НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ БЕРДЯЕВ (1874 – 1948)

Основные проблемы:

– «в свободе скрыта тайна мира»;

– свобода выше Бога;

– творчество - мера богоподобия человека

Н.А. Бердяев родился в Киеве в богатой дворянской семье; его дед-генерал был атаманом Войска Донского. Философ не унаследовал военных родовых традиций, но стал известным во всем мире представителем русской философии периода ее расцвета. В семье преобладал французский язык, влияние матери-француженки сказалось и на католических симпатиях мыслителя. Во время учебы на юридическом факультете Киевского университета в 1898 году Бердяев был арестован за участие в социалистическом движении и сослан в Вологду. По возвращении из трехлетней ссылки он начинает заниматься философией профессионально, переходит от марксизма к идеализму и религиозному мировоззрению. В дальнейшем Бердяев выступает с резкой критикой марксизма, а также официаль­ного богословия за его равнодушие к социальным проблемам. В 1911 г. выходит из печати книга "Философия свободы", в кото­рой была сделана попытка построения собственной системы христианс­кой теологии. Разработка концепции свободы становится делом всей жизни философа.

В книге "Самопознание" (1949) Бердяев пишет: "Несмотря на запад­ный во мне элемент, я чувствую себя принадлежащим к русской интелли­генции, искавшей правду. Я наследую традицию славянофилов и западников, Чаадаева в Хомякова, Герцена и Белинского, даже Бакунина и Чернышевского, несмотря на различие миросозерцании, и более всего Достоевского и Л. Толстого, Вл.Соловьева и Н. Федорова. Я русский мыслитель и писатель" [1, с. 10].

Перед первой мировой войной Бердяев пишет вторую большую книгу "Смысл творчества. Опыт оправдания человека" (1916). В 1920 году он становится профессором Московского университета, но из-за расхождения с коммунистической идеологией был выслан из России. Дом мыслителя в пригороде Парижа становится центром для многих представителей европейской науки, которая впитывала достижения великой русской философии и литературы. О своем влиянии на западную мысль философ пишет: "Я принес эсхатологическое чувство судеб истории", "мысли, рожденные в катастрофе русской революции, о конечности и запредельности русского коммунизма, поставившего проблему, не решенную христианством", "сознание кризиса исторического христианства", "сознание конфликта личности и мировой гармонии", "принес также русскую критику рационализма, изначальную русскую экзистенциальность мышления… Я принес о собой также своеобразный русский анархизм на религиозной почве... Русским я считаю также понимание христианства как религии Богочеловечества" [1, с.311].

 Главные произведения Бердяева: "Философия свободного Духа" (1927), "Дух и реальность" (1937), "О рабстве и свободе человека" (1939), "Царство Духа и царство Кесаря" (1949).

Философия, считал он, должна быть нацелена на преодоление несовершенства человеческого бытия, освобождена от тоски и скуки жизни. "Я стал философом... чтобы отрешиться от невыразимой тоски обыденной "жизни" [4, с. 358].

Для Бердяева материальный мир обладает меньшей реальностью, чем мир духовный. По своей значимости для человека духовный мир важнее физического и социального. В этом смысле (аксиологическом) Дух первичен по отношению к вещам. Но Дух есть Бог. "Бог не есть бытие, и к Нему не применимы категории бытия, всегда принадлежащие к мышлению. Он существует, сущий, и об этом мыслить можно лишь экзистенциально и символически" [1, с. 74].

Бог не управляет этим миром. Бог есть Правда, мир же есть неправда. В человеке есть духовное начало, которое выражается словами: субъект, активность, свобода, огонь, творчество: материальное начало выражается словами: объект, вещь, необходимость, неподвижность. Психическая жизнь человека тоже относится к царству природы, но в сознании есть духовное начало (ценностное, аксиологическое).

