Исторический образ прошлого по своей природе никогда не является завершенным

Другое дело, что исторический образ прошлого по своей природе никогда не является завершенным, т. е. окончательным. Последнее столетие принесло невиданное расширение наших представлений о «начале» истории, были открыты шумерская и индская культуры. Говоря словами К. Ясперса, «перед нами разверзлась пропасть прошлого и будущего» ^[356]. Историю поэтому «нельзя ограничить ни с той, ни с другой стороны, чтобы обрести тем самым замкнутую картину, полный самодовлеющий её образ. Этот образ не завершен и в том отношении, что каждая эпоха добавляет к нему нечто свое и, пока продолжается человеческая история, в него будут вноситься свои коррективы.

Влияние современности на историческое творчество реализуется через мировоззрение исследователя. Корни исторической теории, которой руководствуется ученый, обнаруживаются в его мировоззрении. В этом отношении оно задает исследователю соответствующий угол зрения на материал, влияет на его категориальное формирование, на компоновку фактов и их оценку. Такая связь научной позиции историка с его мировоззрением объективна и не зависит от его сознания.

Проблема междисциплинарности

На протяжении последних десятилетий происходят радикальные изменения во всех сферах исторической науки. Среди наиболее характерных черт этого процесса обращают внимание усилившиеся тенденции к интеграции истории с другими науками, к чему в свое время призывал известный французский историк Л. Февр: «Историки, будьте географами! Будьте правоведами, социологами, психологами...!» ^[357]. На смену анклавному состоянию истории пришел её новый этап развития, который привел к активным контактам с другими дисциплинами, взаимообогащению методами и т. д.

Тенденция к междисциплинарности является одним из важнейших следствий коренного изменения социальных функций истории в решении проблем, стоящих перед цивилизацией. Именно в ходе междисциплинарного сотрудничества ученые убеждаются в зыбкости принципов, выступающих как единственно научные, привыкают к широкому взгляду на деятельность историка-исследователя. Так, все попытки представить историю в достаточно строгой форме, с расположением «ниш», отводимых каждой отрасли исторического знания, не имели успеха.

Такой поворот был обусловлен рядом обстоятельств. Немаловажным из них является, например, то, что в силу относительно низкого приоритета исторических исследований с точки зрения потребности общества в целом историческая наука и соответствующее ей научное сообщество не располагает адекватными ресурсами для того, чтобы справиться с анализом прошлых обществ на столь же высоком теоретическом и эмпирическом уровнях, на каких работают представители социальных наук, сосредоточенные на познании современности.

История в меньшей степени занимается выработкой собственной теории, а в основном использует теоретический аппарат (понятия, концепции, способы объяснения) других наук^[358].