Кто такой Иисус Христос, чему учил и кому служил? 22 страница

Достойно отметить следующий факт. Ещё в первой половине XVI века Мартин Лютер писал: “Знай, христианин, что после дьявола у тебя нет врага более жестокого, более злобного и яростного, чем истинный еврей… Что нам, христианам, делать с этим проклятым, отвергнутым еврейским родом?.. Воистину, само существование этих евреев – это неисправимое, порочное и дьявольское явление, существовавшее четырнадцать столетий и существующее по сей день. Это наш бич, источник мучений и несчастье. Они просто настоящие дьяволы и никто больше”. Лютеру в политическом и богословском аспектах резко противостоял Эразм Роттердамский, однако в еврейском вопросе он был его полным единомышленником: “Кому из нас не свойственна ненависть к этому роду?.. Если ненависть к евреям – признак христианства, то все мы – настоящие христиане” (Цит. по: М.Браун. Наши руки запятнаны кровью. Ярославль, б.г., с.50). Как видим, с теорией у немцев всё обстояло гладко ещё в те далёкие времена. Однако христианская Германия не скоро – лишь через 400 лет – сподобилась привести практику в соответствие с теорией. Но не довела дело до конца, а, пожалуй, и провалила его. Это убедительно говорит о том, что христианское общество в принципе не способно на окончательное решение еврейского вопроса.

Сегодня, покорив уже полмiра (Запад, часть Азии, Африки и Россию), евреи развивают наступление на другую половину, стремясь подчинить своему владычеству весь мiр. Основной опорой им служат все христианские страны без исключения. Сопротивление же исходит исключительно от нехристианских народов.

Всё сказанное позволяет смело утверждать: христианство – это учение, адаптирующее мiр к еврейству, примиряющее мiр с еврейством. Полная подчинённость христианской Европы, Америки и России сионистскому диктату (в отличие от арабского Востока, Индии или Китая) наглядно это подтверждает и демонстрирует.

Не подлежит никакому сомнению конечный вывод: христиане евреям не страшны. Они не способны дать им надлежащий укорот. Евреям страшны только нехристиане».

«Что же касается именно православия, то, пожалуй, нет в мiре ни одной другой конфессии (кроме иудаизма, разумеется), в которой евреев был бы больший процент и где они имели бы большее влияние. Особенно много евреев (“махровых жидов”, как называют их недоброжелатели) среди иерархов Русской Православной Церкви и во влиятельных околоцерковных кругах христианской журналистики, православной педагогики и связанного с церковью бизнеса. Вокруг евреев – православных священников создаётся своего рода культ и групппы лоббирования. Примеры – Александр Мень, Глеб Якунин и мн.др. Есть в РПЦ и влиятельное еврейское лобби, пропагандирующее экуменизм и создающее наднациональные поликонфессиональные объединения. Надо отметить, что и в католической, и в протестантской церквях в наше время немало духовных авторитетов из числа евреев. (Но и до разделения церквей их было там очень много, не говоря уж об основоположниках и первых апологетах христианства, которые все были евреями.)» (Прот.Иоанн, с.23-28).

А вот что по интересующему нас вопросу говорит очень авторитетный в церковных кругах «православный» богослов и публицист диакон Андрей Кураев (1998):

«При нынешней моде на разговоры о христианском антисемитизме не стоит упускать из виду два фундаментальных факта. Первый: иудейская диаспора в течение столетий жила почему-то лишь в христианском и мусульманском мiрах. Почему евреи не шли от “христианского гнёта” под покровительство “веротерпимого” язычества? Если христиане пышут антисемитизмом – то отчего бы не уйти от них не на Запад от Палестины, а на Восток – в Индию, в Китай? Никакие мелкие стычки не могут заслонить огромного факта: христиане помогли евреям выжить.

Надо иметь изрядно помрачённые совесть и рассудок, чтобы обвинять христиан в том, что они, дескать, украли у евреев Библию и пророков. Не украли, а сохранили. Потому что если бы Библия осталась лишь в руках евреев, если бы она не была заново прочитана христианами (и, отчасти, мусульманами) – то давно уже не было бы на свете ни евреев, ни их национальных книг. Христиане спасли Библию и Израиль тем, что дали ей интерпретацию более возвышенную, нежели ей давали сами евреи. Христиане спасли евреев тем, что внушили “варварам” пиетет к еврейской Библии и придали небуквальное, некровожадное значение многим её стихам.

