НАЧАЛЬНОЕ РАЗГРАБЛЕНИЕ КАПИТАЛА 3 страница

Несколько лет «Комилюкс» не только тасовал директоров, но и активно растрачивал уставной капитал. Страной компанией тогда интересовались многие, и наконец, Юрий

Щекочихин впервые нашел и огласил последовательный ряд платежей со счетов холдинга, сделанных по поручению только одного из его руководителей:

«Платежи, выполненные по поручению М. Глузмана (в долларах США): 300 000 – Ю. Аранову в США; 160 000 – квартира; 45 000 – перевод в Израиль; 20 000 – наличные; 5000 – авансовый платеж за SAAB; 30 000 – перевод в Париж; 200 000 – А. Гультяев; 63 642 – наличные и расходы по командировке в Париж и Амстердам; 67 312 – «Cartier» и другие покупки; 114 000 – «Мерседес»; проект в Швейцарии – 2 764 000». Это расходы М. Глузмана по январь 1994 года.

А это – за год до этого: «300 000 – перевод в США; 160 000 – наличные и пребывание «СК»; 180 000 – ваша квартира и перевод в Израиль; 25 000 – лечение Банбана; 200 000 – перевод «СК»...» По некоторым сведениям, процитированные Щекочихиным данные взяты из отчета одного из президентов «Комилюкса» Алексея Виниери, скоропостижно скончавшегося около двух лет назад при не ясных до конца обстоятельствах...»Можно понять расходы на квартиры, машины и дорогие побрякушки. Можно догадаться о назначении переводов в Израиль, где ныне живет гражданин этой страны Глузман. И наконец, памятен Николай Банбан – ныне покойный руководитель Сыктывкарского авиапредприятия, ходивший в лучших друзьях Ю. Спиридонова. Но что за люди Аранов, Гультяев, и кто скрывается за таинственно зашифрованными буквами «СК» (возможно, лицо «СК» так значительно, что его опасаются раскрывать даже в отчетах для внутреннего пользования)?

Следует отметить, что ни журналисту Сорокину, ни следователям так и не удалось разгадать загадок бухгалтерии «Комилюкса»: фирма обанкротилась, документы утеряны, непосредственные исполнители за рубежом или в могиле. А вот одно из последних высказываний «Железной Риты» по этому делу:

«…Недавно пришли новые подтверждающие документы, из которых выясняется, что на самом деле за границу было вывезено не 100 тысяч тонн нефти, а как минимум 271 тысяча тонн. По договору между «Коминефтью» и немецкой фирмой «Харгейвс» эта нефть была реализована, а из полученной выручки в сумме 15 миллионов 332 тысяч 887 долларов только 4 миллиона пошли на строительство кардиологического центра в Сыктывкаре. По этой нефти, о которой почему-то все молчат, я даже получила секретный ответ из ФСБ РФ.

Часть документов отправила заместителю Генерального прокурора В. Колмогорову, и тот меня заверил, что работа в этом направлении идет. Однако у меня создается такое впечатление, что прокуратура поставила крест на этом деле, как и на многих других делах о коррупции в нашей республике и в целом по стране…».

Чтобы оценить значение этих «потерянных» миллионов стоит вспомнить о параллельном процессе приватизации нефтяной отрасли республики и его действующих лицах.
ГЛАВА 9.

ПЛЮС «НЕФТЯНКА»

Разграбление «нефтянки» началось еще до того, как она была полностью приватизирована. Уже в 1991-92 годах государство стремительно теряло контроль за своими нефтяными предприятиями. Один из примеров тому – «дело Абрамовича», темная история, связанная с Ухтинским нефтеперерабатывающим заводом.

