Ж. Критерий классификации видов юридической техники 5 страница

Данное разграничение непосредственно проистекает из различия гражданского общества и государства и позволяет уйти от одностороннего рассмотрения человека лишь в степени его взаимосвязи с государством, от сужения сферы его самоопределения. Тем самым человеку как таковому отводится автономное поле деятельности, где движущей силой выступают его индивидуальные интересы. Реализация их происходит в гражданском обществе и опирается на естественные права человека, принадлежащие ему от рождения. Государство, воздерживаясь от вмешательства в отношения, складывающиеся в гражданском обществе, призвано ограждать их не только от своего, а вообще от любого незаконного вмешательства. Права и свободы гражданина реализуются в сфере отношений индивида с государством, в которой он рассчитывает не только на защиту своих прав и свобод, но и на активное содействие государства в их осуществлении. Статус гражданина вытекает из его особой правовой связи с государством.

В тексте ст. 2 и в ряде других статей Конституции РФ речь идет о правах и свободах, и может возникнуть вопрос о соотношении этих понятий. По своей юридической природе и системе гарантий права и свободы практически одинаковы. Вместе с тем анализ некоторых конституционных норм показывает, что термин “свобода” подчеркивает более широкие возможности индивидуального выбора, не указывая конкретного результата: (свобода совести, ст. 28); (свобода мысли и слова, ст. 29); (свобода труда,    ст. 37). Термин “право” определяет более конкретные действия, например, право гражданина избирать и быть избранным [70].

Утверждение прав и свобод человека в качестве высшей ценности невозможно без обязанности государства не только признавать, но и неукоснительно соблюдать, а также защищать эти права и свободы. Соблюдение прав и свобод человека и гражданина означает в то же время следование принципам права, признание его верховенства.

Тем самым предъявляются особые требования к нормативно-юридическим актам, касающимся прав и свобод человека и гражданина. Они должны исходить из незыблемости и неотъемлемости этих прав и свобод. Нормативно-юридические акты, нарушающие данный принцип, не могут быть признаны правом.

Государство обязано создавать систему защиты прав и свобод, в которую были бы включены судебные и административные органы, парламентские и президентские структуры, а также устанавливать четкие юридические процедуры такой защиты.

Закрепление принципа разделения властей нашло отражение в  ст.ст. 10, 11 Конституции РФ 1993 г. Разделение единой государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную выражается, прежде всего, в осуществлении каждой из них самостоятельными, независимыми друг от друга структурами государственного механизма. Целью такого разделения является обеспечение гражданских свобод и законности, создание гарантий от произвола. В условиях разделения властей одна ветвь власти ограничивается другой, уравновешивая друг друга, действуя как система сдержек и противовесов, предотвращая монополизацию власти одним должностным лицом или органом государства.

Принцип разделения властей, закрепленный в общей форме статьей 10, реализуется и конкретизируется в других нормах Конституции, определяющих статус Президента, Федерального Собрания, Правительства и судов Российской Федерации. Содержание этих норм показывает, что принцип разделения властей предполагает их взаимодействие. Так, обособление функции принятия законов и наделение соответствующими полномочиями Федерального Собрания (федеральные законы принимаются Государственной Думой и одобряются Советом Федерации) сочетается с правом Президента отклонять законы, что влечет их возврат в парламент для вторичного обсуждения, а также издавать указы (в том числе нормативного характера), которые не должны противоречить законам, и право Правительства издавать постановления и распоряжения на основании и во исполнение Конституции, федеральных законов и нормативных указов Президента.

Лишь закон, а не какие бы то ни было иные соображения, а также посторонние влияния, требования и указания, - основа правосудия, судебной деятельности. Независимость, как решающая характеристика, как конституционный принцип отличает именно судебную власть. При решении конкретных дел суды независимы даже от вышестоящих судов.

Особую роль в обеспечении принципа разделения властей играет Конституционный Суд РФ, правомочный решать дела в соответствии с Конституцией РФ, федеральных законов, нормативных актов Президента, актов Федерального Собрания, актов Правительства. Основными принципами деятельности Конституционного Суда РФ являются независимость, коллегиальность, гласность, состязательность и равноправие сторон (ст. 125 Конституции РФ).