Возьмём первую строчку Библии: В начале сотворил Бог небо и землю(Быт.1:1). Вот иудейский комментарий к этому месту по авторитетнейшему в иудаизме толкованию Раши: “Всевышний поведал своему народу историю сотворения мiра для того, чтобы евреи знали, как отвечать, если народы мiра будут оспаривать право народа Израиля на его страну, говоря, мол, вы захватчики, присвоившие себе чужую страну! Евреи им ответят: Вся земля принадлежит Всевышнему. Он её сотворил и отдал тем, кому пожелал. А затем Он отнял её у них, когда счёл нужным, и – по желанию Своему – отдал нам” (Пятикнижие Моисеево, или Тора, с русским переводом, комментарием, основанным на классических толкованиях. Под общей ред. Г.Брановера. Т.1. Брейшит. Иерусалим, М., 1991, с.18). Как видим, уровень притязаний и понимания так и не изменился у иудеев за минувшие три тысячи лет. Смысл Шестоднева для них один: “Палестина – для евреев, а не для палестинцев”.

Так как же язычник, то есть человек, для которого в Библии нет ничего святого, должен относиться к агрессивному национализму Израиля? Для него евреи, поселившиеся на его земле, – это бомба замедленного действия. Если бы евреи остались одни со своим буквальным пониманием Писания – они были бы окружены ничем не умеряемой и естественной ненавистью всех народов. Ибо как же ещё можно относиться к народу, который всех почитает своими потенциальными рабами и актуальными врагами. Без Христа Ветхий Завет – едва ли не самая страшная книга в религиозной истории человечества» (с.61-63).

«У всех народов на земле во все века возникала одна и та же реакция на евреев, когда те поселялись среди них в достаточно большом количестве. Эту реакцию христианство сдерживало и смягчало. Когда же (увы, не без помощи еврейских “либералов”) в Германии христианство было раскачено и сброшено, язычество вновь показало, какова будет участь евреев, если на них посмотреть не в евангельской перспективе.

И второй фундаментальный факт из истории христианско-еврейских отношений: одна из первых тем христианского богословия – это защита Израиля. “Церковь Божия, избегая крайностей и тех и других (иудеев и гностиков), идёт средним путём и не соглашается подчиниться игу закона, и не допускает хулить его и по прекращении его – за то, что он был полезен в своё время” (Св.Иоанн Златоуст. Шесть слов о священстве. Forestville, 1987, с.72). Достаточно вспомнить издёвки Цельса и Юлиана, дикие эскапады гностиков в адрес ветхозаветной истории и религии – и вновь станет ясно, что именно христианская церковь отвела угрозу от Израиля.

Для церкви было богословски необходимо защищать Ветхий Завет… Если бы у Евангелия не было предыстории – то евангельская история выглядела бы случайной импровизацией» (с.68-69).

«Защищая Евангелие, церковь должна была защищать и мiр Пророков. Не только из этических, но и из богословских соображений церковь взяла под свою интеллектуальную защиту историю Израиля и его книги» (с.70-71).

И теперь давайте спросим себя: разве может такая церковь, взявшая под свою интеллектуальную защиту историю Израиля и его книги, враждебно относиться к создавшему их народу? Да и возможно ли в принципе какое-либо решение еврейского вопроса на основе учения Христа, который заявил о себе: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф.15:24)?

Как уже говорилось, несмотря на то что евреи в основном всегда относились и сейчас относятся к Христу плохо, они всегда были и остаются родными ему по крови, духу и вере. Родными и любимыми. Он отпустил им грех своей казни ещё на кресте и никогда не переставал их любить, заботиться о них и помогать им в столкновениях с другими народами. Если весь свой земной подвиг он совершил ради них, то какие же основания думать, что после смерти он переменил к ним своё отношение? Никаких. Ярче всего это проявилось, конечно, в еврейско-немецком и еврейско-русском конфликтах. Хотя в первом случае сами евреи также сильно пострадали, зато уж во втором авторами Холокоста (по отношению к русским) были они сами. Оба конфликта закончились одинаково – торжеством евреев и тяжелейшим разгромом и закабалением немцев и русских.

