ЭНЦИКЛОПЕДИСТ РУССКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ

«В физике или всей философии Картезий,

в математике, а паче в астрономии Коперник

и Галилей, акоже и Араго, несмотря на

папежские пресечения… истину доказали»;

«Ход истории» определяется просвещением.

В.Н. Татищева называют самым крупным мыслителем «Ученой дружины» Петра I. Он происходил из дворян и служебную карьеру начал с военных должностей: принимал участие в Северной войне и Прутском походе, сражался под Полтавой. В дальнейшем Татищев занимал важные государственные посты, например, был губернатором Астрахани, правителем калмыков. В годы «бироновщины» он был враждебен антинациональному режиму и едва не погиб по доносу. Одновременно с политикой В.Н. Татищев всю жизнь занимался наукой. В 1739 г. он завершил крупный труд – «История Российская с самых древнейших времен, неусыпными трудами через 30 лет собранная». Сочинение основывалось на документах и летописях; в нем проводилась мысль, что в истории «не все делается от Бога, но много и от человека». Исследователей поражает глубокая и разносторонняя образованность Татищева. Он занимался целым рядом областей науки: историей, экономикой, философией, химией, физикой, языкознанием и др. В крупном сочинении «Разговор двух приятелей о пользе наук и училищ» (1733) затрагиваются почти все стороны русской жизни, в строгой логической последовательности излагаются вопросы социологии и политики, отношения к религии и церкви, философии и других наук.

Татищев предлагает оригинальную классификацию наук. Он исходит из «морального» критерия, выделяя науки «нужные», «полезные», «щегольские» (или «увеселяющие»), «любопытные» (или «тщетные») и «вредительные». К первой группе относятся «речение» (язык), «домоводство» (экономика), медицина, юриспруденция, логика и богословие. В отношении богословия мыслитель отмечает: «Что же свойств или обстоятельств Божиих касается, то наш ум не в состоянии о том внятно разуметь, да и нужды нет, ибо довольно, что я знаю и верю его быть всех вещей Творца и Господа…» [9, с. 78]. Различие между полезными и нужными науками состоит в том, что если нужные необходимы всем людям, то знание полезных наук связано с родом занятий человека (профессиональный признак). К полезным принадлежат: грамматика и красноречие, иностранные языки, физика, математика, ботаника, анатомия, история и география. «Щегольские» или «увеселяющие» науки имеют лишь развлекательное значение, как, например, живопись, поэзия, танцы и т.п. Совершенно бесполезны для человека «тщетные» науки – астрология, алхимия, хиромантия. За занятия «вредительными» науками – чернокнижеством, некромантией – должны быть установлены наказания.

Философию Татищев рассматривает в качестве высшей науки, науки наук, в которой синтезируется истинное знание. Она «не только полезна, но и нужна вере», и запрещающие философию либо сами невежды, либо «злоковарно» стремятся удержать в невежестве народ.

Проблема обучения, по Татищеву, является первоочередной для государства эпохи реформ, нуждающегося в образованных кадрах. Мыслитель ставит вопрос о необходимости женского образования в России, отмечает низкий уровень преподавания в учебных заведениях.

Татищев оспаривал мнение той части духовенства, которая считала, что наука подрывает веру. Религиозные представления сами должны развиваться, вражда римско-католического духовенства с просвещением вредит наукам и делает веру слепой. «Книжность» или образованность необходимо соединить с православием.

В трудах В.Н. Татищева исследователи находят ссылки на новейшие для того времени сочинения Гоббса, Локка, Декарта, Ньютона, Галилея и др. Вера в силу разума, по его мнению, должна сочетаться с просветительским характером задач философии, с пониманием ее практического значения. «Истинная философия в вере не только полезна, но и нужна».

Философия, по Татищеву, отвечает на самые сложные вопросы бытия: что такое Бог, природа, ее «вещные проявления», что представляет собой человек, его «физия» и «дух», как они между собой соотносятся, правомерно ли говорить о смертности или бессмертии человеческого тела и души» [26, с. 92].

В социальной философии Татищев выступает как просветитель, предлагая периодизацию истории христианских народов в зависимости от уровня развития знаний и просвещения. Человечество, подобно отдельному человеку, проходит определенные возрастные стадии. В древние эпохи человечество находилось в младенческом состоянии; его знания о мире были скудными, умственный рост – малозаметным. С обретением письменности общество вступило в юношество, а с появлением христианства достигло мужества. Полная зрелость общества связана с тиснением книг и изготовлением сложных орудий труда. Татарское иго задержало развитие России на несколько столетий, поэтому необходимы решительные реформы и поддержка «деяний Петра I» для ликвидации отставания страны от западноевропейских держав.

