Потаенную игру ради достижения той же цели. 2 страница

были такие, кто сочувствовал колонистам и выступал против

принятия Акта. В конечном счете в апреле 1766 года король

Георг III, устав от происходящего, аннулировал сей документ.

Американцы ликовали — впервые они сумели выступить как

некая сила, к которой прислушались. Британцы, однако, испытывали

противоположные чувства — поражение было

чрезвычайно болезненным, и они жаждали реванша. На следующий

год они попытались протолкнуть новую серию скрытых

налогов, известных как законы Тауншенда.

Они недооценили противника: Адамс вышел на тропу войны.

Как и в случае с Актом о гербовом сборе, он писал бесконечные

статьи об истинном положении с налогами, которые

англичане пытались замаскировать; так же как и в прошлый

раз, он поднял волну общего возмущения. Он возобновил

демонстрации «Сынов свободы», в этот раз они были более

грозные и неистовые — англичанам даже пришлось ввести в

Бостон войска, чтобы восстановить порядок. А Адамсу это

было на руку, он добивался, чтобы напряжение росло. Столкновения

с воинственно настроенными «Сынами свободы» заставляли

английских солдат нервничать — дело кончилось тем,

что кто-то, не выдержав напряжения, открыл огонь по демонстрантам,

многие жители Бостона были убиты. Адамс позаботился,

чтобы известие о Бостонской расправе — такое название

получил печальный инцидент — вместе с его гневными

комментариями распространилось по всем территориям.

При поддержке бостонцев, в сердцах которых теперь клокотал

гнев, Адамс организовал новый бойкот: граждане Массачусетса

— даже проститутки — ничего не соглашались продавать

британским солдатам. Никто не пускал их на постой,

их не обслуживали в тавернах, от них шарахались, как от чумных,

на улицах, колонисты старались даже не встречаться с

ними взглядом. Все это оказало на солдат Британии сильнейшее

деморализующее воздействие. Чувствуя себя изгоями,

не в силах вынести всеобщего враждебного настроения,

многие дезертировали или старались добиться высылки на

родину.

Вести о происходящем в Массачусетсе распространились

к югу и северу; повсюду с осуждением заговорили о действиях

британских войск в Бостоне, о применении силы, о скрытых

налогах и высокомерном отношении Англии.

скрытых

налогах и высокомерном отношении Англии.

В 1773 году английский парламент принял так называемый

Чайный закон, с виду казавшийся довольно безобидной

попыткой поправить экономические проблемы Ост-Индской

торговой компании, практически предоставив ей монополию

на торговлю чаем в колониях. Законом устанавливалась также

и пошлина, но даже при этом чай в колониях должен был

подешеветь благодаря тому, что из цепочки исключались посредники

— колониальные импортеры. На самом деле Чайный

закон таил в себе обман, и Адамс увидел возможность

нанести по врагу окончательный удар: по его мнению, закон

грозил разорением множеству импортеров чая из числа колонистов

и в нем опять были заложены скрытые поборы, еще

одна, новая форма налогообложения без уведомления.

Англичане

предлагали колонистам свой дешевый чай, а сами тем

временем превращали демократию в посмешище! Вновь появились

статьи Адамса, написанные еще более гневным и

резким языком, чем прежде, — в них он вскрывал старые

раны, напоминая колонистам про Акт о гербовом сборе и про

Бостонскую расправу

Когда в конце года в Бостон стали прибывать корабли Ост-

Индской компании, Адамс способствовал организации общенационального

бойкота доставляемого ими товара. Докеры

отказывались разгружать корабли, ни один склад не принимал

чай.

Однажды ночью, в середине декабря, после выступления

Адамса на митинге, который был посвящен Чайному закону,

группа американских патриотов из числа «Сынов свободы»,

переодевшись индейцами могавками, с боевой раскраской на

лицах и руках, издавая воинственные кличи, прорвались на

верфи, оттуда — на корабли с чаем и уничтожили практически

весь груз, разрезая мешки и высыпая чай в воду. Разгром

сопровождался шумом и бурным весельем

Это событие, вошедшее в историю как Бостонское чаепитие,

стало поворотным пунктом. Британцы не могли смириться

с нанесенным оскорблением и немедленно закрыли

Бостонский порт, введя в Массачусетсе военное положение.