Дух существует не как существо вне личностей, а как высшее содержание жизни личностей, как сверхличностные ценности в человеке. Дух есть человечность, любовь, добро, красота. "Промысел Божий, – пишет Бердяев, – можно понимать лишь духовно, а не натуралистически. Бог присутствует не в имени Божием, не в магическом действии, не в силе этого мира, а во всякой правде, в истине, красоте, любви, героическом акте" [1, с. 176]. "Человек есть существо, целиком зависимое от природы и общества, от мира и государства, если нет Бога. Если есть Бог, то человек есть существо духовно независимое. И отношение к Богу определяется не как зависимость человека, а как его свобода. Бог есть моя свобода, мое достоинство духовного существа" [1, с. 177]. Познание духа достигается не посредством логического мышления, а посредством жизненного опыта. Бог как Дух реально присутствует в жизни святых, мистиков, людей высокой нравственности и творчества. "У Бога не больше власти, чем у полицейского". В этой шутке Бердяева заключена главная его идея первичности свободы.

Философ различает три вида свободы: первичную иррациональную свободу, то есть произвольность; рациональную свободу, то есть испол­нение морального долга; и, наконец, свободу, обоснованную в добре и истине (по слову Христа: "Я научу вас истине, и истина сделает вас свободными") [9, с.301].

Бердяев подробно анализирует решение проблемы свободы в истории философии и приходит к выводу, что именно первая свобода игнорирует­ся исследователями. Это можно сказать о Платоне, Фоме Аквинском, Канте, Гегеле, не говоря уже о материализме, который, по мнению Бердяева, подменил свободу необходимостью. Недооценка свободы как произвольного выбора приводит к ее отрицанию и подавлению во имя добра. Бердяев постоянно обращается к творчеству Достоевского в своих работах.

Великий Инквизитор (католик) из романа "Братья Карамазовы" утверждает, что во имя уничтожения злого самоволия людей возможен и полезен деспотизм, то есть уничтожение всякой свободы. Без насилия зло в этом мире не победило. Зло порождается своеволием, свобода противоречит счастью. Великий Инквизитор считает, что свобода есть тяжелое бремя для слабого человека; многие люди готовы отдать свободу за спокойное счастье безответственности. Поэтому, утверж­дает Ф.М. Достоевский, Христос есть свобода духа; антихрист - отрицание свободы, насилие и принуждение.

Бердяев очень высоко ценил Достоевского за раскрытие в художественной форме сложнейших проблем диалектики свободы. По мнению философа, большой вклад в христианское учение о свободе внесли славянофилы И.В. Киреевский и А.С. Хомяков, с именами которых связано начало самостоятельной философской традиции в России [3, с. 25]. Так, Хомяков показал, что для католицизма характерен фатализм, так как свобода человека несовместима с божественным предопределением сущего. Воля Бога определяет и волю человека, иначе Бог не был бы всемогущим.

Православие предлагает другое понимание свободы. Бог мог бы пресечь выбор зла, но он не делает этого, признавая свободную волю человека. Бог как бы уравнивает человека с собой, но одновременно делает его ответственным за происходящее в мире. Бог требует от человека жить по совести, а не по своеволию низменных желаний, это "Бог требует" и не устраивает Бердяева. Философ утверждает, что свобода не создана Богом, она коренится в Ничто, из которого Бог сотворил мир. Бог не властен над свободой, свобода выше Бога, для меня первичнее бытия" [1, с. 56]. "Бытие есть как бы застывшая свобода. Если существует свобода, то она не может быть детерминирована бытием" [1, c. 101] .

"Я всегда принадлежал к тому типу философии, которая сейчас называется "экзистенциальной". Я всегда хотел, чтобы философия была не о чем-то, а чем-то, обнаружением первореальности самого объекта" [1, с. 97].

Для обоснования своих взглядов Бердяев обращается к мистике (философия Беме) и гностицизму. Некоторые исследователи творчества Бердяева объясняют его абсолютизацию свободы как психологическую реакцию на всеобщий мировой тоталитаризм по отношению к человеку (политический - в СССР, экономический – "деньги правят миром" – на Западе).

"Бог, – пишет Бердяев, – открывает себя миру, но Он не управляет этим миром. Этим миром управляет князь мира сего" [1, с. 106]. Только творчество, как свободный процесс, спасает человека от плена внешнего мира. По мнению Бердяева, подлинная философия должна стать философией личности. "Личность, – пишет он, – есть спиритуалистическая, а не естественная категория; она не часть какого-либо целого; она не часть общества, напротив, общество – только часть или аспект личности. Личность – не часть космоса, напротив, космос – часть человеческой личности. Личность – не субстанция, она – творческий акт, она неизменна в процессе изменения" [11, с.303].

