Выход: саморазвитие через идейный экспорт

Негоже фиксировать болезнь и не предлагать лечения. Разумеется, обширный список внешних и внутренних причин требует разноплановых действий по множеству направлений. Здесь укажу только, как можно преодолеть главный, с моей точки зрения, тормоз интеллектуального творчества — антитеоретический консенсус.

Нравится нам или нет, но геокультурные зоны интеллектуального престижа[35] лежат вовне России — на Западе. С этой реальностью приходится считаться, более того, нужно знание данного факта использовать. Важное следствие: российские исследователи и исследования получают наибольший престиж на родине, будучи признаны на Западе.

 Прорвать антитеоретический консенсус нельзя методологической полемикой, но можно — высоким престижем теоретических работ. Чтобы такие работы были поняты и признаны на Западе, они должны трактовать (развивать, обогащать, либо опровергать) признанные и наиболее активно обсуждаемые западные же теории и модели.

Первой практической задачей становится составление перечней теоретических положений в каждой предметной области для эмпирической проверки (излюбленную нами методологическую и чисто теоретическую критику, увы, мало ценят). В свое время я предпринимал попытку составить такой перечень взаимосвязанных положений для микро‑, мезо- и макросоциологии,[36] но понимаю, что это лишь первый небольшой шаг в требуемом направлении.

Далее «дело за малым»: начать и кончить теоретико-эмпирическое исследование, в результатах которого должны содержаться сильные и подкрепленные данными утверждения относительно известных в соответствующей западной науке теорий и моделей, затем приложить большие усилия для публикации результатов в наиболее авторитетных отечественных и, главное, западных журналах, добиваться включения своих идей и результатов в западные дискуссии, после этого — пропагандировать и расширять такого рода исследования в России, привлекать молодежь.

Трудно? Очень. Но без этих усилий можно смело прогнозировать, что даже редкие появляющиеся в России исследования не получат резонанса, авторы их уедут за рубеж или уйдут из науки, антитеоретический консенсус будет, как и сегодня, править умами, интеллектуальная стагнация продолжится. Тогда последующие «раунды рефлексии» относительно интеллигенции и интеллектуалов, последующие проекты по «мыслящей России» будут по-прежнему фиксировать тотальный дефицит творческой мысли.

К списку публикаций

[1] Работа выполнена в рамках Комплексного интеграционного проекта СО-РАН 2006 № 7.4 "Интеллектуальные трансформации: феномены и тренды" при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ). Исследовательский грант №06-03—00346а..

[2] См.: Кустарев А. Нервные люди. Очерки об интеллигенции. М., 2006. Тематические разделы: «Интеллигенция» (Логос, 2005, №6), «Интеллигенция — новый раунд рефлексии» (Неприкосновенный запас 2006, №3.), ряд материалов и обсуждений в Интернете.

[3] См. редакционное предисловие к указанному разделу журнала: НЗ, 2006, №3, С.3.

[4] Куренной В. Интеллектуалы. В кн.: Мыслящая Россия. Картография современных интеллектуальных направлений. М., 2006. С.7.

[5] Коллинз Р. Социология философий: глобальная теория интеллектуального изменения Новосибирск, 2002. С.65.

[6] Мифологемы знания. Беседа с Симоном Кордонским. В кн.: Мыслящая Россия…С.27.

[7] Исследовательские институты: состояние и проблемы. Беседа с Вадимом Радаевым. Там же. С.35-45.

[8] Интеллектуальные журналы. Беседа с Борисом Дубинным. Там же. С.50-57.

[9] Негуманитарная эпоха. Беседа с Александром Ивановым. Там же. С.56.

[10] Политическая теория. Беседа с Борисом Капустиным. Там же. С.63.

[11] Кильдюшев О. Внешняя политика. Там же. С.161.

[12] Филиппов А.Теоретическая социология в России. Там же. С.185-204.

[13] Гудков Л. В отсутствии «общества». Там же. С.219.

[14] Воронков В. Чему альтернативная «альтернативная» социология» Там же. С.222.

[15] Там же.С.227.

[16] Демографические исследования в России: история, состояние и перспективы. Интервью с Анатолием Вишневским. Там же. С.257-272.

[17] Региональные исследования. Беседа с Юрием Перелыгиным. Там же. С.299-306.

[18] Бродячая конструкция. Беседа с Вячеславом Глазычевым. Там же. С.307-316.

[19].Маяцкий М. Образ российской мысли во Франции. Плотников Н. Русские интеллектуалы в Германии.Дерлугьян Г. Россия на подвижном горизонте Америки: механизмы неэквивалентного обмена в геокультуре. Там же. С.319-352.

[20] Розов Н.С. Философия и теория истории. Книга 1. Пролегомены. М.,2002. Раздел 7.1. Кризис и трансформация философии. С.551-579.

