ЛЕКЦИЯ 6. Микросоциологические подходы к изучению коммуникации

Изучением повседневной коммуникации сегодня занимаются многие ученые разных стран. Особый вклад в эти исследования, связанные с развитием

и обоснованием микросоциологического подхода к межличностной коммуни-кации, внесли американские и британские ученые. Благодаря их усилиям это направление, исследующее социологию позиционного и интерактивного соци-ального контакта и тесно связанное с психологией межличностного и группо-вого взаимодействия, культурологией, антропологией, социологией организа-ции и теорией сетей, стало чрезвычайно плодотворным и популярным в по-следние десятилетия. Социологи этой школы активно используют методы эм-пирической науки, исследуя микроструктуры, ячейки, субъязыки коммуника-ции.

Результаты этих исследований становятся незаменимым материалом для обобщений более высокого уровня, способных служить задачам философской рефлексии социального порядка. Поэтому в социологии коммуникации они за-нимают раздел, соприкасающийся с теориями среднего уровня, - обобщающи-ми концептуализациями эмпирической социологии, такими, как теория струк-турации Э. Гидденса, теория сетевого анализа и пр. Остановимся на некоторых основополагающих концепциях в рамках указанного подхода.

ТЕОРИЯ СТРУКТУРАЦИИ И СОЦИОЛОГИЯ КОНТАКТА В РАБОТАХ ЭНТОНИ ГИДДЕНСА. Ученым, придавшим широкий концептуальный смысл микроисследованиям социологии повседневной коммуникации, является бри-танский социолог Энтони Гидденс (р. 1938).

Гидденс, отталкиваясь от нормативного уровня повседневных практик, одним из центральных своих понятий выдвигает понятие структурации как способа конституирования социальной реальности. Согласно этой концепции повседневная коммуникация формирует согласованные поведенческие практи-ки членов общества в виде социальных рутин и институтов. Гидденс отмеже-вывается от абстрактных «теорий общества», подобных системной теории или теории структурного функционализма, рассматривающих общество как единый самостоятельный объект, не нуждающийся в предваряющем эмпирическом ис-

43

следовании практик составляющих его людей и не учитывающий свободы этих практик. Ученый претендует на создание теории среднего уровня, являющейся обобщением именно подобных микроисследований и предоставляющей этим исследованиям инструмент концептуализации. Хотя теория структурации явля-ется лишь одним из теоретических элементов в его социологической системе, именно ей отводится роль сцепляющего звена между микросоциологическим и макросоциологическим комплексом социологических знаний.

Основной тезис теории структурации состоит в том, что социальные структуры не носят априорного характера, а складываются в ходе человеческой деятельности в социальных пространстве- времени и в рамках доступных ей степеней свободы . Понятие структурации помогает вписать элементы повсе-дневной практики в различные виды социальных образований, без использова-ния предзаданной сетки понятий, таких, как «институты», «классы» и т.д.

Другая особенность гидденсовской концепции заключается в том, что она предпочитает исследовать социальные связи не в абстрактном «социальном пространстве», а в реальном времени-пространстве, в контексте физических и физиологических процессов человеческой деятельности. Благодаря тому, что структурация начинается на низовом уровне повседневных социальных прак-тик, каркас теории становится весьма мобильным и гибким. По сравнению с нормативистскими теориями общества (Ю. Хабермас и др.) и теориями инсти-туционализма (Т. Веблен и др.) нормативный уровень рассматривается Гидден-сом не как жестко заданный в каждый исторический момент, а как достаточно свободно конструируемый в потоке реального времени-пространства, путем социального творчества.

Социология Гидденса является социологией социального контакта. В ка-честве социальной реальности для него выступают непосредственные социаль-ные взаимодействия людей, прежде всего, в ситуациях «соприсутствия». Дру-гими словами, речь идет о коммуникации, понятой не как языковое общение, а

о коммуникации, возникающей из непосредственных межличностных обменов сообщений. Ситуация знаковых обменов «лицом к лицу» является конечным элементом реальности, из их многообразия складывается социальность. Внутри каждой индивидуальной коммуникативной ситуации знаковые метасистемы, в том числе фонетический язык, играют рядовую роль наравне с целым множе-ством иных языков, включенных в общение. Большую роль, чем язык слов, для Гидденса играет язык жестов, оговорки, возгласы, взгляды, наблюдение дета-лей ситуации, т.е. молчаливые поведенческие реакции, которые в каждом кон-кретном случае имеют природу знаков. В силу неизбежной контекстуальности коммуникации языковые метасистемы могут легко менять свои семантики, так что информация не может быть прочитана вне этого контекста.

Именно в рамках конкретных коммуникативных ситуаций «соприсут-ствия» происходит коммуникация, которая играет решающую структурирую-щую роль в обществе [40].

ЭТНОМЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД НА ГРУППОВУЮ КОММУНИКА-ЦИЮ.

44

Этнометодология изучает способы и ситуации взаимопонимания людей в са-мых обыденных, рутинных ситуациях. По замыслу основателей, американских исследователей повседневного взаимодействия людей Гарольда Гарфинкеля (1911-2011) иXарви Сакса (1935-1975), она призвана обосновывать методоло-гический аппарат изучаемых в культурной антропологии форм примитивного, ненаучного познания и обращения с социальной действительностью. Поэтому она склонна использовать наблюдения и сравнения коммуникативного поведе-ния на примере различного этнографического материала, активно обращаясь к коммуникации в недрах маргинальных субкультур и разъясняя механизмы об-щения в сложных обществах на примере элементарных форм простых обществ.

Для этнометодологии характерно сведение социальной коммуникации к организации речевых актов и взаимопониманию субъектов - участников «раз-говора». Сама социальная реальность, согласно рассуждениям Гарфинкеля, «конструируется» в процессе речевой коммуникации. Отождествляя социаль-ное взаимодействие с речевой коммуникацией, он обращает внимание «не на то, что сказано», а на то, как сказано, не на смысл, а на нормы общения. Соци-альное, по Гарфинкелю, становится возможным исключительно благодаря то-му, что коммуникация субъектов осуществляется по некоторым правилам, точ-нее, «правилам говорения». В обычном «разговоре» субъектов при этом неиз-бежно присутствуют не упоминаемые эксплицитно элементы взаимного пони-мания. И понимание устанавливается не только на основе сказанного, но и на основе невысказанного. Другими словами, понимание часто достигается в ре-зультате не актуального разъяснения, а наличия заранее известного, т.е. суще-ствования некоей «подлежащей модели» понимания, временной последова-тельности речи, схемы выражения мысли. В понимании непременно заключено «фоновое ожидание» соответствующей реакции партнеров, которое проясняет смысл речи, позиции субъектов, оценки и т.д. Любое нарушение этих ожиданий способно повергнуть коммуницирующих в замешательство и разрушить ком-муникацию.

В экспериментах Гарфинкеля иллюстрируется, как сильно зависит ход и течение коммуникации от следования ее рутине и шаблонности, выступающим как неписанная коммуникативная норма. Участвующим в эксперименте студен-там Гарфинкель велел каждый раз уточнять смысл обыденной коммуникации. Если кто-нибудь говорил «Желаю тебе хорошо провести день», - студент дол-жен был заставить вникнуть в смысл сказанного: «Уточни, в каком смысле хо-рошо?», «Какую часть дня ты имеешь в виду?».

Подобные расспросы быстро завершались раздражением: «Откровенно говоря, мне наплевать, как ты поживаешь». Стабильность и значимость повсе-дневного общения зависит от неартикулированных допущений культуры о том, что можно сказать. Лишись мы возможности считать эти допущения само со-бой разумеющимися, осмысленное общение прекратилось бы.

Разговор - один из главных способов, благодаря которому сохраняются стабильность и упорядоченность повседневной жизни. Для того чтобы разговор шел плавно, его участники внимательно следят за репликами друг друга, улав-

45

ливая меняющиеся интонации, позы или телодвижения. Проявляя взаимно чут-кость и такт, они «сотрудничают »: начинают и прекращают взаимодействие, говоря то очереди. Американские социологи Митчел Дюнайер и Xарви Мо-лочисследовали обмен репликами между пешеходами и бродягами.Даже хро-нометража разговора, замедления с ответом на долю секунды достаточно для того , чтобы понять реакцию собеседника. Если общепринятые правила, напри-мер, как начать и закончить разговор, не выполняются, люди испытывают глу-бокое и необъяснимое чувство опасности. Авторы исследования называют нарушения подобного рода «вандализмом взаимодействия», который «лишает его жертв способности ясно сказать, что произошло» куда больше, чем физиче-ское насилие или словесное оскорбление [40].

КОММУНИКАЦИЯ СОПРИСУТСТВИЯ В РАБОТАХ ИРВИН-ГА ГОФМАНА. Большое влияние на современную социальную науку и воззре-ния Гидденса, в частности, оказали исследования американского социолога Ир-винга Гофмана (1922-1982), касающиеся аспектов драматургического поведе-ния, т.е. поведения, практикующегося в ситуации «соприсутствия» людей. Гофман приводит чрезвычайно утонченные, выразительные замечания относи-тельно мимики, жестов и рефлексивного контроля за движениями тела, которые присущи коммуникации и ответственны за поддержание социального порядка и социальной солидарности. При всем многообразии и комплексности языков, которые использует индивид в повседневном общении, социолог выделил здесь несколько принципиальных моментов.