«Черное золото» Романа Абрамовича

Как известно, что детство будущего олигарха прошло в Ухте, где он жил в семье своего дяди, бывшего начальника УРСа «Печорлес» Лейба Нахимовича Абрамовича. Рома учился в городской школе № 2, затем переехал в Москву. Закончив школу, поступил в Ухтинский индустриальный институт (вскоре, правда, он перевелся в Московский институт нефти и газа им. Губкина). Всерьез учиться нефтяному делу Роман Аркадьевич не пожелал, а вместо этого, создав малое предприятие «АВК», решил заняться перепродажей нефтепродуктов, в том числе используя свои знакомства в Ухте. Однако его коммерческий старт обернулся фальстартом. 26-летний Роман Абрамович едва не угодил за решетку.

Исчезнувший эшелон

...Следователь по особо важным делам Московского ГУВД С. Горбик пытался решить странную задачу.

В феврале 1992 г. из пункта «А» (г. Ухта) в пункт «Б» (г. Москва) прибыл железнодорожный состав с 55-тью цистернами (3,5 тыс. тонн дизельного топлива). Через несколько дней поезд двинулся в пункт «В» (Калининградская область), но по пути бесследно исчез...

Странностей в этом деле было действительно много.

Договор о поставке горючего Ухтинский НПЗ подписал с сыктывкарской фирмой «АВЭКС-Коми». Однако в платежных документах были почему-то указаны реквизиты станции «Подмосковная». С формальной точки зрения она-то и являлась получателем груза.

На самом же деле цистернами завладело московское малое предприятие «АВК». Его директор Роман Абрамович, выписал доверенность сам на себя и получил груз на внушительную (в тогдашнем масштабе цен) сумму – 3799388 руб. Правда, он не спешил забирать горючее. Из воинской части в Калининградской области на станцию «Подмосковная» пришла срочная телеграмма: шлите топливо цистернами. Начальник станции Аветиков переадресовал груз военным (точнее — созданному при в/ч 42098 малому предприятию «ОЛЛ»). Но вместо этого топливный эшелон укатил в независимую Латвию, где его следы терялись.

Для цистерн это был конец пути, для следователей — начало уголовного дела.

Старшему лейтенанту Горбику было над чем призадуматься. Исходные данные оказались такими.

1. Наличие (подлинность) договора с НПЗ руководители «АВЭКС-Коми» поначалу категорически отрицали.

2. Абрамович получил топливо по подложным документам. Да и вообще непонятно, какое отношение к этому грузу имело МП «АВК».

3. Телеграммы из воинской части оказались фальшивыми.

9 июня 1992 г. было возбуждено дело № 79067 о хищении государственного имущества в особо крупных размерах.

«Это был мужчина!»

Речь идет именно о казенном имуществе, ведь на момент, когда произошла эта скандальная история, государство де-юре еще сохраняло контроль за сбытом нефтепродуктов. 90% своей продукции Ухтинский НПЗ обязан был отдавать своему головному предприятияю – «Коминефти». Заключать же прямые договора с коммерческими структурами завод мог лишь в объеме оставшихся 10%. Сделка с «АВЭКС-Коми» как раз и попадала под эти 10%.

На первом этапе следствия его фигуранты давали весьма любопытные показания.

Когда пришла платежка за дизтопливо, Леонид Рочев, гендиректор «АВЭКС-Коми», очень удивился тому, что его фирма в феврале 1992 г. заключила договор с НПЗ. Рочев признал: «да, печать подлинная, и подпись моя, но как они оказались под этим документом – я не знаю». Выяснилась неприятная вещь: директор, оказывается, иногда выдавал сотрудникам фирмы... чистые листы с печатью и своей подписью...

Заместитель Рочева Василий Сажин не отрицал, что совершил ПОПЫТКУ заключить такой договор. Некий гражданин (посредник?) позвонил ему из Ухты и предложил подписать договор с НПЗ. Прихватив бланки с подписью Рочева, Сажин вылетел в Ухту, но там его якобы никто не встретил. Заместитель, обидевшись на такой прием, вернулся в Сыктывкар. То ли загадочный партнер подвел Сажина, то ли память...

