Система наследования власти – проблема важнейшая.

Янис Тиктопулос

Автор

 Закончил с отличием исторический факультет МГУ им. Ломоносова, там же защитил диссертацию на тему «The Greek Project of the Katherine the Great» (Греческий проект Екатерины Великой). В Греции преподавал историю причерноморских стран (конкретно России и Турции) в ΔΠΘ – Δημοκρίτειο Πανεπηστήμιο Θράκης, там же опубликовал курс лекций на новогреческом «Ιστορία παρευξεινιών χωρών μέχρι τον 20-στο αιώνα». В России публиковался в журналах «Исторические записки», «Вопросы истории», «Наш современник» и «Родина». В Греции в изданиях Κέντρο Ποντιακών Μελετών Ελλάδος и в ΑΩ журнале Φонда «Александрос Онассис»

://www.nashagazeta.gr/podlinna-istori-sulyemana-kanuni-tch1/

Часть

 Турецкий фильм «Великолепный Век» («Muhtesem Yuzuil», надеюсь, правильно написал) - многосерийный сериал, выходящий уже несколько лет – и конца края ему не видно – вызвал огромный интерес во многих странах, где он транслируется. А транслируется он, прежде всего в тех странах, кои либо входили в состав Оттоманской империи (Сербия, Болгария, Румыния, Греция, даже Венгрия), либо попросту являются тюркскими. Мне рассказывали, что в Казахстане на канале «Хабар» (канал дочери Назарбаева Дарихи) даже сделали блестящий перевод.

 Особое дело – Польша и Украина: сии двое вроде как борются за право первородства Роксоланы, и потому для них фильм особенно интересен.

 И в России фильм популярен, хоть и идет на небольшом канале «Домашний». В конце концов, сами турки всегда именовали Александру (Анастасию) Лисовскую, дочь православного священника, именно РУССКОЙ красавицей.

 Фильм идет или начнет идти и в «иных» странах (типа Франции или даже Дании?!), но есть существенное различие. Сии «иные» страны за сериал платят (будут платить!), а вот всем тем о ком речь шла выше – от греков до русских – Турция «Великолепный век» подарила! Запомним-ка это, уважаемый читатель!

 Из всего сериала я, честно говоря, увидел (пока!) лишь восемь серий, но выводы сделал. В конце концов, как говорил Довлатов, вовсе не обязательно съесть таз оливье, дабы понять, вкусен салат или нет.

 Салат вкусный – «Великолепный век» туркам удался.

 Во–первых, фильм ДОСТОВЕРЕН! Все, кого я видел – похожи. Почти уверен, они примерно такими и были.

 Хурремийе – статная, дородная рыжекудрая славянка с зелеными глазами, Нигкяр Калфа – умнейшая женщина гарема, красавица, как нам говорил наш профессор тюркологии, узбекского типа, наконец, Махидевран – страстная до бешенства черкешенка. Все один к одному.

 То же и у мужчин. Хитроумнейший и коварнейший грек Феодор Паргали (Ибрагим-паша), степной красавец-барс Бали-бей Малкочоглу. Узнаете?

 И достоверность у турок красивая, если хотите, даже гламурная. Достоверность бывает разная. Снял Павел Лунгин фильм «Царь» об Иване Грозном, так на беззубого Ивана в исполнении Петра Мамонова и глядеть-то больно. Да что там Мамонов!

Лунгин даже Янковского (митрополит Филипп Колычев) умудрился показать уродливым. Вряд ли такая «правда», такого рода достоверность привьет какому-нибудь молодому русскому парню чувство национального достоинства.

 Не зря турецкий режиссер во всех женских ролях снял манекенщиц – бывших и нынешних. Даже исполнительница роли матери Сулеймана актриса Небахат Чехре была в свое время Мисс Турции (впрочем, это и видно).

 Второе – актеры хорошо играют. Это факт. А ведь говорят, что сериальные актеры хорошо играют только в России и в Англии; даже американцы подчас халтурят.

