ВИССАРИОН ГРИГОРЬЕВИЧ БЕЛИНСКИЙ (1811-1848)

Основные проблемы:

– переход от идеализма к материализму и атеизму;

– общественный прогресс и социализм.

В.Г. Белинский родился в семье врача в Свеаборге (Финляндии). Окончил гимназию в Пензе и стал студентом словесного отделения Московского университета. Белинский – один из первых разночинцев по происхождению, внесших большой вклад в русскую культуру. С 1833 г. Белинский работает литературным критиком в журнале «Телескоп», позднее – в «Отечественных записках» и «Современнике».

Литературная критика была для Белинского формой выражения (по цензурным соображениям) целостного мировоззрения, основой которого были материализм и социализм. Исследователи русской философии нередко называют Белинского предшественником Н.Г. Чернышевского и русского марксизма
[8, с. 218].

В молодые годы Белинский находился под влиянием гегелевской философии. Так, в статье «Идея искусства» он пишет: «Дух есть божественная мысль, источник жизни; материя есть та форма, без которой мысль не могла бы проявиться. Очевидно, что оба эти элементы нуждаются друг в друге: без мысли всякая форма мертва, без формы мысль только могущее быть, но не сущее» [1, т. 1, с. 251].

Идея «примирения с действительностью», взятая у Гегеля, проявилась в поддержке царской власти, за что Белинский подвергся резкой критике противников самодержавия. В результате споров с Герценом и стремления сблизить философию с запросами жизни, в сознании Белинского происходит философская эволюция; он обращается к материализму. На упреки в смене убеждений он отвечал, что истина выше человека. Другое дело, когда отказываются от своих убеждений ради выгоды, – это низко и подло [1, т. 1, с. 428].

Белинский последовательно «увлекался» философией Фихте, Шеллинга, Гегеля и остановился (признал истиной) на материализме Фейербаха, не соглашаясь с ним по некоторым вопросам.

Белинский высоко оценивает диалектику как исторический подход к анализу явлений, целостность их рассмотрения. Оценивая гегелевскую теорию, он пишет, что «величайшая заслуга этого величайшего мыслителя нового мира состоит в его методе спекулятивного мышления, до того верном и крепком, что только на его же основании и можно опровергнуть те результаты его философии, которые теперь недостаточны и неверны» [1, т. 1, с. 501].

Для гносеологии Белинского характерно отрицательное отношение к агностицизму и иррационализму; он объявляет себя сторонником сенсуализма. С позиций диалектики философ пишет, что истина развивается, она добывается трудом многих поколений. «Ограничен разум человека, но зато безграничен разум человеческий» [1, т. 2, с. 349].

Белинский критикует славянофилов за признание «неизменных» устоев русской жизни и идеализацию патриархальной старины. В отличие от Герцена, он считает, что для России необходимо прежде всего промышленное развитие западного типа, а не абсолютизация крестьянской общины.

Отношение Белинского к религии выражено в знаменитом «Письме к Гоголю». Гоголь проповедовал социальное христианство, согласно которому теократическое устройство государства более всего подходит России. Белинский преклоняется перед Гоголем-писателем, но резко критикует Гоголя-философа с позиций атеиста и революционного демократа, который в слове «Бог» видит оправдание нищеты, страха, невежества людей. Он пишет в своем письме: «Что вы подобное учение опираете на православную церковь, это я понимаю: она всегда была опорою кнута и угодницей деспотизма; но Христа-то зачем вы примешали тут… Он первым возвестил людям учение свободы, равенства и братства и мученичеством запечатлел, утвердил истину из своего учения… Если бы действительно преисполнились истиной Христовою, а не диаволого учения – совсем не то написали бы в вашей новой книге. Вы сказали бы помещику, что так как его крестьяне – его братья во Христе, а как брат не может быть рабом своего брата, то он и должен дать им свободу, или хотя, по крайней мере, пользоваться их трудами как можно выгоднее для них, сознав себя, в глубине своей совести, в ложном положении и отношении к ним» [1, т. 2, с. 515].

