ПАВЕЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ ФЛОРЕНСКИЙ (1882 – 1937)

Основные проблемы:

– Религия «улаживает душу»;

– «конкретный идеализм» – это реализм;

– Истина, Добро и Красота в единстве

есть духовная жизнь.

П.А. Флоренский родился в многодетной семье инженера путей сообщения; отец участвовал в строительстве железных дорог на закавказской территории России. Мать философа принадлежала к древнему армянскому роду, отец по происхождению из костромского духовенства.

После окончания тифлисской гимназии Флоренский поступает на физико-математический факультет Московского университета (1900 г.). Кроме занятий математикой он слушал лекции на историко-филологическом факультете, самостоятельно изучал историю искусства. В эти годы формируется энциклопедически широкий круг его научных интересов: математика, физика, искусствоведение, история, религия, философия, техника. После окончания университета Флоренский поступает в Московскую Духовную Академию. Кандидатская работа "О религиозной истине" стала основой главного произведения "Столп и утверждение истины" (1914); Флоренский становиться профессором по кафедре истории философии МДА.

После революции Флоренский не захотел выехать за границу, откуда получал предложения, и где его могло ожидать блестящее научное будущее. С 1920 г. он работал в различных советских научных и учебных заведениях; занимался преимущественно физикой, электротехникой, был редактором "Технической энциклопедии" (написал для нее 127 статей). В связи с планом ГОЭЛРО Флоренский как ведущий ученый был приглашен к работе в системе Главэлектро ВСНХ. В 1924 г. опубликовал большую монографию "Диалектики и их техническое применение". Флоренский – автор книг по математике, физике, искусству. Он в совершенстве владел латинским, древнегреческим и многими современными европейскими языками, а также языками Кавказа, Ирана, Индии. В 1929 году в письме В.И.Вернадскому философ выдвигает концепцию пневматосферы, т.е. существования особой части биосферы, вовлеченной в круговорот культуры ("духовная эволюция").

В 30-е годы против Флоренского печатаются доносительские статьи (авторы – ученые Тер-Оганесян, Городецкий, Фридман, Кольман). В 1933 г. мыслителя осуждают на 10 лет заключения. В Бамлаге он занимался исследования вечной мерзлоты, результаты работы продолжают использоваться в наше время. В 1937 году ученого переводят в Соловецкий лагерь. В этом же году особой "тройкой" НКВД он был приговорен к высшей мере наказания, как якобы один из руководителей национал-фашистской организации. 8 декабря 1937 года философ был расстрелян.

Многие философские идеи Флоренского были развиты на Западе в школах структурализма, герменевтики, культурологии. Философ предвосхитил ряд направлений кибернетики, семиотики, теории искусства.

Основным законом мира мыслитель считает закон энтропии, всеобщего уравнивания (Хаос). Миру противостоит закон энтропии (Логос), основой которого является культура. Культура состоит из двух частей: разрушительная материальная внешняя культура "князя мира сего" и созидательная духовная культура. Культ "цивилизованного" человека, не ограниченного в деятельности и правах высшими духовными ценностями, неизбежно приведет к культу крайнего индивидуализма и гибели человечества.

Продолжая традиции философии А.С. Хомякова и И.В. Киреевского, Флоренский критикует рационалистическое миропонимание западной философии. Европейское "просвещение" принесло миру и человеку нравственное опустошение и бездуховность. Наука заботится о материальном существовании человека, для нее главное – польза (выгода). Научное знание не спасает от бездуховности и эгоизма. Чувство бесцельности и пустоты овладело большинством людей, так как они утратили универсальные духовные ценности - вечные представ­ления о Боге, Добре и зле,- накопленные за многие века православной культурой. Флоренский согласен со славянофилами, что духовные цен­ности Православия имеют общечеловеческий характер. Не личное спасе­ние (протестантизм) и не выкуп грехов за деньги (католицизм), а преображение души на основе соборной нравственности есть благо для человека. "Или животная жизнь, или – Бог" [6, т.1, с. 263].

Флоренский пишет, что в человеке, как и в космосе, борются духовные и хаотические силы. Хаос – это ложь, смерть, беспорядок, грех. Грех - самое страшное состояние души, - это уничтожение и распад [6, т. 1, с. 177]. "Зло есть не что иное, как духовное искривление, а грех - все то, что ведет к таковому" [6, т. 1, с. 263].

Хаосу, который существует в душе человека, способны противостоять такие ценности, как вера, культ, культура. По мнению Флоренского, культура человечества не является замкнутой в биосферной оболочке нашей планеты, она имеет космическое продолжение и расширение до масштабов мирового Логоса. Поэтому можно предположить существование в космосе духовных форм вещественной организации материи, означаю­щих наличие антиэнтропийных процессов во Вселенной.