В части четвертой ст. 125 закрепляются прежде всего полномочия Конституционного Суда, имеющие значение в реальном обеспечении прав и свобод граждан, закрепленных основным законом страны. Данный орган рассматривает дела о конституционности законов по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан. Жалобы могут быть индивидуальными и коллективными. Правом обращения в Конституционный Суд обладают граждане, чьи права и свободы нарушаются законом, применяемым или подлежащим применению в конкретном деле, и объединения граждан. Жалоба на нарушение законом конституционных прав и свобод допустима при двух условиях: закон затрагивает конституционные права и свободы граждан; закон применен или подлежит применению в конкретном деле, рассмотрение которого завершено или начато в суде или ином органе, применяющем закон. Данное полномочие Конституционного Суда имеет значение для каждого человека. Это может стать на практике одной из наиболее эффективных гарантий реального обеспечения прав и свобод граждан России.

Впервые в истории нашей страны в Конституцию РФ включено положение, объявляющее принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации частью ее правовой системы. Тем самым открывается возможность прямого действия и применения норм международного права органами власти, включая суды. Заинтересованное физическое и юридическое лица могут ссылаться прямо на нормы международного права при разрешении споров между собой и с государственными органами, предприятиями и организациями. Данное положение является очень важным при раскрытии основных признаков правового государства.

Статья 15 Конституции вводит в российскую правовую систему две категории международно-правовых норм. Во-первых, речь в ней идет об общепризнанных принципах и нормах международного права. Имеются в виду принципы и нормы, установленные и признанные международным сообществом государств, т.е. обязательные для всех его членов. В международно-правовой доктрине и практике такие нормы обычно обозначаются как нормы общего международного права. К ним относят нормы, содержащие основополагающие принципы международного права, нормы общего международного обычного права и общие принципы права, признанные цивилизованными нациями.

В международном праве нет нормативного акта, который исчерпывающим образом перечислял бы общепризнанные его принципы и нормы. Правоприменительные органы, в частности суды, должны в каждом конкретном случае рассматривать различные свидетельства или доказательства признания международным сообществом того или иного конкретного принципа или нормы. При этом они опираются на общепризнанное определение источников общего международного права, которые перечисляются в ст. 38 Статуса Международного Суда ООН. Так, международный обычай определяется этим Статусом как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы.

Во-вторых, часть четвертая статьи 15 Конституции России упоминает международные договоры Российской Федерации. Речь идет о договорах, заключенных от имени Российской Федерации компетентными органами и не обязательно представленными Федеральному Собранию на ратификацию. Следует иметь в виду то, что ст. 15 Конституции РФ не содержит нормы, обязывающей государство публиковать международные договоры, однако ст.3 Федерального закона “О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального собрания”, международные договоры, ратифицированные Федеральным Собранием, публикуются одновременно с федеральными законами об их ратификации.

Согласно части четвертой ст. 15, правила международных договоров обладают приоритетом по отношению к противоречащим им правилам внутренних законов.

Таким образом, можно выделить несколько основных принципов (признаков) правового государства:

- верховенство закона;

- закрепление прав и свобод человека и гражданина, их гарантированность;

- взаимная ответственность государства и гражданина;

- разделение властей;

- признание международной системы законодательства.

Идея разделения властей, выдвинутая еще античными мыслителями (Аристотель), была развита в эпоху буржуазных революций (в частности, французским просветителем Монтескье) в противовес абсолютизму и феодальному произволу. Как торжество победивших буржуазных революций, эта идея стала одним из конституционных принципов, закрепленных в актах Великой Французской революции и в Конституции США. Как один из принципов организации государственной власти, принцип разделения властей был провозглашен Декларацией “О государственном суверенитете Российской Федерации” от 12 июня 1990 г., а затем получил законодательное закрепление в ст. 10 Конституции, став элементом основ конституционного строя.

Принцип разделения властей означает самостоятельное осуществление и относительную независимость друг от друга трех ветвей государственной власти: законодательной, исполнительной и судебной, а также невмешательство этих властей в оперативную деятельность друг друга. Реализация принципа разделения властей обеспечивает сбалансированность их взаимоотношений и гарантирует общество от опасной концентрации власти в руках какого-либо одного органа или должностного лица, способной привести к диктатуре и установлению тоталитарного режима.

