Значение образа Теодориха Великого для формирования идентичности остготов

Правление Теодориха Великого представляет собой специфическую, в чем-то – уникальную эпоху в истории Европы. В этот период имперские институты Рима приходят в упадок, наступает закат Западной империи, распадающейся на отдельные провинции. Варварские народы свободно перемещаются по римской территории, создавая собственные объединения, пытаясь найти себя в хаосе разрушающейся государственности. Одним из таких народов являлись остготы, часть крупного готского единства, принятая ранее константинопольскими императорами на службу в качестве федератов. Остготы этого периода не представляют собой племенную целостность и, вероятно, их племенная идентичность также не является окончательно сформировавшейся. Расселение на территории империи создает проблему культурной интеграции, взаимодействия готских и римских институтов. В том числе это относится и к институтам власти. Теодорих Великий - уникальный правитель, сочетавший в своей фигуре и политическом курсе варварские и римские черты. Практически, это единственный пример попытки непосредственной, активной культурной интеграции германских племенных обычаев в античную среду – то, что никогда не ставили перед собой целью вестготы.

Основными источниками, дающими современным историкам сведения о Теодорихе, являются Война с готами Прокопия Кесарийского, Гетика Иордана, Аноним Валезия, панегирики Эннодия и Variae Кассиодора. Следует учитывать, что специфика власти в среде варваров в этот период в значительной степени определялась условиями Великого переселения народов, повлекшего усиление роли войны в социальной структуре германских племен и, соответственно, рост значения военной аристократии. На первый план в образе вождя закономерно выходят его воинские функции, которые обуславливают и сопутствующую трансформацию сакральных институтов. Священный характер приобретают, очевидно, именно качества и ритуалы, связанные с военной силой и славой. Этот контекст отражен в сказаниях о Дитрихе Бернском, германском фольклорном героическом эпосе, отразившем в мифилогизированном виде фигуру Теодориха. С определенными оговорками, связанными с особенностями анализа сказочных и эпических преданий, эти сказания также могут быть использованы как источник для выявления сакральных черт в образе исторического короля в народном сознании.

Основная сакральная черта в образе Теодориха, подчеркиваемая рядом исследователей, начиная с Э. Гиббона и заканчивая Х. Вольфрамом – принадлежность к особому роду королей Амалов, предками которых являлись боги германского пантеона. Божественная и героическая кровь выделяла Теодориха из среды его соплеменников, даровала ему харизму, позволяя именоваться благороднейшим[530]. Эта точка зрения основывается на контексте Гетики Иордана, периодически подчеркивающего принадлежность Теодориха к этому роду и в целом концентрирующего повествование на Амалах[531]. В свою очередь, предполагается, что Иордан черпал сведения для своей истории готов из труда Кассиодора. Объективность последнего вызывает сомнения, поскольку Кассиодор, будучи первым министром Теодориха, взял на себя задачу легитимации власти короля через изучение линии его предков, явно руководствуясь конъюнктурными соображениями. Кассиодор сам говорит об этом, описывая свои заслуги в одном из писем сенату. При этом он отмечает, что извлек великих королей готов из забытья, из времен, о которых еле помнят старейшины[532]. Возникает закономерное сомнение, чем руководствовался сенатор в своих изысканиях, на каких документах основывался, а безоглядно полагать, что Кассиодор изложил в подробностях народное предание, как предпочитает делать Х. Вольфрам, представляется неверным. Очевидно, что труд Кассиодора, и вслед за ним – Иордана, находился под большим влиянием политических соображений времени, необходимости обоснования законности правления Теодориха в Италии. Это предполагает и возможность составления искусственных генеалогий. Кроме того, исследователи отмечают библейские и патристские параллели в тексте Иордана, в его рассказе о Теодорихе и об Амалах в частности, что также говорит не в пользу достоверности его сведений. Однако Х. Вольфрам полагает, что все эти сомнения не могут поколебать его точку зрения на особенности священной власти Амалов[533].

З.В. Удальцова, напротив, считает, что династический принцип наследования власти формируется в среде остготов только при Теодорихе и, в основном, благодаря его целенаправленным усилиям. Ранее же существовал обычай выбора короля войском, который возродился после прекращения прямой линии наследования от Теодориха[534]. Эта позиция подкрепляется аналогией с вестготами, которые также избирали себе короля, и соблюдали этот принцип легитимации правителя и при династическом правлении потомков Эвриха, и в особенности после смерти последнего из них. Все эти свидетельства, пусть и косвенные, представляются достаточно значительными, чтобы критически воспринимать сообщения хроники Иордана и писем Кассиодора о величии и древности рода Амалов. Следует, впрочем, также отметить, что сказания о Дитрихе Бернском называют его родное королевство землей Амалингов, что говорит о том, что в народном сознании традиционность правления Амалов в связи с Теодерихом зафиксировалась прочно[535].

Подытоживая эти свидетельства и точки зрения, следует предположить, что в среде остготов существовали предпосылки для формирования наследственного правления, однако оно не являлось безусловным правилом. Военные предводители отдельных готских конгломератов утверждались собранием воинов, но сами по себе происходили из аристократических родов, обладавших некоей сакральной репутацией и традицией. Таким образом, Теодорих действительно мог полагаться на священный авторитет предков в своих взаимоотношениях с готами, это возвышало его над соплеменниками, но возможно существование и других родов, подобных Амалам. И только новое, действительно выдающееся и уникальное положение Теодориха в качестве короля Италии дает ему возможность и полномочия возвысить себя, обосновать свою уникальность путем редактирования родового предания.

Сакральное происхождение не является из ряда вон выходящим среди племенной аристократии. Однако позднее, в глазах народа Теодорих-Дитрих приобретает черты не великого правителя – напротив, так характеризуется его антагонист Эрменрих. Дитрих же представляется скорее королем-героем. Его похождения являются хрестоматийным примером героического эпоса, наполненного поединками, чудовищами и испытаниями. Индивидуальная героизация образа Дитриха начинается с приписывания ему обладания от рождения сверхчеловеческими, чудесными качествами. Х. Вольфрам отмечает, что возвышение Теодориха воспринимается как нечто сверхчеловеческое, однако сводит этот тезис исключительно к родовым качествам Амалов[536]. Представляется, что это не исчерпывает пути сакрализации фигуры правителя. Дитрих германского эпоса с детства проявлял способность в гневе дышать огнем, отчего многие считали его потомком демона; он пользуется своим даром, чтобы освободиться из плена в ходе своих приключений[537]. В этих же сказаниях он впадает в ярость берсерка[538], что также подчеркивает его демоническую природу. Подобный зачин характерен для описания эпических героев-полубогов в народных преданиях различных народов. При этом данная черта роднит героя со сверхъестественным миром, но подчеркнуто индивидуалистична, выделяет его из сонма соратников, которые также могут обладать своими чудесными способностями, но приобретенными, а не дарованными от рождения.

Разумеется, нельзя расценивать легенды о Дитрихе как непосредственное свидетельство взглядов на Теодориха. Образ последнего в них в значительной степени мистифицирован и мифологизирован. Однако подобные взгляды находят свое отражение и у Иордана. Теодорих впервые появляется на страницах его хроники именно в момент рождения, и хронист пишет о том, что на него уже от рождения возлагали большие надежды, видели в нем хорошее будущее (bonae tamen spei puerolus natus erat)[539]. Когда отец отсылает Теодориха к императорскому двору в Константинополь в возрасте семи лет в качестве заложника, Иордан также отмечает, что мальчик был красив и заслужил благосклонность императора (puerulos elegans erat, meruit gratiam imperialem habere)[540]. Если иметь в виду, что Иордан заимствовал эти пассажи у Кассиодора, то следует предположить формирование Кассиодором не только родового, но и персонального культа Теодориха, начиная с качеств, которые тот проявлял в детстве.

