Политическое развитие страны

С приходом к власти в 1964 г. Л.И. Брежнева для партийно-государственного аппарата наступил «золотой век». Начатая Н.С. Хрущевым политика десталинизации и относительная демократизация, превратили аппарат из слепого орудия личной власти лидеров страны, в самостоятельны субъект политики. Это в полной мере проявилось уже на Октябрьском (1964 г.) пленуме ЦК КПСС, снявшим Н.С. Хрущева с руководящих постов. Устав от хрущевских реорганизаций и управленческих экспериментов, аппарат в качестве главного своего лозунга выдвинул идею стабильности кадров, что в большинстве случаев означало пожизненность номенклатурных постов, вело к безнаказанности руководителей, расцвету коррупции, разрыву между словом и делом.

В 1965-1985 гг. завершилось формирование основных институтов совет­ской бюрократической системы. Одновременно все более отчетливо проявлялась ее неэффективность, порочность самих основ, на которых она была создана. С формальной точки зрения в систему государственной власти в СССР не вносились какие-либо существенные изменения. По-прежнему высшим органом власти был Верховный Совет, который состоял из Совета Союза и Совета Национальностей. Выборы в Верховный Совет проходили регулярно раз в пять лет, а сессии собирались ежегодно. Как и ранее, они представляли собой формальные акты одобрения решений, которые принимались в высших эшелонах партийной власти.

В конце 60-х гг. были предприняты меры по расширению круга лиц из той же самой бюрократии, вовлеченных в рассмот­рение вопросов внутренней и внешней политики. Это выразилось в создании в Совете Союза и Совете Национальностей Советов постов ста­рейшин, постоянных и временных комиссий. В этих органах, а не только в Президиуме, стали рассматриваться отдельные вопросы управления государством, вырабатываться рекомендации для решений Президиума. Но об этом нельзя говорить как о реальном расширении демократии, поскольку представительные институты были лишь фасадом системы всевластия партийно-государственной номенклатуры. Со­веты депутатов трудящихся стали называться Советами народных депутатов. Тем самым подчеркивалась социальная однородность со­ветского общества, провозглашенная официальной идеологией. Однако в формально «народных» органах власти по-прежнему все определяли партийные и государственные чиновники.

Как и ранее, высшим постоянно функционирующим органом го­сударственной власти оставался Президиум Верховного Совета СССР. В 1966 г. председателем Президиума Верховного Совета СССР был избран Н.В. Подгорный. Однако в 1977 г. его сменил Л.И. Брежнев, ко­торый находился на этом посту до своей смерти в ноябре 1982 г. В момент смещения Н.С. Хрущева его противники были едины, но вскоре среди них началась интенсивная междоусобная борьба. Н.В. Подгорный стал одним из последних участников старой «брежневской команды» и как многие другие был отправлен на пенсию, ко­торая при Л.И. Брежневе стала традиционной формой отстранения от дел представителей высшей партийно-государственной бюрократии.

Верховному Совету СССР подчинялись Верховные Советы со­юзных и автономных республик, советы областей, городов и районов. В 1965-1985 гг. они выбирались и собирались на сессии регулярно, но так же, как и Верховный Совет, не решали каких-либо конкретных дел. Вся власть, в том числе и законодательная, концентрировалась в руках исполнительных органов. В центре это был Президиум Верховного Совета и Совет Министров, на местах - исполкомы Советов. Система была жесткая и отдававшая пред­почтение вертикальным связям. Аппарат КПСС по-прежнему кон­тролировал всю работу советских органов.

Во второй половине 60-х - начале 70-х гг. Верховный Совет СССР принял ряд постановлений, которые расширяли права и пол­номочия членов Советов различных уровней. Но все они носили формальный характер и не свидетельствовали о расширении демок­ратии. Отсутствие реальной власти у Советов приводило к пассивности населения и падению политической и общественной активности. Постепенно те формы общественного самоуправления, которые стали зарождаться в период «оттепели», если не исчезли совсем, то превратились в бюрократические организации.

Реальные изменения произошли в области исполнительной власти. Первым, что сделала «команда Брежнева», была отмена территориально-административной экономической структуры и восстановление прежней. Были распущены совнархозы, ВСНХ, восстановлены отраслевые министерства и вертикальные связи. Восстановление вертикальных связей происходило под лозунгом предоставления предприятиям большей свободы, но в реальности, особенно в 70-80-е гг., оно привело к возрастанию роли бюрократии, усилению нормативности и отчет­ности нижестоящих органов перед вышестоящими. По-прежнему развитие экономики происходило по вертикальным связям, в то время как горизонтальные все больше и больше отмирали.