В этом сериале на всю Европу засветился исполнитель роли Ибрагима Паргали актер Окан Ялабык: он раз за разом набирает призы на международных телефестивалях. Должно, справедливо, но я, хоть повторюсь, видел маловато серий, предпочел бы другого актера, а именно – Фатиха Али, сыгравшего роль Насух-эфенди (Матракчи). Матракчи – фигура историческая, выдающийся турецкий военный инженер и блестящий художник-миниатюрист.

 И в эпизоде, который я видел, Фатих Али в разы лучше, чем сие требуют каноны телесериала, играет сцену убийства Виктории (тоже, кстати, лицо вполне историческое – австрийская лазутчица, пытавшаяся убить Сулеймана).

 Итак, турецкие актеры играют действительно хорошо.

 Но еще более важно, что фильм оказался своевременным.

 Ведь это не первый фильм о Роксолане, скажем так. В 1996- 2003 годах на Украине вышел сериал с удивительно безжизненной красавицей Ольгой Сумской – Роксоланой; а ведь Хурремийе (Хуррем) по-турецки – «Лучезарная». Никто на фильм и особого-то внимания не обратил. В 2003 году уже сами турки выпускают сериал «Хуррем Султан» с актрисой Гюльбен Эрген в главной роли; и снова – ноль вниманья, фунт презренья. И лишь «Великолепный век» становится событием. Почему? А просто времена изменились. И здесь необходим экскурс в историю.

История и геополитика

 То государство, кое нам показывают на протяжении стольких серий, не турецкое государство, не турецкая национальная империя (национальные империи и встречаются редко – Япония разве что?). Это – Оттоманская (Османская) империя, исламская сверхдержава потомков Осман-бея (главы османского бейлика в Малой Азии). Причем, что характерно, хотя во главе империи всегда стояли мусульмане-сунниты, большую часть населения и, по сути, основу податного составляли христиане. Немного католиков разного типа, побольше армян и, главное, неимоверное количество православных – греков, сербов, болгар, румын, православных арабов.

 Уже в XVIII веке великий Татищев отмечал, что на свете есть две огромных империи, где православные составляют значимое большинство населения. А ведь эти империи – с центрами в Санкт-Петербурге и в Константинополе – были несравнимы и по величине с прочими тогдашними империями, созданными западным миром. Колонии, имперское величие даже при гениальном Наполеоне I не были сильной стороной французской государственности, а империя британская в эпоху Татищева - отнюдь не столь велика, как на рубеже XIX-XX веков.

 (Была, правда, еще огромная испанская империя, но власть испанских Бурбонов над бескрайними заокеанскими территориями мадридской короны была в XVIII почти номинальной).

 Так что Татищев был прав; Османское и Российское государства в XVIII веке были по сути двумя огромными православными империями.

 Правда, с одним существенным различием: если для России, даже после потрясений, связанных с именами Никона и Петра Великого, православие оставалось – вплоть до 1917 – парадигмой ее развития, то в империи Османской все 625 лет ее существования (1299 – 1924) православное население именовалось коротко и ясно – «Райя». Сегодня в наше шибко политкорректное время сие словечко переводят и со старотурецкого и с арабского как «паства». Благородненько так, чинненько…. Почти по церковному.

 Вот только вопрос: чья паства? Исламского халифа? Почему это мусульманин должен быть пастырем у православных?

 И вспоминается, что у великих – от Джона Мильтона и до Александра Пушкина – слово «пастырь» употребляется в несколько ином контексте – пастух, просто пастух, господа!

 В моем любимом историческом романе «Огнем и мечом» (Генрика Сенкевича) Иеремия Вишневецкий «сажает пастырей на Дикое Поле, дабы тучнели стада их и т. д.» (почти дословно цитирую).

А потому правильное значение слова «Райя» – то, кое придавали ему сербские повстанцы, побеждавшие войска султана в начале XIX века, все эти Карагеоргиевичи и Обреновичи, потом ставшие сербскими королями. «Райя» – это скот, быдло. Так в Блистательной Порте называли нас, православных. И об этом не лишним было бы помнить всем поклонникам Сулеймана. Не сериала – династии.

 И, тем не менее, государство, созданное Эртогрулом и Османом к началу XIV века никак нельзя назвать турецким – оно османское. Именно потому среди героев фильма вообще непонятно, кто турок-то?!

