ПОДЛИННЫЕ ПОКАЗАНИЯ УИЛФРИДА ЮСТЕЙСА РИВЕРТОНА. 17 страница

– Привет, мистер Холман! – Чувственные губы сестрицы Демпси сложились в сияющую улыбку. – Я полагаю, вы ничего не имеете против того, что я дожидаюсь вас здесь?

– Это я виноват, что задержался. И лучше называйте меня Рик.

– А вы меня – Айрис. – Она вздохнула, довольная собой. – У вас на самом деле чудесный дом: в самом центре Беверли Хиллс, с собственным бассейном и все такое! Мне кажется, это будет лучший уик-энд за всю мою жизнь. – Она многообещающе наморщила курносый носик. – Я имела в виду не только день, но и ночь, Рик!

Это прозвучало так же нежно, как звяканье камешков в пустой жестянке. Я обошел свой шезлонг и при взгляде на нее остолбенел.

– Если бы я знала, что у вас есть собственный бассейн, Рик, – бормотала она глухим, гортанным голосом, – то прихватила бы с собой купальный костюм. Я не взяла его, зато надела свое прозрачное нейлоновое белье! Как оно вам нравится?

Мне потребовалось некоторое время, чтобы ответить ей, потому что не хотелось, чтобы мои слова прозвучали как бред сексуального маньяка. Крохотный бюстгальтер был настолько прозрачен, что я не заметил бы его вообще, если бы не бретельки на плечах. На ней, без сомнения, были трусики, потому что я ясно видел кружева у самых ягодиц.

– Здесь было так великолепно, что я просто не в силах была оставаться в платье! – Она вздохнула полной грудью, сцепила ладони над головой и откинулась на спинку шезлонга. – Я чувствую себя, словно дикая кошка джунглей, когда вот так лежу, всей кожей впитывая солнце, и собираю энергию для – ну… – Айрис рассыпалась дразнящим смехом, –…вы сами знаете… для того, что будет позже!

Она медленно развела в стороны ноги, потом снова закинула одну на другую, еще более медленно, и, честное слово, я никогда не подозревал, что нейлон может быть до такой степени прозрачным!

– В чем дело, Рик? – Сестра Демпси лукаво посмотрела на меня. – Дикая кошка откусила вам язык?

– Да я просто стою и думаю, – медленно выговорил я, – было ли на вас это же белье в тот вечер, когда мистер Уоррен-старший вышвырнул вас с Тайлером из своего дома и посоветовал предаваться блуду на лужайке перед домом?

– Что-о-о? – Она подскочила в шезлонге, приняв сидячее положение. Все ее тело напряглось, на глазах появилась мутная пелена. В этот момент, как я с удовлетворением отметил про себя, она выглядела не более сексуальной, чем погасший уличный фонарь.

– Так почему бы вам не рассказать мне всю правду о том, кто именно предложил вам тысячу долларов за то, чтобы помочь выманить Кармен Коленсо из санатория? – прорычал я.

– Я не понимаю, о чем это вы? – Сестрица пыталась изобразить полное недоумение.

– В таком случае давайте попробуем освежить ваш память, – предложил я и, молниеносно сделав два шага вперед, запустил пальцы в ее высоко взбитую прическу. У девицы вырвался болезненный вопль, когда я затем, рывком подняв ее на ноги, подтащил к краю самой глубокой части бассейна.

– Что может быть более освежающим, чем мой собственный бассейн?! – прорычал я и резко толкнул ее вперед ладонями обеих рук. Она несколько секунд отчаянно размахивала руками, балансируя на самом краю; издала еще один отчаянный вопль и с ужасающим плеском шлепнулась в воду, сразу скрывшись из вида. Голова ее появилась из воды только секунд пять спустя – в глазах застыл ужас.

– Я не умею плавать! – отчаянно захлебывалась сестрица Демпси.

– Прощай, Айрис, – крикнул я и нежно помахал ей рукой, когда она снова скрылась под водой.

И только когда она вынырнула в третий раз, я опустился на колени на бортик бассейна, протянул ей руку и ухватил за свалявшиеся, спутанные волосы.