Философ отрицает однолинейно-прогрессивную направленность в раз­витии культуры. В истории культуры, по его мнению, ритмически сменяются два типа: средневековая и возрожденческая [7, с. 68]. Возрожденческая культура Европы закончила свое существование к началу XX века. Основные признаки этой культуры: индивидуализм, логичность, статичность, отвлеченность и поверхностность. Средневековый тип культуры имеет следующие признаки: целостность, соборность, диалектичность, волевое начало, реализм, конкретность.

Эти два типа культуры ярко отразились в двух видах перспектив­ного видения в живописи [7, с. 70-80]. Флоренский проводит срав­нительный анализ двух видов перспективы: прямая перспектива присуща эвклидовой геометрии в рамках механической картины мира, обратная перспектива в средневековой культуре характерна для русской иконописи. "Ведь есть, в конечном итоге,- пишет - философ, - только два опыта мира - опыт общечеловеческий и опыт "научный", то есть кантовский, как есть только два типа отношения к жизни - внутреннее и внешнее, как есть два типа культуры: созерцательно-творческая и хищнически-механическая" [7, с. 60].

В древнерусских иконах сходящиеся в сторону зрителя перпендикуляры символизируют вторжение в нашу земную реальность реальности небесной. Русская икона, написанная по правилам высокого искусства обратной перспективы, "открывает нам окно в горний мир, позволяет увидеть, почувствовать духовный свет, идущий от этого трансцендентного мира" [7, с. 26].

Для обоснования этого открытия Флоренский привлекает данные математических дисциплин, рассматривает физические и психофизиологические предпосылки научных представлений о пространстве и времени. В книге "Мнимости в геометрии" (1922) ученый из общей теории относительности выводит возможность обоснования конечной Вселенной, когда Земля и человек становятся средоточием творения. По словам филосо­фа русского зарубежья Н.О. Лосского, в научных исследованиях Флоренский "демонстрирует свою почти сверхчеловеческую эрудицию - блестящие знания в области философии, теологии, филологии, математи­ки. Свои философские выводы Флоренский подкрепляет фактическим материалом из области медицины, психопатологии, фольклора и особен­но лингвистики" [14, с. 231].

По мнению ученого, слово есть выражение взаимосвязи между Богом и человеком. Слово, являясь орудием мысли, выступает как посредник между замыслом и воплощением.

Скептицизм научного мышления может быть преодолен, по Флоренс­кому, только обращением к религии. "Религия есть система таких действий и переживаний, которые обеспечивают душеспасение... Спасение, в том наиболее широком, психологическом смысле слова, равновесие душевной жизни"
[6, т. 2, с. 816]. "От чего же спасает религия? – Она спасает нас от нас, – спасает наш внутренний мир от таящегося в нем хаоса. Она одолевает геенну, которая в нас, и языки которой, прорываясь сквозь трещины души, лижут сознание. Она поражает гадов "великого и пространственного" моря подсознательной жизни, "им же несть числа", и ранит гнездящегося там змея. Она улаживает душу. А водворяя мир в душе, она умиротворяет и целое, общество, и всю природу" [6, т. 2, с. 618].

 Религиозное мировоззрение заключает в себе несовместимые для рассудка противоречия (антиномии). Основные положения религии антиномичны. "Они требуют веры и, безусловно, не укладываются в плоскости рассудка"
[6, т. 1, с. 255].                                                                                                                                                                                                               

Есть два мира, и мир этот весь рассыпается в противоречиях, - если только не живешь силами того мира" [6, т. 1, с. 483]. В этом утверждении немецкий философ Кант был совершенно прав. "Там, на небе, – пишет Флоренский,- единая Истина; у нас – множество истин, осколков Истины, неконгруэнтных друг с другом" [6, т. 1, с. 158].

"В истории плоского и скучного мышления "новой философии", – пишет Флоренский, – Кант имел дерзновение выговорить великое слово "антиномия", нарушив приличие мнимого единства. За это одно заслу­живал бы он вечной славы. Нет нужды, если собственные его антиномии неудачны; дело - в переживании антиномичности" [6, т. 1, с. 159]. Флоренский критикует Канта за попытку создания "чистой гносеологии", выводы которой использует позитивизм для утверждения о равноценности религии и атеизма. Без онтологического основания Бог – "одна из возможных гипотез". Не через себя, но через объект разум может найти точку опоры.

Истина (существование Бога) не выводима гносеологически, а лишь "показуема в опыте". Подлинный путь к Истине – это путь веры. Божественные истины непостижимы для рассудка, они "сверхлогичны".

Ни одна формула не может включить в себя всей полноты жизни. Рассудочные определения всегда и везде неизбежно будут подвергаться возражениям.

"Истина потому и есть истина, что не боится никаких оспариваний, а не боится их потому, что сама говорит против себя более, чем может сказать какое угодно отрицание; но это само-отрицание свое истина сочетает с утверждением" [6, т. 1, с. 147].

