Лекция 6. Зарождение переводческой деятельности в России (от Древней Руси до конца XVII века)

План лекции:

6.1. Перевод в Средневековой Руси (X-XV века)

6.2. Древнерусский перевод в XVI в. Деятельность Максима Грека

6.3. Тенденции в развитии перевода и переводческой мысли в XVII столетии

6.1. Перевод в Средневековой Руси (X-XV века)

Переводческая деятельность в России также имеет достаточно дав­нюю историю, хотя в силу некоторого обособленного положения Рос­сии по отношению к общеевропейским процессам до XVIII века разви­тие перевода здесь имеет ряд особенностей.

Перевод зарождается одновременно с возникновением письменно­сти и литературы в период Киевской Руси. Под Киевской Русью приня­то понимать восточнославянское государство, возникшее в X - начале XI в. и просуществовавшее до монголо-татарского нашествия (XIII в.). Появление письменной литературы связывают с принятием христианст­ва при князе Владимире (988 г.). К этому времени на старославянском языке уже существовала достаточно обширная литература, главным об­разом переведенная с греческого в других славянских землях, прежде всего в Болгарии, которую Древняя Русь получила в готовом виде. В силу фактического единства старославянского, церковнославянского и древнеболгарского языков книги, написанные по-церков-нославянски, были понятны на Руси, где церковнославянский язык утвердился в ка­честве литературного. Таким образом, можно говорить о едином фонде переводной литературы славянских народов, принадлежавших к право­славному миру.

57

Россия поддерживает тесные торговые, политические и культурные связи с Византией, славянскими государствами, Германией, Францией, с восточными странами.

В 864 году греческие монахи братья из г. Солуни (Салоники) Ки­рилл (827-869) и Мефодий (815-885) были посланы византийским им­ператором для проповедования христианства среди славянских наро­дов. За свою просветительскую деятельность братья канонизированы и восточной, и в западной христианской традициях, в православии же они почитаются как святые равноапостольные. Кирилл и Мефодий на-чали свою деятельность с создания алфавита («кириллица»), с помо­щью которого перевели с греческого на староцерковнославянский не­сколько религиозных текстов, в том числе Новый Завет, Псалтырь и Молитвенник.

После Крещения Руси в 988 году появилось множество переводов на старославянский язык текстов различных религиозных и околорели­гиозных жанров: жития святых, притчи, исторические хроники, апок-рифы. Благодаря переводам христианской литературы русские люди знакомились с новыми нормами морали и нравственности, значительно расширялся их кругозор. Они получили доступ ко многим новым ис­точникам исторической и географической информации.

По утверждению историков, большинство таких переводов выпол-нялись в Болгарии. Авторство переводов не указывалось. В основном переводы делалось с греческого языка, некоторые переводчики, по-видимому, использовали латинские и древнееврейские источники, на староболгарский язык.

Как указывает И.С. Алексеева, православный мир представлял со­бой культурную общность, и эта общность обладала общим фондом текстов. До 99% памятников средневековой письменности представля-ют собой переводы .

Как и в европейской традиции, переводы религиозных текстов вы-полнялись обычно в буквальной манере. Абсолютным приоритетом пользуется теория пословного перевода, основанная на иконическом восприятии слова и особом статусе текста Библии, который и заложил традицию пословного перевода других текстов. Перевод же литературы светского характера носил более вольный характер.

Важную роль в утверждении христианства на Руси играла агиогра­фическая литература, излагавшая «жизнеописания» христианских свя-тых («Житие Святой Ирины», «Житие Алексея, Человека Божия»). В занимательной форме такая литература давала наглядные уроки практи-

АлексееваИ. С. Введение в переводоведение. СПб. С. 81.

58

ческого применения отвлеченных христианских догм, рисовала нравст­венный идеал христианина.

Кроме библейских книг, широкое распространение на Руси полу­чили и переводы византийских апокрифов (предшественники беллетри­стики), повествовавших о различных чудесах и фантастических проис­шествиях из жизни Иисуса Христа и его апостолов. Такая литература не признавалась церковью, объявлялась «ложной» и «отреченной».

Кроме религиозной, значительную часть в переводной литературе на Руси составляла историческая и естественно научная литература Средневековья. С XI в. стали известны византийские хроники (истори­ческие повествования), в частности хроника Иоанна Малалы Антиохий-ского (VI в.) и хроника Георгия Алтартола (Грешника), автора IX в. Все эти ранние переводы отмечены стремлением держаться как можно бли­же к подлиннику. Анализ «Хроники Иоанна Малалы» отмечает наличие не только доминирующего пословного принципа, но и поморфемную передачу, которая заключалась в переводе каждой греческой морфемы в отдельности.

