Валютный союз Беларуси с Россией: содействие или преграда экономическому развитию?

Тесная валютно-экономическая интеграция Беларуси и России также не противоречит общеевропейским тенденциям межгосударственной интеграции, однако при вхождении в любой политический, экономический и валютный союз важно помнить, что последний всегда имеет под собой чисто политическую основу, где каждый из участников процесса интеграции преследует, прежде всего, собственные экономические интересы и цели. Прежде, чем обсуждать технические вопросы формирования валютного союза Беларуси с Россией зададимся вопросом, какие выгоды и какие потери получит от него наша страна?

По замыслам сторонников интеграции союз должен был стать бастионом против экономической глобализации и экспансии западных транснациональных корпораций на постсоветское пространство. Самым «грандиозным» экономическим проектом союза было создание более десяти транснациональных и межгосударственных финансово-промышленных групп (ФПГ) с участием белорусских и российских предприятий и банков. Заинтересованность белорусских предприятий в создании ФПГ была вызвана возможностью получения дополнительных субсидий из союзного бюджета и более свободного выхода на российский рынок, а также надеждой получить большую хозяйственную самостоятельность от государства и монополию на покупателя.

Как и предсказывали многие белорусские экономисты, ссылаясь на аналогичные примеры в Beнгрии, Чехии, Польше, государственная поддержка технологически отсталых и неэффективных производств не способна решить проблему их убыточности в рыночных условиях хозяйствования. Это связано с несопоставимостью необходимых для модернизации средств с имеющимися ресурсами в национальной экономике любой транзитивной страны. Свидетельством тому служит объем финансирования совместных межгосударственных программ из союзного бюджета России и Беларуси. В 2002 г. выполнение более пятидесяти союзных программ было выделено порядка $24 млн. (30% от всего бюджета), тогда как для строительства только одного завода по производству кинескопов в рамках peaлизации программы «союзный телевизор» требуется $500 млн., т. е. в 20 раз больше годовой статьи расходов союзного бюджета на все союзные про граммы.

Сложившиеся экономические отношения между Беларусью и Россией напоминают те, что имели ме­сто в советское время: если раньше из-за особенностей системы ценообразования белорусские товары по завышенным ценам поставлялись в союзные рес­публики вместо дешевых энергоресурсов, то сейчас переоцененные через бартер промышленные това­ры поставляются в обмен на энергоресурсы по внутренним российским ценам. Если раньше такие отно­шения позволили Беларуси провести индустриали­зацию белорусской экономики, то в последние годы позволяют консервировать ее структуру.

Продлевая существование неконкурентоспособ­ных и убыточных предприятий, Союз Беларуси и России сдерживает также диверсификацию направ­лений внешней торговли. В странах нашего географического региона – Центральной и Восточной Ев­ропы – растет товарооборот с ЕС и падает с отста­лыми в экономическом плане странами СНГ, проис­ходит изменение структур национальных экономик, вызванное двумя глобальными процессами - их ры­ночной трансформацией и межгосударственной ев­ропейской интеграцией. Для сравнения, доля экс­порта в развитые индустриальные страны в 2001 г. по сравнению с 1990 г. выросла в Литве с 32 до 56%, в Польше с 65 до 76%, в Украине с 15 до 23%, и упала в Беларуси с 18 до 11%. Страны Балтии активизируют торговые отно­шения со скандинавскими странами, Украина официально объявила страте­гическим партнёром Польшу. Удельный вес России в торго­вом обороте Украины в 1999 г. составил 30%, Литвы – 12%, Польши – 5%. Россия даже не входит в первую десятку стран, потребляющих польский экспорт, тогда как в советское время она устойчиво занимала 2-3 место во внешнем товарообороте Польши.