В социальной философии Белинский поддерживает идею исторического прогресса, движущей силой которого является разум человечества и распространение просвещения. Фаталистическое понимание истории он отрицает, считая, что развитие общества есть активное творчество как отдельных личностей, так и народных масс. Идеал общественного устройства Белинский видит не в прошлом, а в будущем – это социалистическое общество; достижение такого общества связано с революционной борьбой противоположных сил (сословий, классов).

Белинский убежден, что со временем русский народ, «народ-дитя», сделается «мужем, полным сил и разума», и тогда его уже невозможно будет обманывать. Народ «еще слаб, но он один хранит в себе огонь национальной жизни и свежий энтузиазм убеждений» [1, т. 2, с. 111-112].

В эстетике Белинский выступает с критикой концепции «искусство для искусства», но он против морализаторства и дидактики натурализма. Художник не может удовлетвориться ролью зеркала, безучастно отражающего жизнь; он придает этим изображениям цель и смысл, вносит живое личное чувство [1, т. 1, с. 439-446].

Литература

1. Белинский, В.Г. Избранные философские сочинения / В.Г. Белинский. – М.: Гослитиздат, 1948. – 671 с.

2. Герцен, А.И. Сочинения: В 2-х т. / А.И. Герцен. – М.: Мысль, 1985. – Т. 1. – 592 с. – Т. 2. – 692 с.

3. Данилевский, Н.Я. Россия и Европа / Н.Я. Данилевский. – М.: Книга, 1991. – 573 с.

4. Киреевский, И.В. Избранные статьи / И.В. Киреевский. – М.: Современ-      

ник, 1984. – 383 с.

    5. Хомяков, А.С. О старом и новом /А.С. Хомяков. – М.: Современник, 1988.

        – 462 с.

5. Чаадаев, П.Я. Полное собрание сочинений и избранные письма: В 2-х т. /

П.Я. Чаадаев – М.: Наука, 1991. – Т.1. – 798 с. – Т.2. – 671 с.

6. Чаадаев, П.Я. Избранные сочинения и письма / П.Я. Чаадаев. – М.:  

Правда, 1991. – 556 с.

Дополнительная литература

7. Н. Бердяев о русской философии / Сост. Б.В. Емельянов и А.И. Новиков. – Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1991. – 240 с.

8. Галактионов, А.А., Никандров, П.Ф. Русская философия IX – XIX веков / А.А. Галактионов, П.Ф. Никандров. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. – 744 с.

9.  Каменский, З.А. Философия славянофилов. Иван Киреевский и Алексей Хомяков / З.А. Каменский. – СПб.: Изд-во РХГИ, 2003. – 536 с.

10.  Керимов, В.И. Историософия А.С. Хомякова / В.И. Керимов. – М.: Знание, 1989.– 62 с.

11.  Введенский А.И. Очерки истории русской философии / А.И. Введенский, А.Ф. Лосев, Э.Л. Радлов. – Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1991. – 592 с.

12.  Лосский, Н.О. История русской философии. – М.: Высш. шк., 1991. – 559 с.

13.  Олейников, Д.И. Классическое российское западничество: учебное пособие / Д.И. Олейников. – М.: Механик, 1996. – 166 с.

14.  Мыслители русского зарубежья: Бердяев, Федоров / Сост. и отв. ред.
А.Ф. Замалеев. – СПб.: Наука, 1992. – 464 с.

15.  О России и русской философской культуре: сборник / Сост. М.А. Маслин. – М.: Наука, 1990. – 528 с.

16.  Розанов, В.В. Религия. Философия. Культура / В.И. Розанов. – М.: Республика, 1992. – 399 с.

17.  Сухов, А.Д. Русская философия: пути развития / Д.И. Сухов. – М.: Наука, 1989. – 205 с.

2. ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ

ЛИТЕРАТУРЕ

В статье «О характере русской религиозной мысли XIX века» Н.А. Бердяев высказывает о русской философии суждение, с которым можно не соглашаться, но в котором совершенно справедливо подчеркивается особая роль художественной литературы в отечественной культуре. «Вершины своей, – пишет Бердяев, – русская философская проблематика достигает не в чистой философии, а в великой русской литературе.