Это вновь подчеркивает уникальность его фигуры и коррелирует со схемой героического эпоса, в том числе и античного. Действительно, в задачи Кассиодора входило, очевидно, не только возвеличить короля через его предков, но и обосновать его собственные выдающиеся достоинства, предвещающие особую судьбу правителя и готов, и италийцев. Учитывая отражение этой тенденции в сказаниях о Дитрихе, следует предположить, что она не являлась искусственным творением придворного летописца, а представляла собой устойчивый тренд исторического сознания как общественной элиты, так и простонародья. Мифологизация образа Теодориха, его биографии и карьеры начинается при его жизни, причем как со стороны официальных лиц правительства, так и готского войска. Однако следует отметить разные акценты этих образов: если Иордан подчеркивает добродетельность и красоту ребенка, то народное сказание говорит о хтонических, демонических чертах. Причины этой инверсии будут рассмотрены ниже.

Достоинства Теодориха находят свое отражение и в других источниках. При этом заметна их специфика. Э. Гиббон приводит слова Эннодия, расхваливающего царственность телосложения Теодориха[541]. Аноним Валезия также говорит о выдающихся качествах правителя, но называет среди них воинственность и силу (vir enim bellicosissimus, fortis…)[542]. Таким образом, для Кассиодора и Эннодия телесное и духовное совершенство короля представляются ключевыми характеристиками; Аноним Валезия отмечает те черты, которые необходимы для военного предводителя, вождя варварского войска. Возможно, здесь представлены две традиции героизации, античная и варварская. Теодорих становится одновременно героем и римских панегириков, и германских сказаний. Римские риторы часто пользовались существовавшей в империи практикой уподобления правителей древним героям, и Кассиодор и Эннодий не были исключением. Популярность Теодориха среди готов несомненна, как исключительно удачливого и победоносного воителя-вождя, поэтому закономерна вероятность прижизненной героизации его образа в народном сознании, которую отразил Аноним Валезия. Судя по некоторым эпизодам в Гетике Иордана, последний также транслирует во многом варварский образ героя в отношении Теодориха.

Не только личные качества призваны подчеркнуть достоинство короля. Элементы его биографии, изложенные Иорданом, укладываются в схему королевской саги. Иордан особо отмечает, что по достижении совершеннолетия, восемнадцати лет, Теодорих возвращается из заложников к родным[543]. Таким образом, будущий король пребывает при константинопольском дворе с семи до восемнадцати лет, что соответствует периоду взросления, воспитания и обучения. Подобная практика обмена детьми вождей в качестве заложников-воспитанников распространена среди варварских племен, отсюда, возможно, частый сюжет героических преданий о воспитании протагониста приемными родителями: короля Артура воспитывает сэр Эктор, Кухулина – приемный отец Фергус и т.д. Очевидно, подобное заложничество воспринималось как отчасти почетное и естественное явление. Быть заложником императора в глазах готов подразумевало быть его воспитанником и оруженосцем, и служило, таким образом, росту авторитета Теодориха. В сказаниях о Дитрихе Бернском упоминается, что в ходе своих ратных подвигов в период юности тот побывал при дворе короля Этцеля (Аттилы) и поклялся ему в дружбе и служении[544]. Заметна контаминация константинопольского и гуннского двора; вероятно, в историческом сознании готов со временем произошла подмена римлян гуннами, как некоего великого и сильного восточного народа.

Герой получил воспитание и поддержку великого государя и торжественно возвращается домой. Однако ему нужно доказать свое совершеннолетие ратными подвигами. Должна произойти своеобразная инициация, испытание обретенных умений и навыков героя, его способностей. Поэтому закономерно то, что Теодорих втайне от отца осуществляет военный поход, призвав составить ему компанию как соратников отца, так и всех желающих из простых готов[545]. Поход против сарматов явно не имеет стратегического смысла, кроме интересов Константинополя в стравливании варваров друг с другом и необходимости для самого Теодориха в самоутверждении как достойного сына вождя, успешного и победоносного. Это также укладывается в образ героя как молодого человека, совершающего подвиги из простого желания выделиться и зарекомендовать себя. В свою очередь, само это желание является общественно поощряемым и представляется пережитком обрядов инициации молодых людей.

Однако в случае сына военного вождя это имеет и дополнительные коннотации. Вряд ли происхождение из знатного рода Амалов само по себе давало безусловное признание, об этом говорилось выше. Чтобы утвердить свой авторитет, лидерство в среде соплеменников, требовалась не только родовая харизма. Последнюю, безусловно, нельзя сбрасывать со счетов, но ее было недостаточно. Следует согласиться с З.В. Удальцовой в том, что устойчивый принцип династического наследования в этот период у готов еще не сформировался. В подтверждение можно привести слова Иордана о том, что отец Теодориха назначил его наследником (Theodoricum filium regni sui designat heredem)[546], а затем точно так же поступил Теодорих, назначив наследником своего внука Аталариха (Athalaricum infantulum adhuc vix decennem… regem constituit)[547]. Хотя Е.Ч. Скржинская полагает, что Иордан модернизировал данный сюжет с тем, чтобы возвысить роль династии Амалов и, соответственно, принизить значение народного собрания[548], представляется, что в этом у автора хроники не было необходимости. В условиях относительной стабильности, в которой происходила передача власти в обоих случаях, вмешательство готского войска вряд ли было востребовано. Решение о наследнике, очевидно, принимал сам вождь, что свидетельствует также и о том, что жесткого формального института наследования не сформировалось.

Однако если войско не участвовало в выборе наследника непосредственно, то его мнение, фактически общественное видение будущего короля, было принципиально важным. Наследник должен был заранее зарекомендовать себя перед воинами, выказать личную харизму и завоевать собственный авторитет. Поэтому естественным представляется стремление Теодориха лично возглавить набег. Следует также отметить, что Иордан специально указывает на то, что Теодорих отправился в этот набег без ведома отца и избрал целью для себя короля сарматов, который только что прославился победой над римской армией. Это явно сближает образ Теодориха с героическим, подчеркивая, что с самой юности он самостоятельно стремился в бой, проявлял воинственность и лидерские качества и избирал для себя противников, победа над которыми приносила ему славу. Данные подробности эпизода с походом Теодориха на сарматов могут быть в равной степени как отражением некоей исторической действительности, так и стремления Иордана или готского племенного сознания к героизации короля.

Элементы героической саги присутствуют и в описании Иорданом последующей биографии Теодориха. Схема отношений, выстраивающихся между королем готов и императором Константинополя, напоминает зачин сказания, в котором герой живет при дворе великого правителя в роскоши и довольстве, однако есть некий раздражитель, побуждающий к новым подвигам, и в итоге герой просится отпустить его на бой с очередным противником, потому что такова его природа. Иордан не часто использует в своей хронике прямую речь, однако именно в этом случае вставил развернутое обращение Теодориха к Зенону, в котором король как раз и обращается с просьбой к императору отпустить его совершать подвиги во его славу, в данном случае – завоевать Италию, рассуждая в совершенно эпическом стиле о победе или поражении (Ego enim si vicero, vestro dono vestroque munere possedebo; si victus fuero, vestra pietas nihil amittit)[549]. Для сравнения можно вспомнить обращение Беовульфа к Хродгару в соответствующей саге и другие подобные примеры героических сказаний. Император с грустью относится к мысли расставания с Теодорихом, однако, не желая огорчать того, все же отпускает[550] - здесь также проявляется устойчивый элемент саги. Факт договора между императором и Теодорихом подтверждает Аноним Валезия[551], однако повествует о нем крайне скупо, как о дипломатическом соглашении. Не исключено также, что Аноним в данном случае основывался на тексте Иордана. Прокопий Кесарийский является более аутентичным источником и указывает на то, что император сам предложил Теодориху совершить поход на Италию как альтернативу войны с Константинополем[552]. Таким образом, мифологизация образа Теодориха в тексте Иордана оказывается достаточно вероятной.

