ИВАНА IV ГРОЗНОГО И АНДРЕЯ КУРБСКОГО

 «Греки нам не Евангелие.

У нас не греческая, а русская вера».

Иван Грозный

Пропагандистский «черно-белый» стиль мышления сформулировал две крайне однозначные оценки исторической деятельности Ивана Васильевича Грозного (1530-1584). Согласно первой, наиболее характерными чертами этой эпохи являлись «дикость», «свирепость», «невежество», «тиранство», «террор» и т.п. Противоположное мнение состоит в утверждении, что все действия Ивана Грозного исторически оправдываются борьбой за создание единой и сильной России.

Иван IV впервые в истории России официально короновался и именовался царем в 1547 г. Русское государство вело войну за возвращение славянских земель в Прибалтике; на Западе России пришлось воевать одновременно против Литвы, Польши, Дании и Швеции. На Востоке Иван Грозный берет курс на доведение до конца борьбы с преемниками Золотой Орды. В результате военных походов были присоединены Казанское и Астраханское ханства; в зависимость от Ивана IV попали сибирский хан Едигер и Большая Ногайская Орда.

Прозвище «Грозный» Иван Васильевич получил после взятия Казани (1552). Согласно общественному мнению того времени, царь не должен быть добрым по отношению к врагам и ненавистникам своей власти и благополучия страны. «Как конь под царем без узды, – пишет летописец, – так и царство без грозы».

Иван Грозный был образованным человеком и обладал незаурядным литературным талантом. «Муж чудного рассуждения» был склонен к углубленному рассмотрению «серьезных философских проблем». Царь оказал влияние на составление ряда литературных памятников XVI в. (летописные своды, «Государев родословец» и др.), сыграл важную роль в развитии книгопечатания. По его инициативе в Москве был построен храм Василия Блаженного, созданы росписи Грановитой палаты Кремля.

В XVI в. в России идет интенсивная работа по созданию русской национальной культуры. В царствование Ивана Грозного был составлен митрополитом Макарием огромный свод книг (более двух тысяч). Среди них есть немало произведений с философским содержанием. Свод, получивший название «Великие Четьи Минеи», является своего рода энциклопедией духовной образованности того времени.

С именем Макария связана и «Степенная книга царского родословия», в которой вся история России излагалась как ступени династии киево-владимирско-московских князей. «Степенная книга» возвеличивала единодержавство для объединения русских земель в одно централизованное государство. Идеи Иосифа Волоцкого использовались в ней для обоснования божественности царской власти.

Заботы о государстве, вере и подданных, за которых царь отвечает перед Богом, стали главными мотивами деятельности Ивана IV.

Защищая Православие, Иван Грозный не признает первенства Римского папы и идеи соединения церквей, которая ему активно навязывалась представителями католицизма. Царь полемизировал с католиком-иезуитом Антонио Поссевино, протестантским пастором Яном Рокитой и другими западными богословами, составившими ряд сочинений. Иван Грозный имел богатое книжное собрание, вошедшее в историю как легендарная «библиотека Ивана Грозного», содержащая русские, западные и восточные произведения.

Во времена Ивана Грозного в Риме был принят план поэтапной католизации восточных славян. «Общество Иисуса» принялось обращать в латинскую веру крупных феодалов Волыни, Полесья, Галиции. Повсеместно утверждались иезуитские школы и колледжи, чтобы западно-русский народ отказался от Православия и принял римско-католическую веру. Этому способствовал тот факт, что с 1458 года произошло административное разделение Русской церкви на две митрополии – Московскую и Киевскую… Лишь в 1654 году, когда Малороссия воссоединилась с Россией, был положен конец и противоестественному разделению единой Церкви. Но результаты посеянной смуты и сегодня сказываются на Украине, где униатство продолжает вековое стремление Рима к подрыву Православия «изнутри» [4, с. 112].

В своих сочинениях Иван Грозный пишет: «Наша вера, вера христианская, с давних пор сама по себе, а римская церковь – сама по себе». Католическое учение он называет «греховным» и «полным заблуждений». «Папе не подобает Христу подобиться и сопрестольником ему быть». Отстаивая самобытную русскую веру в дискуссии с католиком-иезуитом, Иван Грозный заявил: «Греки нам не Евангелие. У нас не греческая, а русская вера».

Проблему соотношения светской и церковной властей мыслитель решает на основе концепции «двух истин».

«Власть священника с царской несовместна». Священнослужители спасают души верующих, а царь заботится о благе подданных, поэтому он может действовать и страхом, и «обуздыванием», если это необходимо. Для защиты законопослушных граждан от преступников необходимы жесткие наказания. Царь должен сражаться с врагами отечества, он не может «подставлять вторую щеку для удара» своим врагам (для государя это равносильно потере чести). Православная церковь учит прощать личных врагов и сражаться с врагами России, но личные враги царя – это враги Отечества. Только правитель без чести, подчеркивает Иван Грозный, способен сдать государство врагам.

