А лето просвистело над головой

Вскоре все, что было, что есть, и будет - станет сном. Как ясное вечернее небо на закате. Как ясная душа. В небе пролетело два самолета. Зреет слива. Опадают в траву яблоки. Ты же, ты, постепенно превращаешься в мечту. С каждым закатом ты все дальше. Я тебя больше и не встречу. Пасут коров, они пока не мычат. Старушка, их погоняющая с палочкой, на миг посмотрела в мою сторону. Сегодня гуляли по лесной тропе. Ласточки летают низко. Предзакатный час. Не умолкают цикады. В небе полосы от самолетов. Лесные птички засыпают, вскоре их не будет слышно. Мало цветов в саду, но перед кухонным окном – флоксы. Колышутся травинки. Скоро кончится лето. Я человек под небесами. Мы собрали совсем чуть-чуть сыроежек сегодня. Завтра приедет бабушка. Дело к августу. Над крышами деревенских домов плывут и тают облака. Малину обобрали, завтра поспеют новые ягодки. В поле подросли сосенки и березы. Кусаются комары. Сижу на скамейке. Вечерняя прохлада. Последний раз здесь, в этих местах. В поле выцвели травы. Я все еще люблю тебя. Сторонюсь местных, они разные. Краски неба. Краснеет последняя земляника. Я помню тех, кого уже нет рядом. То лето, знойное и дымное, навсегда просвистело над головой. Навсегда проходит жизнь.

В зеленых водах

То, чем дорожишь, выпускаешь из рук. Волнение подкралось нечаянно, постепенно. Нити отношений порваны. В зеленой мутной воде колышется твое тело без зова, без признака страсти. Вода помутнела с тех пор, как ты хранил верность и держал в руках то, чем дорожил. А может, это пустое, внезапное соприкосновение с силуэтом человека на пляже в полдень? Или ближе к вечеру? Или в самый что ни на есть вечер? Да, это последняя встреча на берегу. Больше ты туда ни ногой. Возможно, сбудутся все пророчества, нас перестанет одолевать лень и зло, самое сущее зло обойдет нас стороной. «До свиданья», - ты бросишь ей про себя. Кому-то все еще любопытно. Нет-нет, не произноси этого вслух, а только втихаря, а то могут заметить. Но до каких уж тут свиданий, когда луна шарит в ночном небе, когда морозный день промозглый, когда никто не окликает, когда хочется быть легкокрылой птицей. В твой покой, в твое одиночество врезаются шорохи и шаги неизведанных дней. Ткань крохотной кропотливо отглаженной любви порвана. Она навеки теперь будет болтаться в пустом холодном пространстве между землей и небом. Стоячая, зеленая вода. Август пахнет сливами. Если приблизиться к тебе, то можно заметить, что ты все еще ждешь ее здесь на побережье, и однажды решаешь про себя, просто уйти, с пустыми руками – пусть так - в прохладное неведомое будущее, словно мертвец, в полном беспросветном одиночестве. А позади, будет мигать уютным бытом их банальный позитивчик, их приветики и неуемная скука. Эта зеленая вода вовсе не та, когда отмываешь тело в ванне, там больше грязи, пены и волосиков. А здесь, когда река цветет в августе, сразу понимаешь скоротечнуюпреходящесть всего сущего. Разжимаешь пальцы и понимаешь, что сегодня купальщиков не будет. Не будет поцелуев, случайных взглядов, полуулыбок, осторожных слов. Не будет жизни…

Когда ты снова одинок

Когда ты снова одинок, ветер крепчает. Душа замирает на ходу. Лужи осколками сияют с высоты одиночества тому, кто снова одинок. Прозрачные листья осыпаются в тишине, и рассыпаются цветные блестяшки и конфетти в пространствах. Ночами странник твердит ее имя. Он глотает слезы, а верные птицы снова врываются в его одиночество. Старинная ладья ждет, чтобы перевезти странника на другой берег души. Когда ты снова одинок, то крошечность мира известна тебе. У тебя вновь отрастают крылья. Ты не лжешь себе. Глаза глядят только туда, откуда и приходит любовь. Хрупкая юность уже не вернется. Жизнь разнообразна.

Круги на воде от камня

Влага играючи переливалась на солнце. Люди топтали песок, кремень и мелкую гальку. Следы от велосипеда, словно бы хотели раздвинуть воду - и всюду был блеск, и всюду был трепет природы. Одинокая собака прогуливалась по перрону и где-то еще. Таковы были дни. На камень наступала вода, но пленка так и осталась стертой. Это конечная станция. Конец пути. Вот и все, мой август, прощай. В осеннее окно стучится ветер. Разбито вдребезги стекло. Тишина прошлого во всем. Розочки, мои мягкие розочки. Вот и все, мой друг, вот и все. Время вьется лентой. Горизонт Ладоги блестит. Круги на воде от камня, приоткройтесь. Лес летит за окном, дома кувыркаются. Ступай отсюда, тебя ждет жизнь. Отступай. Сдавайся, сдавайся в любви. И даже время прейдет. В жизни ищешь покоя.