Если к этому моменту у кого-то еще оставались сомнения

относительно намерений Британии, теперь они рассеялись

окончательно: загнанные в угол провокационными действиями

Адамса и его соратников, британские власти повели себя

деспотично — именно так, как он и предрекал. Британские

войска в Массачусетсе, как и следовало ожидать, были крайне

непопулярны, и довольно скоро недовольство вылилось в

серьезный конфликт: в апреле 1775 года английские солдаты

обстреляли массачусетсских ополченцев в Лексингтоне.

Эти выстрелы «прогремели на весь свет», и из этой искры разгорелась

война — пламя, которое Адамс так старательно раздувал

практически из ничего

ТОЛКОВАНИЕ

До 1765 года Адамса вдохновляла вера в то, что разумных и

правдивых аргументов достаточно, чтобы убедить колонистов

в своей правоте. Но после того, как год за годом все его

усилия оканчивались провалом, он осознал, что колонистов

связывают с Британией крепкие эмоциональные узы, похожие

на те, что связывают детей и родителей. Свобода, независимость

означали для них меньше, чем поддержка Англии,

чем чувство причастности к большой и сильной державе,

очень важное на чужбине

В результате «дети» перестали верить прежде

терпимому «родителю», в котором отныне видели не защитника,

а деспотичного владыку, использующего их в собственных

интересах. Связи с Англией были ослаблены, и тогда доводы

Адамса в пользу независимости начали находить отклик. Колонисты

более не воспринимали себя придатком Матери Англии,

у них появилось осознание собственной самодостаточности

Благодаря кампании, посвященной борьбе с Актом о гербовом

сборе, Адамс сумел разработать стратегию, нащупать

мостик, связывающий его идеи с реальностью. Его статьи теперь

были направлены на то, чтобы вызвать у людей чувство

справедливого гнева. Демонстрации, которые он организовывал

— чистой воды театральные представления, — тоже

нужны были для того, чтобы разбудить и закрепить чувство

гнева у представителей среднего класса и бедных слоев населения,

основных движущих сил будущей революции. Изобретение

Адамса — бойкоты — также имели определенную

цель: привести в ярость британцев и спровоцировать их на

необдуманные и поспешные действия.

Силовые меры, примененные

ими в ответ на бойкот, разительно контрастировали

с мирными действиями колонистов — англичане выглядели

теперь именно такими бездушными тиранами, какими их

изображал Адамс. Адамс позаботился и о том, чтобы посеять

раздор между самим англичанами, ослабляя при этом обе

фракции. По сути дела, в Акте о гербовом сборе и Чайном

законе не было ничего из ряда вон выходящего, но Адамс,

умело манипулируя, смог использовать их в своих стратегических

целях, вызвать возмущение и наметить линию раскола

между двумя сторонами.

Важно понимать: к разумным доводам никто не прислушивается.

Все и так с ними согласны, поэтому ничто не меняется;

вы ломитесь в открытую дверь. На войне, если хотите

завладеть вниманием людей и влиять на них, нужно сначала

освободить их от тех уз, которые связывают их с прошлым и

заставляют противиться изменениям

Вы должны понимать,

что эти узы, как правило, не физические, а психологические

и эмоциональные. Обращаясь к чувствам людей, вы можете

добиться, чтобы прошлое предстало перед ними в новом свете,

чтобы они увидели его, как что-то деспотичное, надоевшее,

аморальное, некрасивое. Теперь у вас есть пространство

для маневра, появляется возможность внушать свежие

идеи, изменить восприятие людей, взывая к только что народившемуся

чувству любви к себе. Сейте семена нового, ставьте

новые цели, укрепляйте новые связи. Если вы хотите убедить

людей присоединиться к вам и следовать за вами, сначала

отделите их от их же прошлого. Примеряясь к своей цели,

поинтересуйтесь тем, что держит их в прошлом, каков источник

их сопротивления новому.

Место соединения — самая слабая часть любой структуры.

Сломайте его — и вы сумеете разделить людей изнутри, открыть

их для сомнений и перемен. Разделяйте и властвуйте—заставьте

людей колебаться и сомневаться, чтобы вы смогли завладеть

их мыслями.

Заставьте неприятеля поверить, что подкрепления

нет... отрезайте его от мира, атакуйте с фланга,

принуждайте отступать — есть тысячи способов

заставить вражеских солдат поверить, что они

изолированы. Подобным образом изолируйте

их эскадроны, батальоны, бригады

и дивизионы — и победа ваша.

— Полковник Ардан дю Пик (1821 —1870)

КЛЮЧИ К ВОЕННЫМ ДЕЙСТВИЯМ

Сотни тысяч лет назад наши предки в сильнейшей степени

страдали от ощущения собственной слабости и незащищенности.

