ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ КИРЕЕВСКИЙ (1806 - 1856)

Основные проблемы:

– критика рационализма западной философии;

– «тотальное» миросозерцание;

– особая роль России в мировой истории.

И.В. Киреевский родился в Москве и был представителем старинного дворянского рода. Получил хорошее домашнее образование. В совершенстве знал французский, немецкий, латинский и греческий языки. В Германии слушал лекции Гегеля, Шеллинга. По возвращении из-за границы основал журнал «Европеец», привлек к нему лучшие литературные силы (в т.ч. А.С. Пушкина). Журнал был запрещен правительством.

Философская концепция Киреевского наиболее полно изложена в работе «О необходимости и возможности новых начал для философии». Статья была задумана как введение к большому произведению по философии, но из-за скоропостижной смерти мыслителя в Петербурге от холеры труд остался незаконченным. По мнению Н.О. Лосского, И.В. Киреевский «был истинным выразителем сокровенной сущности русского духа» [13, с. 44].

Согласно Киреевскому, ограниченность западно-европейской философии есть следствие признания источником знания только чувственного опыта и разума. В результате одни философы встали на путь формальной отвлеченности (рационализм), другие – на путь отвлеченной чувствительности (материализм). «Рассудочность и раздвоенность составляют основной характер всего западного просвещения. Цельность и разумность составляют характер того просвещенного начала, которое, по милости божией, было положено в основу нашей умственной жизни» [5, с. 406].

Философия Гегеля, которая абсолютизирует логическое мышление, восходит своими корнями к католической схоластике и Аристотелю. Гегель стремится объяснить все существующее в соответствии с законами логической необходимости, используя для этого логический метод. В результате гегелевская теория представляет собой систему «саморазвития самосознания». «Ибо когда человек отвергает всякий авторитет, кроме своего отвлеченного мышления, то может ли он идти далее того воззрения, где все бытие мира является ему прозрачной диалектикой его собственного разума, а его разум – самосознанием всемирного бытия» [4, с. 239].

Киреевский считает, что самобытная русская философия, в противоположность рационализму и дуализму западной мысли, должна исходить из традиции Платона и восточно-христианского «умозрения», стремясь достигнуть целостности в познании. «Цельное» знание достигается совокупностью духовных сил, а не одним разумом. Философское познание есть познание целостным духом, в котором разум соединяется с волей и чувством, где нет рационалистической рассеченности. Человеку нужна не просто истина, но истина-правда и правда-справедливость. Именно цельность свойственна древнерусскому способу мышления. Русское мышление «тотально» и целостно, в отличие от западного рационалистического мышления.

Для понимания тайн бытия необходимо гармоническое слияние мысли, эмоций и веры. Человеческий разум, не освященный верой, не дает полного знания. Логическое – только простейшая форма познания, выше которой стоит религиозное откровение. Истинная религия не должна бояться света разума. Но разум, логическое мышление, разделенное на категории, не способно найти в истории, обществе и культуре ту духовную целостность, которая возможна на почве Православия.

Философия, по мнению Киреевского, призвана быть связующим звеном между истинной верой и практической жизнью. Мыслитель формулирует основания русской религиозной философии, укорененной в православном духовном типе. Здесь обнаруживаются характерные черты учения о «соборности», об общине, более подробно разработанные А.С. Хомяковым.

Идеал общественного устройства Киреевский видел в общине. Он говорит, что «отличительной тип русского взгляда на всякий порядок» заключается в «совмещении личной самостоятельности с цельностью общего порядка»
[4, с. 275]. Цельность общества, сочетающего личную свободу и индивидуальные особенности граждан, возможна только при условии свободного подчинения отдельных личностей абсолютным ценностям и при их свободном творчестве, основанном на любви к цельности, церкви, своему народу, своему государству.

Из этого понимания цельности как соборности, или общности, вытекает отрицательное отношение Киреевского к западному индивидуализму. В своих работах, особенно написанных после пребывания за границей, Киреевский неоднократно отмечает, что особое отвращение вызвал у него «мелочный рационализм» европейцев. Этот мотив нашел затем отклик в произведениях практически всех славянофилов. Буржуазная материальная цивилизация Западной Европы, по их мнению, не имеет души, она механистична и эгоистична.

Киреевский считал, что моральное сознание русского народа принципиально отличается от сознания западных людей, так как это сознание православное [4, с. 205-208]. Нравственные нормы в России определяются не отношением к собственности, политическим свободам, правам человека и т.п., а отношением человека к человеку, совестью. Католицизм – это религия закона. Православие – это религия совести. Для православного человека характерны жалость к падшим и униженным, а не презрение к ним; не любовь к власти (она всегда – зло), а отказ от нее; доброта и нестяжательство, а не накопительство.

В отличие от Запада, где сложились индивидуалистические модели хозяйствования (конкуренция, индивидуализм в проявлении жизненных интересов – «выживает сильнейший»), русская модель основана на традиционных ценностях крестьянской общины, трудовой демократии и артельных формах труда. Цель жизни здесь – не вещь и потребление, а преображение души.

