Социальная политика и развитие человеческого потенциала в России.

Общепризнанным является понимание того, что основным богатством любой страны являются люди. На сегодняшний день становится ясно, что человеческий потенциал – это основной инструмент социально-экономического прогресса государства и общества. Цель развития состоит в том, чтобы создать благоприятную для долгой, здоровой и творческой жизни людей среду. Эта простая, но важнейшая истина слишком часто забывается в процессе достижения материального и финансового благосостояния.

Россия, согласно статье 7 Конституции, является социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Международный опыт свидетельствует о разнообразии понимания социальных обязательств и специфичности механизмов, обеспечивающих права граждан. Кроме того, социальные доктрины тесно переплетены с важнейшими общефилософскими представлениями о естественном праве, правовом государстве, принципах субсидиарных отношений, представлениями о гражданском обществе, личной и коллективной ответственности.

Наконец, значительное влияние на социальные отношения оказывают религиозные и культурные традиции. Тот же мировой опыт демонстрирует процесс постоянного изменения социальных систем, их успехи и неудачи, глубокие внутренние противоречия и даже конфликты. Однако развитые демократические страны способны преодолевать эти трудности, реализуя главную защитную функцию государства и структур гражданского общества - создание достойных условий существования граждан.

Социальная политика России по-прежнему остается патерналистской. По-существу, она является политикой сдерживания человеческого потенциала. Отсюда трудности целого ряда социальных реформ: пенсионной, монетизации льгот, ЖКХ. В России отсутствует системная гуманитарная поддержка совершенствования изменений в социальной сфере со стороны государства: переговорные площадки, обсуждения, форумы, образовательные программы и т.д. На региональном уровне задача властей сводится главным образом к балансировке между решениями федерального центра, с одной стороны, и сдерживанием социального напряжения в регионах - с другой.

Социальные программы в России во многом остались социалистическими: они, как правило, сводятся к распределению льгот и так называемых дополнительных благ. Это не расширяет возможностей людей, а продолжает закреплять иждивенческие настроения. Вопрос об изменении содержания и формата социальных программ сегодня всерьез не поставлен ни на федеральном, ни на местном уровнях, хотя эта мера требует не дополнительного финансирования, а четкой позиции власти и более ясного понимания социальной политики. За счет существующих консолидированных бюджетов территорий вполне возможна новая организация социальной сферы.

В последнее время рождаются разнообразные формы протеста – голодовки, блокирование магистралей, захват официальных зданий митингующими. Все чаще возникают очаги протеста в молодежной среде, которая может действовать как «застрельщик» массового бунта. Довольно уважаемые газеты и журналы стали писать о новой русской революции [2].

Однако кардинальных сдвигов в социальной политике на сегодняшний день так и не произошло, поскольку социальные реформы в массовом сознании означают отказ от сложившейся еще в СССР практики обеспечения стабильности. Сегодня можно констатировать: государство утратило контроль над процессами в социальной сфере, и деградация этой сферы почти необратима. В психологии управленцев до сих пор социальная политика остается бременем, от которого нужно избавляться.

Фокус социальной политики должен быть сосредоточен на развитии человеческого потенциала. В это понятие включается расширение возможностей населения. Сегодня это может быть выражено в конкретных понятиях:

повышение территориальной мобильности;

интенсификация профессиональных переходов;

формирование продуктивной ментальности.

Развитие человеческого потенциала, как целевой ориентир в современной социальной политике, должно быть, прежде всего, направлено на работу как минимум с пятью категориями населения, такими как:

1. Молодежь при переходе из школы в профессиональную систему обучения и при переходе из системы обучения на производство. Ситуацию, в которой находится эта группа, можно охарактеризовать как «противоречивая адаптация». С одной стороны, наблюдается рост разнообразия форм территориальной мобильности; повышение престижности высшего образования и одновременно локализация миграций на учебу из-за снижения доступности образования. С другой стороны, все большее распространение получают асоциальные формы адаптации: криминализация молодежи, рост наркомании и заболеваемости СПИДом; массовая безработица и алкоголизм.

2. Пенсионеры, которые уже несколько лет находятся в состоянии переживания «потери достигнутого и надежд» в результате утраты сбережений, повышения стоимости жизни и вынужденной занятости в основном на низкооплачиваемых и низкоквалифицированных работах.

3. Дети, проживающие в редуцированных жизненных средах: беспризорники, воспитанники детских домов, дети, проживающие на удаленных от образовательных центров территориях.

4. Взрослые, находящиеся в ситуации смены профессиональной занятости. Ситуацию этой группы населения можно описать как «работа на пределе сил». Для данной категории характерно следующее:

- двойная занятость (в крупнейших городах);

- интенсивное подсобное хозяйство как массовая модель выживания в небольших городах и сельской местности;

- адаптация населения через рост самозанятости в уличной торговле и челночном бизнесе;

- наиболее сильное гендерное неравенство, повышенная безработица женщин среднего и предпенсионного возраста.

Сельские женщины в период кризиса стали кормилицами семей: на них легла основная тяжесть работы в личном подсобном хозяйстве. В то же самое время в крупных городах появился новый достаточно массовый тип – неработающие женщины из обеспеченных семей. Происходит поляризация: адаптация к бедности жителей села и малых городов, снизивших притязания в отношении нормальных для них доходов, на фоне значительно более высоких притязаний жителей мегаполисов. Появляются негативные последствия неадаптированности, например, рост мужской сверхсмертности, особенно в постаревших регионах Центра и Северо-Запада, из-за стрессов, нестабильности и алкоголизма.

5. «Сильная» часть населения, имеющая стремления и возможности для реализации. Постсоветская социальная политика традиционно обходит эту группу стороной.

Отдельные регионы уже выработали и внедрили мероприятия и программы по социальной адаптации, к которым относятся:

- массовые тренинги перехода для выпускников школ и студентов;

- программы летнего образовательного отдыха детей;

- конкурсы социальных и социально-образовательных проектов;

- территориальные образовательные программы, формирующие «сквозные компетенции»;

- сетевые модели старшей профильной школы;

- интенсивные школы рекордных образов жизни;

- социально-образовательные комплексы;

- образовательные и досуговые программы для пенсионеров;

- кадровые школы;

- менеджерские и тьюторские центры поддержки индивидуальных образовательных стратегий.

На основе вышеизложенного можно сделать вывод, что формы активной социальной политики уже известны в обществе, важно наполнить их системным содержанием.