От военного коммунизма - к новой экономической политике

Первые годы существования советского государства были во многом сложны и противоречивы. Это был период длительного и мучительного поиска будущей политической и экономической модели России. Концепция мировой социалистической революции, разработанная В.И. Лениным еще до прихода большевиков к власти, постепенно уступала место новым принципам мирного сосуществования Советской России с капиталистическими странами. Эволюция взглядов В.И. Ленина была очевидна, поскольку в политике он был прагматиком и острее других чувствовал изменения в мировом развитии и во внутреннем положении страны.

Анализируя капитализм в дореволюционный период, В.И. Ленин придавал решающее значение его негативным тенденциям и противоречиям, зрелости объективных предпосылок социализма и на этом основании оценил империализм как последнюю стадию капитализма и канун социалистической революции. Он учитывал неравномерность общественного развития капиталистических стран в эпоху империализма и считал, что социалистическая революция победит первоначально в одной или нескольких странах. Хотя Россия не принадлежала к передовым странам капиталистического мира, В.И. Ленин в начале 1918 г. полагал, что российские трудящиеся могут положить начало мировой социалистической революции. «Мы…начали наше дело, - писал он об Октябре 1917 г., - исключительно в расчете на мировую революцию». Ее победа должна была привести к созданию Всемирной Федеративной Республики Советов. Еще летом 1919 г. В.И. Ленин убеждал делегатов конгресса Коминтерна: «…следующий июль мы встретим победой международной Советской республики…». Вплоть до 1920 г. В.И. Ленину казалось, что пролетарские революции в развитых странах победят «или сейчас же, или, по крайней мере, очень быстро», что революционные силы близки к всемирной пролетарской революции.

Однако взгляды В.И. Ленина на мировую революцию и практику построения социализма исходили из реального международного и внутреннего положения Советской России. Уже в начале 1920 г. общественно-политические силы страны задавались вопросом - что делать дальше? Политика военного коммунизма с ее жесткой централизацией и дисциплиной доказала определенную эффективность в годы гражданской войны, поэтому соблазн продолжать ее в мирное время был велик. Через государственное принуждение В.И. Ленин видел выход из экономического кризиса. На деле же продолжение продразверстки и увеличение ее размеров из года в год вело к росту недовольства крестьян, сокращению посевных площадей, снижению урожайности, уменьшению хлебных поставок государству. Одним из первых в начале 1920 г. за отмену продразверстки и переход к фиксированному продналогу выступил Л.Д. Троцкий. Его предложение не нашло поддержки у большевистского руководства. Лидеры же оппозиционных партий - Ф.И. Дан (меньшевики) и В.К. Вольский (эсеры) поддержали Л.Д. Троцкого, увидев в усилении государственного диктата над производством и распределением товаров неизбежность краха экономики страны.

Весной 1921 г. в стране разразился общественно-политический кризис. Восстание моряков в Кронштадте, «антоновщина», другие массовые антибольшевистские выступления конца 1920 - начала 1921 гг. вели к угрозе потери большевиками власти. В.И. Ленин, еще недавно категорически отвергавший идею легализации свободной торговли и замены продразверстки продналогом, признал ошибочным свое упорство. Весной 1921 г. он вынужден был выдвинуть новую концепцию превращения сельского хозяйства в социалистическое «по мере того, как будет создана его материальная база».

Потеряв к началу 1921 г. надежду на близкую мировую пролетарскую революцию в связи с поражением революционных выступлений в Венгрии и Германии, В.И. Ленин и его соратники оказались перед проблемой построения социализма в одной стране без помощи индустриально развитого Запада. Положение руководителей РКП(б) усугубляла невозможность продолжать политику военного коммунизма, поскольку продовольственная политика, основанная на насилии, обанкротилась. В высших эшелонах большевистской власти начал прорабатываться вопрос о замене продразверстки продналогом и просчитываться последствия этого акта.

Состояние промышленности к концу 1920 - началу 1921 гг. можно было охарактеризовать двумя словами - разруха и разорение. Уже в 1919 г. из-за отсутствия хлопка почти полностью встала текстильная отрасль. Не лучше обстояли дела в тяжелой промышленности. В 1919 г. все домны в стране погасли. Россия практически не производила металла, а жила запасами. В начале 1920 г. удалось задуть 15 доменных печей. Они дали около 3% металла, выплавлявшегося в царской России накануне мировой войны. Катастрофа в металлургии сказывалась на металлообрабатывающем производстве: сотни предприятий закрылись, а те, что работали, периодически простаивали из-за трудностей с поставками сырья и топлива.

Больше всего пострадала крупная промышленность. Во второй половине 1918 г. на одно бездействующее предприятие в среднем приходилось 146 рабочих, в феврале 1919 г. - уже до 316, а в марте 1920 г. их число выросло до 2077. Валовое производство цензовой промышленности России (в довоенных рублях) упало с 6 млн. 391 тыс. до войны до 855 тыс. в 1920 г. Был парализован и транспорт. На 1920 г. 58% паровозного парка вышло из строя. Не хватало угля, запасных частей для ремонта. Не лучше обстояли дела с вагонами. Железнодорожные артерии страны постепенно отмирали.

