Особенности оценки поступков подростками 4 страница

О проявлении и испытании собственных положительных качеств в игре говорят почти все школьники двенадцатилетнего возраста (17 из 20), а у более младших учащихся мы чаще встречаем указания и на тот и на другой мотив. Типичными для этих последних являются такие высказывания: «Они хотели дойти, как полярники, и испытать себя» (11 лет). «Они хотели идти, как полярники, изображать полярников» (10 лет). «Они играли потому, что им очень нравилось быть полярниками, они хотели быть героями, спасать жизнь людей, одним словом сказать, хотели помогать стране» (11 лет).

Для этих детей, как видно по их ответам, еще не отделяется процесс игрового изображения привлекательных для них людей и их личных качеств от проявления в условиях игры собственных положительных личных качеств: «Подражать полярникам», «Быть, как полярники» — это значит для них подражать мужеству, настойчивости, выносливости и другим замечательным качествам изображаемых людей; а готовиться к будущей деятельности полярников — это и значит подражать им.

В ответах на последнюю группу вопросов наиболее ярко проявилась большая заинтересованность всех школьников во всей игровой ситуации, в которую они полностью входили и которую им всем хотелось по-своему усовершенствовать.

Все школьники хотели, чтобы поход кончился удачно, и 47 из них предлагают, как конкретно можно улучшить подготовку к походу, как лучше проводить сам поход, чтобы игравшие ребята достигли намеченной ими цели.

Однако оказывается, что некоторые наши 10-летние испытуемые понимают эту цель как стремление просто вообразить себя полярниками; более того, 6 из них вносят такие предложения, которые облегчают реальные

238

трудности этого похода, например идти не по полю, а по дороге и т. д.

«Если бы я играл с ребятами, то не так, как у них игра бы кончилась. Я бы доехал дорогой благополучно» (10 лет). «Хотел бы, чтобы не сразу с рассвета ехать, а часов в 10 утра и узнать погоду. Если бы взять собак побольше и потом, чтобы когда едут, не спорили, кто поведет упряжку первый. Собирать не такие маленькие санки, а большие» (10 лет). «Очень хорошо играли, только жаль, что не доехали. Лучше бы во дворе играли» (10 лет).

Как мы видим, благополучное окончание игры для этих детей совсем не предполагает достижения той цели, которую себе ставили дети, изображенные в рассказе: пройти путь от своего поселка до деревни Соколовки, как ходят настоящие полярники в Арктике, т. е. с реальными трудностями, в пургу и т. д.; для некоторых младших школьников, видимо, достаточно было вообразить себя полярниками и лишь изображать соответствующие качества, создав для этого некоторое сходство своей деятельности с деятельностью полярников.

В отличие от этого дети 11—12 лет видят цель игры в том, чтобы обязательно дойти до деревни Соколовки, и при этом не только дойти, но и «идти совсем как полярники». Поэтому, хотя они и вносят ряд предложений к улучшению организации игры, эти предложения никогда не имеют в виду облегчения условий игры. Их уже не может удовлетворить лишь условное изображение полярной экспедиции, например разыгрывание ее у себя во дворе, как это было для некоторых младших детей. Напротив, целью игры является для них максимально реальное изображение деятельности и поступков людей, роли которых они на себя взяли. «Я бы стал играть так, чтобы все было, как в настоящем походе» (11 лет). «Надо идти через все сугробы и торосы» (11 лет). «Если бы мы играли в эту игру, то мы бы обязательно дошли и помогли бы другим полярникам» (12 лет). (Мальчик имеет в виду приведенный Сотником рассказ полярника Бакланова о том, как они шли на выручку своих товарищей, застрявших во льдах.) «Если бы мы не смогли приехать в деревню на собаках, то дошли бы на одних лыжах» (12 лет).

Для того чтобы игра походила на настоящую полярную

239

экспедицию, почти все дети 11 лет (18 школьников из 20) предлагают внести в игру конкретные улучшения следующего характера: «Нужно в пути чаще сменять ведущую группу». «Нужно чаще давать отдых собакам и не бить их». «Надо было лучше подготовиться к походу». «Я бы сначала узнал путь, куда ехать, сначала все разведал, а потом бы повел их. Я бы выучил сначала собак, чтобы они привыкли к холоду».