Однако мифологизация и сакрализация Теодориха, отраженная хрониками, носит не только позитивный характер. Если Иордан, видимо, вслед за Кассиодором, явно апологетизирует фигуру короля, что, возможно, происходило еще при жизни Теодориха, то в других хрониках отмечается очень негативный характер его смерти. Иордан обходит молчанием этот эпизод, который, однако, представляется очень показательным с точки зрения формирования образа Теодориха. И Прокопий Кесарийский, и Аноним Валезия связывают смерть Теодориха с его неправедным решением о казни патрициев Боэция и Симмаха. При этом Прокопий приводит хрестоматийный рассказ о видении Теодориха, узревшего во время обеда в рыбной голове отрубленную голову Симмаха. Видение столь испугало короля, что он вскоре скончался[553]. Еда, с точки зрения О.М. Фрейденберг, может ассоциироваться с потусторонним миром[554], поэтому есть вероятность, что данная легенда отражает представление о нарушении Теодорихом некоего священного обета, образа правления, возможно, связанного с обязательствами перед италийцами, зафиксированными в бронзовой надписи, о которой упоминает Аноним Валезия[555]. В этом случае эпизод с рыбной головой представляется закономерным воздаянием богов. В свою очередь, Аноним Валезия именно так и трактует смерть Теодориха с поправкой на точку зрения католического автора. Арианский король-еретик идет против бога – из-за него умирает святой папа Иоанн, невинные католики-патриции, церкви католиков передаются арианам ‑ и господь наказывает его смертью от диареи, подобно самому ересиарху Арию[556]. Таким образом, в изображении обоих авторов смерть Теодориха связана с сакральными обстоятельствами, является местью сверхъестественных сил за нарушение их воли.

Данный сюжет усиливается свидетельством папы Григория I, в записках которого приводится сообщение о видении души Теодориха, терпящей вечные муки в жерле Липарского вулкана[557]. Свидетельство это хронологически почти аутентичное, что говорит об активности процесса мифологизации фигуры короля непосредственно после его смерти. Очевидно, Теодорих, во многом еще при жизни наделенный общественным сознанием чертами легендарного героя, своей смертью только упрочил подобную тенденцию, омрачив при этом свой образ идеального благословенного правителя конфликтом с римлянами. Этот мотив развивается в сказаниях о Дитрихе Бернском, который изначально наделен демоническими чертами, как это было рассмотрено выше. Дитриха уносит в неизвестность черный жеребец, которого никто не смог догнать, и с тех пор король возглавляет призрачную адскую Дикую Охоту, и нет ему покоя вплоть до Страшного Суда[558].

Таким образом, Теодорих не только обладал наследственной харизмой Амалов, но и стремился самостоятельно упрочить свой авторитет через мифологизацию собственного образа в глазах подданных. Благодаря литературным стараниям Кассиодора и Иордана, а также готской народной эпической традиции, которой Теодорих старался соответствовать, уже при его жизни происходила целенаправленная идеализация и сакрализация его образа, и смерть Теодриха не только не помешала, но даже способствовала этой тенденции, обратив ее в иное русло, но от этого делая фигуру короля не менее заметной и героической. Представляется, что Теодорих в сравнительно большей степени мифологизирован в народном сознании как готов, так и римлян, нежели другие правители того времени. Амбивалентность его образа, очевидно, объясняется столкновением и противоречием готской и римской традиций – первая облагораживала и апологетизировала короля, вторая осуждала за казни и ересь. Результатом синкретизма этих традиций выступает образ Дитриха Бернского как символа остготской идентичности, объединяющей фигуры первого героя-короля. Сознательное стремление Теодориха сформировать подобный образ в глазах подданных свидетельствует о понимании им процессов формирования остготского королевства как автономной социальной системы и важности фигуры короля в контексте этих процессов.

Итоги главы

На протяжении V в. происходит формирование готской идентичности как самотождественности, процесс обособления от имперских процессов и институтов. Это касается в первую очередь группы вестготов как объединения готских и иных варварских группировок вокруг Алариха, а также подобного же объединения, идентифицирующегося как остготы, вокруг Теодориха. Следует заметить, что формирование вестготской идентичности находится в тесной связи с целями и амбициями Алариха; в данном случае личная и групповая идентичности тесно взаимосвязаны и оказывают взаимное влияние. Третий элемент данной системы – имперское правительство и административные структуры, которые в значительной степени определяют стратегии действий готских предводителей.

Период 410-466 для вестготов характеризуется в первую очередь самоопределением как самостоятельной группы в составе империи, а в перспективе – и вне ее. За это время идентичность вестготов трансформируется от военно-политической группировки во внутриимперской борьбе к автономному территориальному королевству, с империей практически никак не отождествляющемуся. Этот процесс отражен в зачастую противоречивых стратегиях, избираемых правителями вестготов в позиционировании себя и своего народа по отношению к империи и другим варварским группировкам.

Характерно, что Атаульф, несмотря на меньшую степень романизации и пиетета перед римскими институтами, нежели Аларих – а, возможно, именно благодаря этому – стремится к полной интеграции вестготов в имперские структуры, к занятию вестготами в империи равного по отношению к римлянам положения на основании полного принятия механизмов имперского функционирования через брак с Галлой Плацидией и рождение совместного ребенка, претендующего на императорский титул. В этом случае вестготы преодолевают традиционный порог между римлянами и варварами, данное противопоставление лишается смысла в их отношении, они становятся гарантами и носителями имперского принципа и получают статус, равный с римлянами, фактически отождествляются с последними. Однако подобная стратегия встречает явное противодействие как со стороны Равенны – для которой проблема варваров у власти стоит в этот момент чрезвычайно остро и болезненно, так и со стороны части самих готов, поскольку угрожает полным растворением и ассимиляцией в римской среде, а эта тенденция не имеет массового отклика в общественном сознании.

Однако и антиримская реакция, проявившаяся в кратком правлении Сигериха, имела, скорее, спонтанный, каузальный характер и не получила дальнейшего развития. Относительная успешность Валии объясняется, очевидно, соответствием его стратегии настроениям и ориентирам вестготов в этот период: добиться федератского соглашения с империей, обеспечить ресурсную базу и аннону и реализовать свои карьерные статусы через походы и войны с другими варварскими группировками. Резкий взлет боеспособности и активности вестготов при Валии, отмечаемый источниками, свидетельствует о достижении некоего ситуативного баланса между ними и империей, о выходе из кризиса маргинальности.

Этот баланс нарушается вновь со стороны империи, как это происходило и ранее. Перемещение вестготов в Аквитанию способствует решению проблемы снабжения, гарантирует постоянное поступление ресурсов, однако лишает возможности самореализации через войну, что остается необходимым элементом вестготского общественного сознания. Предводители вестготов этого периода естественным образом канализируют активность народа в остающихся возможными направлениях – отсюда походы на Арль, Нарбонну, Орлеан; за неимением достойного противника таковым становятся местные имперские структуры. При этом очевидно, что подобные походы приобретают ритуальный характер, становятся неким подобием инициации для новых императоров; вестготы не мыслят себя вне империи, как ее действительные соперники, речь идет только о возможном перезаключении договора, более выгодных условиях и большей самостоятельности вестготских правителей. Рост последней тем более заметен, что имперские правительства, в особенности после Аэция, перестают претендовать на контроль над вестготскими формированиями, предоставляя им действовать самостоятельно. Существенную роль в становлении вестготской территориальной автономии играют и интересы местной романо-аквитанской знати, опирающейся на вестготов и стимулирующей локальный сепаратизм. Баланс, сложившийся между этими силами, был подорван прогрессирующей слабостью равеннского правительства. Авторитет имперского статуса, довлевший над вестготами со времен Алариха, растворяется в переворотах и междуцарствиях. В этих условиях федератский договор утрачивает смысл и значение в первую очередь в глазах самих вестготов, поскольку значительной его составляющей был именно этот авторитет. В то же время поддержка аквитанского романского населения позволяет решить вопрос о ресурсах и обеспечении готского войска всем необходимым. С этого момента речь идет уже о самостоятельном королевстве вестготов.

