Основное экономическое отношение рабовладельческого способа производства

Развитие научных знаний о древнейших государствах и цивилизациях мира ставит и перед политической экономией задачу более (3/4) высоких, более абстрактных обобщений. Прежде всего это необходимость абстрагировать собственно экономические отношения от их переменных правовых выражений и закреплений. Следуя римскому праву, казалось возможным характеризовать раба прежде всего тем, что он был бесправен, что господин мог его убить. Но убийство не есть явление экономическое. Если по правовому кодексу другой страны раба нельзя было безнаказанно убить, он оставался рабом в экономическом смысле. Умерщвление — это сродство наказания, вернее — устрашения остальных. Разрешая убивать и избивать рабов, право содействовало закреплению экономических отношений, в особенности по мере роста сопротивления рабов, с формированием их непокорности, с зарождением и укреплением сознания недостойности своего положения. Но ведь рабы долгое время могли и не осознавать, что они рабы. Нельзя представить себе вызревание рабовладельческого способа производства из недр первобытнообщинного, как процесс, где порабощаемые с самого начала с равной субъективной интенсивностью сопротивляются. Поэтому нельзя определить эмпирическую сущность рабства исходя из той или иной правовой формы, т.е. из средств защиты рабства, преимущественно, на заключительном этапе его формирования и разложения. Как только мы освободимся от суждения о сущности рабства по средствам наказаний рабов в случаях бунтарства, мы можем вскрыть собственно экономическую сущность положения раба в производстве, и тогда окажется, что рабами в экономическом смысле были не только те, кто носил такое название, или цепи, или, скажем, кому запрещено было иметь семью.

Если собственность вообще есть монопольная возможность неограниченно распоряжаться чем-либо, то и собственность на рабочую (4/5) силу человека состоит в реальной возможности для кого-либо использовать ее как угодно, при полном отстранении воли самого трудящегося как и других лиц. В древности невозможно было отделить собственность на рабочую силу трудящегося от собственности на его как человека в целом. Но чтобы действительно распоряжаться его трудом, надо было иметь одновременно в собственности, т.е. в распоряжении, средства и условия труда. Доставшаяся от первобытного строя община была готовым институтом, поскольку человек традиционно исполнял ее хозяйственную и всякую иную волю, поскольку она владела также землей и средствами труда, поскольку семьи старейшин и других лиц могли присваивать продукты труда и накапливаемые богатства: общину можно было и поработить, как целое, и использовать для порабощения ее членов. Но ясно, что в этих случаях правовая форма свободы не адекватна экономическому содержанию порабощения. В каких случаях община была свободна и противостояла рабству, а в каких, напротив, она была оболочкой, под которой скрывалась рабство, это требует в каждом случае специального исследования. Так точно во времена развития капитализма в аграрных странах под формой независимого крестьянина или кустаря мог быть скрыт фактический наемный рабочий.

Первой антагонистической формации, естественно, присуще наибольшее многообразие проявлений отношения эксплуатации. Но это пестрота все же может быть сведена к единству. Способ присвоения прибавочного труда, способ эксплуатаций — "сокровенная тайна", по выражению К.Маркса, т.е. глубочайший закон экономического строения общества. Ведь и за категорией прибыли при капитализме или земельной ренты при феодализме стоит огромное множество конкретных явлений, внешне не похожих друг на друга. Для обозначения (5/6) способа присвоения прибавочного продукта и труда при рабовладельческом способе производства мы будем условно пользоваться термином «дань». Охватим этим понятием все, что безвозмездно присваивалось из труда порабощенных общин, порабощенных племен и порабощенных индивидов. Рабовладельческая дань может взиматься продуктами, деньгами, людьми или трудом. Дань использовалась классом рабовладельцев двояко: часть шла на производительное употребление, это прежде всего использование самих присвоенных людей с их трудовыми навыками в качестве средства производства, а также употребление средств на их содержание и питание, и на производство ирригационных и других необходимых работ, в том числе создание средств транспорта; другая часть шла как на личное потребление и обслуживание членов господствующего класса, так и на создание храмов, гробниц, дворцов, сокровищ, монументов, концентрировавших в себе грандиозное количество отчужденного и присвоенного человеческого труда.

Прибавочным продуктом (и прибавочным трудом) называется все, что более или менее регулярно, без компенсации, присваивается собственником средств и условий производства. Необходимый продукт — то, что остается непосредственному производителю неотнятым или что ему возвращается для поддержания его жизни и работоспособности, иногда — для поддержания и его семьи, иногда и для поддержания его хозяйства. Взимание рабовладельческой дани знает все эти варианты. Понятие необходимый труд — не физиологическое, а культурно-историческое, т.е. объем того, что необходимо, меняется и с изменением уровня потребностей, и в зависимости от типа производственных отношений.