В ходу и переводные книги, содержащие естественно научные представления Средневековья: «Физиолог» и «Шестоднев», в которых подробнее чем в Библии рассказывалось о сотворении Богом мира за шесть дней, давались сведения об окружающем мире, об устройстве Вселенной, о животном и растительном мире дальних стран.

В XI-XIII вв. начинают переводиться произведения светского ха­рактера, но с нравоучительной тенденцией. Популярностью пользуются «Троянская притча», а также «Александрия», представляющая собой жизнеописание полководца Александра Македонского.

В переводах этих произведений заметно больше свободы в обраще­нии с подлинниками, большее разнообразие стилистических средств, что объясняется не только их светским характером, но и влиянием жи­вого русского языка, а также высокой стилистической культурой языка перевода - староболгарского.

Широкое распространение в Древней Руси получили различные сборники переводных нравоучительных изречений, афоризмов и мак­сим, взятых либо из Библии, либо из сочинений античных авторов. Эти сборники носили название «Пчелы», поскольку, как пчелы, собирали мед - только словесный.

Серьезным достижением для своего времени был перевод книги Иосифа Флавия «Иудейская война» (I в. н. э.), в которой очевидцем рас­сказывалось о взятии и разрушении римлянами иудейской столицы -города Иерусалима. Примечательно, что переводчику удалось выдер-

59

жать симметрию построения фраз, передать метафоры, в некоторой ме-

36

ре воспроизвести стиль подлинника .

Таким образом, помимо пословного перевода в Киевской Руси ис­пользуется и традиция вольного переложения подлинника. Исследова­тели отмечают высокий уровень русских переводов этого периода, го­ворят о самостоятельности языка переводов по отношению к языку подлинника. Киевская Русь превращается в центр славянской письмен­ности, прежде всего именно переводной. Однако на дальнейшем разви­тии русской литературной традиции вообще и перевода в частности крайне неблагоприятно сказались события, связанные с монгольским нашествием.

В XIII-XV вв. (Период Монгольского ига) происходило постепен­ное формирование русского языка на основе старославянского (церков­нославянского) и народных говоров. Однако религиозные тексты про­должали переводиться на церковнославянский язык, который стал упот­ребляться исключительно во время церковных богослужений.

Во второй половине XIII - первой половине XIV столетия перево­дческая деятельность на Руси в значительной степени замирает. Однако на Русь поступает значительное число переводных памятников, создан­ных в Болгарии, Сербии, в монастырях Греции, Иерусалима, Синая. Среди них можно назвать «Сказание об Индийском царстве», «Повесть о Макарии Римском», «Слово о двенадцати снах Шаханши».

Постепенно меняется взгляд на текст как связующее звено между человеком и Богом. На смену теории пословного перевода приходит грамматическая теория. И если раньше акцент приходился на идеальные связи плана выражения и плана содержания, то теперь он переносится на структурное своеобразие языка оригинала.

Поначалу перемены едва заметны. В переводах по- прежнему пре­обладает христианская литература. Однако некоторым переводчикам удаются попытки отойти от буквализма и частично сохранить ритм ори­гинала (перевод поэмы «Диоптра» («Душезрительное зеркало») Филип­пом Пустынником).

Существенные изменения подхода к технике перевода связываются начиная с XIV с эмиграцией с Балканского полуострова многих церков­ных и культурных деятелей, спасавшихся от османского нашествия, а также с переводческой деятельностью ряда просвещенных московских митрополитов, например причисленного к лику святых Алексия (конец XIII в. - 1378 г.), а также его преемника Киприана (ум. в 1406 г.). По­пытка проведения языковой реформы, суть которой состояла в возвра-

Алексеева И. С. Введение в переводоведение. СПб. С. 82.

60

щении к истокам, т. е. к языковым формам, использовавшимся во вре­мена Кирилла и Мефодия, существенно повлияла на переводные тексты, делая их тяжеловесными и архаичными.

К новациям в христианской текстовой культуре можно отнести первый полный перевод Библии, выполненный в XV в. впервые не с греческого, а с латинского текста Вульгаты (Св. Иероним) новгород-ским толмачом Дмитрием Герасимовым.

С западнославянских и западных языков на новый русский перево­дятся рыцарские романы, книги по географии, алхимии и врачебному делу.

