Кто такой Иисус Христос, чему учил и кому служил? 25 страница

История обретения Влескниги необычна, и многое в ней приходится объяснять редким и счастливым стечением обстоятельств. Понадобилась революция 1917 года, чтобы она появилась на свет из хранилища в усадьбе князей Задонских в Великом Бурлуке Харьковской губернии. И случилось это тогда, когда рушилось всё – и русское государство, и его шаткая опора – христианская церковь. Тогда-то и явилась на свет Божий «Влесова Книга» как возможность выбора иного пути развития и сохранения русской цивилизации.

В 1919 г. бывшие владельцы усадьбы были убиты распоясавшейся красной матроснёй, и, казалось, Влескнига должна была погибнуть, попав в руки невежественных людей… Но, пережившая за тысячелетия не одно смутное время, она не могла погибнуть, не передав русским людям того, для чего она была создана. И вряд ли это простая случайность, что в разгромленную усадьбу после ухода красных бандитов пришли белые.

Тогда, 24 ноября 1919 г., разбросанные, потоптанные дощечки увидел двадцатидевятилетний русский офицер, полковник Добровольческой белой армии, командир Марковского артиллерийского дивизиона Фёдор Артурович Изенбек, принадлежавший по линии деда к древнему туркестанскому ханскому роду. Изенбек был археологом, то есть именно тем человеком, который мог осознать, что дощечки с непонятными письменами имеют историческую ценность. Опять счастливая случайность?

Дощечки были найдены в совершенно разбитом доме, где окна были выбиты, мебель поломана, а обитатели тут же валялись убитые. Все книги в библиотеке были разорваны и брошены на пол. Изенбек приказал своему вестовому Игнатию Кошелеву собрать ещё более-менее целые дощечки в «морской мешок» и беречь его как зеницу ока: «Даже чемодан мой бросай, если надо, а мешок – ни в коем случае!» В дальнейшем пути их разошлись. И можно только догадываться, какими дорогами странствовал по югу России мешок с дощечками. И как простой неграмотный солдат, бывший крестьянин, Игнатий Кошелев в вихрях Гражданской войны сохранил его, не бросил. А значит, что-то почувствовал в дощечках. Это ли не чудо? Это ли не подвиг?

И потом был порт в Феодосии и последний пароход с остатками разгромленной белой армии, навсегда покидавшей Россию. Пароход отчаливает – и тут Изенбек видит, что к пристани спешит человек с тем самым мешком! Это был его вестовой. «Всё, ваше высокоблагородие, бросил, а мешка не бросил!» – кричит он полковнику. Он хотел было перекинуть мешок Изенбеку, но на пароходе, переполненном людьми и мешками, запротестовали. И тут Изенбек – человек ре-шительный – вынул парабеллум и крикнул: «Уложу капитана, если не дадите взять мешок!» Мешок летит через расширяющуюся полосу воды, а вестовой Игнатий Кошелев крестит его на прощание.

Так, согласно рассказу Ю.П.Миролюбова, переданному А.И.Асовым (2001, с.147-151), в один из самых трагических периодов русской истории Божьим Промыслом были спасены дощечки «Влесовой Книги».

После долгих мытарств по Европе Ф.А.Изенбек вначале обосновался во Франции, а к 1924 г. уже переехал в Брюссель, где устроился на работу художником по коврам на текстильной фабрике фирмы «Тапи». Он жил в «русском квартале» в пригороде Брюсселя Юккле и, по счастливой случайности, рядом с другим эмигрантом – Ю.П.Миролюбовым, любителем истории, талантливым, но непризнанным литератором, работавшим в то время на химическом предприятии. Изенбек разрешил ему изучать дощечки, но запретил выносить их из дома. В сущности, если бы не Ю.П.Миролюбов, который стал первым настоящим исследователем дощечек, то Влескнига была бы потеряна навсегда. Он проделал самую трудную черновую работу над дощечками, в первую очередь тщательно переписал их текст, и только благодаря ему мы этим текстом теперь обладаем. «Почему я взялся за эту перепись? – вспоминал в 1957 г. Юрий Петрович. – Потому что я смутно предчувствовал, что я их как-то лишусь, больше не увижу, что тексты могут потеряться, а это будет урон для истории».