Вообще память у фигурантов уголовного дела оказалась девичьей. Хотя, на первый взгляд, — вроде бы солидные люди... Ну как, например, можно оценить показания тогдашнего зам. начальника отдела сбыта УНПЗ Анатолия Никитенко? Всего через пару месяцев после заключения крупной сделки Никитенко сказал, что напрочь забыл, «кто вел со мной переговоры по этому поводу и кто принес мне договор. Но могу заявить, что это был мужчина...»

Итак, Никитенко сделал важное заявление: это был мужчина! Половой признак заметно сужал круг поисков. Следователю оставалось выяснить хотя бы парочку примет: лысый? бородатый? с животом? блондин? брюнет? В чьи, собственно, руки отдали целый эшелон с горючим? Ответ был примерно таким: мало ли тут всяких ходит, всех не упомнишь...

Не удалось даже точно выяснить, был ли это Сажин или тот самый загадочный посредник.

Абрамович «имел контакт»

Посредника «с потрохами» сдал следователям сам Рома Абрамович. (Кстати, во время следствия он постоянно подчеркивал свою лояльность родной милиции).

По словам Абрамовича, в декабре 1991 г. он приехал в Ухту, где «имел контакт с неким Новожиловым». Этот ухтинец, дескать, и предложил Роману получить в Москве, а затем переправить в Калининградскую область цистерны с дизтопливом.

Александр Новожилов, несмотря на молодость (в ту пору ему было всего 29 лет), имел за плечами богатую биографию: сначала работал в Ухтинской милиции, был оперуполномоченным угрозыска, потом — грузчиком, снабженцем, подвизался в кооперативах «Труд», «Успех», «Императив»...

На очной ставке с Абрамовичем Новожилов поначалу все отрицал: с просьбой о переадресовке цистерн из Москвы в Калининград он не обращался, руководителей «АВЭКС-Коми» в глаза не видел. Да и вообще — в чем, собственно, дело?

А дело-то было тухлое, и его фигурантам грозил немалый срок за хищение государственной собственности в крупных размерах...

16 июня 1992 г. Новожилов был задержан милицией, через день «взяли» Абрамовича, а затем та же участь постигла и Сажина.

Оказавшись в руках той самой «родной милиции», фигуранты насмерть перепугались и стали вдруг разговорчивыми. Даже Новожилов на очной ставке с Сажиным кое-что вспомнил: где видел этого человека. Ах да, это было в Риге! В том самом городе, куда и переместились злополучные цистерны...

Ухта – Москва – Калининград – Рига

Увы, следствие не расставило всех точек над «i». Но общая схема этой «железнодорожной» истории выглядела примерно так.

Новожилов действительно выступил в роли посредника. Его знакомый Игорь Полунин работал начальником отдела снабжения УНПЗ. Любопытная деталь: через несколько дней после заключения договора с «АВЭКС-Коми» Полунин уволился с завода, а затем и вовсе уехал из республики.

Абрамович в принципе тоже являлся посредником. Он был нужен для того, чтобы в точке «Б» (Москва) изменить направление маршрута поезда.

Задача облегчалась тем, что фирма «АВК» арендовала подъездные пути на станции «Подмосковная». Напомним, что именно реквизиты этой станции (а вовсе не «АВЭКС-Коми») были первоначально «ошибочно» указаны отделом сбыта НПЗ.

С начальником станции Борисом Аветиковым у Абрамовича были, судя по всему, весьма доверительные отношения. Роман Аркадьевич легко убедил железнодорожника, что произошла явная ошибка: груз предназначался для фирмы «АВК». И гарантийное письмо (по оплате дизтоплива), и доверенность, которую Абрамович выписал сам на себя, не вызвали у начстанции никаких подозрений. Интересно, что при обыске в служебном кабинете и на квартире Аветикова милиционеры обнаружили весьма крупные суммы денег. Состоятельный железнодорожник пояснил, что деньги, нажитые посильным трудом, он всю жизнь копил на приобретение дачи...