Высшим исполнительным органом страны был Совет Министров СССР. В 1978 г. в Совете Министров появился Президиум, что было вызвано, прежде всего, серьезным увеличением его численности и возросшей сложностью управления. В 1964 г. председателем Совета Министров был назначен А.Н. Косыгин, ко­торый находился на этом посту до своей смерти в 1980 г. С 1980 г. по 1985 г. председателем Совета Министров СССР был Н.А. Тихонов. Отличительной особенностью правительства в этот период было интенсивное разбухание аппарата. Новые министерства и ве­домства появлялись почти каждый год. Если в октябре 1965 г. было 29 общесоюзных и союзно-республиканских министерств, то уже в 1975 г. количество их возросло до 135, а к середине 80-х гг. министерств и ведомств министерского уровня насчитывалось до 160. Увеличение аппарата управления привело к тому, что к середине 80-х гг. в нем работало около 18 млн. чел. Обществу уже стало не хватать средств, чтобы содержать такой бюрократический аппарат.

Характерной чертой политической жизни общества конца 60-х - начала 80-х гг. стала интенсивная законотворческая работа. За эти годы были приняты десятки законодательных актов, охватывающих самые различные сферы жизни - от брачно-семейного кодекса до закона о памятниках культуры. Многие положения законодательных актов отражали стремление каким-то образом изменить ухудшавшуюся ситуацию в обществе. Это относилось и к законодательству о правах местных Советов, об охране воздушной среды, о статусе депутатов. Однако большинство законов имело декларативный характер, их положения не подкреплялись гарантиями, а многие подзаконные акты, выпускавшиеся министерствами и ведомствами, сводили на нет благие намерения, содержащиеся в законах. Фактически и в высших эшелонах власти, и среди значительной части населения получил распространение правовой нигилизм[119].

Наиболее серьезным структурным изменениям была подвергну­та в конце 70-х гг. та часть административного аппарата, которая была связана с управлением народным хозяйством. В феврале 1979 г. Совет Министров СССР утвердил положение о производ­ственном объединении в сельском хозяйстве, включавшим в себя агропромышленные предприятия и объединения. Реально они стали функционировать с 1982 г., после очередного постановления ЦК КПСС и Совета Министров. Суть изменений заключалась в том, чтобы объединить промышленные и сельские организации и предприятия, повысить тем самым производительность труда в сель­ском хозяйстве и уменьшить ведомственную разобщенность. Как практически все эксперименты периода «застоя», агропромышленные объединения очень быстро показали свою неэффективность и к 1988 г. практически прек­ратили свое существование.

В 1965-1985 гг. в КПСС происходил процесс цен­трализации партийной организации, усиления власти партократии. Все демократические начинания Н.С. Хрущева уже в 60-е гг. были отменены. В 1965 г. было ликвидировано разделение на городские и сельские комитеты партии, отменено положение, согласно кото­рому нельзя было занимать любой административный пост более двух сроков. Постепенно «демократический запал», который получило общество в предыдущий период, был сведен к нулю. Партийные собрания, конференции и съезды стали все больше на­поминать спектакли, на которых единогласно принимались решения, заранее согласованные в вышестоящих инстанциях.

В течение 70-х гг. практически полностью исчезло такое понятие, как демократические выборы. Выборы в партийные органы представляли собой утверждение спущенных сверху кандидатур. Причем повсеместно была принята практика выдвижения одного кандидата на один пост, который мог не пройти только в том слу­чае, если против него проголосовало бы 50% членов партийной организации, что было в принципе невозможно. Исчезновение даже внешних признаков демократии приводило к усилению пассивности, как рядовых членов партии, так и просто граждан страны. Хотя в голосованиях и на выборах участвовало, по официальным данным, 90% и более членов партии, как правило, эти цифры были фальсифицированы и искусственно завышены.

Полная бюрократизация общества не означала, что невозможно было подняться по социальной лестнице вверх, но подниматься можно было, только приняв правила номенклатурной борьбы и став примерным чиновником. Продвижение наверх возможно было лишь в том случае, если человек был активным членом КПСС. Это было основной причиной, почему в 1965-1985 гг. интенсивно росли ряды партии. В КПСС состоял весь бюрократический аппарат и значительная часть карьеристки на­строенной, бюрократизирующейся интеллигенции - около 19 млн. членов и кандидатов. Исключение из партии автоматически влекло за собой снятие со всех руководящих постов.

Рядовые члены партии были, как и ранее, практически отстра­нены от решения насущных вопросов КПСС и страны. Рассмот­рение их входило исключительно в компетенцию высших партийных органов. С формальной точки зрения партийные мероприятия проходили регулярно раз в 5 лет, но в действительности решения принимались высшим партийным руководством. В «застойное» двадцатилетие бы­ло проведено четыре съезда КПСС - XXIII, XXIV, XXV и XXVI. XXIII съезд КПСС, состоявшийся в 1966 г. был призван, с одной стороны, восста­новить «комфортные» условия для бюрократии, с другой - на нем сказывалась инерция развития в период «оттепели». Поэтому и решения его были противоречивыми. XXIII съезд, по существу, положил конец разоблачению культа личности И.В. Сталина. В мемуарах и литературе все чаще стали встречаться воспоминания о И.В. Сталине в положительном контексте. Была восстановлена должность Ге­нерального секретаря ЦК КПСС. Съезд признал нецелесооб­разным сохранение в Уставе партии указания о нормах и сменя­емости состава партийных органов и секретарей парторганизаций. Был записан лишь абстрактный принцип систематического обнов­ления партийных органов и преемственности руководства. В то же время на съезде подчеркивалась необходимость экономической реформы и активизации хозяйственной жизни страны.