Предчувствие не обмануло Миролюбова. В 1941 г., во время оккупации Бельгии гитлеровской Германией, Изенбек умер. Лишь через несколько недель после его смерти было установлено, что всё своё имущество он завещал Миролюбову. Прибыв на квартиру Изенбека, Миролюбов с ужасом обнаружил, что дощечки исчезли.

Тогда ещё мало кто знал о существовании нацистской организации Ahnenerbe («Наследие Предков»), занимавшейся этнографическими, историческими, оккультными исследованиями. В Брюссельском университете отдел Берлинского института «Аненэрбе» возглавлял Марк Шефтель, знакомый с Ю.П.Миролюбовым, говоривший с ним о дощечках и оставивший свою визитную карточку. Есть основания считать, что именно организация СС «Аненэрбе» была причастна к исчезновению «Влесовой Книги» в 1941 г. После Победы Советская Армия захватила часть тайных архивов «Аненэрбе» (более 25 большегрузных железнодорожных вагонов), составивших позднее значительную часть Особого архива СССР (до 6 миллионов единиц хранения). Дощечки, по некоторым – не подтверждённым, но и никем не опровергнутым – сведениям, были увезены вместе с другими военными трофеями в СССР и, если это так, до сих пор могут находиться где-то в секретных хранилищах. Но это лишь предположение, скорее всего «дощечки Изенбека» следует считать утерянными, и вернее всего – навсегда. Всё, что от них осталось, – это записи Ю.П.Миролюбова и одна фотография (есть, однако, смутные данные о существовании ещё нескольких).

Когда открывают какой-нибудь новый исторический источник, всегда возникает вопрос: не подделка ли это? В прошлом подделки встречались, поэтому сомнение – неотъемлемая часть научного исследования. Но что касается Влескниги, то основательные доводы в пользу подлинности её дощечек были приведены ещё Сергеем Лесным (С.Я.Парамоновым) в его нашумевшей книге «Откуда ты, Русь?» (1995, с.201-207), впервые изданной в Виннипеге в 1964 г., а совсем недавно – в книге В.Н.Дёмина с соавторами (2004, с.354-382), поэтому мы не будем здесь их повторять. Отсутствие подлинника не является доказательством подложности. Как известно, подлинник «Слова о полку Игореве» тоже утрачен, и о подложности его много говорилось в позапрошлом веке. Однако так называемые «серьёзные учёные», представлявшие в нашей стране академическую науку, такие как доктор филологических наук О.В.Творогов, академик Д.И.Лихачёв и другие, рангом пониже, объявили Влескнигу фальсификатом и списали в архив подделок. Природа советских «научных школ» была такова, что стоило только кому-нибудь, обладающему соответствующей степенью и должностью, запустить ложную идею, как она, уже без проверки фактов, будет повторяться бесконечно. Один ложный учитель порождает «плеяду» своих последователей, которые продолжают его дело. Кто-то полвека назад что-то сказал, и с тех пор в научных публикациях на него ссылаются, работы от ссылок на авторитет обретают «научный» вид, и так рождается устоявшееся мнение. Похожий метод был избран и для борьбы с «Влесовой Книгой».

Весь исторический миф от Рюрика до наших дней, будь он представлен в церковно-христианской редакции или в академически-светской, – искусственное насаждение в нашей культуре. Он ложен. Тем не менее, все факты, которые не лезут в доктрину импорта культуры из Византии, а государственности – от норманнов, отметаются с порога даже без их рассмотрения по существу и церковной, и светской наукой в России и тонут в море замалчивания. Это так по крайней мере со времён М.В.Ломоносова, если не ранее.

Никто не доказал ложность сведений, сообщаемых Влескнигой, – это единственный критерий подложности документов такого рода. Все выступления на тему подложности «Влесовой Книги» в советской литературе свелись к обсуждению биографий тех людей, которые оказались причастными к её открытию и публикации её текстов: один – заурядный белогвардеец (Ф.А.Изенбек), другой – белогвардейский генерал (А.А.Куренков), третий, С.Лесной, – «изменник родины», покинувший Киев вместе с гитлеровскими оккупантами, и т.п. Это – не научное исследование источника, в каком бы виде он ни был доступен, а дурацкие верноподданные сплетни на академической завалинке. Биографии названных людей не изменяют существа информации, содержащейся в текстах «Влесовой Книги», которая не вписывается в официальные модификации мифов об истории России и глобальной цивилизации. И было бы лучше, если бы многие академики РАН, подвизающиеся в истории, литературоведении и экономике, сбежали бы из страны и чтобы ни строчки и ни слова их титулованной брехни в стране не появлялось.

