ГЛАВА 2. МОДЕЛЬ ЭФФЕКТИВНЫХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ

Педагогика может и должна быть одной из самых благодарных и жизнеутверждающих профессий, однако, к большому сожалению, для многих учителей она таковой не является. Что можно с этим сделать?

Не так давно один учитель сказал:

Когда я начал преподавать, я считал себя счастливым предводителем группы учеников, жаждущих знаний, мечтающих все исследовать и открыть. Но это чувство продолжалось недолго. Я больше не хочу преподавать. Каждый новый класс и новый день я встречаю со страхом. Ученики приходят в школу с таким же чувством. Я ощущаю себя надсмотрщиком над рабами, щелкающим бичом над головами ленивых детей, которые мечта-ют лишь о том, чтобы не работать. Они лгут, обманывают, оскорбляют друг друга и, кажется, радуются лишь тогда, когда удается учиться, не особо утруждая себя. Хуже всего то, что мне теперь говорят, что о моей работе будут судить по результатам единых экзаменов!

Удручающе большое число учителей думают так же. Совершенно очевидно, что многие из них начинают свою профессиональную жизнь с мыслью, что отныне их жизнь будет наполнена радостью и свершениями, но вместо этого обнаруживают, что школьная жизнь полна вражды, что им нужно держать оборону от своих учеников и что эта борьба порой превращается в борьбу за выживание.

Когда учителя начинают это понимать, они стараются разобраться в том, что произошло. Им хочется знать, почему преподавание не приносит удовлетворения, о котором они так мечтали. В чем же дело?

Иногда учителя винят своих профессоров и наставников в том, что они не познакомили их с «реальной жизнью». Некоторые говорят, что «дети не похожи на тех детей в школе, когда я сам учился» или «школа, в которой я работаю, далеко не та школа, в которой учился я сам». Иногда достается школьному руководству за то, что в классе много учеников, нет условий для работы, а зарплаты низкие. Администрацию критикуют и за низкий моральный дух школы, отсутствие коллективизма и плохое прилежание детей.

Но хуже всего то, что некоторые учителя вдруг начинают считать, что во всем виноваты они сами, поскольку не созданы для преподавательской работы. Каждый год из школы уходят учителя, разочарованные своими результатами и считающие себя полными неудачниками.

Все, однако, не так просто. Корифеи педагогической науки при всех их знаниях не могут передать личный опыт молодым учителям. Каждый должен почувствовать особенности школьной жизни на себе, и такой опыт передать другому нельзя. До тех пор пока молодой учитель сам не войдет в класс, ему будет непонятно, чем трудна учительская работа и какие требования она действительно предъявляет к человеку. Что же касается мысли, будто «ученики пошли не те», то маловероятно, что за те пять лет, которые прошли с тех пор, когда молодой учитель сам был школьником, могли произойти серьезные перемены. Школьник, возвратившийся в школу в качестве учителя, видит перемены не в человеческой природе, а в своей собственной роли в школе.

Мы считаем также, что школьная администрация не столько виновник, сколько жертва. Это не значит, что нужно защищать некомпетентность администраторов. Но учителя разочаровываются в своей работе столь часто, что винить в этом администрацию бессмысленно.

Условия труда и заработная плата тоже не могут объяснить все. В школах с «идеальными» условиями работы и маленькими классами учителя порой чувствуют себя такими же несчастными. Получение более высокой зарплаты за работу, которая не приносит удовлетворения, вряд ли сможет сделать ее более приятной. Именно по этой причине профсоюзам учителей очень редко удается решить какие-нибудь серьезные проблемы. Они заняты улучшением условий труда, учительскими льготами и повышением зарплаты (само по себе это очень даже хорошо), но разочарованность учителей от этого меньше не становится.

Опыт сотен тысяч учителей говорит о том, что они не только не являются неудачниками, но и блестяще преподают. Но вся беда в том, что у них не так много возможностей проявить себя.

Но если дело не в преподавателях, то в чем же кроется настоящая причина?