(6/7)

Присвоение рабовладельческой дани и является коренным фактом экономической структуры рабовладельческого общества и основным законом, определяющим его функционирование и развитие.

Три главные сферы, на которые делится рабовладельческая эксплуатация: эксплуатация зависимых соседних племен, общинного населения внутри государства и индивидуальных рабов. Эти три элемента всегда налицо, хотя и в разных пропорциях. Экономическое господство рабовладельческого государства всегда распространялось шире его политических границ. Если посмотреть на карту, мы увидим, что рабовладельческие государства древности заняли широкую полосу между массивами племен и народов, лежащими к северу и к югу от этой полосы. Они связаны также с великими реками и с морским или океанским побережьем. Самые первые из этих рабовладельческих государств возникли в IV – III тысячелетиях до нашей эры. В Египте и на Ближнем Востоке (Шумер, Аккад, Вавилонское царство), затем в Индии и Китае. В первой половине второго тысячелетия до нашей эры складываются державы Ассирийская, Хеттская, немного позже — древнеарабское Минейское царство. В первой половине первого тысячелетия до н.э. образовались Хорезмское и Кушанское государства в Средней Азии, Мидия и Персия — на территории Ирана, наконец, Древнегреческое и Древнеримское государства в Южной Европе. Позже других возникли (как и позже других погибли) древние рабовладельческие государства в Центральной и Южной Америке, из которых древнейшим было государство народа майя на полуострове Юкатан (предположительно первое тысячелетие до и.э.). Каждое из этих и подобных государств представляло собой лишь ядро или политическую цитадель в более обширном экономическом рабовладельческой комплексе, включавшем окрестные, а подчас и весьма удаленные племена и народы.

(7/8)

Рабский труд

Глубочайшей основой всего перехода от первобытнообщинного строя к рабовладельческому была та революция в производительных силах, которая связана с открытием и освоением металлов, сначала бронзы, но в особенности железа. Металлические орудия и оружие удесятерили силу человека, открыли множество новых направлений развития труда и использования ранее известных материалов, да и само изготовление металлических орудий и вооружений могло в перспективе стать стандартным и массовым. Но следует упрощать причинную связь между характером производительных сил и производственных отношений, не в широком масштабе ясно видно, что переход к "веку метала" увеличил производительность труда и широко раздвинул сферу труда. В то из время этот глубочайший сдвиг еще не дал сразу тех технических последствий, которые позже постепенно потребуют мелкого индивидуального хозяйства вместе с новой психологией хозяйствования и труда. Производство в форме рабского труда, еще труда исполнительского по преимуществу, не требовавшего инициативы непосредственных производителей, отвечало этому уровню технического развития.

Согласно сказанному выше, нужно различать рабство коллективное (общиино-племенное) и личное. Источники коллективного рабства: порабощение целых общин, а в пределе — даже всего трудящегося населения в древнейших рабовладельческих деспотиях («поголовное рабство»), т.е. взимание дани в виде принудительного труда, натуральных продуктов и налогов; взимание регулярной дани с окрестных общин и племен, систематический сгон их на строительные и ирригационные работы. Источники личного рабстве: военное пленение; закабаление обедневших общинников богатыми или людьми, (8/9) стоявшими вне общины, посредством ссуды зерна, инвентаря, скота или же денег, за невозвращение которых должник становился рабом заимодавца; продажа в рабство членов семьи; осуждение на введенное или постоянное рабство как кара за разные правонарушения и преступления. Работорговля — источник личного рабства, но она осуществляла, и при этом во все возрастающих масштабах перемещение и перераспределение рабов, их концентрацию в руках крупных собственников, или, обратно, рассеяние среди более мелких хозяев.

В качестве собственников рабов могли выступать: 1) частные собственники — рабовладельцы, — крупные, средние и мелкие; 2) государство; 3) храмы; 4) общины. Они присваивали рабовладельческую дань в разных указанных выше формах, но преимущественно непосредственно в виде труда. Эксплуатация рабского труда опиралась на прямое приказние, распоряжение, минуя какую бы то ни было собственную рыночную, экономическую заинтересованность трудящегося. Однако мы не будем употреблять распространяемого выражения "внеэкономическое принуждение", т.к. речь идет не о чем-либо, лежащем вне экономики, а о внерыночном механизм побуждения работника трудиться на другого, в отличие от капитализма, где работник сам нанимается — хоть поневоле, но как бы добровольно. Внерыночное принуждение при рабства может быть либо ненасильственным, т.е. основанным на унаследованной от прошлого общинной психологии, либо насильственным в связи с необходимостью подавлять возникающее сопротивление. Во всяком случае право, психология подчинения, религия, прямое насилие — это не содержание экономических отношений, т.е. эксплуатации, а лишь средства предупреждения и подавления протеста против нее.

