Достаточно напомнить о терминологическом разнобое 6 страница

Однако все это не означает, что учение о геоэкологии можно считать уже сложившимся. Существует еще много неясностей в определении ее задач и границ, в формировании понятийного аппарата. Недавно А. Г. Исаченко высказал мнение о том, что в современной геоэкологии «чистая» география еще значительно преобладает над экологией. Поэтому он даже предложил называть ее не геоэкологией, а экологической географией. Экологическая география по А. Г. Исаченко — раздел географической науки или особое исследовательское направление в ней, предметом которого является изучение географической среды с экологической (гуманитарно-экологической) точки зрения и в целях решения экологических проблем человечества.

72

Учение о конструктивной географии.Каждая наука имеет два главных направления исследований — фундаментальное и прикладное. Под термином «прикладные исследования» принято понимать совокупность научных работ, направленных на применение результатов прикладных исследований к конкретным проблемам и видам практической деятельности. Все это полностью относится и к географии. Даже будучи на протяжении долгого времени преимущественно описательной наукой, география была тесно связана с практикой. В качестве примеров такого рода приведем хотя бы практическую потребность Нидерландов, бывших в XVII веке крупнейшей морской державой, в географических знаниях и хороших географических картах. Или Великую Северную экспедицию в России, задуманную Петром I, которая имела и теоретическое и большое практическое значение.

Сам термин «прикладная география» возник после второй мировой войны на Западе, в условиях, когда география все больше переставала быть кабинетной, «университетской» наукой и начинала уделять гораздо больше внимания прикладным исследованиям. В 1964 году в структуре Международного географического союза появилась постоянная комиссия по прикладной географии. Зародились прикладная климатология, прикладная геоморфология, прикладное ландшафтоведение и др. В СССР главным проповедником идей прикладной географии стал Институт географии Сибири и Дальнего Востока в Иркутске, возглавлявшийся акад. В. Б. Сочавой, а затем акад. В. В. Воробьевым. В качестве примеров прикладных географических исследований можно привести участие в проектировании полезащитных лесных полос, освоение Волго-Ахтубинской поймы, строительство Каракумского канала, а позднее — сооружение БАМа.

Тем не менее по мере углубления научно-технической революции традиционное обслуживание географией запросов практики оказывалось уже недостаточным. Нужны были новые идеи, и одной из них стала выдвинутая акад. И. П. Герасимовым идея «ко нструктивной географи и». В общей форме она была высказана им еще в 1960 году, а сам этот термин был применен в 1965 году. В 1970 году И. П. Герасимов дал его обоснование на V съезде Географи-

73

ческого общества СССР, а в 1976 году вышла его книга, специально посвященная конструктивной географии [28]. Благодаря им научная идея стала научной концепцией, сущность которой можно передать следующим образом.

С началом НТР география стала превращаться из прежней описательно-познавательной в экспериментально-преобразовательную науку. Основным объектом ее исследования становятся не «белые пятна» на карте мира, а давно открытые и освоенные территории. Развитие конструктивной географии тесно связано с новыми требованиями к использованию естественных ресурсов, с сильным возрастанием воздействия общества на природную среду. По существу, речь шла о новом научном учении, тесно связанном с преобразованием природной среды и управлением этим процессом. Соответственно И. П. Герасимов считал, что современная конструктивная география должна быть нацелена на решение двух крупнейших конкретных задач: 1) оптимизацию взаимодействия человеческого общества с природой, 2) рациональную территориальную организацию жизни самого общества. Он также рассматривал конструктивную географию как путь к дальнейшей интеграции в географии, подчеркивал ее идеологическое значение.