Главное место в понимании предмета философии Татищев отводит учению о человеке. «Наука главная есть, чтоб человек мог себя познать».

Из чего человек состоит, о том у философов в древние времена были разные и весьма одно другому противные мнения, из которых главные упомяну… 1. Существо человека есть едино тело, а душа едино пустое звание, ничего не значащее, из новых – Гоббс. 2. Противно тому другие – едину душу брали за существо настоящего человека, а тело – темница души. Пифагор, стоики. 3. Разумеющие три сущности в человеке, т.е. душа, дух и тело. Платон. 4. По утверждению Письма святого мы разумеем, что человек состоит из души и тела, вечного и временного, совершенного и несовершенного [18, с.55].

По Татищеву, дух есть свойство души, которая имеет две силы – ум и волю (или хотение). Ум должен властвовать над волей, оберегая ее от пагубных стремлений; только в этом случае «счастье ум рождает».

В.Н. Татищев в своих произведениях средствами теории «естественного права» обосновывал принцип «нерушимости человека», самодостаточности его «природного существования». Мыслитель доказывал неотъемлемость прав граждан, их «природную» защищенность, дарованную Богом». Просвещенная монархия, по мнению философа, является наилучшей формой правления для России.

МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ ЛОМОНОСОВ (1711 – 1765).

«КОРПУСКУЛЯРНАЯ ФИЛОСОФИЯ»

«Славный и первый из новых философов Картезий осмелился Аристотелеву философию опровергнуть и учить по своему мнению и вымыслу. Мы, кроме других его заслуг, особливо

за то благодарны, что тем ученых людей одобрил против

Аристотеля, против себя самого и  против прочих философов

в правде спорить и тем самым открыл дорогу к вольному философствованию и к вящему наук приращению».

М.В. Ломоносов родился в семье крестьянина-помора Архангельской губернии. Покинув в 1730 г. родительский дом, он поступил в Московскую Славяно-греко-латинскую академию, где, «имея один алтын в день жалованья», он изучил латинский, греческий, старославянский языки, философию, физику, механику, математику и этику. С 1734 года он продолжил учебу в Киево-Могилянской академии, а в 1735 г. был направлен сначала в Петербургскую академию наук, а затем – в Германию, в Марбургский университет для изучения химии и горного дела. По возвращении в Петербург Ломоносов становится профессором по кафедре химии. При этом он плодотворно занимался историей, литературой, физикой, механикой, минералогией. В частности, он издал новую грамматику русского языка, а его труды по истории России имели огромное значение в борьбе с искажениями исторического прошлого русского народа «норманистами». Главным мотивом всей научной деятельности выдающегося просветителя России XVIII в. была забота о развитии производства и распространения образования. Благодаря его усилиям в 1755 г. был открыт Московский университет.

Философией Ломоносов занимался постольку, поскольку ее проблемы были связаны с научными исследованиями; прежде всего его интересовала натурфилософия, т.е. учение о материи, движении и ее законах.

В одной из первых работ Ломоносов дает следующее определение материи: «Материя есть то, из чего состоит тело и от чего зависит его сущность»
[4, с. 98]. Идея материального единства мира выражается у мыслителя в понятиях материи собственной (корпускулы, т.е. молекулы) и материи, заполняющей промежутки между частицами (эфир).

В другом определении Ломоносов выделяет свойства материи, указывая, что «материя есть протяженное, непроницаемое, делимое на нечувствительные части» [4, с. 92]. Под протяженностью понимались размеры материальных тел и их соотношение в пространстве. Непроницаемость материи означала ее неделимость и плотность.

Кроме перечисленных свойств материи, Ломоносов указывает на силу инерции и движение. Движение – неотъемлемый признак материи. «Все изменения тел, – пишет он, – происходят посредством движения» [4, с. 86]. «Природа тел состоит в движении, и, следовательно, тела определяются движением».

Движение Ломоносов разделял на внешнее и внутреннее, имея в виду в первом случае перемещение тел в пространстве со временем, во втором – перемещение – вращательное, колебательное и поступательное – корпускул и «элементов» (атомов) в веществе. Атомистический взгляд на строение вещества был не нов (Демокрит, Бэкон, Декарт, Бойль), но Ломоносов дал данной умозрительной теории опытное доказательство. Особую роль при этом сыграла созданная русским ученым физическая химия, которая объясняет физические и химические явления на основе взаимодействия атомов-корпускул.