«Святость вечных нравственных истин, – пишет Киреевский, – может иметь только религиозное начало» [4, с. 227-229]. Поэтому свободное развитие личности может быть гарантированно только в государстве, построенном на принципах Православия.

Усвоение Россией достижений «европейской образованности» должно сопровождаться, по И. Киреевскому, переосмыслением их на основе православного учения, сохранившего в чистоте изначальную истину христианства. В этом и состоит то «новое начало», которое Россия призвана внести во всемирную историю. «Одного только желаю я, – пишет философ, – чтобы те начала жизни, которые хранятся в учении святой православной церкви, вполне проникнули убеждения всех степеней и сословий наших, чтобы эти высшие начала, господствуя над просвещением европейским и не вытесняя его, но, напротив, обнимая его своею полнотою, дали ему высший смысл и последнее развитие и чтобы та цельность бытия, которую мы замечали в древней, была навсегда уделом настоящей и будущей нашей православной России [4, с.238].

АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ ХОМЯКОВ (1804-1860)

Основные проблемы:

– критика классической немецкой философии;

– свобода как имя Бога;

– соборность есть высшая нравственность.

А.С. Хомяков родился в семье богатого тульского помещика. В 1822 г. окончил физико-математическое отделение Московского университета, владел несколькими иностранными языками. Жил во Франции, Италии, Швейцарии, Германии. Назвал восстание декабристов «заговором юнцов», не понявших духа народа. Выступал со статьями по философии, социологии, крестьянской реформе. Последние 20 лет своей жизни работал над большой книгой по истории философии «Записки о всемирной истории», которая осталась незавершенной.

Хомяков был человеком глубоко религиозным и обладал разносторонними талантами. Н. Бердяев, назвавший Хомякова «теоретическим главой славянофилов», дает его яркий портрет: «Алексей Степанович – замечательный охотник, специалист по разным породам густопсовых. У него есть даже статья об охоте и собаках. Он изобретает ружье, которое бьет дальше обыкновенных ружей; изобретает сельскохозяйственную машину-сеялку, за которую получает в Англии патент; изобретает средство от холеры. Устраивает винокуренный завод, лечит крестьян, занят хозяйственно-экономическими вопросами. Этот русский помещик, практический, деловой, охотник и техник, собачник и гомеопат, был замечательнейшим богословом православной Церкви, философом, филологом, историком, поэтом и публицистом» [13, с. 16-17].

Хомяков дал блестящий анализ классической немецкой философии. В то время, когда гегелевская теория нашла много сторонников в России, Хомяков выступил с ее резкой критикой. По мнению Хомякова, логический рационализм Гегеля не может воссоздать живое явление, поскольку в нем нет полноты действительного содержания. Живой факт более многогранен и богат по содержанию, чем мысль, которая лишена случайного и конкретного. При переходе от абстрактного к конкретному Гегель придает абстракциям субстанциональное значение. Хомяков доказывает, что человек не в состоянии познать действительность только при помощи разума, который, делая ставку на общее, отвлекается от случайного и тем самым теряет богатство существования вещей.

Философию Гегеля Хомяков называет «бессубстратной», потому что в ней из чистой абстрактной идеи (чистое бытие) выводится многообразие вещественного мира. По мнению русского мыслителя, именно система Гегеля из-за своей бессубстратности породила новейшие (Фейербах) материалистические учения, которые вложили в нее в качестве субстрата вещество [8, с. 35].

Материализм Хомяков считает «грубым» и «ненаучным» взглядом на мир. Материалистическая теория, по его мнению, логически противоречива. Субстрат бесконечен и ни с чем не соизмерим. Бесконечный субстрат не может быть объектом ощущения. Вещество же ощутимо как конечное. Но для материалистов вещество – это и есть субстрат, т.е. «ограниченное безгранично, измеримое неизмеримо, ощутимое неощутимо и т.д., или, иначе, вещество – не вещество…».

Хомяков совершенно прав, когда подчеркивает ограниченность метафизического материализма и невозможность в его рамках разрешения антиномии конечного и бесконечного, общего и особенного, общего и единичного, единого и многого.

В результате исследований по истории философии Хомяков приходит к выводу, что чистый рационализм (идеализм) и материализм являются двумя крайностями одной и той же философской концепции, которая рассекает живой опыт, искажает реальное бытие. Не рационализм и эмпиризм, а метафизическая вера должна быть основой новой философии [13, с. 49]. «Живая истина» не укладывается в границах логики. Бытие открывается лишь целостной жизни духа, лишь разуму, органически соединенному с волей и чувствами, – «волящему» разуму. Разумной воле. Соприкосновение с сущим возможно лишь через веру. «Бытие дано вере». Разумность еще не содержит в себе необходимости; мыслимость – это только возможность, для реализации которой нужна воля, которая воплощает мысли Бога в действительность.

