Попытки синтеза фортунатовской теории залогов с учением Потебни и Овсянико-Куликовского в работах акад. Шахматова

Акад. А. А. Шахматов пытался выйти за пределы фортунатовской схемы залогов и устранить противоречия концепции Овсянико-Куликовского. Но в "Очерке современного русского литературного языка" Шахматов очень близок к Фортунатову и его школе в понимании сущности залога и в определении значений возвратной формы. Шахматов сначала отделяет от категории залога вопрос о переходном и непереходномзначении глаголов. Общее определение залога в "Очерке" целиком совпадает с фортунатовским. По Шахматову, "формами залога называются те различные произведенные от одного и того же глагола образования, в которых обозначаются различного рода отношения действия или состояния, выраженного глаголом, к его субъекту" (501). Вслед за Фортунатовым А. А. Шахматов признает, что наряду с глаголами, обозначающими залоговые различия, в русском языке много глаголов, не подводимых под категорию залога из-за отсутствия соотносительных форм, например: идти, долженствовать, возненавидеть, бояться и т. п. Но, вопреки Фортунатову и в соответствии с грамматической традицией, Шахматов считает различия в отношениях действия или состояния к субъекту, выражаемые формами действительного и страдательного залогов, очень существенными для русского языка¹⁴ . Эти различия отражаются не только в противопоставлении действительных и страдательных причастий, но и в широком развитии страдательного значения у возвратных глаголов на -ся, преимущественно для 3-го лица. Для 1-го и 2-го лица обоих чисел, по мнению Шахматова, употребительнее обороты со страдательными причастиями, чем возвратные формы на -ся. Действительный залог обозначает, что "действие или состояние проистекает от самого субъекта". Страдательный обозначает, что "действие переходит на субъект предиката с другого (психологического) субъекта". Эти определения близки к взглядам Потебни и Овсянико-Куликовского. С действительным залогом соотносителен также средний, обозначающий, что "действие или состояние, выраженное глаголом действительного залога, подвергалось тому или иному изменению в отношении его к субъекту, причем это изменение внесено в него частицей -ся" (моется, они бранятся, радоваться, сердиться и т. п.). Таким образом, основных залогов у Шахматова (так же как и у Потебни) три: действительный, страдательный и средний, к которому Шахматов относит возвратные глаголы (ср. классификацию Г. Павского и традиционную систему залогов, принятую западноевропейской лингвистикой) (502). Определяя значение глаголов на -ся, т. е. "глаголов среднего залога", А. А. Шахматов отчасти руководился схемой Фортунатова. Он делил эти глаголы: 1) на глаголы собственно возвратные, соотносительные с переходными действительными глаголами (со значением возвратно-переходным — он моется, лошадь плетется, возвратно-непереходным — собака кусается, возвратно-взаимным — они познакомились и возвратно-общим — сердиться), и 2) на средние глаголы с усилительно-определительным значением, произведенные от непереходных глаголов (среди этих последних различались: а) глаголы с усилительным значением: стучаться, хвастаться, звониться и т. п., в которых действие субъекта совершается в его интересах, и б) глаголы с определительным значением: краснеться, белеться и т. п.).

Различая в кругу возвратных глаголов те же оттенки значений, что и Фортунатов, акад. А. А. Шахматов опирается на более широкий и разнообразный материал. Этот материал не покрывается фортунатовской схемой глаголов. Поэтому характеристика некоторых значений оказывается слишком общей и неопределенной. Таково, например, возвратно-непереходное значение, "когда действие субъекта только обнаруживается, но не переходит ни на объект, ни на субъект". Сюда у Шахматова отнесены такие разнородные типы глаголов, как кусаться, жечься (крапива жжется), бодаться и т. п., с одной стороны, и строиться (народ строится), тратиться (ты понапрасну тратишься), убираться (он целый день убирается) и т. п. — с другой. Очень расширенным представляется и толкование "возвратно-переходного значения": "Когда действие субъекта переходит на него же, захватывая или часть его (например, внешность), или его всего, выдвигая его, выставляя его определенным образом". С этим значением у Шахматова связаны не только прямовозвратные формы, вроде я моюсь, ты купаешься, румяниться, она завивается и т. п., но и такие глаголы, как крадется, лошадь плетется, он носится с мыслью, берется, забывается, твое отсутствие кидается в глаза и т. п. Ясно было, что фортунатовский перечень значений -ся очень неполон, недостаточен. В своем "Синтаксисе" А. А. Шахматов значительно пополняет и исправляет его.

