Что такое истина? Критерии истинности

Под истиной в философии понимается достоверное, правильное знание. "Слово истина в собственном своем смысле означает соответствие мысли предмету", – писал французский философ Р. Декарт (1596-1650). В своем споре и рационалисты, и эмпирики допускали возможность обретения человеком истинного знания. Наряду с ними были философы, отрицавшие эту возможность. Они получили название агностики ("агностицизм" в переводе с греч. – недоступный познанию).

Приведем фрагмент одного философского спора:

"Гилас. Поистине, мое мнение заключается в том, что все наши мнения одинаково суетны и недостоверны. То, что мы одобряем сегодня, мы осуждаем завтра… И я думаю, чтобы мы могли познать что-либо в этой жизни. Наши способности слишком ограничены, и их слишком мало.

Филониус. Как! Ты говоришь, что мы ничего не можем познать, Гилас?

Гилас. Нет ни одной вещи, относительно которой мы могли бы познать ее действительную природу или то, что такое она сама в себе.

Филониус. Ты хочешь мне сказать, что я в действительности не знаю, что такое огонь или вода?

Гилас. Ты можешь, конечно, знать, что я в действительности не знаю, что огонь горяч, а вода текуча; но это значит знать не больше, чем какие ощущения вызываются в своей собственной душе, когда огонь и вода соприкасаются с твоими органами чувств. Что же касается их внутреннего устройства, их истинной и действительной природы, то в этом отношении ты находишься в совершенной тьме" (Д. Беркли).

Итак, агностики утверждали, что относительно "вещи в себе", т.е. сущности предмета, мы ничего определенного знать не можем. Нам не с чем сравнить наши ощущения, проверить, соответствует ли действительности то, что они сообщают.

В то же время для большинства философов было очевидно, что выводы агностиков расходятся со всем историческим опытом человечества, отрицают принципы экспериментального естествознания. Социальный прогресс был бы невозможен без опоры на знания о реальном мире.

Но что же может служить критерием (в переводе с греч. – мерило) истины? Вернемся к спору эмпириков и рационалистов. Первые считают, что истинность знания обеспечивается опытными данными: что дается нам в ощущениях, то и есть в действительности. Отсюда цель науки – чистое описание фактов чувственного познания, к которым приспосабливается мысль. Но, во-первых, известно, что данные непосредственного опыта нередко вводят нас в заблуждение: например, ложка, опущенная в стакан воды, покажется нам прогнутой. Кроме того, далеко не все можно вывести из чисто эмпирической основы. Так, можно ли представить логику или математику как простое обобщение чувственных данных?

Для рационалистов критерием истины является разум. За истинное принимаются теоретические обоснованные знания, когда по законам логики из неких общих посылок (аксиом) выводятся все прочие суждения. Идеалом в этом отношении долгое время выступала геометрия Евклида.

Однако с открытием неевклидовой геометрии позиции рационалистов пошатнулись. Поскольку различные системы аксиом геометрий Евклида, Лобачевского и Римана согласовывались с опытом, то возникал вопрос о том, какая из них соответствует действительному пространству, является истинной. Некоторые философы предложили считать, что в основе научных теорий лежат соглашения между учеными и выбор этих теорий основывается на соображениях удобства, простоты. При таком подходе вопрос об истинности или ложности наших знаний вообще снимается с рассмотрения.

В попытках снять односторонность указанных подходов родился еще один взгляд на главный критерий истины. Возьмем элементарный пример. Допустим, что человек видит темное пятно на белом фоне. Однако существует ли оно реально, на самом деле? Да, сразу скажут некоторые, при условии, что его видят и другие люди. Но, может быть, дело в том, что у всех людей одинаковый психофизиологический механизм восприятия? Как выйти за рамки чувственного опыта? В нашем случае это возможно разными путями. Во-первых, поставить эксперимент, используя специальные приборы. Во-вторых, осуществить практическое взаимодействие наблюдаемого явления с каким-либо другим. В зависимости от того, получили ли мы ожидаемый эффект, можно судить об истинности первоначального впечатления или суждения. Оба эти пути укладываются в понятие практики, которая и рассматривается как критерий истины. При этом данное понятие трактуется широко: в него включаются и материальное производство, и накопленный опыт, и научный эксперимент.

Вряд ли можно оспаривать значительную роль практики для познавательной деятельности людей. Практические нужды вызвали к жизни многие отрасли научных знаний. Из курса истории вы знаете, как потребности земледелия и мореплавания стимулировали развитие астрономии, геометрии. Производство создает необходимую аппаратуру для научных исследований, существенно раздвигающих границы наших знаний. И, наконец, опыт всего человечества в его историческом развитии является "верховным судьей" достоверности наших знаний. С точки зрения этого подхода знания о предметах и явлениях могут считаться правильными, если с их помощью мы можем сделать те или иные реальные вещи, осуществить целесообразные преобразования.

Ученик сопоставляет результаты, полученные при решении задач, непосредственно не с реальной действительностью, а с теоретическими познаниями (законами, правилами, аксиомами, ранее доказанными положениями, определениями), полученными им в процессе обучения. Ученый в ходе своей научной деятельности во многих случаях опирается для подтверждения выдвинутых идей не только на эксперимент, но и на соответствующую теорию. В математических науках обоснование положений всегда завершается теоретическим доказательством: критерием истинности этих положений непосредственно выступает теория.

Отметим еще одно обстоятельство. Целый ряд явлений действительности вообще не поддается оценке с точки зрения истинности или ложности. Это относится в первую очередь к духовным ценностям, формам культурного творчества. Так, к примеру, существует разное понимание художественных текстов, различные трактовки музыкальных произведений. И среди них вряд ли стоит искать одно истинное. С течением времени они неизбежно обогащаются новыми смыслами, значениями, как бы перерастая то, чем они были в эпоху создания.