Истина есть суждение само-противоречивое. "Для рассудка истина есть противоречие, и это противоречие делается явным, лишь только истина получает словесную формулировку... Другими словами, истина есть антиномия и не может не быть таковою" [6, т. 1, с. 147].

Антиномичность идеального и материального, по Флоренскому, не­преодолима для рассудка; она снимается только в религиозном опыте жизни. Противоположности-антиномии снимаются в высшем, религиозном озарении (вере). "Жизнь бесконечно полнее рассудочных определений, и поэтому ни одна формула не может вместить всей полноты жизни... То, что для ratio есть противоречие, и несомненное противо­речие, то на высшей ступени духовного познания перестает быть противоречием; не воспринимается как противоречие, синтезируется, и тогда, в состоянии духовного просветления, противоречий нет". "Священное Писание и догматы - выше плотской рассудительности, – значит, не могли бы быть придуманы человеком, т.е. – божественны" [6, т. 2, с. 505].

 Наука дает непротиворечивое описание мира, философия же объясняет мир, "ибо стремится к все-связному, все-стороннему познанию, позна­нию действительности" [7, с. 125]. Наука враждебна жизни. "Диалектика есть касание действительности" [7, с. 131]. "Живая мысль по необходимости диалектична, в том-то и жизнь ее, мертвые же мысли или, точнее, замороженные мысли, мысли в состоянии анабиоза – недиалектичны, т.е. неподвижны, и могут быть расположены в виде учебника, как некая сумма определений и тезисов" [6, т. 2, с. 823]. "Величайшие образцы философского творчества - лучшие достижения диалектики". Философия совершенно неотделима от диалектики, т.е. процесса мысленного углубления и вживания в реальность [6, т. 2, с. 823]. Чтобы прийти к Истине, надо отрешиться от самости своей, надо выйти из себя, что для нас решительно невозможно, ибо мы – плоть. "На высшей ступени духовного познания противоречие перестает им быть..." [6, т. 2, с. 505].

Для Флоренского духовное и материальное есть проявления единой сущности; он идет по пути русской философии, которая "пыталась преодолеть отвлеченный идеализм и перейти к идеализму конкретному, который может быть также назван реализмом [5, с. 223].

Ученый развивает философию всеединства Вл. Соловьева. В противо­вес гегелевскому панлогизму с его претензией вывести все многообра­зие конкретного бытия из саморазвивающегося понятия, он создает цельную картину мира через выявление соответствий разных слоев бытия; каждый слой узнает себя в другом, находит родственное осно­вание [8, с. 378].

Для русской религиозной философии характерно чувство космической Целостности бытия, утверждение о конкретно-идеальном начале мироздания. Для Флоренского София есть мера соизмеримости Бога и чело­века. Флоренский критикует Соловьева за излишний рационализм в понимании Софии. Для Соловьева "София - осуществленная идея"; для Флоренского София - реальность, собранная воедино Богом и озаренная Истиной, Добром и Красотой святого духа.

"В отношении к твари София есть Ангел-Хранитель твари, Идеальная Личность мира... Бог мыcлит вещами..." [6, т. 2, c. 326]. София есть идеальная субстанция, основа твари, мощь или сила бытия ее... София – разум твари, смысл, истина, правда... София - это духовность твари, святость, чистота и непорочность ее, то есть красота" [1, с. 349].

"Бог и есть Высшая Красота, через причастие к которому все делается прекрасным" [1, с. 641].

Царство Божье должно осуществиться не на небе, а на земле; это станет возможным на основе сохранения и преумножения культурного наследия человечества, где важнейшую роль играет передача информации от одного поколения к другому. Вне религиозной организации, по мнению Флоренского, человек не способен противостоять бездуховности бытия.

"Истина, Добро, Красота – это метафизическая триада есть не три разных начала, а одно. Это - одна и та же духовная жизнь, но под разными углами зрения рассматриваемая. Духовная жизнь, как из Я исходящая, в Я свое средоточие имеющая – есть Истина. Воспринимаемая как непосредственное действие другого – она есть Добро. Предметно же созерцаемая третьим, как вовне лучащаяся – Красота. Явленная истина есть любовь. Осуществленная любовь есть красота. Самая любовь моя есть действие Бога во мне и меня в Боге; это содействие - начало моего приобщения жизни и бытию Божествен­ным, т.е. любви существенной, ибо безусловная истинность Бога именно в любви раскрывает себя" [1, с. 75]. Любовь как преодоление себялюбия есть абсолютная ценность, то есть Добро.                                                                                                                                                              

По мнению Флоренского, только посредством любви можно преодолеть эгоизм; но любовь вне Христа - это "переодетый эгоизм" [1, с. 23].