В своем "Синтаксисе" А. А. Шахматов сохранил то же деление на три основных залога (с заменой термина "средний залог" названием "возвратный залог"): действительный, страдательный и возвратный, но расширил и видоизменил само понятие залога (503). В русском языке, по Шахматову, формами залога выражается или отношение субъекта к объекту действия, или же невозможность сочетать данный глагол с объектом. Таким образом, в соответствии с теорией Потебни и Овсянико-Куликовского признак переходности или непереходности становится у Шахматова фундаментом учения о залогах. Теперь Шахматовым различаются три группы глаголов действительного залога: переходные с прямым дополнением (в винительном падеже), переходные с косвенным дополнением (в родительном, дательном, творительном падежах) и непереходные, вовсе не имеющие при себе дополнения. Грамматическое различие между этими тремя разновидностями глаголов действительного залога выражается в том, что прямо-переходные глаголы образуют причастия страдательного залога; косвенно-переходные, не образуя причастий страдательного залога, могут сочетаться с -ся (ср.: управляться, руководиться; ср.: грозить и грозиться; хвастать и хвастаться и т. п.); непереходные не образуют причастий страдательного залога и обычно (кроме некоторых немногих глаголов) не сочетаются с -ся (разве только для обозначения полноты проявления действия или его интенсивности, но и то — при одновременном присоединении приставки, например: лежать — отлежаться, вылежаться). Кроме того, А. А. Шахматов углубил и расширил учение Фортунатова о значении возвратной формы¹⁵ , о значении аффикса -ся.

Не подлежит сомнению, что в шахматовском учении о залогах русского глагола есть некоторая неслаженность. В "Очерке современного русского языка" А. А. Шахматов, следуя за Фортунатовым, выдвигал главным образом морфологические различия между залогами. Но тут же под влиянием Овсянико-Куликовского он подчеркивает соотносительность действительного и страдательного оборотов и выясняет синтаксическую разницу между ними, состоящую в характере отношений предиката к субъекту. Кроме того, описывая формальные классы глаголов среднего залога, А. А. Шахматов уже не ограничивается указаниями на отношение действия к субъекту, но постоянно отмечает и различия в отношениях действия к объекту (например, возвратно-непереходное значение, когда действие "не переходит ни на объект, ни на субъект", возвратно-взаимное, когда действие субъекта и объекта взаимно переносится друг на друга). В "Синтаксисе" А. А. Шахматов глубже вникает в синтаксическую природу залоговых различий, в их связь с соотношением категорий субъекта и объекта в строе предложения. Но и тут лексико-морфологические признаки залоговых форм отвлекают А. А. Шахматова от анализа тех синтаксических конструкций, строй которых всецело определяется различиями залоговых форм и функций глаголов.

Анализ функций самой возвратной формы — самая блестящая и плодотворная часть шахматовского учения. С некоторыми дополнениями и поправками он должен быть принят как грамматикой, так и лексикологией современного языка. Характеристика основных, продуктивных значений аффикса -ся помогает уяснить семантическую природу возвратных глаголов, живые законы их образования и синтаксического употребления в современном языке.

§ 78. Значения формообразующего и словообразовательного аффикса -ся.
Соотношение между глаголами на -ся и глаголами без –ся и нарушение этих соотношений

Не подлежит сомнению, что в современном русском языке категория залога прежде всего выражается в соотношении возвратных и невозвратных форм одного и того же глагола.

В основе этого явления лежит синтаксическое свойство глагола воспроизводить оттенки одного общего грамматического понятия (отношения действия к субъекту и объекту) соотносительными формами — основной и производной, осложненной агглютинативным аффиксом -ся.