[21] Межуев Б. Геополитика. В кн.: Мыслящая Россия. Картография современных интеллектуальных направлений. М., 2006.С.284-298.

[22] Война и геополитика. Альманах «Время мира». Вып.3. Новосибирск, НГУ, 2003.

[23] Межуев Б. Геополитика… С.298.

[24] Цымбурский В.Л. Геополитика как мировидение и род занятий // Полис, 1999, №4.

[25] Розов Н.С. Философия и теория истории. Книга 1. Пролегомены. М.,2002. Раздел 7.1. Кризис и трансформация философии. С.570-571.

[26] Коллинз. Указ.соч.655-659.

[27] Розов Н.С. О «Социологии философии» Р.Коллинза и об интеллектуальной стагнации // Вестник Российского философского общества. 2001, 2. С.118-124.

[28] Приведу характерную цитату, в которой критика политологии фактически представляет типичное неприятие самого теоретического подхода. Здесь есть и вековечные предубеждения относительно «уникальности» и «неповторимости» «глубоко человеческих» явлений, и разоблачение неадекватности общего научного изучения «особой» и «нецивилизованной» России, и восхваление обыденного и «вольноязыкого» подхода в противовес строгому научному языку («птичьему формализованному»), в противовес общей, выраженной в научных понятиях, теории. «Уж больно странно, чтобы живую, иррациональную, эмоциональную, страстную человеческую деятельность, каковой является политика, можно было описать птичьим формализованным языком. Это под силу только науке исторической, оперирующей категориями оценочными, а языком — обыденным. Даже когда это та отрасль, которая именуется current history — текущей историей. Дело в том, что политолог не решается признать уникальность наблюдаемого процесса, а потому не переходит на обыденный язык, являющийся единственно адекватным современной российской политике, особенно когда речь идет о побудительных мотивах действий власти. Политолог не в состоянии признать их глубоко человеческий, обыденный — а значит, глубоко индивидуальный и неповторимый — характер. Это понятное дело, старая дискуссия о возможности исторической генерализации и неизбежности исторической индивидуализации. Политология вообще хороша там, где уже есть устоявшийся конвенционализм, где ясно, какие цели являются значимыми, что хорошо и что плохо. Одним словом, политология уместна там, где она и возникла,— в современном цивилизованном обществе. То есть в обществе открытом, информационном, демократическом, политкорректном. Где политический язык при всей его условности все ж таки понятен всем. Где есть сообщения, а не сигналы. Где причины имеют следствия, где сказавши «а», говорят «б ». Россия же принадлежит иной науке — вольноязыкой истории, допускающей любые способы вербализации и формализации наблюдений над действительностью. (Шушарин Дм. Наблюдение за наблюдателем // Логос, 2(42 ) 2004. С.221.)

[29] Гудков Л. Негативная идентичность. М.,2004. С.6.

[30] Гемпель К. Функция общих законов в истории //Время мира. Вып.1. Новосибирск, 2000. С.13-26.

[31] Систематическая инвентаризация методических, логических, языковых и графических средств была проведена в книге: Разработка и апробация метода теоретической истории. Новосибирск, Наука, 2001. Часть II

[32] Розов Н.С. Возможные ли «быстрые открытия» и накопление знаний в социальных науках? // Макродинамика: закономерности геополитических, социальных и культурных изменений. Вып. 2 Новосибирск, Наука. 2002.

[33] Moore B. Social Origins of Dictatorship and Democracy. Boston: Beacon Press, 1966. Skocpol Th. Social Revolutions in the Modern World. Cambridge Univ. Press, 1994. Skocpol Th. States and Social Revolutions. New York: Cambridge Univ. Press, 1979. См. также: Розов Н.С. Философия и теория истории. Раздел 4.3. Социальные революции и распад государств: реконструкция исследовательской программы Т.Скочпол. С.230-251.

[34], Carneiro, R. A Theory of the Origin of the State // Science. 1970. Vol. 169. P.733‑738. Carneiro R. The Circumscription Theory: Challenge and Response // American Behavioral Scientist. 1988. №31. P.497 - 511. См. также: Розов Н.С. Философии и теория истории… Раздел 4.2. Происхождение государства: реконструкция исследовательской программы Роберта Карнейро. С.206-230.

[35] Collins R. Civilizations as Zones of Prestige and Social Contact // International Sociology. 2001. Vol. 16(3). P.421-437. Модель Коллинза использовал Г.Дерлугьян (цит.соч.) для объяснения неэквивалентного интеллектуального обмена между США и Россией.

1. [36] Розов Н.С. Номологический синтез теоретических знаний об истории и культуре (проект интеллектуальной стратегии) // В диапазоне гуманитарного знания. Санкт-Петербург, 2001. Та же работа является разделом в книге: Макродинамика: закономерности геополитических, социальных и культурных изменений. Новосибирск, Наука. 2002. С.417-446.