Вместе с тем нужно отметить, что многие дети 12 лет вносят такие предложения к усовершенствованию игры, которые, по сути дела, ломают воображаемую ситуацию и тем самым выходят за пределы игры (9 человек из 20).

Описывая свой вариант игры в полярников, эти дети предлагают ехать без собак, только на лыжах. Они предлагают также устроить там соревнование на лыжах, выражают пожелание, чтобы было побольше участников игры. Они предлагают реорганизовать эту игру, приблизив ее по смыслу к обычному соревнованию, походу или экскурсии.

Таким образом, цель игры у этих детей перестает быть игровой, а роль и воображаемая ситуация («полярная экспедиция») становятся лишь средством, условием для выявления и воспитания собственных качеств личности.

Анализ протоколов эксперимента с каждым ребенком в отдельности, сопоставление его ответов на все вопросы, предлагавшиеся в этом эксперименте, показывают, что 59 детей находятся в позиции активных участников игры. Только один мальчик 12 лет занимает позицию постороннего наблюдателя.

На основании такого сопоставления мы попытались определить, в чем заключается содержание игры для каждого из наших испытуемых, и установить, как изменяется это содержание с возрастом.

Для большинства детей 10 лет (13 из 20) содержанием игры является в основном изображение привлекательных качеств полярников и ситуации полярной экспедиции. Для 7 детей содержание игры состоит не только в этом, но и в проявлении собственных качеств личности.

У детей 11 лет содержание игры по существу не меняется, но изменяется количественное соотношение между

240

детьми, стремящимися изображать только качества полярников, и теми, которые наряду с этим стремятся проявлять и собственные качества. В этом возрасте последние составляют большинство (12 из 20). Кроме того, для одного школьника содержанием игры выступило проявление своих собственных качеств, а выполнение роли отошло на задний план.

У детей 12 лет содержанием игры в значительной степени становится проявление в игре собственных качеств личности, вплоть до того, что ребята включают в свои ролевые игры элементы соревнования (таких 10 человек). 5 детей в играх стремятся изображать других людей и проявлять собственные личные качества, а у 5 детей смысл игры заключается именно в изображении других.

Сопоставляя все полученные в этой части исследования данные, мы приходим к следующим выводам:

1. Дети не замечают, как показывает обсуждение игры, иронического отношения к этой игре автора рассказа и вполне серьезно обсуждают все происшедшее с игравшими ребятами. Они хотят помочь героям рассказа, вносят свои предложения по улучшению этой игры. Они хотели бы сами участвовать в этой игре. Все дети, за редким исключением, находились сами в позиции участников игры, заинтересованных в том, чтобы игра прошла удачно.

Все эти факты дают основание думать, что в школьном возрасте ролевая игра еще имеет большое значение в жизни ребенка, его интересах и занятиях.

2. Сопоставляя суждения детей о том, что им кажется наиболее интересным и важным в игре с тем, как они хотят изменить игру, и тем, какие мотивы они приписывают играющим ребятам, мы видим, что в качестве основного содержания ролевой игры для наших испытуемых выступает изображение качеств личности полярников и проявление собственных качеств. Особенно привлекает изображение таких качеств, как мужество, выносливость, настойчивость и пр.

3. Анализ каждого протокола и ответов ребят разного возраста на отдельные вопросы (касающиеся мотивации игры, оценки игравших ребят и предложений к изменению игры для ее успешного завершения) позволяет наметить в самых общих чертах путь изменения содержания

241

игры на протяжении школьного возраста. Содержание ролевой игры школьников изменяется от условного изображения личных качеств и поведения привлекательных для них людей ко все более и более точному воспроизведению деятельности этих людей, где можно реально, а не условно проявлять и собственные качества личности.

Чтобы яснее выступила специфика ролевой игры школьника, мы провели аналогичные опыты с 15 детьми старшей группы детского сада.

Здесь с еще большей ясностью, чем у некоторых школьников 10 лет, выступил интерес детей к разыгрыванию полярной экспедиции в условном, чисто воображаемом плане.

