В измененных условиях существования

Подготовительный этап		Реадаптация
Стартовое психическое напряжение		Острые  психические реакции выхода
	Психическая переадаптация
Острые психические реакции входа		Завершающее психическое напряжение
	Неустойчивая психическая деятельность
	Глубокие психические изменения

Чем ближе по времени человек приближается к барьеру, отделяющему обычные условия жизни от экстремальных («этап стартового психического напряжения»), и к другому барьеру, который отделяет необычные условия существования от обычных условий жизни («этап завершающего психического напряжения»), тем сильнее психическая напряженность, выражающаяся в тягостных переживаниях, в субъективном замедлении течения времени, в нарушениях сна и вегетативных изменениях. В числе причин нарастания психической напряженности при приближении к указанным барьерам четко прослеживаются информационная неопределенность, предвидение возможных аварийных ситуаций и умственное проигрывание соответствующих действий при их возникновении.

При преодолении барьера, отделяющего обычные условия жизни от измененных, барьера, отделяющего измененные условия от обычных, возникают положительные эмоциональные переживания (эйфория, гипоманиакальность), сопровождающиеся повышенной двигательной активностью. В появлении этих состояний участвуют как психологические, так и физиологические механизмы. Показано, что при преодолении указанных барьеров устраняется информационная неопределенность и человек оказывается избыточно информированным.

На рубеже преодолеваемого психологического барьера человек находится в состоянии психического напряжения, обусловливаемого необходимостью волевым усилием подавлять подкорковые эмоции. Преодоление психологического барьера, особенно сопряженного с угрозой для жизни, влечет за собой состояние эмоционального разрешения, в основе которого лежит снятие тормозящего влияния коры на подкорку и индуцирование в ней возбуждения. При каждом повторном преодолении психологического барьера эмоциональные реакции сглаживаются и стенизируются. Это обусловливается достаточно полной информационной обеспеченностью, уверенностью в материальной части, в средствах спасения и в правильности своих действий при возникновении аварийных ситуаций.

На этапах острых психических реакций «входа» и «выхода» при воздействии измененной афферентации возникают дереализационные феномены, сопровождающиеся выраженными эмоциональными реакциями. Нарушается также координация движения. В основе этих нарушений лежит рассогласование функциональных систем психофизиологической организации человека, сложившихся в процессе онтогенеза или длительного пребывания в измененных условиях существования.

Этап острых психических реакций входа сменяется этапом психической переадаптации. Одной из особенностей этапа психической переадаптации является формирование новых функциональных систем в центральной нервной системе, позволяющих адекватно отражать реальную действительность в необычных условиях жизни. Другой особенностью этого этапа является актуализация необходимых потребностей и выработка защитных механизмов, обеспечивающих реакции на воздействие психогенных факторов. По своим психофизиологическим механизмам этап переадаптации имеет много общего с этапом реадаптации, восстановления процессов отражения, системы отношений и координации движений, адекватных для обычных условий жизни. И чем длительнее срок пребывания в измененных условиях, тем труднее и дольше происходит реадаптация к обычным условиям жизни.

Хотя каждый из рассмотренных нами этапов имеет свою мотивационную обусловленность, он подчинен общей «стратегической» цели конкретной деятельности – выполнить полетное задание, успешно провести экспедицию, поход, плавание или эксперимент. Это соответствует как психологическим теориям (временная перспектива К. Левина; перспективное устремление личности А.С. Макаренко; сверхзадача и сквозное действие К.С. Станиславского), так и психофизиологическим представлениям (рефлекс цели И.П. Павлова; учение об акцепторе действия П.К. Анохина).

При жестком и длительном воздействии психогенных факторов, а также при отсутствии мер профилактики этап психической переадаптации сменяется этапом неустойчивой психической деятельности. На этом этапе появляется ряд необычных психических состояний, характеризуемых эмоциональной лабильностью и нарушениями ритма сна и бодрствования.