На вопрос: «На чьей стороне был Иисус Христос в русско-еврейском конфликте, кому он помогал?» может быть лишь один ответ: «Христос всегда оставался со своим родным и любимым народом – евреями – и помогал ему, а не своим почитателям и поклонникам – русским христианам». Россия – Святая Русь! – получила совсем не ту награду, какую веками вымаливала себе у возлюбленного Христа. Это слишком очевидный факт, чтобы пытаться его оспорить.

Конечно, индивидуально Христос может помочь конкретному русскому человеку, горячо в него верующему и молящему о помощи. Но просить его помочь русскому человеку, а тем более – русскому народу, решить какие-либо национальные вопросы, помочь именно как русским, – бессмысленно и бесполезно. К русской нации Христос не питает никаких выраженных симпатий, в отличие от еврейской. Русские – не есть его избранный народ.

Но, как показывает опыт, даже и индивидуальное поклонение Христу и молитвы ему не дают гарантированного результата, который зависит не только от вашего личного отношения ко Христу, но от вашего отношения к единственному родному для него и любимому народу – евреям, вашего отношения к вашему собственному народу и, в конце концов, от взаимоотношений вашего народа с евреями. Если эти взаимоотношения безоблачны, то ничто, конечно, не мешает вам просить Христа о чём угодно. Но поможет он только тем, кому сочтёт нужным помочь. Еврейский бог вообще свободен в своём выборе. В Евангелии многократно подчёркивается право еврейского бога благоволить, к кому он пожелает, вне всякой зависимости от действительных заслуг той или иной персоны. Достаточно вспомнить притчу о хозяине и работниках (Мф.20:1-16), а также яркий эпизод с «благоразумным» разбойником, которому Христос пообещал Царство Небесное не за исправление последствий своих преступлений, а лишь за внезапную веру в него. Но эти эпизоды, опять-таки, относятся к его соплеменникам. Вы же можете молиться ему, сколько угодно, но это ещё не значит, что он прислушается и поможет вам. Это вообще ничего не значит, о чём ярко свидетельствует история войн, которые вели христианские народы друг с другом и с другими народами.

Нетрудно себе представить, какие пламенные молитвы воссылали Христу обе стороны, например, в ходе войны Алой и Белой розы (1455-1485). Те и другие были англичане и добрые христиане, они молились совершенно одинаково, одними словами, с одинаковой силой и верой, правота обеих сторон была весьма сомнительна, но одним было дано по их мольбам, а другим – нет.

А что говорить о таком эпизоде, как покорение турками христианской («православной»!) Византийской Империи, о её падении и разорении в 1453 году? Христиане, несомненно, горячо умоляли Христа, а турки смеялись над ним, но победа была дарована туркам, а не христианам. Почему? Мы никогда этого не узнаем, если будем пытаться найти этому объяснение, исходя из гипотезы о всемогуществе Христа.

Если обратиться к русской истории, то покорение христианской Руси язычниками-татарами – пример, не менее яркий.

В связи со сказанным пришло время развеять миф, созданный заинтересованными в нём церковниками и поддерживаемый сегодня прямыми врагами русского народа, о том, что «православное» христианство является национальной русской религией. Продолжим цитирование протоиерея Иоанна:

«Самая мысль о том, что православное христианство – великая мiровая религия – может принадлежать какому-то одному народу, племени, может быть им “приватизирована”, является кощунственной. Православие – не есть русская национальная религия. Хотя таковое заблуждение бытует в среде русских национал-патриотов, оно не только ни на чём не основано, но и противоречит Священному Писанию и здравому смыслу.

Чтобы это понять как следует, удобно сравнить православие с такой ярко выраженной национальной религией, как иудаизм. Сделаем это по пунктам.

1. К эпохе Моисея, когда были даны главные заповеди иудаизма, восходит и одна древнейшая молитва-исповедание, повторяемая всеми иудеями до наших дней. Её, кстати, повторит даже и Христос перед всеми, отвечая на вопрос книжника о главных заповедях (Мк.12:29-30). В этих древнейших словах – самая суть религиозного призвания каждого еврея:

“Слушай, Израиль! Яхве – Бог наш, Яхве – един. И возлюби Яхве, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всей душою твоею, и всеми силами твоими!”