Русская литература XIX века есть величайшее творение русского национального духа. Русской творчество никогда не поднималось выше и вряд ли поднимется. Русская литература не только ставит русскую культуру на один уровень с великой культурой Западной Европы, но она одна из величайших в мире литератур… Русская литература потрясла мир своим правдолюбием и человеколюбием… Литература выходит за пределы искусства и ищет религиозного действия. Это литература профетическая, учительская, учащая смыслу жизни» [7, с. 22].

ФЕДОР МИХАЙЛОВИЧ ДОСТОЕВСКИЙ (1821-1881)

Основные проблемы:

– диалектика добра и зла, сущность свободы;

– «если Бога нет – все позволено».

Ф.М. Достоевский родился в Москве в многодетной семье врача больницы для бедных. После окончания гимназии поступает в Инженерное училище (Петербург), которое давало не только прекрасную военную подготовку, но и гуманитарные знания. Вскоре после окончания училища, занявшись литературным трудом, Достоевский выходит в отставку. Мировоззрение будущего великого писателя в начале жизни формируется под влиянием идей Белинского, Герцена и других социалистов. За участие в кружке Петрашевского (распространял «Письмо к Гоголю» Белинского) Достоевский был арестован и приговорен к смертной казни, отмененной в последнюю минуту перед расстрелом; затем последовала каторга в Сибири. В 1857 г. Достоевскому были возвращены права дворянства, после чего он переезжает в Петербург. Годы, проведенные в неволе, изменили направление духовного развития писателя. Достоевский отказывается от социалистических теорий, утверждает религиозную философию православия и нравственного самосовершенствования.

Романы писателя-мыслителя Достоевского насыщены философским содержанием. Главная философская проблема, интересующая его, – это «тайна человека». Она проходит через все известные романы: «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы».

Ф.М. Достоевский принципиально не согласен с утверждениями о природе человека материалистов. Идя по пути И. Канта, он утверждает, что только область явлений связана причинностью и доступна рассудку; область «вещей в себе», куда относится человеческая психика, – это сфера непознаваемого, здесь бессильно научное знание.

Душа, воля, Бог – эти вопросы являются для человека главными. Никогда разум не в силах был определить зло и добро, или даже отделить зло от добра. При объяснении всех поступков человека логически, что пытается сделать наука, индивидуальность растворяется в общих подходах. Человек до такой степени упрощается, что становится похожим на таблицу логарифмов или энциклопедический словарь.

Зло изначально присуще природе человека и изменить это земными средствами невозможно. «Ясно и понятно до очевидности, – пишет Достоевский в своем дневнике, – что зло таится в человечестве глубже, чем предполагают лекаря-социалисты, что ни в каком устройстве общества не избегните зла, что душа человеческая остается та же, что ненормальность и грех исходят из нее самой и что, наконец, законы духа человеческого столь еще неизвестны, столь неведомы науке, столь неопределенны и столь таинственны, что нет и не может быть еще ни лекарей, ни даже судей окончательных… одному Богу известна вся тайна мира сего и окончательная судьба человека» [2, с.370].

Но если Бог, творец мира, – есть всеблагое и всесовершенное начало, то почему (по его ведому?!) мир полон несправедливостей и страданий? Казалось бы, нельзя не бунтовать против такого Бога и созданного им мира. Достоевский утверждает, что по логике русских атеистов Бог должен отрицаться во имя справедливости и любви к людям, и упрекает революционеров, что все они «держатся новейшего принципа всеобщего разрушения для добрых окончательных целей» [1, т. 8, с. 92]. Писатель ставит проблему личности, не согласной быть винтиком мирового механизма, средством для установления мировой гармонии, кто бы ее не устанавливал.

Достоевский раскрывает противоречивость идеи гуманизма. С одной стороны, он проникнут человечностью и поднимает бунт против Бога, основанный на невозможности выносить страдания мира, ведь каждый человек имеет абсолютное значение. Но, с другой стороны, Достоевский обличает пути свободного «гуманистического» самоутверждения человека. Результаты самоутверждения в своевольной и пустой свободе идут к жестокости и аморальны. Абсолютная свобода бесчеловечна. Эти проблемы позже выразил Ницше в идее «сверхчеловека».