Для дошкольников самое главное в этой игре — вообразить себя полярниками. Когда дошкольники вносят свои предложения, чтобы игра прошла успешно, они стремятся лишить эту игру реальных трудностей, а именно, предлагают перенести «полярную экспедицию» в комнату («чтобы не было метели», «чтобы детям не было холодно»), взять «заводных» вместо живых «собачек», «сани на колесах», «накопать во дворе сугробы и ходить, как полярники» и т. п.

Типичными являются ответы: «Я бы хотел, чтобы мы приехали домой и нас папа с мамой встречали». «Я бы один раз проехала, доехала до первого дерева бы и обратно». «Мы бы поставили лошадей вместо собак и приехали бы благополучно» и т. п.

Таким образом выяснилось, что дошкольники совсем не понимают мотивацию детей школьного возраста, игравших в полярную экспедицию.

Эти данные подтвердили намеченную нами специфику содержания ролевой игры школьников.

4

Выводы, сделанные нами на основании опыта с рассказом Ю. Сотника, мы рассматривали как предварительные, нуждающиеся в углублении и проверке. Для этого мы считали необходимым обратиться к изучению того, как фактически протекает игра у школьников. Мы пошли при этом двояким путем: во-первых, вновь использовали

242

наблюдение, но теперь уже в условиях тесного контакта с изучаемыми детьми; во-вторых, провели экспериментальные игры на один и тот же сюжет с детьми различного возраста.

В течение трех месяцев, работая в качестве педагога или вожатого, экспериментатор вел наблюдения за играми школьников в трех разных пионерских лагерях, принимая иногда в этих играх и непосредственное участие.

Эти условия давали возможность экспериментатору находиться все время возле детей, следить за началом, развитием и окончанием игр, за действиями каждого играющего и вести записи этих наблюдений. Наблюдениями было охвачено более 200 детей в возрасте 7—12 лет. Удалось наблюдать более 35 самодеятельных ролевых игр школьников.

Оказалось, что дети разного возраста, собранные в один коллектив, играют главным образом в два типа игр. Одни игры представляют собой изображение деятельности, поступков людей, что и составляет их основное содержание; в других играх дети стремятся через роли показать свои личные качества.

Однако в смешанном по возрасту коллективе трудно определить возрастные различия в игре. Поэтому мы специально создавали условия для наблюдения игры детей одного и того же возраста: 7—8 лет, 9—10 лет и 11—12 лет.

При этих условиях не только облегчалось наблюдение за детьми определенного возраста, но и исключалось взаимное влияние друг на друга в процессе игры детей разного возраста.

Наблюдения показали, что дети 7—8 лет стремятся изобразить в игре не столько последовательность событий или последовательное развертывание изображаемой деятельности, сколько отдельные ситуации. Анализ самих этих ситуаций обнаружил, что все они заключают в себе изображение таких поступков людей, в которых с наибольшей яркостью проявляются положительные качества этих людей. Дети особенно стремятся изобразить стойкость, мужество, выносливость, зоркость, находчивость (игры в войну, моряков, пограничников и пр.), заботливость матери, трудолюбие детей (игра в «дочки-матери») и т. д.

243

Однако это не значит, что они действительно проявляют в игре эти качества. Дети изображают их, подчеркивают словами, жестами, возгласами, но часто не проявляют реально. Так, «смелый боец», который бросился в «атаку» с громким криком «ура!», может тут же заплакать оттого, что наткнулся на пень или обжегся крапивой.

Дети постарше стремятся изобразить интересующую их деятельность последовательно; в отличие от младших они не удовлетворяются условным ее изображением, а стремятся воспроизвести ее как можно ближе к реальности, а также стараются проявлять реально и некоторые качества изображаемых ими людей: выдержку, наблюдательность, смелость и др. Так, например, играя в пограничников и находясь на «посту», ребенок может долгое время сидеть не разгибаясь и не производя шума или даже занять «пост» в крапиве, для того чтобы не обнаружить своего присутствия.

В играх детей подросткового возраста наблюдается стремление не столько изобразить соответствующую область действительности, сколько показать через игру свои собственные положительные качества. У них преобладают игры, изображающие ситуации, которые требуют пренебрежения к опасности, преодоления трудностей (например, умение влезть на «голое» дерево, будучи разведчиком, не бояться спрыгнуть с высокого забора, «пробираясь к своим», и пр.). В ролевых играх каждый реально стремится проявить ловкость, смелость, находчивость и как бы соревнуется в этом с остальными.