Что же здесь заветного? Почему от этой молитвы жив-здоров до наших дней, крепок и силён народ Израиля, “Дом Иакова”? Какой секрет скрывается в этих простых и понятных словах?

Во-первых, она обращена к народу: “Слушай, Израиль!”

Во-вторых, она обращена только лишь к одному-единственному народу, к евреям. Никого больше в целом свете не касается то священное, то заветное, что она выражает. Уже первые два слова молитвы заключают в себе могучую национальную сцепку, разорвать которую не в силах никакая земная сила. Услышав эти два слова, еврей, кто бы и где бы он ни был, ощутит себя евреем до кончиков ногтей со всей наследственной памятью многих десятков поколений – до Израиля, Исаака и Авраама включительно.

В-третьих, Бог в ней назван по имени. Назван еврейским словом Яхве, назван так, как не мог бы назвать Его ни один другой народ в мiре. А представитель любого другого народа, обращаясь с этим словом к Богу, знает навсегда, что обращается к Нему по-еврейски. И что он навсегда же обязан евреям за возможность такого обращения.

В-четвёртых, еврей, произнося эту молитву, утверждает для всех и для себя, что этот вот Бог, Яхве, – “наш”. Наш – и ничей другой! Кто бы что ни думал по этому поводу…

В-пятых, с порога отметается возможность существования не только каких-то лучших, более совершенных богов, но и просто других богов. Бог – один-единственный, и Он – наш! Так утверждают евреи о себе и своём Боге.

В-шестых, еврей приносит всего себя – все свои мысли, чувства, силы – в подношение Богу. Это – подношение любви, не принуждения.

Перед нами – поистине завет, согласно которому Бог, Яхве, всецело принадлежит евреям, а евреи – Богу, Яхве. Но принадлежат не как раб хозяину, и даже не как сын могущественному отцу, но как жена – мужу. Это, по представлению евреев*, третий, наивысший уровень близости, любви, доверия и ответственности, какой только возможен в отношениях Бога и человека.

Этому наивысшему слиянию евреев со своим – и только своим Богом, слиянию, в котором нет места ни иным богам, ни иным, иноплеменным, людям, – уже почти четыре тысячи лет.

А теперь давайте спросим себя: так ли обращается в своих молитвах русский православный христианин? Взывает ли он на молитве к русскому народу, вспоминает ли хотя бы о нём? Включает ли он каждый раз при этом механизм русского национального слияния? Задействует ли он русскую национальную память на всём протяжении цепочки – от первых исторически зафиксированных русских людей, русских праотцов (по аналогии с еврейским Авраамом или Израилем), если таковые вообще имеются, и вплоть до себя самого? Исключает ли он автоматически при этом все остальные народы мiра из своего молитвенного общения с Богом? Допустим, что Бог не имеет национальности, но разве самое еврейско-греческое имя Иисус Христос имеет русские корни? Разве русскими именами обращаемся мы к абсолютному большинству тех, кому предстоим мы в наших русских церквях? Разве русские типажи изображены на древних ликах наиболее старинных икон X-XIII вв. наших церквей? Русские ли имена звучат в ходе церковной службы? И разве русскому придёт в голову, что Иисус Христос, которому он поклоняется, это Бог только русских? Русских – и больше никого? Наконец, русские, твердящие уже тысячу лет, что они не жёны и не сыны, а рабы божии, – какую психологию при этом они приобретают?

Сказанное относится не только к русским, конечно. Биологический, демографический упадок и вырождение всех белых христианских народов на фоне крепости и разнообразных триумфов еврейского народа о многом говорит. Почему бы, сравнивая различные религии и их влияние на судьбы преданных им народов, не задаться простым вопросом: а что эти религии принесли этим народам? Например, евреям за четыре тысячи лет (самый факт их сохранения как нации-религии за такой срок поражает)? И христианам – всего за две тысячи лет, а то и меньше? Как говорил сам Иисус Христос, “по плодам их узнаете их”…

2. Как замечалось выше, религия евреев включает в себя культ еврейских праотцов (Авраама, Израиля и т.п.), с которыми каждый еврей связан кровью – через цепочку поколений, тщательнейшим образом отслеживаемую и сберегаемую тысячелетиями. “Отцы-праотцы”, патриархи, цари, герои и т.п. (в том числе женщины) живы в памяти евреев как предмет религиозного поклонения и, вместе с тем, как историко-методическое пособие для ежедневного научения в жизни и быту.