Свобода, основанная на логических рассуждениях личной выгоды, превращается для героя романа «Преступление и наказание» Раскольникова в несвободу из-за погубленной бессмертной души. «Наука же говорит: возлюби, прежде всех, одного себя, ибо все на свете на личном интересе основано, – говорит один из героев романа; – возлюбишь одного себя, так дела свои обделаешь как следует». [1, т. 5, с. 146].

Разум способен оправдать любые преступления, и только религия и вера способны ограничить разум. Когда Бога нет, гуманизм переходит в антигуманизм; человек становится лишь материалом для целей тех, кто считает себя «сверхчеловеком». Для сверхчеловека не существует понятия добра и зла, они меняются местами. Тот же Раскольников считает, что такому «герою» «надо, для своей идеи, перешагнуть хотя бы и через труп, через кровь, то он внутри себя, по совести, может, по-моему, дать себе разрешение перешагнуть через кровь, – смотря, впрочем, по идее и по размерам ее» [1, т. 5, с. 252-253].

Таким образом, путь «человекобожества» (сверхчеловека) ведет, по Достоевскому, к отрицанию человека, к отрицанию свободы. Лишь путь Богочеловека (человека по образу и подобию Бога) ведет к утверждению человеческой личности и свободы. Писатель заявляет, что там, где нет религиозного основания, там нет и не может быть нравственности [1, т. 2, с. 310].

«Всякая нравственность, – пишет Достоевский в дневнике, – выходит к религии, ибо религия есть только формула нравственности». Наука говорит, что жизнь человека прекращается с его смертью, и что правду нужно искать с точки зрения естествознания, исследующего существование организма. Религия, говоря, что у человека есть бессмертная душа, охватывает не только земное бытие человека, но и конечную его судьбу, ставит человека перед лицом вечности и бессмертия. И осознавший это по-другому смотрит на свою земную жизнь. Жалким и суетным представляется ему корыстолюбие, гордыня, зависть. Истинный смысл приобретают непреходящие ценности духовного порядка – любовь к ближнему, любовь к Родине, нравственная чистота.

Бог – это свод высших нравственных законов по отношению к человеку. Там, где люди не подчиняются Богу, возникает сложный комплекс социальных болезней, которые как антитезу Бога называют словом «дьявол». Борьба между Богом и дьяволом проходит в душе человека [1, т. 2, с. 128]. Чтобы творить зло, дьявол называет его добром. Зло всегда маскируется под добро. Человек должен возвысить в себе Бога, а не дьявола. Без идеи Бога человек остается животным. Достоевский призывает судить человека не потому, что он есть, а потому, кем бы он хотел стать.

Основная тема религиозной антропологии Достоевского – тема свободы, которая исследуется на уровне философских оснований психологии. Достоевский учит о человеке, как о существе противоречивом и трагическом, в высшей степени неблагополучном, не только страдающем, но и любящем страдать: «…человеку кроме счастья, так же точно и совершенно во столько же, необходимо несчастье» [1, т. 8, с. 210]. Страдание не только глубоко присуще человеку, но оно есть единственная причина возникновения сознания. Страдание искупает зло. Существует противоречие между свободой и счастьем. Свобода – это не право человека, а его обязанность, долг, тяжесть. Не человек требует от Бога свободы, а Бог – от человека.

Если Бога нет, если все кончится смертью и нет бессмертной души, то не имеет смысла и человеческая жизнь. Если нас ожидает ничто, то и мы ничто. «Для человека – пишет Достоевский – важно не вообще жить, а жить, зная, для чего живешь». «Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация. А высшая идея на земле лишь одна и именно – идея о бессмертии души человеческой» [2, с. 279]. Без веры в бессмертие согласиться жить могут только лишь те из людей, которые похожи на низших животных.