– Теперь вы расскажете мне эту историю? – вежливо осведомился я.

– Вытащите меня отсюда, – захлебываясь, просила она, – я утону!

– Вы утонете только в том случае, если я отпущу ваши волосы, – рассудительно объяснил я. – А я это сделаю немедленно, если вы сейчас же не заговорите. Да побыстрее!

– Это был Тайлер Уоррен, – давясь водой, сказала Айрис поспешно. – Он однажды вечером подъехал к автобусной остановке около санатория и предложил подвезти меня домой. Это было два месяца назад. Я решила, что он набит деньгами – ведь у него шикарный «линкольн», – и все такое… Он сказал, что очень одинок, что неудачная женитьба погубила его и что он уже целую неделю наблюдает за сестрами на этой остановке. Еще он сказал, что, по его мнению, я гораздо привлекательнее остальных.

– Его отец считает Тайлера дураком и ничтожеством, – пробормотал я. – Как видно, о его близорукости он просто не счел нужным упомянуть! Продолжайте!

– Неужели мне нельзя сначала выбраться отсюда?! – взмолилась сестрица. – Прошу вас!

Я погрузил ее голову под воду и держал так несколько минут. Только после этого я дал ей возможность вынырнуть на поверхность.

– Это называется курсом исправительного воспитания, пояснил я, когда она перестала фыркать и чихать. – И еще это означает, что, если я вам что-то приказываю, выполнять следует беспрекословно. И для вас это единственная возможность остаться в живых! Улавливаете, Айрис?

Она ошеломленно кивнула, хотя рот ее был полон хлорированной воды.

– Можете продолжать вашу нелепую историю о жгучем романе с Тайлером Уорреном, – разрешил я.

– Все началось именно с этого. – Она говорила так, как будто все еще захлебывалась. – Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, как он запуган этим старым негодяем, его папашей! В тот вечер, когда он неожиданно явился домой и выкинул нас на улицу, у меня больше не оставалось никаких сомнений на этот счет.

– И это был конец чудесного романа?

– Не совсем. – Голос ее звучал угрюмо, во рту хлюпала вода. – Я считала, что после унижения, которому меня подверг его папаша, мне полагается хоть какая-то компенсация.

– И именно тогда он сделал вам предложение: не могли бы вы помочь одному его приятелю, подружка которого «совершенно случайно» находится на излечении в вашем санатории.

– Примерно так.

– Вы должны были передать Кармен Коленсо, что Росс охотится за Рэем, а Рэй ничего не подозревает? И он наверняка назвал вам человека, от имени которого вы и должны были все это сообщить Кармен?

– Джеки Эриксон.

– Все сходится. И когда Кармен услышала это имя, она, не колеблясь, убежала из санатория?

– Все было спланировано так, чтобы она бежала в тот вечер. Я придумала, как провести ее мимо охранника, а Тайлер сказал, что по дороге Кармен будет ждать машина с водителем.

– Кто это был?

– Я не знаю.

– Куда они собирались отвезти ее?

– Тайлер мне никогда не говорил об этом.

Я быстро окунул ее голову в воду и тут же выдернул снова на поверхность. И Айрис заговорила, прежде чем ее рот показался из воды.

– Клянусь, я не знаю! – истерически стонала она. – Тайлер сказал, что чем меньше я буду знать об этом, тем лучше для меня. Мне, мол, следует быть благодарной за легко заработанную тысячу долларов и поскорее забыть всю эту историю.

– Что он говорил, когда вы позвонили ему позавчера, после моего ухода из санатория?

– Что я в самом деле ловко придумала насчет той брюнетки, про которую наврала вам! И что никто не сможет ничего мне сделать, если я буду твердо придерживаться своей выдумки. Еще он сказал, что через несколько дней вы выйдете из игры, а если я буду продолжать помогать им, то заработаю еще пару сотен.

– Если вы мне правильно ответите на следующий вопрос, то сможете выйти из воды, – ободрил я ее. – Если же солжете, я привяжу вам на шею тяжелый груз и, не торопясь, прогуляюсь до Малибу-Бич.

