировать пробельность права;