А дальше – просто. Какой-то «шутник» шлет из Калининграда фальшивые телеграммы: просим направить дизтопливо в воинскую часть. Раз просят – надо помочь. Армия – дело святое...

Париться на нарах Абрамовичу не хотелось. Этот смышленый молодой человек быстрее других подследственных сообразил, что сесть можно всерьез и надолго. Скрепляя подписью свои чистосердечные показания, Абрамович собственноручно сделал в протоколе трогательную приписку: «Хочу добавить, что я как директор предприятия «АВК» готов возместить ущерб, причиненный моим МП, государству».

Следствие закончено. Забудьте...

Итак, картина ясная. НПЗ, то бишь государство, «кинули» на 55 цистерн. Подозреваемые задержаны. Славный парень Рома Абрамович активно сотрудничает со следствием и готов возместить ущерб.

И вдруг... дело развалилось.

Неожиданно на горизонте возник никому не известный гражданин Чиковани, директор совместного латвийско-американского предприятия «Чикора-интернейшл». Вот эта самая «Чикора...» вдруг и проплатила НПЗ 3800000 руб. за 55 цистерн с горючим.

Оказалось, что у «АВЭКС-Коми» с латвийским СП существовал договор на поставку нефтепродуктов (причем срок проплаты определялся до 31 декабря 1992 г.).

Такой вот сюрприз. Знали – и молчали! Ведь поначалу руководители «АВЭКС-Коми» вообще не хотели признавать договор с НПЗ, а значит, и платить за топливо (позже, правда, согласились: «по мере поступления денег»).

1 декабря 1992 г. уголовное дело № 79067 было закрыто «за отсутствием состава преступления».

Афера, которой не было?

Если намерения участников этой истории были, как воздух гор, чисты, то почему же они петляли, словно зайцы? Зачем нужна была эта комедия с чистыми бланками, фальшивыми доверенностями, посредниками и телеграммами?

Рискнем предположить, что организаторы этой сделки попросту надеялись воспользоваться неразберихой в стране. Для этого использовали классическую схему «сделок» эпохи первоначального накопления капитала: договор заключает одна фирма, хозяйкой груза становится другая, формальным получателем – третья, а фактическим – четвертая, заграничная. В итоге – концов не найти.

Лишь после того, как запахло жареным и фигуранты уголовного дела были задержаны, их партнерам пришлось раскошелиться. Раз уж «кинуть» не получилось. Впрочем, это мелочь, досадная случайность. Таких «сделок» впереди будут тысячи...

...Прошло много лет, масштабы «кидалова» стали другие, а мелкие посредники, типа Абрамовича, быстро превратились в нефтяных магнатов.

КАК ПОДЕЛИЛИ

Компания «Коминефть» была продана ЛУКОЙЛу приблизительно за 500 млн. американских долларов. К сделке имели прямое отношение: Юрий Спиридонов, Роман Абрамович, Григорий Березкин, Валерий Старостин (впоследствии помощник депутата ГД РФ Юрия Спиридонова).

В настоящее время ЛУКОЙЛ добывает на приобретенных активах «Коминефти» 11,5млн.т/год нефти (кому интересно, может прикинуть годовой доход компании, купленной за 500 млн. долларов).

В этой же сделке были учтены интересы Романа Абрамовича и Алексея Дьяченко (муж дочери Ельцина), которые получили выделенную из активов проданной «Коминефти» компанию «Тэбукнефть», годовой объем добычи нефти которой составляет около 1 млн. т/год.

Часть активов «Коминефти» получила в свое распоряжение компания «Колванефть» (ее руководители Григорий Гуревич и Владимир Шитов – доверенные лица тогдашнего Главы РК Юрия Спиридонова). Объем добычи их компании 500 тыс. т/год.

Партнерство Романа Абрамовича и компании ЛУКОЙЛ определило дальнейшую, в 2002 году, продажу «Тэбукнефти» ЛУКОЙЛу.