 Это государство и просуществовало шесть с лишним веков, как интегристское, как османское. Более того, даже когда в 1908 году к власти в империи после переворота во втором ее городе Салониках (Фессалониках) пришли младотурки, последователи «новых османов» – и тогда речь шла об османизме как интегристской концепции. И хотя младотурки власть султана существенно ограничили, тем не менее, порывать с османско-халифской традицией они и помыслить не посмели бы!

 А вот создатель новой Турции Мустафа Кемаль Ататюрк еще как решился: в 1922 году он ликвидировал светскую власть султана, в 1923 году провозгласил Турецкую республику, а в 1924 ликвидировал духовную власть халифа над всем исламским миром!

 Пытаясь объяснить сие многие современные исламоведы – и в России, и в Турции, и даже во Франции (?!) – говорят о том, что Кемаль был исламизированным фессалоникским евреем – ДЁНМЕ.

 Но в это время фактически подавляющее большинство революционных и леволиберальных движений на территории Османской империи и состояли сплошь из исламизированных евреев, а Салоники и самими евреями, и мусульманами, и даже греками воспринимались вплоть до Константинова освобождения 1912 года как совершенно еврейский город. (См. Краткую Еврейскую Энциклопедию, т.7, 607-614).

 Но «почему-то» лишь Ататюрк и его сподвижники типа Иненю столь резко выступили против ислама и османской традиции.

 Тоже мне, бином Ньютона! Да просто потому, что Мустафа Кемаль-паша Ататюрк решился порвать со всем этим раз и навсегда. По сути парень был большевик ничуть не хуже кремлевских: правда, лидера турецких коммунистов Мустафу Субхи кемалисты со товарищи зарезали.

 Впрочем, Ленин и Троцкий не обиделись, да и не шибко расстроились.

 А Кемаль и его преемники три четверти века давили (и это слабо сказано!), ДАВИЛИ в Турции ислам.

 В рамках проведения политики «Лаицизма» Кемаль провел следующие реформы:

 1924. Ликвидация, как мы уже поминали, Халифата.

 1925. Уничтожение дервишества! (а ведь дервиши – монахи в исламе. Даже Ленин не решился на ликвидацию монашества как института!).

 В том же году – введение исключительно светского образования, запрет на изучение Корана во всех учебных заведениях Турецкой республики кроме медресе всех ступеней.

 В том же 1925 году – реформа одежды, то бишь запрет мужчинам носить феску, женщинам – чадру. Тогда же сам будущий Ататюрк сменил феску на цилиндр.

 1926. Уничтожение даже следов шариата – в суде и в уголовном праве.

 1928. Окончательное отделение исламских институтов от государства.

 Введение института светского брака, отказ от полигинии (многоженства).

 Отказ от арабских букв, латинизация алфавита.

 И, наконец, 1934.

 Предоставление избирательных прав женщинам! (к примеру, в Греции уже после Второй Мировой дали).

 Отмена ОСМАНСКИХ титулов – «паша», «ага», «сераскир» и т. д.

 Наконец, введение фамилий. Вот тогда-то Кемаль и стал «отцом Турок» – Ататюрком (а, может, отцом тюрок?), а его друг и преемник Мустафа Исмет становится Инёню (в честь одержанной им над греками победы в битве при Инёню).

 Аж дух захватывает! И весь этот антиисламский шабаш Кемаль провернул за какие-то десять лет.

 Конец этому глумлению над исламом положили «дети Эрбакана» - Гюль, Эрдоган, Давутоглу – пришедшие к власти в Анкаре уже в XXI веке, а после публикаций Ахмета Давутоглу о неоосманах («Да, мы, неоосманы…») стало совершенно ясно: Турция, тихо замалчивая три четверти века кемалистского режима (ничего Вам не напоминает, уважаемый читатель?), вновь поворачивается лицом к своему величественному имперскому прошлому.

 И вот тут необходимо помнить, что «для нас важнейшим из искусств является кино… ах, простите, телевидение».

 Предыдущий турецкий сериал «Хуррем Султан» провалился не потому, что актриса Гюльбен Эрген отнюдь не столь красива, как Мариам Уэзерли (нынешняя Роксолана).