Зверям в том враждебном и неприветливом мире помогали

выжить и уцелеть подходящий окрас или умение

быстро бегать, к тому же их защищали острые клыки и когти,

а густая шерсть спасала от зимних холодов. Людям — существам,

лишенным подобных защитных средств, — не в пример

труднее было выживать, противостоять подступавшим со

всех сторон угрозам и опасностям, особенно в одиночку. Надежду

на спасение давало только одно — объединение в группы

с себе подобными.

В группе — будь то семья, род, племя — легче было дать

отпор хищнику, да и охотиться удавалось более эффективно.

Ведь если рядом свои, они всегда подстрахуют, не дадут

напасть на тебя сзади. Группы становились больше, и появилась

возможность применять и совершенствовать великое

изобретение человечества — разделение труда, позволявшее

освобождать некоторых членов группы от выполнения ежедневной

тяжелой работы по добыванию хлеба насущного,

ради того, чтобы они могли уделять больше времени и энергии

выполнению других обязанностей, требовавших особых

умений.

Эти разные роли позволяли более эффективно использовать

время и силы, поддерживать друг друга, и в результате

вся группа в целом становилась сильнее.

На протяжении веков и тысячелетий человеческие группы

становились все крупнее, структура их — все более сложной

и разветвленной. Учась жить в поселениях и городах, люди

обнаружили, что можно избежать неизбежной опасности и

нужды. Жизнь в обществе себе подобных предоставляла также

и некие более тонкие формы психологической защиты. Шло

время, и люди начинали забывать о тех страхах, из-за которых

они когда-то сбивались вместе, в племена. И лишь в одном человеческом

объединении — в армии — тот изначальный ужас

оставался таким же сильным, как прежде.

В древние времена стандартным и общепринятым способом

ведения войны был рукопашный бой, кровавая драма,

участники которой постоянно сталкиваются со смертью не

только лицом к лицу — она подкрадывается сзади, грозит со

всех сторон. Военачальники с тех давних пор научились строить

солдат в плотно сомкнутые ряды. Ощущая локоть своих

соратников слева и справа, веря, что они не сбегут, бросив

его, своего товарища, перед лицом опасности, солдат мог уверенно

и бесстрашно выходить навстречу врагу. Римляне развивали

эту стратегию, ставя молодых и неопытных солдат в

первые ряды, самых испытанных и храбрых бойцов — сзади,

а в середине между ними размещали всех остальных. Это

означало, что самых слабых — тех, кто с большей вероятностью

мог дрогнуть, впасть в панику, — окружали надежные и

опытные, поддерживая и вселяя чувство уверенности. Не

было в те времена армии более сплоченной, чем римские легионы.

Изучая историю войны, известный военный писатель

XIX века Ардан дю Пик отметил необычный феномен: в некоторых

самых знаменитых сражениях (таких, например, как

победа Ганнибала над римлянами в битве при Каннах или

Юлия Цезаря над Гнеем Помпеем в Фарсальском сражении)

бросается в глаза, насколько несоразмерны потери двух

сторон — несколько сотен у победившей стороны против

многих тысяч у проигравшего. Дю Пик объясняет, что такое

происходит в случае, когда, благодаря стратегическому маневру,

армии победителя удается захватить неприятеля врасплох

и разбить его сплоченные ряды.

Видя, как все вокруг

рушится, теряя ощущение уверенности и поддержки, чувствуя

себя оторванными от остальных, солдаты впадали в

панику, бросали оружие и бежали — а солдат, показавший неприятелю

спину, становится легкой мишенью. Тысячи и тысячи

были уничтожены именно таким образом. Получается, что

эти славные победы были, по сути дела, победами психоло-

гическими. Войско Ганнибала при Каннах было намного меньше,

чем у неприятеля, но, заставив римлян почувствовать себя

беззащитными, он заставил их дрогнуть и отступить.

Это явление вневременное: солдата, который чувствует,

что теряет поддержку тех, кто стоит рядом с ним, охватывает

непереносимый примитивный ужас. Он страшится оказаться

в одиночку перед лицом смерти. Многие великие военачальники

умело превращали этот ужас в стратегию. Мастером в

этом деле был Чингисхан: используя невероятную подвижность

своей конницы, он перерезал врагам коммуникации,

изолировал отдельные части их армий, заставляя чувствовать

себя беззащитными, брошенными.