Остготы прошли этот путь значительно быстрее; фактически, королевство остготов создано одним человеком, Теодорихом, на развалинах Западной империи и в попытке сохранения имперского управления. При этом очевидно, что, несмотря на лояльную и благоприятствующую римлянам политику, Теодорих целенаправленно сохранял и развивал идентичность собственно остготов, способствуя формированию народного предания, объединительного стержня для всех людей, находящихся под его командованием. Двойственность ориентиров и курса его стратегии отражается и в этом предании, что очевидно в образе Дитриха Бернского. Несмотря на форсированность и определенную рациональную продуманность политики Теодориха, ее частичный успех в отношении формирования идентичности остготов, перспективные ее цели не были достигнуты. Более того, в двойственности стратегии Теодориха было заложено зерно ее краха и падения самого остготского королевства. В то же время значительно более долгое и поливариантное формирование вестготского объединения, его аморфность и нестабильность оказались залогом устойчивого существования в течение веков.

Заключение

Итак, в качестве основной цели настоящего исследования формулировалось выявление системных трендов изменения потестарной идентичности готов в III-V вв. Насколько позволяют судить античные источники – во многом односторонние и предвзятые – у готов в III в. не проявляются признаки централизованной социально-потестарной организации, а также выраженной территориальной и племенной идентичности. Основной путь взаимодействия готов и империи – набеги и походы групп относительно самостоятельных дружин варварских военных вождей, объединенных только общей целью, но не имеющих общего лидера или координатора. Возможность подобных набегов спровоцирована кризисом империи и ослаблением защиты границ и дунайского лимеса. В этом качестве империя представляла собой для готов наиболее желанный, но принципиально не отличающийся от любых других объект статусных походов, в равной степени преследующих цель грабежа и завоевания престижа. Заметна тенденция расширения масштабов подобных походов в соответствии с растущей слабостью имперской обороны. Тренд самоорганизации готских потестарных структур и формирования специфической готской идентичности в рамках этих походов не обнаруживается, что обусловлено, очевидно, отсутствием подобной необходимости из-за корреляции сложившейся ситуации традиционным, существующим в тот период, институтам и структурам готского общественного сознания. Изменение положения в империи отзывается непосредственно на тех трендах, которые развиваются в готской среде. Укрепление обороноспособности и ответные походы римлян ставят перед готами три возможных варианта стратегий дальнейшего развития во взаимодействии с Римом: 1) продолжение традиционной линии военных набегов; 2) участие в гражданских войнах на территории империи с той же конечной целью, что и в первом случае; 3) заключение договорных обязательств с империей. Последний вариант оказался единственным работоспособным в сложившейся ситуации, поскольку открыл возможность для вождей, избравших его, сохранить собственную власть, лицо и авторитет, приобретя при этом и поддержку империи.

Естественным образом эта практика сложилась как синтез романских и варварских взглядов на подобные соглашения между неравноправными субъектами. Империя создавала буфер между своими границами и варварскими набегами в форме общества-сателлита, формально самостоятельного, основываясь на опыте взаимодействия с Боспором, Иудеей, эллинистическими царствами. Для готов же это являлось подчинением более сильному вождю с формированием персональных обязательств между римским императором и предводителями готов. По всей видимости, эти узы имели наследственный характер и прекращались с отсутствием кровных наследников у императора, требуя возобновления через новое завоевание. Римская империя, не будучи ориентирована на наследственное правление, оказалась перед перспективой периодических готских войн, что и происходит в дальнейшем.

Для готов формирование отношений с империей повлекло за собой потребность в лидере-представителе, координировавшем основные параметры этих отношений (хотя при этом сохранялась возможность сепаратных договоров отдельных вождей с императором). Отсюда рост тенденций к централизации с одной стороны, и к самоопределению с другой – поскольку культурное и идеологическое влияние империи становилось причиной кризиса идентичности. Этому способствовало и нашествие гуннов, вызвавшее ускоренное формирование племенного предания и вынужденное подчинение готов либо гуннам, либо Риму.

Усиление натиска гуннов сломало сложившуюся систему отношений готов с римлянами, поскольку вызвало переход готов через Дунай и расселение непосредственно на территории империи. Действуя в рамках уже существующей стратегии, и готы, и римляне оказались не в состоянии обеспечить необходимое равновесие сил и потребностей. Это привело, как представляется, против желания главных действующих лиц, к битве при Адрианополе, главной потерей которой, как для римлян, так и для готов, стала смерть императора.

С исчезновением одного из субъектов договора для готов соглашение утратило силу в принципе, исчез и консолидирующий мотив, и поэтому новый император вновь имел дело с набегами разрозненных групп готских вождей. Однако теперь последним некуда было возвращаться, следовательно, единственным вариантом оставалось заключить с императором договор на максимально выгодных условиях. Феодосий, со своей стороны, успешно справился с формированием нового договора, по всей видимости, заключая его в равной степени со всеми готскими предводителями ‑ что исключило необходимость централизации для готов.

По условиям договора готы получили значительную автономию в сохранении своего образа жизни и общественного сознания. Феодосий не вмешивалсяся во внутреннюю жизнь готов, при этом активно поощряя включение готских формирований в римскую армию, а готских предводителей – в ее командную структуру. Благодаря этому для готов открылась возможность достичь значимых статусов в римской иерархической системе. Эта возможность, очевидно, представлялась для готов в тот период исключительно значимой, поскольку определяла цели готских лидеров, а вместе с ними – и судьбу их подчиненных. И вновь сформировались три основные стратегии в достижении этих целей, стратегии, представленные Аларихом, Гайной и Фравиттой, полководцами-готами на римской службе, начинавшими карьеру при Феодосии. Варианты, осуществленные Гайной и Фравиттой, оказались безуспешными в силу их отказа в той или иной степени от готской идентичности и невозможности в полной мере заменить ее римской. Аларих нашел свой путь, оказавшийся наиболее адекватным обстоятельствам – сохраняя статус в среде готов и основываясь на нем, добиваться высших командных римских должностей.

Он попытался объединить готские и римские властные институты, интегрировать их в своем лице. Стремясь к этому, Аларих способствовал формированию особой группы готов, находившейся в сфере действия договоров и полномочий Алариха, зависившей от его карьеры и зачастую оказывавшейся в более благоприятном положении, нежели их соплеменники. Однако политика Алариха вызывала беспокойство у правительства империи, как Восточной, так и Западной. Его метод демонстративных походов для утверждения своего статуса был неприемлем в рамках империи. Восток передал юрисдикцию над Аларихом Западу, и на некоторое время Стилихон сумел наладить устраивающие обе стороны отношения. Убийство Стилихона положило этим отношениям конец, и оставшуюся жизнь Аларих посвятил попыткам их восстановления. При всем разнообразии этих попыток Равенна осталась твердой в решимости не допускать Алариха к имперским полномочиям. Это, с одной стороны, означало неудачу его стремления добиться статусных высот в римской иерархии на основе готских институтов, а с другой способствовало оформлению теперь уже вестготской идентичности ‑ хотя бы как маргинальной по отношению к империи.

Преемники Алариха в результате изменения политики империи получили необходимый договор, однако речи об участии в римской иерархии уже не шло. Попытка Атаульфа осуществить интеграцию готской элиты в римские институты встретила противодействие со стороны собственно готов, что говорит о сохранении и нарастании тренда автономии по отношению к империи. Этому тренду способствовало территориальное обособление готов в Аквитании. Идентичность войска и правителя дополнилась местнической.