Концепция конструктивной географии многими географами была принята «в штыки». Ее противники доказывали, что наша наука и так всегда была и будет конструктивной. Высказывались опасения, что конструктивная география может поглотить всю систему географических наук. Однако школа И. П. Герасимова своими трудами доказала не только жизненность конструктивной географии, но и ее постепенное перерастание в научное учение. Начиная с 1975 года академический институт географии издал серию из 20 книг под общим названием «Проблемы конструктивной географии». Их авторами выступили И. П. Герасимов, И. В. Комар, В. С. Преображенский, Г. М. Лаппо и другие ученые. В центре внимания этой серии, как и всей конструктивной географии, стоит человек, общество, удовлетворение их потребностей.

Добавим, что понятие о конструктивной географии шире понятия о прикладной географии, поскольку оно охватывает весь цикл исследований — от фундаментальных до прикладных.

74

5.3. Учения в физической географии

К этой группе учений, по нашему мнению, следует отнести учения о географической оболочке Земли, о географической зональности, о географическом ландшафте и о природно-территоральном комплексе.

Учение о географической оболочке. Как уже отмечалось, физическая география — это, прежде всего, наука о географической оболочке Земли. Отсюда вытекает и особое знание учения об этой оболочке.

Начало его формирования восходит еще к XIX веку: в 1875 году знаменитый австрийский геолог Эдуард Зюсс в качестве оболочек Земли выделил литосферу, гидросферу, атмосферу и биосферу. В 1910 году русским метеорологом П. И. Броуновым было выдвинуто представление о единой географической оболочке, состоящей из этих разнородных, но тесно взаимодействующих сфер. Но основоположником учения о физико-географической оболочке Земли по праву считается акад. А. А. Григорьев.

Еще в 30-х годах он пришел к выводу о том, что земная поверхность представляет качественно особую физико-географическую оболочку, характеризующуюся активным взаимодействием входящих в нее сфер, возникновением и развитием именно в ней органической жизни, наличием в ней сложного, но единого физико-географического процесса. А. А. Григорьев показал, что в основе генетического разнообразия физико-географической оболочки лежат прежде всего различия в количестве тепла и влаги, получаемых земной поверхностью, которые он предложил изучать с помощью балансового метода. Он также выделил три основных исторических этапа развития этой оболочки — неорганический, биосферный и антропосферный.

Идеи А. А. Григорьева не сразу встретили понимание и поддержку в ученом мире. Примечательно, что они были признаны сначала представителями астрономии, геохимии, геофизики, математики, а затем уже географами. Тем не менее разработка этого учения А. А. Григорьевым и его соратниками и единомышленниками, среди которых можно назвать академиков М. И. Будыко, И. П. Герасимова, С. В. Ка-лесника, В. М. Котлякова, а также Д. Л. Арманда, И. М. Забелина, А. В. Шнитникова, Г. К. Тушинского, В. С. Преображенского, А. Н. Кренке и многих других видных физико-геогра-

75

фов, продолжалась. Так, С. В. Калесник предложил именовать физико-географическую оболочку Григорьева просто географической оболочкой, что важно прежде всего с позиций признания той роли, которую играет в структуре природной оболочки Земли человек и его деятельность.

В результате современное представление о сущности географической оболочки можно выразить следующим образом. В самой краткой дефиниции географическая оболочка — это оболочка Земли, в которой соприкасаются и взаимодействуют литосфера, гидросфера, атмосфера и живое вещество. При более развернутом определении под географической оболочкой в целом понимают сложную, но упорядоченную иерархическую систему, отличающуюся от других оболочек Земли тем, что материальные тела в ней могут находиться в трех агрегатных состояниях— твердом, жидком и газообразном. Физико-географические процессы в этой оболочке протекают под воздействием как солнечной, так и внутренних источников энергии. При этом все виды энергии, поступающей в нее, претерпевают трансформацию и частично консервируются. В пределах географической оболочки происходит непрерывное сложное взаимодействие, обмен веществом и энергией. Это относится и к населяющим ее живым организмам [7, с. 14; 81, с. 78—79].