Наша природа не изменилась за долгие тысячелетия. Даже

в самых современных и цивилизованных глубоко внутри таится

тот же древний страх остаться в одиночестве, без поддержки,

перед лицом неведомой опасности. Сегодня, в силу

разных причин, люди становятся все более разобщенными,

между нами нет прежней сплоченности, но от этого наша потребность

в обществе и поддержке товарищей только делается

сильнее. Нам важно сознавать опору и защиту. Лишите

нас этого ощущения, и на смену ему немедленно придет примитивное

чувство ужаса от сознания собственной слабости

и незащищенности.

Стратегия разделения и изоляции никогда

еще не была столь эффективна, как сегодня: отделите

неприятеля от коллектива, группы — заставьте почувствовать

отчуждение, одиночество, незащищенность, — и вы лишите

его силы. Этот момент слабости дает вам великолепную возможность

загнать его в угол, а потом либо обольстить, либо

привести в ужас, чтобы он признал свое поражение.

В 1960-е годы одним из самых верных и преданных сподвижников

Мао Цзэдуна был его министр обороны Линь Бяо.

Никто не восхвалял китайского вождя, не осыпал его лестью

так, как это делал Линь. И все же в 1970 году Мао заподозрил,

что лесть была лишь средством скрыть истинные намерения:

Линь мечтал занять его место. То, что Линь занимал

пост министра обороны, делало его особенно опасным, ведь

в его руках были сосредоточены все рычаги управления армией,

все связи с военными

Мао действовал с великой осторожностью. На людях он

продолжал вести себя с Линь Бяо, как с ближайшим соратником

и другом, давая понять, что видит в нем своего преемника

Это успокоило заговорщика и усыпило на время его подозрительность.

Тем временем, однако, Мао разжаловал кое-

кого из наиболее влиятельных сторонников Линь Бяо в армии,

а для того были характерны несколько радикальные

взгляды, по многим вопросам он слегка уклонялся влево.

Мао убедил его внести кое-какие экстремальные предложения

по реформированию армии (он прекрасно знал, что

эти предложения будут крайне неодобрительно встречены

генералитетом). Поддержка, которую оказывали Линь Бяо в

военных кругах, пошатнулась

Со временем Линь Бяо разгадал маневры Мао, но было

уже слишком поздно. Он лишился своей основной опоры.

В смятении и страхе он заметался, начал готовить государственный

переворот, но это отчаянное предприятие было обречено

на провал. Что до Мао, ему все это только сыграло на

руку. В 1971 году Линь Бяо погиб в авиакатастрофе при весьма

подозрительных обстоятельствах.

Мао хорошо знал, что политики даже больше зависят от

связей, чем от собственных талантов. В таком мире мало кто

поддерживает отношения с человеком, чья карьера пошатнулась,

— от него мгновенно отворачиваются. А когда люди

чувствуют, что оказались в изоляции, они нередко теряют

самообладание и способны на отчаянные поступки — что не

решает, а лишь усугубляет проблему. Мао поэтому постарался

создать у Линь Бяо ощущение, что все его оставили. Напади

он на своего министра открыто, это привело бы к затяжной

и грязной борьбе, в которой могли увязнуть они оба.

А вот лишив Линь Бяо политической поддержки, на которую

тот всецело полагался, и продемонстрировав, что его противник

слабеет, он добился намного большего.

Прежде чем идти в лобовую атаку на своих соперников,

попробуйте сначала ослабить их, внеся раскол в их ряды,

вызвав как можно больше разногласий между единомышленниками.

Неплохих результатов можно добиться, вбив клин

между руководством и подчиненными, — не важно, солдаты

это или гражданские лица; вождям плохо удается руководить,

когда они утрачивают поддержку своего народа. Вот и поработайте

над этим: добейтесь, чтобы в глазах окружающих они

выглядели авторитарными или некомпетентными. Можно последовать

примеру Ричарда Никсона, президента-республиканца,

который в 1972 году склонил на свою сторону «синих

воротничков» — производственных рабочих, традиционно

поддерживающих демократов; этим он расколол прочное основание,

на котором стояла Демократическая партия. (С тех

пор, надо сказать, это стало излюбленным ходом республиканцев.

) Помните: стоит вашему врагу дрогнуть, дать хоть где-

то трещину, она будет расширяться и приведет к расколу.

Решение, к которому пришли римляне, впоследствии получило

название принципа divide et impera («разделяй и властвуй

»). Эта стратегия помогла им создать могущественную

империю. По сути дела, они уничтожили Союз, но при этом

отношение к разным его частям было отнюдь не одинаковым.