В дальнейшем, несмотря на стабилизацию отношений, контроль со стороны империи все более ослабевал, демонстративные выпады готов встречали все меньший отпор, сепаратизм местной романской аристократии способствовал становлению самостоятельного королевства. Окончательный упадок власти западных императоров привел к неспособности возобновить договор с вестготами и к полной территориальной и административной самостоятельности последних, что положило начало формированию новой идентичности – Вестготского королевства.

Источники

1 Аврелий Виктор. О цезарях. [Электронный текст] // Режим доступа: http://ancientrome.ru/antlitr/aur-vict/caesar.htm

2 Видсид. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.ulfdalir.ru/sources/43/615/619

3 Галльская хроника 511 года. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Chr_gall_511/frametext.htm

4 Григорий Турский. История франков. - М., Наука, 1987.

5 Исидор Севильский. История готов. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus/Isidor_S/frametext.htm

6 Марий Аваншский. Хроника. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Marius_Aventic/frametext.htm

7 Олимпиодор. История (В записках и выборках Фотия) // Византийский временник, Том 8 (33). 1956.

8 Подстрекательство Гудрун. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.asatru.ru/libra.htm

9 Прокопий Кесарийский. Война с готами. О постройках. - М.: Арктос, 1996.

10 Проспер Аквитанский [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Prosper_Aqvit/text1.phtml?id=6887

11 Сага о Вельсунгах. [Электронный текст] // Режим доступа: http://ae-lib.org.ua/texts-c/_volsunga_saga__ru.htm

12 Сага о Хервер и Хейдреке. [Электронный текст] // Режим доступа: http://norse.ulver.com/src/forn/hervor/ru.html

13 Сказания Приска Панийского, 21 [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.history.vuzlib.net/book_o026_page_3.html

14 Ammianus Marcellinus. Historiae. Liber XXXI. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.thelatinlibrary.com/ammianus/31.shtml; рус. пер. Аммиан Марцеллин. Римская история. - СПб.: Алетейя, 2000.

15 Anonymi Valesiani Pars Posterior: Chronica Theodericiana [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.thelatinlibrary.com/valesianus2.html

16 Anonymi Valesiani Pars Prior: Origo Constantini Imperatoris. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.thelatinlibrary.com/valesianus1.html

17 Cassiodorus. Variae, IX, 25. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.thelatinlibrary.com/cassiodorus/varia9.shtml

18 Chronicorum Caesaraugustanorum reliquiae [Электронный текст] // Режим доступа: http://daten.digitale-sammlungen.de/~db/bsb00000823/images/index.html?id=00000823&fip=xdsydeayaxdsydeayaenxsxdsydewqenqrsxs&no=9&seite=230; рус. пер. Хроникорум Цезаравгусты [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Chr_Caesaravgusta/text.phtml?id=6898

19 Claudiani De VI Consulatu Honorii Augusti [Электронный текст] // Режим доступа: http://penelope.uchicago.edu/Thayer/L/Roman/Texts/Claudian/De_VI_Consulatu_Honorii*.html

20 Claudiani De Bello Gothico [Электронный текст] // Режим доступа: http://penelope.uchicago.edu/Thayer/L/Roman/Texts/Claudian/De_Bello_Gothico*.html

21 Claudiani De Consulatu Stilichonis I [Электронный текст] // Режим доступа: http://penelope.uchicago.edu/Thayer/L/Roman/Texts/Claudian/De_Consulatu_Stilichonis/1*.html

22 Claudiani In Eutropium II [Электронный текст] // Режим доступа: http://penelope.uchicago.edu/Thayer/L/Roman/Texts/Claudian/In_Eutropium/2*.html

23 Claudiani In Rufinum I [Электронный текст] // Режим доступа: http://penelope.uchicago.edu/Thayer/L/Roman/Texts/Claudian/In_Rufinum/1*.html

24 Claudiani In Rufinum II [Электронный текст] // Режим доступа: http://penelope.uchicago.edu/Thayer/L/Roman/Texts/Claudian/In_Rufinum/2*.html

25 Epitome of the Ecclesiastical History of Philostorgius. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.ccel.org/ccel/pearse/morefathers/files/philostorgius.htm

26 Eutropius’s Abridgement of Roman History. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.ccel.org/ccel/pearse/morefathers/files/eutropius_breviarium_2_text.htm

27 Hydatii Episcopi Chronicon [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.thelatinlibrary.com/hydatiuschronicon.html

28 Iordanis. De Origine Actibusque Getarum [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.thelatinlibrary.com/iordanes1.html; русс. пер. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. - СПб., 1997.

29 Orosius. Christian History. Book 7. [Электронный текст] // Режим доступа: http://sites.google.com/site/demontortoise2000/orosius_book7

30 Saxo Grammaticus. The Danish History. VIII. [Электронный текст] // Режим доступа: http://omacl.org/DanishHistory/book8II.html

31 Scriptores Historiae Augustae [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.thelatinlibrary.com/sha.html; рус. пер. Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей; Властелины Рима. - М.: АСТ, 1999.

32 Sidonius Appolinaris, Ep. 7 // Режим доступа: http://www.tertullian.org/fathers/sidonius_letters_07book7.htm

33 Sidonius. Poems and letters. V. I. - London, William Heinemann Ltd, 1963.

34 Synesius’ Egyptian Tale. 2.1 [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.livius.org/su-sz/synesius/synesius_providence2_1.html

35 Synesius. On Imperial Rule, 15. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.livius.org/su-sz/synesius/synesius_monarchy_15.html

36 The Ecclesiastical History of Socrates Scholasticus // Socrates and Sozomenus Ecclesiastical Histories. - New York: Christian Literature Publishing Co., 1886.

37 The Ecclesiastical History of Sozomen // Socrates and Sozomenus Ecclesiastical Histories. - New York: Christian Literature Publishing Co., 1886.

38 The Ecclesiastical History of Theodoret. - Kessinger Publishing, 2004.

39 The Saga of King Heidrek the Wise. - Edinburgh, 1960.

40 Zosimus. New History. - London: Green and Chaplin, 1814. [Элетронный текст] // Режим доступа: http://www.tertullian.org

Литература

41 Буданова В.П. Готы в эпоху Великого переселения народов. - СПб.: Алетейя, 2001.

42 Вольфрам Х. Готы. - СПб.: Ювента, 2003.

43 Гиббон Э. История упадка и разрушения Римской империи. Т. 4. - СПб., Наука, 1998.

44 Зиньковская И.В. Готский король Эрманарих. // Вопросы истории. - 2010. №3.

45 Зиньковская И.В. Росомоны Иордана в свете германской эпической традиции и этимологии. // Вестник ВГУ. Серия «История. Политология. Социология». - 2008. №2.

46 Клауде Д. История вестготов. - СПб.: Евразия, 2002.

47 Корсунский А.Р., Гюнтер Р. Упадок и гибель Западной Римской империи и возникновение германских королевств. - М.: Изд-во МГУ, 1984.

48 Ременников А.М. Борьба племен Северного Причерноморья с Римом в III в. - М.: Изд-во АН СССР, 1957.

49 Санников С.В. Произведение Иордана «О происхождении и деяниях гетов» (Getica) как источник для изучения процесса становления королевской власти у германских народов. Автореферат на соискание степени канд. ист. наук. - Кемерово, 2007.

50 Скржинская Е.Ч. Иордан и его «Getica». // Иордан. О происхождении и деяниях гетов. - СПб., Алетейя, 1997.

51 Томпсон Э.А. Римляне и варвары. Падение Западной империи. - М.: Ювента, 2003.

52 Удальцова З.В. Италия и Византия в VI в. - М.: Изд-во АН СССР, 1959.

53 Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. - М.: Лабиринт, 1997.

54 Хизер П. Падение Римской империи. - М.: АСТ: Астрель, 2011

55 Щукин М.Б. Готский путь. - СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2005.