Но теперь, после впервые осуществлённой научной публикации профессионально выполненного Н.В.Слатиным перевода на русский язык текстов Влескниги, отражающего суть оригинала, полное признание этого памятника в России – уже дело ближайшего будущего. До сих пор непризнание Влескниги обусловливалось тем, что место бывшей партийной коммунистической идеологии заняла антирусская псевдодемократическая идеология, взращённая в зарубежных идеологических центрах. Именно ей и следуют поныне те псевдоучёные, которые ранее с тем же рвением служили антирусской коммунистической власти. Дело дошло до того, что в филиале ЦРУ, Институте международных стратегических исследований (Вашингтон), известный своей махровой русофобией профессор политологии Уолтер Лакер в своей книге, посвящённой политической ситуации в России (Laqueur W. Black Hundred. USA, Washington, 1993), тут же переизданной борцами за «общечеловеческие ценности» в русском переводе под названием «Чёрная сотня, или Происхождение русского фашизма» (Москва, 1994), посвятил «Влесовой Книге» специальную главу. Оказывается, если верить Лакеру, главными идеологами нарождающегося «русского фашизма» являются Сергей Есенин вкупе с А.С.Пушкиным, а «священным писанием» признаётся непосредственно «Влесова Книга». Содержание же сей «фальшивки», по Уолтеру Лакеру, исчерпывается рассказом о том, как «Вещий Олег отмстил неразумным хазарам». По-видимому, о древней русской истории господин Лакер знает только из этого куплета известной белогвардейской строевой песни, не подозревая ни о том, что этот текст взят из пушкинской поэмы, ни о том, что сама Влескнига повествует о временах более древних.

Последователи Уолтера Лакера появились и в России. Активнее всех в последнее время в зарубежной и отечественной печати (в том числе и в академической) выступает против «Влесовой Книги» доктор исторических наук В.А.Шнирельман*. Сей учёный муж при советской власти занимался изучением «происхождения скотоводства», а в новое время перекинулся на борьбу с русским национализмом и «язычеством», особенно яростно он стал выступать против идей «Влесовой Книги». Причём это произошло после того как он два года поработал приглашённым учёным в Международном центре имени Вудро Вильсона в Вашингтоне, где и познакомился с Уолтером Лакером и с его непосредственным начальником Збигневом Бзежинским, став ярым проводником их идей в области русской истории.

Вернувшись в Россию, В.А.Шнирельман и Компания организовали отделение Иерусалимского еврейского университета в Москве, а также активно занялись проблемами межнациональных отношений в России, не скрывая особо ни источников финансирования, ни целей своей работы, мягко говоря, далёкой от национальных интересов русского народа (всё это они сами подробно освещают на своём интернетовском сайте). Так, они как эксперты со стороны еврейской науки занимались «урегулированием» межнациональных конфликтов в Татарстане, Чувашии, Чечне, Карачаево-Черкессии.

Этим «специалистам» следуют и те, кто вчера порочил «Влесову Книгу» как творение зарвавшихся белоэмигрантов, будто бы создавших её для борьбы с коммунизмом и атеизмом. Ныне те же «учёные» борются против неё, привлекая и псевдонаучные доводы, но уже под лозунгами своих новых хозяев, будто бы опасаясь того, что то ли коммунисты, то ли русские фашисты возьмут её идеи на вооружение (Асов, 2001, с.315-318).

Всех этих писателей уже заранее страшит, что сам дух «Влесовой Книги», её патриотизм и русский национализм, её антихристианская направленность и приверженность древней отеческой вере наших предков будут когда-нибудь востребованы нарождающейся русской национальной идеологией. И, как мы уже знаем по опыту, это предчувствие их, скорее всего, не обманывает, ибо нашими врагами всё просчитывается заранее, и само явление «Влесовой Книги» уже говорит им о начале эпохи Русского Возрождения.