Заповеди Христа должны определять монашескую жизнь, которая во многом противоположна мирской жизни. Основа монашества – равенство между «братьями». Неравенство в монастырях было бы, по мнению Грозного, уступкой исламу; именно в исламе «кто здесь богат и велик, тот и на том свете богат и велик будет». Иван Грозный разработал целую систему церковно-монашеской этики, которая строго регламентировала поведение духовного лица. Священнослужители, нарушившие мирские законы, должны быть наказуемы по законам государства.

На нескольких церковных соборах Иван Грозный и митрополит Макарий вели процесс трансформирования церковной жизни. «Стоглавый собор» (1551) утвердил новый Судебник.

«Стоглав» (названный по количеству разделов) был построен в форме вопросов царя и ответов собора во главе с митрополитом и регламентировал церковную жизнь. С целью регламентации частной жизни жителей Российского государства был создан «Домострой», в котором дано описание образцового «подворья», семьи. «Домострой» (64 главы) написан в форме обращения царского духовника Сильвестра к своему сыну. Произведение состоит из трех частей: об отношении русского человека к Церкви и царской власти, о внутрисемейном устроении, об организации и ведении домашнего хозяйства. Здесь есть и указания «како детям отца и матерь любити и беречи и повиноватися им и покоити их во всем», и рассуждения о том, что «аще кому Бог дарует жену добру – дражайше есть камения многоцветного», и практические советы, вроде «како платье всяко жене носити и устроити», «како огород и сады водити», «како во весь год в стол ествы подают».

С именем Ивана Грозного связано начало практики земских соборов, первый из которых был созван в начале его царствования. Земские соборы, в которых участвовали люди «из городов всякого чину», служили подтверждению единства народа и царя, решению практических социальных вопросов.

Усиление Боярской думы означало бы отказ от самодержавия и переход к сословно-представительной монархии. Теоретически этот вариант выглядел значительно привлекательнее «тирании», но практически это был бы процесс противоположный «собиранию» единого государства. Безотносительно к Ивану Грозному на Руси всегда сохранялась устойчивая тенденция к поддержке централизации [15, с. 47]. Русский народ выстрадал идею единства страны под гнетом татаро-монгольского ига не теоретически, а своей кровью.

Определяя сущность власти, Иван IV придерживался учения Филофея Псковского, согласно которому Бог поручает царю владеть государством и его строить. Сильна только та держава, в которой царь – единовластен, иначе начинаются усобицы и борьба за власть. От повиновения подданных зависит могущество страны. Грозный именует себя «скипетродержателем», «величайшим христианским государем», получившим власть непосредственно в силу Божественного промысла. Божественное происхождение царской власти обосновывается ссылками на апостола Павла, утверждавшего, что «нет власти кроме как от Бога и кто противится власти, противится Богу». Царь подчеркивает, что его власть «по Божественному изволению, а не по многомятежному желанию человечества» [18, с.104].

По мысли Ивана IV, при организации формы власти недопустимо коллегиальное начало, царь не нуждается «ни в каких наставлениях от людей, ибо не годится, властвуя над многими людьми, спрашивать у них совета». «Разве ты не видишь, – спрашивает он А. Курбского в письме, – что власть многих подобна женскому неразумению? Если не будет единовластия, то даже если и будут люди крепки и храбры и разумны, то все равно уподобятся неразумным женщинам, если не подчинятся единой власти». «До сих пор, – замечает Грозный, – русские властители ни перед кем не отчитывались, ибо вольны были жаловать и казнить своих подданных, а не судились с ними ни перед кем» [18, с. 107]. Наказание царя за согрешения перед Богом и людьми – это прерогатива небесной власти и небесного суда. Царь несет ответственность только перед Богом. «Царская гроза» направлена на то, чтобы все власти в государстве обязать к исполнению законов. «Царева гроза действует в правду о законе и о благоверии и о спасении мира сего» Гроза должна быть «не яростна», «не свирепа» и осуществляться с «правдосохранением» [18, с. 109].

В 1564 г. наместник Ивана IV в городе Юрьеве (Тарту) тридцатишестилетний князь Андрей Курбский бежал к литовцам в польскую Ливонию. Изменив царю и оставив жену с малолетним сыном, он встал во главе литовских отрядов в войне с русскими. Перейдя к польскому королю и получив от него крупные земельные пожалования, Курбский захотел оправдать свою измену и обратился к Грозному с письмом, в котором обвинял царя в «мучительствах» против подданных. Царь ответил Курбскому обширным посланием, которое называлось «Царево государево послание во все его российское царство на крестопреступников его, на князя Андрея Курбского со товарищи о их измене». Между ними завязалась переписка, содержащая обсуждение ряда социально-философских вопросов и ставшая классическим образцом русской средневековой литературной культуры.

