Кто такой Иисус Христос, чему учил и кому служил? 10 страница

Ещё раз убеждаемся, что израильской верхушке следовало много раньше остановить проповедь разрушения семьи и всех общественных устоев, чем это она сделала.

82.«Никто, возложивший руку свою на плуг и оглядывающийся назад, не благонадёжен для Царствия Божия» (Лк.9:62).

Вот почему истинные христиане отказываются от родной истории в пользу никогда не существовавшей иудейской «священной» истории. В соответствии с принципами своих «богоизбранных» и эгоистичных учителей христиане никогда не считались с мнением основной массы народа и уничтожали подлинные документы национальной истории, дабы они не противоречили еврейско-библейской трактовке мiра.

Христианизация есть не что иное, как ожидовление, обесценивающее национальную историю любого народа, кроме «богоизбранного». Так называемое «русское православие» – всего лишь половая тряпка перед входом в синагогу. Иудейская история, понятное дело, «священная», ну а родная, отечественная, русская – просто история, да и началась она всего лишь с 988 года.

Толкованием и преподаванием даже этой немилосердно оскоплённой истории (и вообще народным образованием) девять веков заведовали одержимые чужебесием попы да дворяне, потом 75 лет – местечковые евреи-«интернационалисты», а последние пятнадцать лет на этом поприще успешно подвизаются отъявленные и махровые пархатые выкресты. Куда ни кинь – всюду жидовская лавочка.

Что же с нами происходит? Не пора ли русскому человеку, столь склонному в прошлом как к богоискательству, так и к бунтарству, задать себе простой вопрос: А зачем мне, «старому русскому», обрезанный иудейский бог? И не потому ли столь страшная доля выпала нам в последнее тысячелетие, что дозволили мы предать поруганию родные свои святилища? Молимся чужому богу, чужими молитвами, в чужих храмах, воспеваем своих палачей, сделав их своими «святыми». Кому это выгодно?

Кто принимает христианство, тот признаёт превосходство иудеев над собственным народом. Так что жаловаться не на что: признал – значит холуй иудейский пожизненно. В христианстве иудеями заложена мазохистская установка на самоуничижение, самобичевание, самораспятие, то есть программа на поражение. Идти в бой, не уничтожив эту программу, – безумие.

Тот подозрительный факт, что невиданную поддержку церкви оказывает просионистский ельцинско-путинский режим, состоящий на службе у МВФ, а елейными проповедями о «дороге к храму» нам все уши прожужжали наши злейшие враги – радио «Свобода» и россиянское тель-авидение, где русского днём с огнём не сыскать, – этот факт должен хотя бы насторожить. Одурманенные люди не в состоянии понять, по чьей вине они так унижены и обездолены. Они в упор не видят врага и, следовательно, не могут оказать сопротивление. Им и в голову не приходит, кто прячется под благообразной личиной «русского православия» (А.А.Добровольский. Указ. соч.).

83.«И вот, принесли к нему расслабленного, положенного на постели. И видя Иисус веру их, сказал расслабленному: “Дерзай, чадо! Прощаются тебе грехи твои”. При сем некоторые из книжников сказали сами в себе: “Он богохульствует”. Иисус же, видя помышления их, сказал: “Для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? Ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи”. – Тогда говорит расслабленному: “Встань, возьми постель твою и иди в дом твой”. И он встал, (взял постель свою) и пошёл в дом свой» (Мф.9:2-7).

Любые чудеса для верующего иудея не могут быть доказательством права и возможности прощать грехи. Это исключительное право бога Израилева. А в данном случае Иисус называет себя человеком – Сыном Человеческим.

Чудо, подобное описанному, случается, если доверять письменным источникам, и в других религиях. Но ни в одном случае вершители чудес не приписывали себе право прощения грехов. Да и что это за прощение?! Человек украл, убил, обманул, уклонился от общественных и семейных обязанностей, а с него всё это списывается всего лишь за то, что он верит, что Иисус его вылечит. А если бы засомневался, то остался бы калекой и пошёл в ад? Христу нужны были «нищие духом», которым какое-либо сомнение, а значит и размышление, и исследование чужды.

