Потаенную игру ради достижения той же цели. 10 страница

— связанной с каким-то делом — для того, чтобы поднять

людей против неких крупных организаций, корпораций, гигантов,

занимающих прочное положение. В публичных сражениях

такого рода каждый предпочитает играть на стороне

партизан, поскольку они более активно вовлечены в борьбу,

чувствуя себя реальными участниками, а не просто винтиками

в большом механизме.

Прежде всего необходимо решить, подходит ли кампания

в стиле партизанской войны для данных обстоятельств. Ее,

например, можно чрезвычайно эффективно использовать

против соперника агрессивного, но при этом умного — человека,

подобного Наполеону. Люди такого типа не переносят

отсутствия прямого контакта с соперником. Смысл их жизни

в том, чтобы маневрировать, обманывать, атаковать. Отсутствие

объекта, по которому можно наносить удары, нейтрализует

их мощную хватку, да и агрессивность в такой ситуации

оказывает им плохую службу, превращаясь из достоинства

в недостаток.

Интересно отметить, что эта стратегия эффективна и в

любовных делах, причем стать ее жертвой пришлось опять-

таки Наполеону: речь идет об обольщении по принципу партизанской

войны. Именно прибегая к этой стратегии — увлекая

его в погоню за собой, ускользая, расставляя на пути дразнящие

соблазнительные приманки, но не предлагая ничего прочного,

на что можно было бы опереться, императрица Жозефина

превратила его в своего раба на долгие годы.

Эта стратегия пустоты творит чудеса, когда ее применяют

против соперника, привычного лишь к традиционной войне.

Отсутствие контакта с неприятелем не укладывается в его

представления и до такой степени выходит за рамки его опыта,

что он рискует растерять все стратегическое могущество,

которым обладает. По той же причине превосходную мишень

для партизанской войны представляют крупные бюрократические

аппараты: они способны реагировать лишь в сугубо

ортодоксальной манере. Вообще, в качестве объекта бойцам-

партизанам лучше всего подходят крупные, медлительные

оппоненты, которые к тому же имеют тенденцию давить и

запугивать противника.

Предположим, вы взвесили все «за» и «против» и решили,

что такой метод борьбы в данной ситуации вам подходит.

Теперь окиньте взглядом армию, которую вам предстоит

использовать. Большая регулярная армия ни в коем случае

не подойдет для ваших целей, главные требования — подвижность

и способность стремительно наносить удары в любых

направлениях. Организационная модель такой армии — ячейка,

то есть относительно небольшая группа людей, сплоченных,

преданных, убежденных в правоте общего дела и при

этом не собранных постоянно вместе, а рассеянных в пространстве.

Такие ячейки могут проникать в самую сердцевину

вражеского стана. Именно такой была структура армии

Мао Цзэдуна во время Китайской революции — его люди проникали

в лагерь националистов, осуществляя диверсии и запугивая

противника, у которого складывалось впечатление,

будто они повсюду и от них нет защиты.

Когда в конце 1960-х полковник Военно-воздушных сил

США Джон Бойд оказался в Пентагоне, чтобы принять участие

в разработке проектов реактивных истребителей, он столкнулся

с бюрократической системой, ориентированной на

коммерческие интересы вместо военных. Пентагон нуждался

в серьезном реформировании, а традиционная бюрократическая

война — открытые попытки убедить высших чиновников

в важности его предложений — явно была бы безнадежным

предприятием. Бойда попросту изолировали бы и

выдавили из системы. Он принял решение действовать иначе,

применяя принципы партизанской войны. Первым и самым

важным его шагом стала организация ячеек внутри Пентагона

— совсем маленьких группок единомышленников.

Выявить их и даже просто догадаться о существовании таковых

было весьма затруднительно. Когда консерваторы в Пентагоне

осознали, что против них ведется война, они были не

в состоянии нанести ответный удар — перед ними не было

определяемой цели. Бойд находил «партизан» среди служащих,

недовольных своим положением, особенно среди молодежи

— молодые люди всегда более восприимчивы к новизне

и переменам, кроме того им по душе подобный стиль

ведения войны.