Разруха охватила и сельское хозяйство. Валовой сбор зерновых культур в 1920 г. снизился по сравнению с 1909-1913 гг. на 30,7%. Значительная часть произведенной сельхозпродукции потреблялась самой деревней. В условиях хлебной монополии крестьяне предпочитали прятать хлеб, а не сдавать государству. Голод уносил жизни сотен тысяч людей.

В этих условиях идеология в практике военного коммунизма с его парадигмой[48] насилия, милитаризации и принуждения все больше препятствовала дальнейшему развитию страны. Даже Н.И. Бухарин, главный идеолог военного коммунизма, позже вынужден был признать, что проводимая большевиками в 1918-1920 гг. политика разрушала экономическую систему России. Требовалась новая идеология, позволяющая сплотить здоровые силы общества и направить их на экономическое, политическое и духовное возрождение страны. Новая идеология должна была лечь в основу политики, направленной на демилитаризацию общественной жизни и установление хозяйственной смычки между городом и деревней. В.И. Ленин предложил вынести этот вопрос на обсуждение Х съезду партии в марте 1921 г.

Не секрет, что В.И. Ленину пришлось столкнуться с большими трудностями в рядах собственной партии при обсуждении принципов перехода к новой экономической политике. Многие партийцы не воспринимали таких лозунгов, как «Научитесь торговать!», «Передышка», «Отступление». По свидетельству меньшевика Н. Валентинова, некоторым высокопоставленным большевикам было «легче отрезать себе губы, чем произнести подобное».

Хотя положение РКП(б) как правящей партии вынуждало В.И. Ленина, прежде всего, стремиться к завоеванию прочных позиций внутри большевистской партии, он, как лидер общегосударственного, а не узкопартийного масштаба, должен был считаться с настроениями основной массы населения, а не только узкой группы партийных функционеров. Общеполитический кризис усилился настолько, что правящая партия столкнулась с опасностью новой гражданской войны, причем вести ее пришлось бы уже с абсолютным большинством населения. Большевики как политическая сила, все больше оказывались в изоляции от враждебного их политике общества.

Могли ли в этих условиях В.И. Ленин и его единомышленники пойти как на экономические, так и на политические уступки кустарям, торговцам, крестьянству, не опасаясь потерять не только престиж в партии, но и саму власть? Прямой антибольшевизм даже в социалистической оппозиции заставлял большевиков и их лидера консервировать сложившуюся однопартийную диктатуру, даже укреплять ее, свертывая собственную внутрипартийную демократию. Подлинное значение кронштадтских событий состояло не только в том, что они помогли В.И. Ленину преодолеть внутрипартийную оппозицию нэпу, но и в том, что в сложный и ответственный исторический период, когда решалось будущее страны, вооруженное сопротивление большевикам вызвало в рядах партии отторжение самых робких идей модификации[49] политического строя, сложившегося в годы гражданской войны.

Под напором событий, свидетельствовавших об угрозе нового витка гражданской войны, сторонники преобразований военно-коммунистической системы управления, которых немало было среди большевиков, отказались от решительной борьбы за демократизацию политической системы Советов. Особенно пугал большевиков призрак российской Вандеи[50]. Строить социализм приходилось в крестьянской стране, что, по тогдашним партийным догмам, было почти немыслимо. В этих условиях сыграла свою роль привычка к партийной дисциплине. От модернизации государственного управления пришлось отказаться.

Наибольшая опасность реставрации капитализма исходила от свободной торговли, которая была неизбежна при введении продовольственного налога. Марксистская доктрина об обязательной эволюции мелкого хозяйства в условиях свободы торговли в сторону капитализма особенно удручающе действовала на большевиков.

Тем не менее, Х съезд партии, проходивший в марте 1921 г., в дни кронштадтского мятежа, принял решение о замене продразверстки продналогом. В целях недопущения внутрипартийных дискуссий по вопросу о смене экономического курса съезд принял резолюцию «О единстве партии». Запрещалось создание в РКП(б) фракций или групп, имеющих отличную от партийного руководства точку зрения и отстаивающих ее на всех уровнях и различными методами.

Некоторые парторганизации на местах расценили решение Х съезда партии как капитуляцию перед буржуазией. Их надежду на то, что новая экономическая политика - это «экономический Брест», т.е. временное отступление с целью стабилизировать обстановку в стране, уже в мае 1921 г. на Всероссийской конференции партии развеял сам В.И. Ленин. Он открыто заявил, что «новая экономическая политика всерьез и надолго». Эпоха военного коммунизма ушла в прошлое вместе с революционным романтизмом.

