Основные формы собственности феодалов

Переход от рабства к феодализму был прежде всего относительным раскрепощением трудящихся. Непосредственный производитель и члены его семьи, ведя мелкое хозяйство, в значительной степени сами распоряжаются своим рабочим временем, своей рабочей силой, инвентарем, скотом и другими условиями труда. Главной производительной силой общества является личная хозяйственная и техническая умелость трудящегося, его срощенность с орудиями индивидуального производства, «как улитки с раковиной». И, в соответствии с данным строем производства, глубоким элементом этой производительной являлась хозяйственная психология трудящегося: сосредоточение воли на результативности хозяйства, накапливание опыта и мельчайших усовершенствований, упорство в труде и бережливость в потреблении.

Однако противоположный полюс этой хозяйственной системы составляет экспроприация у трудящегося большей части его продукта, его труда. Классовый антагонистический характер производственных отношений феодализма составляет их глубочайшую, коронную черту.

В антагонистическом обществе для того, чтобы трудиться, производить, непосредственный производитель должен подчиниться собственнику средств производства, т.е. работать на него, У непосредственного производителя нет иной возможности соединить свою рабочую силу с отсутствующими у него материальными условиями производства, да и сама его рабочая сила при рабстве и феодализме в той или иной мере присвоена другими. Производство материальных благ возможно здесь только в этой антагонистической общественной форме. (5/6) Распределение продуктов труда в обществе всецело зависит от того, как распределены в обществе средства производства, кто является их собственником, могущим допускать или недопускать работников к процессу труда. В феодальном общество у непосредственного производителя отнято гораздо меньше, чем при рабстве, но все же достаточно, чтобы он был в зависимости от феодалов и работал на них. А именно, он не имеет полной собственности, во-первых, на землю, во-вторых, на самого себя, следовательно, на свою рабочую силу.

Необходимо строго различать экономическую сущность той или .иной формы собственности от ее правового закрепления ввиду противодействия людей. Как для экономики капиталистического общества характерна юридическая ферма гражданского права, так для для феодального — форма публичного права. Это значит, что почти все экономические отношения выступают в виде общественно-политических: крестьяне являются «подданными», вассалами по отношению к собственникам земли, т.е. и земля выступает на первом плане не как средство производства, а как подвластная территория. Если в капиталистическом общество все экономические отношения оформлены как отношения вещей, товаров, то в феодальном — как отношения личные и государственные — господство, покровительство, повиновение, подданство и пр. Политическая экономия отвлекает экономическую суть той или иной формы собственности как производственного отношения, от ее юридического выражения и закрепления, от личных или правовых механизмов ее реализации. Собственность, рассматриваемая как экономическая категория, не есть отношение людей к вещам, ибо присвоение людьми вещей есть отношение между людьми: отношение межу собственником (единичным или коллективным) и теми, кто не имеет прямого доступа и распоряжению (6/7) данной вещью. В экономическом смысле собственность всегда является общественным отношением — отношением между собственником и несобственниками. К.Маркс разъяснял, что отношения собственности следует рассматривать не в их «юридическом выражении», а следует вскрывать их реальное экономическое существо в форме «производственных отношений»[5]. Присвоение средств производства частью людей но экономическому существу раскрывается как отношения между теми, у кого есть эта собственность, и теми, у кого ее нет, т.е. как классовое отношение. Ведь классы — это и есть общественные группы, различающиеся прежде всего по их отношению к средствам производства (большей частью закрепленному и оформленному в законах)[6].

Так, собственность феодала на землю — это не отношение феодала к земле, не те или иные правовые или государственно-иерархические особенности этой собственности, а отношение феодалов, как носителей монополии на землю, к крестьянам-земледельцам, лишенным свободного, неограниченного доступа к этому необходимому условию труда.

Соединение рабочих рук непосредственных производителей с этим главным средством производства — землей могло происходить лишь двумя способами: крестьяне работали: 1) на той части земли, которую феодалы оставляли себе; 2) на той земле, которой феодалы наделяли крестьян. В первом случае мы имеем так называемое «барское хозяйство», «барскую запашку». Надо сказать, что это явление наблюдается не всегда и не везде в истории феодального обще(7/8)ства. Например, во Франции при феодально-абсолютистском порядке дворяне только получали доходы со своей земли, но не вели хозяйства. Наоборот, другой способ соединения рабочих рук с землей — наделение крестьян земельными участками — налицо везде, где есть феодальное общество. Даже если феодал-землевладелец ведет свое барское хозяйство, все равно большая часть земли роздана крестьянам в качестве наделов. Феодал «передает» землю крестьянам участками, как «держание» за повинности или же же «передает землю другим, нижестоящим феодалам, которые уже «передают» ее крестьянам.