Самым выдающимся результатом научных занятий Ломоносова явился закон сохранения материи и движения. Формулировка закона впервые была приведена в письме к Эйлеру в 1748 г.: «Но как все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что другому, так, ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте; сколько часов положит кто на бдение, столько же сну отнимет. Сей всеобщий естественный закон простирается и в самые правила движения, ибо тело, движущее своею силою другое, столь же оныя у себя теряет, сколько сообщает другому, которое от него движение получает» [4, с. 341].

В отличие от сторонников механистического материализма Ломоносов не рассматривал природу как неизменную, но, с другой стороны, иронизировал по поводу модной в то время на Западе лейбнице-вольфовской философии. В целом он был деистом и разделял компетенции науки и религии. «Создатель, – писал он, – дал роду человеческому две книги. В одной показал человечеству свое величие, в другой – свою волю. Первая – видимый сей мир, им созданный, чтобы человек, смотря на огромность, красоту и стройность его зданий, признал божественное всемогущество, по мере себе дарованного понятия. Вторая книга – Священное писание. В ней показано создателево благоволение к нашему спасению» [4, с. 357]. По его мнению, правда и вера «суть две сестры родные». Как математик не может с помощью циркуля познать божественную волю, так и учитель богословия по псалтыри не научит астрономии или химии. Критикуя невежественных представителей духовенства, Ломоносов писал, что «оным умникам и легко быть философами, выучась наизусть три слова: Бог так сотворил…» [4, с. 397].

В теории познания М.В. Ломоносов опирался на эмпиризм, называл опыты основой знания. Ошибаются, по мнению мыслителя те, «которые услаждают себя одними умозрениями». Но опыты нужны не для того, чтобы, «собрав великое множество разных вещей и материй в беспорядочную кучу, глядеть и удивляться их множеству, не размышляя о их расположении и приведении в порядок» [4, с. 304]. Настоящий ученый обязан и владеть экспериментом, и уметь доказывать и объяснять изученное, «что предполагает философское познание».

В этих высказываниях видно недовольство философа поверхностным эмпиризмом и умозрительным рационализмом; такой диалектический подход к единству противоположных моментов познания был недоступен механистическому материализму.

4. ПРАВОСЛАВНО-ЭТИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ

ТИХОНА ЗАДОНСКОГО (1724 – 1783)

И ПАИСИЯ ВЕЛИЧКОВСКОГО (1722 – 1794)

«Бог в человеке и за человека»;

«Разум без просвещения Божиего слеп»;

«Потеряешь добрую совесть,

погубишь и душу».

Тихон Задонский

«Человек есть наилучшее из всех

обитающих на земле творений».

Паисий Величковский

Отмену патриаршества и создание Святейшего Синода Петр I и его сторонники объясняли необходимостью борьбы с «папистским» духом (для католицизма церковная власть выше светской). В Синод входили представители белого и черного духовенства, а согласительной фигурой над ними был обер-прокурор, назначаемый государем. Замена патриаршества синодальной властью фактически означала подчинение церкви власти государства.

На Западе в это время шли «лютеранские» (протестантские) войны против католицизма. «Авторитет католической церкви, – пишет философ русского зарубежья Г. П. Федотов, – был сейчас же заменен авторитетом новых пророков, за пророками следовали схоластики, создавшие протестантские катехизисы. Фанатизм новых сект нисколько не уступал нетерпимости старой церкви. Протестанты жгли и вешали еретиков с не меньшим усердием, чем католики… Религиозная буря, поднявшаяся с начала XVII столетия, привела не к единству новой реформированной церкви, а к образованию множества сект, боровшихся страстно, но безуспешно за господство» [25, с. 264].

Согласно мнению Ф.М. Достоевского, отпадение западной цивилизации от христианства шло по линии: католицизм-протестантизм-атеизм.

В результате указанных процессов, на рубеже XVII-XVIII вв. «лучшие умы», разочарованные в скомпрометировавшей себя религии, ищут спасения в науке. От фанатических страстей они уходят в мир чистых истин математики и механической физики, где нет произвола и истина одна на всех. Именно с этого времени в европейском обществе начинает распространяться убеждение, что научные занятия являются абсолютным ключом к тайнам бытия. Весь мир и жизнь начинают мыслиться по образцу математических величин и их материальных субстратов. Ньютоновская физика и все производное от нее естествознание, а также социология (в широком значении) попытались утвердить себя в качестве религии разума на место христианства.