Первый касается позиционирования или расстановки индивидов. Любой индивид позиционируется относительно потока повседневности, течения соб-ственной жизни, относительно протяженности институционального времени, сверхиндивидуальной структуры социальных образований. Ситуативный ха-рактер социального взаимодействия также может быть исследован относитель-но различных локальностей и зон, посредством которых согласуются обыден-ные действия индивидов. Локальность (зона) - это физическое место , в котором разворачивается то или иное взаимодействие. Гофман обращает внимание, прежде всего, на телесно значимое физическое пространство.

Например, лицо является не только физическим источником речи, но и основной зоной тела, посредством которой прочитываются опыт, чувства и намерения индивида. Лицо в процессе социальных взаимоотношений индиви-дов влияет на их физическое расположение в пространстве в условиях сопри-сутствия. Позиционирование «лицом» к другому или, напротив, спиной к дру-гому означает выражение уважения или неуважения. Во многих культурах лицо связывается с идеей поддержания чувства собственного достоинства. В боль-шинстве случаев индивид сохраняет тщательный и постоянный контроль за вы-ражением лица. Например, хороший дипломат на профессиональном уровне должен уметь всегда быть внешне спокойным и вести себя непринужденно.

Люди тонко чувствуют, как выглядят со стороны, и используют множе-ство уловок, для управления производимым впечатлением. Гофман использует метафору «драматургическое действие», чтобы описать мотивацию и процеду-

46

ры, подготавливающие публичное выступление людей. Если человек ориенти-рован на публичное действие, он принимает на себя исполнение «роли», а про-странство действия трактует как «сцену». Роли представляют собой социально заданные ожидания, которым следует личность, имея определенный статус или общественное положение.

В рамках драматургического действия Гофман предложил различать «пе-редние и задние планы». К передним планам относятся социальные простран-ства, когда люди действуют в соответствии с их формальными ролями. Испол-нение ролей на переднем плане предполагает напряжение и игру, зачастую раз-нящуюся с собственными внутренними представлениями. Задние планы отож-дествляются с пространствами, где люди «подбирают реквизит» и готовятся к выступлению в официальной обстановке. Задние планы похожи на театральные кулисы. Они составляют пространство личной безопасности, где люди могут расслабиться, дать выход чувствам, освободиться от самоконтроля. На заднем плане, в отличие от переднего, могут быть допустимы и нарочито выявляться все атрибуты неофициальности: сквернословие, неопрятная одежда, небрежные позы, использование диалекта или ненормативной лексики, невнимание к дру-гому человеку и т.д. Так, официант в зале может быть воплощенной любезно-стью, а в пределах кухни - грубияном.

Гофман предлагает следующую типологию форм коммуникативного вза-имодействия и соприсутствия: 1) встречи («сборища»); 2) общественные собы-тия (мероприятия); 3) нефокусированное взаимодействие; 4) фокусированное взаимодействие. Сборища представляют собой сосредоточение людей в контек-сте соприсутствия. Всякий человек, оказавшийся в этом пространственно-временном диапазоне, делает себя «доступным» для вхождения в сборище. Сборища предполагают обоюдный рефлексивный мониторинг поведения, осу-ществляемый в контексте соприсутствия. Встречи могут принимать свободную форму, например, обмен дружественными взглядами или приветствиями в ко-ридоре.

Более формализованные контексты встреч называются общественными мероприятиями. Последние достаточно четко ограничены во времени и про-странстве, они профессионально организовывают контакты с определенными целями. Все типовые формы организации жизни, например, офисный рабочий день, относятся к этому разряду. Но среди них есть и множество нестандарти-зированных социальных событий, таких, как вечеринки, спортивные мероприя-тия и т.д.

В ситуации соприсутствия все душевные и телесные проявления человека находятся под жестким самоконтролем. В частности, спонтанные реплики-восклицания всегда носят знаковую функцию, обращенную не к себе, а к окру-жающим. Только на первый взгляд кажется, что восклицание «Ой!» - обычная неосознанная реакция на происшествие, говорящая о потере контроля над ситу-ацией. В действительности, анализирует эту ситуацию Гидденс, восклицание демонстрирует другим, что конкретное происшествие является обычной слу-

47

чайностью, за которую индивид не несет ответственности. «Ой!» является так-же способом предупреждения других о нестандартной ситуации.

В обыденной коммуникации чрезвычайно важное значение придается до-верию. Собственно, доверие как базисное понятие безопасности, приобретается именно посредством межличностной коммуникации лицом к лицу.

Гидденс считает конфликт «доверия против недоверия» базисным для межличностной коммуникации и обращает внимание, что к нему восходит комплекс норм, связанный с требованиями тактичности. Такт или тактичность - неявное концептуальное соглашение участников взаимодействий - является ос-новным механизмом обеспечения доверия.

