Ареально-хронологические модели смешения языков (субстрат, суперстрат, адстрат).

В результате смешения двух языков обычно появляется не «третий» язык, но происходит ассимиляция одного из двух языков, он вытесняется из общения и утрачивается. Однако вытесненный язык никогда не исчезает бесследно. В зависимости от того, был ли вытесненный язык языком местного населения или языком пришельцев, его следы в сохранившемся языке называют субстратом(лат.sub-под,stratum-слой, пласт)или суперстратом(лат.super-над). Так субстратный характер носят следы исчезнувшего фракийского языка (ин­доевропейской семьи) древнейших жителей Балкан в новых балканских языках народов-пришельцев; особенно заметен фракийский субстрат в румынском и албанском. Примером вытесненного языка пришельцев, оказавшего влияние на сохранившийся местный язык, может быть тюрк­ское наречие волжско-камских булгар, проникших в VII в. на Балканы и слившихся с местными племенами даков и фракийцев, а также с пришлыми (вначале VII в.) славянскими племенами. Т.о., этноним южно – славянского народа болгары – это одно из тюркских суперстратных явлений в болгарском языке.

В исследованиях языковых контактов иногда пишут также об адстрате (лат. ad- при, около). Это результы влияния одного языка на другой в условиях длительных контактов соседних народов, при котором не про­исходит ассимиляции и растворения одного языка в другом. Примерами адстратных явлений могут быть скандинавское влияние на английский язык в IX-XI вв., белорусско-польское и белорусско-литовское взаимо­влияние в пограничных ареалах.

Внутренние факторы изменений в языке. Антиномии между означающим и означаемым языкового знака, говорящим и слушающим, языковой системой и нормой, кодом и текстом, информационной и экспрессивной функциями языка.

Всякое развитие есть, прежде всего, саморазвитие, процесс вну­тренне закономерный для бытия объекта. Источником саморазвития является борьба противоположных начал, заключенных в объекте. Вязыкознании, при изучении причинных связей в истории языка важней­шей проблемой является вопрос о тех противоположных началах, борьба которых приводит к саморазвитию языка.

Проблема внутренних факторов в развитии языка нашла глубокое ре­шение в коллективном социолого-лингвистическом исследовании „Рус­ский язык и советское общество" (1968), осуществленном под руковод­ством М.В. Панова. В теоретическом введении к работе М.В. Пановой И.П. Мучник раскрывают эти фундаментальные противоположные начала в организации или функционировании языка, которые выступают как при­чины внутреннего, спонтанного развития языка. Используя старинный термин философии и логики, авторы называют такие противоречия ан­тиномиями (греч » противоречие в законе»). В совокупности антиномии охватывают наиболее существенные аспекты языка.

Антиномия между означающим и означаемым языкового знака.Пред­ставления об асимметричности языкового знака были сформулированы в 1929 г. С.О. Карцевским. По Карцевскому две стороны языкового зна­ка - обозначающее (ПВ) и обозначаемое (ПС) - в процессе функционирования зна­ка имеют разную направленность: „ПВ стремится обладать иными функциями, нежели его собственная; ПС стремится к то­му, чтобы выразить себя иными средствами, нежели его собственный знак. Они асимметричны; будучи парными (accouples), они оказываются в состоянии неустойчивого равновесия. Именно благодаря этому асиммет­ричному дуализму структуры знаков - лингвистическая система может эволюционировать". Асимметрический дуализм языкового знака обусловливает два основных направления варьирования в языке: 1) развитие многозначности и омонимии знаков; 2) развитие синонимии знаков.

  Антиномия возможностей языковой системы и избирательности номы (узуса).Возможности языковой системы всегда шире и разнооб­разней, чем норма, т.е. принятые, нормативные реализации языковых потен­ций. Например, грамматический строй русского языка позволяет образо­вывать от глаголов совершенного вида причастия будущего времени (напишущий, построящий) или причастия условного наклонения (написав­ший бы, построивший бы). Норма не принимает многих деепричастных форм русских глаголов (*тря, *жня, *берегя, *могя и т.п.) - в основном из-за фор­мообразовательной и фонетической „странности" таких форм). Многие из языковых возможностей оказываются за пределами узуса по семантическим причинам. Норма избирательна, а язык стремится к систе­матической реализации всех возможностей, заложенных в его структу­ре. Это вечно живой конфликт.