Некоторая нечеткость границ географической оболочки приводит к тому, что ее «вертикальный разрез» различные ученые определяют по-разному. Больше единства в характеристике ее «горизонтального разреза», в основе которого лежат природные комплексы разного ранга. Но, пожалуй, особенно детально разработан учеными вопрос о свойствах (закономерностях) географической оболочки. К числу этих закономерностей обычно относят: 1) целостность (единство), обусловленные круговоротом вещества и энергии между слагающими ее компонентами, 2) ритмичность (повторяемость во времени тех или иных явлений), 3) горизонтальную зональность, 4) высотную поясность. Большой вклад в разработку этих закономерностей внесли академики А. А. Гри-

Существует еще много терминов, более или менее соответствующих понятию «географическая оболочка». Например, это «ландшафтная оболочка» (С. В. Калесник), «ландшафтная сфера» (Ю.К.Ефремов), «эпи-геосфера» (А.Г.Исаченко), «биогеосфера» (И.М.Забелин) и др. Но все они близки по смыслу.

76

горьев, С. В. Калесник [55], такие ученые, как И. М. Забелин [48], Д. Л. Арманд [7], А. Г. Исаченко [53]. Акад. К. К. Марков считал одной из важнейших закономерностей географической оболочки полярную асимметрию Земли. А ритмичности ее развития посвящены многие труды А. Л. Чижевского, столетие со дня рождения которого отмечалось в начале 1997 года.

В наши дни учение о географической оболочке продолжает обогащаться. По мнению акад. В. М. Котлякова, ныне сложились все предпосылки для формирования на основе достигнутых разработок и новых эмпирических материалов, а также новых методологических подходов, единой теории строения и развития географической оболочки на стадии ее перехода из биосферы в ноосферу.

Учение о географической зональности.Учение о географической (природной) зональности едва ли не самое разработанное в географической науке. Это объясняется как тем, что оно отражает самые ранние из открытых географами закономерностей, так и тем, что данное учение образует ядро всей физической географии.

Известно, что гипотеза о широтных тепловых поясах возникла еще в античное время. Но в научное направление она стала превращаться только в конце XVIII века, когда натуралисты стали участниками кругосветных плаваний. Затем, в первой половине XIX века большой вклад в развитие этого учения был сделан Александром Гумбольдтом, который проследил зональность растительности и животного мира в связи с климатом и открыл явление высотной поясности. Тем не менее учение о географических зонах в его современном виде зародилось только на рубеже XIX и XX веков, в результате исследований В. В. Докучаева, который по общему признанию и является его основоположником.

В. В. Докучаев обосновал зональность как всеобщий закон природы, проявляющийся в равной мере на суше и на море, на равнинах и в горах. К пониманию этого закона он пришел от изучения почв, которые считал «зеркалом ландшафта». Поэтому при выделении в северном полушарии Земли семи природных зон он конкретно назвал и почвы, типичные для каждой из них. Каждая зона, по его мнению, являла собой подлинно комплексное образование, все компоненты которого (климат, воды, грунты, почва, растительный и животный мир) находятся в тесной взаимосвязи. Открытие В. В. Докучаевым географических зон как целостных

77

природных комплексов стало одним из крупнейших событий в истории географической науки. После этого в течение ряда десятилетий географы занимались его дальнейшей разработкой и конкретизацией.

Новый этап в развитии этого учения наступил уже в 40—60-е годы и был связан с именами академиков Л. С. Берга и А. А. Григорьева. Среди работ Л. С. Берга по этой проблематике выделяется двухтомная монография «Географические зоны Советского Союза», в которой дано описание семи природных зон, а также горных ландшафтов страны. Всего же в пределах географической оболочки Земли Л. С. Берг выделял 13 природных зон.

А. А. Григорьев посвятил свои исследования анализу физико-географических процессов и выявлению факторов зональности и внутренней структуры географических зон. Он пришел к выводу, что на формирование географической зональности решающее воздействие оказывает величина годового радиационного баланса и количество годовых осадков, а также их сочетание. Опираясь на это, А. А. Григорьев и М. И. Будыко в 1956 году сформулировали периодический закон географической зональности, лежащий в основе структуры географической оболочки Земли. В самой этой структуре А. А. Григорьев выделил две высшие градации -пояса (по термическому фактору) и зоны (по балансу тепла и влаги). Всего в пределах земной суши он различал 9 поясов и 24 зоны [35].