Первоначально невозвратная и возвратная форма глагола были формами одного и того же слова. Возвратная форма (в которой элемент -ся был некогда подвижным) обозначала то же действие, но замкнутое в его субъекте, не направленное на посторонний объект (ср.: мыть и мыться; бросать и бросаться; веселить и веселиться; уважать и уважаться; целовать и целоваться; запасти и запастись и т. п.). Однако это синтаксическое соотношение должно было повлечь за собой и лексические различия. Значения возвратных форм стали очень разнообразны и диффузны, так как в глагольных формах на -ся отразились разные падежные функции бывшего возвратного местоимения. Грамматические соотношения форм глагола без -ся и с -ся были видоизменены и осложнены выросшими лексическими различиями этих форм. Многие возвратные формы, развив самостоятельные значения, обособились от соответствующих невозвратных форм и стали отдельными словами. Однако и в современном русском языке — при отсутствии лексических различий — возвратные и невозвратные глаголы с одной и той же основой воспринимаются как формы одного слова, а не как разные слова. Но эти грамматические отношения возвратности и невозвратности уже осложнены и смешаны разнообразными лексическими, словообразовательными функциями аффикса -ся. Дело в том, что значение и оттенки аффикса -ся зависят от лексических значений тех глагольных основ, к которым этот аффикс присоединяется. Общая функция -ся — устранение переходности глагола или усиление его непереходности — осложняется разнообразными оттенками соответственно лексической природе тех или иных разрядов глаголов, соответственно их семантической дифференциации.

Вслед за А. А. Шахматовым можно различить такие значения и оттенки придаваемые группам возвратных глаголов вообще или их отдельным группам с суффиксом -ся.

1. Собственно-возвратное (или прямо-возвратное) значение. В этом случае -ся обозначает, что действие имеет своим объектом физическую личность самого субъекта — производителя действия, непосредственно направлено на его внешность, на поверхность его тела и т. п. (ср.: мыться, белиться, румяниться, чесаться, завиваться, беречься, казниться, закутаться, защищаться и т. п.). Устанавливается прямое соотношение между возвратными формами и основными формами без -ся (мыть, белить, румянить и т. п.), по крайней мере, в общем кругу значений. Но во многих глаголах, которые раньше имели ярко выраженное прямо-возвратное значение, в процессе их семантической эволюции это значение бледнеет (например: готовиться, присоединяться, собираться и т. п.). При возвратном значении у глаголов на -ся предполагается в качестве субъекта действия лицо или вообще живое существо. В сочетании же с субъектом, выражающим не лицо, а предмет, эти глаголы обычно имеют значение страдательное, или средне-возвратное (например: лицо моется; щеки румянятся от мороза и т. п.). Ср.: спасаться от преследования и "любовью все покупается, все спасается" (Достоевский).

А. Маргулиес различает два оттенка собственно-возвратного, или "объективного" (по его терминологии), залога. Возвратный залог может обозначать:

а) выполнение субъектом действия над собой (умываться; кошка лижется и т. п.);

б) выполнение субъектом действия самим собой (mit sich selbst): хвалиться, перемениться и другие подобные.

Но легко заметить, что этот второй оттенок возвратного залога является переходным от собственно-возвратного значения к значениям средне-возвратному (например: углубиться в размышление, нравственно перемениться) и обще-возвратному. Кроме того, Маргулиес считает грамматически однородными простые (с аффиксом -ся) и усиленные заменой -ся через себя и присоединением местоимения сам формы возвратного залога. Например: он защищался и он сам себя защищал; я мучился и я сам себя мучил и т. п.

Частое употребление усиленной формы возвратного залога в русском языке, по Маргулиесу, находится в связи с тем, что в русском языке простая возвратная форма выражает слишком много залоговых значений. Но вряд ли можно согласиться с этими положениями Маргулиеса. Для нас беречься и беречь себя, застрелиться и застрелить себя различны по своей грамматической природе. На это уже указывали и Овсянико-Куликовский, и Пешковский. "Если вместо "он застрелился" мы скажем "он застрелил себя", то это будет уже другое выражение, другой оборот; оба выражения могут иметь один и тот же смысл, одно и то же материальное содержание, но они различны грамматически, синтаксически, и поэтому их нельзя отождествлять" (504).

