Начало десталинизации общества. Эволюция политической системы

Н.С. Хрущев, как и Г.М. Маленков, прекрасно понимал необходимость масштабных реформ в стране, но главным условием их успешного проведения видел наличие неограниченных властных полномочий. Расправившись со своим главным конкурентом, Н.С. Хрущев сосредоточил в своих руках огромную партийную и государственную власть. Идея «коллективного руководства», принадлежавшая Г.М. Маленкову, провалилась. В силу своего импульсивного характера и малограмотности Н.С. Хрущев, не склонный к постепенным переменам, вскоре начал действовать достаточно решительно. Отправной точкой в его политике модернизации системы явился ХХ съезд КПСС, который дал новый импульс духовному освобождению и возрождению общества. Реформаторская деятельность Н.С. Хрущева включала в себя развитие процессов политического и духовно-нравственного порядка, расконсервации общества для себя и всего мира.

Следует отметить, что в реформировании сталинского режима роль Н.С. Хрущева наиболее значительна. Под его непосредственным руководством был нанесен первый серьезный удар по бюрократическим методам деятельности партии и государства, сложившимся при И.В. Сталине, вскрыты злоупотребления властью, беззаконие и произвол в период культа личности. Еще до ХХ съезда партии были реабилитированы многие коммунисты и беспартийные, подвергшиеся репрессиям и казням, стали возвращаться к родным очагам насильно выселенные народы. Восстанавливались справедливость и законность в различных сферах жизни общества.

Н.С. Хрущев взял на себя мужественную и трудную миссию выступить на XX съезде партии с докладом «О культе личности и его последствиях», зная заранее, что большинство партийных функционеров будет против прямого разоблачения И.В. Сталина и его злодеяний. Ф.М. Бурлацкий, тесно работавший с Н.С. Хрущевым, так оценил это выступление: «То был один из редчайших случаев в истории, когда политический руководитель поставил на карту свою личную власть и даже жизнь во имя высших общественных целей. В составе послесталинского руководства не было ни одного деятеля, который решился бы выступить с подобным докладом о культе личности. Хрущев и только Хрущев мог сделать это - так смело, так эмоционально и во многих отношениях так не обдуманно. Надо было обладать натурой Хрущева - отчаянностью до авантюризма, надо было пройти через испытания страданием, страхом, приспособленчеством, чтобы решиться на такой шаг».

ХХ съезд КПСС состоялся в конце февраля 1956 г. Его документы и проекты решений готовились под личным контролем Первого секретаря ЦК КПСС. Еще при предварительном обсуждении отчетного доклада ЦК КПСС съезду Н.С. Хрущев предложил включить в него специальный раздел о культе личности И.В. Сталина, однако не нашел поддержки со стороны большинства Президиума ЦК. Впоследствии Никита Сергеевич вспоминал: «Записка комиссии Поспелова сверлила мне мозг. Наконец, я собрался с силами и во время одного из перерывов, когда в комнате президиума были только члены Президиума ЦК, поставил вопрос:

- Товарищи, а как же быть с запиской товарища Поспелова? Как быть с расстрелами, арестами? Кончится съезд, и мы разъедемся, не сказав своего слова.

Как только я закончил говорить, тут сразу на меня все набросились, особенно Ворошилов:

- Что ты? Как это можно? Разве можно все это рассказывать съезду? Как это отразится на авторитете нашей партии, на авторитете нашей страны? Это же в секрете не удержишь. И нам тогда предъявят претензии. Что же мы можем сказать о нашей роли?

Очень горячо стал возражать и Каганович. Это была позиция не глубокого партийного философского анализа, а шкурная, личная. Это было желание уйти от ответственности, если сделано преступление, замять его, прикрыть».

25 февраля 1956 г. в последний день работы съезда Н.С. Хрущев, вопреки мнению Президиума ЦК, вышел на трибуну с докладом «О культе личности и его последствиях». Заседание было закрытым, а сам доклад явился громом среди ясного неба. Это была первая серьезная попытка осмыслить пройденный путь, извлечь из него уроки на будущее. Необходимо было сломать старые стереотипы мышления об «авторитете партии», «устоях социализма». Опасаясь остаться непонятым, Н.С. Хрущев начал с оценки культа личности, делая основной упор на морально-нравственный аспект. Вследствие этого в докладе был дан не столько анализ исторических процессов в стране, сколько вынесен оправдательно-обвинительный приговор личности бывшего вождя.