56 Blockley R.C. The Dynasty of Theodosius // The late Empire, A.D. 337-425. - Cambridge University Press, 1998.

57 Burns T.S. Barbarians within the Gates of Rome. - Indiana University Press, 1994.

58 Cameron A., Long J., Sherry L. Barbarians and politics at the Court of Arcadius. - University of California Press, 1993.

59 Chrisos E. The Empire, the Gentes and the Regna. //Regna et Gentes. The Relationship Between Late Antique and Early Medieval People and Kingdoms in the Transformation of the Roman World. - Leiden-Boston, 2003.

60 Clure E. British Place-Names In Their Historical Setting. - L.-NY., 1910.

61 Diaz P. C. Visigothic political structures // The Visigoths from the migration period to the seventh century. - Boydell & Brewer Ltd, 2003.

62 Gavin C.M. Sidelights on Teutonic History During the Migration Period. – BiblioBazaar, LLC, 2009.

63 Grimm J. Teutonic Mythology. Vol. 1. - Courier Dover Publications, 2004.

64 Guerber H.A. Myths & Legends of The Middle Ages, Their Origin and Influence on Literature and Art. - BiblioBazaar, LLC, 2009.

65 Jimenez Garnica A.M. Settlement of the Visigoths in the fifth century. // The Visigoths from the migration period to the seventh century. - Boydell & Brewer Ltd, 2003.

66 Halsall G. Barbarian migrations and the Roman West, 376-568. - Cambridge University Press, 2007.

67 Heather P. Goths and Romans, 332-489. - Clarendon Press, 1991.

68 Heather P. Disappearing and reappearing tribes. // Strategies of distinction: the construction of ethnic communities, 300-800. - BRILL, 1998.

69 Heather P. The Creation of the Visigoths. // The Visigoths from the migration period to the seventh century. - Boydell & Brewer Ltd, 2003.

70 Heather P. The Goths. - Wiley-Blackwell, 1998.

71 Heather P., Matthews J. The Goths in the fourth century. - Liverpool University Press, 1991.

72 Heather P., Moncur D. Politics, philosophy, and empire in the fourth century: select orations of Themistius. - Liverpool University Press, 2001.

73 Kulikowski M. Rome’s Gothic Wars: from the third century to Alaric. - Cambridge University Press, 2007.

74 Liebeschuetz J. Barbarians and bishops: army, church and state in the age of Arcadius and Chrysostom. - Clarendon Press, 1990.

75 MacDowall M.W. Epics and Romances of the Middle Ages. - Wildside Press LLC, 2008.

76 Maenchen-Helfen O. The world of the Huns: studies in their history and culture. - University of California Press, 1973.

77 Mathisen R., Sivan H. Forging a new identity: the kingdom of Toulouse and the frontiers of Visigothic Aquitania (418-507) // The Visigoths: studies in culture and society. - BRILL, 1999.

78 McDowell S. Adrianopole, AD 378: the Goths crush Rome’s legions. - Osprey Publishing, 2007.

79 Mocsy A. Pannonia and Upper Moesia: a history of the middle Danube provinces of the Roman Empire. - Routledge, 1974.

80 Pohl W. Conceptions of Ethnicity in Early Medieval Studies // Debating the Middle Ages: issues and readings. – Wiley-Blackwell, 1998. P. 16.

81 Teillet S. Les Goths a la nation gothique: La origins de l’idee de Nation en Occident du V au VII siècle. - Paris, Les Belles Lettres, 1984.

82 Treadgold W.T. A history of the Byzantine state and society. - Stanford University Press, 1997.

83 Wirth G. Rome and its Germanic partners in the fourth century. // Kingdoms of the Empire. - BRILL, 1997.

84 Wolfram H. History of the Goths. - University of California Press, 1990.

85 Wolfram H. The Roman Empire and its Germanic People. - University of California Press, 1997.

Дмитрий Сергеевич Коньков

ГОТЫ НА ТЕРРИТОРИИ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ: ТРАНСФОРМАЦИЯ ЭТНО-ПОТЕСТАРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

Монография

Научный редактор: доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой востоковедения исторического факультета Томского государственного университета                         Л. И. Шерстова

Редатор:                            Р. В. Фирсова

Технический редактор:  Л. Н. Хомченко

Подписано к печати____              Формат 60х84/32

Гарнитура Times New Roman. Бумага писчая №2.

Плоская печать. Усл. печ. л. 4,36. Уч. изд. л. 7,89.

Тираж                      Заказ____

Отпечатано в ИПО СТИ НИЯУ МИФИ

636036, Томская обл., г. Северск,

пр. Коммунистический, 65.

[1] Pohl W. Conceptions of Ethnicity in Early Medieval Studies // Debating the Middle Ages: issues and readings. – Wiley-Blackwell, 1998. P. 16.

[2] Вольфрам Х. Готы. СПб.: Ювента, 2003.

[3] Iordan., 101. Здесь и далее цит. по Iordanis. De Origine Actibusque Getarum [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.thelatinlibrary.com/iordanes1.html; русс. пер. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. СПб., 1997.

[4] Аврелий Виктор. О цезарях. XXIX [Электронный текст] // Режим доступа: http://ancientrome.ru/antlitr/aur-vict/caesar.htm

[5] Orosius. VII, 21. Здесь и далее цит. по Orosius. Christian History. Book 7. [Электронный текст] // Режим доступа: http://sites.google.com/site/demontortoise2000/orosius_book7

[6] Eutropius. IX, IV. Здесь и далее цит. по Eutropius’s Abridgement of Roman History. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.ccel.org/ccel/pearse/morefathers/files/eutropius_breviarium_2_text.htm

[7] Zosimus. I, 23. Здесь и далее цит. по Zosimus. New History. London: Green and Chaplin, 1814.

[8] Буданова В.П. Готы в эпоху Великого переселения народов. М., 2000. С. 112.

[9] Иордан. О происхождении и деяниях гетов. СПб., 1997. С. 82. Прим. 593.

[10] Иордан. О происхождении... С. 81. Прим. 575.

[11] Iordan.. 107.

[12] Ременников А.М. Борьба племен Северного Причерноморья с Римом в III в. М., 1957. С. 105.

[13] Scriptores Historiae Augustae. XXIII, VI, 2; VII, 3; XI, 1. Здесь и далее цит. по Scriptores Historiae Augustae [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.thelatinlibrary.com/sha.html; рус. пер. Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей; Властелины Рима. М., 1999.

[14] SHA. XXIII, XIII, 6-10; XXV, VI, 2; Zosim., 1, 42.

[15] SHA. XXV, VI, 4; VIII, 2, 4; Zosim., 1, 42.

[16] Ременников А.М. Борьба племен Северного Причерноморья с Римом в III в. М., 1957. С. 130.

[17] Буданова В.П. Готы в эпоху Великого переселения народов. М., 2000. С. 124.

[18] Ременников А.М. Борьба племен Северного Причерноморья с Римом в III в. М., 1957. С. 115.

[19] SHA. XXV, VIII, 2; Ammianus Marcellinus. XXXI, 5, 15. Здесь и далее цит. по Ammianus Marcellinus. Historiae. Liber XXXI. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.thelatinlibrary.com/ammianus/31.shtml; рус. пер. Аммиан Марцеллин. Римская история. СПб., 2000.

[20] SHA. XXV, IX, 4.

[21] Санников С.В. Произведение Иордана «О происхождении и деяниях гетов» (Getica) как источник для изучения процесса становления королевской власти у германских народов. Автореферат на соискание степени канд. ист. наук. Кемерово, 2007. С. 15.

[22] SHA. XXVI, XXII, 2.

[23] Вольфрам Х. Готы. М., 2003. С.87. Прим. 54.

[24] Clure E. British Place-Names In Their Historical Setting. L.-NY., 1910. P. 133.

[25] Вольфрам Х. Готы. С. 68-69.