А. Курбский серьезно занимался философией Аристотеля и Иоанна Дамаскина, написал ряд натурфилософских сочинений. При переводе «Диалектики» И. Дамаскина князь одновременно создает первую русскую книгу (печатную) по логике. Курбский называет науку мышления «светлейшей», ибо благодаря ей можно глубже «читати и разумети писания философские» [12, с. 178]. Хотя логики и диалектики самих по себе недостаточно, чтобы знать Правду (логика может «глаголить» и против истины), но знать их необходимо, чтобы умело бороться с противниками истины.

Труды Курбского имели непосредственное отношение к развитию философской мысли XVI в. Он уточнил значение греческих и римских терминов, пытался создать их славянские эквиваленты, ввел в оборот русских книжников новые понятия.

Курбский с возмущением пишет об отрицательном отношении церковных ортодоксов к философии и доказывает, что именно там, где нет философии, плодятся ереси. Философия, по его мнению, развивает мыслительные способности и не противоречит заветам Отцов Церкви, которые были книжниками.

Будучи представителем слоя потомков удельных князей, Курбский был противником самодержавия. По его мнению, неограниченность власти противоречит христианству. Идеалом государственной власти для него была сословная монархия. Самодержец подобен сатане, забывшему, что сотворение есть, а потому возомнившему себя богоравным по мудрости. Бог судит «не по богатству внешнему и по силе царства, но по правости душевной; ибо не зрит Бог на могущество и гордость, но на правоту сердечную» [15, с.45]. Насилие не может быть источником справедливости и правды.

Литература

    1. Жития и творения русских святых / Сост. С.В. Тимченко. – М.:                        Современник, 1993. – 480 с.

    2. Из истории русской гуманистической мысли: Хрестоматия / Сост.
А.Ф. Малышевский. – М.: Просвещение, 1993. – 286 с.

    3. «Изборник» (Сборник произведений литературы Древней Руси) / Сост. и общая ред. Л.А. Дмитриева и Д.С. Лихачева. – М.: Худож. лит., 1969. – 799 с.

    4. Митрополит Иоанн (Снычев). Самодержавие духа / Иоанн, митрополит. – СПб.: Царское дело, 1995. – 349 с.

    5. Митрополит Иоанн (Снычев). Русь соборная / Иоанн, митрополит. – СПб.: Царское дело, 1995. – 248 с.

    6. Памятники литературы Древней Руси. Конец XV – первая половина XVI вв. / Сост. и общая ред. Л.А. Дмитриева и Д.С. Лихачева. – М.: Худож. лит., 1985. – 768 с.

    7. Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI века / Сост. и общая ред. Л.А. Дмитриева и Д.С. Лихачева. – М.: Худож. лит., 1986. – 640 с.

Дополнительная литература

   8. Н. Бердяев о русской философии / Сост. Б.В. Емельянов и А.И. Новиков. – Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1991. – 240 с.

   9. Боргаш, Ю. Фома Аквинский / Ю. Боргаш. – М.: Мысль, 1975. – 183 с.

  10. Бубнова, Е.А. Нил Сорский: Историческое повествование / Е.А. Бубнова. – СПб.: Редактор, 1992. – 157 с.

  11. Галактионов, А.А. Русская философия IX –XII веков / А.А. Галактионов, П.Ф. Никандров. – Л.: ЛГУ, 1989. – 744 с.

  12. Громов, М.Н. Русская философская мысль X-XVII веков / М.Н. Громов, Н.С. Козлов. – М.: Изд-во МГУ, 1990. – 288 с.

  13. Жизнь и житие Сергия Радонежского: Сборник/ Сост. В.В. Колесова. – М.: Сов. Россия, 1991. – 368 с.

  14. Замалеев, А.Ф. Философская мысль в средневековой Руси XI – XVI веков / А.Ф. Замалеев. – Л.: Наука, 1987. – 247 с.

  15. Замалеев, А.Ф. Лекции по истории русской философии: XI – нач. XХ века / А.Ф. Замалеев. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 1994. – 172 с.

  16. Замалеев, А.Ф. Отечественные мыслители позднего средневековья XIV-XVIII веков / А.Ф. Замалеев, А.В. Зоц. – Киев: Высш. шк., 1990.– 182 с.

  17. Зеньковский, В.В. История русской философии: В 2-х т. Т.1 / В.В. Зеньковский. – Л.: ЭГО, 1991. – 221с.

  18. Исаев, И.А. Золотухина, Н.М. История правовых и политических учений России XI – XX веков / И.А. Исаев, Н.М. Золотухина. – М.: Юрист, 1995. – 378 с.

  19. Ключевский, В.О. О русской истории: сборник / В.О. Ключевский; под ред. В.И. Буганова. – М.: Просвещение, 1993. – 576 с.

  20. Красноречие древней Руси XI – XVII веков: сборник / Сост. Т.В. Черторицкая. – М.: Сов. Россия, 1987. – 444 с.

  21. Федотов, Г.П. Трагедия русской святости // Федотов Г.П. Судьба и грехи России: В 2-х т. – Т.1. – СПб.: София, 1991. – 351 с.

Часть III.  РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ XVII – XVIII ВЕКОВ