Бывший генеральный директор компании «КомиАрктикОйл», также поглощенной ЛУКОЙЛом, Евгений Лескин некоторое время был заместителем Главы Республики Коми Владимира Торлопова (в период 2001-2003 годов). С весны 2003 года Евгений Лескин – генеральный директор ОАО «СОГАЗ» и претендует на то, чтобы возглавить нефтяные активы Газпрома после весьма вероятного его слияния с «Роснефтью».

Часть «нефтянки» региона отошла к «Моснефти» через компанию «Енисей», зарегистрированную в городе Саров Нижегородской области. Годовая добыча нефти «Енисея» составляет около 800 тыс.т/год.

Формально руководство «Енисеем» осуществляли Юрий Якубенко и Александр Липский. Фактически же они представляли интересы советника администрации президента РФ Джахан Поллыевой и постоянного представителя президента РФ в Приволжском федеральном округе Сергея Кириенко.

Еще одна часть нефтяных активов Республики Коми перешла под контроль компании «Северная нефть», возглавлял которую бывший заместитель министра финансов РФ Андрей Вавилов.

Темные следы нефтяного магната

В конце декабря 2000 года Глава РК устроил предновогодний прием для представителей бизнес-элиты. Среди VIPов, приглашенных на это мероприятие, был замечен и скандально известный олигарх Андрей Вавилов – председатель совета директоров компании «Северная нефть».

К «Северной нефти», которая в ту пору был еще частной фирмой, Юрий Спиридонов относился с особой теплотой, ставил ее в пример другим компаниям и оказывал всяческое покровительство.

Через несколько месяцев после вышеупомянутого «бизнес-ланча» в Желтом доме Глава РК распорядился выделить «Северной нефти» инвестиционный налоговый кредит в размере 100 миллионов рублей сроком на три года.

Почему беспрецедентную налоговую льготу получила именно эта нефтяная фирма, а не какая-то иная, вопрос, конечно, интересный. Впрочем, Республика Коми ставится богатством и щедростью. Тем более, что налоговый кредит получен на хорошее дело – разработку нефтяных месторождений. Разработают – вернут сторицей. И тогда налоги окрепшей компании рекой потекут в казну республики.

Г-н Вавилов действительно проявлял большой интерес к разработке новых нефтяных месторождений. Правда, не столько Коми, сколько в Ненецком автономном округе. А что касается налогов...

Ход конем

В середине 2001 г., неожиданно для всех, «Северная нефть» сменила прописку. Ее юридический адрес переместился из Усинска в город Орел. Со всеми вытекающими отсюда налоговыми последствиями.

Орел – отнюдь не оффшорная зона на Кипре. Это даже не нижегородский Саров с его налоговыми льготами. Поэтому, на первый взгляд, в плане отчислений в бюджет «Северная нефть» практически ничего не выигрывала. Зато она выигрывала в орловских судах. Иски у конкурентов. В частности, это касалось громкого спора вокруг жирного нефтяного куска – месторождения Вал Гамбурцева. К этой скандальной тяжбе мы еще вернемся, а пока отметим, что руководство «СН» мотивировало смену юридического адреса межрегиональным характером деятельности компании и тем, что она намерена построить в Орле нефтеперерабатывающий завод.

Газета «Ведомости» давала иное объяснение: «Нетрудно предположить, что на почве совместных проектов хозяин «Северной нефти» Андрей Вавилов завоевал симпатии орловского губернатора Егора Строева, а отсюда и успешная для компании судебная практика на Орловщине. Регистрация в Орле – вполне уместный шаг в такой ситуации».

Другое дело – интересы республики. Тот факт, что богатая и сильная компания, добывавшая 1 млн. тонн нефти в год, переходила «под крыло» Строева, был не только неприятен, но и сулили налоговые потери (так, по подсчетам специалистов, Усинск терял не менее 11% городского бюджета).