В дальнейшем учение о географической зональности получило новое развитие в работах академиков С. В. Калесни-ка, К. К. Маркова, И. П. Герасимова, В. Б. Сочавы, а также таких известных физико-географов как Г. Д. Рихтер, Н. А. Гвоз-децкий, П. С. Макеев, Д. В. Богданов, Ф. Н. Мильков, А. М. Рябчиков, Е. Н. Лукашова, А. Г. Исаченко и др. Например, А. М. Рябчиков и его коллеги из МГУ еще в конце 50-х — начале 60-х годов разработали типологическую схему географических поясов и зон [91, с. 83] (рис. 8). А Д. В. Богданов предложил свою схему выделения природных зон в Мировом океане.

По современным представлениям под географической зональностью подразумевается закономерное изменение физико-географических процессов, компонентов и комплексов (геосистем) по мере продвижения от экватора к полюсам [217, с. 64]. Это подлинно универсальная географическая закономерность, проявляющаяся во всех ландшаф-

Рис. 8. Схема географических поясов и основных зональных типов ландшафтов на гипотетическом материке (по А. М. Рябчикову и др.)

<;

тообразующих процессах и в размещении геосистем по земной поверхности. Сфера проявления зональности на суше очень широка. Она охватывает климат, растительность, животный мир, почвенный покров. А в Мировом океане зональность ярко выражена не только в поверхностной толще, но и на океаническом ложе.

Географический (физико-географический, природный) пояс представляет собой наиболее крупное зональное подразделение географической оболочки, протягивающееся преимущественно в широтном или субширотном направлении и характеризующееся некоторой общностью термических условий [114, с. 241]. Всего таких поясов 13 (рис. 9). Что же касается географической (природной) зоны, то так называют относительно крупные подразделения географической оболочки, части географических поясов, обладающих определенной общностью термических условий и увлажнения [114, с. 108]. Общее число зон на Земле также определяется несколько по-разному. Например, физико-географы МГУ выделяют 34 таких зоны — по две или более в каждом географическом поясе.

Кроме зональных, выявлены и азональные закономерности, проявляющиеся на Земле повсеместно. Примером такого рода может служить высотная поясность (вертикальная зональность), зависящая от высоты суши и изменения теплового баланса с высотой. Обязательное условие для проявления такой поясности— наличие склонов значительной протяженности, с перепадом высот, достаточным для смены одного типа ландшафта другим. Необходимо упомянуть и о том, что зональная дифференциация территории ныне обычно связывается с ее секторальным делением. В самом генерализованном виде речь идет о континентальном и приокеаническом секторах, которым присущи разные проявления широтной зональности. Например, для приокеаничес-ких секторов в целом характерна более мощная и продуктивная растительность, чем для континентальных [331, с. 114].

Заметим также, что в последние годы, по мере гуманизации и социологизации географии бывшие физико-географические, а затем географические зоны начинают все чаще именовать природно-антропогенными географическими зонами. Прежде всего это относится к работам Института географии РАН.

Рис. 9. Географические пояса земной суши и их доля в общей площади суши (%)

Учение о географическом ландшафте. Термин «ландшафт» имеет широкое международное признание. Корни отечественного ландшафтоведения связаны с исследованиями В. В. Докучаева, со школой Д. Н. Анучина. Ландшафтове-дение родилось в ответ на запросы практики и особенно в связи с развитием земледелия и лесоводства, инвентаризации земель. В СССР оно стало быстро развиваться в 60-х годах. У истоков учения о географическом ландшафте стоял акад. Л. С. Берг, которого Ю. Г. Саушкин назвал «крутшей-

Он заимствован из разговорного немецкого языка, в котором слово (Не ЬапйзсЪаП означало «вид Земли», «вид местности». Затем оно вошло в научный обиход. В английском языке синонимом его служит термин 1ап(15саре, а во французском ему соответствует слово Рауваде (пейзаж).