[26] Скржинская Е.Ч. Иордан и его «Getica». // Иордан. О происхождении и деяниях гетов. СПб., Алетейя, 1997. С. 19-25. Cassiodorus. Variae, IX, 25. [Электронный текст] // http://www.thelatinlibrary.com/cassiodorus/varia9.shtml

[27] SHA, XXVIII, XVIII, 2.

[28] Chrisos E. The Empire, the Gentes and the Regna. //Regna et Gentes. The Relationship Between Late Antique and Early Medieval People and Kingdoms in the Transformation of the Roman World. Leiden-Boston, 2003. Pp.13-14.

[29] Zosim., II, 21.

[30] Anonymus Valesianus 5, 21. Здесь и далее цит. по Anonymi Valesiani Pars Prior: Origo Constantini Imperatoris. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.thelatinlibrary.com/valesianus1.html

[31] Вольфрам Х. Готы. С. 92-93. Прим. 17.

[32] Mocsy A. Pannonia and Upper Moesia: a history of the middle Danube provinces of the Roman Empire. Routledge, 1974. P. 278.

[33] Anonymus Valesianus 5.

[34] Iordan., 111.

[35] Вольфрам. Готы. С. 93.

[36] Iordan., 112.

[37] Iordan., 178.

[38] Gavin C.M. Sidelights on Teutonic History During the Migration Period. LLC, 2009. P. 250.

[39] Grimm J. Teutonic Mythology. Vol. 1. Courier Dover Publications, 2004. P. 376.

[40] Anonymus Valesianus 6, 31.

[41] Вольфрам. Готы. С. 96.

[42] Там же. С. 120-121.

[43] Philostorgius. 2, 5. Цит. по Epitome of The Ecclesiastical History of Philostorgius. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.ccel.org/ccel/pearse/morefathers/files/philostorgius.htm

[44] Sokrates Scholasticus, XXXVII. Здесь и далее цит. по The Ecclesiastical History of Socrates Scholasticus // Socrates and Sozomenus Ecclesiastical Histories. – New York: Christian Literature Publishing Co., 1886 ; Sozomenos, XXXVII. Здесь и далее цит. по The Ecclesiastical History of Sozomen // Socrates and Sozomenus Ecclesiastical Histories. – New York: Christian Literature Publishing Co., 1886.

[45] Вольфрам. Готы. С. 98.

[46] Amm. XXVII, 5, 9.

[47] Вольфрам Х. Готы. С. 99.

[48] Iordan. 112.

[49] Буданова В.П. Готы в эпоху Великого переселения народов. М., 1999. С. 148.

[50] Iordan. 116.

[51] Amm. XXII, 2, 7.

[52] Zosim., III.

[53] Gavin C.M. Sidelights on Teutonic History During the Migration Period. LLC, 2009. P. 232-257.

[54] Iordan., 116-118, 129-130; Amm., XXXI, 3, 1-2.

[55] Буданова В.П. Готы в эпоху Великого переселения народов. М., 1999. С. 169.

[56] Щукин М.Б. Готский путь. СПб., 2005. С. 210, 215.

[57] Там же. С. 201.

[58] Видсид, 110-124. Здесь и далее цит. по: Видсид [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.ulfdalir.ru/sources/43/615/619

[59] Вольфрам Х. Готы. С. 134.

[60] The Saga of King Heidrek the Wise. Edinburgh, 1960. P. 44.

[61] The Saga of King Heidrek the Wise. Edinburgh, 1960. P. xvii.

[62] Saxo Grammaticus. The Danish History. VIII. Здесь и далее цит. по Saxo Grammaticus. The Danish History. [Электронный текст] // Режим доступа: http://omacl.org/DanishHistory/book8II.html

[63] Иордан. О происхождении и деянии гетов. СПб., 2000. С. 65. Прим. 365.

[64] Зиньковская И.В. Готский король Эрманарих. // Вопросы истории. 2010. №3. С. 125.

[65] Подстрекательство Гудрун. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.asatru.ru/libra.htm

[66] Iordan., 129.

[67] Сага о Хервер и Хейдреке, 8-9. Цит. по Сага о Хервер и Хейдреке. [Электронный текст] // Режим доступа: http://norse.ulver.com/src/forn/hervor/ru.html

[68] Сага о Вельсунгах, XLII. Цит. по Сага о Вельсунгах. [Электронный текст] // Режим доступа: http://ae-lib.org.ua/texts-c/_volsunga_saga__ru.htm

[69] Saxo Grammaticus. The Danish History. VIII.

[70] The Saga of King Heidrek the Wise. Edinburgh, 1960. P. 26.

[71] Saxo Grammaticus. The Danish History. VIII.

[72] Amm., XXXI, 3, 1.

[73] Зиньковская И.В. Росомоны Иордана в свете германской эпической традиции и этимологии. // Вестник ВГУ. Серия «История. Политология. Социология». 2008. №2. С. 35.

[74] Iordan., 130.

[75] MacDowall M.W. Epics and Romances of the Middle Ages. Wildside Press LLC, 2008. P. 199.

[76] Saxo Grammaticus. The Danish History. VIII.

[77] Видсид, 116.

[78] The Saga of King Heidrek the Wise. Edinburgh, 1960. P. 44.

[79] MacDowall M.W. Epics and Romances of the Middle Ages. Wildside Press LLC, 2008. P. 200.

[80] Heather P. The Goths. Wiley-Blackwell, 1998. P.53.

[81] Iordan., 245-249.

[82] Amm., XXXI, 3, 3.

[83] Щукин М.Б. Готский путь. М., 2005. С. 231.

[84] Iordan., 121-122.

[85] Wolfram H. History of the Goths. University of California Press, 1990. Pp. 254-258.

[86] Heather P., Matthews J. The Goths in the fourth century. Liverpool University Press, 1991.

[87] Zosim., IV.

[88] Amm., XXVI, 10, 3; XXVII, 5, 1.

[89] Amm., XXVII, 4, 1.

[90] Amm., XXVII, 5, 6.

[91] Вольфрам Х. Готы. С. 104.

[92] Heather P., Matthews J. The Goths in the fourth century. Р. 39.

[93] Вольфрам Х. Готы. С. 100.

[94] Amm., XXVII, 5, 9.

[95] Amm., XXVII, 5, 10; Zosim., IV.

[96] Amm., XXX, 3, 4-5; Heather P., Matthews J. The Goths in the fourth century. Р. 23; Вольфрам Х. Готы. С. 105.

[97] Sokrates Scholasticus, IV, 33, 7; Sozomenos, VI, 37.

[98] Вольфрам Х. Готы. С. 106.

[99] Amm., XXXI, 3, 4-8.

[100] Socrates Scholasticus, IV, XXXIII.

[101] Sozomen, VI, XXXVII.

[102] Вольфрам Х. Готы. С. 124.

[103] Там же. С. 107.

[104] Amm., XXXI, III, 4.

[105] Iordan., 134, 135.

[106] Zosim., IV.

[107] Amm., XXXI, III, 8.

[108] Amm., XXXI, 4, 1.

[109] Amm., XXXI, 4, 8.

[110] Вольфрам Х. Готы. С. 110.

[111] Kulikowski M. Rome’s Gothic Wars: from the third century to Alaric. Cambridge University Press, 2007. P. 129.

[112] Вольфрам Х. Готы. С. 110.

[113] Philostorgius, II, 5.

[114] Socrates Scholasticus, IV, XXXIII.

[115] Iordan., 133.

[116] Amm., XXXI, 12, 8.

[117] Вольфрам Х. Готы. С 110.

[118] Amm., XXXI, 4, 4; Socrates, IV, XXXIV; Zosim., IV; Iordan., 132.

[119] Heather P. The Goths. Wiley-Blackwell, 1998. P. 132.

[120] Amm., XXXI, 4, 13.

[121] Amm., XXXI, 5, 5.