Благодаря членам своих ячеек, Бойд располагал разведданными

обо всем происходящем в Пентагоне, он заранее

узнавал о том, когда и в каком направлении на него планируется

атака. Ячейки оказывали неоценимую помощь и в другом:

роняя словцо то здесь, то там, их члены привлекали на

свою сторону все больше сочувствующих и все глубже внедрялись

в бюрократический аппарат. Главное в этом — избегать

традиционных путей и отказаться от тенденции к

укрупнению и концентрации. Сделайте ставку на мобиль

ность, сделайте армию легкой и незаметной. Также вы можете

присоединить свои партизанские ячейки к регулярной армии,

как это было у русских в 1812 году, когда партизанские

отряды поддерживали действия регулярной армии Александра.

Такая смесь традиционного и нешаблонного бывает, как

правило, чрезвычайно эффективной

Организовав ячейки, вы должны найти способ спровоцировать

неприятеля, чтобы он бросился за вами в погоню. На

войне это обычно достигается таким несложным приемом: вы

отступаете, но затем начинаете наносить противнику постоянные

удары, быстрые и докучливые, как комариные укусы.

Мало кому удается, сохраняя хладнокровие, игнорировать

набеги и удары из засады. Именно к такой классической стратегии

прибегал Т. Э. Лоуренс в Аравии во время Первой мировой

войны. Американский финансовый гений XIX века

Джей Гоулд, человек, которому довелось вести не одну партизанскую

войну в деловой жизни, тоже постоянно проделывал

нечто подобное. Его целью было внести максимум хаоса

и неразберихи в дела на рынках — хаоса, который сам он

предвидел и использовал в своих интересах. Одним из главных

его противников был весьма агрессивный магнат Корне

лиус Вандербильт, которого в конце 1860-х он вовлек в яростную

войну за контроль над железными дорогами в районе

озера

Гоулд к тому же мастерски использовал средства информации.

Он мог заказать газетную публикацию, где как бы невзначай

проскальзывало упоминание о Вандербильте как о

злостном монополисте; тому приходилось реагировать, отвечать

на обвинение, тем самым лишь усиливая его эффект, —

имя Гоулда при этом оставалось неназванным. Средства массовой

информации в подобных случаях прекрасно подходят

как на роль дымовой завесы, маскирующей действия партизан,

так и в качестве транспортного средства, помогающего

двигаться вперед к своей цели. Пользуйтесь средствами массовой

информации для того, чтобы подстрекать соперников,

заставлять их бросаться на красную тряпку, тратя энергию

на бой с тенью, пока вы наблюдаете или находите новый

объект для сокрушительной атаки. Не имея возможности

вступить в реальную схватку, ваши противники будут раздражаться

и нервничать все сильнее, совершая вследствие этого

все более грубые ошибки.

В большинстве конфликтов время представляет собой

опасность, из-за которой вступает в действие закон Мерфи:

если что-то может пойти не так, оно обязательно пойдет не

так. Если, однако, армия у вас маленькая и автономная, то

шансов на то, что все пойдет не так, у вас меньше. У вас есть

время на то, чтобы пустая трата времени обернулась кошмаром

для неприятеля. Боевой дух падает, ресурсы на исходе,

и даже великие мастера планирования, подобные Наполеону,

сталкиваются с такими сложностями, которые невозможно

было предусмотреть. Трудности нарастают, как снежный

ком: возникает непредвиденная проблема, противник начинает

совершать ошибки, это приводит к новым проблемам —

так все и продолжается

Политическая поддержка в

партизанской войне крайне важна: чем дольше тянется схватка,

тем более недостойным в нравственном отношении и политически

изолированным выглядит ваш противник. Всегда

старайтесь связать свою партизанскую войну с правым делом,

это поможет вам выглядеть справедливым и достойным.

