Аларих и Стилихон: точка равновесия

Как свидетельствует Клавдиан, влияние Алариха среди его войска было еще достаточно велико, чтобы сохранить часть отрядов, с которыми вождь отступает обратно в Иллирию. Возможно, это было одним из пунктов соглашения со Стилихоном. Т.С. Бернс считает, что Стилихон признает Алариха комитом – comes rei militaris – но не magister militum, чего тот добивался[282]. Это серьезное падение статуса для Алариха и, соответственно, его влияния в провинции. Иллирия остается спорной территорией, буфером между частями империи, Западом и Востоком. В этом контексте возможно, что Стилихон использовал силы Алариха как заслон против Константинополя, так же, как в свое время то же самое сделал Евтропий по отношению к нему самому. Однако при этом Стилихон понижает ранг Алариха в римской иерархии, чтобы лишить его возможности свободно использовать ресурсы Иллирии для укрепления своих войск.

В распоряжении Алариха оказываются две провинции из иллирийского диоцеза – Далмация и Паннония II, ключевые для сообщения между Востоком и Западом, но ограничивающие амбиции готского лидера[283]. М. Куликовски, хотя и не поддерживает идею о соглашении между Аларихом и Стилихоном в 402 году, также считает, что Стилихон целенаправленно заставил Алариха отойти на территорию, где тот не мог никому повредить, в частности, улучшению отношений между Западом и Востоком, но в то же время оставался козырем в рукаве на случай их ухудшения[284]. О. Мэнхен-Хелфен полагает, что между Аларихом и Стилихоном было заключено некое соглашение о ненападении; при этом, очевидно, Аларих оставался самостоятельной силой, сохраняя лояльность Западу и фактически бесконтрольно хозяйничая на занятых им территориях, совершая набеги на Восток и выжидая момент, когда появится возможность заключить более выгодный договор с Западом. Тем не менее, этот же автор приводит аргументацию в пользу заключения в 402 году именно foedus’а, опираясь на слова Григория Турского об Аэции. Последний, как указано в Истории франков, провел три года в заложниках у Алариха[285]. О. Мэнхен-Хелфен доказывает, что эти годы относятся не к 405-408 гг., а к 402-405[286]. Если это действительно так, то договор между Аларихом и Стилихоном имел гораздо более прочный характер, нежели соглашение о перемирии, поскольку обмен заложниками предполагает определенные взаимные гарантии неких серьезных обязательств. В этом контексте и скорбь Алариха по оказавшимся у римлян женам и детям, превознесенная Клавдианом, может быть понята именно как выдача заложников, тем более, что практика передачи детей в заложники существовала традиционно.

Исследователей смущает письмо императора Гонория Аркадию, выражающее сожаление о разорении Иллирии, что трактуется, как результат действий готов[287]. На фоне потепления отношений между Римом и Константинополем в 401-404 гг., признания восточных консулов и в целом относительно дружественных жестов в сторону друг друга набеги готов были явно не к месту. Однако Т.С. Бернс не усматривает в этом письме никаких прямых свидетельств, что готы причастны к запустению Иллирии; он полагает, что Иллирия сильно пострадала от нескольких десятилетий войн, и на ее территории либо вообще не было, либо было очень мало войск, поэтому готы Алариха для империи были там необходимы. Исследователь подчеркивает, что использованное Зосимом слово для характеристики заключенного Стилихоном в 405 году соглашения с Аларихом – синтема – подразумевает существование более раннего договора, по которому Аларих выступает подчиненным Стилихона[288].

Действительно, представляется маловероятным, что в течение трех лет – в 402-405 гг. – Аларих является официальным изгоем для империи на ее собственной территории и при этом мирно довольствуется этой участью. В ситуации с Евтропием, проигнорировавшим требования Алариха, последний активно привлекал к себе внимание, разоряя Грецию; это играло также свою роль в его влиянии на соплеменников. С другой стороны, получив пост военного командира Иллирии, Аларих, очевидно, был им удовлетворен, поскольку с этого момента о нем и его отрядах в источниках исчезают любые упоминания. Умолчание в данном случае не менее красноречиво, чем подробное описание. То, что в течение 402-405 гг. имена Алариха и готов не упоминаются ни в одном источнике, может означать, что он все же заключил некий договор со Стилихоном и получил официальный статус в имперской системе, пусть и, возможно, не тот, на который претендовал. Этот договор не получил общественной огласки и не был упомянут Клавдианом ввиду явного резко отрицательного отношения римлян, в том числе и сенаторов, к соглашениям подобного рода.

Орозий упоминает именно секретное соглашение между Стилихоном и Аларихом, не предусматривающее официального заключения мира или объявления войны, что оправдывается интересами государства[289]. Это может означать, что Стилихон отказался заключать foedus с Аларихом как гарантированный договор о взаимных обязательствах, опасаясь, что его не поддержит в этом сенат; тем не менее, личная договоренность существовала, а должность комита Стилихон мог дать Алариху своим собственным распоряжением.

Большинство авторов склонно считать, основываясь на словах Зосима[290], что момент для заключения полноценного договора наступил в 405 году, когда Стилихон планировал поход на Восток, чтобы подчинить Иллирию управлению Запада во всей полноте. Для этого войска Алариха должны были использоваться как авангард. О. Мэнхен-Хелфен уверен, что ради этого был заключен полноценный foedus, по условиям которого Аларих вновь получал вожделенный пост magister militim per Illyricum[291]. Последнее неудивительно, поскольку провинции Иллирии были в этот момент разделены между юрисдикцией Востока и Запада, и поста единого командующего войсками диоцеза могло просто не существовать. Возможно, Стилихон удовлетворил требования Алариха о легитимизации военного статуса последнего ровно в той степени, на которую был полномочен в соответствии с распределением обязанностей по контролю над Иллирией между Востоком и Западом.