Разделение властей в России заключается в том, что законодательная деятельность осуществляется Федеральным Собранием: федеральные законы принимаются Государственной Думой (ст. 105 Конституции), а по вопросам, перечисленным в ст. 106, Государственной Думой с обязательным последующим рассмотрением в Совете Федерации; исполнительную власть осуществляет Правительство РФ (ст. 110 Конституции); органами судебной власти являются суды, образующие единую систему, возглавляемую Конституционным Судом РФ, Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным Судом РФ. Согласованное функционирование и взаимодействие всех ветвей и органов государственной власти обеспечивается Президентом РФ (ч. 2 ст. 80 Конституции).

Значение рассматриваемого принципа состоит в том, что он обеспечивает независимое и эффективное осуществление различных функций государственной власти и подчинение всех властных государственных органов только закону. А это служит гарантией максимально последовательного осуществления принципов конституционного строя, защиты интересов государства, охраны прав и свобод человека.

Соблюдение принципа разделения властей обеспечивается комплексом правовых и организационных гарантий.

К правовым гарантиям относятся:

1) провозглашение принципа разделения властей составной частью основ конституционного строя (ст. 10);

2) обязанность всех органов государственной власти соблюдать Конституцию и законы РФ (ч. 2 ст. 15);

3) самостоятельность каждой ветви государственной власти и невмешательство в ее деятельность органов других ветвей власти (ст. 10, 11);

4) независимость судей и подчинение их только Конституции РФ и федеральному закону (ст. 120);

5) возложение на Президента РФ функций гаранта соблюдения Конституции и взаимодействия органов государственной власти (ст. 80).

Соблюдение принципа разделения властей обеспечивается и рядом организационных гарантий, к числу которых можно отнести:

1) параллельное существование трех самостоятельных систем органов государства: представительных, исполнительных и судебных;

2) конституционный контроль над законностью решений, принимаемых всеми тремя отраслями власти, который осуществляется Конституционным Судом РФ;

3) подконтрольность Правительства Президенту РФ и его политическая ответственность перед Государственной Думой, которая вправе выразить Правительству недоверие (ст. 117);

4) организационная (служебная) независимость судей от представительных и исполнительных органов.

§ 2. Формирование правового государства в России

В нашей стране идеям о правовой государственности предшествовали и оказали влияние на их формирование разработки И. Т. Посошкова, изложенные в его “Книге о скудости и богатстве” (1724 г.), С. Е. Десницкого в “Представлении об учреждении законодательной, судительской и наказательной власти в Российской империи” (1768 г.), реформаторские проекты М. М. Сперанского, а также революционные высказывания А. Н. Радищева, декабристов П. И. Пестеля и Н. М. Муравьева, демократов А. И. Герцена, Н. П. Огарева, Н. Г. Чернышевского. В одних случаях это были предложения об усовершенствовании государственной власти в духе “просвещенного абсолютизма”, в других речь, как правило, шла о республиканской форме правления, о праве народа на участие в государственных делах.

Более целенаправленное и академическое отражение идеи о правовом государстве получили в работах представителей теории и философии права. Так, к убеждению о наличии твердых принципов и бесспорных элементов в праве, над которыми ни государство, ни политика не властны, приходит           П. И. Новгородцев. К правовому ограничению государства в интересах отдельной личности и во имя осуществления ее прав и свобод призывал             Н. М. Коркунов. “Право, - писал Б. А. Кистяковский, - должно действовать и иметь силу совершенно независимо от того, какие политические направления господствуют в стране и в правительстве. Право по самому своему существованию стоит над партиями и поэтому создавать для него подчиненное положение по отношению к тем или другим партиям – это значит извращать его природу”.

Важно подчеркнуть, что названные и многие другие русские исследователи (Н. И. Палиенко, С. А. Котляревский и т. д.) связывали будущее своей страны с идеями конституционализма как одного из необходимых условий для построения правового государства, которое предполагает господство права во всех сферах государственной жизни, отрицает всякий абсолютизм и произвол власти и бесправие подвластных, причем не только в сфере частных отношений, но и в области политической, в отношениях граждан с государственной властью.

Конституционализм как идея и реалия в истории России прошел долгий и противоречивый путь развития. Подготовка первых конституционных проектов началась еще в XVIII в., была официально продолжена при Александре I, а затем неофициально декабристами. При Александре II был подготовлен проект российской конституции, но не был принят из-за его убийства 1 марта 1881 г. По сути дела, первой конституцией России можно считать в совокупности Манифест об усовершенствовании государственного порядка от 17 октября 1905 г. и Основные государственные законы от 23 апреля 1906 г.

