ОБЩЕСТВО, КУЛЬТУРА И ЛИЧНОСТЬ В СОЦИОЛОГИЧЕСКОМ РАССМОТРЕНИИ 23 страница

308

риториальной, профессиональной и др.) особенности взаимосвя­занных обычаев, традиций, верований, ценностей, образцов пове­дения образуют тот каркас, который цементирует членов данной группы в единую социальную общность. Именно они составляют тот социальный маркер (различитель), который отличает горожа­нина от сельчанина, белоруса от немца, предпринимателя от рабо­чего, православного от католика или от мусульманина. А это озна­чает, что система символов, значений и ценностей культуры обла­дает собственными, только ей присущими способами социальной интеграции, объединяющими людей в отличающиеся друг от дру­га социально-структурные общности. Поэтому-то Т. Парсонс и ут­верждал, что «структура социальных систем в общем состоит из институционализированных стандартов нормативной культуры» (6; 481).

В главе об этнонациональной структуре общества была по­казана интегрирующая роль культуры в консолидации наций и идентификации в них отдельных индивидов. В противоположном направлении осуществляется дифференцирующая функция куль­туры, создающая условия для разграничения этносов и наций по принципу «свой - чужой». Но фактически сходные функции ин­тегрирования и дифференцирования выполняет культура и в от­ношении других социальных групп, которые в социальной струк­туре общества отличаются между собой не меньше, чем нации - в этнонациональной.

Культура имеет дифференцирующее классовое, этническое, цивилизационное, религиозное содержание, т.е. определенные, при­чем важные ее компоненты, направлены на поддержание, обеспе­чение устойчивости и динамичности развития определенных, от­личающихся друг от друга социальных, национальных, территори­альных и иных общностей. В этом убеждают не только многочис­ленные исторические свидетельства или современные научные данные, но даже и обыденные наблюдения. Известный американ­ский социолог Н. Смелзер, например, утверждает, что американцы в своих офисах предпочитают работать при распахнутых дверях, а немцы, наоборот, — при плотно закрытых. Повседневные наблюде­ния за поведением жителей Минска и других городов Беларуси показывают, что богатые люди чаще всего предпочитают скрывать свое богатство, а бедные с не меньшей активностью предпочитают не распространяться о своей бедности. Следовательно, принад-

309

лежность к различным национальным общностям или социальным слоям диктует и различие в ценностных суждениях и в стандартах поведения, которые составляют важные компоненты культуры.

Важную роль культуры в структурировании общества рас­крыл выдающийся американский социолог Роберт Мертон. Во взаимодействии культуры с социально-стратификационными из­менениями он выделил два основных фактора. Первый из них со­стоит из определенных культурных целей, намерений и интересов, выступающих в качестве законных целей для всего общества или же для его отдельных слоев. Эти цели более или менее связаны между собой, а соответствующие им ценности находятся в жест­ком соподчинении. Варьируя по своей значимости и формируя различные отношения отдельных индивидов и социальных групп, господствующие цели возбуждают устремленность к их достиже­нию и представляют собой вещи, к которым следует стремиться, т.е. становятся «жизненными целями» для многих людей.

Вторым фактором воздействия культуры на динамику соци­альной структуры общества становится ее регулирующее и кон­тролирующее воздействие на приемлемые для общества или его большинства способы достижения целей. «Каждая социальная группа, — подчеркивает Р. Мертон, — всегда связывает свои куль­турные цели и способы их достижения с существующими мораль­ными и поведенческими нормами» (3; 119). Те нормы и образцы поведения, которые закрепляются в обществе в качестве способ­ных удовлетворять основные потребности, ожидания и предписа­ния общества, называются институционализированными. Выбор же средств достижения целей, санкционированных господствую­щей в обществе культурой, или (как ее еще называют) норматив­ной культурой, ограничивается институционализированными нор­мами. Следует различать явно предписываемые и просто предпо­читаемые, разрешаемые и запрещаемые обществом образцы пове­дения.