От этого евангельского эпизода лежит прямой путь к «благодати» священства, прощению грехов после исповеди, другим церковным «таинствам». Не является ли «отпущение грехов» отсебятиной церковных иерархий, возникшей из подражания Христу? Может быть, всё же грехи прощает и отпускает Бог? И если грехи уже прощены Богом в ответ на искреннее покаяние человека в сокровенной молитве сердца и ума своего, за которыми последовали шаги к совершенствованию человека, то зачем нужна иерархия, наполненная не всегда благодетельными людьми?

84. «Фарисеи сказали ученикам его: “Для чего учитель ваш ест и пьёт с мытарями и грешниками?” Иисус же, услышав это, сказал им: “Не здоровые имеют нужду во враче, но больные; пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы (Ос.6:6)? Ибо я пришёл призвать не праведников, но грешников к покаянию”» (Мф.9:11-13).

Иисус цитирует из Ветхого Завета слова еврейского бога пророку Осии, укоряющие весь народ израильский. Иисус приспосабливает их для доказательства своей правоты. А это, естественно, для правоверных иудеев должно звучать кощунственно.

Метафоры Иисуса постоянно хромают. Здоровые, чтобы не заболеть, тоже нуждаются во враче, в профилактике. Тем более – на прямых путях к Истине. Иисус ещё раз сам подтверждает, что его проповедь обращена к низшим и падшим, а не к здоровым душой и телом. Действительно, здоровые телом и духом не нуждаются в нём. Ни в его безумной морали, ни в его снятии грехов.

Куцая миссия у Иисуса. Она обращена только к грешникам. Разве не подвинулся бы мiр к большему процветанию, если бы Сын Бога организовал праведников на великие дела? В обществе, основанном на божественных предначертаниях, наступил бы рай, в котором для греха исчезла бы почва. Тем самым исчезли бы грешники, и не пришлось бы никому каяться, некого было бы спасать, не пришлось бы Христу висеть на кресте.

Иисус – негодный мессия не только для всего человечества, но и для того народа, ради которого он, по мнению евангелистов, воплотился.

85.«Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лк.15:7).

Праведник и грешник поменялись местами. Это зомбирование по-крупному, сразу высшего порядка.

Всякий мало-мальски мыслящий человек не может не задаться вопросом: почему евангельская «проповедь любви и милосердия» в течение уже двух тысячелетий не оказала никакого облагораживающего влияния на человеческую нравственность? Почему получилось совсем НАОБОРОТ? Воцарившаяся религия погрязает в кровопролитии, умножает страдания физические и нравственные, плодит человеческие пороки, произвол и преступления. Почему именно среди последователей этого самого «благостного» вероисповедания наблюдается наибольшее число аморальных мерзавцев и извращенцев всех мастей?

Сам Иисус не только в своей земной жизни, но даже после «вознесения на небо» не сумел улучшить людские нравы. Почему? Ответ нужно усматривать в вопиющей порочности самой евангельской морали, прежде всего в заповеди Иисуса: «верующий в меня спасётся». Согласно этой заповеди, первым в Царство Небесное вошёл «благоразумный» разбойник, то есть насильник и убийца, приговорённый к распятию, но перед смертью уверовавший в «Господа Иисуса». Невольным христианским образцом для подражания стал злодей, не сделавший в жизни ни одного доброго дела, но покаявшийся на смертном одре.

Духовенство, по сути, потворствует порокам и сулит рай отпетым негодяям. Покаяние стало обычной торгашеской сделкой: богатеи покупают себе тёплое местечко в раю, завещая часть награбленного капитала на возведение церкви или на пропой монастырской братии.