С принятием этих актов, где наряду с закреплением верховной самодержавной императорской власти провозглашались дарование свободы совести, слова, собраний и союзов, привлечение к выборам широких слоев населения, обязательный порядок утверждения представительным органом всех издаваемых законов, идеи правового государства получили новый импульс. Реально оценивая ситуацию в стране, отдельные ученые справедливо полагали, что конституционное государство можно считать лишь шагом к государству правовому. Оно “также далеко не сказало еще своего последнего слова, как и само право, господство которого оно гарантирует и поддержание которого оно совершенствует в интересах развития человеческого общества”.

Таким образом, несмотря на сложную и нестабильную социально-политическую обстановку, слабость общественных структур, широкую палитру мнений, основополагающие идеи правовой государственности неуклонно пробивали себе путь в российском политическом и культурном бездорожье.

После Октябрьской революции 1917 г. и окончания гражданской войны, когда начался период некоторой стабилизации общественных отношений и были приняты первые советские конституции, идеи правового государства вновь стали овладевать умами юристов. Многие считали, что социалистические идеи о социальном равенстве и справедливости не только созвучны принципам правовой государственности, но и могут стать реальностью именно в таких условиях. Еще до революционных бурь видные теоретики права Б. А. Кистяковский и П. И. Новгородцев говорили о возможном соединении идей правового государства с социалистической организацией общества. История показала насколько нежизненными оказались их прогнозы. Уже с конца 20-х гг. в стране стала складываться тоталитарная политическая система, право было превращено в инструмент государства карательно-приказного характера, теория правового государства была объявлена буржуазно-апологетической и вредной для социализма.

Процесс возвращения в Россию идей правовой государственности начался в 60-е гг. и интенсивное развитие получил в последнее десятилетие. Этому способствовал целый ряд факторов: процесс разгосударствления собственности, ликвидация однопартийной системы, реформирование судебных органов и т.д. Принятие 12 декабря 1993 г. Конституции Российской Федерации свидетельствует о завершении подготовительного периода и знаменует собой новый этап развития и реализации идей правовой государственности. Процесс характеризуется одновременно и новизной, и преемственностью.

Новизна его состоит в том, что:

а) принята Конституция совершенно нового суверенного государства, отличного от царской России, бывших СССР и РСФСР;

б) Конституция принята путем референдума, что позволяет говорить о ее демократическом и легитимном характере;

в) она впервые в истории провозглашает Россию в качестве правового и социального государства.

Преемственность же названного процесса выражается в следующем:

а) мировая идея правового государства без колебаний воспринята российскими общественно-политическими и официальными структурами, юридической научной общественностью;

б) в Конституции, других законодательных актах и научных разработках прослеживается тенденция сохранения достижений прошлого, причем как дореволюционной, так и Советской России (нравственно-демократический потенциал, совокупность юридических конструкций, работающих на принцип социальной справедливости, широкий диапазон прав и свобод человека).

Для России путь к правовому государству не был и никогда не будет простым и быстрым. Причин тому много.

Во-первых, гражданское общество в нашей стране еще только формируется, его структура аморфна, нестабильность общественных отношений порождает у населения безразличие к решению соответствующих проблем. Процедура перехода от сложившейся социальной структуры к новой болезненна и требует времени, к тому же у многих в настоящее время отсутствует четкая социальная самоидентификация.

Во-вторых, экономические проблемы решаются дискретно и непоследовательно с точки зрения здравого смысла и формальной логики, в результате чего мы имеем однобокость процессов разгосударствления и приватизации, отсутствие среднего класса собственников, рост люмпенизированного слоя населения, поляризацию доходов социальных групп и слоев населения, замедленный выход к рыночным отношениям и т. д.

В-третьих, налицо кризисное состояние российской политической системы, а именно: нестабильность и неопределенность властных отношений, политическая неструктурированность общества (политические партии мелки и не имеют четкой социальной ориентации), затянувшийся процесс реализации принципа разделения властей, низкий уровень политической культуры населения в целом и власть имущих в частности.