Подвижное, не остающееся неизменным равновесие между акцентированием культурных целей и институционализированны­ми нормами, образцами поведения как между двумя важными факторами социальной структуры общества поддерживается до тех пор, пока велика удовлетворенность большинства индивидов и социальных групп как достигнутыми целями, так и институциона­лизированными способами их достижения. Эти два элемента, ока­зывающие мощное воздействие на социально-стратификационные

310

изменения, предстают в своем функционировании как деятель­ность и результат. Но если одни индивиды и социальные группы, конкурирующие между собой за достижение намеченных целей и применяющие в этой конкуренции разрешаемые и предписывае­мые обществом образцы поведения, достигают намеченные цели, а их конкуренты постоянно терпят поражение, то последние чаще всего стремятся изменить «правила игры», т.е. изменить дейст­вующие в обществе и признаваемые им в качестве институциона­лизированных нормы и образцы поведения. Вот тогда-то и появ­ляются в социальной структуре общества такие группы и общно­сти, которые отвергают господствующие нормы и создают свои, от них отличающиеся, а иногда и прямо им противоположные. Так возникают социальные общности маргиналов, бунтовщиков, рево­люционеров в противовес конформистам, которые беспрекословно следуют доминирующим в обществе нормам и стандартам поведе­ния. Все эти и другие подобные им социальные группы, например, хиппи, рэкитиры, характеризующиеся отклоняющимся о г домини­рующих норм поведением, с социологической точки зрения долж­ны быть рассматриваемы, считает Р. Мертон, «как симптомы рас­согласования между культурно предписанными стремлениями и со­циально структурированными средствами их реализации» (3; 120).

Таким образом, если два очень важных компонента социаль­ной структуры — предписанные культурой нормы, образцы пове­дения, ориентированные на определенные цели, и применяемые социальными группами средства достижения этих целей оказыва­ются рассогласованными, противоречащими друг другу, то в об­ществе, в его социальной структуре возникают социальные груп­пы, способные в своих действиях нарушать предписываемые нор­мы. Социодинамику развертывания этого многогранного процесса Р. Мертон выявляет на примере реализации так называемой «аме­риканской мечты», суть которой - в достижении денежного успе­ха. Эта цель превозносится и в семье, и в школе, и в компании сверстников, и на работе, и в средствах массовой информации. Однако санкционируемые обществом и его культурой средства успеха— трудолюбие, порядочность, инициатива и т.п.— очень часто не приводят к желаемой цели, которая оказывается более доступной ловкачам, пренебрегающим нормами культуры. Вслед­ствие этого в американском обществе, где существует сильное ак­центирование богатства как основного символа успеха без соот­ветствующего акцентирования законных способов его достижения,

311

группы людей, занимающих «различное положение в социальной структуре культуры», оказываются принадлежащими к различным слоям социальной структуры общества— к богатым, бедным или нищим, к преуспевающим бизнесменам или к преступникам.

Р. Мертон установил пять различных типов социального структурирования в зависимости от интегрированное™ или дезин-тегрированности предписываемых культурой норм и институцио­нализированных средств их достижения. Первый из них - то­тальный конформизм - предполагает согласие с целями общества и законными средствами их достижения. Второй тип, - в термино­логии Р. Мертона, инновация, — предполагает согласие с одобряе­мыми данной культурой целями, но отвергает социально одобряе­мые способы их достижения, и проявляется в действиях групп ре-кетиров, шантажистов или растратчиков чужих денег. Третий тип - ритуализм - ориентирован на отрицание данной культуры, но согласие (порой доведенное до абсурда) использовать социаль­но одобряемые средства. Примером такого поведения являются поступки бюрократов, беспрекословно требующих выполнения тех предписаний, которые не только не содействуют успеху дела, но могут привести и к его провалу. Четвертый тип - ретреатизм, т.е. бегство от действительности; проявляется в поведении отвер­женных, изгнанных, бродяг, хронических алкоголиков, наркома­нов, ушедших от реального мира в свой внутренний, болезненный, социально изуродованный мир. Они отказываются от предписан­ных культурой целей и норм, а их поведение не соответствует ин­ституционализированным нормам.

Самой интересной с точки зрения социокультурных измене­ний является социальная группа пятого типа, которую Р. Мертон называет «бунтарями» («мятежниками»). Этот тип поведения «вы­водит людей за пределы окружающей социальной структуры и по­буждает создавать новую, то есть сильно видоизмененную соци­альную структуру» (4, № 4; 93). В качестве примера поведения та­кого типа Н. Смелзер приводит действия революционеров, кото­рые борются за социалистическую собственность, вытесняющую частную собственность, считая первую из них более законной, чем вторую (8; 218).