81

шим из учеников Д. Н. Анучина». Затем это учение получило развитие в трудах академиков С. В. Калесника, В. Б. Сочавы, И. П. Герасимова, а также в книгах и статьях Д. Л. Арманда, Н. А. Гвоздецкого, Н. А. Солнцева, К. Г. Геренчука, В. С. Же-кулина, Н. И. Михайлова, Ю. К. Ефремова, Ф. Н. Милькова, А.Г.Исаченко, В.С.Преображенского, А. А. Макуниной, Ю. Г. Пузаченко и других физико-географов.

Но в трактовке термина «ландшафт» единодушия среди ученых не было и нет. Некоторые из них применяют его только по отношению к типу природы (степной ландшафт, горный ландшафт), другие — как обобщающее понятие для определения типологических комплексов более низкого иерархического ранга, третьи — в качестве основной единицы физико-географического районирования. Например, в своем словаре «Природопользование» Н. Ф. Реймерс приводит восемь различных трактовок этого термина [130, с. 261].

В наиболее общей форме географический ландшафт можно определить как природный, генетически однородный территориальный комплекс, для которого характерны единство геологического строения, определенный тип рельефа и единый климат. Ландшафт имеет пятич-ленную внутреннюю структуру, включающую рельеф с образующими его горными породами, почвы с корой выветривания, воды, воздух и живые организмы. Именно поэтому учение о ландшафте обладает большим интеграционным потенциалом и, по выражению В. Б. Сочавы, «работает» на географический синтез.

В течение определенного времени ландшафт рассматривался как чисто природное образование. И это несмотря на то, что еще в 20-х годах Л. С. Берг писал: «Под именем географического ландшафта следует понимать область, в которой характер рельефа, климата, растительного покрова, животного мира, населения и, наконец, культура человека сливаются в единое гармоничное целое...» [ПО, с. 17]. Однако в конце 70-х и особенно в 80-х годах число работ, затрагивающих проблемы превращения природных ландшафтов в антропогенные, резко возросло — соответственно активизации самого этого процесса.

В самом общем плане антропогенный ландшафт следует рассматривать как природный ландшафт, измененный хозяйственной деятельностью человеческого общества и насыщенный результатами его труда. Можно сказать и так: антропогенный ландшафт — это природный комплекс либо

82

заново созданный человеком, либо такой, где под его влиянием коренному изменению подвергается любой из природных компонентов. Упомянем также важное замечание В. С. Же-кулина по поводу того, что антропогенный ландшафт — категория историческая, поскольку в разные эпохи одни и те же территории могут выполнять разные функции (например, сельскохозяйственные превращаются в селитебные).

По мере трансформации природных ландшафтов в антропогенные увеличилось и само их разнообразие. Во всяком случае в предметном указателе одного из учебников, подготовленных географами МГУ, термин «ландшафт» насчитывает 60 модификаций [236, с. 565]. Отсюда со всей очевидностью вытекает необходимость их классификации, причем по разным признакам. Так, по степени измененно-сти природной среды ландшафты обычно подразделяются на слабоизмененные, измененные и сильноизмененные. По последствиям антропогенных воздействий — на культурные (конструктивные) и акультурные (деструктивные, нарушенные). По мнению А.Г.Исаченко, культурному ландшафту должны быть присущи два главных качества: 1) высокая производительность и экономическая эффективность, 2) оптимальная экологическая среда для жизни людей [53, с. 155]. А по Ю. А. Веденину, культурный ландшафт может быть определен как целостная и территориально-локализованная совокупность природных, технических и социально-культурных явлений, сформировавшихся в результате соединенного действия природных процессов и художественно-творческой, интеллектуально-созидательной и рутинной жизнеобеспечивающей деятельности людей [19, с. 9].

