Николай Александрович Бердяев

Марксизм более сложное явление, чем обыкновенно думают. Не нужно забывать, что Маркс вышел из недр немецкого идеализма XIX века, он был проникнут идеями Фихте и Гегеля. Марксизм дает, конечно, большие основания истолковывать марксистскую доктрину, как последовательную систему социологического детерминизма. Экономика определяет всю человеческую жизнь, от нее зависит не только все строение общества, но и вся идеология, вся духовная культура, религия, философия, мораль, искусство. Экономика есть базис, идеология есть надстройка. Существует неотвратимый объективный общественно-экономический процесс, которым все определяется… Человек не может освободиться от определяющей его экономики, он ее лишь отражает. Такова одна сторона марксизма. Власть экономики в человеческой жизни не Марксом выдумана и не он виновник того, что экономика влияет на идеологию. Маркс увидел это в окружавшем его капиталистическом обществе Европы. Но он обобщил это и придал этому универсальный характер…

Марксизм есть не только учение исторического или экономического материализма о полной зависимости человека от экономики, марксизм есть также учение об избавлении, о мессианском призвании пролетариата, о грядущем совершенном обществе, в котором человек уже не будет зависеть от экономики, о мощи и победе человека над иррациональными силами природы и общества. Душа марксизма тут, а не в экономическом детерминизме.

Истоки и смысл русского коммунизма.

М., 1990. С. 80, 81, 83.

Эмиль Дюркгейм

…Общество не простая сумма индивидов, но система, образованная их ассоциацией и представляющая собой реальность… наделенную своими особыми свойствами. Конечно, коллективная жизнь предполагает существование индивидуальных сознаний, но этого необходимого условия недостаточно. Нужно еще, чтобы эти сознания были ассоциированы, скомбинированы, причем скомбинированы определенным образом. Именно из этой комбинации проистекает социальная жизнь, а потому эта комбинация и объясняет ее.

О разделении общественного труда.

Метод социологии. Л.-М., 1991. С. 493.

Космизм

Космизм есть картина мира, ставящая в центр мироздания человека как существа космического (планетарного).

Космизм в истории мировой философии входит с эпитетом «русский», что подчеркивает российское происхождение этого учения, а также его связь с менталитетом россиян.

Космизм имеет три модификации:

1. Естественно-научный космизм (В. И. Вернадский, К. Э. Циолковский, А. Л. Чижевский, Н. Г. Холодный, Н. А. Умов, Л. Н. Гумилев, А. К. Манеев).

2. Религиозно-философский космизм (В. С. Соловьев, Н. Ф. Федоров, Н. А. Бердяев, П.А. Флоренский, А.Ф. Лосев).

3. Литературно-художественный космизм (Н.К. Рерих. А.В. Сухово-Кобылин, А.Е. Кулаковский, А.П. Платонов, А. Н. Скрябин).

Все эти авторы на материале разных сфер духовной жизни людей выработали представление о том, что человек представляет собой существо, обладающее следующими чертами личности:

1) Всечеловечностью (разновидность: богочеловечность), которое берет свое начало в гилозоизме (<гр. hyle здесь вещество + zoe жизнь) и панпсихизме (<гр.pan все + гр. psyche душа).

2) Планетарностью мышления, позволяющей воспринимать окружающее и происходящее глобально.

3) Соборностью (от глагола «собирать»), способствующей чувствовать свою значимость в общности («без меня народ не полон» – Андрей Платонов). Если коллективизм растворяет человека в общности, то соборность позволяет сохранить ему свое «Я» в любой общности.

Таким образом, космизм исподволь подготовил благодатную духовную почву для последующей картины мира, за которой будущее.

Задание на усвоение

1. Как соотносятся понятия «всеединство» и «единое во многом», «богочеловечность» и «всечеловечность»?

2. Что такое соборность?

3. Связано ли понятие «пассионарности» Л.Н. Гумилева с космизмом?

4. Ноосфера и планетарное мышление: точки соприкосновения.

5. В чем единство и различие космоцентризма и космизма?

Фрагменты философского текста

Владимир Сергеевич Соловьев

<…> Космический ум в явном противоборстве с первобытным хаосом и в тайном соглашении с раздираемою этим хаосом мировою душою или природою, которая все более и более поддается мысленным внушениям зиждительного начала, вторит в ней и чрез нее сложное и великолепное тело нашей Вселенной. Творение это есть процесс, имеющий две тесно между собою связанные цели, общую и особенную. Общая есть воплощение реальной идеи, т.е. света и жизни, в различных формах природной красоты; особенная же цель есть создание человека, т.е. той формы, которая вместе с наибольшею телесною красотою представляет и высшее внутреннее потенциирование света и жизни, называемое самосознанием. Уже в мире животных <…> общая космическая цель достигается при их собственном участии и содействии чрез возбуждение в них известных внутренних стремлений и чувств. Наконец, человек уже не только участвует в действии космических начал, но способен знать цель этого действия и, следовательно, трудиться над ее достижением осмысленно и свободно.

Красота в природе // Цит. по книге:

Русский космизм: Антология философской мысли.

Сост. С.Г. Семеновой, А.Г. Гачевой. М., 1993. С. 97.

Николай Александрович Бердяев

Натуралистический антропоцентризм не выдерживает критики и не может быть восстановлен. Коперник и Дарвин, по-видимому, окончательно его сокрушили и сделали идею центральности человека неприемлемой для научного сознания. Замкнутое небо мира средневекового и мира античного разомкнулось, и открылась бесконечность миров, в которой потерялся человек с его притязаниями быть центром Вселенной. Коперник показал, что Земля не есть центр космоса и что не вокруг нее вращаются миры. Земля – одна из планет, место ее очень скромное. Дарвин показал, что человек не есть абсолютный центр этой скромной планеты Земля: он – одна из форм органической жизни на земле, той же природы, что и другие формы, один из моментов эволюции. <…>

Человек претендует на несоизмеримо большее, чем то самосознание, которое в силах дать ему натуралистический антропоцентризм. И смешны для нас притязания средневековых людей скрепить свое значение с наивной наукой детства человеческого. Бесконечный дух человека претендует на абсолютный, сверхприродный антропоцентризм, он сознает себя абсолютным центром не данной замкнутой планетой системы, а всего бытия, всех планов бытия, всех миров. Человек не только природное существо, но и сверхприродное существо, существо божественного происхождения и божественного предназначения, существо, хотя и живущее в «мире сем», но «не от мира сего». Этот абсолютный антропоцентризм, побеждающий дурную бесконечность звездного неба пребывающей в человеке вечностью, не может быть сокрушен никакой наукой, как не может быть никакой наукой обоснован – он вне досягаемости науки.

Человек: Микрокосм и макрокосм

// Цит. по книге: Русский космизм.

М., 1993. С. 173-174.