А ведь все очень хорошо начиналось – еще в ту пору, когда власти Коми контролировали нефтяной бизнес и очень даже помогли «Северной нефти» обрести самостоятельность, встать на ноги. В результате довольно простой комбинации, в шахматах ее называют «двухходовкой», компания «СН», как колобок, ушла и от бабушки, и от дедушки. Зато попала в честные руки гражданина Вавилова, личностью которого в 90-е годы живо интересовалась Генеральная прокуратура.

Увели прямо из стойла

Если судить не по «паспорту», а по факту «зачатия», то своим рождением в 1994 г. маленькая, никому тогда еще не известная «Северная нефть» обязана «Коминефти» и федеральному государственному унитарному предприятию (ФГУП) «Ухтанефтегазгеология». А насколько «родители» на тот момент зависели от республиканских властей, объяснять не приходится.

Но незадолго до этого еще один учредитель «СН» – «Зарубежнефть» – вместе с «Коминефтью» создают в Швейцарии фирму «Ти Би Ком». В свою очередь, эта швейцарская фирма стала затем одним из учредителей «Северной нефти» и получила 40-прцоентный пакет ее акций. Остальные акции «СН» распределились так: «Зарубежнефть» – 10 процентов, «Коминефть» и «Ухтанефтегазгеология» – по 25 процентов.

Неизвестно, как бы дальше развивались события, если бы на нефтяной площадке Тимано-Печорской провинции не появился новый игрок – «ЛУКОЙЛ». Скупив на корню ОАО «Коми ТЭК», нефтяная империя Алекперова получила контроль и за его дочерники предприятиями, в том числе – и за «Коминефтью».

Естественно, новые хозяева начали наводить свой порядок и вплотную занялись «разбросанными» по разным фирмам активами «дочек». В декабре 1999 г., кроме имеющихся у «Коминефти» 25%, было решено купить у другого учредителя «СН» – «Ухтанефтегазгеологии» – еще 25%. Договор обе стороны подписали, причем покупатель деньги за акции перечислил. И вдруг г-н Мамедов, гендиректор государственного предприятия-продавца, уходит в отставку, а его место занимает... замдиректора «Северной нефти» г-н Карпов. Неудивительно, что Карпов отказался выполнять договор.

Это был первый звонок: «Северную нефть» без боя не отдадут. И дело не только в том, что в отношениях между «ЛУКОЙЛом» властями республики бывали, мягко говоря, сложные моменты. Просто интерес к нефтедолларам перспективной компании, быстро набиравшей обороты, проявляли и другие серьезные люди. И очень скоро стало известно – кто именно.

Только в январе 2001 г. арбитражный суд Москвы обязал ФГУП «Ухтанефтегазгеология» передать «Коминефти» купленные ею больше года назад акции «СН». Но поезд уже ушел.

Пока одни бегали по судам, другие тоже не сидели сложа руки. Выяснилось, что еще в ноябре 99-го руководство «Северной нефти» произвело дополнительную эмиссию акций, после чего и «учредительная» доля «Коминефти» в «СН» автоматически уменьшилась в 10 раз: было 25, а остались, почти в насмешку, жалкие два с половиной процента.

Конечно, для выпуска дополнительных акций, по закону, требовалось, как минимум, уведомить «Коминефть», но ее руководство утверждало, что никакого уведомления не было. Спор был примерно таким:

– Мы же вам послали уведомление.

– А мы не получали!

– Ну как же, по почте, в конверте...

– А мы не получали!

– Но мы же посылали!

Кто чего послал и куда – спорили долго. По мнению «Коминефти», эмиссия и дальнейшее распределение акций были незаконными. А распределились ценные бумаги «Севнефти», главным образом, между четырьмя ООО: «Рэдклайв», «Экспометком», «Саллэс» и «Стройфинактив», которые получили по 20%. Остальные шесть акционеров разделили между собой жалкие крохи (от 1 до 9%).