Однако далеко не всегда такие парные выражения синонимичны (ср.: убиться и убить себя). Ср.: лишиться жизни и лишить себя жизни. Ср. Он-то считает себя умным, а у окружающих считается круглым дураком; ср.: беречь себя и беречься и другие подобные. Ср. широкое распространение в современном русском языке возвратных глаголов типа самоуплотниться, самоустраниться, самоуничтожиться и т. п. при отсутствии соответствующих невозвратных форм с само- и при невозможности сказать: самоуплотнить себя и т. д.

2. Средне-возвратное значение. В этом случае -ся обозначает, что действие не направлено на посторонний объект, а сосредоточено в сфере субъекта и сводится к внешним изменениям в состоянии субъекта. При этом "субъект, оставаясь фактическим производителем действия, не мыслится таковым; он только объект" (Шахматов). Однако непосредственное понимание направленности действия субъекта (производителя действия) на себя самого как на прямой объект или вовсе отсутствует, или затруднено. Это значение рельефно выступает в группе глаголов, означающих внешние, физические изменения и изменения в состоянии и положении субъекта, его перемещения в пространстве, причем субъектом может быть и одушевленное существо, и неодушевленный предмет: возвращаться, убираться, останавливаться, отправляться, отодвинуться, переселиться, прибавляться (в весе), прогуливаться, кататься, шататься, бросаться, наклоняться, подняться, прислониться, скатиться, свалиться, вертеться, трястись и т. п. Все глаголы этого типа соотносительны с глаголами без -ся и иногда могут иметь также страдательное значение (преимущественно в несовершенном виде) (505).

3. Обще-возвратное значение. В этом случае -ся, замыкая действие в сфере субъекта, образует возвратные глаголы, выражающие изменения во внутреннем состоянии субъекта (сердить — сердиться; радовать — радоваться; торопиться, веселиться, страшиться, удивляться, удовлетворяться, подчиняться, восхищаться, признаваться, беспокоиться, утешиться и т. п.). Очевидно, это значение может возникнуть лишь в лексическом кругу глаголов со значением чувства, внутреннего душевного переживания. Возвратные глаголы внутреннего состояния не могут иметь страдательного значения. Соотношение субъектных и объектных значений в них иное, чем в глаголах "физических изменений" (типа пожиматься, бросаться). Здесь -ся указывает на то, что субъект сам охвачен действием-состоянием (т. е. переживанием, чувством). Это значение родственно лексическому значению так называемых "общих глаголов", которые не имеют соответствий среди форм без -ся: стараться, бояться, опасаться, гордиться, улыбаться, усмехаться и т. п.

Маргулиес объединяет средне-возвратное и обще-возвратное значения в категории "эвентивного залога". "Эвентивный залог обозначает состояние, вызванное действием, или же включенную в какое-нибудь действие, следовательно, вторичную деятельность" ("тихо склонялась и поднималась его голова" — Тургенев; он всполошился). Действительно, многие глаголы со средне-возвратным значением в переносном употреблении получают значение обще-возвратное, например, портиться (в физическом и психическом, нравственном смысле).

4. Страдательно-возвратное значение. Отчасти оно совмещается с собственно-возвратным значением и возникает в тех же глаголах при неодушевленном субъекте (ср., например: она румянилась и щеки румянятся морозом); в других глаголах оно сочетается со значением средне-возвратным. Ср.: "Толпы раненых... шли, ползли и на носилках неслись с батарей" (Л. Толстой, "Война и мир") и Корабль несется на всех парусах. В теории большая часть прямо-переходных глаголов действительного залога может быть обращена в возвратные глаголы со страдательным значением (ср.: штрафоваться, обличаться, называться), но фактически у многих глаголов страдательное значение бывает затушевано, затемнено другими возвратными значениями (особенно средне-возвратным). Страдательное значение ярче выступает при наличии творительного падежа действующего лица (506).