 Просто тогда власть (кажется, Йилмаза) была кемалистской, светской, старик Эрбакан еще был в тюрьме, а идеологию режима определял ныне покойный Исмаил Джем – такой же дёнме, как и Ататюрк.

 Время Османлы только приходит. И фильм «Великолепный век» – весьма убедительное тому подтверждение.

 А посему рассмотрим эпоху Сулеймана (Роксоланы, Паргали, Бали-бея, Матракчи – исторические все персоналии) – с позиций объективной истории.

Часть

С приходом к власти в Блистательной Порте отца Сулеймана Великолепного Селима I Явуза началась для османов новая эпоха завоеваний, кои должны были изменить само лицо империи. Две проблемы требовали – настоятельно требовали – присутствия султана на Востоке.

 1.Появление в Иране радикального шиитского движения Сефевидов.

 2.Серьезнейшие изменения в мировой торговле.

 В результате один из наиболее жестоких султанов в османской истории за восемь лет правления фактически ничего не предпринял против христиан, если не считать неких туманных антивенгерских штудий (тут его сын развернется). «Явуз» - в разные годы сей термин переводился на русский по-разному. Я знаю и такие версии, как «Мрачный», как «Свирепый». В последнее время возобладала трактовка Селим I Грозный. Ну да «Грозный» – это ладно, это по аналогии с Иваном (Иоанном) IV Васильевичем, хотя, если честно, сами русские по-разному трактуют титул своего первого царя.

 Впрочем, Явуз во многом вынужденно стал мрачным и свирепым. Еще со времен великого султана Мехмета II Фатиха, завоевателя Константинополя, действовал негласный закон: уничтожать всех наследников, кроме одного, того, который и станет новым падишахом! Чаще всего новый султан, дорвавшись до власти, казнил братьев. Но иногда и отец, чувствуя приближение смерти, начинал расчищать дорогу своему любимому сыну; не старшему, не младшему – ЛЮБИМОМУ!

Система наследования власти – проблема важнейшая.

 А в монархии это вопрос вообще первостепенный. Счастлива японская империя, где на протяжении тысячелетий правит одна династия – династия потомков богини неба Аматерасу; по крайней мере, в районе 660 года до Рождества Христова (!!) к власти пришел первый земной ТЭННО («сын Неба») – император Японии и праправнук Аматерасу Дзимму. (С 660 г. до Р. Х. японское государство, собственно, и существует).

 Это за триста лет до рождения Александра Великого! И с тех пор династия Аматерасу у японцев никогда не прерывалась, то есть у каждого императора был хотя бы один сын – наследник. И так более двух с половиной тысячелетий.

 Ну, может, и гиперболизируют японцы, но дело–то колоссальное! Непрерывность династии на протяжении целых эпох, и не двух, не трех. В Европе же бывали случаи, когда династия просто вымирала; даже женщин не оставалось.

 Скажем, так произошло в Швеции в 1818 году. Прервалась Пфальцская ветвь династии Ваз, и на престол взошли наполеоновский генерал Бернадотт и его супруга Дезире Клари, бывшая невеста и возлюбленная Великого Наполеона. Их потомки и по сию пору царствуют в Стокгольме.

 Еще хуже было дело с династией Тюдоров в Англии: королева-девственница Елизавета I настолько не имела выбора кому и престол-то оставить, что провозгласила своим преемником Якова VI Стюарта, короля Шотландии, сына ненавистной двоюродной сестры Марии Стюарт, которую сама и казнила!

 На Востоке – а у мусульман тем паче – горести иные. Здесь наследников - море, а вот сколь-нибудь приемлемый порядок наследования установить попросту немыслимо.

 Вернемся к османской династии. Вот случай, когда куда не кинь – всюду клин! Ну, предположим, ввели бы турки принцип «майората», то бишь перехода власти от отца к старшему сыну – но брак-то гаремный!

 Как там старшего сына определишь, а коли и явно выявится таковой, то против него объединятся все его братья, включая и полнородных, то есть рожденных той же матерью.

 Еще хуже – с «миноратом», то есть с переходом трона от отца к младшему сыну: это в степях Монголии, у чингизидов еще как-то проходило, а здесь, на Босфоре, не дай Бог, что с отцом, старшие братья зарезали бы малыша.