При рассмотрении необычных психических состояний возникает вопрос: относятся ли они к психологической норме или же к патологии? Ответ на этот вопрос кажется простым лишь на первый взгляд. Так, если мы попытаемся оценить всевозможные необычные состояния, возникающие на этапах переадаптации, дезадаптации и реадаптации, пользуясь критериями психологической нормы, достаточно полно разработанными Г.К. Ушаковым, то неизбежно придем к выводу, что имеем дело с психопатологией.

Как было нами показано, сразу же при вхождении человека в измененные условия существования и при возвращение в обычные условия жизни происходит «ломка» функциональных систем психофизиологической организации, сложившихся в онтогенезе или при длительном пребывании в измененных условия. Эта ломка сопровождается появлением необычных психических состояний, нарушениях познавательных процессов, эмоционального регулирования и двигательной деятельности. Такие необычные психические состояния и нарушения следует рассматривать как закономерные кризисные реакции в границах психологической нормы, причем эти реакции должны учитываться при освоении измененных условий существования.

Необычные психические состояния, возникающие на этапах психической переадаптации и реадаптации (эйдетизм, экстериоризационные реакции, аутизация, психологическая открытость и др.), мы также относим к нормальным компенсаторным, защитным психофизиологическим механизмам, характерным для измененных условий существования. «Психическая норма», являющаяся в медицине синонимом «здоровья», укладывается между верхней и нижней границами, в пределах которых могут происходить различные сдвиги, не влекущие за собой качественного изменения в морфологической структуре, физиологическом и психологическом состоянии человека. При работе регуляторных механизмов на пределе адаптационного оптимума на этапе неустойчивой психической деятельности возникают необычные психические феномены, которые, оставаясь в границах психологической нормы, в то же время расцениваются нами как препатологические.

Потребность в разграничении нормальных по своей сути необычных психических состояний, возникающих в процессе адаптации личности, но напоминающих по своей феноменологической картине симптомы и синдромы неврозов и психозов, нашла свое отражение у психиатра прошлого века Крафта-Эбинга в характерном и емком понятии: «аналогия помешательства». Это – состояния, которые возникают, когда ребенок или «простой человек, дитя природы» попадает в непривычные условия. В целях дифференцирования психопатологических состояний от непатологических в измененных условиях был предложен термин «псевдопсихопатологические состояния» для обозначения необычных психических феноменов, появляющихся на границе между нормой и патологией [57].

Необычные психические состояния отграничиваются от патологии, во-первых, выраженной «понятностью» связи с окружающей средой. Психологически понятные связи свидетельствуют о сохранности личности, а не являются непосредственным выражением психопатологического процесса, формирующего синдром. Во-вторых, псевдопсихопатологические реакции отличаются от патологии картковременностью. В-третьих, по отношению к ним, как правило, сохраняется критичность, возникают сомнения в их реальности. В-четвертых, если человек во время нахождения в необычных условиях существования был убежден в реальности какого-либо представления, то после попадания в обычные условия жизни он легко отказывается от него, следуя логическому объяснению окружающих.

Большинство выделенных нами в экспериментах необычных психических состояний у здоровых людей, с одной стороны, были рассмотрены как модели симптомов и синдромов развивающихся при нервно-психических расстройствах. Нарушения восприятия пространства и собственного «я» при воздействии измененной афферентации моделируют дереализационные и деперсональизационные синдромы, известные в психопатологии. Эйдетические представления являются моделью зрительных и слуховых галлюцинаций, гипнагогические представления – гипнагогических галлюцинаций. Интерпретационные феномены моделируют бред, а доминантные идеи соответствуют сверхценным идеям. Экстериоризационные реакции (создание собеседника) в условиях одиночества были рассмотрены как своеобразные модели синдромов раздвоения личности. С другой стороны, необычные психические состояния, возникающие на этапе неустойчивой деятельности, позволяют раскрыть особенности протекания психических процессов на границе между психической нормой и психопатологией.

Изложенное выше указывает на важность изучения особенностей психики человека, находящегося в необычных условиях тем более, что психофизиологическая адаптация человека к экстремальным средовым условиям не может рассматриваться без учета психологических реакций, возникающих в границах нормы.

Обращая внимание на повышение актуальности проблемы адаптации человека к постоянным изменениям окружающей среды, исследования адаптационных возможностей людей, которые, собственно, и обуславливают эффективность адаптации, определение эффективных путей для их оптимизации, можно считать одним из актуальнейших заданий современной психологической науки.