А какие такие русские отцы-праотцы являются предметом поклонения в православных церквях? Какими нитями отслеживаемой сакральной наследственности связано нынешнее поколение русских людей хотя бы с русскими патриархами, святыми, царями, героями? Чтим ли мы своих выдающихся предков, как чтят евреи? Ощущаем ли так свою всенародную близость к ним, всенародное кровное родство с ними, как ощущают евреи? Помним ли мы, русские, что в конце концов все мы восходим к одним предкам, что во всех нас течёт пусть малая, но частица общей для каждого русского крови, как помнят о том все евреи? Дорожим ли мы так каждой каплей русской крови, как дорожат евреи? Мстим ли мы так национальный урон, национальное угнетение, национальный позор русский так, как мстят за свой урон, своё угнетение и свой позор евреи? В этом ли, подобно им, видим мы, русские, свой религиозный долг? Нет, нет и нет.

3.Евреи чаяли и чают пришествия Мессии, который принесёт “Дому Иакова” всяческое спасение и избавление. Это – стержень их религиозных упований.

 Кого и чего чаем мы, русские, для своего народа в целом? Как связаны наши религиозные упования с судьбой нашего, русского народа? Никого. Ничего. Никак.

4. Как метко заметил президент Германии Рихард фон Вайцзеккер в речи 1985 года: “Воспоминания являются частью еврейской веры”. Это действительно так, ибо и Ветхий, и Новый Заветы излагают фрагменты истории именно еврейского народа и никакого другого (и лишь эпизоды истории тех народов, которые имели несчастье столкнуться с Израилем на его пути и в силу этого угодили на страницы Библии). Ибо “сказал Господь Моисею: напиши сие для памяти в книгу…” (Исх.17:14).

Помни “о том дне, когда ты стоял пред Господом, Богом твоим, при Хориве…

И помни, что ты был рабом в земле Египетской, но Господь, Бог твой, вывел тебя оттуда рукою крепкою и мышцею высокою…

Вспомни то, что сделал Господь, Бог твой, с фараоном и всем Египтом…

Помни весь путь, которым вёл тебя Господь, Бог твой, по пустыне… сорок лет…

Помни, не забудь, сколько ты раздражал Господа, Бога твоего, в пустыне..

Помни, что Господь, Бог твой, сделал Мариами на пути, когда вы шли из Египта…

Помни, как поступил с тобою Амалик на пути, когда вы шли из Египта…

Не забудь” (Втор. 4:10; 5:15; 7:18; 8:2; 9:7; 24:9; 25:17; 25:19).

Это лишь малая часть воспоминаний одного только Второзакония.

И на протяжении всей Библии от первой ветхозаветной до последней новозаветной книги Бог не устаёт напоминать Израилю: ты – Мой, а Я – твой.

Библию нам, русским, решением Шестого Вселенского церковного собора предлагается чтить как святыню. Однако может ли найти в Библии нечто подобное в отношении своего народа русский человек? Нет.

Имеют ли библейские истории какую-либо связь с историей русского народа? Нет.Упомянут ли русский народ или его представители на страницах Вечной Книги хоть строчкой, хоть словом, хоть полсловом? Нет. Русский народ не упомянут в Библии вообще, точно как и в ельцинской Конституции.

Таким образом, никак нельзя сказать, что воспоминания о прошлом своего народа являютя частью русской веры, поскольку они не заложены ни в Ветхом, ни в Новом Завете. Истории, рассказанные в этих книгах, не имеют никакого отношения к истории Руси и русского народа.

5. Один из постулатов еврейской религии гласит: “Свят весь народ Израиля” (т.е. все евреи). Именно поэтому у еврейского народа есть пророки и праведники (цадики), но нет и не может быть чтимых святых: ибо свят весь народ. Принятие отдельными евреями христианства оставляет их при этом убеждении.