Существующие в обществе социокультурные нормы и об­разцы поведения не только оказывают серьезное влияние на соци­ально-стратификационные изменения, но и служат поддержанию или повышению общественного престижа тех или иных социаль-

312

ных групп. Социальный механизм этого процесса достаточно ярко раскрывается при осуществлении престижного, или демонстра­тивного, потребления. Существующий в определенных, чаще все­го высоких по своему статусу и имущественному положению, со­циальных группах культурный стандарт демонстративного по­требления относительно дорогих товаров символизирует облада­ние достаточным богатством для того, чтобы позволить себе такие большие, для низших социальных слоев недоступные, финансовые траты. Лица и социальные группы, осуществляющие такое демон­стративное потребление, получают удовлетворение от этого, но также (и в еще большей степени) от повышенного социального статуса, отражаемого завистью тех, кто наблюдает их потребление со стороны, но не в состоянии себе такого позволить. Именно под­тверждение или повышение в глазах окружающих своего высокого социального статуса является основным мотивом демонстративно­го потребления, которое получило довольно широкое распространение в США еще в 30-е годы XX столетия, а в последние 6-7 лет начинает все шире пробивать себе дорогу и в Беларуси, России, других странах СНГ, проявляясь чаще всего в поведении так называемых «новых русских», «новых белорусов» и т. д. Есть еще один канал влияния социокультурных норм и стан­дартов поведения на социальную структуру общества. Этот канал раскрыт и интерпретирован тем же Р. Мертоном в его концепции явных и латентных функций, выполняемых любой социальной системой или ее социокультурными компонентами. Подобно тому, как социально санкционированные доминирующей культурой це­ли и средства их достижения реализуются любой единицей соци­альной структуры, будь то этническая, политическая или иная со­циальная группа, посредством осуществления явных, признавае­мых обществом в качестве законных, функций, так и различные группы незаконного, преступного бизнеса, рэкета и т.п. добивают­ся своих целей, используя для этого скрытые от общества, латент­ные функции. Как есть короли леса и короли нефти, утверждает Р. Мертон, так есть короли порока и короли рэкета. Если растущее узаконенное предпринимательство организует административные и финансовые синдикаты для того, чтобы рационализировать и объединить различные области производства и деловой активно­сти, то и растущий рэкет и преступность организуют синдикаты для того, чтобы внести порядок в сферы производства противоза­конных благ и услуг (5; 457-458). В условиях становления рыноч-

313

ных отношений в постсоциалистических странах запросы рынка формируют соответствующие социальные группы, действующие как законным, так и незаконным, преступным путем. Когда появи­лась потребность в осуществлении заказных убийств, возникли группы наемных киллеров, когда возросла потребность в органи­зации террористических актов, резко расширилось численность и деятельность групп террористов

Из сказанного вытекает следующий вывод когда в обществе появляется та или иная потребность, она трансформируется в от­четливо осознаваемую цель, а достижение этой цели и необходи­мые для этого средства воплощаются в предпочитаемые, разре­шаемые, предписываемые или, напротив, запрещаемые обществом и его культурой нормы и образцы поведения Согласование, инте­грация этих норм и средств их достижения приводит к формиро­ванию таких единиц социальной структуры, которые соответству­ют ценностным ориентациям и ожиданиям большинства членов общества (предпринимательские, банковские, коммерческие, по­среднические и иные социальные структуры, выполняющие свои функции открыто и законно). Но вместе с тем возникают и такие единицы социальной структуры (рэкет, киллерство, наркомания, проституция и др ), которые выполняют свои функции (для кото­рых тоже есть потребители) латентно и незаконно, в обход домини­рующих в обществе социокультурных норм и образцов поведения.

Раскрыв социальные механизмы влияния культуры, ее норм и ценностей на динамику социально-структурных трансформаций, необходимо подчеркнуть, что в самой культуре существует внут­ренне присущая ей упорядоченность, структурированность. Обыч­но все социокультурное пространство общества разделяют на два основных типа культуры материальную и духовную. Под матери­альной культурой понимается совокупность материальных, физи­ческих объектов, созданных творчеством человека, таких, напри­мер, как книга, храм, орудие труда, жилой дом, самолет и т.д. Ка­ждый из этих вещественных предметов выполняют определенные полезные функции и одновременно несет в себе своеобразное сим­волическое значение. Все это вместе взятое представляет опреде­ленную ценность для индивида, группы или общества. В отличие от этого духовная культура есть совокупность нематериальных элементов, созданных творчеством людей: ценностей, норм, идей, правил, эталонов поведения, ритуалов, обычаев, традиций, симво­лов. Именно духовная культура представляет собой главную часть