Для многих делегатов съезда стало откровением процитированное ленинское «Завещание» с оценкой личности И.В. Сталина, запрещавшееся на протяжении десятилетий. Н.С. Хрущев фактически оправдал процессы против «троцкистов», «бухаринцев», «зиновьевцев» 1935-1937 гг., сказав, что только после них начались репрессии против «честных коммунистов». Но одновременно он оговорился, что разбитые противники ленинизма не заслуживали физического уничтожения. «Мы уверены, - заявил он, - что если бы жив был Ленин, то такой крайней меры в отношении многих из них не было бы принято». «Как показывают факты, - продолжал докладчик, - Сталин, воспользовавшись неограниченной властью, допускал немало злоупотреблений, действуя от имени ЦК и даже членов Политбюро ЦК, зачастую не ставя их в известность по очень важным партийным и государственным вопросам» - и привел многочисленные примеры. Н.С. Хрущев раскрыл «механику» фальсификации дел НКВД, рассказал о том, что подследственные подвергались пыткам, обрекались на смерть списками, их «признания» готовились самими работниками органов.

Однако, слушая или читая доклад, трудно было представить масштабы репрессий. Это делалось сознательно. В то время потрясение могло быть слишком велико, а реакция народа непредсказуемой. Вина за репрессии в докладе возлагалась исключительно на И.В. Сталина, да еще на Н.Н. Ежова и Л.П. Берию. Н.С. Хрущев сознательно выводил из-под ответственности ближайшее окружение И.В. Сталина, его «соратников», к которым принадлежал и сам. Тем не менее, одна из самых главных заслуг Н.С. Хрущева состояла в разоблачении культа личности И.В. Сталина, его злодеяний, в пресечении преступной деятельности Л.П. Берии и его ведомства, в победе над мощной просталинской группой В.М. Молотова, Г.М. Маленкова, Л.М. Кагановича. Был нанесен ощутимый удар по сверхцентрализму, бюрократизму и чиновному чванству, сделаны первые шаги по восстановлению демократических основ жизни и деятельности государственных и общественных организаций, что содействовало расширению их самостоятельности и инициативы, упорядочению работы аппарата управления. Восстанавливались законность и правопорядок, конституционные права граждан.

Конструктивные, позитивные перемены охватили все сферы жизни страны. Естественно, это положительно сказалось на общем тонусе общественного развития, вызвало подъем созидательных сил народа. Однако следует подчеркнуть, что у тогдашнего политического руководства в отличие от прежнего сложилась новая иллюзия - достаточно устранить крайности сталинского режима, отбросив и осудив его негативные стороны, и, освобожденная энергия народа поведет общество к коммунизму. Тем не менее, бюрократическая система оставалась без коренных изменений, да и сам Н.С. Хрущев, и его окружение не были готовы к естественному продолжению начатого ими дела, к решительным переменам глобального масштаба. Они не смогли освободиться от патриархальных представлений об абсолютном характере власти, согласно которым все должно делаться сверху, аппаратом, а, в конечном счете, первым руководителем партии. Между тем новые повороты в общественном развитии, благотворные перемены стали все более утверждаться в различных сферах жизнедеятельности страны.

Н.С. Хрущеву чуждо было представление о гласности общественной жизни. «Мы должны со всей серьезностью отнестись к вопросу о культе личности, - говорил Н.С. Хрущев, - именно поэтому мы докладываем его на закрытом заседании съезда. Надо знать меру, не питать врагов, не обнажать перед ними своих язв». Делегаты съезда одобрили решение скрыть доклад от народа, однако сохранить его в тайне не удалось. Уже через три дня полный текст доклада опубликовали многие газеты мира и наперебой передавали зарубежные радиостанции. Советские средства массовой информации хранили гробовое молчание.

В этих условиях руководство страны приняло решение разослать текст доклада Н.С. Хрущева «О культе личности и его последствиях» с соответствующими комментариями партийным организациям для обсуждения на закрытых собраниях членов партии и комсомольцев с приглашением актива рабочих и служащих. Одновременно с этим газета «Правда» публично отмежевалась от полного текста доклада, опубликованного за границей.