Напротив, римляне разработали систему, при которой некоторые

города бывшего Латинского союза стали частью Рима,

так что их жители пользовались всеми привилегиями римских

граждан. У других городов отняли значительную часть

территории, но взамен даровали практически полную независимость;

третьи были разделены на еще более мелкие части

и превращены в колонии, густо заселенные римлянами.

Ни

один из городов не получил достаточно власти, чтобы можно

было бросить вызов Риму, сохранившему при этом свое центральное

господствующее положение (недаром поговорка гласит,

что все дороги ведут в Рим).

Главным во всей этой системе было то, что если независимый

город доказывал свою лояльность по отношению к

Риму, например, сражался на стороне Рима, он получал возможность

стать частью империи. Отдельные города теперь

видели больше выгоды в том, чтобы заслужить расположение

Рима, чем в объединении против него. Рим предлагал защиту,

процветание, силу, тогда как отделение от империи было

во всех отношениях опасным. Так и вышло, что некогда гордые

и независимые члены Латинского союза теперь соперничали

между собой, наперебой стараясь завоевать расположение

Рима.

Разделяй и властвуй — мощная стратегия, позволяющая

руководить любой группой, любым коллективом. В ее основе

лежит следующий принцип: люди внутри какой-либо крупной

группы, организации неизбежно делятся на более мелкие

группки и фракции, которые подбираются на основе

сходства и общности интересов. Эти фракции могут представлять

собой немалую силу и, если оставить их деятельность

без внимания, способны расшатать устои организации

как единого целого. Формирование фракций и партий — самая

большая угроза для руководителя, поскольку со временем

они начинают отстаивать собственные интересы, а не

интересы более крупной группы, в которую входят. Решить

эту проблему можно, разделяя и властвуя.

Прежде всего вы

должны четко определить себя как средоточие власти; каждый

член группы в отдельности должен понимать, что для него

важно добиться вашего расположения. Однако для этого недостаточно

просто угодить вам как начальнику, необходимо

нечто большее — обеспечить поддержку со стороны всей

группировки.

Когда Елизавета I в 1588 году взошла на английский престол,

Англию никак нельзя было назвать единой нацией. Страна

была раздроблена, в наследство от феодальной системы

осталось множество родовых поместий — центров, между

которыми не прекращалась борьба за власть. Да и при королевском

дворе положение было ничуть не лучше — масса

группировок и фракций, враждующих между собой. Решением

Елизаветы было ослабить дворянство, сталкивая отдельные

роды между собой. В то же время она уверенно заняла

основную позицию, сделав себя — королеву — символом

Англии, центром, вокруг которого в этой стране вращалось

всё. Она постаралась изменить ситуацию и при дворе, тщательно

следя, чтобы ни у кого — кроме, разумеется, ее самой — не

было шанса достичь власти. Заметив, что сначала Роберт Дад

ли, а вслед за ним и граф Эссекс возомнили себя фаворитами,

она без промедления ставила их на место.

Искушение поддержать фаворита понятно, но опасно.

Лучше менять любимцев, время от времени допуская падение

каждого из них. Приближайте к себе людей с разными

взглядами и давайте возможность их отстаивать, поощряйте

это. Вы можете представить это как здоровую форму демократии,

но конечный результат будет в вашу пользу — пока

подчиненные борются за то, чтобы быть услышанными и понятыми,

вы правите

Существует опасность, что фракции в коллективе будут

возникать незаметно — например, если люди, являющиеся

специалистами в своей области, будут действовать за вашей

спиной, не давая вам полного отчета обо всем, что ими делается.

Помните: каждый из них видит только часть общей картины,

за конечный продукт отвечаете именно вы. Если уж вам

пришлось руководить, вы должны занять центральную позицию.

Всё должно проходить через вас. Если информацию и

нужно придержать, делать это можете только вы. Это и есть

принцип «разделяй и властвуй»: если в распоряжении многочисленных

участников операции не будет полной информации

то для того, чтобы получить ее, они поневоле придут к

вам. Речь идет совсем не о мелочной опеке, просто вы должны

держать под полным контролем все жизненно важные позиции

и лишать всякой поддержки потенциальных «бунтарей»,

тех, кто может помешать осуществлению ваших планов.