Пока одни сильны, а другие слабы (это закон жизни), слабых будут оттеснять с дороги. Зло нужно принять как атрибут существования и противопоставить ему жизнь по «Христову евангельскому закону». Победить зло можно «красотою моей любви и строгого образа воздержания и управления собою» [2, с. 474]. Когда писатель говорит, что красота спасет мир, он имеет в виду духовную красоту, совпадающую с Истиной и Добром православия.

Общее благополучие достигается общим нравственным совершенствованием. Идею совершенствования несет тот, в ком живет искра «божественной правды». Носителем правды православия является русский народ. Писатель развивает идеи особой всемирной роли русского народа и «русской души», «всечеловечной и всесоединяющей». Миссия России, по Достоевскому, – внести «примирения в европейские противоречия» [2, с. 366].

Духовность православия Достоевский противопоставляет ложности западной «ротшильдовской» идеи («деньги – это все»). Деньги в романах Достоевского – это овеществление зла. Отечественная духовная почва отторгает идею «золотого тельца» как смысла жизни; русский народ – единственный из европейских народов, кто устоял перед этой идеей. Бескорыстное служение родной земле, честь, достоинство, нестяжательство – основа русского характера, душа православия.

В конце своей жизни Достоевский писал, что по убеждениям он славянофил. Крайние формы западничества, считает он, выражаются в активной ненависти к России, русофобии и отрицании русской национальной самобытности. Наиболее отрицательные герои Достоевского, как правило, ненавидят Россию и русский народ. «Я всю Россию ненавижу», – говорит Смердяков в «Братьях Карамазовых». Федор Карамазов рассуждает так: «А Россия свинство. Друг мой, если бы ты знал, как я ненавижу Россию… то есть не Россию, а все эти пороки, а, пожалуй, что и Россию» [1, т. 2, с. 157]. Степан Верховенский («Бесы»): «Россия есть слишком великое недоразумение, чтобы нам одним его разрешить, без немцев и без труда» [1, т. 8, с. 35].

Типичной для русского народа Достоевский вместе со славянофилами считает неформальную религиозность, духовность, сохранение нравственных норм, правдолюбие. Поэтому государство, по его мнению, должно уступить место церкви; в этом случае принуждение заменится свободой духа.

История человечества, по Достоевскому, проходит три стадии: патриархальность (естественный коллективизм), цивилизация (индивидуализм) и христианство (соборность как синтез коллективизма и свободы) [2, с. 469]. Западное понимание свободы и демократии не привлекает писателя. «Что такое «liberte»? Свобода. Какая свобода? Одинаковая свобода всем делать все. Что угодно? Когда имеешь миллион. Дает ли свобода каждому по миллиону? Нет. Что такое человек без миллиона? Человек без миллиона есть не тот, который делает все, что угодно, а тот, с которым делают все, что угодно» [1, т. 5, с. 78].

Социализм Достоевский считает порождением католицизма и атеизма. Социализм – это путь внешнего устройства общества, тогда как главное – внутреннее самосовершенствование личности.

Достоевский обсуждает возможность мировой гармонии, земного рая. Возможны три решения данной проблемы: 1) гармония без свободы и творческого труда; 2) гармония на вершине мировой истории, купленная ценой страданий и жертв; 3) гармония через свободу в Царстве Божием. Мыслитель отвергает два первые решения и принимает третье. Только идя таким путем, говорит он, можно спастись от бездуховности капитализма и «ужасов» социализма. Достоевский отделяет «великую идею» коммунизма от ее «уличных интерпретаций». «Коммунизм произошел от христианства», – пишет он [2, с.452]. Следует отличать «чистых социалистов», работающих во имя высокой (хотя бы и ложной) идеи, и примкнувшую к ним «сволочь» [1, т. 8, с. 447].

Представители революционно-демократического движения объявили Ф.М. Достоевского глубочайшим реакционером. Особое возмущение демократов вызвал роман «Бесы», в котором утверждается, что построить социализм можно только насилием. Официальная правительственная критика его превозносила.

ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ (1828-1910)

Основные проблемы:

– «истинная религия». Бог есть любовь;

– этический максимализм

(непротивление злу насилием).