Однако слухи неудержимо расползались по всей стране. Советские люди, десятилетиями скованные пропагандой культа личности И.В. Сталина, в большинстве своем отказывались верить порочащим вождя сведениям. Доклад так и не был тогда полностью опубликован и со временем стал превращаться в малоправдоподобную легенду. Только в марте 1989 г., спустя 33 года после выступления Н.С. Хрущева на съезде, текст доклада, наконец, был опубликован на страницах советских газет и журналов.

Летом 1956 г. было подготовлено лишь постановление ЦК КПСС «О культе личности и его последствиях», которое устанавливало официальные пределы критики культа личности И.В. Сталина и должно было противодействовать опасности распространения критики на партию и социалистический строй. В нем отсутствовали конкретные факты, примеры и имена, которые придавали эмоциональную силу самому докладу. Постановление отражало тогдашний уровень понимания проблемы, невозможность в тех условиях более глубокого анализа причин появления культа личности, оценки всей полноты его последствий.

Власть по-прежнему оставляла за собой право дозировать правду народу. Однако сказано было достаточно: об отступлении от принципов демократии, о нарушении законности, о порочных методах партийного и государственного руководства. Старые отговорки о капиталистическом окружении, о трудностях социалистического строительства как причинах этих безобразий уже не срабатывали, поэтому новый подход заключался в обвинении культа личности, как чуждого социализму явлению. В докладе давалась двойственная оценка вождя. Его деятельность в период борьбы с оппозицией, во времена коллективизации и индустриализации, Великой Отечественной войны характеризовались положительно. Период же массовых репрессий второй половины 30-х и начала 50-х гг. оценивался как культовый. Упор делался на недостатки характера «отца народов», а это вело к простому выводу о том, что не было бы И.В. Сталина, не было бы и периода культа личности. Безусловно, критика была поверхностной, без глубокого анализа этого явления. Тем не менее, это была первая попытка, равнозначная в то время гражданскому подвигу.

Акцент критики, смещенный на морально-нравственный аспект, по замыслу Н.С. Хрущева должен был вывести из-под удара саму социалистическую систему, «самую передовую и эффективную». Утверждалось, что «никакой культ личности не мог изменить природу» нашего общественного и государственного строя. Но оглашение фактов о злоупотреблениях властью И.В. Сталиным, осуждение необоснованных репрессий имело огромное положительное значение, вызвало одобрение миллионов советских людей, стало толчком к оживлению общественной жизни.

Обсуждение текста доклада в парторганизациях привело к тому, что появлялось огромное количество вопросов, ответы на которые выходили за рамки самого доклада. Слишком многое объяснялось ошибками одного человека - репрессии, неудачи начального периода Великой Отечественной войны, застой в духовной жизни, голое администрирование и т.д. Как же могло так случиться, что глава партии не прав, а партия права? Какова же тогда роль самой партии? Начался процесс осмысления в обществе, и тогда было принято решение прекратить обсуждение доклада. Причина заключалась в размахе критических выступлений. «... Мы не были подготовлены к тому, чтобы дать отпор», - признавалась на собрании московского партактива секретарь МГК КПСС Е.А. Фурцева. Это было закономерно, поскольку если партия выступила против обожествления вождей, то почему и после ХХ съезда живым лидерам продолжали ставить памятники, называть их именами города, заводы, гидроэлектростанции?

Проблема заключалась в том, что Н.С. Хрущев, свергнув И.В. Сталина с его пьедестала, снял тем самым ореол неприкосновенности с «первого человека» и его окружения. Вера в то, что там, наверху, «самый мудрый», «самый справедливый», была серьезно поколеблена. Тем самым Н.С. Хрущев невольно поставил себя самого под пристальный взгляд современников.

После ХХ съезда партии с новой силой продолжилась массовая реабилитация репрессированных в 30-50-е гг. Подверглись реабилитации некоторые партработники и военные руководители: Я.Э. Рудзутак, П.П. Постышев, В.Я. Чубарь, М.Н. Тухачевский, И.Э. Якир, В.К. Блюхер. Это были частичные реабилитации, не коснувшиеся исторических фигур большевизма, отстаивавших политические альтернативы сталинской модели социализма - Н.И. Бухарина, Л.Д. Троцкого, Г.Е. Зиновьева, А.И. Рыкова, Л.Б. Каменева. В феврале 1957 г. шестая сессия Верховного Совета РСФСР приняла решение о восстановлении национальных автономий балкарского, чеченского, ингушского, калмыцкого и карачаевского народов, которые были уп­разднены в связи со сталинскими репрессиями в годы войны. В составе РСФСР была восстановлена Чечено-Ингушская АССР, образована Калмыцкая автономная область, преобразованная в 1958 г. в автономную республику, Кабардинская АССР преобразована в Кабардино-Балкарскую АССР, а Черкесская автономная область - в Карачаево-Черкесскую автономную область.