 Ну, и наконец, еще об одной общепризнанной системе – «лествичной» – в применении к Дому Османов даже и подумать страшно («Лествичная система» – передача власти от владетельного князя не старшему сыну, а СТАРШЕМУ в РОДЕ; как правило, речь идет о следующем в череде брате). При этой системе и на Руси-то Рюриковичей, для коей она весьма характерна, не прекращался кузенный мордобой. А уж дядья-то с племянниками вообще не успокаивались.

 При дворе же Османов, где родственные связи были безнадежно запутанными, все кончилось бы попросту самоистреблением династии.

 Итак, со времен Мехмета II Завоевателя каждая смена правления в Блистательной Порте сопровождалась не реками, не морями – нет, океанами крови. И Сулейману Великолепному (или Законодателю – Кануни, от греческого –κανόνας – канон, закон) попросту повезло, что его права на престол как раз почти и не подвергались сомнению. (Чуть позже объясню, почему).

 Отец Сулеймана, вышеупомянутый Селим I Явуз, столкнувшись с серьезной опасностью для собственной жизни, поднял мятеж против султана – собственного отца – Баязида II. Селим Явуз полагал, что отец хочет казнить его и передать престол другому сыну – Ахмету. Воинственный Явуз – «первый янычар Порты» – тем не менее, потерпел поражение от отца и вынужден был бежать в Бахчисарай – столицу Крымского ханства.

 Крымскотатарский хан Менгли-гирей приютил османского принца и даже выдал за него свою любимую дочь Айше Хафса (будущую первую в истории Османов валиде-султан – это не имя, это титул, то бишь первую властвующую мать царствующего монарха).

Ни одна супруга султана – вплоть до Хурремийе–Роксоланы – и помыслить не посмела бы о такой полноте власти. Менгли-Гирей, крымскотатарский хан, был союзником и верным другом русского государства (как это ни парадоксально сегодня звучит!). А, может быть, и вовсе не парадоксально; ведь у Ивана III Великого и бахчисарайского властителя было главное для искренней дружбы – смертельный враг, Золотая Орда.

 Не будем забывать, что Русь обрела независимость от золотоордынцев лишь в 1480 году, после совершенно немыслимого по напряжению «Стояния на Угре». Что до крымских татар, то они и вообще никакой независимости не добились; просто в 1478 году поменяли сюзерена – от на глазах разваливающегося слабого государства (Золотой Орды) – на могучую сильную империю – империю потомков Османа.

 В 1512 году – случай уникальный в истории Дома Османлы – правящий султан Баязид II Вели («Святой») отрекся от престола в пользу своего сына Селима I Явуза. Возможно, впрочем, и вынужден был отречься.

 Явуз приехал из Крыма, и, вступив на престол, моментально истребил всех своих возможных соперников – тех, кои могли претендовать на османский престол по мужской линии; остались только сам Селим I и его сын от Айше Хафсы Сулейман.

(У Явуза и крымскотатарской царевны было девять! детей. Но все пятеро девочек выжили, двое – Хатитдже и Бейхан – даже отметились в истории, а вот из четырех мальчиков из младенчества вышел один Сулейман).

 Кстати, сегодня турецкие историки – апологеты Сулеймана – ставят ему в плюс, что он на пути к престолу не убивал братьев. Не убивал, в отличие от «Свирепого» отца, «Святого» деда, великого «Завоевателя» – прадеда Мехмета II. Ну да, не убивал. У него их и не было. Как говорится, «если у Вас нету тети…».

 Вообще апологеты – вещь интересная. Сегодня они у Сулеймана Кануни есть не только в суннитском мире – это само собой, но и на Западе и даже в России.

 Понятно, что Сулейман отличался от своих предшественников (и подавляющего большинства преемников, подчеркнем) куда большей терпимостью, достаточно философским складом ума. И хотя на Западе его именовали варваром, но сие – от лукавого.

 Не будем говорить о его современнике Иване IV Грозном, еще более неимоверно оклеветанном, но вот именно на самом Западе дела творились чудовищные.

 Французский король Карл IX Валуа в 1572 году (через шесть лет после смерти Сулеймана) спровоцировал Варфоломеевскую ночь, то бишь положил начало массовому истреблению значительной части французского народа – гугенотов.