Самое любопытное, что все четыре ООО, поимевшие в сумме 80% акций «Северной нефти», зарегистрированы практически одновременно – в июле 1999 г. и (по нелепому совпадению?) находились по одному и тому же юридическому адресу: Москва, Серпуховский переулок, д. 1-3-5, стр. 3. Конечно, разговоры о том, что в одном здании под разными вывесками «сидят» вавиловские фирмы, что при желании можно принять за статистическую погрешность досужий вымысел. Из четырех фамилий учредителей – Филин, Чурсин, Малышев, Вавилова – известная только последняя. Но и это – не сам Вавилов, а всего лишь его родная сестра. Разве у сестры не может быть собственного бизнеса?

Итак, желанную компанию тихо увели прямо из стойла. Но это не все. «Коминефть» ожидало впереди еще одно унижение: «Мало вам 2,5 процента? Тогда не получите вообще ни одной целой акции». В сентябре 2000 г. «Северная нефть» под предводительством г-на Вавилова организовала так называемую консолидацию акций. На весь капитал «СН» было выпущено 20 акций. После этого у «Коминефти» осталась и вовсе какая-то мелкая, совсем уж неприличная дробь...

Дело шьют

Так «Северная нефть» оказалась в руках фигуранта нескольких уголовных дел Андрея Петровича Вавилова. Но напрасно его называли «злым финансовым гением России». Разве для того, чтобы производить простейшие арифметические действия – делить и вычитать, – нужно быть гением? Вавилов получил то, что хотел, весьма примитивным способом. Тут главное – быстрота и натиск: пуля – дура, штык – молодец...

Вавилову везло. Но рано или поздно это должно было кончиться. 28 мая 2001 г. Главная военная прокуратура предъявила олигарху обвинение в превышении должностных полномочий по уголовному делу, связанному с его деятельностью на посту заместителя министра финансов России. Подробности этой темной истории можно найти в материалах центральной прессы. На фоне этих дел возня вокруг «Северной нефти» выглядит невинной ребяческой игрой «в крысу». Как отмечает еженедельник «Совершенно секретно», «за г-ном Вавиловым тянется шлейф сомнительных операций, в результате которых государство недосчиталось сотен миллионов долларов».

По сведениям «Коммерсанта», во время допроса в прокуратуре (ГВП), где расследовалось дело о хищении 450 миллионов долларов из средств Минобороны РФ, Вавилову стало плохо, и его увезли в больницу. Диагноз врачей – «гипертонический криз». Причины для волнения у него были. В случае подтверждения вины по различным эпизодам финансовой деятельности Вавилову грозил срок до 10 лет лишения свободы.

Однако Андрей Петрович вряд ли мог сесть в тюрьму. Хотя бы по той причине, что, как утверждали российские СМИ, он был «черным кассиром» Ельцина во время президентских выборов...

Месть конкурентов?

Давление на г-на Вавилова некоторые наблюдатели объясняли местью конкурентов, проигравших конкурс за Вал Гамбурцева – крупнейшее месторождение нефти в НАО (суммарный запас – 192 млн. тонн).

За право освоения группы месторождений, названных в честь академика Гамбурцева, сражалось около десятка крупных нефтяных компаний. Среди них «Роснефть», «ЛУКОЙЛ», «Сургунефтегаз», «ЮКОС» и «Сибнефть». Чтобы завладеть Валом Гамбурцева, они предлагали солидные бонусы от 100 до 140 миллионов долларов. Эти деньги могли быть распределены между Ненецким (40%) и российским (60%) бюджетами. Однако, как это ни парадоксально, конкурс выиграли не нефтяные киты, а маленькая «Северная нефть», предложившая в 20 раз меньше – 7 млн. долларов.