Но, пожалуй, особенно интересна классификация антропогенных ландшафтов по их социально-экономическому назначению. Географы школы МГУ еще в 70-х годах предложили подразделять такие ландшафты на пять типов: 1) агро-ландшафты (полевые и пастбищные); 2) лесохозяйственные; 3) горнопромышленные; 4) селитебные (сельские и городские); 5) рекреационные. Ф. Н. Мильков выделяет восемь классов ландшафтов: 1) сельскохозяйственные; 2) промышленные; 3) линейно-дорожные; 4) лесные; 5) водные; 6) рекреационные; 7) селитебные и 8) беллигеративные (от лат. ЬеШдего — вести войну) [223, с. 149—150]. Еще более дробная с учетом самых разных критериев, классификация антропогенных ландшафтов дана в толковом словаре по охране ландшафтов [127].

83

Начиная с 70-х годов, изучению ландшафтов и антропогенных ландшафтов были посвящены многие совещания и конференции. Например, в 1997 году состоялась X ландшафтная конференция под названием «Структура, функционирование, эволюция природных и антропогенных ландшафтов». Появились и многие новые публикации — как коллективные [22], так и индивидуальные: И. И. Мамай [66], Ю. А. Веденина, В. А. Николаева. Казалось бы, что по логике вещей изучение антропогенных ландшафтов должно было бы привлечь не столько физико-географов, сколько эконо-мико-географов, а также экономистов и даже «технарей». Но этого не произошло, и им по-прежнему занимаются в основном физико-географы. Именно данное обстоятельство дает нам право отнести учение о географическом ландшафте (как и само ландшафтоведение) не к общегеографическим, а к физико-географическим.

Учение о природно-территориальном комплексе.Учение о природно-территориальном комплексе (ПТК) на суше и природно-аквальном комплексе в Мировом океане и водах континентов прямо стыкуется с учением о географическом ландшафте, поскольку эти понятия нередко рассматриваются как синонимы. Не случайно в его разработке приняли участие в основном те же ученые физико-географического профиля, которые занимаются проблемами геосистем и ландшафтов. И тем не менее это учение можно рассматривать и как относительно самостоятельное. Тем более, что в вопросах терминологии единства между учеными нет.

Согласно одному из определений, природно-тер-риториальный комплекс представляет собой участок географической оболочки, образующий целостную, генетически однородную территориальную систему, отличающуюся индивидуальным, но вполне закономерным составом компонентов и сочетанием более мелких территориальных единиц, взаимодействие которых образует его плановую горизонтальную структуру. Каждый такой комплекс отделен от соседних естественными географическими границами [226, с. И].

Некоторые из них полагают, что термин «природно-территориаль-ный комплекс» идентичен только терминам «физико-географический», «природно-географический комплекс». Другие считают его синонимом также таких терминов, как «геокомплекс», «геосистема», «ландшафт».

К числу главных факторов формирования ПТК относятся: энергетический (солнечная энергия и внутреннее тепло Земли), влагооборот, геолого-геоморфологическое строение территории, а также живые организмы — растения и животные, причем именно растительность служит наиболее ярким физиономическим признаком НТК. Современная жизнь существует в нем в виде биологического круговорота, определяющего и важнейшие особенности миграции химических элементов. ПТК формируется как целое в результате совместного существования и взаимодействия между всеми его компонентами (горными породами, воздухом, водой, почвами, растительностью и животным миром), которые развиваются по присущим им законам. Каждый ПТК обладает индивидуальной вертикальной и горизонтальной структурой. Он также представляет собой динамическую систему, преобразуясь под воздействием как внешних факторов, так и факторов саморазвития, саморегулирования.

Можно сказать, что сравнительно новое учение о ПТК находится в стадии постоянного развития и обогащения.

5.4. Учения в социально-экономической географии

К этой группе мы считаем возможным отнести учения об экономико-географическом положении, о географическом разделении труда, о размещении и территориальной организации хозяйства и общества, о территориально-производственном комплексе.