Л.Н. Толстой родился в графском имении Ясная Поляна Тульской губернии, где провел почти всю свою жизнь. Получил прекрасное домашнее образование, учился в Казанском университете. Служил в армии на Кавказе; во время Крымской войны участвовал в обороне Севастополя.

В 1855 г. в Петербурге входит в литературные круги. Позднее решает обосноваться в деревне, где создает школу для крестьян, совмещая занятия хозяйством и литературным творчеством.

Интерес к философским вопросам был присущ Толстому на протяжении всей творческой жизни. В романах «Война и мир», «Анна Каренина» и других произведениях им были поставлены проблемы философии истории, свободы человека. С конца 70-х гг. в работах писателя – религиозно-философские искания. В произведениях «Исповедь», «В чем моя вера», «Я верю» и др. Толстой подверг критике официальное богословие и предложил собственное понимание христианства. Отрицание официальных церковных обрядов было одной из причин отлучения писателя Святейшим Синодом от церкви (1901 г.).

В конце жизни Толстой особенно тяготился бытом помещичьей усадьбы, пытаясь привести свой образ жизни в согласие с убеждениями. Он тайно уходит из Ясной Поляны, по дороге простужается и умирает на железнодорожной станции в ноябре 1910 г.

Из западноевропейских мыслителей Л.Н. Толстому ближе всего были Руссо, Шопенгауэр и Бергсон. В молодые годы писатель изучал учения Декарта, Монтескье. Его интересовало, как решают мировые религии вопрос о цели человеческого существования. Руссо повлиял главным образом на социальную философию Толстого. Религиозная этика писателя по содержанию близка трактовке Шопенгауэра. Так же, как Бергсон, Толстой выдвигал на первый план интуицию при решении гносеологических проблем.

 Изменить общественную жизнь к лучшему, согласно взглядам писателя, следует не сменой социальной системы (революция, насилие, война не совместимы с моралью), а путем всестороннего развития каждой отдельной личности. Осуществление идеи духовного совершенствования человека выдвигает проблемы этики в центр философских интересов Толстого.

Ни опытная наука, ни философия как рациональное знание, по мнению писателя, не могут дать ответа на вопрос о смысле жизни: «Опытная наука тогда только дает положительное знание и являет величие человеческого ума, когда она не вводит в свои исследования конечной причины. И наоборот, умозрительная наука – только тогда наука и являет величие человеческого ума, когда она устраняет совершенно вопросы о последовательности причинных явлений и рассматривает человека только по отношению к конечной причине… Наука эта ясно ставит вопрос: что такое я и весь мир? И зачем я и зачем весь мир?… И философия не только не отвечает, а сама только это и спрашивает» [5, с. 57-58].

Не найдя разъяснения в знании, Толстой обращается за разъяснением к «жизни». По его мнению, существует четыре варианта отношения человека к жизни: 1) «неведение», непонимание того, что жизнь есть зло и бессмыслица; 2) «эпикурейство», телесные радости; 3) «выход силы», т.е. стремление уничтожить жизнь; 4) «выход слабости», т.е. осознанное продолжение жизненной бессмыслицы.

Разум приводит человека к мысли о том, что жизнь бессмысленна, и тем самым подводит к самоубийству. Спасти человека может только религиозная вера, ориентированная на высший смысл бытия. «Вера есть знание смысла человеческой жизни, вследствие которого человек не уничтожает себя, а живет». «Бог есть жизнь» [5, с. 94].

Писатель критикует официальное христианство и церковь за приспособление заветов Христа к миру, а, стало быть, за измену истинной вере. По его мнению, церковь, на словах признавая учение Христа, в жизни прямо отрицала его. «…Мир стал жить жизнью, которая стала хуже языческой жизни, и церковь стала не только пропагандировать эту жизнь, но утверждать, что в этом-то и состоит учение Христа» [5, с. 309].

Толстой глубоко изучает мировые религии и решает создать собственную религиозно-философскую систему, которая бы не уводила человека от жизни, но утверждала бы счастье на земле.