(9/10)

Организацию рабского труда можно разбить на следующие виды. Во-первых, это традиционные, отмеченные в предыдущий главе, формы трудовых процессов в родовой или сельской общине, незаметно перенесенные в новые экономические условий и достигающие здесь большего совершенства. Среди них надо особенно выделить такие развившиеся в первобытном обществе явления подлинной кооперации (соединение труда), которые диктовались масштабами и цельностью предмета труда: перетаскивание, поднимание, обработка огромных камней — так называемых мегалитов; регулирование и искусственное направление водных потоков — ирригация. Это умение рационально соединять множество рабочих рук для удивительных побед над камнем и водой было развито в ранних рабовладельческих государствах до таких масштабов, когда стали возможными грандиозные каменные кладки и водораспределительные системы. Массы рабов были здесь не только физической силой, но в той или иной мере и носителями традиционного умельства. Во-вторых, характерная для рабовладельческого производства работа большими группами ила партиями диктовалась в других случаях не единством предмета труда, не технологией, а концентрацией функций управления: в земледелии, в мастерских, в шахтах. Одинаковый труд рабов не столько соединялся в общем результате, сколько совмещался и протекал одновременно под руководством и наблюдением надсмотрщиков. Последние часто тоже были рабами. Их функцией было не только надзирать и понукать, но прежде всего умело направлять труд, — они были ценнейшей производительной силой в рабовладельческом хозяйстве. В-третьих, наряду с соединением, существовало и развивалась разделение труда — в строительном и транспортном деле, в сооружении больших объектов и производстве предметов потребления, культуры, роскоши. Если ремесло первоначально сложилось и несколько обособилось от сель(10/11)ского хозяйства внутри общины, то теперь оно разрывает эти узы и все более обособляется территориально, концентрируясь в городах. Среди городских ремесленников многие — рабы. Однако именно их рабское положение затрудняло рост специализации, так как требовало одинаковой работы более иди менее крупными группами в соответствующих мастерских.

Рабовладельческое общество, начало эпохи цивилизации, сменяющей варварство, характеризуется возникновением города и даже его преобладанием в жизни общества. Город не только средоточие государственной власти, рождающейся вместе с появлением эксплуатации одними людьми других, с развитием тем самым антагонизма классов. В городе концентрируются администрация, жречество, рабовладёльцы, богачи и все те, кто так или иначе соучаствовал в потреблении частиц совокупной рабовладельческой дани. Но город вместе с тем являлся центром торговли и ремесла. Развитие противоположности города и деревни имело своей оборотной стороной появление и развитие мелкого крестьянского и ремесленного хозяйства, особенно в заключительную пору истории древнего мира, в частности, в римском обществё. Эта тенденция, однако, не могла достигнуть расцвета в условиях господства рабского труда.

Основное экономическое противоречие рабовладельческого способа производства как раз и состояло в том, что рост производительных сии толкал к индивидуальному хозяйству, где инициативность работника и производительность труда могла быть выше, в то время как производственные отношения закрепляли групповой характер основных производственных процессов, т.к. работа под руководством надсмотрщиков невозможна иначе, чем крупными партиями. Вот почему в период Римской империи рабовладельцы все чаще пробуют прев(11/12)ращать рабов в мелких самостоятельных производителей, выплачивающих им индивидуальную дань ("вывод на пекулий", "колонат"), но по существу это уже было зачатком принципиально новых экономических отношений — феодальных.

В греческом и римском рабовладельческих государствах, где, как мы знаем, внутреннее, долговое рабство было в принципе запрещено, сложнейшей экономической проблемой являлось воспроизводство рабочей силы. Если оно естественно было обеспечено в мелких индивидуальных хозяйствах крестьян и ремесленников, то основной трудящийся класс, рабы, мог в эту пору пополняться лишь извне — посредством войн и работорговли. Правда, дети рабов становились рабами, но рабство делалось малодоходным, если в необходимый труд раба включались расходы не только на его собственное прокормление, но и на содержание его семьи, выращивание детей. Постоянные войны оказываются необходимой частью общественного воспроизводства, а имение воспроизводства главной производительной силы общества. Но чтобы постоянно захватывать массы рабов среди окружающих варварских племен и народов или среди населения соседних рабовладельческих государств, нужны были армии, состоящие в основном из свободных крестьян, что опять-таки заводило развитие всей экономической системы в углубляющиеся противоречия.