– Спрашивайте! – прорыдала сестра Демпси.

– Тайлер живет в доме своего старичка в Паллисаде. Может быть, он когда-нибудь возил вас куда-то еще? В какое-нибудь местечко, принадлежащее его отцу? Может быть, летний домик на пляже или что-то в этом роде?

– Да! – Она чуть не зарыдала от облегчения. – Мы однажды провели уик-энд в горной хижине. Тайлер сказал, что она принадлежит его отцу, но он много лет ею не пользуется.

– Вы помните, как туда добраться?

– Думаю, что да. – В ее голосе звучала надежда. – Можно мне теперь вылезти? Вы ведь обещали!

– Только после того, как объясните, как добраться до этой хижины, – прорычал я. – И вспомните как следует, Айрис, потому что вы отсюда никуда не выйдете, пока я не вернусь из хижины!

– Вы хотите сказать, что если вы не доберетесь до хижины, то бросите меня снова в бассейн?! – прошептала она. – Какой же вы грязный садист, Холман!

– Не забудьте про курс исправительного воспитания, Айрис, милочка, – предупредил я ее. – Мне кажется, если вы проглотите еще хотя бы одну пинту воды, то позеленеете в самых нескромных места?

– Сверните через мост у самого санатория, – быстро начала она, – потом проедете миль пятнадцать до следующего поворота – там она и есть. Вы ее обязательно заметите, потому что хижина выкрашена в ярко-зеленый цвет и стоит на самом повороте. От этой хижины вам надо проехать еще милю вперед, и вы очутитесь перед домиком Уоррена. Больше там никаких строений поблизости нет.

Я подсунул руки ей под мышки и вытащил из бассейна. Она уныло стояла на бортике, вода ручьями сбегала с тела: в таком виде сестра Демпси весьма напоминала обломок кораблекрушения, выброшенный волнами на берег.

Промокший прозрачный бюстгальтер обтягивал ее дрожащие груди, все тело покрылось гусиной кожей. Я бросил вороватый взгляд на прозрачные трусики и следующие десять секунд потратил на то, чтобы удержать свои глаза в орбитах.

– Самое лучшее, если вы постоите тут на солнце и обсохнете. Сейчас принесу вам полотенце, чтобы вы могли вытереть волосы.

– Волосы! – Айрис поднесла руки к голове и нащупала мокрые прямые пряди, облепившие череп. Она заплакала.

– Всего два часа назад я заплатила за прическу целых пять долларов, – рыдала девица. – И еще дала доллар на чай. Чтоб ты умер, Холман… но только в мучениях!

– Что тебе действительно необходимо, дорогая, так что хорошенько прийти в себя, пока я схожу за полотенцем. – С этими словами я взял ее за плечи и развернул спиной к себе. – Что-нибудь вроде быстрой пробежки вокруг бассейна отнюдь не повредит тебе! Ну! – Я основательно пнул ее коленом под левую ягодицу, и она вдруг сорвалась с места, словно газель в пору спаривания, хотя тот призывный вопль самки, который при этом сорвался с ее уст, на мой взгляд, отпугнул бы любого самца, случись он поблизости.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы взять в доме все, что было необходимо, а когда я вернулся, Айрис с выпученными глазами корчилась в странной позе, перегнувшись через спинку шезлонга и издавая громкие стоны.

– Ты убийца! – стонала она от боли. – Из-за этой беготни у меня начался сердечный приступ. Я задыхаюсь. Я умираю!

– Я думаю, что могу помочь тебе, – скромно предложил я, но тут же убедился, что не могу просунуть палец под бретельки бюстгальтера, которые на добрый дюйм врезались ей в спину и плечи. Поэтому я обошел вокруг шезлонга, повернулся к ней лицом, всунул обе ладони в чашечки бюстгальтера и хорошенько рванул. Раздался сильный треск – и бюстгальтер развалился надвое.

– Только самый низкопробный маньяк может думать о сексе в такую минуту, когда я умираю! – простонала сестра.