Толстой считает Христа, Конфуция, Будду, Соломона мудрецами, учителями жизни. Восточные религии были ему близки своей практической направленностью, связью с реальной жизнью.

Все религии, по мнению Толстого, состоят из двух частей: этическая (учение о жизни людей) и метафизическая (основные положения о Боге и происхождении мира и людей). Поскольку содержание этических разделов во всех религиях фактически совпадает, то учение о морали и должно быть единственным содержанием истинной и единой религиозной системы [6, с. 164-166]. Официальная же церковь подменяет этику метафизикой, ставит внешнее выше внутреннего. Только простой народ сохранил нравственное ядро религии. Религиозные легенды и мифы, содержащиеся в Библии, писатель называл баснями; в церковной исповеди он видел обман, поощряющий безнравственность.

От христианства Толстой оставляет евангельские заповеди как нормы нравственности и справедливости. Бога писатель представляет в качестве «неограниченного существа», которое осознается каждым человеком в самом себе; он склонен был отождествлять Бога с душой. Толстой любил повторять, что «Бог – это совершенное благо», «Бог есть любовь». Всеобщий разум, или Бог, является, по его мнению, высшим законом нравственности, и познание его составляет главную задачу человечества. Хотя конечная причина и цель жизни мира скрыты от человека, он, зная Бога, понимает, что призван участвовать в увеличении любви в мире и установлении «царства Божия внутри нас и вне нас» [6, с. 138].

Животное происхождение человека и его «животное сознание» есть, по Толстому, величайшее препятствие для совершенной жизни и соединения с Богом. «Отсутствие религии делает возможным животную жизнь, основанную на насилии… Человек есть слабое, несчастное животное до тех пор, пока в душе его не горит свет Бога. Когда же свет разгорается… человек становится могущественнейшим существом мира. И это не может быть иначе, потому что действует тогда в нем уже не его сила, а сила Божия» [6, с. 172].

Если человек перестает противиться злу насилием, т.е. перестает следовать закону этого мира, то будет действовать Бог (добро побеждает лишь при условии действия самого Бога). Каждый человек должен не просто знать евангельские заповеди, но пытаться жить по ним.

Осуждая одинаково за насилие как правительство, так и революционеров, Толстой предлагает несколько рекомендаций практической этики. По его мнению, необходимо перестать самому делать прямое насилие, а также готовиться к нему, не принимать участия в каком бы то ни было насилии, делаемом другими людьми, не одобрять никакого насилия.

Критики толстовского учения утверждали, что при таком эксперименте победит зло. Толстой считал, что в конечном счете победит добро; но он отмечал, что добро начинает в борьбе со злом пользоваться злыми средствами, поэтому выступал против насилия вообще, считая, что насилием нельзя осуществить добра.

Проблемы социальной философии Толстой также переводит в плоскость религиозной этики. Как и Ф.М. Достоевский, он не признает революционных преобразований общества, негодует по поводу призывов Чернышевского (но соглашается с ним в критике западной цивилизации за аморализм и индивидуализм). «Основной принцип всякой религии – равенство людей между собой – до такой степени забыт, оставлен и загроможден всякими нелепыми догмами в исповедуемой религии, а в науке это самое неравенство до такой степени – в виде борьбы за существование и выживание более приспособленного – признано необходимым условием жизни, что уничтожение миллионов жизней человеческих для устройства меньшинства властвующих считается самым обычным и необходимым явлением жизни и постоянно производится» [6, с. 149].

Чтобы изменить к лучшему общественные отношения, надо заняться просвещением и образованием людей; в этом случае не потребуется революции и кровопролития. Если нравственнее станет каждый человек, то нравственнее станет и общество в целом.

В стиле славянофилов и сторонников теории «русского социализма» Толстой считает, что крестьянская община позволяет человеку жить, не испытывая нужды в государственной власти. Писатель выступает против частной собственности на землю и привилегий меньшинства.

Эти идеи Толстого повлияли на концепцию сторонников «христианского социализма», согласно которой нравственное совершенствование всех членов общества, которое заложено в человеке (Богом или природой), позволит спасти человечество от насилия и войн.