С русским народом так не получается. У русских есть отдельные святые, а вот с русским народом в целом как со святыней христианская религия никогда не считалась, не считается и не собирается считаться. Попытка закрепить за русским народом титул “народа-богоносца”, предпринятая отдельными литераторами и общественными деятелями, не состоялась, с треском провалилась в ходе революций ХХ века. Она никогда не была принята ни человечеством, ни всем христианским, ни даже только православным мiром. И это логически оправдано: двух избранных народов [у еврейского бога] быть не может (“Так говорит Господь: Израиль есть сын Мой, первенец Мой”). Хотя русские христиане любят поговорить о Москве как о Третьем Риме и Втором Иерусалиме, а о православных вообще – как о Новом Израиле, но эти греющие русскую душу домыслы ни на чём не основаны. Даже если допустить мысль о новой избранности всех христиан, пришедшей на смену избранности всех евреев, то и в этой гипотезе русским как отдельно взятой цельной нации места нет. У райских врат [христианского рая] русские люди будут стоять в общей очереди вперемежку едва ли не со всеми народами мiра, а евреи пойдут через отдельный вход.

Важно отметить: конфессиональная принадлежность у христианина может не совпадать с принадлежностью национальной, в то время как у евреев такого не может быть в принципе. Совершенно точно указывает авторитетный рав Пинхас Полонский (Указ. соч., с.33): “Если еврей перешёл в христианство, продолжает ли он оставаться евреем с точки зрения еврейского Закона? Талмуд однозначно отвечает: «да». Еврей-грешник остаётся евреем. Еврей-выкрест считается, конечно, преступником (существует обычай, по которому в случае крещения близкие родственники выкреста совершают некоторые траурные обряды, как будто этот человек умер), но он всё же продолжает оставаться евреем – и именно поэтому несёт ответственность за нарушение обязательств перед Богом, принятых на себя еврейским народом во время Синайского Откровения”.

По указанной причине не только каждый раввин, но и просто каждый еврей, помогая другому лицу еврейской национальности, исполняет тем самым свой религиозный долг. Служа своему народу и даже его отдельным представителям, он служит самому Богу. Недаром, кстати, потомки мужского пола у человека, перешедшего в иудаизм, не могут быть раввинами в течение семи поколений. Раввин обязан быть евреем из евреев!

Национальному торжеству евреев служит сама иудео-христианская доктрина о любви к “ближнему” и служении ему. Как пишет Полонский: “Иудаизм категорически настаивает на том, что любовь к человечеству должна быть не «однородной», но «градуированной», иерархической. Иудаизм предписывает любить ближних больше, чем дальних. Следует любить свою семью больше, чем других людей вокруг, а свой народ – больше, чем другие народы… Человек, который любит свою семью в той же степени, как и всех других вокруг, – поступает недостойно. И точно так же весьма далека от моральной позиция, которая предлагает относиться одинаково ко всему человечеству и любить свой народ не более остальных… Обязательным уровнем любви к ближнему – т.е. библейской заповедью – является любовь к каждому еврею, к еврейскому народу… Если человек любит врагов своего народа больше, чем он любит собственный народ, – то это мазохизм, осуждаемый иудаизмом” (Там же, с.48-51).

Евреи – это нация-религия, феномен в семье народов мiра.

О русских этого сказать нельзя.

Напротив, для верующего христианина и даже просто для русского человека, воспитанного в христианских традициях, такая позиция кажется дикой и аморальной, ведь любить надо обязательно всех одинаково, белых и цветных, русских и нерусских, и даже врагов. Врагов в особенности! Чем труднее случай, тем подвиг любви выше. И ближним является не каждый русский, а просто каждый, ибо Христос распялся за всех. Не только у обычного русского человека, но даже у русского православного священника никогда не возникает и тени такой мысли, что его религиозный долг – служить людям одной с ним национальности. Что помогая русским (и только русским!) людям, он осуществляет акт своего высшего служения. Нет, никогда русские попы (о нерусских, коих развелось огромное множество в одной только РПЦ, я и не говорю) не относились и не станут относиться к русскому человеку так, как каждый раввин хочет, может и должен относиться к каждому еврею!