Вероятно, запутанное и не совсем прозрачное совместное управление Иллирией, инициированное Константинополем в поисках сближения с Западом, послужило причиной того запустения, о котором сожалеет Гонорий в своем письме Аркадию[292]. И Стилихона, и Алариха подобная ситуация не могла устраивать, пусть и по разным причинам и мотивам. Поэтому замысел Стилихона о переходе всего диоцеза под управление Запада должен был встретить полную поддержку Алариха – поскольку означал автоматическое восстановление его имперского статуса.

П. Хизер полагает, что Аларих с его войсками вообще играл главную и ключевую роль в плане Стилихона, а в договоре предусматривалась обязательная аннона для его отрядов[293]. В другом месте исследователь раскрывает свое видение мотивов Стилихона: предвидя массовое вторжение варваров и столкнувшись с проблемой узурпации Константина в Галлии, Стилихон считал жизненно важным заручиться поддержкой Алариха, однако для этого было необходимо свободно распоряжаться территориями, отданными под расселение готам в Иллирии – Дакией и Македонией – которые контролировались Восточной империей[294]. Однако в связи с этим видением проблемы не совсем ясно, почему П. Хизер считает, вопреки прямому указанию источника, территориями расселения готов именно эти провинции; де-факто оказывается, что Аларих должен завоевать для Стилихона свои собственные земли только ради того, чтобы получить на них официальную санкцию и за это отправиться воевать в Галлию. Вряд ли следует признать столь сложную комбинацию отвечающей действительности.

Скорее, исходя из вышесказанного, следует предполагать, что римская идентичность для Алариха была высшей ценностью, и вожделенная должность приносила власть не только над готскими федератами, но и над собственно римскими войсками, находящимися на территории Иллирии; кроме того, в этом случае федератская аннона дополнялась или заменялась на общевойсковое обеспечение, базирующееся на местной гражданской администрации. Т.С. Бернс подчеркивает, что Стилихон, через посредство префекта Иллирии Иовия, осуществлял полную поддержку Алариха[295]. С этим не согласен М. Куликовски, отвергая свидетельство Зосима как инспирированное паранойей Константинополя по отношению к Западу. Вялотекущее противостояние, как считает исследователь, не подразумевало активного военного решения и вмешательства самого Стилихона; назначение Алариха вновь на пост magister militum Иллирии теперь уже со стороны Запада являлось просто очередным выпадом, дипломатическим давлением на Восток, именно в это время ослабленный казнью собственного ведущего полководца Фравитты[296].

Так или иначе, Аларих, по словам Зосима, который в данном случае является единственным источником, выдвинулся в Эпир в ожидании войск Стилихона[297]. Однако следует заметить, что в этом месте у Зосима происходит контаминация событий 397 и 404 годов, и если первый случай верифицируем другими источниками, то присутствие Алариаха в Эпире в 404 году не столь очевидно. Возможно, Аларих, в ожидании команды Стилихона, как пишет Зосим (что подтверждает отношения войсковой субординации между ними), действительно совершал какие-либо маневры в адрес Восточной империи, однако либо у него не было достаточно ресурсов, либо отсутствовал соответствующий приказ, но непосредственного столкновения не последовало. Заметно, что действия Алариха в данном случае предельно корректны и осторожны как по отношению к Западу, так и к Востоку. Это косвенно свидетельствует о его интеграции в римскую административно-воинскую иерархию и стремлении соответствовать ее требованиям. Впрочем, Т.С. Бернс уверен, что пост magister militum для Алариха был только обещан, но реально тот мог занять эту должность только по осуществлению объединения Иллирии[298].

Насколько реалистичны были планы Стилихона в этом направлении и вообще существовали ли они, остается предметом дискуссии. Вторжение ряда германских племен и узурпация Константина в Галлии явно должны были занимать его мысли намного более, чем дела в Иллирии, что и подчеркивает П. Хизер[299]. О коварных замыслах Стилихона по отношению к Востоку единогласно свидетельствуют все источники – Зосим, Орозий, Филосторгий, Созомен[300] ‑ однако эти авторы, во-первых, принадлежат к восточной историографической традиции и, во-вторых, явно излагают официальную обвинительную точку зрения, принятую после убийства Стилихона.

Можно предположить, что Стилихон действительно по какой-то причине приказал Алариху находиться в готовности на территории Эпира, придав ему в качестве собственного представителя префекта Иовиана (по словам Созомена); исходя из логики П. Хизера, этой причиной является необходимость набора и обучения дополнительных войск – собственно, это и есть основная задача magister militum. Поскольку провинции Иллирии традиционно были источниками пополнения легионов, такое развитие событий вполне вероятно. Войска самого Алариха, готы, следующие за ним как королем, вряд ли были многочисленны; получив статус римского магистра милитум, Аларих мог опираться на авторитет империи, привлекая к службе и собственно римлян, и федератов. При этом он действует, очевидно, на землях как Западной, так и Восточной империи. Ради того, чтобы обеспечить легитимность усилий Алариха, Стилихон идет на очередное потепление отношений с Востоком, признавая выборы восточного консула на 408 год. Таким образом, в течение периода конца 406-начала 408 годов Аларих набирает для Стилихона армию, пока тот бросает имеющиеся в наличие войска в Италии в безуспешные сражения против Константина.