Выборочная реабилитация не могла послужить импульсом для серьезных размышлений о природе тоталитаризма, массовых репрессиях и ответственности за них самой партии. Более того, после известных событий 1956 г. в Венгрии, попытки отстранения Н.С. Хрущева от власти в 1957 г. и установления режима абсолютной власти в отсутствие оппозиции работа комиссии по реабилитации значительно замедлилась. Серьезной либерализации тоталитарного режима так и не произошло. Критическая волна культа личности постепенно пошла на убыль, хотя сам культ, его проблема и природа сохранялись. Отрыв власти от общества, бюрократии от трудящихся продолжал оставаться значительным.

Вторая половина 50-х - начало 60-х гг. были периодом вспле­ска социальной активности в различных регионах страны. Были предприняты попытки усилить элементы самоуправления, которые на низовом уровне со временем могли бы заменить все административно-бюрократические единицы. Они должны были оказывать «демократическое» давление на всю структуру государ­ственной власти, активизировать ее работу, переориентировать ее на потребности населения страны. Возника­ло большое количество общественных организаций, которые стали решать отдельные местные вопросы. Среди них были уличные и квартальные комитеты, общественные комиссии содействия при до­моуправлениях, бригады содействия милиции, родительские советы при школах и домоуправлениях, санитарные дружины, советы клу­бов, попечительские советы при детских домах, советы ветеранов труда и др.

Изменения, происходившие во второй половине 50-х гг. в государственной системе, носили косметический характер. Органы советской власти всех уровней по-прежнему функционировали под руководством и контролем комитетов партии, оставаясь как бы за­конным прикрытием всевластия партократии. Высшим органом власти в стране, как и прежде, формально являлся Верховный Совет СССР. На сессиях Верховного Совета СССР по-прежнему единогласно утверждались заранее подготовленные документы, но возобнов­ление пусть даже формальной, но регулярной работы ВС СССР уже было явным шагом по пути демократизации. Президиум Верховного Совета, который в соответствии с Конституцией выполнял все функции Совета между его сессиями, не только работал под руководством Президиума ЦК КПСС, но и в значительной степени дублировал его по составу своих членов.

Тем не менее, во второй половине 50-х гг. для работы в Советах стали привлекаться не только представители партийно-государственной бюрократии, но и в большей степени рабочие, колхозники и интеллигенция, не связанные ранее с ап­паратом. Это, с одной стороны, обновило состав органов власти, а с другой - несколько осложнило положение противников курса Н.С. Хрущева. В марте 1957 г. в местные Советы было избрано более 1,5 млн. депутатов, более 60% среди которых составили рабочие и колхозники. Аналогичное увеличение пред­ставителей этих социальных категорий произошло и на выборах Верховного Совета пятого созыва в феврале 1958 г. - до 60% против 40% в Верховном Совете четвертого созыва.

Характерной чертой, отличавшей деятельность органов власти в этот период, была передача части законодательных функций из центра на места. В мае 1956 г. в ведение республик были переданы функции по руководству судебными учреждениями и органами юстиции, в связи с чем, было упразднено Министерство юстиции СССР. Законами, принятыми сессиями Верховного Совета СССР в феврале 1957 г. и в декабре 1958 г., расширялись права союзных республик в области законодательства. К их ведению было отнесено законодательство об устройстве судов союзных республик, принятие гражданского, уголовного и процессуального кодексов (при сохранении за центром установления основ соответствующего законодательства, обязательного для всех республик); вопросы областного, краевого административно-территориального устройст­ва. Согласно «Положению о Верховном суде СССР», утвержденному в феврале 1957 г., были расширены, полномочия Верховных судов союзных республик.