Философия А.С. Хомякова основана на религиозном воззрении. Религия у него выступает как движущая сила истории, определяет общественное и государственное устройство, мораль, быт, характер народа. Католицизм Западной Европы в лице папства организовал монашеские ордена, крестовые походы, насильственное насаждение религии и тем самым вызвал внутреннюю борьбу в христианстве. Протестантизм эту борьбу усилил, что привело к полному безбожию. Революции XVIII в. в Европе – результат духовного краха западных народов. На Руси православие было принято без насилия, как вера, близкая духовному складу русского народа. Истинное православие в своем наиболее совершенном виде развивается именно в России. «Поэтому очевидна вся ограниченность тех, которые думают перенести в Россию не одни только положительные или, так сказать, математические знания Запада, но и весть строй его просвещения. Мнения их опровергаются малейшим употреблением человеческого разума» [5, с. 144].

История человечества, по Хомякову, есть проявление противоречия и борьбы двух начал: свободы и необходимости, духовности и вещественности. Он видит необходимость как власть вещественности над духовностью и считает, что эта власть господствует над духом в языческих религиях, католицизме и протестантизме. Религии Запада приспособились к определяющей роли материальных интересов в жизни людей. Иначе обстоит дело в русском православии (где выкупить отпущение грехов за деньги в принципе невозможно): «В нашем же духовном начале тождество свободы и единства… и наше народное начало, которое могло принять и сохранить такое духовное начало вследствие своего внутреннего единства, не могут никогда ни подчиниться выводам, исторически возникающим из западной двойственности, ни принять их в себя»
[5, с. 144].

Наиболее оригинальной частью философских взглядов Хомякова является его учение о свободе.

По мнению атеистов, свобода человека несовместима с идеей божественного предопределения всего сущего. Если Бог существует, то воля его определяет и волю человека – в противном случае Бог не был бы всемогущим, т.е. Богом. Бог как абсолютный авторитет означает несвободу для человека. Для Хомякова Бог не есть авторитет, тем более не есть авторитет церковь с ее иерархией. Категория авторитета (не-свободы) применима лишь к низшему плану бытия; она унижает величие Бога. Бог есть свобода и в свободе лишь может раскрыться. Позднее Ф.М. Достоевский в «Легенде о Великом Инквизиторе» будет утверждать, что Христос есть свобода духа, антихрист же – отрицание свободы, насилие и принуждение.

Идея свободы в православии отлична от понимания свободы в католической и протестантской конфессиях. Для протестантизма свобода есть индивидуализм («свобода без единства»). Католицизм есть фатализм («единство без свободы»). Православная свобода – это сочетание единства и свободы. Идея свободы в православии не есть индивидуализм. Православная свобода осуществляется в соборной жизни и общинности. Только в этом случае свобода индивидуальная перестает быть формальной и бессодержательной или сводиться к борьбе за свои права с другими индивидуумами.

Свобода есть не право, а обязанность православного человека. Не человек требует от Бога свободы, а Бог требует свободы у человека. Свободы жить по совести, а не по самоволию низменных желаний. Свобода – это бремя и тягость, которую нужно нести во имя высшего достоинства и богоподобия человека. Бог принимает свободных духом, он не принимает рабского поклонения и животноподобного образа жизни.

В глубине православия, по мнению Хомякова, заложена большая свобода, чем в католицизме, а в глубине духа русского народа заложена свобода большая, чем у эгоистичных народов Запада. Отзывчивость и доброта русского народа, его любовь к идеалам правды и святости, его склонность к организации в форме деревенских общин или артелей, основанной на обязанности взаимопомощи, – все это дает основание полагать, что Россия пойдет дальше Европы в вопросах достижения общественной справедливости, найдет путь к примирению интересов капитала и труда.

Хомяков придавал величайшее значение русской деревенской общине, миру с его сходками и традиционной справедливостью в соответствии с обычаем, совестью и истиной-правдой.

«Соборность» – почти непереводимое на иностранные языки слово, означающее отказ от характерного для протестантской и католической мысли противопоставления авторитета и индивидуальности. Соборность – это приоритет духовной общности людей над их экономическими и групповыми различиями, приоритет морали (божественной) над правом. Соборность как высшая нравственность (свобода духа и совести), как преодоление крайностей эгоизма (Запад) и обезличенного коллективизма (мусульманский Восток) означает сочетание свободы и единства многих людей на основе общей любви к одним и тем же абсолютным ценностям. Человеком можно стать, только приняв духовность как высшее проявление лучших общих качеств своего народа и человечества в целом.

Великая миссия русского народа, по мнению А.С. Хомякова, будет осуществлена тогда, когда народ полностью признает принципы православия
[5, с. 161-164]. Последнее же, по его мнению, возможно только тогда, когда космополитическое «образованное общество» в России возродит в себе утраченное чувство любви к Родине и уважение к ее истории.