Если сравнить объем прямых иностранных инвес­тиций (ПИИ) на душу населения за 1994-2000 гг., то у европейских стран СНГ он сопоставим (Молдо­ва - $ 113, Украина - $65, Беларусь, без газопровода Ямал - Европа - $28, Россия - $ 118), хотя не все из них делали ставку на внутренние инвестиции. Эко­номики этих стран также отличаются по структуре. Главное, что их объединяет в настоящий момент, – это членство в СНГ, которое воспринимается други­ми региональными блоками, в том числе и ЕС, как конкурирующее межгосударственное объединение. Страны Балтии, которые изначально бросили все политические ресурсы на вступление в ЕС, добились на порядок большего уровня ПИИ (Литва – $643, Эстония – $ 1360). Польские аналитики отмечают, что ожидаемое вступление Польши в ЕС является глав­ным фактором инвестиционной привлекательности польской экономики для иностранных инвесторов, и возможное замедление этого процесса грозит непосредствен­ными инвестиционными потерями.

Российский капитал не может обеспечить необхо­димый объем иностранных инвестиций в экономику Беларуси. По оценкам аналитиков, для поверхностной модерниза­ции технологической базы белорусской экономики необходимо порядка $35 млрд. В период 1994 - 2000 гг. объем ПИИ в экономику Беларуси, без учета газо­провода «Ямал - Европа», составил $285 млн., из них, по оценкам экспертов, доля российских соста­вила 15%, т. е. чуть более $40 млн. В то время как за последние 10 лет в постсоциалистические страны было инвестировано более $ 100 млрд., и только 0,7% от этой суммы, меньше всех, смогла привлечь Бела­русь. Если бы Беларусь, привлекала ПИИ на душу населения в объеме, соразмерном Литве, то с 1994 г. получила бы более $5 млрд. прямых инвестиций.

Даже при открытии экономики Беларуси для при­влечения инвестиций российские инвесторы не спо­собны увеличить их приток до сопоставимых вели­чин с возможностями западного капитала. Если эко­номика Беларуси составляет 5% от экономики Рос­сии, то экономика России – менее 5% от экономики ЕС. В пересчете по рыночному курсу ВВП России меньше, чем ВВП одних Нидерландов.

Потенциал экономических интересов Беларуси в европейском регионе несоизмеримо превосходит получаемые выгоды от связей с Россией. Чтобы пе­рейти на стадию конкурентоспособности на основе инвестиционных факторов, необходимо получить доступ к иностранным инвестициям, которые на 95 % принадлежат развитым странам.

Процессы гло­бализации и транснационализации мировой эконо­мики неравномерно перераспределяют ресурсы меж­ду странами. Однако главным является то, что они носят объективный характер и оказывают на разви­тие национальных экономик существенное влияние. Привлечение иностранных инвестиций может ока­зывать как позитивное, так и негативное влияние на экономическое развитие страны в зависимости от проводимой правительством экономической поли­тики. Отказ от транснационального капитала в ус­ловиях недостатка внутренних инвестиций может превратить Беларусь в «сырьевой придаток» на «зад­ворках» мировой экономики.

Объединение усилий Беларуси и России по под­держке функционирования неэффективных и некон­курентоспособных местных производств путем го­сударственной поддержки и принуждения к возоб­новлению разорванных экономических связей, а также протекционизма позволяет откладывать этим предприятиям проведение модернизации с привле­чением иностранных инвесторов и встраиванием в цепочки ТНК.

Введение российского рубля в качестве денежной единицы на территории Белару­си может принести белорусской экономи­ке существенные издержки. Вне зависимости от того какой обменный курс – номинальный или реальный – будет выбран для обмена белорусских рублей на российские, заметно снизится ценовая конкурентоспособность продукции, что приведет многие белорусские предприятия к состоянию банкротства(по самым пессимистичным оценкам в таком положении может оказаться более половины предприятий). В этом случае государство получит от их приватизации значительно меньшие доходы в бюджет, чем могло бы получить при сохранении собственной валюты.