Хотя мы получили в этих наблюдениях данные, близкие к тем, которые были получены в беседах о рассказе Сотника, мы не удовлетворились этим. Нам хотелось непосредственно сопоставить игры детей различного возраста на один и тот же сюжет и тем самым с полной убедительностью выявить имеющиеся различия в содержании игры и другие ее особенности в каждом из этих возрастов. Для этой цели мы провели экспериментальные игры (в больницу и в пограничников) в трех пионерских отрядах, которые были разделены по возрастному принципу (7—8 лет, 9—10 лет, 11 — 12 лет), всего 6 игр.

Приведем протокол игры в больницу детей младшего возраста из этих отрядов (7—8 лет).

244

Протокол № 1¹

Участвует 12 человек из отряда № 8.

Игра протекала на террасе дома, где живут дети восьмого отряда.

Мы предложили девочкам играть в больницу. Они очень быстро и охотно согласились².

В нашем присутствии игра протекала так.

Инна Г. Здесь больница (на террасе). А там будет изолятор (показывает на кладовку).

Несколько девочек побежали к кладовке. Там в крошечной пустой комнате они поставили табуретку, покрыли ее салфеткой, поставили на нее мыльницу с мертвыми бабочками. Человек пять кинулись в кладовую за чемоданами и принесли их в «изолятор», установили в виде больничных тумбочек и покрыли белым. Все это было проделано с невероятной суетой и перебранками, так как каждая из девочек стремилась делать то же, что и другие.

Юля Б. Я — главный врач, нас четыре врача (бегает, устанавливает чемоданы, несет свой чемодан, вынимает оттуда резинового гуся, подает Инне Г.). Надуйте и поставьте на тумбочку, будет красивее.

Инна надувает гуся и ставит на «тумбочку». В это время другие дети, которые изображали больных, ушли на террасу и улеглись в кровати. Они стали рассказывать друг другу, что у кого из них болит, стонать, жаловаться.

«Врачи» и «сестры» общими усилиями (действует человек 5 одновременно) устроили для приема больных кресла и столик, покрытый белым. Пока все это совершалось, в «больнице» стали кричать «больные», звать на помощь «врачей». Все четыре «врача» (Зоя К., Инна Г., Катя С., Муся К.) и «сестры» устремились туда. Тем временем Юля Б. (бывшая до этого «главным врачом») стала мыть пол в «изоляторе».

Юля Б. (сестрам). Я вымыла пол. Вот! (показывает).

Из палаты стали прибегать «сестры» и «врачи», которые помогали «больным».

Юля Б. Вытирайте ноги! Куда идешь! Видишь, пол вымыт!

Девочки бегали, суетились.

В это время почти все «больные» вскочили со своих постелей и тоже прибежали в «изолятор». Каждый из них стал кричать о своих «болезнях». При этом Инна Г., которая была «врачом», внезапно запрыгав на одной ноге, стала умолять, чтобы ее пропустили первой к «врачу», так как, мол, у нее сильный ушиб ноги. Юля Б., которая опять превратилась в «главного врача», Катя С. и Муся К. начали принимать «больных». Интересно отметить то, что все трое начинают осматривать одного и того же «больного», мешают друг другу, но тем не менее все стремятся делать одно и то же. Пришли еще Галя А. и Зина Л., которые раньше были «сестрами» и также захотели принимать «больных» в «изоляторе». Но за неимением

245

там места им пришлось начать осмотр в коридоре, перед «изолятором». Все «больные» желают быть осмотренными сейчас же. Из-за этого поднимается еще большая суета и шум.

Вдруг посреди этого шума раздается голос Люси, вожатой отряда: она говорит, что больна, и просит ее полечить. К ней бросились почти все девочки, тут же превратившиеся в «сестер» и «врачей», уложили ее в кровать в «больнице» и стали «лечить». Прежде всего Юля Б. очень внимательно стала «выслушивать» Люсю прыгалками, ручки которых вставила в уши и заставила держать их Катю С. «Выслушав», она объявила: «28». Вслед за этим подскочила Катя, тоже «выслушала» и объявила: «29». Другие девочки в это время заботливо давали Люсе «лекарство» — ягоды рябины. Так же как и Люсю, все «врачи» стали внимательно выслушивать оставшихся «больных», объявляя им температуру, и неизменно отправляли их «в больницу». Всех положили в постели в палате и на террасе. Потом через каждые две минуты их выслушивали и давали «лекарство», приносили воды, чтобы его запивать. Каждый из «врачей» проделывал это отдельно, им помогали «сестры». Некоторые «больные» капризничали, а «врачи» заботливо уговаривали их потерпеть. Другие делали вид, что умеют, не жалуясь, переносить сильную боль.