Влескнига охватывает историю русов от времён Прародителей (ХХ тысячелетие до н.э.) вплоть до IX в. н.э. Она открывает перед нами духовную Вселенную древних русов. Она вобрала в себя опыт многих тысячелетий духовных исканий, борьбы, побед и поражений. Это – единственное сохранившееся до наших дней Священное Писание народов Европы. От священных книг древних греков и римлян – от «Рапсодической теогонии» Орфея, от сочинений Мусея, от «Сивиллиной Книги» – до нас дошло немногое. Античные мифы и священную историю мы знаем по переложениям древних авторов. Сохранился скандинавский эпос, собранный в XIII в., песни скальдов: «Старшая Эдда» и «Младшая Эдда». В этом ряду «Влесова Книга» занимает особое место, ибо это – жреческая книга, а потому её текст – древнейшая традиция Европы. И не только Европы. Рассказы о прародине Влескниги родственны рассказам из древнеиндийских Вед и древнеиранской авестийской литературы.

При переводе Влескниги на современный русский язык Н.В.Слатин обнаружил, что в ней на равных правах с традиционно русским (славянским) словарным запасом употребляются некоторые слова и термины, которые до сих пор считались принадлежностью санскритского, ведийского языка, ведийской, индуистской и связанных с ними культур, мифологий и религий. (И это также является ещё одним – и крайне веским – доказательством подлинности Влескниги.) Наличие подобной лексики позволяет сделать вывод, что религия наших предков была ведийской, весьма близкой к религии индийских Вед, или, по крайней мере, имела с ней общее происхождение.

Факт наличия «санскритских» слов, имён и терминов во Влескниге позволяет теперь уже с уверенностью сделать вывод не только о всеобщности связей священников, жрецов и учёных (посвящённых/просвещённых) людей древности по всему мiру, о чём имеются неоднократные упоминания как у историков и летописцев древности, так и у современных исследователей, но и о ближайшей родственности культуры и религии предков – наших и арийских народов Индии. То, как эти слова и термины употребляются в тексте Влескниги, даёт ясно понять, что эти слова были для древнерусского языка своими, и это выражается как в том, что они изменяются по древнерусской (времени Влескниги) модели, так и в том, что фонетическая форма некоторых из них отличается («в русскую сторону») от классической санскритской – что, впрочем, не мешает их узнаваемости.

Такие слова, как «Арий/Орей», «Индра (Интра/Ондра)», «Исьвра/Ишвара», «Мара», «Протева/Притхиви», «Питар/Патар Дий», «Сварга», «Сурья», «сура», «сва», «Твастырь/Тваштар» имеют явно практически идентичную форму как в санскрите, так и в древнем русском, и их значение в тексте Влескниги совпадает с их значением в санскрите.

Такие имена как Вышень, Крышень, Сивый (Вишну, Кришна, Шива) также довольно легко отождествляются с санскритскими, имеющими то же общее значение, хотя и имеют несколько более изменённую форму. Слово «щур» приобрело уже и несколько иное значение: в санскрите оно значит «герой», во Влескниге – умерший предок, получивший в иной жизни «чин Перунь» («Перунов чин»), т.е. обожествлённый предок-герой. И как знать, может не слишком большой вольностью будет сказать, что греки позаимствовали свой культ обожествлённых героев именно от русов – во всяком случае, в тексте Влескниги есть места, позволяющие сделать такой вывод. И уж точно, что Боги древних греков пришли с севера, из той страны, что эллинами Гипербореей называлась и которую Аполлон, например, регулярно посещал на летающей колеснице. Гипербореи же присылали в Грецию делегации своих жрецов. При изучении Влескниги Н.В.Слатин пришёл к выводу, что и слово «борей» имеет русское происхождение.

Некоторые сложные «санскритские» слова изменили в древнерусском одну из своих частей, сохранив при этом смысл, например: санскритская Тримурти – «три лика», «три изображения» (индийская Троица) – превратилась в древнерусский Триглав («три головы», «трёхглавый/трёхголовый»).

Но это всё – лишь слова, явно «санскритские» по форме и содержанию. Если же анализ русского языка (как древнего, так и современного) провести глубже и внимательнее, то постепенно становится понятно, почему некоторые индийские санскритологи называют русский диалектом санскрита (Слатин, 2000, с.208-210).

Часть русских слов не удаётся этимологизировать без привлечения санскрита. Взять хотя бы два самых важных русских слова – имя нашего народа и страны. Топоним Россия – слово греческое и, кроме условного наименования нашей страны, ничего ни по-гречески, ни по-русски не означает. Лишь санскритские параллели позволяют понять первоначальный смысл нашего имени. Санскритское «рущант» – «ясный», «светлый»; «белый». Мягкий санскритский звук «щ» соответствует здесь русскому мягкому «с». Таким образом, РУСЕ (РУСЫ) означает «светлые» – и не только по цвету кожи, волос и глаз. Они, по древнему преданию, были Сынами Света (Дёмин и др., 2004, с.381).