– Твой бюстгальтер сел, – рявкнул я, – поэтому ты и задыхалась.

– О! – Айрис выпрямилась и облегченно всхлипнула, сделав первый полный вдох. Потом лицо ее снова скривилось. – Ты ведь не ободрал мне ноги о края бортика бассейна, ведь нет? У меня страшно болят ноги у самых бедер! – Она бросила вниз быстрый взгляд и снова принялась стонать. – Это проклятые штанишки тоже сели.

Я бросил ей банное полотенце и гребень и деликатно отвернулся на несколько минут. Когда я снова посмотрел на нее, она уже была тщательно закутана в полотенце, а расчесанные волосы гладкими прядями обрамляли лицо.

– Теперь пойдем в дом.

Она почти благодарно посмотрела на меня, когда я протянул ей бокал с пятью унциями неразбавленного бренди. Потом я стал собираться в дорогу, предоставив ей спокойно наслаждаться выпивкой.

– Мне уже гораздо лучше. – Она возвратила мне пустой бокал. – Что дальше, Холман?

– Оставь полотенце и ложись лицом вниз на кушетку.

– Знаешь что? – сказала Айрис с горечью. – А ведь минуту назад я почти поверила в то, что ты не сексуальный маньяк.

Я двинулся к ней, она поспешно отшвырнула полотенце и бросилась ничком на кушетку, тихонько постанывая. Я связал ей щиколотки обрывком старого ремня, а руки за спиной – куском веревки, которую отыскал в кладовой.

– На то время, пока меня не будет, я оставлю приемник включенным.

– Большое спасибо! – огрызнулась она.

– Это все-таки лучше, чем всунуть тебе в рот кляп. Если соседи даже и услышат твои вопли, то решат, что у Холмана просто-напросто очередная оргия!

Я шлепнул ее по заду, не слишком сильно, но она все равно завопила.

– Это еще зачем?

– Просто для того, чтобы привлечь к себе твое внимание. Я собираюсь позвонить по телефону, а тебе следует внимательно прислушаться к тому, что я буду творить!

Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы соединиться с доктором Дедини. Это лишний раз убедило меня в том, что старый дурак весьма ревностно относится к своим обязанностям руководителя первоклассного учреждения.

– Это Холман, доктор. – Я старался, чтобы мой голос звучал взволнованно. – Я оказался в чрезвычайно неловком положении, и вы – единственный, кто мог бы мне сейчас помочь!

– О? – В его мягком голосе слышался осторожный вопрос.

– Это касается сестры Демпси…

– Демпси? – Голос стал менее настороженным.

– Знаете, мне неловко все это говорить, но… в общем… я…

– Говорите толком, человече! С ней все в порядке? Она не попала ни в какую катастрофу?

– Да нет, физически она в полном порядке. – Я оглянулся и улыбнулся прямо в остекленевшие глаза Айрис. – По у нее, как видно, оказался свободным уик-энд, и вот каким-то образом она очутилась около моего дома. Она сказала, что это вопрос жизни и смерти. Ну, я, конечно, пригласил ее к себе. Она сразу стала отчаянно рыдать, была просто вне себя от отчаяния, так что мне было совсем не легко добиться от нее объяснений. Но в конце концов выяснилось, что все дело в безответной любви.

– К вам? – взревел он.

– Нет… к вам.

С минуту в трубке царило полное молчание, а когда он снова заговорил, голос свидетельствовал о полной растерянности его обладателя.

– Вы в этом уверены, Холман?

– Вне всякого сомнения. Она мне сказала совершенно определенно, что страстно любит вас буквально с первого дня своего поступления на работу в ваш санаторий, но вы, мол, никогда даже не замечали, что она вообще существует.

– Это неправда! – завопил Дедини. – Я как раз всегда замечаю все, что касается Айрис… и просто ежесекундно ощущаю ее присутствие, когда она на работе!

– В общем, в конце концов с ней случилась истерика, – быстро продолжал я. – Она заявила, что для нее лучше смерть, чем ваше равнодушие. Сначала я это не принял всерьез, но она выскочила во двор и бросилась в мой бассейн!