Бердяев использует в своей концепций категорию "объективация", родственную категории "отчуждение". Мир "объективации", мир явле­ний, объект – нечто чуждое свободе в духу. Философ рассматривает различные формы объективированного мира, отчужденные от человека и враждебные ему. Так, техника превращает человека в автомат, человеческое тело становится инструментом техни­ческих функций. Цивилизация - это техника, бездушная и холодная. Техника наносит страшный удар гуманизму и культуре. Человек стано­вится биороботом, расчетливым машиноподобным существом, лишенным духовности; в этом большая доля вины материалистической философии, абсолютизирующей научное знание.

При объективации экономики дух порабощается, власть денег превращает человека в товар. В этом правда социализма. Но социализм, освобождая человека от власти денег, по мнение Бердяева, не дает духовной свободы. Философ становится теоретиком "персоналистического социализма", отрицая реальный социализм в СССР.

"Буржуазность" для Бердяева несовместима с аристократизмом и духовностью личности. Для буржуа главное - материальные ценности, деньги, власть. "Буржуазность" - не классовая категория; у Бердяева она относится не только к капиталистам, в XX веке она распространи­лась и стала почти всеобщей. "Царство буржуазности, отделенное от духа, стоит под знаком власти денег. Деньги и есть сила и власть мира, отделенного от духа, т.е. от свободы, от смысла, от творчества, от любви…Деньги направлены прежде всего против целостной духов­ности, охватывающей всю жизнь человека... Царство денег и есть царство объективации... царство фикции" [4, с. 361].

"В коммунизме есть социальная правда, несомненная правда против лжи капитализма, лжи социальных привилегий" [11, с. 243].

Бердяев полагает, что распространенность буржуазности по всем классам и социальным слоям общества делает утопичными все проекты ее ликвидации посредством замены лиц и даже классов, социальных групп, стоящих у власти.

"Периодически являются люди, которые с большим подъемом поют: "От ликующих, праздно болтающих, обагряющих руки в крови, уведи меня в стан умирающих за великое дело любви". И уходят, несут страшные жертвы, отдают свою жизнь. Но вот они побеждают и торжествуют. И тогда они очень быстро превращаются в "ликующих, праздно болтающих, обагряющих руки в крови". И тогда являются новые люди, которые хотят уйти в "стан умирающих". И так без конца совершается трагикомедия истории. Только Царство Божье стоит над этим" [1, с. 244].

Социальные теории Бердяева непосредственно вытекали из его фило­софии свободы. "Три силы действуют во всемирной истории: Бог, судьба и человеческая свобода. Вот почему история является столь сложной. Судьба превращает человеческую личность в арену иррациональных сил истории… В определенные периоды своей истории народы покоряются власти судьбы в особенности; человеческая свобода менее активна, и человек чувствует себя отрешенным от Бога... Христианство признает, что судьба может быть преодолена, но она может быть преодолена только через Христа" [9, с. 310].

"История - особая и высшая духовная действительность". В отноше­нии субъекта исторического познания был выдвинут тезис: "человек находится в историческом, и историческое находится в нем". Для того, чтобы проникнуть в тайну "исторического", – отмечает Бердяев, – "я должен прежде всего постигнуть это историческое и историю, как до глубины мое, как до глубины мою историю, как до глубины мою судьбу" [5, с.170]. Мы конструируем историю в большой зависимости и большой связи с внутренними состояниями нашего созна­ния, внутренней его широтой и внутренней его глубиной. Историю философ называет мифом. Мифом в смысле сплошного заблуждения челове­чества, в смысле невозможности рационального ее познания. Смысл истории находятся "по ту сторону границ истории".

Для православных философов Бердяев был "западником", но само его западничество было под сильным влиянием русских духовных традиций. Нельзя отрицать заслуги философа в развитии и пропаганде русской философии, хотя нельзя и соглашаться со всеми его идеями и высказы­ваниями о судьбе России и характере русского народа.

Вне традиций русской философии остается у Бердяева возведение личности в предмет поклонения, утверждение о "примате свободы над бытием", боязнь "прикосновения к миру".