Развитием консервативных тенденций характеризовалось движение от XXIII к последующим съездам. Они проходили под знаком «единства и сплоченности». Теория все больше отрывалась от социальной практики. Проблемы нарастали и углублялись, а в отчетных докладах и принимаемых решениях все больше кон­статировались мнимые успехи и достижения. XXIV съезд КПСС (1971 г.) сделал вывод, что в СССР построено развитое социалистиче­ское общество. Был провозглашен курс на повышение эффек­тивности общественного производства. Это были декларативные заявления, поскольку к этому времени, был уже исчерпан положительный импульс, дан­ный экономической реформой 1965 г., а сама реформа выдохлась, опутанная административной системой. Был провозгла­шен курс на повышение благосостояния советских людей. Однако именно в это время началось падение темпов роста национального дохода - его осно­вы. Провозглашалась съездом и «задача исторической важности - органически соединить достижения научно-технической революции с преимуществами социалистической системы хозяйства». Но административная система, преимущества которой де­кларировались, органически не принимала технический прогресс, отторгала открытия и изобретения.

XXV съезд КПСС (1976 г.) декларировал положение о том, что в условиях развитого социализма КПСС «стала партией всего на­рода, однако не утратила своего классового характера», и по «своей природе она была и остается партией рабочего класса». Этот тезис все больше вступал в противоречие с реальными социальными про­цессами. Партийный аппарат обрастал все новыми привилегиями, в обществе процветала коррупция, а разрыв в уровне и условиях жизни рабочих и управленцев все увеличивался.

В октябре 1977 г. была принята новая Конституция СССР. Это была третья по счету союзная Конституция за 53 года. Подобной частоты смены Основного Закона не знало ни одно крупное государство. В преамбуле[120] Конституции констатировалось, что в СССР построено развитое социалистическое общество, характеризовались его основные черты. Таким образом, наблюдался разрыв с реальностью, с теми тенденциями общественного развития, которые имелись в действительности. В отличие от предыдущей, «сталинской» Конституции, в новой определение социальной базы советского строя было расширено. Наряду с рабочим классом и колхозным крестьянством в нее теперь допускалась и народная интеллигенция. В статье 6 Конституции законодательно закреплялась руководящая роль КПСС как «ядро всей политической системы». Конституция 1977 г. утвердила положения о всеобщем среднем образовании, о праве человека на жилье. Как и прежде, провозглашались основные демократические свободы: слова, собраний, шествий и демонстраций, совести и т.п. Новая Конституция СССР была декларативной и выдавала желаемое за действительное, пытаясь создать привлекательный облик Советского Союза как внутри страны, так и во всем мире.

По масштабам, помпезности и по количеству славословий в ад­рес партийного руководства, прежде всего, товарища Ле­онида Ильича Брежнева, XXVI съезд КПСС, состоявшийся в феврале 1981 г., превзошел все предыдущие. Произошло как бы возрождение культа личности, но уже без личности, возрождение в виде фарса. Больной и давно недееспособный Генеральный сек­ретарь Л.И. Брежнев, официально получавший знаки почитания, в действительности вызывал жалость и презрение. Явно не пользовались уважением народа и другие престарелые деятели ЦК, чье лицемерное почитание такого руко­водителя было очевидным для всех. Кризис партии нарастал и несколько приостановился только в связи со смертью Л.И. Брежнева.

В 60-80-е гг. количество общественных организаций интенсивно увеличивалось. Одновременно нарастал процесс их бю­рократизации. Кроме наиболее массовых, таких, как профессиональные союзы и ВЛКСМ, появилось много новых. Среди приобретших влияние в стране можно назвать Комитет со­ветских женщин, Советский комитет защиты мира, Комитет мо­лодежных организаций, Советский Красный крест и многие другие. Но эти организации не были по существу общественными. Они финансировались из бюджета, их курировали партийные органы, а руководящие посты в них занимали представители все той же партийно-госу­дарственной номенклатуры. Профсоюзы и комсомол потеряли последние элементы демократизма, произошло интенсивное разбухание их управленческого аппарата. Членство в этих организациях постепен­но становилось насильственным, поскольку любой работник промышлен­ности или сельского хозяйства считался членом профсоюза, а почти каждый молодой человек - членом ВЛКСМ.

В самодеятельных общественных организациях элементы само­управления были сведены на нет. Так произошло с комитетами са­моуправления, которые, как предполагалось, должны были заменить местные органы власти низшего уровня, и с народной дружиной, которая должна была заменить милицию. Эти и все другие организации были поставлены под полный контроль партийных органов, что привело к потере к ним интереса со сто­роны общественности и, прежде всего, молодежи.