– Бедная дурочка! – страстно сказал он.

– Я нырнул вслед за ней и вытащил ее, но она все время дралась со мной самым отчаянным образом, не давая спасти себя!

– Где Айрис сейчас?

– Лежит у меня на кушетке, связанная по рукам и ногам. Но дело в том, что у меня неотложное свидание и мне нужно срочно уйти. Кроме того, даже если бы я и попытался помочь ей, я недостаточно компетентен в делах такого рода.

– Оставьте в покое дорогую девочку! – зарычал Дедини. – Я немедленно выезжаю в карете «скорой помощи»! Дайте ваш адрес, Холман. – Я назвал ему адрес, и он трижды переспросил меня, чтобы удостовериться, насколько правильно меня понял. – Я приеду в течение часа. Оставьте дверь незапертой и отправляйтесь на ваше неотложное свидание, Холман. – И вдруг его голос загрохотал в трубке, словно гром небесный: – Еще одно! Вы слушаете, Холман?

– Слушаю, – разозлился я, – но не стану утверждать, что у меня не лопнули барабанные перепонки!

– Руки и ноги у нее надежно связаны? Я буду считать ответственным вас лично, если хоть какая-то часть ее великолепного тела окажется поврежденной!

– Она упакована надежнее, чем дорогой телевизор, – заверил я его. – Только еще одна маленькая деталь!

– Что? – встрепенулся он.

– Пока я с ней дрался, извлекая из бассейна, вся ее одежда оказалась разорванной в клочья.

– Вы хотите сказать, что в данную минуту она лежит на вашей кушетке совершенно обнаженная, связанная по рукам и ногам?

– Лицом вниз, – ответил я извиняющимся тоном.

– Я привезу с собой какую-нибудь одежду, – сказал Дедини дрожащим голосом. – Пожалуй, я сам сяду за руль кареты. Мне не хотелось бы, чтобы какая-нибудь сплетня запятнала честное имя сестры Демпси!

– Айрис, – уточнил я его отношение к сестрице.

– Айрис! – повторил эскулап почтительно.

Я осторожно повесил трубку и увидел, что в синих глазах сестры Демпси зажегся расчетливый огонек.

– Дедини? – Она медленно соображала. – А ведь он не женат!

– И страдает от чудовищной сексуальной депрессии, – добавил я. – Если вам удастся коснуться своим задом его пальцев, когда он будет развязывать вам руки, то он непременно почувствует, что для него просто долг чести жениться на вас!

– А ведь этот, санаторий, вероятно, приносит приличный доход! – Сомнение появилось в ее глазах. – Почему вы это делаете для меня, Холман?

– Потому что вы – отвратительная маленькая сучка, и вас гораздо выгоднее заставить играть роль обожающей и верной супруги в уютном гнездышке с шестью телевизорами и четырьмя автомобилями, который будет счастлив создать для вас Дедини!

– И вы не станете причинять мне неприятности за то, что я помогла убежать Кармен Коленсо?

– Если бы не вы, то все равно нашелся бы кто-нибудь другой, – проворчал я. – Но если вы вздумаете позвонить Тайлеру Уоррену и попытаетесь все ему рассказать, после того как сюда приедет Дедини, то обещаю нам, что сегодня же вечером приеду в санаторий и утоплю вас в первой же попавшейся ванне!

– Я не сделаю этого! – В экстазе она закатила глаза под лоб. – Я не знаю, как мне вас благодарить, Рик! Вы внезапно открыли передо мной целый мир новых возможностей и… – В глазах ее опять появился знакомый блеск. – Обождите минутку! Это ваше срочное свидание – оно не выдуманное? Вы и правда торопитесь?

– Конечно, – кивнул я. – А почему вы спрашиваете?

– Просто я подумала, что у нас достаточно времени, пока Дедини доберется сюда. Я вполне могла бы на деле доказать вам, как велика моя благодарность и признательность! Прямо здесь, на кушетке! – Она вздохнула. – Это было бы завершающим штрихом, перед тем как отдаться вечной супружеской любви и преданности.