Вы одержите победу в своей партизанской войне одним

из двух способов. Первый путь — учащать и усиливать свои

атаки, изматывая неприятеля, а затем покончить с ним разом,

как русские покончили с Наполеоном. Другой вариант —

обернуть полное изнеможение себе на пользу: просто позвольте

неприятелю капитулировать, можно больше не вкладывать

усилий в борьбу, продолжать нагнетать обстановку

не имеет смысла. Второй путь предпочтительнее. Он будет

стоить вам меньших усилий, да и выглядит это красивее. Но

даже партизанская война не может длиться вечно, неизбежно

наступает момент, когда время начинает работать и против

вас. Если эндшпиль затягивается слишком надолго, вы

должны перейти в наступление и решительным ударом покончить

с неприятелем. Во время войны во Вьетнаме северо

вьетнамцы дотянули войну до того момента, когда она стала

слишком дорого им обходиться. Вот тогда в 1968 году они и

провели операцию «Тет», которая существенно ускорила распад

военной экономики США

Суть партизанской войны в ее текучести, отсутствии постоянной

формы. Противник будет раз за разом пытаться

приспособиться к вам, к вашим действиям, как-то освоиться

на этой незнакомой и неприветливой территории. Вы должны

быть начеку и постоянно меняться, всякий раз делая что-

то противоположное тому, чего от вас ожидают. Это означает,

например, что время от времени вы можете переходить к

традиционной войне, концентрировать свою армию, чтобы

неожиданно нанести массированный удар. Но затем опять

рассредоточивайтесь. Ваша цель — максимальная непоследовательность

и необычность. Помните: это война психологическая.

Все, что в ней происходит, когда вы ускользаете,

не давая противнику себя обнаружить, за что-то ухватиться,

все это происходит скорее на стратегическом уровне, чем на

каком бы то ни было еще. Когда ваши соперники пытаются

ловить воздух, это происходит в их уме, воображении — и

именно их ум не выдерживает первым

Авторитетное мнение:Со всем, что обладает

формой, можно справиться; всему, у чего есть

форма, можно нанести ответный удар. Потому-

то мудрые скрывают свою форму в небытии

и позволяют своему духу парить в пустоте.

— Из древнего даосского текста

Чжуан-цзы (II в. до н. э)

ОБОРОТНАЯ СТОРОНА

Стратегии партизанской войны чрезвычайно трудно противостоять,

это и делает ее такой эффективной. Если вам приходится

сталкиваться с партизанами, действующими против

вас, и вы применяете против них обычные, традиционные

методы ведения войны, то знайте: вы играете им на руку. Победы

в сражениях и захваты территорий в этой войне не имеют

никакой цены. Единственная эффективная стратегия, которую

можно противопоставить им, это нейтрализация их

достижений. Вы должны приложить все усилия, чтобы изолировать

партизан — физически, политически и морально.

Главное же — ни в коем случае не размениваться, не тратить

силы, отвечая на каждый удар; как раз такую ошибку совершили

Соединенные Штаты во вьетнамской войне. Вам нужно

другое: быстрая, решительная победа над подобным соперником.

Если это кажется вам нереальным, лучше постараться

унести ноги, чем идти на поводу у партизан и погружаться в

выматывающую войну, в которую они вас вовлекают.

ДЕЛАЙ ВИД, ЧТО ТРУДИШЬСЯ

НА БЛАГО ДРУГИХ,

ОДНОВРЕМЕННО ПРОДВИГАЯ

СОБСТВЕННЫЕ ИНТЕРЕСЫ:

СТРАТЕГИЯ ОБЪЕДИНЕНИЯ

Лучший способ продвинуть свое дело с минимумом усилий и

затрат — создать динамичную, постоянно растущую сеть

соратников. Пусть другие выполняют за вас грязную работу,

пусть компенсируют ваши недостатки, сражаются в вашей

войне, вкладывают в дело энергию, проталкивая вас вперед.

Искусство в данном случае — подбирать таких соратников,

которые отвечали бы вашим потребностям на данный момент,

и таким образом восполнять свою силу. Щедро одаривайте

их, предлагайте свою дружбу, помогайте им в трудную

минуту — словом, делайте все, чтобы ослепить их, не дать

разглядеть свои истинные побуждения, да к тому же вызвать

чувство, что они перед вами в долгу. Одновременно поработайте

над тем, чтобы посеять раздор в рядах вражеского

лагеря: лишив неприятеля поддержки, вы

обескровите его. Формируя выгодные для себя

союзы и коалиции, вы сумеете избежать

осложнений и затруднительных

положений.

ИДЕАЛЬНЫЙ СОЮЗНИК

В 1467 году Карл, тридцатичетырехлетний граф де Шароле,

получил новость, которую втайне ожидал: Филипп Добрый,

герцог Бургундии, его отец, скончался, значит, герцогство

теперь перейдет под его, Карла, крыло. Отец и сын не ладили

уже много лет. Филипп был человеком хотя и спокойным,

но практичным — за время своего правления он сумел постепенно

расширить и без того впечатляющие владения Бургундии.

Сам Карл был более амбициозным и воинственным, чем

отец. Он унаследовал громадную империю, включающую,

кроме собственно Бургундии, Фландрию, Голландию, Зеландию

и Люксембург, лежащие к северу от современной Франции,

а также ряд мелких графств. Став герцогом, Карл получил

власть и средства для того, чтобы осуществить свои мечты

о завоевании Германии и других земель.