Люся-вожатая скоро не выдержала, объявила, что она здорова, и убежала. Теперь «врачи» и «сестры» по инициативе Инны стали всем «измерять температуру» палочкой. Измеряли несколько раз. Потом Катя С. и Муся К. стали объявлять: «Температура нормальная» и «выписывать справки о выздоровлении». (Раздавать кости из домино.) Некоторые «больные» продолжают лежать на кроватях в «больнице» и наперебой требуют к себе то «врача», то «сестру», причем «заболевают» все одной и той же болезнью (то у всех живот болит, то вдруг «открылась» ангина и т. п.).

Так продолжается до тех пор, пока детей не зовут ужинать.

Как показывает протокол, в игре детей младшего отряда нет последовательно развертывающегося сюжета, она состоит из нескольких постоянно повторяющихся эпизодов «выслушивание больного», «отправление его в больницу», «измерение ему температуры» и т. п. Выполнение действий, поведение детей, а также использование игровых предметов носят ясно выраженный условный характер (выслушивание больного прыгалками, медикаменты в виде мертвых бабочек и пр.).

Распределения ролей как особого момента совсем нет, а взятые на себя роли все время меняются. Все дети постоянно хотят делать одно и то же, подражают друг другу, что вносит суету и шум.

Известно, что в наиболее часто и развернуто разыгрываемых ситуациях выражается основное содержание игры. С этой точки зрения становится ясным, что смысл игры для детей этого возраста, выполнение правил роли

246

заключен не столько в показе взаимоотношений между людьми, сколько в условном изображении некоторых действий и событий, связанных с сюжетом. Наконец, следует отметить, что дети этого возраста совсем не стесняются своей игры и не пытаются ее скрыть.

Таким образом, здесь мы получили данные, характеризующие ступень в развитии игры, предшествующую той, которая была установлена в опыте с рассказом Ю. Сотника для детей 10-летнего возраста.

Приведем теперь для сравнения описание игры на тот же сюжет средней из наших возрастных групп (9—10 лет).

Протокол № 2

Играющих 15 человек из отряда № 6.

Экспериментатор опрашивает детей, где они хотят играть.

Тома Т. Знаете, куда пойдем — в овраг.

Девочки ее поддержали. («Там никого нет», «Никто не увидит», «Никто не будет мешать».)

Эксп. А на чем вы там в овраге лежать будете?

Таня К. На одеялах.

Четыре девочки побежали за одеялами. Все остальные отправились к оврагу. Когда пришли туда, девочки тут же разостлали свои одеяла и стали спорить, как распределить одеяла по палатам и сколько должно быть палат. Несколько минут они затруднялись, как начать игру.

Эксп. Ну, кто же будет врачом?

Лида Л. Можно я?

Таня Л. Можно я?

Алла К. А я?

Эксп. Ну, вот и хорошо.

Катя Ж. И я хочу врачом!

Надя З. и Валя Л. И я! И я!

Несколько девочек. Хватит уже!

Катя уходит насупившись. Видя, что может возникнуть ссора и игра может расстроиться, экспериментатор предлагает Кате быть старшей сестрой. Несколько девочек сами назначили себя сестрами: Нина У., Надя З., Аня Ф., Тома С., на каждую палату по одной сестре. Это они решили быстро и без споров. Одна из девочек обращается к экспериментатору: «А вы записывайте больных».

Эксп. Хорошо, а как записывать?

Тома Т. Надо список больных делать. Вот пишите: «Список больных» — и записывайте.

Таня К. И надо талончики давать к врачу!

Эксп. Хорошо.

После этого к экспериментатору начинают подходить «больные» дети, совершенно серьезно называют свое имя, отчество и фамилию, профессию (например, «повар», «учитель» и т. п.), год рождения, «жалобы», например «сердце болит», «голова болит»; называют фамилию врача, к которому хотят записаться.