– У вас самый извращенный ум, какой мне приходилось встречать за всю мою жизнь, Айрис Демпси! – восхитился я.

– Не настолько уж извращенный. – Она вдруг хихикнула. – Хотя, честно признаться, мне и в самом деле пришла в голову мысль, что это было бы совсем новое, необычное для меня ощущение – я имею в виду, если бы вы так и оставили при этом мои руки и ноги связанными, вот как сейчас!

Глава десятая

Хижина стояла как раз там, куда направила меня Айрис Демпси. Солнце медленно скользило за край каньона, когда я добрался до места. Мои шаги прозвучали неожиданно громко, нарушив глубокое молчание пустынного синего мира, в котором верх крыши хижины вырисовывался на фоне неба, словно силуэт одинокого часового на краю чужой планеты. Вряд ли я рисковал наткнуться в этом заброшенном уголке на ходячего мертвеца по имени Луи, но пару раз в моей жизни мне уже приходилось сполна расплачиваться за свою доверчивость и беспечность. Поэтому я извлек из кобуры на поясе свой «тридцать восьмой», стиснул его в правой руке и решительно подошел к двери.

На ней висел большой замок, но петли были смазаны недавно. Я сбил замок рукояткой пистолета, и звук удара разнесся, казалось, по всему пространству между небом и землей. Потом я поднял ногу и хорошенько ударил по двери, отчего она распахнулась настежь. Длинная и узкая жилая комната, обшитая панелями, оказалась на редкость мрачной, полутемной, и мне пришлось немного постоять на пороге, пока глаза не привыкли к полумраку. Секунд пять спустя откуда-то из дальнего угла комнаты послышался слабый стон, от которого у меня волосы буквально зашевелились на затылке.

Разум после короткой борьбы одержал верх над чувством паники: он подсказал мне, что если бы в глубине хижины таилась опасность для меня, то я был бы уже несколько секунд как мертв, потому что стоял на пороге и представлял собой превосходную мишень даже для не слишком опытного стрелка. Я сунул пистолет обратно в кобуру и шагнул в комнату. Не совсем твердыми пальцами я чиркнул спичкой и в ее слабом пламени увидел стоявшую неподалеку на столе лампу. Я приподнял стекло, поднес другую спичку к фитилю, и лампа загорелась ровным пламенем, так что несколько секунд спустя комната озарилась мягким, теплым светом.

Тихий стон опять прозвучал откуда-то из-за моей спины. Я круто повернулся и увидел ее: скорчившись, она полусидела в углу у пустого камина. Кто-то вбил крюк прямо у нее над головой, один конец веревки обвязал вокруг ее запястий, а другой – перебросил через стальное кольцо, болтавшееся на крюке. Отпечаток какой-то злобной расчетливости, от которой кровь стыла в жилах, лежал на всем этом сооружении: веревка была ровно такой длины, чтобы Кармен не могла ни встать, ни лечь – только сидеть вот так, полускрючившись. Я прихватил с собой лампу на кухню, нашел там нож, потом вернулся в комнату и перерезал веревку, стягивающую ее запястья. Кожа на руках была стерта до крови, и как только веревка соскользнула, руки беспомощно упали вдоль тела.

«Если бы Шумейкер мог ее сейчас видеть! – с яростью подумал я. – Он бы нашел, что его описание Кармен в высшей степени льстит ей!» Женщине, на которую и смотрел, можно было дать лет сорок пять – пятьдесят. Пряди неопрятных, спутанных черных волос скрывали ее лицо. Глаза были обведены фиолетовыми кругами. Дыхание, слабое и прерывистое, каждые полминуты нарушал стон сквозь стиснутые зубы. Пергаментного цвета кожа туго обтягивала костлявое лицо, рот запал. Я поднял ее на руки и отнес на кушетку, и мог бы сделать это одной рукой – она ровным счетом ничего не весила.