На пути у него стояли, однако, два препятствия. Первую

сложность представляли независимые швейцарские кантоны

к востоку от Бургундии. Прежде чем вторгаться в Южную

Германию, Карлу бы пришлось силой захватить эти территории.

Но швейцарцы были прекрасными воинами, они не хотели

никаких вторжений и предпочитали яростно сражаться

за свою независимость. Но им все же трудно было бы тягаться

со столь многочисленной и мощной армией, какой была

армия герцога, — волей-неволей швейцарцам пришлось бы

смириться. Вторым препятствием был король Франции Людовик

XI, кузен Карла и его непримиримый соперник с самого

детства. Франция в те времена еще оставалась раздробленной

феодальной страной, состоящей из различных герцогств,

таких как Бургундия, правители которых были вассалами

короля. Однако на деле герцогства представляли, по существу,

независимые формации и могли объединиться, если бы

король как-то спровоцировал их на это. Бургундия была наиболее

влиятельным из всех герцогств, поэтому Людовик мечтал

поглотить ее — об этом знал каждый, — после чего наконец

объединить Францию под своим началом, превратив ее в

единое государство

Несмотря на это, Карл был спокоен, он пребывал в твердой

уверенности, что превосходит старшего кузена и как дипломат,

и как полководец. Всем известно, рассуждал он, что

Людовик слаб и даже немного глуповат. Чем же еще можно

объяснить его странное благорасположение к швейцарским

кантонам? Практически с самого начала царствования Людовик

был с ними мягок, обходителен, скажем больше — он

всячески угождал швейцарцам, обращаясь с ними почти как

с ровней. В Европе хватало могущественных государств, с

которыми имело смысл заключать альянсы, чтобы приумножить

мощь Франции, но швейцарцы? Что же до Людовика,

то он, казалось, был одержим этими кантонами. Возможно,

ему импонировал простой и суровый образ жизни, который

вели швейцарцы, — у него и самого были странные вкусы,

подобающие скорее крестьянину, нежели королю. Людовик

питал отвращение к войне, он предпочитал любой ценой покупать

мир, а не содержать армию.

Карлу необходимо было не мешкая нанести удар, не дожидаясь,

пока Людовик опомнится и поведет себя, как подобает

королю. Карл разработал план, который должен был

помочь ему реализовать свои амбиции и даже более того.

Первым делом он двинется на Эльзас, землю между Францией

и Германией, и поглотит все слабые владения в этой области.

Затем заключит дружеский союз с королем Англии, великим

воином Эдуардом IV. Карл хотел уговорить того высадить

многочисленную английскую армию в Кале. Его собственная

армия соединится с английской в Реймсе, в Центральной

Франции, где Эдуард будет коронован в качестве нового правителя

страны. Затем они с Эдуардом без труда разобьют слабенькую

армию Людовика. Далее герцог отправится на восток,

через швейцарские кантоны, а Эдуард двинет войска на

юг. Вместе они станут властвовать во всей Европе.

К 1474 году все было готово. Эдуард согласился с предложенным

планом. Герцог начал было продвижение своей

армии к верховьям Рейна, но, не успев начать маневр, получил

известие, что его Бургундия захвачена многочисленной

армией швейцарцев. Армию финансировал сам Людовик XI.

Подобные действия Людовика и швейцарцев были недвусмысленным

предостережением герцогу: они не будут бездействовать,

если он попытается занять кантоны. Однако у

Карла хватило войска в Бургундии, чтобы отбить атаку и вытеснить

швейцарцев. Он не из тех людей, кого можно запугать

таким способом, и швейцарцы, и Людовик еще поплатятся

за свою выходку

поплатятся

за свою выходку.

Летом 1475 года английская армия — самая большая, какую

когда-либо набирали для нападения на Францию, — высадилась

в Кале под личным командованием Эдуарда IV. Карл

выехал навстречу союзнику, чтобы встретиться с ним, окончательно

обсудить все планы и поднять кубок за грядущие

победы. Затем он без промедления вернулся к своим войскам,

которые продвигались на юг, к Лотарингии, готовясь к великому

событию — объединению с английской армией на Рейне.