В-четвертых, до сих пор требуют своего разрешения чисто правовые вопросы. Причем наличие противоречивого законодательства, спешка при издании нормативных правовых актов и даже принятие неправовых законов — это не самое главное. На наш взгляд, более сложными являются вопросы понимания и усвоения права широкими слоями населения, внедрения в позитивные законы естественно-правовых начал, формирования устойчивых правовых традиций в массовом сознании, стимулирования правового самосознания.

Все изложенное свидетельствует о следующем.

1. Идея правового государства терминологически обозначает связь права и государства. Но раскрыть подлинный смысл этой связи можно только сквозь призму человека, создающего правовые и государственные учреждения в процессе развития своей интеллектуальной и духовной сущности, совершенствования индивидуальных и социальных черт, формирующего свободное гражданское общество.

2. Учение о правовом государстве возникло и живет в общественно-историческом измерении, оно имеет свои корни, предпосылки. Каждая новая идея в своем развитии опирается на предшествующие, каждый новый шаг в истории подготовлен временем и людьми.

3. Развитие рассматриваемой, как и любой другой общегуманистической идеи, - процесс сложный и противоречивый, не знающий географических, национальных и классовых границ. В историческом плане он непрерывен, бесконечен и в определенной степени необратим.

4. Возникновение и эволюция идеи правового государства - процессы реальные и познаваемые. На каждом из этапов развития гражданского общества они отражают соответствующий уровень культуры и реальную правовую действительность в конкретной стране и на планете в целом.

5. Человечество выстрадало идею правовой государственности в многочисленных бедствиях, конфликтах, войнах и революциях. В развитых странах все большее число людей осознают спасительную миссию права, его неразрывную связь с самим человеком, значение действительно разумной правовой суверенной публичной власти. Для России правовое государство – антипод государственного волюнтаризма и тоталитаризма, альтернатива любой диктатуре.

Глава 25. Социальное государство

У ученых всегда были сложные отношения с категорией государства. Поскольку гражданские права были традиционно центральной темой в их программных установках, многие сосредоточивали свое внимание на юридических и политических аспектах этих прав, прежде всего: равенство перед законом, всеобщем избирательном праве и политических свободах. Вначале, по их мнению, должно быть создано формальное равенство, а затем граждане будут действовать по собственному усмотрению. Подобно тому, как рынок устанавливал обязательные для всех участников правила игры, в политическом сообществе граждане получают лишь определенные возможности для участия в его жизнедеятельности.

После Второй мировой войны ограниченность таких представлений стала очевидной почти для всех. Если человек поставлен в такие условия, когда он не может воспользоваться данными ему шансами, все остается пустыми посулами. Участие реализуется лишь с помощью социальной политики, которая способствует претворению в жизнь обещаний гражданских прав. Юридические и политические права должны дополняться социальными гражданскими правами.

Подобный подход вызывает сомнения в точности самого понятия “государство благоденствия”. В нем скрыты опасные черты патриархальности и опекунства, хотя, конечно, в нем есть и во многом нейтральный смысл, который специалисты по экономике государства всеобщего благоденствия трактуют как меру возможностей существования, предоставленных каждому. Это государство, традиционно восходящее к “Закону о бедности”, по которому улучшение социального положения обездоленных зависит от великодушия тех, у кого уже есть все, что им нужно. Предпочтительнее понятие социального государства: оно обеспечивает всех членов общества всей полнотой гражданских прав.

Дискуссия о понятиях не должна отвлекать от сути. Речь здесь идет о чем-то таком, что всегда понималось учеными с трудом, а именно: о перераспределении, т.е. понятия самого по себе в высшей степени неопределенного и расплывчатого. Большинство социалистов представляют себе дело так, что у одних групп берут деньги, а другие их получают, - механистический подход, который либо не учитывает реального положения вещей, либо попирает свободу. Представления на этот счет содержат два взаимосвязанных элемента. Никто не вправе сосредоточивать в своих руках такие инструменты власти (экономические или политические), которые позволили бы ему ущемлять гражданские права ближнего. Каждый должен обладать возможностью обрести, по крайней мере, минимально достойные условия жизни. Иными словами, существует верхняя и нижняя границы цивилизованного существования. Этими границами очерчивается пространство гарантированных прав для всех.

Данный постулат звучит отвлеченно, но он имеет сугубо важные практические последствия: для налоговой системы, здравоохранения и социального обеспечения, для образования и помощи безработным, т.е. для всего того, что составляет социальное государство.