247

Пока шла запись к врачу, несколько девочек прибежали, показывая разные «лекарства».

Надя З. Я щавель нашла.

Таня Г. Вот, будут таблетки.

Катя Ж. А это бинты, перевязывать (показывает траву).

Тоня Р. расположилась перед всеми «палатами» и стала «заведовать аптекой». К ней приносили все «лекарства». Все «больные» почему-то записывались к одному «врачу» — Тане Л.

Скоро возле «врачей» в «больнице» стали раздаваться крики; это ссорились «больные» и «врачи».

Таня Л. Я не буду так играть! Что это ко мне все идут? Так не бывает.

Лида Л. А ко мне где?

Катя Ж. Я не буду так играть, вы все кричите и не слушаетесь¹.

В это время дети, исполняющие роли больных, рассказывают друг другу, как они шалили, когда лежали в настоящей больнице. Вслед за этим они начинают «изводить» сестер, т. е. вертятся на своих одеялах, громко смеются, пищат. «Сестры» прикрикнули на них, тогда «больные» затихли, но вскоре опять стали шуметь.

Было распределено, кто из «врачей» и «сестер» в какой палате будет работать. Были выделены такие палаты: «терапевтическая», для больных «аппендицитом», «корью» и для «сердечников». Алла К. стала «хирургом». «Каждая сестра пусть сидит в своей палате и смотрит за больными», — распорядилась Алла К. Вообще она все время отдавала те или иные распоряжения и говорила начальственным тоном.

Затем Алла К. собрала возле себя всех «врачей» и «сестер» и стала им что-то шептать.

Таня Л. У нас будет сейчас собрание.

Алла К. Мы сейчас пойдем на собрание.

Все отправляются вслед за Аллой к соседним кустам.

Алла К. Надо делать операции, у кого аппендицит. А как и где будем делать?

Таня Л. Давайте здесь делать!

Галя Ф. А где же будет инструмент, который нужен для операции?

Надя З. Там, где аптека — у Тони!

Алла К. Надо тогда аптеку перенести сюда, чтобы в ней все было, что надо, и инструмент.

Аня С. с Томой Р. пошли за аптечными принадлежностями.

В это время «врачи» совещались, кому первому делать «операцию» и как делать.

Алла К. Ну, идите за больной.

Надя З. отправилась за Томой Г. и с таинственным видом привела ее. Лицо у Томы было то готовое к улыбке, то унылое. Она действительно не знала, что ее ожидает, немного побаивалась, но сдерживала себя. Ее привели, положили на траву под кустами. Алла К.

248

велела «приготовить ее к операции». Таня Л. сделала вид, что чем-то вытирает ей бок. Алла К. как будто его разрезала (щепкой), потом зашивала (палочкой), чем-то помазала и завязала. (Все эти действия производились очень осторожно, как будто перед ней была настоящая больная.) Потом она созвала всех, чтобы отнести больную в палату и положить ее одну. Весь «медперсонал» явился и стал поднимать Тому за руки, за ноги, за туловище, поддерживая голову. Ее таким образом подняли и отнесли в «палату». Тоня Р. тут же принесла какие-то «лекарства», и они вместе с Надей З. стали пичкать Тому «лекарствами». При этом они были очень заботливы, а у «больной» был такой вид, будто ей действительно больно, но она терпеливо переносит боль.

Вслед за этой «операцией» сделали «операцию» другой «больной». Все происходило так же, как и в первый раз, но уже с большей ловкостью и еще с большей осторожностью. Остальные «больные» проявляли сильнейшее любопытство к тому, что их ожидает, но «сестры» бдительно следили за порядком, поэтому «больным» приходилось ограничиваться только вопросами: «А что они там делают! А как ее принесут? А что за лекарство вы даете?» и т. п.

«Сестры» с большим вниманием смотрят за «больными», проверяют, удобно ли им лежать, переносят с одного места на другое, если считают, что «больному» холодно или неудобно. «Больные» покорно и терпеливо лежат, хотя они, по-видимому, устали, так как пролежали на одном месте в своих «палатах» уже больше часа.