Учение об экономико-географическом положении.Экономико-географическое положение присуще всем объектам экономико-географического изучения: производственным предприятиям, городам и другим населенным пунктам, районам, странам, субрегионам, регионам. Не случайно учение об экономико-географическом положении (ЭГП) относится к числу наиболее разработанных в социально-экономической географии. Особенно большой вклад в его формирование внесли Н. Н. Баранский, Н. Н. Колосовский, И. М. Маергойз.

Н. Н. Баранский еще в 1939 году опубликовал в журнале «География в школе» программную статью об экономико-географическом положении, да и затем не раз возвращался

:

к этой проблематике. Ему принадлежит следующее основополагающее определение: «Э ГП — это отношение какого-либо места, района или города ко вне его лежащим данностям, имеющим то или иное экономическое значение — все равно будут ли эти данности природного порядка или созданные в процессе истории» [9, с. 129]. Вслед за Баранским по масштабу (или по территориальному охвату связей) ЭГП стали подразделять на микро-, мезо- и макроположение, а в пространственном аспекте — на центральное, периферийное, соседское, приморское ЭГП. Кроме того, в той же работе он охарактеризовал положение тех или иных объектов по отношению к очагам культуры, очагам войны, запасам полезных ископаемых. Особое внимание он уделял экономико-географическому положению городов, которое рассмотрел на примерах Ленинграда, Волгограда, Нью-Йорка, Лондона. Принципиальное значение имели также его утверждения, касавшиеся индивидуализирующего характера ЭГП и его исторической изменчивости.

Н. Н. Баранский рассматривал прежде всего интегральное ЭГП, но оно складывается из отдельных компонентов или частных ЭГП, главным из которых является транспортно-географическое положение. Именно оно находилось в центре внимания Н. Н. Колосовского еще в период его деятельности в Госплане СССР при проектировании Урало-Кузнецкого комбината.

И. М. Маергойз начал с изучения экономико-географического положения Сталинграда, а в 70-х годах перешел к исследованиям ЭГП стран Восточной Европы и некоторых экономических районов СССР (Дальний Восток). Его вклад в концепцию интегрального ЭГП заключается, например, в выделении соседства первого (при наличии смежной границы) и второго порядка. В компонентном ЭГП, помимо транспортно-географического положения, он предложил выделять: 1) про-мышленно-географическое положение (относительно источников энергии, центров обрабатывающей промышленности и научно-технических баз); 2) агрогеографическое положение (относительно продовольственных баз и центров потребления сельскохозяйственной продукции); 3) рыночное положение (относительно рынков сбыта потребительских товаров производственного назначения); 4) демогеографическое положение (относительно трудовых ресурсов и научно-технических кадров); 5) рекреационно-географическое положение (относительно центров рекреации) [220].

Рис. 10. Важнейшие аспекты оценки ЭГП (по Е. Л. Плисецкому)

Об экономико-географическом положении писали также Ю. Г. Саушкин, В. В. Покшишевский, Е. Е. Лейзерович, В. Я. Ром, Б. Б. Родоман, Н. С. Мироненко и многие другие экономико-географы. В их работах отмечался также потенциальный характер категории ЭГП, выгодность которого может реализоваться далеко не во всех случаях. Современные представления об оценке ЭГП можно продемонстрировать и в графическом виде (рис. 10).

Учение о географическом разделении труда.Это понятие привлекало и продолжает привлекать внимание многих эко-номико-географов — Н. Н. Баранского, который назвал его основным понятием экономической географии, И. А. Витве-ра, Н. Н. Колосовского, Ю. Г. Саушкина, И. М. Маергойза, П. М. Алампиева, Б. Н. Семевского, В. А. Анучина, Э. Б. Алаева и других. Но основоположником учения о географическом разделении труда (ГРТ) с полным основанием считается Н. Н. Баранский, посвятивший этому понятию одну из своих наиболее важных работ [9, с. 96—127].