А. А. Шахматов делал такое примечание к анализу глаголов страдательно-возвратного залога: "Иногда невозможно определить залог: поезд останавливается, но поезд останавливается сигналом стрелочника, опытною рукой машиниста; даже — поезд останавливается по требованию пассажиров, это — страдательный, если подразумевается дополнение в виде неопределенного лица; это — возвратный при отсутствии такого представления" (507). Но и указанный Шахматовым признак страдательного значения условен и необязателен.

Страдательное значение чаще всего обнаруживается у возвратных глаголов в форме 3-го лица и притом в несовершенном виде. В соотносительных формах совершенного вида страдательное значение возможно лишь в будущем времени. Соответствующие же формы прошедшего времени совершенного вида обычно приобретают средне-возвратное значение. Например: комната освещается (освещалась, будет освещаться) керосиновой лампой. Допустимо: комната осветится лампой. Почти невозможно: комната осветилась лампой (но ср. улица осветилась фонарями — здесь осветиться имеет иное, средне-возвратное значение). В силу этой связи страдательного и средне-возвратного значений у многих глаголов на -ся страдательность кажется недоразвившейся или угасающей.

5. Взаимно-возвратное значение. В этом случае -ся выражает взаимодействие субъекта и объекта как производителей и объектов процесса. Например: бороться, биться, сражаться, возиться, сговориться, повидаться, условиться, помириться, объединиться и т. п.

При наличии множественного или собирательного деятеля эти глаголы непосредственно выражают взаимность действия или взаимодействие (ср.: друзья обнялись; милые бранятся, только тешатся; ср.: делились чувствами они; бывшие враги помирились). Не раз отмечалось в научной литературе, что взаимное значение -ся первоначально развилось у возвратных глаголов именно в формах множественного числа. Понятие взаимности прежде всего заключает в себе признак перехода действия с одного субъекта на другой или другие субъекты (508), признак взаимодействия двух или нескольких лиц. В этом случае -ся значит: друг друга. Например: они схватились за руки и поцеловались (ср. они помирились друг с другом). Но к оттенку взаимодействия или взаимного действия субъектов друг на друга, так что каждый субъект действия является в то же время и объектом его, примыкает другой оттенок — оттенок совместности действия двух или нескольких лиц или совместного их участия в действии (ср. товарищи поругались). Например: Они шептались по кустам; Делились чувствами они; Разошедшись в разные стороны, они долго перекликались и т. п. Отсюда — один шаг до нового оттенка, связанного с употреблением тех же глаголов (особенно часто в формах единственного числа) в сочетании с косвенным объектом, обозначающим лицо и присоединенным с помощью предлога с, например: я дружески обнялся с ним и т. п. По-видимому, нет серьезных оснований отделять от взаимного залогового значения употребление тех же глаголов с предлогом с (ср.: советовать кому что и советоваться с кем). Например: "Кто не проклинал станционных смотрителей, кто с ними не бранивался?" (Пушкин).

В сущности, здесь наблюдается синтаксический "перенос" того же рода, что и в конструкциях: Полкан и Барбос — Полкан с Барбосом. Поэтому представляются неубедительными следующие возражения против такого объединения со стороны проф. А. Б. Шапиро: "Значение взаимного подзалога глагол имеет лишь тогда, когда действие совершается не одним лицом, а двумя или несколькими, причем эта сторона значения глагола выражается множественным числом подлежащего и, соответственно, сказуемого. В предложениях: Я с ним встретился; Она вечно со всеми бранится и т. п. у глаголов встретился и бранится значения взаимного подзалога нет, так как здесь формою числа подлежащего не поддерживается значение взаимности действия: в этих предложениях из лиц, упоминаемых в связи с действием, только одно выступает как субъект (я, она), остальные же — только в качестве непрямого объекта" (509). Можно лишь сказать, что в этих конструкциях значение социативности, взаимности синтаксически распылено по всему словосочетанию.

6. Косвенно-возвратное значение. В этом случае -ся обозначает что действие субъекта имеет личность того же субъекта и своим косвенным объектом: оно совершается для него; в его интересах. Например: строиться, построиться, прибраться, уложиться, запастись, раздобыться и т. п.