Потом снова отправился с лампой на кухню, нашел там жестянку куриного бульона, разогрел его и перелил и надтреснутую чашку. Мне понадобилось не меньше десяти бесконечно долгих минут, чтобы, осторожно потряхивая ее плечо и монотонно повторяя имя, заставить Кармен приоткрыть глаза.

– Я ваш друг, мисс Коленсо. Все будет теперь хорошо. Больше никто не причинит вам зла!

– Друг? – Она вдруг сделала отчаянную попытку принять сидячее положение, и это ей удалось. – У меня нет друзей!

– Съешьте вот это. – Я осторожно вложил чашку с бульоном в ее руки.

Кармен медленно глотала бульон, не обращая внимания на сбегающие по подбородку струйки, пачкающие ее и без того грязное платье, на котором остались следы всех предыдущих «приемов пищи». Когда она выпила бульон, пустая чашка выскользнула из ее пальцев прямо на пол. Темные, ничего не выражающие глаза немигающе уставились мне прямо в лицо.

– Друг. – Голова Кармен судорожно дернулась. – Но вы ведь не из тех? Они почти все время держали меня привязанной к стене, а когда я ночью оставалась одна, то слышала, как возятся крысы.

– Вы помните их?

– Все как в тумане – словно призраки, витающие в моем мозгу…

– Вы помните, как убежали из санатория? – Я переждал новый приступ судорожного подергивания головой. – В машине вас ждал водитель?

– Никого не было. Я села за руль, но ключей не обнаружила. А потом что-то острое впилось мне в шею!

– Помните ли вы хоть что-нибудь из того, что произошло с вами, когда вы убежали из санатория? – спросил я с отчаянием. – Хоть что-нибудь? Лица? Голоса? Одежду, которая была на них?

– Только обрывки. – Глаза ее внезапно загорелись. – Рэй? С ним все в порядке?

– Все в порядке, – заверил я ее.

– Это хорошо, – пробормотала Кармен. – Значит, кто-то помешал Россу убить его?

– Росс Митфорд мертв, – сказал я жестко. – Кто-то воткнул ему в спину ножницы и убил его!

Она снова испустила болезненный стон.

– Это не я! – Кармен закрыла глаза, плотно их зажмурила, и пальцы ее с неожиданной силой вцепились в мою руку. – Я ведь не могла этого сделать – снова?! Но я помню, что села в машину, а потом мы долго ехали…

– После санатория?

– Нет, позже. Потом я помню ужасный запах в том месте, где мы остановились. Меня внесли в какую-то комнату. – Кармен содрогнулась при этом воспоминании. – В этой комнате было так страшно! Там была повсюду смерть, а потом – как-то вдруг! – я лежу на полу, а рядом со мной лицо Росса, и он смотрит мне прямо в глаза! Но на его лице все время одно и то же выражение! – Глаза ее широко раскрылись, и она в ужасе уставилась на меня. – Я не могла убить его, я это знаю. Все, что я хотела сделать, когда убежала из санатория, – это предупредить Рэя, что Росс охотится за ним! А он-то уже знал бы, что ему делать с таким человеком, как Росс Митфорд!

– Еще что-нибудь вы помните? – настаивал я.

– Да! – Это «да» вырвалось, казалось, из самой глубины души. – Эта женщина – блондинка! Наклонилась надо мной, и в глазах ее была ненависть. И она говорила мне, что я никогда больше не увижу Рэя, потому что они запрут меня до конца моих дней. И тогда Рэй будет целиком принадлежать только ей. Я не смогу больше отнимать его у нее или отвлекать его внимание. А потом она вонзила иглу мне в кожу и все время смеялась, пока нажимала на поршень.

– Я отнесу вас в свою машину и отвезу туда, где о вас позаботятся, и вы снова поправитесь.

– Понимаете, друг? – Голос изменил ей. – Мне все время чудится, что это скрыто где-то у меня в мозгу!

– Ну конечно.

Я снова взял ее на руки и отнес в машину.

– Если бы только я могла припомнить тот самый первый раз, с которого все началось… – Глаза ее внезапно засверкали, и голова откинулась на спинку сиденья.