 Его британский коллега Генрих VIII Тюдор – вообще был разбойником с большой дороги. Известно, что он казнил наиболее приближенных к нему людей, крупных министров, церковных сановников (в том числе и автора «Утопии» Томаса Мора). Однако английские школьники знают этого короля также и по прозвищу «Синяя Борода», кое ему дали за разборки с шестью (!) супругами. У школяров этих даже есть мнемоническая формула: «Развелся – казнил – умерла – развелся – казнил – пережила».

 Генрих VIII действительно казнил двух жен – Анну Болейн (мать Елизаветы I Великой) и Екатерину Говард, причем эдак конкретно, не стыдясь, по обвинению в супружеской измене. Но, главное, если Карл IХ во Франции устроил геноцид (нисколько не преувеличиваю) по религиозному признаку, то Генрих VIII в Англии начал последовательно уничтожать все беднейшие слои населения.

 Какому-нибудь османскому султану – не то, что Сулейману, но даже и его жестокому отцу – подобное и в голову не могло прийти.

 И, наконец, главный враг Сулеймана, коего турки именовали (и в фильме «Великолепный век» его так именуют) Шарлген. На деле это Карл V Великий Габсбург, правивший территориями куда большими, чем Османская империя даже времен Сулейманова расцвета, а именно Испанией с ее заокеанскими владениями и Австрией, сдерживавшей турок на Балканах.

 Так вот степень угнетения подневольных крестьян при КарлеV была такова, что эти крестьяне – и не только венгры или хорваты, но и самые что ни на есть натуральные австрийские немцы, сломя голову и толпами перебегали к туркам. Турки их сажали на землю, и они платили налоги в разы меньшие, чем своим помещикам; к тому же у турок они не платили католическую церковную десятину.

 А были и те, кто вообще переходил в ислам, и они уже не платили даже джизью – подушную подать.

 Так что полагать Сулеймана «Кровожадным Варваром», как это делает одна из героинь последней серии фильма, которую я видел в прошедшую среду, испанская принцесса Изабелла Фортуна, я оснований отнюдь не вижу. В конце концов, все познается в сравнении.

 (Кстати, Изабелла эта – стопроцентное порождение фантазии сценаристов: ни в семье Габсбургов, ни в какой иной монаршей семье того времени подобной принцессы не было – абсолютно вымышленный персонаж).

 Хотя и ангелом он отнюдь не был. В конце концов, обожая – искренне – двух своих сестер – Бейхан и Хатитдже – Сулейман казнил их мужей – Ферхада и Ибрагима. Боготворя свою жену-славянку Роксолану, он, тем не менее, казнил их предпоследнего сына Баязида, любимца матери (уже после смерти Хуррем). Наконец, очень близкого ему духовно первенца Мустафу (сына от черкешенки Гульбахор, она же Махидевран) он казнил, уже поддавшись на интриги самой Роксоланы.

 Грехов у Сулеймана хватало. И, тем не менее, это, пожалуй, единственный султан в многовековой Османской истории, вошедший в ее анналы с однозначным и жирным знаком «плюс».

 Даже его прадед, великий «Завоеватель» – Фатих, Мехмет II, подобного не удостоился. К тому же, как мы уже подчеркивали, Сулейману везло. Он не только был единственным законным наследником престола.

В отличие от деда, «Святого» Баязида, воевавшего повсюду ни шатко, ни валко – короче, как Бог на душу положит, отец – Селим I Явуз – блестящими своими победами на Востоке вновь поставил империю на крыло и развязал сыну руки для экспансии в Центральной Европе.

Часть

На Западе, взошедшего на трон Сулеймана, восприняли как нечто ангелообразное, а это уже, согласитесь, перебор. Папа Римский, до безумия запуганный свирепой фигурой Селима Явуза, умудрился в публичной (!) проповеди назвать Сулеймана «агнцем» (о Господи!). Да, у страха глаза велики.

 Мы обещали в предыдущем номере, вкратце хотя бы помянуть великие победы отца Сулеймана Великолепного – Селима I Явуза (Свирепого). Селим, в отличие от предшественников, сосредоточил свои удары на Востоке.