В это время до Карла дошли дурные вести: его шпионы

при французском дворе сообщали, что Людовику стало известно

о его тайных переговорах с Эдуардом IV. Разумеется,

Людовик сумел убедить английского короля в том, что герцог

использовал его в своих интересах, и верить ему нельзя. Зная,

что финансовые дела Англии обстояли неважно, Людовик предложил

щедрые условия мира, включавшие большие ежегодные

выплаты непосредственно королю и его двору. Эдуард

поддался на уговоры и отозвал свою армию назад, в Англию.

Не успел герцог оправиться от удара, как к нему явились

посланцы от Людовика с предложением длительного перемирия

между Францией и Бургундией. Это было типично для

короля — все, что он делал, было непоследовательно, противоречиво.

О чем он думал? Подписание договора означало

бы, что герцог теперь мог беспрепятственно вторгаться в

Швейцарию, зная, что Франция не станет вмешиваться в его

дела. Может, королем движет непреодолимый страх перед

войной? Карл с радостью согласился подписать договор.

Швейцарцы были вне себя: Людовик был им другом, а

теперь, в минуту страшной угрозы, он бросает их в беде! Однако

швейцарцам было не впервой стоять за себя — просто

придется мобилизовать всех мужчин.

Глубокой зимой 1477 года герцог, с нетерпением ожидавший

победы, пересек горы и направился на восток. Швейцарцы

ожидали его у города Грансон. Карлу впервые приходилось

вступать в битву со швейцарцами, поэтому он не ожидал,

что ему предстоит, и последующие события застали его

врасплох. Вначале тревожно затрубили швейцарские рога,

из гор отозвалось многократное эхо, наполняя воздух страшным

шумом и гулом. Вслед за этим тысячи швейцарских солдат

устремились вниз по склону навстречу бургундцам. Они

шли удивительно четким строем, сомкнутыми фалангами, из

которых вперед торчали невероятной длины пики, словно

иглы гигантского рассерженного ежа.

флангов и тыла их

прикрывали солдаты, воинственно размахивающие боевыми

топорами. Выглядело это устрашающе. Герцог отдавал приказ

за приказом, посылая свою кавалерию в атаку на фланги, —

только чтобы увидеть, как его солдат убивали, словно на

бойне. Его артиллерии с огромным трудом удавалось маневрировать

в непривычной гористой местности. Швейцарцы

сражались с беспримерной отвагой, яростно, жестоко, а их

фаланги были непроницаемы.

Резервные силы швейцарцев, до сих пор скрывавшиеся в

лесу справа от бургундцев, вступили в бой совершенно нео

жиданно и атаковали. Армия герцога, вынужденная отступать,

была не готова к такому повороту событий; сражение

окончилось ее полным разгромом. Самому Карлу, впрочем,

удалось бежать.

Через несколько месяцев наступила очередь швейцарцев

идти в наступление и вторгнуться на территорию Лотарингии.

В январе 1487 года герцог контратаковал их (за это время

он еще не успел полностью оправиться от поражения, армия

его была не та, что прежде). Вновь победа осталась за

швейцарцами, но на сей раз герцогу не удалось ускользнуть.

Тело его было обнаружено на поле битвы и опознано. Швейцарская

алебарда надвое расколола ему голову, а тело было

наколото на пики

Вскоре после гибели Карла Людовик XI захватил Бургундию,

покончив с последней и серьезнейшей угрозой для объединенной

Франции. Герцог так никогда и не узнал, что пал

жертвой хитроумного плана Людовика, который замыслил

уничтожить его, не потеряв при этом ни единого французского

солдата.

ТОЛКОВАНИЕ

Король Людовик XI (1423—1483), впоследствии получивший

прозвище Король-Паук, был широко известен своими интригами,

которые он, словно паутину, плел против своих врагов.

Его талант выражался в способности продумывать все

на множество ходов вперед и находить неочевидные, сложные

пути для осуществления своих целей — а главной его

целью было превратить Францию из раздробленного феодального

государства в единую великую державу. Бургундия

была самым серьезным препятствием на его пути, и именно с

этим противником он не мог встретиться в открытой схватке:

его армия была меньше и слабее, чем у Карла, да ему и не

хотелось разжигать гражданскую войну

Однако Людовику,

еще прежде, чем он стал королем, приходилось иметь дело

со швейцарцами в короткой кампании, и он навсегда запомнил

губительную силу их оружия, блестящее умение использовать

гористую местность и несокрушимость боевых фаланг.