Русские религиозные философы считают, что причины упадка религиозного мировоззрения заключаются не в христианстве, а в его извращении католицизмом и протестантизмом, что этот упадок для православного христианства нисколько не страшен.

Уже в средневековых учениях отечественных мыслителей – Феодосия Печерского, Нила Сорского, Максима Грека и др. – постоянно встречается идея о том, что рациональная наука не способна ответить на самые главные для человека вопросы: в чем смысл жизни? как жить? что такое добро и зло?

«Банкротство науки» перед философскими вопросами человеческого существования традиционно подчеркивается в православно-этических учениях русского монашества.

Не вопрос «Как лучше устроить мир?», а вопрос «Как духовно преодолеть мир?» становится главным для православной этики.

Не уход от жизни (восточное монашество) и не «освящение» политики государства и власти (в западном «папистском» смысле), а духовное освобождение человека от земного зла становится основным направлением работ русских мыслителей Тихона Задонского и Паисия Величковского.

Тихон Задонский (в миру Тимофей Савельевич Соколов) родился в бедной семье дьяка уездной церкви, поступил в Новгородскую семинарию, где еще до окончания курса за отличные успехи в учебе начал преподавать греческий язык, а после окончания – риторику и философию. В 37 лет он стал епископом в Воронеже, но через четыре года ушел в Задонский монастырь, где пробыл до конца жизни.

Тихон Задонский – сторонник «живого богословия», не принимающий схоластику как метод решения религиозных проблем. Этическое учение философа-проповедника именовалось им самим «евангельской и христианской философией». Нравственные рекомендации, составившие собрание сочинений и проповедей мыслителя под названием «О сердце и языке человеческом», издавались десятки раз.

Проблема человека и гуманизма – основная в творчестве Тихона Задонского. «Воистину, – пишет он, – дивное создание Божие – человек! Все создания Божии дивны; но далеко дивнейшее создание – человек! Дивный и промысел Божий о нем: создан не так, как прочие твари, создан особливым советом Святой Троицы… по образу Божию и по подобию…Небо и земля с исполнением своим служит и работает человеку… Сам Бог, что всякий разум и удивление превосходит, Сам Бог ради человека в многобедный мир сей пришел и в человека (из благости и любви Божией к человеку! Ради чести и достоинства человеческого!), в человека вообразился; пожил на земле, трудился, болезновал, страдал и умер святейшею Своею плотью за человека… Весь свет, весь ад
и все дьяволы ничто не могут против человека. Бог в человеке и за человека»
[1, с. 220-221].

Ключевым понятием этики Тихона Задонского является категория «сердце». Сердце – место сосредоточения душевных явлений, орган глубоких переживаний, начало и конец человеческого существования. Сердечность – способность любить – главная нравственная ценность человека, составляющая его духовность. «Любовь сыщет слова, коими можешь назидать ближнего; она предоставит тебе способ, и ум и язык твой направит. И дело это не требует красных речей, единого напоминания требует» [1, с. 212].

Под философией Тихон Задонский понимал не «внешнее любомудрие», которое занимается изучением внешнего мира, а постижение божественного духовного начала, преображающего жизнь отдельного человека и мира в целом. Внешний мир тайным образом (символично) связан с «духовным сокровищем». Мыслитель является сторонником духовного делания, духовного преображения души человека. «Христианин без веры быть не может, вера же – без любви, а любовь – без добрых дел» [1, с. 222].

Интересны конкретные нравственные рекомендации Тихона Задонского, например, «по должности продающих».

«Многие, продавая свой товар, и совесть свою, и с совестью душу, и вечное свое спасение продают, и покупают себе вечную погибель… Осмотрись посему, христианин, что и как продаешь, да не вечное свое спасение продаешь. Когда что продаешь, храни совесть твою везде и во всем… Да отступит от неправды всяк именуяй имя Господне» [1, с. 214-215].

Тихон Задонский имел немало сторонников среди религиозных философов, разрабатывавших вопросы религиозной нравственности.

Паисий Величковский (в миру Петр Иванович Величковский) родился в Полтаве; его прадед, дед и отец были протоиереями православной соборной Успенской церкви. Разочаровавшись в схоластическом богословии и в светской науке, Величковский покидает Киево-Могилянскую академию и становится монахом. На Афоне он в совершенстве овладевает практикой аскезы византийской традиции, изучает рукописные труды отцов церкви. С именем этого православного монаха-философа связана знаменитая Оптина Пустынь, где была продолжена учениками духовная деятельность по разработке «христианской философии» [26, с. 169].