Во время тяжелых лет Монгольского ига (1228-1480) переводы продолжали играть важную роль в культурной жизни страны. Большин-ство переводов делалось с греческого языка, некоторые переводчики, по-видимому, использовали латинские и древнееврейские источники. Выполняют переводы иностранцы-толмачи Посольского приказа в Мо­скве, не знающие русского языка. Перевод осуществляется в ступенча-той манере: с иностранного языка на язык-посредник (чаще всего поль-ский), а затем с польского на русский.

В то же время контакты с другими странами вызывали необходи­мость в политических и деловых переводах, где все чаще использо­вался формирующийся русский язык. В непереводных текстах этого времени также можно обнаружить соединение старославянских и русских элементов.

В этот период происходило постепенное формирование русского языка на основе старославянского языка и народных говоров. Однако религиозные тексты продолжали переводиться на церковнославянский, который стал употребляться исключительно во время церковных бого­служений.

6.2. Древнерусский перевод в XVI в. Деятельность Максима Грека В XVI веке Москва окончательно превратилась в политический, а также в переводческий центр России. В целом состояние переводческо­го дела в Русском государстве данного периода свидетельствует о зна-чительной культурной изоляции страны, продолжавшейся вплоть до Смутного времени. Хотя переводились тексты не только церковно-религиозного, но и светского содержания, однако последние представ-ляли собой произведения познавательно-прикладного характера (исто­рические, географические, медицинские). Среди переводов практически полностью отсутствует художественная литература. В технике перевода сочетаются стремление к дословности и внесение различного рода из­менений и купюр, вызванное недостаточным знакомством переводчика или читателя с реалиями, фигурирующими в оригинале.

61

Переводы больше не были анонимными, а роль переводчиков в развитии языка и культуры начала получать общественное признание.

Именно к XVI столетию относится одна из наиболее ярких страниц истории древнерусского перевода и переводческой мысли, связанная с именем Максима Грека и его последователей.

На Руси в начале XVI в. происходили бурные споры по поводу больших расхождений и несогласий в славянских богослужебных кни­гах. Дело осложнялось отсутствием на Руси регулярного образования для священнослужителей (на Западе большинство священников в то время заканчивало университеты). В 1515 году московский Великий князь Василий III обратился с просьбой прислать в Москву какого-нибудь ученого переводчика из греческого монастыря. Такой перево­дчик прибыл в Москву в 1518 году в составе греческого посольства и стал известен под именем Максим Грек.

Философ и богослов Максим Грек (в миру Михаил Триволис), кано­низированный Русской Православной Церковью в 1988 году, родился около 1470 года в греческом селении Арта (в Албании). С 10 лет прохо­дил обучение классическим наукам на острове Корфу. Выпускник като­лических университетов Венеции и Флоренции, в 1505 году он постригся в монахи и прибыл на остров Афон, откуда и был избран русской по­сольской миссией Василия III в качестве толмача для перевода греческих книг. В помощь ему дали двух посольских толмачей: известного Димит­рия Герасимова, знавшего латынь и немецкий языки, и инока Власия.

В течение всей своей жизни (он умер в 1555 или в 1556 году) Мак­сим Грек занимался переводами, в основном, религиозных книг, а также некоторых нерелигиозных текстов, вносил исправления в прежние пе­реводы и сопровождал их комментариями. Максим Грек и сам был пло­довитым писателем, философом и педагогом. В его комментариях мож­но найти много замечаний о технике перевода. Это первые дошедшие до нас размышления по этому поводу в России. Максим обнаружил в славянских книгах, употребляемых в Москве, большое количество оши­бок еретического содержания. Исправляя старые переводы, он нередко нарушал устоявшиеся традиции, что навлекло на него обвинения в ере­си и кощунстве.

Его убеждения послужили основой для основанной им в Москве школы перевода. Переводческое кредо школы Максима Грека - обога­щение пословного перевода установлением закономерных грамматиче­ских соответствий, вошло в историю перевода под именем грамматиче­ская концепция перевода. Свои наставления переводчикам Максим Грек снабжал многочисленными замечаниями о грамматике лексике, ритми­ческой организации и фонетических особенностях греческого текста,

62

которые должны быть отражены в переводе. Такой подход прослежива-ется в его собственных переводах произведений Григория Богослова, Василия Великого, Иоанна Златоуста, Иосифа Флавия и многих других.