Попы внушают, что «Спаситель» потому так называется, что ниспослан был спасти грешников, искупить их грехи. Богомольным греховодникам оказывается явное предпочтение перед добродетельными «безбожниками». Чем пакостнее человек, тем он более, если «уверует в бога», угоден ему. Церковники, сознавая своё бессилие в привлечении добропорядочных людей, зазывают к себе всяческих подонков, отбросы общества. Вся религиозность набожных проституток обоего пола заключается в том, чтобы блудить, потом каяться – «очищаться» исповедью и причастием, – вновь блудить и вновь получать прощение… Не случайно большинство раннехристианских «блаженных праведниц» – это кающиеся потаскухи, мечущиеся между молельней и борделем. Это о них придумали: не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасёшься. Лёгкое каждодневное отпущение грехов лишь способствует их неустанному повторению. Христианство не только терпит зло, но и потакает ему, прощая постоянные злодеяния на протяжении всей человеческой жизни: стоит только уверовать и креститься – и будешь спасён. Так, блудник и развратник князь Владимiр, предательски убивший старшего брата и законного престолонаследника Ярополка, объявлен церковью «святым» и «равноапостольным» (А.А.Добровольский. Указ. соч.). Но с христианской точки зрения так и должно быть, ибо, как учит апостол Павел, «когда умножился грех, стала преизобиловать благодать» (Рим.5:20).

В «Русской Православной Церкви» насчитывается более двух с половиной тысяч так называемых «святых». На самом деле большая часть этих христианских «святых» никакими святыми, конечно же, не является. Это в большинстве случаев психически больные люди, страдавшие разной степенью одержимости (бесноватости), и канонизировали их такие же ненормальные. У коммунистов, как известно, были свои святые, у христиан – свои. Вот лишь один пример.

В житии десяти «святых» жён-мучениц рассказывается о десяти явно одержимых женщинах, которым довелось жить во времена «нечестивого» императора Льва-Исаврянина, иконоборца. Тогдашний патриарх Константинополя, то есть Вселенский, в угоду царю повелел сбрасывать на землю «святые» иконы. Образ Спаса Нерукотворного находился над воротами в город. Когда воин приставил лестницу и полез за иконой, женщины взялись за эту лестницу и, вместе с воином, опрокинули на землю. Воин разбился насмерть! А женщины вошли в церковь и прокляли патриарха. За это, по его указанию, они были «усечены мечами». Лев умер, гонения прекратились, воцарился «благочестивый» император, патриарх покаялся, и, вместе с убиенными им жёнами, причислен к лику святых. Они – за мученичество, он – за покаяние, да к тому же ещё и как патриарх. И только воина, убиенного «святыми» жёнами, почему-то забыли причислить к лику святых мучеников.

86.«Как непослушанием одного человека соделались многие грешными, так и послушанием одного соделаются праведными многие» (Рим.5:19).

Такую корпоративную рабскую ответственность внедрял, и очень успешно, в сознание русских беспризорников известный шебес-воспитатель Макаренко. Как раньше в советских, так и сейчас в «россиянских» тюрьмах плодят закоренелых уголовников с помощью той же идеологии.

Эта идеология родилась из христианского мифа о первородном грехе, согласно которому «преступлением» Адама все согрешили и «преступлением одного подверглись смерти многие» (Рим.5:12-15). Иисус, согласно учению апостола Павла, явился на землю как второй Адам, как новый, последний Адам (1 Кор. 15:45). Он побеждает смерть, что выразилось прежде всего в том, что он «воскрес». Но победу Христа над смертью надо понимать в более широком, даже просто всеобъемлющем плане: «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (15:22). Второй Адам бесконечно выше первого, ибо «первый человек – из земли, перстный; второй человек – Господь с неба» (15:47). Поскольку возможности «Господа» бесконечны, и дана ему «всякая власть на небе и на земле» (Мф.28:18), то зло, стало быть, было преодолено, смерть попрана, угроза ада, нависшая над еврейством (в христианстве – над всем человечеством), ликвидирована. Христос даже сам «видел сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лк.10:18). И Павел, вспоминая и повторяя текст ветхозаветного пророка Осии (13:14), злорадно восклицает: «Смерть! где твоё жало? ад! где твоя победа?» (1 Кор. 15:55). Полностью разделяя такую оценку обстановки, торжествует победу над смертью и современная церковь.