П. Величковский выступил как исследователь путей духовного развития человека. Труды мыслителя составили многотомный сборник «Добротолюбие», который сохраняет ценность и в наше время.

Паисий объявляет Бога основанием сущего, поскольку ему подчинено понятие необходимости, а также категории судьбы, добродетели и счастья. В своей всеобщности эти понятия – божественны, ибо выражают сущность «общего», духовную природу «божественной благодати». Дух объявляется «началом начал», «первозданным истоком» всего живого. Нравственные качества есть результат человеческой деятельности: человек должен сближаться с Богом, страдая за всех особой («общей») совестью [26, с. 170].

«Любовь состоит в том, чтобы полагать душу свою за друга своего, и чего себе не хочешь, того и другому не твори. Любви ради Сын Божий вочеловечился. Пребывающий в любви – в Боге пребывает; где любовь, там и Бог»
[1, с. 254].

5. ЭЗОТЕРИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ МАСОНСТВА.

Н.И. НОВИКОВ (1744 – 1818). И.Г. ШВАРЦ (1751 – 1784)

«Одним  из самых вредных и поистине сатанинских  

лжеучений в истории человечества является масонство…

Масонство есть тайная интернациональная мировая

революционная организация борьбы с Богом, с христианством, с Церковью, с национальной государственностью».

(Из Окружного послания Собора архиереев

Русской Православной Церкви за рубежом

ко всем верным членам Русской Православной Церкви)

Реформы Петра I в определенном смысле подорвали традиционный для русского образованного слоя прошедших веков авторитет православия и образовали в стране своеобразный духовный вакуум, который стал заполняться различными учениями.

В Россию проникает натурфилософия Вольфа, которая получает признание и распространение в академических кругах; позднее становится популярным сначала вольтерьянство, а затем масонство.

Масонство возникло в Западной Европе в средние века и в 30-е гг.
XVIII в. проникло сначала в Москву и Петербург, а затем и в другие города России. В 1782 г. русские «вольные каменщики» добились статуса VIII самостоятельной провинции масонского мира, в котором существовали различные школы и ложи (франк-масоны, розенкрейцеры, иллюминаты, мартинисты, тамплиеры и др.).

Руководителем российской Великой Национальной Ложи был поставлен немец И.Г. Шварц, профессор философии Московского университета. Вся система ставила русских «братьев» в зависимое от иностранцев положение. Розенкрейцеры были организованы в десятистепенное масонство, причем градусы, следовавшие за тремя символическими (ученик, товарищ, мастер), в России почти никому не давались. Как и в других масонских орденах, розенкрейцеры низших градусов посвящения ничего не знали о намерениях и планах вышестоящих. На низших градусах масонство было особым видом развлечения («профаны»). Вступая в ложу, масон приносил секретную присягу, клянясь соблюдать тайну и выполнять все указания вышестоящих, а они часто были представителями других государств.

Главный постулат российских масонов – мнение о культурной неполноценности России, ее темноте и невежестве, которые необходимо рассеять путем масонского просвещения. Это определило антирусский и антинациональный характер развития масонства в России. Новообращенным российским масонам внушались мысли о бесспорном преимуществе западной культуры и общественной жизни. Духовная сторона масонства заключалась в вытеснении из сознания образованного слоя России национальной духовной традиции и внедрения в него «ценностей» Западной цивилизации.

Отечество масона – весь мир; он убежденный космополит. Эта мировоззренческая установка несовместима с православием, утверждающим патриотизм как главную духовную ценность человека.

Масонство выражало неудовлетворенность земным существованием и одновременно уповало на преображение мира «усилиями духа» и деятельностью закрытых организаций, доступных только для «посвященных» лиц. Своим девизом все масоны имели лозунги свободы, равенства, братства.

Русское масонство было связано главным образом с именами немецкого мистика Якова Беме, Мендельсона, Юнга, Сведенборга. Теоретика масонства предлагали создать новое «истинное христианство». И.Г. Шварц утверждал, что Бог сотворил мир не из ничего, а из своей внутренней сущности. Он проповедовал необходимость нравственного и духовного совершенствования человека, осуждал злоупотребления в области светской и духовной жизни, пороки в среде духовенства.