«Судя по наличию максимального среди всех индоевропейских языков количества аналогий и сближений, выявляемых именно в языках славян и арьев, – пишет одна из ведущих индологов России Н.Р.Гусева (2003, с.23-24), – напрашивается вывод, что соседство этих племён было наиболее тесным и долгим и, вероятно, сопровождалось их частичным породненьем. В то же время по численному убыванию взаимных схождений между индоарийскими и другими языками индоевропейской семьи видно, что предки современных западных народов не были и в глубокой древности столь близки арьям, как предки славян. Лишь в литовском языке прослеживается довольно большое количество языковых сближений, но их уже заметно меньше, чем в славянских, и чем дальше к западу, тем заметнее снижается это число».

Далее она пишет, что венгерский исследователь Я. Харматта (1981) пришёл к выводу, что разделение славян и балтов произошло в V тысячелетии до н.э. В это время Восточную Европу населяли предки индийских арьев и славян, пришедшие туда из приполярных областей и в значительной мере продолжавшие сохранять сложившиеся задолго до этого в тех областях добрососедские (не исключено, что в значительной мере и родственные) связи и поддерживавшие основы того, что исследователи называют культовым единством. Индийский историк Р.Санкритьяяна ввёл для их обозначения в 1953 г. специальный термин – индо-славы. Эта общность просуществовала вплоть до III-II тысячелетий до н.э., т.е. вплоть до ухода индоарьев с земель Восточной Европы в Индию. Сложилась же она на Крайнем Севере Восточной Европы, где, как убедительно доказали геологи, геофизики, палеоботаники, климатологи и другие специалисты, в XIII-XI тысячелетиях до н.э., после завершения таяния и отступления отсюда последнего ледника, то есть в начале периода, именуемого голоценом (который длится по сей день), наступило такое потепление, что землю покрыли даже широколиственные леса, а граница леса отошла на 300 км севернее своей современной линии. В этот период от условно проводимой линии Кольский полуостров – Урал – Байкал температура к северу была на 5 градусов выше, чем к югу от неё. Поскольку на эти области в те времена приходился «абсолютный максимум берёзы», Н.Р.Гусева приводит интересную информацию о том, что в Индии в некоторых высоких брахманских кастах сохраняется обычай писать брачные договоры обязательно на бересте – такая традиция не может не вести нашу мысль по следам арьев, пролегавшим с севера по нашим землям. Привлекает внимание и тот удивительный факт, что в «Махабхарате» история современного человечества измеряется 12-ю тысячелетиями. Прослежены и факты сохранения в названиях водных источников и многих местностей Восточной Европы арийских корней и даже точных соответствий, что выявили в своих работах академик О.Н.Трубачёв и историки В.И.Мошинская, А.Сейбутис, С.В.Жарникова и другие исследователи. На основании содержащихся в «Махабхарате», Ригведе и Авесте описаний реалий Приполярья индийские учёные уже давно пришли к выводу, что Веды были созданы далеко на севере и гораздо древнее той даты, с которой их связывает большинство европейских исследователей. Б.Г.Тилак отодвигал древнейший ведийский период и «примитивную жизнь арьев» к последнему межледниковью, и это открытие является новым и решающим для науки, хотя его многие до сих пор не могут оценить должным образом. Однако подтверждение этого вывода индийского учёного нам теперь даёт Влескнига, которая сообщает, что «Праотцы наши… были Орием [Арием] Отцом в край Русский приведены» «до времени до нынешнего за две тьмы», т.е. за 20.000 лет до IX в. н.э.; при этом «на страданья многие не обращали вниманья, и раны, и холода» (Д 2а), т.е. когда уходили от надвигавшегося ледника. Таким образом, религиозные представления, отражённые во Влескниге, уходят своими корнями в такую седую древность, какую мы сейчас себе и представить не можем.

Правда, существует мнение некоторых исследователей, видимо, остерегающихся таких больших цифр в истории наших предков и предлагающих считать нашей историей только последнюю тысячу лет, так как память первобытных бесписьменных народов не фиксирует событий столь точно. Согласиться с этим невозможно. Веды, священное наследие древних ариев, передавались тысячелетиями изустно. Таким же образом могли передаваться и рассказы об исторических событиях. В конце концов, наличие у наших предков и некоей письменной традиции (хотя это наукой до сих пор и не отмечено) может быть отодвинуто и в такую древность. Хотя эта эпоха и считается максимумом последнего оледенения, но не везде же были льды… (Дёмин и др., 2004, с.408).