Для позиционирования и локализации общения важную роль играет фи-зическая дистанция между говорящими, «зонирование». Границы личного про-странства обусловлены у Гофмана половыми и тендерными обстоятельствами,

а также тесно связаны с различением переднего и заднего плана. Коммуникация простирается не только в пространстве, но и во времени.

Для человека позиционирование осуществляется в рамках «жизненного цикла» или жизненного пути. Это включает, в частности, различные категории соци-альной идентичности, совмещающиеся с формами классификации возрастов, таких, как «детство» и «взрослость», объединяющие биологические и социаль-ные критерии взросления. В современном обществе на разделение деятельности по зонам также оказывает сильное влияние часовое время, т.е. время, определя-емое по часам. Каждый час несет в себе свой вид деятельности для каждого.

К временной географии повседневных контактов привлек внимание шведский ученый Торстен Хагерстранд (1916-2004). Он подчеркнул, что структура социальных контактов индивида обусловлена его физическим пере-мещением и связана с потребностями и конституцией человеческого тела. Эта конституция характеризуется «пределами вместимости» человека: человеку до-ступно всегда очень ограниченное физическое место в пространстве и времени.

И образуемая его перемещениями «география» строго локальна, обусловлена передвижением его тела по региональным секторам повседневной рутины. Ло-кальность человеческого перемещения-присутствия определяется элементар-ными функциональными факторами: место-время сна, место-время приема пи-щи, место-время работы и т.д. Между относительно стационарными точками вклиниваются фрагментарные, но мало разнообразные маршруты связанных друг с другом перемещений: завести-отвести ребенка в сад, пойти в гости, про-вести досуг, отпуск. Именно в рамках этой небольшой территории осуществ-ляются наиболее значимые социальные контакты, живое общение. Схема ру-тинных перемещений индивида образует узлы, цели его движений. Эти узлы, находящиеся на пересечении разнообразных повседневных траекторий (жили-ща, места работы, отдыха, школы и т.д.), образуют логистические сети соци-альной коммуникации. Революционизирующая роль урбанизации в человече-ской истории объясняется способностью наделить небольшую «территорию» жизнедеятельности высокой плотностью человеческого физического контакта и

48

общения. Города - это наиболее удобным образом кристаллизующиеся логи-стические сети коммуникации.

Логистические сети коммуникации создают пространства, в которых лю-ди могут общаться лицом к лицу . Непосредственное живое общение «лицом к лицу» следует строго отличать от всех видов суррогатного общения с помощью технических средств коммуникации. Оно включает целый комплекс из психо-физиологического (в т.ч. тактильного) взаимодействия, аудиовизуального кон-троля, волевого воздействия, оперативных эмоциональных реакций . На почве этого богатейшего комплекса формируются доверие друг к другу и эмоцио-нальная мотивация к дальнейшему общению. В этом глубокая правота Гидден-са и тех подходов, которые изучают социологию социального контакта.

Однако за пределами его внимания оказывается целый спектр коммуни-кации, создаваемой удаленным общением.

Как бы ни было богато общение лицом к лицу, на его основе невозможно построить сложные коммуникационные схемы. Живое общение предполагает много ограничений и фильтров, среди них и такие, как личные симпатии, недо-статок времени, границы физического перемещения, ритуально-вежливая со-ставляющая, предзаданность тем общения и т. д. В рамках своих физических перемещений и контактов никакой индивид не способен образовывать комму-никационные сети, соответствующие сложным институтам современного об-щества. По сути, Гидденс исследует ту основу социальной коммуникации, ко-торая объединяет традиционное и современное общества. Специфики актуаль-ной коммуникативной ситуации общества здесь еще очень мало. Если сравнить пространственно-временную географию человека традиционного общества и современного человека, станет понятно, насколько отличается коммуникацион-ная среда прошлого от современной. Развитие современного постиндустриаль-ного, сетевого общества предполагает формирование культуры, в которой сур-рогатное общение заслоняет собой и доминирует над живым. Возможно, оно не столь полноценно как контактное повседневное общение, однако оно с успехом удовлетворяет потребность в общении, о чем говорит стремительный рост со-циальных сетей и форм удаленного общения. И, что является еще более суще-ственным, удаленное общение значительно расширяет функционал социальной коммуникации, открывая возможности возникновения и роста новых форм со-циального порядка.

Исследования межличностной коммуникации не теряют своей актуально-сти в условиях современного общества. Напротив, как бы ни развивались новые виды коммуникации и ее технологические средства, базовые основы социаль-ного порядка будут определяться тем, как и при каких обстоятельствах проис-ходит первичный социальный контакт, контакт в ситуации соприсутствия. Ин-терес к этим исследованиям, проходящим на границах между теорией комму-никации и микросоциологией, поможет обогатить теоретические подходы к по-ниманию современного общества [40].

49