7. Побочно-возвратное значение. Здесь -ся обозначает, что действие, отстраняя объект или ставя его в косвенное отношение к себе, в то же время не охватывает и субъекта, а лишь как бы исходит из него. Например: держаться за перила, взяться за дело, оглядеться, цепляться и т. п.

8. Средне-пассивно-возвратное значение. В этом случае -ся обозначает, что объект действия изображается в роли его субъекта, а само действующее лицо, производитель действия, представляется в качестве косвенного объекта, на который направлено действие. Обычно это значение обнаруживается у личных глаголов при сочетании с дательным субъекта. Например: "Припомнились ей опять притвор и темные фигуры" (Чехов); "Их лица мне представляются и теперь иногда в шуме и толпе среди молодых франтов" (Гоголь)¹⁶ .

9. Качественно-пассивно-безобъектное значение. Здесь -ся, замыкая действие в самом субъекте, выражает наличие у субъекта характеристического свойства, обладание субъекта способностью подвергаться какому-нибудь действию, например: ящик выдвигается, стекло не гнется, палка не сгибается и т. п. Однако это значение ярче выступает в формах настоящего времени, а также при наличии наречных качественных определений образа действия. Следовательно, это значение формируется не столько присоединением аффикса -ся к переходным глаголам известной семантической группы, сколько взаимодействием, комбинацией ряда факторов.

10. Активно-безобъектное значение. Это значение особенно ярко выступает у возвратных глаголов, соотносительных с переходными глаголами без -ся и обозначающих действие субъекта, фактически переходящее на какой-нибудь предмет, направленное на других, но мыслимое в отвлечении от объекта как характеристическая, отличительная черта самого субъекта. Например: Собака кусается; Что ты толкаешься? Крапива жжется; Корова бодается; Эта стена только что окрашена и потому пачкается; "А барс лишь резаться готов" (Крылов, "Воспитание льва") (511).

11. Интенсивно-побочно-возвратное значение. Оно связано с обозначением действия кратного, проявляющегося "с такой интенсивностью, которая сосредоточивает особенное внимание на производителе признака" (Шахматов). Это значение свойственно глаголам, которые соотносительны с непереходными глаголами без -ся и лексически почти тождественны с ними (в однородном кругу значений). Все эти глаголы характеризуются подчеркнутой замкнутостью действия в сфере субъекта, его интересов. Например: звониться (т. е. звонить в дверной звонок, чтобы открыли дверь; ср. значения глагола звонить), стучаться, плакаться, хвастаться, целиться, грозиться, светиться, глядеться. Проф. Л. А. Булаховский определяет значение этих глаголов как заинтересованно-длительно-усилительное (512).

Любопытно, что А. Маргулиес в своей работе о возвратных глаголах объединяет активно-безобъектное и интенсивно-побочно-возвратное (а также косвенно-результативно-возвратное) значения в одной категории динамического залога. По Маргулиесу, "динамический залог обозначает не отклонение в направлении действия, выраженного активным глаголом, а усиление этого действия". "Динамический залог лишь количественно отличается от действительного залога, тогда как все остальные залоги отличаются от него качественно". Динамический залог одинаково образуется как от глаголов переходных (кусаться, драться), так и непереходных (грозиться, плакаться). Ср.: попасть и попасться; отступать и отступиться; пройти и пройтись.

Отсутствие резких граней между глаголами на -ся с интенсивным значением, со значением заинтересованности, образованными как от переходных, так и непереходных глаголов, видно по таким глаголам, как обещать и обещаться. Ср.: "К батюшке зайти я обещался" (Грибоедов, "Горе от ума"); Товарищ обещал помочь мне. Ср.: просить и проситься.