В большинстве развитых стран социальное государство – результат экспериментов 30-х и политики 40-х годов. В разных странах структура социального государства варьируется. В некоторых из них, например в Великобритании, краеугольным камнем в фундаменте государственного здания стало здравоохранение, в других – система образования и забота о престарелых. Одни полагаются на государство как на гаранта прав, другие предпочитают систему частного страхования. Границы между бюджетными ассигнованиями и частными взносами в социальном обеспечении в различных странах определялись по-разному. По-новому, по крайней мере, в Европе, утвердилась система, исходящая из социальной природы гражданских прав.

Такого развития, в принципе, и стоило желать. Оно явилось необходимой частью процессов, которые начались еще со времени великих революций XVII-XVIII столетий и в конечном счете привели к такому расширению жизненных возможностей людей, о каких раньше никто не мог и помыслить.

Но история никогда не кончается. Более того, вчерашние успехи порождают завтрашние проблемы. Социальное государство в одно и то же время нагромоздило столько вопросов, сколько решило; некоторые из них были взаимосвязаны, но различимы, они требуют к себе сегодня нашего особого внимания. Социальное государство стоит дорого. Еще важнее то, что оно всецело занято перераспределением, а все меры по перераспределению по самой своей природе становятся все более дорогими. Существовало заблуждение, будто введение элементов социального государства потребует всего лишь одноразового ремонта. Систему можно совершенствовать всегда, особенно в сфере здравоохранения. Современная технология, связана новыми открытиями в области профилактической медицины, социальной медицины и т.д., расширяет сферу медицинского обслуживания настолько, что ее развитие и соответственно ассигнования на нее становятся почти безграничными. Это относится также и к сфере образования, особенно если распроститься с мыслью об образовании, полученном раз и навсегда, и всерьез принять идею такого обучения, которое длится всю жизнь и требует постоянных усилий. Нечто подобное происходит и в сфере заботы о престарелых. Фактически все сферы социального государства нуждаются в увеличении затрат, но государство не располагает механизмами ограничения. Трудно объяснить, почему в одних муниципальных больницах производится трансплантация органов, существует радиологическое лечение и применяется новейшая диагностическая техника, а в других всего этого нет. В принципе, невозможно одновременно финансировать всем все более дорогостоящие технические нововведения. Хоть и неприятно говорить об этом, но все же необходимо установить строгие границы финансовых обязательств со стороны общества и определить их пределы.

Данное обстоятельство подтверждается рядом процессов, которые нельзя предвидеть. Такие процессы сопровождаются значительным и непрекращающимся ростом числа получателей социальной помощи. Более долгое обучение и более ранний выход на пенсию – вот лишь два новых крупных фактора. Демографические изменения приводят к существенным сдвигам как в тех слоях населения, которые оплачивают социальное государство, так и в тех, кто ожидает от него помощи. Суть подобной тенденции, по-видимому, могла бы быть определена как падение значения, да и самого объема оплачиваемого труда. А это порождает структурные проблемы социального государства, которое основано на труде, понимаемом как профессиональная деятельность. Такие структурные сдвиги возводят барьеры, которые становится все труднее преодолевать: где взять средства на то, чтобы выполнять обещания, данные социальным государством.

Развитие экономики не упрощает проблему. В большинстве стран создание социального государства совпало с длинной фазой экономического роста. То, что его становление пришлось на фазу подъема, позволило легко увеличивать и доходы бюджета, и его расходы. Когда в 70-е годы  20 века в процессе неуклонного роста  экономики появились кризисные моменты, политика дальнейшего увеличения государственных расходов, и прежде всего на цели социального характера, столкнулась с затруднениями.

Здесь не место открывать дискуссию по вопросу об экономическом росте, важнее выработка либеральной политики; однако можно утверждать, что нам не приходится надеяться на рост государственных расходов, напротив, мы идем навстречу временам, когда возникнет необходимость урезать прямые и косвенные расходы. Все большее число правительств убеждаются, что поле их манёвра очень ограничено до тех пор, пока они не установят жесткий контроль над государственными расходами, но и в этом случае пространство расширится лишь ненамного. Даже если беззаботно считать приемлемым дефицит государственного бюджета, то и тогда вряд ли приходится сомневаться, что существуют как внутренние, так и внешние причины для ограничения расходов социального государства.