Масоны исходили из признания двух миров – земного («недолжного») и неземного («должного»). Они стремились доказать «неустроенность» посюстороннего бытия – мира бренных материальных вещей и явлений. Мир «вещных форм» они объявляли сферой хаоса, царством случайного, областью преходящего. Красота, добро, счастье, добродетель, справедливость находят якобы свое полное осуществление лишь в загробном мире. «Недолжный» мир охвачен влиянием дьявола. Мистический экстаз – средство приобщения к миру духовных сущностей, «вечных идей». Отталкиваясь от символико-мистического понимания самого Бога – «Великого архитектора», масоны декларировали его представительство внутри человека. «Свет божественной мудрости» – исходное понятие масонской гносеологии – представляло собой соединение рационализма с различными идеями средневековых антихристианских ересей и древних мистических учений (гностицизм, манихейство, каббала и др.).

Человек и его душа – главная тема мистической антропологии масонов, в которой обретение безграничной свободы объявлялось смыслом жизни. В астрологических и алхимических «школах» белой и черной магии масоны пытались научиться «силе преображения» зла в добро, мертвого в живое, заблуждения в истину. Физический мир для мистиков есть символ мира духов, а мир духов есть символ божественного мира. В масонских клубах демонстрировались спиритические опыты.

Для некоторых просветителей XVIII в. связи масонских систем являлись каналами получения информации и общения. Так попал к масонам Н.И. Новиков, который издал много книг, редактировал масонские периодические издания и организовывал библиотеки. Новиков стоял на позициях реформирования русской жизни на национальных основах, поэтому работа в масонских организациях стала для него трагедией.

Новиков даже не знал содержания некоторых масонских книг, которые печатались в его типографии, как не знал многих политических интриг, которые вели высокопоставленные масонские деятели против государства. В 1792 г. он был арестован, хотя в деле о масонстве не пострадал ни один высокопоставленный масон [23, с. 165]. Просидев четыре года в крепости, не получая никакой помощи от своих «братьев», Новиков многое понял о тайных политических интригах «вольных каменщиков».

Национально мыслящие представители русской интеллигенции, например М.В. Ломоносов, резко относились к масонству, видя в нем опасную болезнь. В простом народе масонов называли «фармазонами», вкладывая в это понятие совершенно определенный смысл: мошенники, обманщики.

На словах многие российские масоны декларировали свою приверженность православию, но обращение к Архитектору Вселенной подразумевало не Бога, а какое-то сверхъестественное существо, подавляющее людей. Масонская пирамида становилась символом дьявольского контроля над человечеством. Оккультизм способствовал замене Бога сатаной. «Философский камень» и мистические слова вроде «Тетраграмматон» прикрывали цель – создать для себя особые условия существования, чтобы управлять другими людьми, всем миром. В ХХ в. эта цель была в значительной степени достигнута.

В 1794 г. Екатерина II специальным указом полностью запретила деятельность масонских лож. В этом указе были сформулированы основные преступления масонов против России: подрыв российской государственности и Русской Православной церкви. Роль масонства в судьбе России на этом не закончилась. Так, результатами масонских заговоров были восстание декабристов и Февральская революция 1917 г.  

6. «ЧЕЛОВЕКОВЕДЕНИЕ» – ГЛАВНАЯ ТЕМА ФИЛОСОФИИ

А.Н. РАДИЩЕВА (1749-1802)

«Я тот же, что и был и буду весь мой век:

не скот, не дерево, не раб, но человек»;

«О, человек! Не ясно ли ты есть сын Божества,

не его ли в тебе живет сила беспредельная!»

Александр Николаевич Радищев родился в богатой дворянской семье, получил прекрасное домашнее образование, затем учился в Лейпцигском университете. После возвращения из Германии служил в Сенате, был руководителем столичной таможни. За издание книги «Путешествие из Петербурга в Москву» был осужден и отправлен в сибирскую ссылку, за время которой создал свой главный философский трактат «О человеке, о его смертности и бессмертии» и другие произведения. С воцарением Александра I Радищев был восстановлен во всех правах; в 1802 г. он покончил с собой.

А.Н. Радищев был человеком высокой культуры; в своих произведениях он обнаруживает прекрасное знание немецкой, французской и английской литературы: произведений Лейбница, Монтескье, Локка, Руссо, Гельвеция и др. Из сочинений философа видно, что он прекрасно ориентировался в естествознании, философии, истории.

В произведении «О человеке, о его смертности и бессмертии» поднят круг вопросов, относящихся к пониманию предмета, задач, назначения и общественной роли философии, об отношении «вещественности» (материи) и «мысленности» (сознания), о природе идеального (психического), о человеке и его месте в мире, смертности и бессмертии, возможностях, «средствах» и «силах», «способностях» познания и др.