314

стичь истинную ценность прекрасного. Второй же утверждал, что только «сверхчеловек», наделенный «волей к власти», одновре­менно обладает и обостренной восприимчивостью к высоким культурным формам. Эти идеи, развитые далее неокантианцами Г. Риккертом, В. Виндельбандом, Э. Кассирером, а также Э. Гус­серлем, X. Ортегой-и-Гассетом, воплотились в авангардистском, модернистском и постмодернистском искусстве, ориентированном на избранную часть публики. Различные их направления, вопло­щенные в так называемом «новом романе», «конкретной поэзии», экспрессионизме, дадаизме, сюрреализме и т.п., апеллируют ко всепониманию экспертов и истинных ценителей как к высшей ста­дии понимания и оценки культурных ценностей, свойственных уз­кому кругу эстетически развитой социальной элиты.

Наряду с этим в последние десятилетия XX века широкое распространение получила массовая культура, ориентированная своими произведениями на усредненный уровень развития массо­вых потребителей материальных и духовных ценностей. Массо­вость распространения произведений здесь не совпадает с сущно­стью народного начала в культуре, основывается не на содержа­нии, а на формальных, количественных признаках - массовые, конвейерные способы производства, распространения и потребле­ния. Типичные воплощения такой культуры - широко распростра­няющиеся в последнее время телесериалы, видео- и звукозаписи. На передний план выдвигается развлекательная функция, акцент делается на чувствительность, порой примитивную, читающей и зрительской публики. Широко распространенными формами мас­совой культуры, привлекающими к себе широкие массы слушате­лей и зрителей, стали музыкальные шлягеры и разнообразные шоу (зрелища), сочетающие элементы эстрадных мелодий, карнавала, игровых представлений, световых и цветовых эффектов.

Довольно широкое распространение получает кич, прояв­ляющийся в ярком, но часто безвкусном оформлении журналов, в литературной бульварщине, в значительной части кино- и теле­продукции, в различных формах конвейерного бытового украша­тельства и в комиксах - повествованиях в картинках, снабженных краткими текстами или репликами действующих лиц. Даже клас­сический роман Л. Толстого «Анна Каренина» руками ремеслен­ников от комикса превращается в изображаемую разноцветными

316

картинками унылую историю любви и самоубийства главной ге­роини.

Если элитарная культура ориентирована на особо художест­венно развитых людей, способных к всепониманию культурных ценностей, то кич представляет собой противоположный полюс -ориентация на ограниченное понимание художественно неразви­того, ограниченного потребителя.

Разумеется, и элитарная, и массовая культура, и кич со все­ми своими разновидностями пропагандируют различные нормы и образцы поведения, а поэтому оказывают и разнонаправленное влияние на социодинамику социальной структуры. Для одних предпочитаемой нормой и столь же предпочитаемыми средствами достижения превозносимой цели (того же денежного успеха, бо­гатства) становятся произведения широко тиражируемой средст­вами массовой информации массовой же культуры. Другие пред­почитают (нередко в целях престижного, демонстративного по­требления, охарактеризованного выше) нормы и ценности элитар­ной культуры, пропагандируемые ею вкусы и образцы поведения. И все эти предпочтения, стремления, ожидания приводят к раз­личным вариантам горизонтальной и вертикальной социальной мобильности, к переходу людей из одних социальных групп в другие.

Здесь следует сосредоточить особое внимание на феномене субкультуры. В отличие от доминирующей культуры, принимае­мой и разделяемой всеми членами общества или хотя бы его большинством, субкультура включает в себя нормы, ценности и стандарты поведения, предпочитаемые людьми и их группами, ко­торые следуют нормам и образцам поведения, не разделяемым в качестве гаковых большинством населения страны. Например, в преступных группах высоко ценятся такие качества, как готов­ность к риску, выносливость, беспощадность, стремление к ост­рым ощущениям, везение. К своеобразным субкультурам можно отнести ценности, нормы, образцы поведения инородной по отно­шению к нации этнической группы, например, татар в Беларуси, а таюке нетрадиционных для нашей республики религиозных групп (кришнаитов, дзен-буддистов, сатанистов и др.).