Другие события, на которые распространяется историческая память Влескниги, отстоят от нас уже на четыре тысячелетия. Здесь уместна цитата из книги известного английского индолога А.Бэшема (Чудо, которым была Индия. М., 1977, с.37):

«Около 2000 г. до н.э. обширные степные территории, простиравшиеся от Польши до Средней Азии, населяли полукочевые варварские племена; это были высокие, довольно светлокожие люди… Они приручали лошадей и впрягали их в лёгкие повозки на колёсах со спицами. Колесницы превосходили быстроходностью влекомые ослами неуклюжие телеги с четырьмя сплошными колёсами – лучшее средство передвижения, известное Шумеру той эпохи. Эти люди занимались главным образом скотоводством и немного земледелием… В начале II тысячелетия либо из-за перенаселённости, либо из-за засухи, поразившей пастбища… эти народы пришли в движение. Они мигрировали группами в западном, южном и восточном направлениях, покорили местные народности и смешались с ними, образовав правящую верхушку. Они приносили с собой патрилинейную систему родства, почитание небесных божеств, умение пользоваться конными колесницами. В большинстве стран, в которых они осели, их язык испытывал значительное влияние языков побеждённых народов… Некоторые – предки современных балтийских и славянских народов – остались на своей прародине. Некоторые двинулись на юг, к Кавказу и иранскому плоскогорью, откуда совершали многочисленные набеги на цивилизации Ближнего Востока».

В числе этих народов, охваченных великим переселением, была и та часть древних русов, духовные руководители которых оставили в наследие своим потомкам Влескнигу. Благодаря ей мы сегодня можем окунуться в духовный мiр наших предков, прочувствовать всё то, что составляло основу их жизни. Ничто не сможет рассказать нам об этом лучше её самой. Поэтому, чтобы расширить круг лиц, знакомых с её содержанием, я счёл за лучшее привести некоторые извлечения из неё в переводе Н.В.Слатина (Влескнига I. Омск, 2000, с.3-84) с необходимыми комментариями, как это было уже сделано во 2-й главе в отношении Нового Завета. Особое внимание при этом обращается на вопросы, связанные с религиозным мiровоззрением наших прародителей. Пусть читатель сам почувствует всё очарование и притягательную силу этого восходящего из глубины веков и тысячелетий памятника русской духовной мысли и политической мудрости.

Д 16(дощечка 16).Влескнигу сию посвятим Богу нашему. Ведь Он – прибежище и сила.

Во времена оны [т.е. некогда, когда-то] был муж, и был он благ и праведен и звался Отцом Тиверцев [древнерусского племени], и жену и двух дочерей имел. Был у них скот – коровы и много овец. С ними он был в степях, и однажды, не имея мужей для дочерей своих, о том просил Богов, чтобы род его не пресёкся. И Даждьбог [1] услышал мольбу ту и по мольбе даёт ему просимое, потому как тому уж был срок.

Се, между нами грядет Он [2], и надлежит нам повергнуться ниц: се, чтим мы Ясного. Тут Бог Влес [3] отрока несёт.

Вот, к Нему мы грядем, и надлежит нам попасть к Богам нашим, а тому и возглашаем мы хвалу: «Будь благословен, Вождь, и ныне, и присно, и от века, и до века». Провозглашено сие кудесниками, и прочь они пошли, чтобы назад вернуться.

Д 30.Се, храним мы Питара Дия [4], потому как Он особо стоит подле Матери Протевы [5].

Се, ведь то бывает при совступлении в источники, и Она идёт, руки воздымая ко хлябям [6]. И это даёт дождь, который идёт и насыщает Её. И имеем мы жито наше и жатву во славу Её. Ведь Протева есть Земля наша, и Её храним, как и отцы наши.

И вот венчаем Сваргу [7] и Землю. И справляем свадьбу Их, как мы ждём того. Се, Тварич [Творец] есть Сварог [8], а Протева есть Жена Его. И вот, праздник мы устраиваем, как для Мужа и Жены. И мы есьмы дети Их. И так речем: «Да быть Тебе здоровой и счастливой, и иметь детей многих! И да прославишься!»