По убеждению Радищева, философия должна раскрыть глаза на земную и космическую природу, на человека. Она призвана высвечивать сущность, роль и место человека в его сопоставлении с природой и обществом в целом. Провозглашая человека главным объектом познания, Радищев призывал рассматривать его в связи с «организацией» мирового целого.

Вопрос о бессмертии души Радищев считает основным вопросом философии человека.

«Три суть возможности человеческого бытия по смерти: или я буду существо такое же, какое я есть, то есть, что душа моя по отделении ее от тела таки прейдет и оживит тело другое; или же состояние души моея по отделении ее от тела будет хуже, то есть, что она прейдет и оживит нижнего рода существо, например, зверя, птицу, насекомое или растение; или душа моя, отделенная смертью от тела, прейдет в состояние лучшее, совершеннейшее… Все сии
возможности имели и имеют последователей; все подкреплялись доводами» [18, с. 123].

В первых двух частях своего трактата «О человеке…» мыслитель излагает материалистические взгляды на бессмертие, соглашаясь, что материальные основания определяют духовный процесс (духовная жизнь зависит от тела). В третьей и четвертой частях данного произведения Радищев опровергает эти утверждения, полагая, что «…нельзя усомняться более, чтобы душа в человеке не была существо само по себе, от телесности отличное…» [8, с.359].

В человеке – «едином сущем» материальное и духовное существуют во взаимосвязи. Радищев не согласен с Ламетри в том, что человек – машина, с Монтескье, что человек – растение, с Руссо, что человек – животное. В традициях русской философии он стремился сопоставить человека с «родом людским», земной природой и Космосом.

Радищев убежден в объективном существовании мира: «Бытие вещей независимо от силы познания о них и существует по себе» [8, с. 298]. Формы реального мира способны двигаться вверх по «лестнице вещей и существ». «Кому не известно, – пишет Радищев, – что шествие природы есть тихо, неприметно и постепенно» [8, с. 306]. По мнению философа, если «божественным» считается нечто абсолютное, всеобъемлющее и всемогущее, то тогда Бог – это природа, которая и абсолютна, и всеобъемлюща, и всемогуща (здесь обнаруживается связь с пантеизмом).

Радищев, возможно, был знаком с работами Канта. Признавая Бога в качестве первой причины всех вещей, он пишет, что «понятие и сведение о необходимости бытия Божия может иметь Бог един» [8, с. 321]; человеку же удалось познать, что существует «Всеотец», хотя источник этого знания неопределим.

Многие вопросы онтологии Радищев решал диалектически, опережая развитие западноевропейской философской мысли. Например, русского философа не устраивает определение материи, данное французскими материалистами – «материя есть все то, что воздействует каким-нибудь образом на наши чувства». То определение «вещественности» (материи), которое дал сам Радищев, подчеркивало момент объективности бытия и не оставляло места произвольному истолкованию категорий «объект – субъект».

«Вещественностью», – писал Радищев, – называют то существо, которое есть предмет наших чувств, разумея, есть или быть может предметом наших чувств» [8, с. 316]. Мыслитель рассматривает единство «четырех стихий» (земля, воздух, огонь, вода) с «вещественностью» как взаимосвязь общего (материя) с особенным (стихия) и единичным (атом, корпускула, индивидуум).

В гносеологии Радищев пытается диалектически решить проблему единства и различия чувственного и логического моментов познания. Мыслитель утверждает, что Гельвеций не прав, сводя все познание к чувственному опыту. «Наблюдения чувствований наших учат нас, что мысль от чувств совсем есть нечто отличное…». Когда «…я вижу колокол, я слышу его звон; я получаю два понятия: образа и звука, я его осязаю, осязаю, что колокол есть тело твердое и протяженное. Итак, у меня имеется три различных «чувствования». Тем не менее я составляю единое понятие и, изрекши: колокол, все три чувствования заключаю в нем» [8, с. 366].

Радищев различает разум теоретический, исполнительный и общественный, подчеркивая не только гносеологическое, но и психолого-антропо‑
логическое содержание этой категории. Кроме «разума» философ вычленяет и анализирует категории «рассудок» и «ум».

Проблемы социальной философии Радищев осмысливает на основе категорий «народ», «общество», «раса», «природа человека», свобода («вольность»), «будущее человечества» и т.п. Он обосновывает приоритет «общественного сожития», коллективного начала в истории. Совершенствование общественной жизни связано с раскрепощением народной массы (и не только в России), с «избавлением человечества от оков рабства».