Толстой считает, что преступления являются условием существования любого государства; это можно оправдать лишь в том случае, если зло государственного насилия меньше зла насилия людей друг над другом. Толстой не делает различия в этом отношении в формах государства, утверждая, что все они – от открыто-деспотических до либерально-республиканских – сохраняют свою насильственную сущность.

Отношение к учению Л.Н. Толстого в кругах русских философов было различным. По мнению К.Н. Леонтьева, Толстой «гениальный моралист», создавший, как и Достоевский, разновидность «розового христианства». По мнению Вл. Соловьева, более страшным грехом было бы оставить беззащитных во власти убийц, чем не подчиниться заповедям непротивления злу.

Литература

1. Достоевский, Ф.М. Собрание сочинений: В 12 т. / Ф.М. Достоевский. – М.: Правда, 1982.

2. Достоевский, Ф.М. Возвращение человека / Ф.М. Достоевский. – М.: Сов. Россия, 1989. – 560 с.

3. Достоевский, Ф.М. Искания и размышления / Ф.М. Достоевский. – М.: Сов. Россия, 1983. – 464 с.

4. Толстой, Л.Н. Собрание сочинений: В 12 т. / Л.Н. Толстой. – М.: Правда, 1987.

5. Толстой, Л.Н. Исповедь / Л.Н. Толстой. – Л.: Худож. лит., 1990. – 416 с.

6. Толстой, Л.Н. Я верю / Л.Н. Толстой. – М.: СП «Вся Москва», 1990. – 176 с.

Дополнительная литература

7. Н. Бердяев о русской философии / Сост. Б.В. Емельянов и А.И. Новиков. – Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1991. – 240 с.

8. Галактионов, А.А. Русская философия IX – XIX веков / А.А. Галактионов, П.Ф. Никандров. – Л.: ЛГУ, 1989. – 744 с.

9. Зернов, Н.М. Три русских пророка: Хомяков, Достоевский, Соловьев / Н.М. Зернов. – М.: Московский рабочий, 1995. – 212 с.

10.  Камю, А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство: Пер. с фр. / А. Камю. – М. Политиздат, 1990. – 415 с.

11.  Ильин, В.Н. Миросозерцание графа Л.Н. Толстого / В.Н. Ильин. – СПб.: Изд-во РХГИ, 2000. – 479 с.

12.  Лосский, Н.О. История русской философии / Н.О. Лосский. – М.: Высш. шк., 1991. – 559 с.

13.  Мыслители русского зарубежья: Бердяев, Федоров / Сост. и отв. ред. А.Ф. Замалеев. – СПб.: Наука, 1992. – 464 с.

14.  Селезнев Ю.И. Достоевский / Ю.И. Селезнев. – М.: Молодая гвардия, 2004. – 510 с.

15.  Тарасов А.Б. Что есть истина?: Праведники Л. Толстого / А.Б. Тарасов. – М.: Языки славянской культуры, 2001. – 172 с.

                       3. ФИЛОСОФИЯ КОНСЕРВАТИЗМА

К середине XIX столетия консерватизм в России четко оформляется не только как направление государственной практики, но и как течение социально-философской мысли, рассматривающее к тому же все основные философские проблемы. Как и несколько ранее (XVII – перв. пол. XIX в.) в Европе, в России формирование консерватизма явилось в основном реакцией на ломку традиционного (феодального) общества и распространение либеральных и социалистических идей. В условиях кризиса традиционной русской государственности многие представители русской культуры и политические деятели (Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев, М.Н. Катков, К.П. Победоносцев, Л.А. Тихомиров и др.) продолжали ориентироваться на монархические ценности как на основу создания гармоничных социальных отношений, лишенных явной конфликтности. Консерваторы, будучи твердыми приверженцами Православия, считали религиозные воззрения важнейшей характеристикой общества и едва ли не главным фактором его развития, выступали против крайностей эмпиризма и рационализма и воспринимали священные христианские тексты в качестве источника высшего философского знания. Одновременно они использовали все богатство идей науки, древней и современной им философии, осуществив на практике синтез науки, философии и религии.