На побережьях витает страх

Люди лгут себе и другим чаще, чем думают о смерти. Единственное, на что в результате мы способны – это стать в небытии ветром, незримым божественным духом.

Когда я вижу сосны, я жду, когда меня торкнет. Кеды забиты песком с залива. Было время, когда мне вливали норму в вены. Я живу и дышу ради тебя. Вот и все. Общество, социальность ничего не создают в душе, кроме страха. Даже на побережьях витает страх. Ты боишься их мнений, суждений. Боишься тех, кто видит тебя со стороны. Другой человек – навсегда другой человек. Березы, желтеющие навсегда в последний день лета, вызывают чувство дикости. И эти чуть увядающие осины и березы – умирает их листва по осени такой красивой смертью, такой красной. В жизни, без сомнения, есть шанс, есть определенная закономерность. Так ли это?!! Вот кружит по кольцевой вокруг меня социальность безликая. Но у каждой души свой ад и свой рай. Вот лохматая псина с огромной костью. Вот любопытные грибники. Вот беспокойные товарные вагоны…. А на побережьях витает страх, взявшийся из ниоткуда. Я несу себя на жертвенный огонь этой жизни. Вот я стою на берегу, смотрю на маленький силуэт-островок – это город Петербург вдалеке. Я вдали от города, но рядом страх. Страх исходит и начинается с человека. Мне странно и страшно видеть людей. Видеть этот реальный сон. Видеть жизнь.

Покинутая комната

Так ясно пуста теперь покинутая комната. Она не сузилась и не расширилась. В нее не вхожу я и люди, олицетворяющие зло и ложь. Богохульникам там не место. Мне бы хотелось пригласить туда тебя, в ком еще жива любовь. Вечная любовь. Так таинственно пуста покинутая комната. Как пустыня. Пустыня моих мыслей, чувств и слов. Пустыня моей веры. Комната любви, мутного страха и растерянности. Подлого отчаяния. За ее окном наступает утро, сияет день и спит ночь. За ее окном льет дождь, светит солнце и бурлит жизнь сильных людей. Крутых людей, добрых и злых. Детей, взрослых и стариков. Здравствуй, покинутая комната! Здравствуй и прощай! Вот тебе на память моя мечта, мое одиночество и моя вера. Ухожу вечно непроторенной тропой от твоих стен, от безумия твоего уюта в свой последний безутешный путь. Прощай моя комната, навсегда ты мною покинута. Осталось так мало времени, чтобы проститься с тобой. Да, мы были с тобой в безысходности. Да. Мысли и мечты гнали меня вдаль. Теперь ты пуста, по светлому. А я в поисках свободной любви едва ли вернусь в твои стены. Здесь я, там ты. Ты защищала меня, скрывала от этого злобного мира. Мои разочарования быстро выветривались из «тебя». Я не скучаю, нет! Свобода стоила мне жизни.

Солнечные лимоны

В это зимнее утро несколько тонких ломтиков лимона, похожих на два солнца, лежат на белом блюде. Блюдо стоит на старом деревянном столе, который расположен ровно посреди комнаты. Мягкий, но тусклый свет пронизывает шторы и подсвечивает россыпи долек. Рядом маленьким шариком лежит старый выжатый коричневатый фрукт, тоже лимон. Где-то за печкой и на пыльном полу за полками, посудой и раковиной валяются корки кожуры прошлогоднего лимона. Одинокая плотная фигура человека без возраста мечется по комнате в поисках чая и воды. «Солнце и лимоны!», - вздыхаешь ты, примостившись на ближайшем стуле. И это все, что нужно, ведь ты окружил себя лимонами беспричинно и бесстрашно. Чая, воды и сахара не оказалось, и поэтому ты ешь эти кислые звезды без ничего. Ты видишь вокруг себя прозрачность стаканов, белизну блюдец, чувствуешь, как липкий лимонный сок стекает по локтям твоих рук, и постоянно натыкаешься на белые острые косточки, половину из которых проглатываешь. Есть что-то таинственное и сказочное в том, что на свете существует человек, который питается по утрам одними лимонами. Все в комнате, исключая стол, испорченный лимон и блюдце, желтого цвета: и лампа, и шторы, и фрукты и свет, проникающий в комнату, и сигареты, и пол и даже одежда человека в желтую полоску. Ты ловко проглатываешь последнюю дольку, бросаешь в зеркало взгляд на свое одиночество и уходишь в тишину пустых холодных комнат. В их горсти ты однажды обретешь покой и вечное безмолвие. А на столе по свежему нетронутому красочному лимону как-то по-новому скользят лучи. Навсегда их свет озарил твои мысли. Солнце по-прежнему освещает жизнь.