Все могло быть по-другому, если бы состоялся не сомнительный конкурс, а открытый аукцион. Однако губернатор НАО Владимир Бутов сделал все, чтобы убедить тогдашнего министра природных ресурсов РФ Бориса Яцкевича не проводить аукцион. Уже в декабре стало ясно, что итоги конкурса предрешены. А очень скоро, в январе, г-н Бутов одержал победу на очередных губернаторских выборах.

Особые симпатии губернатора НАО к «Северной нефти» наблюдатели объясняют как раз тем, что г-н Вавилов активно финансировал предвыборную кампанию г-на Бутова.

Итоги конкурса оспаривались проигравшими, которые утверждали, что он проведен с грубыми нарушениями. При этом «ЛУКОЙЛ» выигрывал свои иски в одних судах, а «Северная нефть» – в других (в том числе – на Орловщине).

Делая головокружительные успехи в нефтяном бизнесе, г-н Вавилов усвоил простую вещь: нужно дружить с губернаторами тех регионов, в которых у тебя – коренной интерес. В Ненецком автономном округе – с Владимиром Бутовым, на Орловщине (где такие справедливые суды) – с Егором Строевым, а в Коми – с Юрием Спиридоновым.

Правда, Юрия Алексеевича г-н Вавилов, как выяснилось, сильно подвел. И не только Спиридонова, который, по доброте душевной, помогал «Северной нефти», а и всю Республику Коми.

История с «Северной нефтью», как это редко бывает, имела все же хороший финал. В 2003 году эту компанию купила государственная «Роснефть». Теперь эта дочерняя компания – часть государственного сектора экономики.

«Не надоело сосать пустышку?»

Вот такие были дела и такие люди!

А проект «Комилюкс» просуществовал до 1997 года. На деньги, аккумулированные на счетах «Комилюкса», был приобретен лакокрасочный завод в Хорватии и мебельная фабрика в Нидерландах. Имелись ли у «Железной Риты» хоть какие-то шансы выяснить истинный смысл этого странного «бизнеса»?

Было бы некорректно не упомянуть и о публичном интересе правительства РК к своему детищу. Например, министр внешних связей Виктор Кармановский в 1997 году писал:

«…Будем говорить о «Комилюксе» и «Коми инвестментсэндтрейд», в создании которых правительство республики принимало определенное участие.

«Комилюкс» и был-то образован благодаря хлопотам руководства РК. Но в какой-то момент сложилась ситуация, что оно перестало этой фирмой заниматься. Недавно я побывал в Люксембурге, где проверял деятельность данной компании. Могу сказать, что положение там весьма тягостное. Даже узнать о положении дел не у кого. Единственный человек, который был более-менее в курсе — президент «Комилюкса» Алексей Вениери — давно тяжело болел и недавно скончался. На месте застали только одного человека — секретаря, ничего не знавшего.

Бухгалтерская документация в компании не велась практически с 1993 года. Как таковое делопроизводство – тоже. Не найти ни одной банковской платежки, просто хаос. Сложилось ощущение, что кто-то уже все прочитал там и убрал, что ему было невыгодно показывать…

…Все обязательно прояснится. Уже поступили письма-предписания от налоговой инспекции Люксембурга с требованием предоставить отчет. «Комилюкс» должен жить по люксембургским законам, а с 1993 года не платит налогов. Поэтому если там российская сторона не предпримет усилий по наведению порядка в этой компании, то последует принудительное раскрытие всех операций, которые там проходили, в том числе финансовых. К российскому капиталу и без того относятся в Европе с большим недоверием…»

Ничего, как мы знаем, не прояснилось ни с «Комилюксом», ни с «Коми инвестментсэндтрейд», ни с немецкой кредитной линией, равно как и многими другими проектами, запущенными по инициативе уже самого Кармановского. Любопытным представляется его откровение из того же интервью:

«…И если сами предприятия, для которых это делалось, не желают заниматься кредитной линией, то пропасть ей мы позволить не можем. Изыскиваем возможность привлечь бюджетные проекты, которые идут за счет министерств сельского хозяйства, здравоохранения – для приобретения необходимого оборудования.