Во-вто­рых, различная направленность структуры белорусской и российской экономик – перерабатывающая и сырьевая – при введении российского рубля будет приводить к периодическому проявлению дискриминации в отношении белорусской экономики, когда Россия будет прибегать к использованию валютной политики в решении проблем переходного периода. Например, в случае падения мировых цен на нефть, девальвация российского рубля будет в целом более выгодна российской экономике, так как будет приводить к повышению доходов от экспорта сырьевых ресурсов, и будет наносить ущерб целям белорусской экономики, так как это будет снижать выгодность привлечения иностранных инвестиций и импорта оборудования для модернизации технологий, без чего белорусским предприятиям невозможно будет закрепиться на мировых рынках; рост же мировых цен на нефть будет приводить одновременно к росту реального курса российско­го рубля и к падению ценовой конкурентоспособно­сти белорусской экономики на внешних рынках.

Изначально в выборе в пользу введения российского рубля отсутствует всякий экономический смысл. Российский рубль – это обычная национальная валюта слабой в экономическом плане страны (ВВП в России меньше, чем в небольшой Бельгии), которая находится в «грязном» плавании (время от времени возникают разговоры о его возможной привязке к доллару США), то есть является нестабильной и непредсказуемой валютой, и кроме того, практически не используется другими странами в международных расчетах, поскольку удельный вес России в мировом валовом продукте составляет всего около 3% (рис. 7.3.).

Рис. 7.3. Распределение мирового ВНП

Оптимизм многих российских политиков о скором возрождении России как мощной экономической державы и выступление ее в роли интеграцион­ного локомотива на постсоветском пространстве ничем не подкреплен. Использование валюты конкретной страны в международном обращении напрямую связано с ее удельным весом в мировом производстве и торговле. Данные развития экономик отдельных стран показывают, что российский рубль даже в долгосрочнойперспективе не имеет возможностей стать международной валютой (см. табл. 7.1). Чтобы России достигнуть экономического потенциала европейских стран, необходим ежегодный экономический рост в 7% на протяжении 25 лет.

Таблица 7.1.

США, Европейский союз (15), Россия, Япония: геофинансовое измерение

Источник: Курочкин Д.Н. Евро: новая валюта для Старого Света. Проблемы становления и перспективы развития Европейского экономического и валютного союза. – Мн.: Европейский гуманитарный университет, 2000. – 272 с.; Иноземцев В.Л. На перепутье: Россия в мировой системе XXI века / Общественные науки и современность, №4, 2002 г.

* По разным методикам расчета соответственно в пересчете по рыночному курсу и курсу ППС

В расчетах с внешнеэкономическими партнерами Россия на 70% использует доллар США и евро. Российский рубль объ­ективно не может стать мировой валютой, как и любая союзная валюта, так как экономический потенциал России (или даже, если взять Союза Беларуси и России или СНГ) просто недостаточен для этого и в ближайшие десятилетия не станет таким. Напрасно некоторые российские экономисты проявляют излишний оптимизм по поводу того, что российский рубль мог бы укрепиться за счет использования его в качестве резервной валюты зависимыми своей экономической структурой странами СНГ. Очевидно, что у европейских стран СНГ (Украины, Молдовы, Беларуси) по мере трансформации и открытия их эко­номик будет расти европейский внешнеэкономический вектор (что наглядно показали страны Балтии и Польша), впрочем, как и у самой России. Ис­пользовать российский рубль в качестве резервной валюты в такой ситуации нет необходимости, поскольку всегда можно будет рас­считаться более твердой валютой.