В наше время православный богослов пишет: «Теперь… спасительным пришествием Сына Божия, Господа Бога и Искупителя нашего Иисуса Христа, смерть, вошедшая в мiр по зависти дьявола, соделалась бессильной» (Журнал Московской патриархии, 1974, №4, с.71). Силы зла побеждены. «Князь тьмы, оказавшийся бессильным перед Христом, справедливо изгнан вон» (Там же, с.72). И люди полностью переродились, сделались святыми: «Крестная жертва Спасителя оправдывает человеческое естество, т.е. внутренне перерождает, возрождает его, делает праведным» (Там же, с.75). Казалось бы, ничего лучшего и желать не остаётся. Жизнь на земле наступила вечная, ада бояться уже не приходится. И уж, само собой разумеется, зло, воцарившееся на земле с момента грехопадения еврейских прародителей, – болезни и всяческие страдания, нищета, голод, войны, эксплуатация и угнетение человека человеком – всё должно было исчезнуть.

Однако и после кровавого жертвоприношения, после всемiрно-исторического акта искупления и спасения никакого поворота в состоянии и судьбах человечества не произошло. Все человеческие страдания остаются, люди продолжают умирать, а пока живы – болеть. Женщины продолжают в муках рожать детей, а мужчины – в поте лица своего добывать хлеб свой. И остальное, включая эксплуатацию, голод и взаимное человекоистребление, – всё в силе. Спасения, избавления и так далее не получилось. Поражённый, низверженный и полностью побеждённый Сатана продолжает действовать с прежней активностью. В самом Новом Завете нигде не найдёшь объяснения причин этого, как и во всей необъятной богословской литературе, неустанно издаваемой на протяжении почти двух тысячелетий.

По некоторым текстам Нового Завета можно понять, что сначала имелось в виду одноактное деяние спасения «погибших овец дома Израилева» приходом Христа и соответственно – одноактный приход его. Иоанн Креститель проповедует: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф.3:2). Так как он говорил это ещё до крещения Иисуса, то ясно, что с приходом последнего и деятельностью его связывалось предвидение непосредственного осуществления Царства Небесного на земле. В дальнейшем возникает представление о том, что спасение должно осуществиться двумя актами: в первое своё пришествие Христос приносит себя в жертву еврейскому богу Иегове (т.е. самому себе, согласно христианскому представлению о боге), во второе он пожинает плоды этой жертвы и реализует спасение своего народа практически. Это представление стало одним из важнейших догматов христианства. Оно вошло в Никеоцареградский символ веры. Современный православный богослов пишет об этом догмате: «Вера во второе пришествие Христово – одно из безоговорочных оснований христианского учения в целом» (ЖМП, 1969, №2, с.68). Надо, следовательно, дожидаться второго пришествия (Крывелёв, 1985, с.117-119).

87.«Приходят к нему ученики Иоанновы и говорят: “Почему мы и фарисеи постимся много, а твои ученики не постятся?” И сказал им Иисус: “Могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься”» (Мф.9:14-15; Мк.2:19-20).

Эти слова дают ключ к пониманию смысла христианского поста. Пост – это не очищение организма, а усугубление печали по уходу Христа из мiра. И потому более логично начинать его не до, а после дня «воскресения» Христова, после Пасхи.

Сам Христос подчёркивает, что он не постится и не умерщвляет плоть, а живёт так, что люди говорят: «Вот человек, который любит есть и пить вино» (Лк.7:34). Но если здоровый мужчина в расцвете лет ест мясо, пьёт вино, но не желает женщину, а предпочитает возлежать с неженатыми юнцами-учениками, то это наводит на некоторые размышления.

Что такое жених, и что он делает в чертоге брачном, комментировать необязательно. О христианской педерастии говорят также следующие евангельские эпизоды:

«И когда Иисус возлежал в доме, многие мытари и грешники пришли и возлегли с ним и учениками его» (Мф.9:10);

«И когда Иисус возлежал в доме его, возлежали с ним и ученики его и многие мытари и грешники; ибо много их было, и они следовали за ним» (Мк.2:15);

«Один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за ним; и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них» (Мк.14:51-52).

В апокрифических евангелиях эта тема показана более откровенно. Вот как её комментирует В.Б.Авдеев: «В своём Евангелии Фома… указывает нам, что Пётр… всё время порывается изгнать из их мужского общества единственную женщину Марию Магдалину с коронной фразой матёрого женоненавистника: “Ибо женщины недостойны жизни”, на что Иисус задумчиво отвечает, что Мария станет духом живым, подобно мужчинам, “…Ибо всякая женщина, которая станет мужчиной, войдёт в Царствие Небесное”.