И так, зря Тебя в водах, будь многоплодной, и даёшься Ты мужу своему Питару. И дай обещание Твоим, что будешь полна плодов, фруктов и зерна. И вот, радуемся о Тебе, и огураздь [возможно, гордость] охватывает Тебя, и будет так до конечного дня. Вот, верные Твои молят о благах и добре, чтобы была их жизнь снабжена потребным, и жертвы приносят ради того и уповают на руководство Твоё.

В связи с данным фрагментом текста Влескниги, отражающим мiровоззренческие представления её создателя и тех, для кого она создавалась, нельзя обойти молчанием недавно изданное фундаментальное исследование М.Л.Серякова (2004), посвящённое верховному Богу наших предков Сварогу. Автор изучил и привлёк к своему исследованию практически всю доступную литературу по рассматриваемой теме, за исключением Влескниги. Весьма примечательно, что все эти источники не противоречат тому, что нам известно из Влескниги, и даже более того – полностью подтверждают имеющиеся в ней сведения. Воспользуемся этим исследованием как с целью комментирования цитированного отрывка, так и с целью введения читателя в духовный мiр наших далёких предков.

Как видим из приведённого текста, образ Неба (Сварги) у наших древних прародителей ассоциировался с образом Небесного Отца – Питара Дия, который есть Сварог. Первым по значимости образ Неба предстаёт в качестве супруга Матери Земли, о чём прямо говорилось и в русских народных заклятьях: «ты Небо – отец, ты Земля – мать!» (Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Т.3. М., 1869, с.779). Крестьяне ласково называли небо отцом и батюшкой, а землю – кормилицей и матушкой. Охватывающее Землю со всех сторон Небо было всеведущим, ему были известны все человеческие поступки и, по свидетельству А.Н.Афанасьева, славяне обращались к нему со следующим торжественным призывом: «Ты, небо, слышишь! Ты, Небо, видишь!» (Там же, с.417).

В античной Греции во время элевсинских мистерий их участники, обращаясь к небу, говорили: «Пролейся дождём!», а обращаясь к земле, высказывали пожелание: «Будь беременна!». В Индии Небо и Земля считались теми, «у кого Боги сыновья (и) кто вместе с Богами творит чудеса» (РВ I, 159, 1; VII, 53, 1). Отдельно подчёркивается, что они родили Бога Огня Агни (РВ I, 185, 2). Отмечая их роль прародителей всего, Ригведа констатирует, что «излитые вами (семена) – (это существа,) разные по форме, следующие одному обету» (РВ VI, 70, 3). В другом гимне (РВ VI, 70, 6) поэт молит:

Пусть Небо-и-Земля сделают набухшей для нас питательную силу,

                Отец (и) мать, всеведущие, совершающие чудесные деяния!

Восприятие Неба как всеобщего оплодотворяющего начала, а дождя – как мужского семени, которое оно изливает на свою супругу Землю, оставило свой яркий след в индоевропейских языках. Ещё в XIX в. А.Н.Афанасьев выстроил такую филологическую цепочку: лат. рluo – «дождить», укр. плютка – «ненастье», чеш. рluta – «потоки дождя», ст.-слав. плоть – «мужское семя». Сравнение можно продолжить: ирл. speir – «небо», англ.-диал. perry – «ливень», лат. sperma – «семя»; хет. samu – «небо», но лат. semen – «семя».

Подобно женщине, Земля становилась беременной от своего небесного супруга, и это также нашло своё отражение в славянских поверьях и ритуалах. Так, например, в Западной Украине считалось, что кто землю бьёт, тот бьёт по животу свою мать на том свете. Происходила даже привязка беременности Земли к определённым датам: «В белорусском Полесье и на Волыни крестьяне верили, что особенно тяжёлый грех – бить чем-нибудь землю весной, в частности до 25 марта, ибо в это время земля беременна… В это время запрещалось даже вбивать кол в землю…» (Токарев С.А. Религиозные верования восточнославянских народов XIX – начала ХХ в. М.-Л., 1957, с.75). Память об этом первом браке вошла в некоторых местах и в русский ритуал свадебной обрядности. Так, например, ещё в самом конце XIX в. во время свадьбы крестьяне Холмского уезда Псковской губернии глотали землю в знак супружеской верности, заменяя этим древним обрядом даже христианский обряд церковного венчания.