Наращивание одностороннего внешнеторгового вектора с Россией ведет к недопустимой односторонней зависимости белорусской экономики и к оттягиванию необходимой диверсификации направлений внешней торговли, структурной перестройки экономики и реструктуризации предприятий, включению их в процессы международной специализации и кооперации. Несмотря на официально декларированную политику многовекторности в сфере внешней торговли, размер российского вектора не уменьшается: так если в 1992 г. экспорт в Россию составлял 40 %, в 1995 г. – 45 %, то в 1997-98 гг. достигал уже все 65 %, в 1999 г. – 55 %, в 2000-2002 гг. составил 51 % от общего экспорта Беларуси. Анализ динамики белорусской торговли за 1994-2000 гг. показывает, что преимущественно российская ори­ентация белорусской внешней торговли (в среднем 55 % внешнеторгового оборота) сопровождалась стагнацией экспорта в другие страны мира. При сохранении таких тенденций в долгосрочном периоде это приведет к нарастанию технологической отсталости от развитых стран, а также ситуации, когда российский рынок станет единственным, на котором белорусские товары будут конкурентоспособны.

С другой стороны, Беларусь находится в географическом центре Европы, в бассейне Бал­тийского и Чёрного морей. В экономической теории XIX века было правило, согласно которому считалось невыгодным вести внешнюю торговлю на рас­стоянии свыше 300 км, так как транспортные, коммуникационные, трансакционные, маркетинговые и иные издержки делают неконкурентоспособным и малорентабельным экспорт товаров. С учетом появления в XX веке совре­менных информационных технологий, транспорта, транспортной и иной инфраструктуры, протяженность расстояния в этом правиле можно под­вергнуть корректировке, однако оно продолжает действовать, что подтвер­ждается статистическими данными внешней торговли Республики Беларусь. В 2002 году товарооборот с Европейским союзом (25 стран, в том числе 10 стран, решение о принятии которых в ЕС вступит в силу в 2003 г.) составил 27,2% (экспорт – 33,1%, импорт – 21,9%), оборот с европейской частью Российской Федерации порядка 40%, (то есть, около 70% с географической Европой), с 7-мью прилегающими к европейской части РФ областями – 16%, а на весь остальной мир, включая другие мировые экономические блоки США и Юго-Восточную Азию, – только 14%.

Европейская направленность внешнеэкономических от­ношений Беларуси на уровне субъектов хозяйствования проявляется вполне очевидно. По территориальному рас­положению, нашими традиционными партнёрами являются европейская часть Российской Федерации, Украина, Германия, Польша, Латвия, Литва, Италия, Нидерланды и другие европейские страны.

Формирование у границ Республики Беларусь единого европейского экономического и валютного пространства, в которое постепенно вовлекаются страны нашего географического региона Центральной и Восточной Европы, создает принципиально новую геополитическую и валютно-экономическую ситуацию. Растет взаимозависимость экономик не только в рамках ЕС, но и Европы в целом, и в той или иной степени она затронет и европейские страны СНГ. Европейский Союз – это не только ёмкий и платёжеспособный рынок высококачественных товаров и услуг, но и важнейший источник инвестиционных, кредитных ресурсов, высоких технологий, современного менеджмента и культуры хозяйствования. Только в тесном сотрудничестве с развитыми странами Европы, открыв свою экономику, можно достичь такого же уровня жизни как у них. Любая страна, которая ещё не вклю­чилась в этот процесс, но понимает его объективность, вынуждена будет открыться и идти на сближение с одним из течений мировой экономики. У европейских стран СНГ, в том числе и Беларуси, если они действительно желают достигнуть уровня и стан­дартов жизни развитых европейских стран, нет иной альтернативы в будущем, как открытие экономики, поэтапная инте­грация и вступление в формирующийся в их регионе мощный межгосу­дарственный политический, экономический и валютный блок – Европейский Союз.

Дальнейшее углубление экономической интеграции Беларуси с Россией будет еще больше консервировать технологическую отсталость и низкую эффективность белорусской экономики, будет препятствовать реальной интеграции в ТНК, привлечению иностранных инвестиций из западных стран. Союз Беларуси с Россией не решает главной проблемы белорусской экономики – роста производительности общественного труда и технологий без чего невозможен реальный рост жизненного уровня населения.