Если антиномия нормы и возможностей языковой системы решается в пользу системы, то меняется норма, но снятие нормативных запретов мо­жет сказаться на характере работы соответствующей подсистемы языко­вого механизма - увеличить интенсивность работы, привести к росту регулярности определенных языковых структур, и т.д. Если потребность в выражении какого – либо содержания велика, то происходят новые сдвиги и в системе языка и в норме. Например, нерегулярность образования причастий в славянских языках привела к тому, что основным средством выражения второстепенных предикативных отношений стали придаточные предложения. Развитие слож­ноподчиненных предложений привело к выработке соответствующих норм.

Едва ли не острее всего конфликт между системой языка и узусом проявляется в словообразовании. Из всех единиц языка наиболее замет­но говорящим слово. Поэтому появление нового слова, сама его небывалость, непривычность остановят говорящих. Нужное (т.е. возникшее, когда потребовалось устойчивое наименование для какого-то „кусочка" дей­ствительности, не имевшего до сих пор однословного названия), вполне законное с точки зрения словообразования (т.е. созданное по продуктив­ным словообразовательным моделям), слово тем не менее нарушает норму - только потому, что его не было до сих пор. Ср. молчатель, ломатель, сердитель, стережение, фигуризм, прыжкизм.

Закономерности системы языка в силу своей регулярности усваива­ются раньше, чем норма. Поэтому в детской речи нередки нарушения нормы на почве полного доверия к механизму языковой системы: намазаю, догню (вместо догоню), зажгеный, лошадист, котенки и т.п.

Антиномия кода и текста. В теории информации язык - это код, т.е. система знаков и правил сочетания знаков, а речь - это текст, т.е. со­общение, составленное из знаков по существующим правилам. Код и текст связаны обратной зависимостью: чем больше в коде единиц, (знаков и пра­вил), тем короче текст, и наоборот. Новые слова усложняют код, однако, заменяя многословные описательные обозначения каких-то денотатов, они сокращают текст. Если такие неологизмы называют актуальные для общества реалии или понятия, то говорящие легко мирятся с усложнени­ем кода - они выигрывают от сокращения длины текстов. Иногда, напро­тив, говорящим выгоднее упростить код, отказавшись от редких, утратив­ших актуальность названий. Так произошло, например, в русском языке со многими терминами родства и свойства (шурин, деверь, золовка, сноха и т.п.).

  Антиномия говорящего и слушающего. У говорящего и слушаю­щего есть одна общая и главная задача общения - взаимопонимание, однако при этом их „частные интересы" противоположны: говорящий стремится облегчить, упростить путь от смысла к тексту (речи), слушающий - от текста к смыслу. В интересах говорящего - всякие фонетические вольности (редукция, ассимиляция, диссимиляция, диерезы, эпентезы, протезы и т.п.); он склонен к максимальному эллипсису, к торопливому и поэтому приблизительному отбору слов - все это в том случае, если он уверен, что его „и так" поймут. Если такой уверенности нет, то говорящий строит текст с учетом интересов слушающего: слова произносит небыстро и ста­рательно, не боится избыточности речи - напротив, не надеясь на мимику, ситуацию и контекст, всю информацию выражает явно, словесно; стремясь передать все оттенки смысла, тщательно выбирает слова и не прочь быть „неповторимым" - употребить редкое словцо, переиначить привычное      .          

Антиномия информационной и экспрессивной функций языка. В этой антиномии отражен конфликт стандартного и индивидуально-экс­прессивного начал в речевой деятельности. Языковая система и норма предоставляют в распоряжение говорящих готовые формы речи:принятое узусом произношение, стандартные словоизменительные парадигмы, узуальные значения слов, стандартные модели предложений и т.д. Однако говоряще­го может не удовлетворять безликая гладкость стандартной речи, её недостаточная личностная информативность. Так возникают индивидуальные отступления от языковой системы и нормы - аффектированное произно­шение, сознательные неправильности формообразования (типа мало людёв, сказамши), окказиональные неологизмы, сознательное переосмыслива­ние лексической семантики, сознательное преобразование синтаксических конструкций и т.п.B целом индивидуально-экспрессивное начало противо­стоит системной упорядоченности языка и в конечном счете способно привести к сдвигам в норме или в системе языка. индивидуальные метафоры и метонимии со временем могут стать фактами словаря. И информационная и экспрессивная функ­ции речевой деятельности способствуют развитию синонимии.  

 Вывод

Языковые антиномии не внесоциальны. Отнесение их к внутренним факторам языкового развития связано с вневременным характером их действия, не обусловленного конкретными событиями социальной исто­рии.

53. Причины и характер изменений в фонетико – фонологической организации языка.