Другую существенную черту в работе переводчика Максим Грек видит в необходимости большой подготовительной работы, которая должна предшествовать переводу и заключаться в тщательном анализе оригинала, в необходимости обнаружить все нюансы и аллегории в его содержании. А для этого переводчик, согласно Максиму Греку, должен не только знать язык, но и обладать широкими филологическими позна-ниями: хорошо знать грамматику и риторику, уметь анализировать под-линник и, хотя и следовать пословному принципу, но учитывать при выборе слова в некоторых случаях конкретный контекст и общий стиль произведения.

В школе Максима Грека практиковался также и устно-письменный способ перевода. Он сам устно переводил с греческого письменного оригинала на латынь, а его помощники переводили этот вариант «с го­лоса» на церковнославянский, диктуя окончательный вариант писцам. Этот окончательный вариант тут же подвергался обсуждению и правке.

Вкладом Максима Грека в русскую филологию стал также словарь «Имена, истолкованные в алфавитном порядке», где разбирались, в основ-ном, греческие имена, а также некоторые латинские и древнееврейские.

Роль перевода представлялась Максиму Греку необычайно важной в деле культурного просвещения Руси. Именно из переводов русские люди черпали сведения об античных авторах, о выдающихся представи­телях итальянского Возрождения, об открытии Америки и т. п. Просве­тительская активность, сопровождавшаяся пламенной публицистично­стью, эмоциональностью, привела Максима Грека к печальному концу: на церковных соборах 1525 и 1531 гг. он был осужден как еретик по об-винению в тайном латинстве (приверженности папскому католицизму) и заточен сначала в Иосифо-Волоколамский, а затем в Тверской Отроч монастырь, откуда уже не вышел.

6.3. Тенденции в развитии перевода и переводческой мысли разви-тия в XVII столетии

XVII в. принес много перемен в культурной жизни, отразившихся на тенденциях переводческой деятельности. Среди них:

• процесс выделения и осознания самостоятельной эстетической ценности различных видов искусства;

• выведение литературы из-под монополии церкви и усиление ав­торского начала в литературе и переводе;

63

• процесс специализации книжного дела и выделение отдельных
жанров (развлекательные повести, трактаты, посвященные различным
областям знаний, учебные пособия и т. д.), хотя пока еще они и разви­
ваются в рамках единого фонда письменности, создаваемого одними и
теми же писателями и переводчиками;

• изменение соотношения между исходными языками: большая
часть переводов делается в этот период не с греческого, а с латинского
языка - языка науки в европейских странах. За латинским языком шел
польский, в силу его достаточно широкого распространения среди рус­
ских переводчиков. Переводы с европейских языков носят еще единич­
ный характер.

Вторая половина XVII в. ознаменована противостоянием грече­ской и латинской традиции в переводах. Сложившаяся при поддержке патриарха так называемая «грекофильская» партия, центром которой стал Чудов монастырь, имела сильные позиции при Печатном дворе и Московской духовной академии, противопоставила себя «латинофи-лам», ориентировавшимся на европейскую, прежде всего польскую, культуру. Грекофилы не только переводили с греческого на славян­ский, но и доказывали, что последний лучше подходит для этой цели, нежели латинский.

XVII в. отмечен также появление новых жанров переводной лите­ратуры. Знаком появления новой развлекательной литературы становят­ся проникающие в Россию европейские рыцарские романы. До наших дней дошли: роман о Бове Королевиче, восходящий к французскому ис­точнику, роман о Брунцвике, пришедший из Чехии, «Повесть о Петре Златых Ключей», также имеющую французское происхождение, но пе­реведенную с польского языка, и некоторые другие памятники. Харак­терно, что переводы таких произведений оставались анонимными. В пе­реводе, как правило, устранялись незнакомые реалии, второстепенные персонажи, описания и т. п.

Значительную долю переводов XVII века занимают новеллистиче­ские сборники религиозно-дидактического содержания, выполненные в виде переложений (пересказов уже переведенных, зачастую неодно­кратно, текстов), как правило, с польского языка.

Среди переложений такого рода: «Повесть о семи мудрецах» (пер­воисточник - индийский текст, переведенный на латынь с древнееврей­ского через посредничество арабской, персидской, сирийской и грече­ской версий), «Римские деяния» (латинский текст), «Фацеции» (латин­ские и немецкие источники), «Великое зерцало» (латинский текст).

Так, сборник «Великое зерцало» ведет свое происхождение от ла­тинской книги, составленной в Нидерландах. Его перевод был выполнен

64

по приказу царя Алексея Михайловича в 1677 г. группой из пяти пере­водчиков Посольского приказа. При редактировании были исключены некоторые новеллы, устранен католический оттенок, опущены или из­менены отдельные детали, а также введены некоторые подробности, ха­рактерные для русской жизни, что, однако, не меняет общего дословно­го характера перевода.