В отличие от антропоцентризма сторонников «естественного права», Радищев считает, что только коллектив, «мир» может дать счастье каждому члену общества. Не всякое индивидуальное благо ведет к процветанию народа и общества в целом.

Литература

1. Жития и творения русских святых / Сост. С.В. Тимченко. – М.: Современник, 1993. – 480 с.

2. «Изборник» (сборник произведений литературы Древней Руси) / Сост. и общая ред. Л.А. Дмитриева и Д.С. Лихачева. – М.: Худож. лит., 1969. – 799 с.

3. Крижанич, Ю.И. Политика / Ю.И. Крижанич. – М.: Наука, 1965. – 735 с.

4. Ломоносов, М.В. Избранные философские произведения / М.В. Ломоносов. – М.: МГУ, 1950. – 757 с.

5. Митрополит Иоанн (Снычев). Самодержавие духа / Иоанн, митрополит. – СПб.: Царское дело. – 1995. – 248 с.

6. Митрополит Иоанн (Снычев). Русь соборная / Иоанн, митрополит. – СПб.: Царское дело. – 1995. – 349 с.

7. Посошков, И.Т. Книга о скудости и богатстве / И.Т. Посошков. – М.: АН СССР, 1951. – 410 с.

8. Радищев, А.Н. Избранные философские произведения / А.Н. Радищев. – М.: Госполитиздат, 1949. – 658 с.

9. Татищев, В.И. Избранные произведения / В.И. Татищев. – М.: Наука, 1979. – 464 с.

10. Прокопович, Ф. Сочинения / Ф. Прокопович. – М.-Л.: АН СССР, 1961. – 502 с.

Дополнительная литература

11.  Бердяев о русской философии / Сост. Б.В. Емельянов и А.И. Новиков. – Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1991. – 240 с.

12.  Введенский, А.Н. Очерки истории русской философии / А.Н. Введенский, А.Ф. Лосев, Э.Л. Радлов. – Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1991. – 592 с.

13.  Галактионов, А.А. Русская философия IX – XIX веков / А.А. Галактионов, П.Ф. Никандров. – Л.: ЛГУ, 1989. – 744 с.

14.  Замалеев, А.Ф. Лекции по истории русской философии: XI – нач. ХХ века / А.Ф. Замалеев. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 1994. – 172 с.

15.  Замалеев, А.Ф. Философская мысль в средневековой Руси XI – XVI веков / А.Ф. Замалеев. – Л.: Наука, 1987. – 247 с.

16.  Замалеев, А.Ф. Еретики и ортодоксы: Очерки древней духовности /
А.Ф. Замалеев, Е.Н. Овчинникова. – Л.: Лениздат, 1991. – 207 с.

17.  Зеньковский, В.В. История русской философии: В 2-х т. Т.1 / В.В. Зеньковский. – Л.: ЭГО, 1991. – 221 с.

18.  Из истории русской гуманистической мысли: Хрестоматия / Сост.
А.Ф. Малышевский. – М.: Просвещение, 1983. – 288 с.

19.  Исаев, И.А. История политических и правовых учений России XI – XX веков / И.А. Исаев, Н.М. Золотухина. – М.: Юрист, 1995. – 378 с.

20.  Ключевский, В.О. О русской истории: Сборник / В.О. Ключевский; под ред. В.И. Буганова. – М.: Просвещение, 1993. – 576 с.

21.  Лосский, Н.О. История русской философии / Н.О. Лосский. – М.: Высш. шк., 1991. – 559 с.

22.  Платонов, О.А. Масонский заговор в России (1731 – 1995 гг.) // Наш современник. – 1995. – № 2. – С. 145 – 166.

23.  Платонов, С.Ф. Лекции по русской истории: В 2-х частях. Ч. II / С.Ф. Платонов. – М.: ВЛАДОС, 1994. – 336 с.

24.  Психологическая мысль России в эпоху Просвещения / Под ред.
В.А. Кольцовой. – СПб.: Алетейя, 2001. – 376 с.

25.  Трубецкой, Н.С. История. Культура. Язык / Н.С. Трубецкой. – М.: Прогресс, 1995. – 798 с.

26.  Федотов, Г.П. Рождение свободы // Федотов Г.П. Судьба и грехи России: В 2-х т. – Т. 2. – СПб.: София, 1991. – 352 с.

27.  Шкуринов, П.С. Философия России XVIII века: учеб. пособие для вузов / П.С. Шкуринов. – М.: Высшая шк., 1992. – 256 с.

Часть IV.  ФИЛОСОФИЯ XIX ВЕКА