В некоторых условиях и ситуациях субкультура может куль­тивировать ценности и образцы поведения, противоположные до­минирующей культуре. В таком случае мы имеем дело с контр­культурой. Контркультура - это такая система ценностей, норм,

317

стандартов поведения, свойственных определенной социальной группе, которая не только отличается от доминирующих в общест­ве образцов, но и прямо им противоположна, враждебна, бросает вызов и может вступить с ними в открытый конфликт. Скажем, ro-j родская преступная банда руководствуется определенными нор-! мами и правилами поведения, но они совершенно противополож- ■ ны тем, которые разделяет большинство общества, поэтому всту­пает в конфликт с ценностями и нормами доминирующей культуры.

Разумеется, выделенные нами структурные компоненты, концентрирующиеся вокруг определенного комплекса ценностей и ориентации (народных, национальных, элитарных и т.п.), образу­ют более или менее очерченные сферы влияния в целостном со­циокультурном пространстве общества. Само же это пространство не только структурировано, но в своем функционировании пред­стает как напряженное поле взаимодействия этих сфер, которые не остаются абсолютно замкнутыми, но в своем развитии не только влияют друг на друга, но способны взаимопересекаться, втягивая в свою орбиту элементы другой сферы. Например, массовая культу­ра может включать в несколько преобразованном, в основном в упрощенном и омассовленном виде элементы народной (фольклор и др.) и национальной (своеобразие языковых оборотов и др ) культуры. Контркультура, в свою очередь, способна включать в свою орбиту стилевые и содержательные элементы не только суб­культуры, но и элитарной культуры. Эту сложную структурно-динамическую иерархию различных компонентов культуры можно изобразить в таком виде, который представлен на рис. 31.

В процессе своего реального функционирования в обществе культура предстает как многогранная ценностно-нормативная сис­тема символов, знаний, идей, ценностей, норм, образцов поведе­ния, регулирующая поведение индивидов и социальных групп. Но за этой системой кроется творчески преобразующая деятельность человека, направленная на создание, распространение, потребле­ние (усвоение) духовных и материальных ценностей. Только тита­нический и вдохновенный труд таких всемирно известных деяте­лей культуры, как У. Шекспир, Микеланджело, А.С. Пушкин, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, П.И. Чайковский и многие дру­гие, создает величайшие культурные ценности. Сам же процесс создания и усвоения таких ценностей представляет собой вполне определенный цикл. Сначала в определенной социальной среде возникает некая идея, она творческими усилиями деятеля культу-

318

Т. Парсонс в своей общей теории действия и социальных систем определил решающее значение культурной системы в соз­дании и поддержании образца действующих в обществе и реали­зуемых в поведении его членов ценностей и норм. Именно культу­ре, считал он, принадлежит основная регулирующая роль в разви­тии социальных систем, о чем говорится в главе 7 данной книги.

Чтобы избежать повторения, мы рекомендуем читателям об­ратиться еще раз к соответствующим главам, тогда станет более понятной заслуга П. Сорокина и Т. Парсонса в развитии социоло­гических концепций культуры.

Важную роль в социологической интерпретации сущности культуры и ее роли в развитии человека и общества сыграли труды известного американского антрополога и культуролога Лесли Уай­та. Он считал, что «культура представляет собой класс предметов и явлений, зависящий от способности человека к символизации, ко­торый рассматривается в экстрасоматическом контексте, вследствие чего «человеческое поведение- функция культуры... Если изменя­ется культура, изменяется и поведение» (К); 146). В сущности сво­ей, утверждал он, культура есть социо-политико-экономическая система, внутри которой живет, дышит и размножается род челове­ческий, и поэтому она во много раз важнее для будущего человече­ства, чем производимое наукой измерение галактик, расщепление атома или открытие нового чудодейственного препарата.

Дополняя снискавший ему известность эволюционистский подход к культуре — функционалистским, Л. Уайт анализирует ее развитие с точки зрения свойственных ей структуры и функций. При таком подходе культура предстает в качестве организованной интегрированной системы, внутри которой вычленяются три под­системы: технологическая, социальная и идеологическая. Техно­логическая система состоит из материальных, механических, фи­зических и химических орудий труда вкупе с технологией их ис­пользования, позволяющей человеку вступать в контакт с окру­жающей средой. Социальная система складывается из межлич­ностных отношений, выраженных в коллективных или индивиду­альных паттернах (образцах) поведения. Внутри этой системы можно, в свою очередь, выделить социальную, экономическую, этическую, политическую, военную, религиозную системы; систе­мы семьи, организации труда, отдыха и т.д. Идеологическая сис­тема состоит из идей, верований, знаний, выраженных посредст­вом членораздельной речи или в иной символической форме. В эту