12. Значение пассивного обнаружения внешнего признака. Это значение свойственно глаголам на -ся, соотносительным с непереходными отыменными глаголами на -еть: белеться (ср. белеть), зеленеться, стареться, тлеться (ср. тлеть) и т. п. В этих глаголах (сравнительно с формами без -ся) отсутствует оттенок активного развития, роста качества и рельефнее выступает значение пассивного проявления внешнего признака (зрительного, чаще всего цветового). Например: зеленеться — казаться зеленым, показываться, виднеться (о чем-нибудь зеленом). Ср. зеленеть — 1) становиться зеленым, приобретать зеленую окраску; 2) покрыться свежей травой, листвой. От этих значений отблеск или оттенок активности падает и на то значение зеленеть, которое близко слову зеленеться. Например: "И зеленеющая влага пред ним и блещет и шумит".

В глаголах чернеться, светлеться и т. п. — сравнительно с чернеть, светлеть и т. п. — ослабевают и утрачиваются значения ингрессивное (т. е. значение наступления признака) и начинательное. Например, чернеть значит: 1) становиться почерневшим, приобретать черный цвет, черную окраску (значение ингрессивное); 2) начинать чернеть (начинательное значение) и 3) виднеться (о чем-нибудь черном). В чернеться сохраняется лишь последнее значение. Отсюда — ослабление активности процесса.

13. Косвенно-результативно-возвратное значение, выражающее полноту, исчерпанность проявления действия, удовлетворенность, истощенность субъекта действием, интенсивность захвата субъекта действием. В соответствующих глаголах присоединение -ся связано с префиксацией, изменяющей вид глагола (например: належаться, вылежаться, проспаться и т. п.). Глаголы этого типа соотносятся как с переходными, так и с непереходными глаголами без приставки и без -ся. Этот процесс комбинированного, суффиксально-префиксального внутриглагольного словообразования, связанный с использованием аффикса -ся и с видовой трансформацией глаголов, очень многообразен. В сущности, здесь лексических значений и оттенков столько же, сколько разных приставок, служащих совместно с -ся способом образования новых глаголов и выражающих предельную полноту проявления действия с теми или иными семантическими оттенками (ср.: догуляться, отгуляться, нагуляться и т. п.; выспаться, отоспаться, проспаться, наспаться, разоспаться и т. п.). Глаголы этого типа нуждаются в детальном анализе. Освещение их в работах Шахматова явно недостаточно.

14. Взаимно-моторное значение. Оно проявляется у глаголов на -ся, образованных от непереходных глаголов движения с помощью суффикса -ся и приставок с- и раз- (разбежаться, разойтись, сойтись, съехаться, срастись и т. п.) (513). В этих случаях приходится говорить собственно не о значении суффикса -ся, а о значении раз-... -ся, с-... -ся в сочетании с глагольными основами движения.

15. Безлично-интенсивное значение. Оно обнаруживается в безличных глаголах на -ся, выражающих действие, независимое от воли лица, участвующего в процессе, и проявляющееся интенсивно. Сюда относятся безличные глаголы физического или внутреннего состояния, при которых субъект выступает в роли объекта, на который направлено действие. Например: мне хочется; плохо работается; не спится; нездоровится; икается и т. п.

А. А. Шахматов в "Очерке" различал здесь "два случая: в одном из них частица -ся присоединяется к глаголам, имеющим в действительном залоге переходное значение", например: естся сытно; ему не терпится; не работается; торгуется хорошо. "В этом случае безличный глагол не трудно было вывести из страдательного залога: здесь упоминалось о моем знакомстве; думается и так и сяк и т. п. В другом случае -ся присоединяется к непереходным глаголам. Тут бессубъектность не может быть выведена из других залоговых форм. Она непосредственно формируется аффиксом -ся, например: ему сладко спится; тебе не сидится и т. п. Теперь оба разряда слились в один грамматический тип" (514).

В современном языке нельзя (вопреки А. А. Шахматову) объединить с этой группой безличные глаголы с морфемой -ся, обозначающие явления природы, вроде стемнелось, смеркается и т. п. При многих из этих глаголов нет соотносительных форм без -ся.