После этой тирады автору данной работы окончательно расхотелось попадать в Царствие Небесное, а все отношения Учителя с учениками уже представились окрашенными в более нежные “голубые” тона. Вообще, сексуальные вкусы Христа были изрядно экзотичны: “…блаженны неплодные и утробы неродившие и сосцы непитавшие”. Общеизвестно, что среди ранних христианских сект было много тех, что открыто исповедовали гомосексуализм, считая женщину исчадьем ада, особенно отличались в этом николаиты. Невежественные фанатики, у кого им было научиться, кроме как у того, чьё имя они носили? Хотя бог-гомосексуалист, бесспорно, мужественный выбор» (Авдеев, 2004, с.38).

И после этого наивные русские христиане ещё возмущаются почти повальным гомосексуализмом в среде «православных» монахов и епископов. Возмущаться тут нечему: просто они во всём подражают Христу и его ученикам и тем спасаются, так как истинный христианин, как учит Христос, ни жены, ни детей иметь не должен. Ведь это только в Ветхом Завете существует заповедь: «Не ложись с мужчиною, как с женщиною – это мерзость» (Лев.18:22), а на «Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа» она, как видно, не распространяется, ибо, согласно его учению, «не может человек ничего принимать на себя, если не будет дано ему с неба» (Ин.3:27).

88.«Не вливают… вина молодого в мехи ветхие…» (Мф.9:17).

Эти слова Иисуса стали знаменем для разрушения всех национальных религий со стороны фанатиков новой веры. По всей Европе запылали костры древних храмов, библиотек; в Греции были разрушены учебные заведения, разогнаны философские школы; на Руси огнём и мечом крестили исконно православный народ, убивали хранителей древней народной мудрости. Миллионы невинных жертв Европы, Азии, Африки, Северной и Южной Америки на совести христиан. Ни ислам, ни фашизм, ни марксизм не покрыли таким количеством жертв землю, каким удобрило её христианство. И поныне церковь Христова не признала свою историческую вину.

Прикидываясь поначалу невинными агнцами и требуя для себя равноправия с остальными религиями, христиане, как только получили это право от Рима, превратились в жесточайших тиранов. Веротерпимость арийского духа привела к тому, что дикая иудейская секта повергла белую расу на тысячелетия в духовную кабалу сумасшедшему иудею.

В дохристианской Европе процветала веротерпимость, основанная на подлинной свободе совести. В Риме мирно уживались сотни религий. Неписаный закон гласил: все веры равны, и всякий бог – хозяин в своём храме. Такое мiровоззрение исключало религиозные войны между «язычниками», ведь их верования были, по большому счёту, лишь разными видами одной и той же религии естественного откровения.

На Руси в разных местах и в разные времена чтили разных кумиров, но это не являлось предлогом для межплеменной вражды. Простодушные славяне задолго до христианизации дозволяли (на свою беду) и христианам строить их церкви на своей земле. Одно из самых страшных последствий христианизации – раскол славянского мiра и вообще индоевропейцев на религиозной почве. Многие миллионы славянских, германских, кельтских, романских душ принесено кровавой жертвой на алтарь ненасытного упыря Иеговы. История средневековой Европы в большей части своей была борьбой за «чистоту» евангельского учения. Внутри сумасшедшего дома одни безумцы бились с другими.

Христианизация восточных славян продолжалась, по сути дела, до октября 1917 года и вновь началась по указке кагала в августе 1991-го, когда власть с помощью ЦРУ захватили «новые русские» евреи, и маятник качнулся от низкопробного, вульгарного, принудительного «научного» коммунизма к ещё более примитивной, пошлой и оголтелой пропаганде «православного» христианства, выдаваемого за крик русской души. Попы у нас теперь вроде замполитов и вторых секретарей по идеологии.

89.«…но вино молодое вливают в новые мехи…» (Мф.9:17).

Здесь Христос (или же евангелист Матфей) опять сам себе противоречит, ибо раньше, как мы помним, он изрёк: «Не думайте, что я пришёл нарушить закон или пророков» (Мф.5:17).