Однако процессы демократизации и отказа от сталинизма в Польше и Венгрии серьезно обеспокоили консервативные силы в КПСС, стремящиеся свернуть этот процесс. По их мнению, десталинизация могла привести к трагическим последствиям для социализма не только в Восточной Европе, и в СССР. Да и сам Н.С. Хрущев проявил колебания в последовательной оценке роли И.В. Сталина и созданной им системы. Процессу общественной демократизации яростно сопротивлялись В.М. Молотов, Г.М. Маленков, Л.М. Каганович и другие члены Президиума ЦК КПСС. Искушенные в политических интригах они настойчиво вели обработку колеблющихся членов и кандидатов в члены Президиума ЦК КПСС, пытаясь заручиться поддержкой большинства и произвести персональные изменения в руководстве и изменить политический курс страны.

В начале июня 1957 г., когда Н.С. Хрущев возвратился из поездки в Финляндию, большинство Президиума ЦК потребовало провести заседание, на котором Н.С. Хрущеву были предъявлены обвинения в расшатывании руководящей роли партии. Предлагалось сместить его с поста Первого секретаря ЦК и назначить министром сельского хозяйства. Однако Н.С. Хрущеву удалось затянуть заседание Президиума на несколько дней и заручиться поддержкой министра обороны Г.К. Жукова. На стороне Н.С. Хрущева оказалось и руководство КГБ во главе с И.А. Серовым. Сам же Н.С. Хрущев заявил, что на пост Первого секретаря ЦК КПСС его избрал пленум ЦК, и поэтому только пленум правомочен решать вопрос об освобождении. На состоявшемся пленуме большинство поддержало Н.С. Хрущева, одобрив его предложение объявить В.М. Молотова, Г.М. Маленкова, Л.М. Кагановича «антипартийной группой», освободить от занимаемых должностей и вывести из состава ЦК КПСС. Все участники пленума, включая и членов «антипартийной группы», проголосовали за утверждение решений Июньского пленума ЦК КПСС. Лишь один В.М. Молотов воздержался при голосовании.

Значительное укрепление позиций Н.С. Хрущева после неудавшейся попытки смещения, тем не менее, заставило его действовать более осмотрительно. Деятельность Н.С. Хрущева в 1957- 1958 гг. многими современниками была оценена как «поворот в повороте». Венгерские события, попытка отстранения от власти не могли не сказаться. Являясь хорошим тактиком, Н.С. Хрущев сделал видимость отступления от линии реформирования общества. Это выразилось в появлении проработочных кампаний в области идеологии, оформленных как «встречи с интеллигенцией». Началась откровенная и скрытая травля инакомыслия. Все говорило об изменении политического климата в стране. Интеллигенцию охватили апатия и разочарование. Сам Н.С. Хрущев позднее признался, что это был маневр, направленный на перегруппировку сил, подготовку к новому этапу демократизации политической системы..

На этом фоне произошли события, которые многие современники назвали «рецидивом[105] сталинизма». В частности, несмотря на поддержку Н.С. Хрущева министром обороны Г.К. Жуковым в период попытки отстранения Первого секретаря, тот в октябре 1957 г. был снят со своего поста. Боясь усиления роли популярного полководца, Н.С. Хрущев решил пожертвовать Г.К. Жуковым и окончательно монополизировать власть в стране. На Президиуме ЦК был поставлен вопрос о «культе личности Жукова и его склонности к авантюризму, открывающему путь к бонапартизму». Г.К. Жуков был выведен из состава Президиума и ЦК партии, а на пост министра обороны назначен генерал Р.Я. Малиновский. В марте 1958 г. Н.С. Хрущев отстранил от должности Н.А. Булганина и занял его место во главе правительства. Эти перестановки завершили период оформления авторитарной власти Н.С. Хрущева.

Оценки узурпации власти Н.С. Хрущевым в исторической науке даются самые разнообразные. Однако мнение о том, что произошел возврат к сталинской практике совмещения постов руководителей партии и правительства, ввиду только амбициозных[106] устремлений Н.С. Хрущева, не совсем верно. Скорее всего, видя сопротивление консерваторов процессу десталинизации, Н.С. Хрущев понимал, что для более масштабных реформ в стране в его руках должна быть сосредоточена абсолютная власть. Являясь наследником и последователем политики большевизма, Н.С. Хрущев рассматривал власть как необходимое средство и инструмент для достижения цели.