Среди составных психофизиологической адаптации, которые, собственно, и определяют адаптационные возможности человека, можно выделить три последовательных уровня из обзора их развития и достижения высокоспециализированных и профессионально актуальных адаптационных качеств.

К первому уровню принадлежат унаследованные конституционно-морфологические и нейродинамические особенности человека. Ко второму уровню – ее темпераментальные и характерологические свойства. И к третьему – специфические качества личности, приобретенные ею на более поздних стадиях индивидуального развития. Это особенности эмоциональной, волевой, мотивационной, интеллектуальной сфер личности, которые формировались в процессе онтогенеза вместе с приобретением разнообразного опыта.

М.С. Корольчук связывает адаптационные возможности с базовыми психофизиологическими процессами и активационными механизмами. Адаптивная возможность при этом представляет собой способность организма осуществлять адаптогенные перестройки [34]. Также адаптационные возможности связывают с понятием надежности, которое определяет сохранение нормальной жизнедеятельности организма в условиях влияния разнообразных факторов среды [23], и, уровнем и степенью гармоничности достигнутого физического и нервно-психического развития, а также степенью реактивности организма, касательно различных влияний и резистентностью к ним.

Адаптационные возможности человека (в социально-психологическом плане) закладываются еще в детстве, в процессе формирования ее личности, опыта взаимодействия с разными людьми и коллективами, опыта успешного и не успешного поведения в необычных условиях.

М.О.Агаджанян справедливо указывает, что адаптационные возможности выявляются только в реальных условиях жизни и связывает их с уровнем индивидуального здоровья [2, с. 19].

Также нельзя не согласиться с утверждением, что адаптационные возможности человека не безграничны[33, с. 12].

Компонентом адаптационных возможностей (психологического плана) можно считать понятие личностного адаптационного потенциала [28, с. 17-18], который характеризует уровень развития взаимосвязанных психологических характеристик, которые наиболее значимы для регуляции психической деятельности и процесса адаптации, и обуславливает величину диапазона факторов внешней среды, к которым организм может приспособиться.

Единственное найденное в доступной литературе определение адаптационных возможностей человека было сделано В.И. Розовым, который определил эти возможности достижения высоких результатов в значительной для субъекта деятельности с минимальной «стоимостью» адаптации [58]. Также можно привести и определение адаптационных способностей как индивидуальных психологических особенностей личности, что является условием успешной адаптации к новым, измененных и необычных условий. Упомянутые определения хоть в целом правильно отражают сущность явления, которое определяется, но все же есть кое-что суженым.

Исходя из проведенного выше анализа, мы предложили такое определение адаптационных возможностей человека: адаптационные возможности – это совокупность конституционно-морфологических, физиологических биоэнергетических, нейродинамических, психических, психологических и других свойств человека, которые организованы по принципу взаимодействия и обуславливают способность человека адаптироваться к конкретным требованиям деятельности, условиям естественной и социальной среды и т.п [28].

Поэтому на практике подобную способность человека адаптироваться необходимо рассматривать не в общем, а только касаясь конкретных заданий, которые он решает в своей жизнедеятельности.

Вообще понятия психофизиологического состояния, адаптации и адаптационных возможностей, по нашему мнению, очень тесно связаны одно с другим. Можно сказать, что они отражают разные стороны одного явления. Так. Психофизиологическое состояние – это его статическая составляющая; адаптация – динамическая, т. к. именно динамика ПФС характеризует адаптацию; адаптационные возможности – «энергетическая» или «резервная» (т.к. обеспечивают успешность процесса адаптации).

В целом же адаптационные возможности человека характеризуют как наличие определенного психофизиологического и психоэмоционального состояния, так и его динамика под влиянием разнообразных факторов.

Таким образом, опираясь на проведенный анализ проблем адаптации человека, его адаптационных возможностей, можно сделать вывод, что исследование данной проблемы можно считать одним из актуальных направлений психологического обеспечения деятельности в измененных условиях жизненной среды, что предопределило целевую направленность нашего исследования.