90.Далее в Евангелии от Матфея идут наставления Иисуса своим ученикам, двенадцати апостолам.

«И призвав двенадцать учеников своих, он дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их, и врачевать всякую болезнь и всякую немощь… Сих двенадцать послал Иисус и заповедал им, говоря: “На путь к язычникам не ходите и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева; ходя же, проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное”» (Мф.10:1-7).

Как видим, для «язычников» и даже для отчасти родственных по крови самаритян не предназначались вообще ни проповедь апостолов, ни их «целительный» дар. Точно так же, как не предназначался и приход самого Христа. Забота апостолов о душе и теле должна быть обращена исключительно к евреям. Христос, таким образом, однозначно утвердил, что его приход в сей мiр осуществлялся только ради Израиля. При этом он направляет своих ближайших последователей исключительно к «погибшим овцам дома Израилева», т.е. к проституткам, ворам, тунеядцам и прочим подонкам еврейского общества. Весь этот мусор, все эти отбросы еврейского общества ему ближе и роднее, чем всё остальное человечество, которое он презирает, называя псами (Мф.15:26). Как одно из логических следствий подобного избирательного подхода напрашивается вывод, что Христос не был монотеистом. Его бог – это племенной израильский бог, по завету Моисея заключивший особый договор с потомками Авраама. Попечение этого бога не распространяется на «язычников». У них, мол, свои боги, слабее нашего. «Ибо есть ли какой великий народ, к которому боги его были бы столь близки, как близок к нам Господь, Бог наш, когда ни призовём Его?» (Втор.4:7), – говорит Моисей, обращаясь к евреям с увещеванием сохранять верность только своему племенному богу.

Ещё в XIX веке еврейский публицист Клод Монтефьоре утверждал, что «Новый Завет, по крайней мере евангелия, следует рассматривать как часть иудаизма, а Христа – как пророка в Израиле». Исторической основой этой концепции служит положение о том, что Иисус представляет собой лишь одно из звеньев иудейской цепи пророков. Развёрнутое изложение этой концепции мы находим в трёхтомном труде знаменитого немецкого историка Эдуарда Майера «Происхождение христианства».

Религиозное мiровоззрение Иисуса, считает Майер, не выходило за рамки взглядов современных ему фарисеев. Основным элементом этого мiровоззрения было дуалистическое представление о Царстве Небесном с его легионами ангелов и о противостоящем ему царстве Сатаны с его сонмом бесов; последние неустанно строят свои козни иудеям – вселяются в них, посылают болезни, обнаруживают своё присутствие в «одержимых», громогласно разговаривая их устами. И фарисеи, и Иисус верили в загробную жизнь и в посмертное воздаяние иудеям райскими блаженствами или адскими мучениями. И тот, и другие признавали неизбежность воскресения мёртвых и Страшного Суда. Иисус обычно аргументировал проповедуемые им положения ссылками на ветхозаветные пророчества. Например, учение о воскресении мёртвых он доказывал ссылкой на книгу Исход (Мф.22: 31-32). Он настаивал на том, что должен исполниться «весь Закон» и что «доколе не прейдёт небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдёт из Закона» (Мф.5:17-18). В общем, Иисус стоит всецело на почве иудейства, и его кругозор не выходит за его пределы. Это подтверждается и тем, как евангелия описывают его поведение, его взаимоотношения с окружающими, а также характером тех наставлений, которые он даёт апостолам.