[122] Heather P. Goths and Romans. University of California Press, 1991. Р. 137.

[123] Amm., XXXI, 12, 8-9.

[124] Amm., XXXI, 12, 13.

[125] Amm., XXXI, 12, 14-17.

[126] Heather P., Moncur D. Politics, philosophy, and empire in the fourth century: select orations of Themistius. Liverpool University Press, 2001. P. 264.

[127] Zosim., IV.

[128] Вольфрам Х. Готы. С. 192.

[129] Synesius. On Imperial Rule, 15. Здесь и далее цит. по: Synesius. On Imperial Rule, 15. [Электронный текст] // Режим доступа: http://www.livius.org/su-sz/synesius/synesius_monarchy_15.html

[130] Heather P., Moncur D. Politics, philosophy, and empire in the fourth century: select orations of Themistius. P. 281.

[131] Ibid., P. 280.

[132] McDowell S. Adrianopole, AD 378: the Goths crush Rome’s legions. Osprey Publishing, 2007. Pp. 34-36.

[133] Iordan., 145.

[134] Heather P. Goths and Romans, Р. 159.

[135] Heather P. The Goths. P. 137.

[136] Wirth G. Rome and its Germanic partners in the fourth century. // Kingdoms of the Empire. BRILL, 1997. P. 53.

[137] Heather P., Moncur D. Politics, philosophy, and empire in the fourth century: select orations of Themistius. P. 280. Note 249.

[138] Zosim., IV, 56.

[139] Orosius, VII, 34.

[140] Вольфрам Х. Готы. С. 210.

[141] Claudian. De VI Consulatu Honorii, 105-185. Здесь и далее цит. по: Claudiani De VI Consulatu Honorii Augusti [Электронный текст] // Режим доступа: http://penelope.uchicago.edu/Thayer/L/Roman/Texts/Claudian/De_VI_Consulatu_Honorii*.html

[142] Вольфрам Х. Готы. С. 195-196.

[143] Claudian. In Rufinum I, 310-313. Здесь и далее цит. по: Claudiani In Rufinum I [Электронный текст] // Режим доступа: http://penelope.uchicago.edu/Thayer/L/Roman/Texts/Claudian/In_Rufinum/1*.html; De Consulatu Stilichonis I, 117-118. Здесь и далее цит. по: Claudiani De Consulatu Stilichonis I [Электронный текст] // Режим доступа: http://penelope.uchicago.edu/Thayer/L/Roman/Texts/Claudian/De_Consulatu_Stilichonis/1*.html

[144] Zosim., IV.

[145] Kulikowski M. Rome’s Gothic Wars: from the third century to Alaric. P. 161; Halsall G. Barbarian migrations and the Roman West, 376-568. Cambridge University Press, 2007. Pp. 185, 190.

[146] Heather P. The Goths. P. 138.

[147] Claudian. De Consulatu Stilichonis I, 120.

[148] Zosim., IV.

[149] Iordan., 146.

[150] Вольфрам Х. Готы. С 198; Heather P. Disappearing and reappearing tribes. // Strategies of distinction: the construction of ethnic communities, 300-800. BRILL, 1998. P. 96.

[151] Maenchen-Helfen O. The world of the Huns: studies in their history and culture. University of California Press, 1973. P. 46.

[152] Zosim., V.

[153] Chrysos E. The empire, the gentes and the regna. // Regna and gentes. BRILL, 2003. P. 14-15.

[154] Wirth G. Rome and its Germanic partners in the fourth century. // Kingdoms of the Empire. BRILL, 1997. P. 43.

[155] Iordan., 145.

[156] Zosim., V.

[157] Socrates Scholasticus, VII, 10.

[158] Вольфрам Х. Готы. С. 206.

[159] Liebeschuetz J. Barbarians and bishops: army, church and state in the age of Arcadius and Chrysostom. Clarendon Press, 1990. P. 51; Halsall G. Barbarian migrations and the Roman West, 376-568. P. 191.

[160] Heather P. The Creation of the Visigoths. // The Visigoths from the migration period to the seventh century. Boydell & Brewer Ltd, 2003. P. 48-49.

[161] Chrysos E. The empire, the gentes and the regna. // Regna and gentes. BRILL, 2003. P. 13.

[162] Kulikowski M. Rome’s Gothic Wars: from the third century to Alaric. P. 157.

[163] Heather P. The Creation of the Visigoths. // The Visigoths from the migration period to the seventh century. P. 49.

[164] Halsall G. Barbarian migrations and the Roman West, 376-568. P. 194.

[165] Kulikowski M. Rome’s Gothic Wars: from the third century to Alaric. P. 165.

[166] Heather P. The Creation of the Visigoths. // The Visigoths from the migration period to the seventh century. P. 49-50.

[167] Orosius, VII, 35.

[168] Вольфрам Х. Готы. С. 201.

[169] Kulikowski M. Rome’s Gothic Wars: from the third century to Alaric. P. 165.

[170] Iordan., 146.

[171] Claudian. De Bello Gothico, 505-511. Здесь и далее цит. по: Claudiani De Bello Gothico [Электронный текст] // Режим доступа: http://penelope.uchicago.edu/Thayer/L/Roman/Texts/Claudian/De_Bello_Gothico*.html

[172] Вольфрам Х. Готы. С. 205-207.

[173] Вольфрам Х. Готы. С. 207.

[174] Kulikowski M. Rome’s Gothic Wars: from the third century to Alaric. P. 157.

[175] Heather P. Goths. P. 141.

[176] Kulikowski M. Rome’s Gothic Wars: from the third century to Alaric. P. 165.

[177] Claudian. In Rufinum II, 70-90. Здесь и далее цит. по: Claudiani In Rufinum II [Электронный текст] // Режим доступа: http://penelope.uchicago.edu/Thayer/L/Roman/Texts/Claudian/In_Rufinum/2*.html

[178] Claudian. In Rufinum II, 79.

[179] Вольфрам Х. Готы. С. 202.

[180] Claudian. In Rufinum II, 285-286.

[181] Maenchen-Helfen O. The world of the Huns: studies in their history and culture. P. 46.

[182] Zosim., V; Clauduan., In Rufinum II, 385 sqq.

[183] Blockley R.C. The Dynasty of Theodosius // The late Empire, A.D. 337-425. Cambridge University Press, 1998. P. 114; Kulikowski M. Rome’s Gothic Wars: from the third century to Alaric. P. 166.

[184] Вольфрам Х. Готы. С. 203.

[185] Zosim., V.

[186] Cameron A., Long J., Sherry L. Barbarians and politics at the Court of Arcadius. University of California Press, 1993. P. 118.

[187] Claudian., In Rufinum II, 46-50, In Eutropium II., 226. Здесь и далее цит. по: Claudiani In Eutropium II [Электронный текст] // Режим доступа: http://penelope.uchicago.edu/Thayer/L/Roman/Texts/Claudian/In_Eutropium/2*.html

[188] Burns T.S. Barbarians within the Gates of Rome. Indiana University Press, 1994. P. 159.

[189] Вольфрам Х. Готы. С. 203.

[190] Cameron A., Long J., Sherry L. Barbarians and politics at the Court of Arcadius. P. 118.

[191] Вольфрам Х. Готы. С. 203.

[192] Heather P. The Goths. P. 143; Kulikowski M. Rome’s Gothic Wars: from the third century to Alaric. P. 167; Burns T.S. Barbarians within the Gates of Rome. P. 158.

[193] Claudian., In Eutropium II, 228.

[194] Claudian., De Bello Gothico, 565.

[195] Synesius. On Imperial Rule, 15.

[196] Cameron A., Long J., Sherry L. Barbarians and politics at the Court of Arcadius. P. 116-117.

[197] Вольфрам Х. Готы. С. 204.

[198] Heather P. The Goths. P. 144.

[199] Claudian., De Bello Gothico, 566-569.