Таков круг живых значений аффикса -ся в современном языке. Система значений глаголов на -ся лишь частично связана с выражением синтаксического отношения действия к субъекту (а соотносительно с субъектом — и к объекту). С ней органически срослись и видовые различия действия, и сложные изменения и переходы лексических значений глаголов. У многих глаголов на -ся в процессе исторического развития ослабела или даже вовсе оборвалась семантическая связь с производящими глаголами без -ся (ср.: раздать и раздаться в ширину; раздалось пение и т. п.; прощать и прощаться; пробирать кого-нибудь и пробираться через что-нибудь и т. п.).

Еще Ломоносов заметил (см. § 363), что в некоторых случаях грамматическая и даже лексико-семантическая соотносительность между возвратным глаголом и основным глаголом без -ся разрывается. "Пременяются знаменования глаголов в другие и часто в метафорические (водить — водиться)", стать — статься.

В этих случаях, естественно, утрачивается и грамматическая соотносительность залоговых значений. Степени обособления и расхождения производных глаголов на -ся и производящих без -ся очень различны. Глаголы на -ся иногда обрастают новыми значениями, не свойственными соотносительным невозвратным глаголам (например: здоровье расклеилось; смешаться в значении: прийти в смущение; докладчик распространялся о... и т. п.).

В других случаях и основные реальные значения параллельных глаголов без -ся и на -ся резко расходятся (задумать и задуматься; забыть и забыться и т. п.). Нередко такая возвратная форма выживает и сохраняется, в то время как невозвратная вымирает (ср.: каяться, очутиться; ср.: притвориться и притворить и т. п.).

Многие глаголы на -ся вошли в литературный язык из народных, профессиональных диалектов или арго, оторвавшись от основных глаголов (например: очнуться, насобачиться, расфуфыриться, карабкаться, окачуриться, влопаться и т. п.).

Кроме того, многие глаголы на -ся были вновь образованы соответственно установившимся грамматическим типам от именных основ независимо от невозвратных глаголов (например: куражиться, удосужиться, ручаться и т. п.). Ср.: отнекиваться, хорохориться и т. п.

Все это говорит о том, что традиционное учение о категории залога недостаточно расчленяет разные структурные элементы в системе глагола, разные синтаксические и словообразовательные соотношения глаголов и глагольных рядов.

В употреблении аффикса -ся наблюдается сложное взаимодействие лексических и грамматических значений. Большая часть исследователей русского языка связывала с категорией залога деление глаголов на разные типы соответственно различиям в лексических, реальных значениях глаголов. Грамматическая соотносительность форм при этом часто вовсе не принималась в расчет или упускалась из виду. В этом случае категория залога выходит за пределы грамматики. Между тем в системе соотношений форм на -ся и производящих глаголов без -ся грамматические связи не в одинаковой степени ослабляются лексическими различиями. Переходные невозвратные глаголы объединены самой тесной грамматической связью с формами на -ся, имеющими возвратно-страдательное и собственно-возвратное значения. Менее близка грамматическая связь между переходными невозвратными глаголами и соотносительными образованиями с -ся, имеющими средне-возвратное, общевозвратное, возвратно-взаимное (особенно — осложненное добавочными показателями взаимности в виде предлога с), косвенно-возвратное, качественно-пассивно-возвратное и средне-пассивно-возвратное значения. Но так как многие глаголы на -ся по-разному совмещают в своей структуре все эти значения, то происходит своеобразная лексикализация даже собственно-возвратных залоговых отношений. Еще глубже уходят в лексическую систему языка значения -ся как словообразовательного элемента, с помощью которого производятся новые глаголы от непереходных глаголов. Если рассматривать категорию залога как "различное оформление одного и того же глагола, требующее каждое различного построения предложения согласно особенностям его содержания" (515), то в пределах этой категории из глаголов на -ся окажутся лишь формы с возвратно-страдательным и, может быть, с собственно-возвратным, а иногда и средне-возвратным значениями — в их отношении к основным переходным невозвратным глаголам. Сюда же примкнут и параллельные синтаксические обороты: я не сплю и мне не спится; икаю и икается и т. п. Все остальные функции -ся отойдут в область форм глагольного словообразования. Таким образом, то, что традиционная грамматика называет категорией залога, в современном языке в меньшей степени относится к области синтаксиса, чем к области глагольного словообразования.