На протяжении 1950-х и 1960-х годов генерал-майор

Эдвард Лансдейл считался ведущим специалистом США по

подавлению беспорядков. Для президента Филиппин Рамо

на Магсайсая он разработал план, с помощью которого удалось

справиться с коммунистическим партизанским движением

Хукбалахап, действовавшим в стране в начале 1950-х.

Для подавления восстаний требуются хитрость и ловкость,

т. е. скорее навыки политика, чем военного. Для Лансдейла

ключом к успеху стало то, что он сначала уничтожил коррупцию

на государственном уровне, а затем провел целый ряд

популярных программ и акций, что способствовало улучше

улучшению

отношения народа к правительству. Это выбило почву

из-под ног повстанцев, лишив смысла их основные лозунги.

Движение сошло на нет, лишившись поддержки и оказавшись

в изоляции. Лансдейл считал полным безумием пытаться силовыми

методами противостоять таким бунтарям левацкого

толка. Любое применение силы было им только на руку, придавая

имидж мучеников и помогая снискать поддержку у народа.

Для бунтовщиков изоляция от народа равносильна

смерти.

Подумайте о входящих в вашу группу, которые работают

в первую очередь для достижения собственных целей и ведут

подрывную работу. Их можно сравнить с Кассием, такие

типы процветают, разжигая интриги, добиваясь, чтобы в

коллективе нарастали недовольство и рознь. Если только вы

узнаете о существовании подобных фракций во вверенном

вам коллективе, в ваших силах немедленно принять меры,

чтобы разогнать их, но лучше постарайтесь, чтобы ваши солдаты

были всем довольны, — тогда мятежникам не за что будет

ухватиться. Горько разочарованные, в полной изоляции,

они утихнут сами по себе

Стратегии «разделяй и властвуй» нет цены, когда нужно в

чем-то убедить людей, повлиять на них не действиями, а речами.

Для начала сделайте вид, будто соглашаетесь со своими

оппонентами, разделяете их мнение по какому-то вопросу.

Этим маневром вы как будто захватываете неприятельский

фланг. Оказавшись там, начните высказывать сомнения

относительно некоторых доводов, при этом слегка изменяя

их и вырывая из контекста. Это заставит кого-то из них усом-

ниться и может спровоцировать внутренний конфликт, касающийся

заветной идеи или верования. Этот конфликт ослабит

неприятеля, заставит уверенность пошатнуться, откроет для

дальнейших убеждений

Знаменитый мастер боевых искусств Японии XVII века

Миямото Мусаши постоянно имел дело с противниками, желавшими

с ним расправиться, — нередко на него нападали не

по одному, а большими группами. Многих сам вид группы вооруженных

до зубов людей способен был обратить в бегство

или, по крайней мере, заставил бы остановиться в нерешительности

— роковая ошибка для самурая. Другой крайностью

было бы броситься в атаку, чтобы успеть уложить как

можно больше врагов, но в этом случае легко утратить контроль

над ситуацией. Мусаши, однако, прежде всего был стратегом

и как истинный стратег находил самые оптимальные и

самые рациональные решения в подобных, казалось бы, неразрешимых

ситуациях. Он занимал такую позицию с фланга,

чтобы противники не смогли навалиться на него все вместе,

а вынуждены были приближаться по одному, по очереди.

Затем, разделавшись с первым воином, он стремительно двигался

вдоль линии, по которой располагались остальные. Вместо

того чтобы впадать в панику или бросаться в бой очертя

голову, Мусаши как бы разбивал нападающих на части. Далее

ему нужно было справиться с соперником номер один и

перейти в боевую позицию для схватки со вторым, не позволяя

себе беспокойства и мыслей о следующих нападающих,

В результате он был собран и сосредоточен, а его соперники

нервничали, пока он, передвигаясь вдоль линии, устранял

одного за другим.

Теперь они, а не он, испытывали страх и

растерянность.

Если вас одолевает множество мелких проблем или, напротив,

вы столкнулись с одной гигантской проблемой — примените

способ Мусаши. Если вы позволите себе дрогнуть

перед сложностью ситуации и начнете колебаться или бездумно

броситесь вперед, то утратите внутренний контроль.

Это не поможет, только укрепит силу тех негативных эмоций,

под воздействием которых вы и так находитесь. Прежде всего,

разделите задачу на фрагменты, поместив себя в ключевую

позицию, а затем двигайтесь вдоль линии, убирая свои

проблемы одну за другой. Часто имеет смысл начать с решения

самой маленькой и незначительной задачи, оставив самые

трудные и опасные на потом. Решив эту первую проблему, вы

ощутите приток сил — физических и психологических, — и