За возможность возделывать землю крестьяне должны работать на феодала, т.е. отдать ему часть своего продукта или часть своего труда. Крестьянин является «возделывателем и владельцем земли, неоплаченный прибавочный труд которого непосредственно идет к собственнику земли»[7]. Конкретные формы крестьянского «владения» (пользования) землей могли быть очень многообразны и обеспечивать крестьянину весьма разную степень прочности этого «владения». На одном полюсе — пользование, закрепленное правом настолько прочно, что близко напоминает полную собственность (однако все же обусловленное повинностями), на другом — пользование настолько непрочное, что уже почти перестает быть даже условным владением, а приближается к простому возделыванию снятой за арендную плату земли. Между этими двумя полюсами и располагались все встречающиеся в исторической действительности варианты и виды крестьянского феодального держания.

В ряде стран Востока развитие феодализма пошло не по пути дробления земельной собственности среди многих феодалов, а по пути (8/9) учреждения государственной собственности на всю землю: феодальное государство выступает как единый гигант-помещик. Однако здесь нет принципиальной разницы с западной системой многочисленных мелких «поместий-государств». В известном смысле восточная государственная земельная собственность представляет даже наиболее обнаженный пример феодальной монополии на землю. Разумеется, прибавочный продукт в этом случае достается не одному государю, а всему слою лиц, на деле осуществляющих и реализующих эту монополию. Экономическая суть дела остается одной и той же, а именно: монополизация меньшинством общества важнейшего средства и условия производства — земли. Срастание же земельной собственности с политической властью при любых исторических видоизменениях служило лить средством создания и укрепления этой монополии, фетишизируя тем самым экономические отношения.

Говоря о монополии на землю, мы употребляем слово «земля» в расширенном смысле: оно распространяется вообще на природные условия производства — на леса, реки, прибрежное пространство моря, земные недра, водные оросительные ресурсы, на дичь, рыбу и в некоторых случаях даже на скот.

Однако монополия на землю при отсутствии рыночной зависимости работника от эксплуататора еще нуждалась в подкреплении внерыночным принуждением его: в непосредственных отношениях господства и подчинения. Имея свой земельный надел, свое хозяйство, крестьянин не стал бы работать на помещика или отдавать помещику свою (9/10) продукцию, если бы его к этому не принуждали, тогда как рабочему приходится работать на капиталиста без всякого внешнего давления, в силу одной экономической необходимости, так как, не нанявшись на предприятие капиталиста, он вообще не мог бы работать, следовательно, существовать.

Эта вторая сторона феодальной формы собственности родник феодализм с рабовладельческим способом производства, однако здесь собственность на личность работника производства является всегда неполной собственностью. Но она выступает в самых разных градациях — от очень близкого к рабству крепостного состояния до всего лишь ограничения экономических возможностей крестьянина его сословной неполноправностью. Выражающее эту собственность внерыночное принуждение трудящегося характеризует не политико-юридическую надстройку, а экономический базис феодального общества. Речь идет не о крепостном праве, санкционирующем данное производственное отношение, а о том, кому принадлежит на деле собственность на такой важный элемент производительных сил, как люди с их трудовыми навыками и производственным опытом, элемент не менее важный, чем вещественные средства производства. В этом смысле феодальный способ производства представлял собою как бы переходная ступень от рабства и тому положению, когда работник не является ничьей собственностью, напротив, сам выступает как собственник своей рабочей силы. Эта неполная собственность на работника производства, т.е. исключение его полной собственности на свою рабочую силу, отвечала и тому факту, что иначе он недостаточно зависел бы от эксплуататора, т.к. имел в своей полной личной собственности почти все элементы хозяйства, кроме земли (которую, «передав» ему, не так-то легко у него отнять), и тому, что феодал присваивал рабочую силу не столько как способность к тому или иному конкретному труду, сколько как способность к простому (10/11) труду вообще. Только на более высокой, капиталистической ступени развития производства и самого трудящегося как производительной силы станет возможным отделение собственности на рабочую силу от собственности на личность работника производства.

История показывает, что феодальный строй веками существовал и в условиях обнаженного крепостнического насилия, и при большой пестроте форм личной зависимости разных групп крестьян, и при относительной личной свободе крестьянства. Личное прикрепление крестьянина к земле или персонально к земельному собственнику опять-таки выступала в многообразных конкретных формах. Двумя основными органами закрепощения человека являлись: а) государство и б) община, причем они то дополняли, то заменяли друг друга в этой функции В странах феодального Востока мы реже встречаем государственное крепостное право, а община там подчас выступала в известной оппозиции и к государству, и к помещику, но в конечном счете она еще крепче связывала крестьянина в интересах феодализма, чем мог бы связать его любой государственный закон.

Итак, основой производственных отношений феодального общества являлись собственность феодала на землю и его неполная собственность на работника производства — лично зависимого, крепостного крестьянина.