Как и у ветхозаветных пророков, говорит Майер, у Иисуса «язычники» являются только привеском к иудейскому мiру. Они смогут получить свою долю блаженства только в том случае, если уверуют, то есть, по существу, перейдут в иудаизм. Сам Иисус избегает входить в соприкосновение не только с «язычниками», но и с самаритянами. Когда женщина-ханаанеянка обращается к нему с просьбой исцелить её дочь, он отвечает ей, что «нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф.15:26). Заявление – совершенно недвусмысленное: иудеи – «дети божии», а остальные народы – псы. Рассматривая свою миссию как всемiрную, Иисус не сомневался в том, что в конце концов вокруг него соберутся не только иудеи, но и все остальные народы; но он может представить себе это лишь в форме обращения их в иудаизм, чем ревностно занимались также и фарисеи. Правда, евангелия не содержат никаких сведений, что Иисус вёл или собирался вести свою проповедь среди «язычников». Больше того, он, как мы уже видели из вышеприведённого текста, прямо наставлял своих апостолов: «На путь к язычникам не ходите и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева» (Мф.10:5-6). Апостолы грубо нарушили это прямое запрещение и, видя безуспешность своей пропаганды среди иудеев, сосредоточили всю энергию на миссионерской деятельности среди других народов. Но из проповеди Иисуса это никак не вытекало.

Развитие и во многом новое обоснование приведённых взглядов Майера содержится в книге американского автора И.Кармайкла «Жизнь и смерть Иисуса Христа», вышедшей в 1962 г. и вскоре переведённой на ряд языков.

Кармайкл обращает внимание на то, что во всех новозаветных книгах приверженцы Иисуса Христа упорно называют себя иудеями. Он цитирует ряд текстов этого рода и в особенности уделяет внимание в этом отношении Деяниям апостолов. Поучительна, например, сцена столкновения апостола Павла с иерусалимскими христианами. Они говорят ему: «Видишь, брат, сколько тысяч уверовавших иудеев, и все они – ревнители закона» (21:20). Христиане упрекают Павла в пренебрежении законами иудаизма, и тому приходится искать себе оправдания. По этому поводу Кармайкл говорит: «Последователи Иисуса через целое поколение после его смерти горды тем, что они набожные евреи… Они даже не уклоняются от выполнения обременительных церемониальных законов». А поколение, учившееся непосредственно у Иисуса, тем более считало себя связанным с иудаизмом и его предписаниями.

Борьба между двумя направлениями в первоначальном христианстве – тем из них, которое стремилось не порывать своей связи с иудаизмом («петринизм»), и тем, которое смело рвало с ним («паулинизм»), – общеизвестный факт. Но Кармайкл вполне резонно обращает внимание на то, что это свидетельствует о совершенно иудейском характере самого первоначального этапа христианства, а стало быть, и о соответствующем характере проповеди самого Христа.

Близкий к этому вывод делает Кармайкл и в вопросе о соблюдении обрядов иудаизма. Он ссылается на то место Деяний, где апостол Пётр с гордостью заявляет: «ничего скверного или нечистого никогда не входило в уста мои» (11:8), явно имея в виду ту еду, которая запрещена иудею предписаниями Ветхого Завета. Дальше, правда, рассказывается о бывших Петру видениях, довольно туманно намекавших на несущественность этих запретов. Но это уже связано с каким-то другим этапом в развитии христианства, а на самой ранней ступени этого развития о таком либерализме речи не было.

Впрочем, Кармайкл считает, что Иисус был против педантизма пресловутых 613 предписаний иудаизма в отношении поведения человека в быту. Точнее сказать, по его мнению, Иисус не считал соблюдение этих предписаний «необходимой и достаточной гарантией входа в Царство Небесное». В этой связи можно вспомнить евангельские изречения, что не человек для субботы, а суббота для человека (Мк.2:27); не то оскверняет, что в уста входит, а то, что из уст выходит (Мф.15:17-18) и т.д. С фарисеями Иисуса разделяло прежде всего именно это либеральное отношение к нормам скрупулёзно разработанной ритуальной набожности. При этом внутри иудаизма Христос в какой-то мере отделял себя от господствующих и правящих кругов еврейского населения. Он пытался опереться на тех, кто именовался «амгаарец», – на людей необразованных, невежественных, не знающих грамоты – и призывал их следовать за ним, как за пророком, стоящим в одном ряду с известными народу, по меньшей мере, по имени пророками Ветхого Завета.

Если это так, то, значит, делает вывод Кармайкл, «Иисус пришёл только ради Израиля; в его время не могло быть иначе». И только после его смерти, в ходе дальнейшего развития христианства движение потеряло свой прежний характер, а его совершенно иудейские истоки были «ретушированы в благочестивых целях» (Крывелёв, 1969, с.57-61).