В январе-феврале 1959 г. состоялся внеочередной XXI съезд КПСС, соз­ванный для рассмотрения и утверждения семилетнего плана развития народного хозяйства СССР. Съезд констатировал, что социализм в СССР одержал полную и окончательную победу. Вы­водом из этого тезиса стало утверждение, что Советский Союз вступил в период развернутого строительства коммунизма. Семилетний план рассматривался как важный шаг на пути создания материально-технической базы коммунизма.

В октябре 1961 г. на очередном ХХII съезде партии была принята новая программа КПСС, давшая теоретическое обоснование и наметившая конкретные этапы в построении в СССР основ коммунизма. Для этого предстояло решить следующую триединую задачу:

- построить материально-техническую базу коммунизма, обеспечив первое место в мире по производству продукции на душу населения и самый высокий жизненный уровень;

- перейти к коммунистическому самоуправлению;

- сформировать нового, всесторонне развитого человека.

Съезд сделал вывод о перерастании государства диктатуры пролетариата в общенародное государство. Н.С. Хрущев для решительного рывка вперед стремился объединить людей одной общей идеей, которая должна была доминировать в их повседневной деятельности. Таковой стала возрожденная идея построения коммунизма. Причем, учитывая, что долгосрочными планами советские люди были «сыты по горло», предлагались конкретные сроки. Планируя построить основы коммунизма к 1980 г. при жизни одного поколения, Н.С. Хрущев обещал хорошую жизнь на основе равенства и коллективизма. Важно было увлечь массы идеей близости коммунизма, тем самым добиться консолидации[107] общества. Тем не менее, несмотря на привлекательность цели, реальность была другой.

Надежды на дальнейшую демократизацию внушал и новый устав партии, принятый съездом. Существенно расширялись возможности для приема в партию молодежи. Важнейшее значение имел пункт, провозгласивший принцип систематического обновления состава партийных органов. Это были шаги в направлении подлинной демократизации партии, которые позволили бы освободиться от сталинского и консервативного балласта в партийных органах и аппарате. Уже за три года действия этого устава партийные организации первичных организаций омолодились и демократизировались. Существенной была подвижка в райкомах и горкомах, что не могло не встревожить аппаратчиков и номенклатуру. Страх потерять теплое пожизненное местечко в партийном аппарате овладел и высшими эшелонами партийной иерархии. Недовольство аппарата новациями Н.С. Хрущева выражалось все более открыто. Его радикальные идеи все чаще и острее стали подвергаться нападкам. Следует учесть, что Н.С. Хрущев пришел к власти при поддержке аппарата, но со временем стал фактически ему неподконтролен. Он попал в сложное положение - пропасть между ним и обществом, с одной стороны, и аппаратом, с другой, все увеличивалась. Это грозило Н.С. Хрущеву остаться фактически без поддержки «внизу» и «вверху», а как следствие - потерей власти и крахом всех его начинаний.

Почувствовав эту опасность в начале 60-х гг., Н.С. Хрущев пытался найти выход из сложного положения. Однако, как ортодоксальный коммунист, он искал его внутри системы, не затрагивая саму ее суть. Резервы же системы были практически исчерпаны. Дальнейшее развитие демократии стало невозможно, так как в стране господствовала однопартийная система и монополия марксистско-ленинской идеологии. Отступление от принципа демократического централизма расценивалось как покушение на социализм. Декларированный ХХII съездом КПСС принцип народовластия так и остался нереализованным.

Н.С. Хрущев был уверен, что демократию советским людям нужно дозировать «сверху», поскольку там знают уровень подготовленности масс. Но массы были недовольны полумерами и той дозировкой, которую определял Н.С. Хрущев. Авторитарный режим может чувствовать себя спокойно только тогда, когда есть опора на массы, а Н.С. Хрущев, добровольно убрав подпорки, предпринял попытку заключить с народом негласный договор - не мешать друг другу. В отсутствие истинной демократии его режим был обречен на «шараханья» из стороны в сторону, а в перспективе - на крах.

К началу 60-х гг. Н.С. Хрущев, подойдя к черте радикальных перемен в реформировании политической системы, так и не смог ее переступить. Однако он подвел к ней за собой все общество и сделался его заложником, зажатый между обществом и аппаратом, предпринял попытку укрепления своего авторитарного режима, как главного гаранта успеха политики перемен. Рецидив культа личности был возможен, и гарантий избежать его пока не существовало.