После того как почти все «больные» были уже «оперированы», у многих детей возникло желание поменяться ролями и продолжать игру. Однако время уже было позднее и надо было прекратить игру. Дети спрашивали, будут ли они ее продолжать завтра.

Как мы видим, в отличие от младших детей школьники 9—10 лет отображают работу больницы гораздо точнее и последовательнее. В больнице выделены «палаты для больных» с различными «заболеваниями». Происходят совещания «медицинского персонала». Больным делают «операции» и т. д.

Характерным для этой игры является стремление детей изображать разыгрываемую ситуацию возможно ближе к жизни и требование друг от друга правильного поведения в соответствии с взятой на себя ролью. Распределение ролей происходит довольно организованно, и роли сохраняются в течение всей игры. Дети стремятся отразить качество людей, которых они изображают, и взаимоотношения между ними («врачи» осторожно делают операции, указывают «сестрам» их обязанности, «больные» изображают терпение, «сестры» — заботливость и пр.). Изображение работы больницы достигает той степени реальности, которая порождает ситуации, возбуждающие у детей действительные переживания: любопытство, тревогу от неизвестности перед «операцией»,

249

выдержку при длительном лежании в «стационаре» и пр.

Таким образом, содержание игры детей 9—10 лет в этих опытах оказалось тем же, что и в опытах с рассказом Ю. Сотника. Оно заключается преимущественно в изображении качеств людей, роли которых дети выполняют, а также в реальном проявлении этих качеств.

Интересно, что у детей этого возраста возникает стремление играть тайно, они не хотят играть на территории лагеря, хотя там и удобнее, так как стараются скрыть свою игру от других. Это стремление, как мы видим, появляется вместе с возникновением такого содержания игры, которое включает фактическое проявление играющими детьми своих собственных личных качеств. Это заставляет думать, что между тем и другим обстоятельствами есть связь по существу.

Перейдем к изложению данных, полученных в опыте со старшими детьми 11—12 лет.

Протокол № 3

В игре участвуют 15 человек из отряда № 5.

Я спросила, хотят ли дети играть в больницу. Все с радостью согласились, только просили никому не говорить. После завтрака мы пошли на второй этаж дома, где помещался их отряд. Все девочки столпились около меня. Минутное замешательство.

Эксп. Ну, давайте, девочки, начинайте играть.

Валя Н. (с любопытством). А вы кто будете?

Эксп. Я — регистратором. В регистратуре буду работать. А кто врачом будет?

Девочки. Пусть Галя будет врачом! (Все кричат в один голос.)

Десять девочек выразили желание изображать больных.

Зина Л. Можно, я буду нянечка? На дежурстве я буду вышивать.

Все начинают устраивать из тумбочек койки, вроде тех, которые бывают в изоляторах. Я в это время села записывать больных. Дети стали советовать мне, как лучше делать листы для больничных карточек: какой величины, как лучше оторвать и т. п. Галя М. с Людой Ф. и еще две-три девочки продолжали возиться с койками. Все остальные стали в очередь в «регистратуру». Пока я заполняла карточки, два раза врывались мальчики и кричали, что они тоже хотят играть. Но девочки не хотели принимать мальчиков и не пустили их в комнату. Девочки распределили роли: Галя стала «хирургом», Лида М. — «ушником», Нина Ф. — «врачом по внутренним болезням», Люда Ф. — «сестрой при хирурге». Распределение ролей произошло очень просто.

Галя М. Я буду хирургом, делать операции.

Люда Ф. А я буду тебе помогать.

250

Галя М. Ладно, ты будешь у меня сестрой. Надевай мне на рот... знаешь, как у хирургов бывает.

Где-то достали носовой платок, и Люда стала привязывать его так, чтобы он закрывал Гале низ лица. Мне, как регистратору, девочки сообщили, кто из них «врач» по каким болезням, чтобы я записывала к ним больных.

Чтобы быть свободной для наблюдений (играли в двух комнатах), я предложила Кире М. быть регистратором. Девочки стали возражать против Киры. («Да она не напишет как следует, все одни ошибки будут!») В это время Маня П. сказала, что надо сделать лекарство. Притащили рябины и стали выдавливать из нее сок в стакан. Приготовили еще «таблетки», а Галя и Люда, повязав себе на рот платки и облачившись в простыни, стали делать «операцию», вырезать «аппендицит» у Эльзы М.