Моя тень уходит

Август. Уходящее грустнеющее день ото дня лето уединилось в городских скверах и парках. Я уже целую неделю шатаюсь по городу с неизменным пакетом кефира, сигаретами и батоном. Я брожу от парка кпарка, изучаю город, новые районы, новые места и те границы, что существуют между чувством любви и его завершением. Ветер ворошит волосы. Мне девятнадцать лет. В плеере звучит Джо Дассен. Кажется, я уже слушаю диск по сотому разу. Это впечатляет. Я словно лист петляю то тут, то там, не достигая земли. Я словно волна, гаснущая в океане, не достигая земли. Еще я ищу вход.. Вход в другой мир. Можно сказать, в Царствие. Но оно так далеко, что мне еще сложно познать, постичь, приблизиться, полюбить. Но вот уже пятнадцать солнечных дней августа я болтаюсь по городу, по паркам, по окрестностям и ищу вход. Однажды я обрету мудрость или истину, и мне приоткроется рай, но пока я на пути, пока я в пути. У меня за спиной много грусти, много радости, разочарования и утех. Но я бегу теперь от всего этого, и ищу вход туда, куда не каждому суждено войти. Наверное, такова судьба или наша любовь. Моя тень уходит. Я кротко слежу за тенью и за тем, как она уходит вместе со мной на север. Потому что там, на севере, где можно заблудиться в бесчисленных соснах и елях, там мне и приоткрылся вход в иной мир, во всевышний свет, в божественную любовь. Севернее города, холоднее любви. Меня еще многое связывало с прошлым тогда, а вернее с какой-то тягостной пучиной поисков и грехов. Но меня в то время занимало видение истинной природы вещей и природа как таковая. И так, особо не поддаваясь размышлениям, моя душа, моя тень покинули хаос, чтобы очиститься и снова стать сродни первозданной гармонии космоса. То, что случилось тогда со мной, не вполне постижимо разумом. Скорее это можно описать, как полная отдача себя и самое сущее на растерзание бытия. Именно бытие предшествовало сущему и времени. И все, чего мне хотелось, то и сбылось. Вышний свет озарил мою душу. Душа преисполнилась Духа божественного. Душа обрела истину, потерявшуюся, застрявшую где-то в глубине веков. И истина проста, она – Бог. Вот и все, я стою на дорогах августа в стороне, как и Он. Не сопротивляясь, не спрашивая, одиноко любя, больше не тоскуя. Моя тень и тени августа сливаются, смешиваются воедино и покидают каждого человека во имя высшей любви, мудрой и откровенной. Жизнь продолжается вопреки страданию. 

До того, как ты возник

Когда-то, по началу, тебя не было. И не было ничего твоего, что желало бы возникнуть. Но был свет, и была тьма. Были звуки, цвета и тишина. Также были пустота, время и пространство. И многий хаос вещей. Но ни у кого не было понятия и представления о тебе. Тебя еще никто не знал и не познал, а ты не знал что такое виноград или мак, или хлопушка, или черемуха. Ты не знал, что такое жасмин, сирень, вишня, картофель и клюква. Ты не знал и того, что вода прозрачна и не боялся ничего, даже ветра. Позже, когда ты возникнешь, ты неизменно собьешься с пути, и опыт тебе подскажет, что ты всего лишь человек. До того, как ты возник, ты не знал, как отрывается колесо у велосипеда на ходу, что такое дом, глаза, запахи. Что такое понятия, ты не знал. Но мир и есть ты, и он возникает вместе с тобой, а ты вместе с ним. Ты знаешь теперь что-то, только судя по воспоминаниям, по восприятию себя. Но до сих пор не можешь разобраться, что вокруг тебя. Потому что ты один. А до того, как ты возник, не было ничего, что касалось бы тебя, ничего, что относилось бы к тебе. У тебя не было себя и ничего своего. Ты не говорил «это мое», ты не был. И потом, когда однажды тебя не станет, ты вновь себя потеряешь, и мир, и любовь. И даже вечность промолчит о тебе, потому что ты – вечное стремление в небытие. Ты оттуда родом. Это ничто пропитало всю твою суть, которой тоже нет. Ибо там, где нет ничего, там бытует пустота, которая все в себе поглощает. И перед тем, как быть и после того, как был, ты ничего не поймешь. Только шар. Только тело, а затем погружение в пустоту. Без ничего, без даже одиночества. И до того, как ты возник, было то же самое. Просто ты не заметил жизнь.