6. Библия не просто исторический источник для еврея. Это священная книга о радости и боли еврейского народа, из которой каждый еврей черпает основы духовного самостояния с незапамятных времён и освящённые временем и религией примеры поведения на все случаи жизни. Есть ли у русского народа аналогичная священная книга? Нет, такой книги у русских нет.

7. В названии Русской Православной Церкви есть слово “русская”, заменившее когда-то бывшее в нём слово “российская”. Однако современные православные пастыри, выступающие с отеческим словом к своей пастве и толкующие о православии как национальной религии русского народа, не только отказываются подражать раввинам, служащим своему народу. Они гневно и брезгливо отворачиваются от русского национализма и даже от национал-патриотизма. Мы не можем пройти молчанием этот знаменательный факт.

В своей замечательной книге “Заметки о национализме подлинном и мнимом” (М.: Рарог, 1995) протоиерей о.Владислав Свешников подчёркивает: “Православная церковьв своей сущности не имеет национальных границ”. Он предлагает в основу национального сознания положить “твёрдые и абсолютные устои” – христианские. Каковые устои, как известно, едины для всех наций без исключения. Никаких особых “русских” устоев христианства нет. И о.Владислав развивает эту мысль так: “Поэтому-то каждый националист и любит свой народ, что эта любовь реализуется как осознание личного единства со всеми в Боге”.

Свешников, опираясь на Новый Завет, развенчивает не только узкоплеменной, инстинктивный национализм, базирующийся на примитивном чувстве кровного родства, но и т.н. патриотизм: “Если иметь в виду самый обычный узкий смысл… который имеется в виду, когда говорят слова «отечество», «отчизна» – место жительства моё и моих предков, христианину следует откорректировать его словами того же апостола Павла: «Наше жительство на небесах»”[…]

“Никогда и ни при каких обстоятельствах христианин не должен иметь никаких этнических пристрастий”, – вторит о.Владиславу другой наш современник, окормляющий университетскую интеллигенцию, протоиерей о.Максим Козлов (“400 вопросов и ответов о вере, церкви и христианской жизни”. М., 2001, с.205). Он подробно раскрывает идею принципиальной наднациональности, вненациональности христианства.

“Евангелие недвусмысленно призывает бороться с национальной исключительностью”, – пишет авторитетный богослов Александр Мень (“Сын Человеческий”. М., 2000, с.107).

Церковная практика РПЦ, начиная от национального состава духовных семинарий, академий и причта и кончая травлей блаженной памяти митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна и его учеников, полностью соответствует данным теоретическим установкам.

ИЛЛЮЗИИ по поводу православия как якобы национальной русской религии в основном связаны с его исторической ролью на стадии русского этногенеза (X-XV вв.), а также с наличием большого числа русских по национальности святых, “в земле Российской воссиявших”. Однако, если взять в рассмотрение основные аспекты проблемы, о которых сказано выше, то все иллюзии сразу же отпадают.

То обстоятельство, что русское церковное богослужение ведётся на древнерусском (церковно-славянском) языке, создаёт у предстоящих в церкви ощущение, что мы приникаем к каким-то своим собственным древним заветам, истокам, корням, что мы в часы церковной службы вступаем в мистическую связь с нашими предками, завещавшими нам своё духовное наследие. Чему в огромной степени содействуют изумительные памятники архитектуры, иконописи, прикладного искусства и церковного пения, созданные гениальными русскими людьми. Но всё это – не более чем жестокая иллюзия. По сути, перед нами – всего лишь старый перевод с греческого или арамейского или иврита на тот язык, которым когда-то говорили наши предки. Перевод, в котором весьма многое оставалось непонятным этим самым предкам, поскольку было связано с еврейскими или византийскими, а не с русскими национальными традициями, национальными корнями. А если довести дело до логического завершения и перевести все священные тексты на современный русский язык, то налёт древности и мистики сразу же отшелушится, и резко обнажится их посторонняя русскому человеку сущность, и неизбежно возникнут скука и отчуждение. (Именно за то и был ограничен в служении о.Георгий Кочетков, что вёл службу по-русски, а не по-церковно-славянски. Церковь справедливо усмотрела в этом соблазн.)