Проблема подготовки учителя

Нет ни одной страны в мире, которая была бы удовлетворена качеством подготовки своих учителей, везде педагогическое образование является самым слабым звеном системы профессиональной подготовки кадров. Отчасти это связано с непомерными требованиями к дарованиям и личным качествам учителя, о которых шла речь выше. Однако оснащенность выпускника высшего педагогического учебного заведения для работы в пределах общекультурной нормы, действительно, нельзя считать достаточной. Прежде всего это касается психолого-педагогической готовности: она находится на весьма низком уровне, педагогов обычно готовят только как специалистов-предметников — физиков, химиков, биологов, — давая им нечто похожее на университетское образование, но, так сказать, пониже сортом. Уровень психолого-педагогической, обще­культурной и социальной готовности начинающего учителя к педаго­гической деятельности, в сущности, зависит только от самого человека, от его индивидуального образовательного опыта.

Из общих соображений понятно, что любой человек, начинающий свой путь в профессии, должен испытывать затруднения вследствие отсутствия опыта. Но кажется, что учителям в этом смысле повезло меньше других: педагогическое образование не обеспечивает им до­стойную стартовую площадку для взлета в профессию, и, вероятно, именно поэтому становление учителя протекает труднее, острее, больнее, чем у представителей других интеллигентских профессий.

Проблема подготовки учителя не как предметника, а организатора образовательной среды, фасилитатора остается пока открытой. Суще­ствуют уже учебные заведения, которые готовят преподавателей для вальдорфских и иных альтернативных школ, но, что совершенно естественно, поступают туда, как правило, люди, сами окончившие соответствующие школы. В мире нет пока авторитетных высших учительских школ, в которых был бы накоплен опыт подготовки фасилитаторов, способных преподавать в школах любого типа. Похо­же, этой проблеме суждено еще долго оставаться жгучей.

Однако, каковы бы ни были содержание и способы подготовки учителей, всякому, вступающему на педагогическое поприще, полез­но помнить:

«Твои дети — это на самом деле вовсе не твои дети. Они сыновья и дочери жизни, стремящейся продлевать жизнь. Они приходят в мир через твое посредство, но не благодаря тебе, И хотя они пока что с тобой, они не принадлежат тебе.

{216}

Ты можешь дать им свою любовь, но не свои мысли, потому что у них есть собственные мысли.

С тобой вместе живут их тела, но не их души, потому что их души обитают в доме завтрашнего дня, куда ты не можешь за ними последовать даже в своих мечтах.

Ты можешь стремиться быть похожим на них, но не пытайся добиться, чтобы они были похожи на тебя, потому что жизнь не идет назад и жить во «вчера» невозможно.

Ты — лук, из которого твои дети посланы вперед, в будущее.

Так изогнись в руке Лучника для радости».

(Калиль Джибран)

Такой эпиграф выбрал Александр Нилл для своей книги о школе, приспособленной к ребенку.

Мифология образования

Общая характеристика

Слово миф происходит от греческого «мифос» — предание, сказание. В преданиях находили свое сим­волическое выражение некоторые события, якобы (или действи­тельно) происходившие на заре истории. Изображался процесс «творения мира» — упорядочения хаоса: земля отделялась от неба, суша от воды, появлялись растения и животные. Все особенности зримого и осязаемого мира взывали к объяснению и получали его. Так постепенно складывались повествования о деяниях богов и героев, за которыми стояли представления о мире, порожденном и управляемом богами.

А мифология — это миф + логос. Под этим словом обычно понимают и совокупность всех существующих мифов, и своеоб­разный способ понимания мира, который был свойствен мышле­нию тогдашних людей. Взгляд человека на мир — мировоззре­ние — определяет вопросы, которые человек ставит перед собой, и ответы, которыми он предпочитает удовлетворяться. Направлен­ность вопросов и ответов определяет стиль его мировосприятия. И тогда миф — это объяснительная схема, тот способ думания и действия, при помощи которого человек добывает ответы на свои вопросы. И способ этот в детстве человечества принципиально отличался от теперешнего.

Миф представляет собой не размышление, а художественное толкование мира природных явлений; не обобщение жизненного

{217}

опыта, а удивление перед тайной жизни — как зародился, как возник человек и для чего он существует. Образы, возникающие в мифах, Юнг считал выражением специфически человеческого способа кон­струировать мир, того способа, который постоянно использует сно­видение. Миф — это отчасти сновидная схема объяснения всех явлений в мире, лучшим примером которой является ответ одной маленькой девочки на вопрос, почему бывают день и ночь. Оказы­вается, потому что космос включается и выключается — в мифоло­гическую конструкцию оказалось вплетено вполне современное содержание с включением и выключением электрических приборов.

Мифологию обычно противополагают научному способу объ­яснения мира, но когда-то миф по отношению к более глубоким слоям архаического сознания и был наукой, имел роль и функции науки. Мифологическое мышление — первый, самый ранний вариант теоретического. В сущности, научное мышление отлича­ется от мифологического только стремлением свое объяснение проверить, доказать его справедливость. Модели науки были рань­ше мифологически наивны, они и относятся к научным моделям только в силу того, что помещены в контекст постоянного стрем­ления к подтверждению, доказательству. А мифологическое мыш­ление проверок не требует. Так в свое время разошлись астрология и астрономия: у астрологии нет ни сомнений в абсолютной спра­ведливости основных догм, ни потребности в их проверке.

Мифологическое мышление в человеческом обществе сохраняет­ся и по сию пору, оно обладает весьма большой соблазнительностью и притягательной силой. Принципиальная непроверяемость выводов является абсолютным злом лишь для людей с развитым научным мышлением, обычных людей она-то как раз и манит. Миф, эзотери­ка, магия привлекают к себе сердца людей. Исполнение тайных обрядов, каких-то непонятных ритуальных действий само по себе интересно: велик соблазн простыми средствами решить трудные проблемы — для того чтобы выйти в полночь в указанное место и исполнить нужные обряды, не требуется высшей математики.

Как правило, за пределами своих профессиональных занятий любой человек склонен довольствоваться самыми баснословными, небывалыми, сказочными объяснениями. Та же астрология дает хороший и простой пример таких объяснений: какую бы ее версию мы ни предпочли, основная мысль состоит в том, что различия между людьми определяются моментом их появления на свет — назовут их потом драконами или змеями, девами или рыбами, дубами или орешниками, не столь уж существенно.

{218}

Наиболее часто люди довольствуются мифологическими объяс­нениями в тех случаях, когда наука не может предложить ясного объяснения данной совокупности явлений. Сейчас уже мало кто верит, что земля стоит на трех китах или на черепахе — постоянные полеты космонавтов и выходы в космос отнимают такую возмож­ность. А вот в вопросах о счастье, любви и воспитании детей колдуны, гадалки и маги до сих пор успешно конкурируют с психологами.