Я вернулся в хижину, еще раз внимательно осмотрел все вокруг, но не нашел ничего, стоящего внимания. Потом погасил керосиновую лампу и вернулся к машине.

Кармен Коленсо беспокойно завозилась на заднем сиденье, когда мы свернули за поворот.

– Они на самом деле все злые, – вдруг сказала она ясным голосом. – Все, кроме Рэя, конечно! Вы знаете, почему Тайлер меня так страшно ненавидел? Потому что я знала, что он ворует у отца все это время, – вот почему! Это был лишь примитивный, подлый обман – ничего особенно хитроумного!

– А все-таки, как же ему это удавалось? – как будто между прочим спросил я.

– Он специально заказывал крупными партиями товар, который пользуется большим спросом на черном рынке. Потом организовал такую запутанную систему доставки, которая только сбивала всех с толку, так как никогда не удавалось проследить, из какого источника появился исчезнувший товар. Он уничтожал одни накладные, подделывал другие, подчищал путевые листы шоферов транспортных компаний – и все-таки однажды чуть не попался, когда пожадничал и схватил слишком большой куш!

– И что же случилось?

– Это было летом шестьдесят шестого, в июне, кажется… Там оказалось пять лишних рулонов очень дорогой импортной ткани. Один из приятелей Тайлера, помогавший ему жульничать, нашел покупателя, который хотел забрать всю партию целиком. Ну и Тайлер не мог устоять перед соблазном вдруг, в одночасье, разбогатеть. Но что-то там, в его цепочке, не сработало. Этот товар не должен был вообще появляться в магазине, но почему-то вся партия попала на склад, и один из инспекторов мистера Уоррена-старшего оказался в помещении именно в тот момент, когда прибыли эти злополучные рулоны. Тайлер об этом ничего не знал и в ту же ночь отправил их покупателю! Ну а потом инспектор начал, конечно, задавать ему всякие неприятные вопросы, и Тайлер чуть не спятил от страха, что его поймали с поличным. В конце концов он уплатил инспектору за молчание, но это стоило ему почти всего барыша от сделки.

– Инспектор, – осторожно спросил я, – это тот самый парень, Стэнли Якоби?

– Нет. – Ее голос звучал доверительно. – Это был отвратительный маленький хорек с огромным носом! Я должна сказать, что мне этот Харви Гудакр не понравился с первой встречи.

Я ехал медленно, потому что не было смысла появляться в санатории, прежде чем туда вернется доктор Дедини. Кроме того, я надеялся, что Кармен Коленсо сообщит мне еще что-нибудь интересное. Но она молчала очень долго, и я было решил, что она заснула.

Вдруг она снова заговорила. Только на этот раз речь ее была несвязной и сбивчивой. Мне приходилось напрягать все свое внимание, чтобы разобрать, о чем она говорит.

– Я не святая! – бормотала Кармен. – Я признаю это, но ведь я легла с Блейзи Гевар дом в тот раз только потому, что у меня просто не было сил больше ему сопротивляться, хотя Тайлер мне так и не поверил. Вообще-то, я спала со многими – сколько их было в моей жизни! Я даже не могу точно сосчитать, особенно после того, как переехала с Россом Митфордом в эту трущобу в Венеции и он стал приучать меня к наркотикам. Я вообще почти не соображала, сплю я или грежу наяву. Но я никогда не продавала свое тело, как она!

Она негодующе фыркнула.

– В этом есть что-то такое неженственное, такое низкое! В том, чтобы продавать свое тело на круг, по два доллара за фунт. Мы подрались в первый же раз, когда она попыталась уговорить меня заниматься тем же. Легкие деньги, сказала она! Да это самые грязные деньги, о каких мне приходилось слышать в своей жизни! Я так ей и сказала. И будь я на ее месте, я бы не могла после этого смотреть на свое отражение в зеркале! Проститутка по горькой нужде – это одно дело, но такая потаскуха, как она, – это уже что-то совсем невозможно низкое и отвратительное – только из-за лени и сексуального аппетита!