Еще одной тенденцией в русском переводе XVII столетия стало за­рождение стихотворного перевода. Один из первых опытов (с украин­ского языка) принадлежал князю И.А. Хворостинину. В дальнейшем переводились стихи разных жанров, главным образом с польского языка (произведения Бартоша Патроцкого, Андрея Белобоцкого, Яна Коха-новского и др.).

От XVII века до нас дошло уже больше имен переводчиков и боль­шее число переводов, главным образом, нерелигиозных материалов. Тематика научных переводов включала вопросы астрономии и астроло­гии, арифметики и геометрии, анатомии и медицины и описания раз­личных животных. В этот период впервые в помощь переводчику были созданы двуязычные словари: латино-греко-славянский, русско-латино-шведский и некоторые другие.

Переводчиков того времени в России можно разделить на четыре

37

категории :

1) «приказные переводчики»;

2) переводчики-монахи: Епифаний Славинецкий, Арсений Грек, Дионисий Грек;

3) случайные, разовые переводчики;

4) переводчики «по желанию», в основном приближенные царя: Андрей Матвеев, Богданов, князь Кропоткин и др.

Среди «приказных» переводчиков (переводчиков московского Посольского приказа) преобладали выходцы из южной и западной Руси, Польши, а также голландцы и другие иностранцы, которые хорошо зна­ли латынь и греческий, но плохо знали русский язык. Основной задачей посольских переводчиков была задача посредничества в деловых и эко­номических контактах России с западными странами.

Однако именно толмачам Посольского приказа московские бояре заказывали за деньги перевод интересующих их книг. Среди «коммер­ческих» переводов - литература развлекательного характера, преиму­щественно европейские рыцарские романы. Качество таких переводов было очень низким, поскольку толмачи Посольского приказа переводи­ли тексты (часто художественные) с родного языка на иностранный им

Соболевский А. И. Западное влияние на литературу Московской Руси XV-XVII вв. СПб., С. 12-14.

65

русский. При этом они переносили свой опыт устного перевода на тех­нически более сложный и письменный текст. В результате переводы изобиловали ошибками, отличались либо излишней дословностью, либо неоправданными купюрами, оказывались далеки от русских литератур­ных норм, передавали лишь часть содержания исходного текста.

«Переводчики-монахи» в той или иной мере были преемниками традиций XVI в., все пренебрегали беллетристикой и отвергали средне­вековую славянскую письменность; однако среди них прослеживалось явственное размежевание на грекофилов и латинофилов. Среди перево-дчиков-грекофилов следует прежде всего упомянуть Епифания Слави-нецкого, трудившегося на ниве перевода сначала в Киево-Печерской лавре, а затем в Москве. Епифаний переводил с греческого, латыни, польского, причем как христианскую, так и научную литературу. К гре­ческой партии относились также иеродиакон Дамаскин, Евфимий Чу-довский и братья Лихуды. Но принцип максимального соответствия оригиналу превращал их переводы в полные подстрочники. Однако фи­лософская основа их взглядов была уже иной, чем в русском Средневе­ковье, так как они не стремились через оригинал максимально прибли­зиться к Богу, а имели скорее филологические соображения точного следования греческой грамматике.

Ко второй группе переводчиков относятся ученые монахи, кото­рые переводили только религиозные тексты с латинского и греческого языков. Именно среди них прослеживалось явственное размежевание на «грекофилов» и «латинофилов». Среди переводчиков-грекофилов сле­дует, прежде всего, упомянуть Епифания Славинецкого, переводчика Киево-Печерской лавры, переехавшего впоследствии в Москву. Епифа­ний переводил с греческого, латыни, польского, причем как христиан­скую, так и научную литературу. К греческой партии относились также иеродиакон Дамаскин, Евфимий Чудовский, братья Лихуды, Арсений Грек и Дионисий Грек. Принцип максимального соответствия оригиналу превращал их переводы в полные подстрочники. Однако философская основа их взглядов была уже иной, чем в русском Средневековье, так как они не стремились через оригинал максимально приблизиться к Бо­гу, а имели скорее филологические соображения точного следования греческой грамматике.

Членов третьей, наиболее многочисленной группы можно назвать переводчиками по совместительству, которые более или менее случайно выполняли один два перевода. И, наконец, было несколько переводчи­ков, занимавшихся этим делом из любви к искусству и самостоятельно выбиравших тексты для перевода. Среди них были и приближенные ца­ря: Андрей Матвеев, Богданов, князь Кропоткин.

66