Он справедливо считал швейцарцев непревзойденными

воинами, не знающими поражений. Людовик составил

хитрый план, состоявший в том, чтобы спровоцировать Карла

на вторжение в кантоны, где от его великолепной военной

машины ничего не останется

Нити королевской паутины сплетались в совершенный

узор. Прежде всего, он годами всячески подчеркивал свое

благоволение швейцарцам, ублажал их, закрепляя дружеские

связи и при этом не давая догадаться о своих истинных

намерениях. Этот альянс к тому же вызывал раздражение у

самоуверенного герцога, который и представить себе не мог,

как собирался Людовик использовать этого странного союзника.

Королю было совершенно ясно, что, уговорив швейцарцев

войти в Бургундию в 1474 году, он разъярит герцога

настолько, что тот потеряет всякое терпение и кинется мстить

Когда Эдуард IV высадился в Кале, король, предвидевший

такой поворот событий, оказался к этому готов. Вместо того

чтобы с оружием в руках защищать свои земли от столь могущественного

противника, он пошел другим путем и уговорил

английского монарха отказаться от альянса с Бургундией,

сделав ему куда более выгодные предложения: совершенно

не рискуя, не проведя ни одного сражения на чужой земле,

Эдуард получал финансовую поддержку — слишком щедрую,

чтобы от нее отказаться. И снова Людовик проявил дальновидность:

он понимал, что, когда наконец захватит богатое

герцогство Карла Бургундского, сумеет с лихвой возместить

то, что сейчас отдавал Эдуарду

Брошенный англичанами, Карл оказался в изоляции, однако

это не умерило его пыл и решимость отомстить за попытку

вторжения в Бургундию. В этот момент Людовик предложил

Карлу заключить договор, таким образом устраняя

последнее возможное препятствие на пути герцога в швейцарские

кантоны. Этот неожиданный для всех договор привел

в бешенство друзей Людовика в Швейцарии, но ему не

было до этого никакого дела. Дружба для него ничего не значила;

швейцарцы станут оборонять свои земли как с ним, так

и без него. Хладнокровный, уверенный в том, что делает,

Людовик использовал связи для ведения своеобразной бескровной

войны, уничтожая соперников чужими руками.

Все мы инстинктивно понимаем, насколько это важно —

иметь сторонников. Однако нередко мы заключаем самые

невыгодные союзы и привлекаем на свою сторону самых неудачных

сторонников, а все из-за того, что чаще полагаемся

на чувства и эмоции, чем на стратегию и расчет. Обычная

ошибка — полагать, что чем больше у нас сторонников, тем

лучше; на самом деле качество в данном случае важнее количества.

Окружив себя многочисленными сторонниками, мы

увеличиваем вероятность того, что окажемся втянутыми в

чужие войны. Другая крайность — полагать, что достаточно

иметь одного-единственного, но могучего союзника. Это

чревато опасностью. Такие союзники имеют обыкновение

вытягивать из нас все, что им нужно, а затем, когда ресурс

исчерпан и нас больше нельзя использовать, отказываются

от «старых друзей», как от ненужного хлама, точно так же,

как Людовик отказался от верных швейцарцев. В любом случае

полагаться на единственного человека — ошибка. Подчас

мы выбираем не преданного друга, а того, кто кажется

нам преданным, кто выглядит дружелюбным. Эмоции в таком

деле опять-таки могут завести нас не туда.

Вы должны понимать: идеальные союзники — те, кто дает

вам нечто, чего вы никак не можете получить своими силами.

У них есть те ресурсы или возможности, которых нет у вас.

Они даже могут выполнить за вас грязную работы или выиграть

для вас битву. Это необязательно люди самые сильные

или самые влиятельные — вспомните швейцарцев. Подойдите

к этому вопросу творчески, проявите изобретательность

в поиске соратников — ищите тех, кому и вы, в свою очередь,

можете оказаться полезны, сделать для них что-то такое, что

им не под силу. Так завязывается ниточка взаимной заинтересованности.

Если вы лишитесь такого удобного соратника,

это не разрушит вас и у вас не возникнет чувства, будто

вас предали. Смотрите на это как на временный союз или даже

как на инструмент, подходящий вам обоим, но лишь на определенное

время и в определенных условиях. Когда надобность

в таком инструменте отпадает, вы расстаетесь с ним,

к взаимному удовлетворению, без чувства горечи или обиды.