320

ной, т.е. исходной, является адаптационная функция. Благодаря культуре, применению ее норм, ценностей, образцов поведения каждый индивид и любое сообщество индивидов (семья, этнос, профессиональная группа, социально-территориальная структура -город, деревня и т.п.) адаптируются, приспосабливаются к изме­няющимся условиям окружающей природной и социальной среды. Адаптационная функция культуры позволяет людям, руково­дствующимся ее ценностями и нормами, обычаями и традициями, во-первых, приспосабливаться к окружающей среде, во-вторых, приноравливать ее к своим потребностям и интересам. Культура способна выполнять эту функцию, потому что она, как это доказал еще Э. Дюркгейм, предлагает или навязывает отдельным индиви­дам и группам идеалы, нормы, стандарты поведения, которые их мотивируют к одним поступкам и способам действия, но побуж­дают воздерживаться от других. В результате этого в обществе, по утверждению Т. Парсонса, создается сложная сеть позиций инди­видов и групп, включающая в себя систему «ролевых статусов» -каждый индивид обладает определенными экспектациями (ожида­ниями) определенных способов поведения других индивидов в оп­ределенных ситуациях и одновременно соотносит свои поступки с экспектациями других индивидов. Вследствие этого складывается адаптация индивидов не только к окружающей среде, но и к дей­ствиям других индивидов.

Адаптационная функция культуры тесно связана с ее позна­вательной функцией. Суть ее заключается в вооружении человека знаниями, необходимыми для овладения силами природы, для по­знания общественных явлений и тенденций их развития, для опре­деления в соответствии с этим определенной линии поведения, своей гражданской позиции. В осуществлении этой функции ре­шающая роль принадлежит такому специфическому компоненту культуры, каковым является наука, призванная генерировать но­вые знания и находить пути и средства реализации полученных знаний в технических средствах, в способах практической дея­тельности. Очень большую роль в осуществлении познавательной функции культуры играет искусство, способное проникнуть в глу­бинные пласты духовного мира человека, в его стремления, наде­жды, радости, тревоги, ожидания.

Огромное значение имеет социализирующая функция куль­туры, позволяющая каждому индивиду, включенному в процесс восприятия и усвоения существующих в обществе ценностей и

327

норм, формироваться как личность. Именно в процессе социализа­ции формирующаяся личность через усвоение и творческое вос­произведение ценностей, норм, идеалов приобретает социальные качества, самореализуется в определенных видах деятельности, становится саморазвивающимся субъектом социальных процессов.

Создавая необходимые для ориентации человека нормы, правила, стандарты поведения, культура выполняет еще одну важ­ную функцию - нормативную. Сущность ее заключается в том, что культура, выступая в качестве совокупности идеалов, норм, образцов поведения, предписывает человеку определенные стан­дарты и правила, в соответствии с которыми складываются образ жизни людей, их установки и ценностные ориентации, ролевые ожидания и способы деятельности.

Донося до нас голоса прошлого, создавая возможности для диалога поколений и эпох, связывая прошлое с настоящим и под­готавливая наступление будущего, культура выполняет трансля­ционную функцию. Важную роль в ее осуществлении выполняет традиция как способ сохранения и воспроизводства определенных образцов и ценностей, органично связанная с новацией как спосо­бом обновления культуры.

С этой функцией органично взаимосвязана функция произ­водства новых, ранее не существовавших значений, знаний, цен­ностей и норм. В рамках существующей культуры в процессе ее воспроизводства и развития возникают новые символы, образы, стили, картины мира, способы духовного и практического освое­ния мира. Достаточно вспомнить такие этапы процесса развития культуры, как классика, модерн, постмодернизм, чтобы стала рельефно ощутимой новаторски-творческая сущность культуры, неотделимая от производства все новых и новых символов, значе­ний, форм, стилей и т. п.

Воспроизводя в своем развитии издавна существующие цен­ности и обогащая духовный арсенал человека и человечества но­выми ценностями и значениями, культура выполняет вместе с тем функцию целеполагания. Она помогает человеку сформулировать социально значимые цели, сконцентрировать на них свои способ­ности, возможности, действия и, руководствуясь существующими в обществе ценностями и нормами, а в случае необходимости, до­полняя и перекрывая их новыми ценностями и нормами, открыва­ет перед обществом новые горизонты духовного и социального творчества.