С самого начала деятельности Н.С. Хрущева как реального руко­водителя партии и правительства партийно-государственная бюрок­ратия была его тайным противником. Н.С. Хрущев не мог обойтись без нее, но и не хотел быть марионеткой в ее руках. Он постоянно пытался ставить бюрократию в неудобные для нее рамки. Ана­логичную политику проводил И.В. Сталин, но Н.С. Хрущев уже не мог использовать так широко систему репрессий. Поэтому он был вы­нужден постоянно искать другие пути для решения этой задачи. В постановлении от 22 января 1957 г. «Об улучшении деятельности Советов депутатов трудящихся и усиления их связей с массами» ЦК КПСС предложил обсуждать выдвигаемых кандида­тов на собраниях рабочих и колхозников. Естественно, это не озна­чало свободы выбора для избирателей, которая возможна только при выдвижении альтернативных кандидатур, однако несколько ограничивало влияние партийно-государственного аппарата при выдвижении кандидатов. Даже столь незначительное ограничение власти бюрократии вызвало ее недовольство, и было одной из причин смещения Н.С. Хрущева со всех постов в октябре 1964 г.

Еще при подготовке документов ХХII съезда партии Н.С. Хрущев внес предложение об ограничении сроков пребывания на руководящих постах в партии и государстве, выступал за принцип социальной справедливости и ликвидацию привилегий бюрократического корпуса. Аппарат яростно восстал против этого. В проектах резолюций остался лишь трехсрочный принцип с возможностью продления еще на один срок. Вопрос о привилегиях был снят с повестки дня. Понимая необходимость ослабления роли партийного аппарата, Н.С. Хрущев предпринял попытку его реформирования. На Ноябрьском (1962 г.) пленуме ЦК КПСС, он провел решение о разделении партийных организаций на городские и сельские.

Более серьезные попытки модернизации были предприняты Н.С. Хрущевым в сфере исполнительной власти. Высшим органом исполнительной власти в СССР по-прежнему оставался Совет Ми­нистров. В 1956 г. его председателем был Н.А. Булганин, а в 1958 г. стал Н.С. Хрущев, заместителями - А.Н. Косыгин, А.И. Микоян, Д.Ф. Устинов. Одним из первых шагов нового правительства была передача некоторых прав центра на места. В 1956 г. был увеличен процент отчислений по отдельным видам налогов в республиканские бюджеты. Ряд министерств из ранга союзных были реорганизованы в союзно-республиканские. Было сокращено число общесоюзных министерств и ведомств (с 30 в 1953 г. до 23 в мае 1957 г.), при увеличении союзно-республиканских с 21 до 29. Но более глубокая структурная административная реформа началась не­сколько позднее.

ХХII съезд КПСС был одновременно и триумфом всей политики Н.С. Хрущева, и началом его конца. В докладе Н.С. Хрущев пытался обосновать, что в Советском Союзе есть все необходимое для построения коммунизма. Надо лишь осознать реальность цели и использовать имеющиеся резервы. Съезд, наконец-то, выработал концепцию дальнейшего развития общества - преодоление последствий культа личности, построение общенародного государства, выработка новой Конституции СССР, постоянная ротация кадров во всех эшелонах власти. В соответствии с новой программой партии задача строительства материальной базы коммунизма должна была быть решена за 20 лет. Н.С. Хрущев заверял: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!». Этот лозунг оказывал вдохновляющее воздействие на десятки миллионов советских людей, давал им перспективу, звал вперед. У них появилась искренняя вера и надежда, что всего лишь через 20 лет всех ждет уже не просто лучшая жизнь, а начало коммунизма.

Таким образом, политическая система страны в конце 50-х - начале 60-х гг. не подверглась радикальному реформированию.Демократизация общества так и не вышла за рамки десталинизации, что затрудняло проведение назревших изменений в экономике, социальной и духовной сферах.Провозглашенный переход к построению коммунизма, являлся очередной попыткой реализации привлекательной, но утопичной идеи. Тоталитарный режим в результате эволюции политической системы, лишь дал трещину и продолжал свое существование в слегка подретушированном виде.