Военно-коммунистические методы хозяйствования, базировавшиеся на принуждении, объявлялись отжившими. Продразверстка - порождение лихолетья и утопических планов прямого перехода к коммунизму - заменялась продналогом. Он был вдвое меньше разверстки, объявлялся накануне посевной и не мог быть увеличен в течение года. Свободная торговля, еще недавно подавляемая вооруженным путем, постепенно легализовывалась и начинала рассматриваться как основное звено хозяйственных связей, так называемой, смычки между городом и деревней.

По инициативе В.И. Ленина был отменен декрет о сплошной национализации промышленности. Мелкие и даже часть средних предприятий передавались в частные руки. Некоторые крупные промышленные предприятия отдавались в аренду частным лицам. Допускалось создание концессий[51] с привлечением иностранного капитала, смешанных акционерных обществ и совместных предприятий.

Разрешение частной инициативы в промышленности, в сфере обмена и обслуживания, в кустарных промыслах сопровождалось курсом на расширение госкапитализма, который, по мысли теоретиков нэповской реформы, должен был способствовать, в частности, вовлечению мелкого собственника в социалистическое строительство. Осуществлялся перевод государственной промышленности на коммерческий расчет.

Отмена системы трудовой повинности, трудовых мобилизаций и уравнительной (преимущественно натуральной, пайковой) оплаты труда и замена ее методом добровольного привлечения рабочей силы в народное хозяйство со строго дифференцированной денежной оплатой труда - все это стало основными звеньями новой экономической политики.

Однако между провозглашением курса реформ и реализацией его на практике - дистанция немалая. Истории было угодно распорядиться так, что нэп, вызванный к жизни коренными потребностями развития страны, вскоре стал осуществляться с извращениями, которые лишь усугубляли имевшиеся в обществе противоречия и катаклизмы. По сей день историки спорят о характере, сущности, результатах, успехах и поражениях нэпа. Разброс мнений велик: от провозглашения нэпа «золотым веком» в новейшей отечественной истории до объявления его мифом, рожденным партийными пропагандистами и историками. В последнее время особое внимание исследователи уделяют изучению причин провала новой экономической политики и противоречий, сопутствовавших реализации решений Х съезда РКП(б).

В дискуссиях о нэпе основной причиной, погубившей курс реформ, чаще всего называют противоречие между рыночными и плановыми началами в нэповской экономике. Это, безусловно, правильно, однако такой подход односторонен. Своеобразие развития экономики России 20-х гг. заключалось в том, что в тот период еще не сложились ни рыночные, ни плановые механизмы регулирования. А широкомасштабное вмешательство государства в экономическую жизнь носило характер грубого нажима и администрирования.

В этом и заключалось основное противоречие нэпа, когда курс на развитие многоукладной экономики, базирующейся на свободной конкуренции и соперничестве между различными укладами в сочетании с арбитражной[52] ролью государства, не только не повлек за собой перестройку военно-коммунистической системы власти, но, напротив, усилил административно-командные тенденции.

На Х Всероссийской партийной конференции в мае 1921 г. В.И. Ленин заявил, что рубежом отступления является госкапитализм, включающий не только иностранные концессии, кооперацию, частную торговлю, наемный труд, аренду мелких предприятий, но и, с конца 1921 г., хозяйственный расчет. Стремясь использовать значительные резервы капитализма, его опыт, В.И. Ленин в то же время опасался излишнего влияния капитализма на природу Советского государства. Регулирование влияния капитализма внутри страны виделось вождю одной из главных задач РКП(б) в период нэпа. Именно поэтому руководство страны категорически выступило против демонополизации внешней торговли. Даже перевод государственных предприятий на хозрасчет не означал передачи собственности на средства производства трудовым коллективам, не говоря уже о возможности заинтересовать рабочих непосредственным участием в распределении прибыли государственных предприятий.

Означало ли введение нэпа «всерьез и надолго» генеральную линию партии навсегда? Лидеры большевиков не раз подчеркивали его временный характер. Тем не менее, и госкапиталистическая перспектива не удовлетворяла многих руководителей РКП(б), в том числе и Л.Д. Троцкого. К весне 1922 г. в деятельности государственных хозрасчетных трестов отчетливо наметилась тенденция к образованию мафиозных структур: руководителей трестов - спекулянтов-предпринимателей, «стригущих купоны» с торгово-посреднической деятельности, занимающихся не организацией производства, а взяточничеством, а порой откровенным воровством. Следует иметь в виду, что с подобными явлениями столкнулась наша страна во второй половине 80-х гг., когда была легализована деятельность кооперативов. Это лишний раз доказало вред половинчатых мер на пути к цивилизованным рыночным отношениям.

Таким образом, Х съезд партии, принявший новый экономический курс, вошел в историю как съезд парадоксальных решений: с одной стороны, намечались меры к созданию нового хозяйственного механизма, слома военно-коммунистического начала в экономике. С другой, провозглашались незыблемыми принципы военного коммунизма в области партийного и государственного строительства, шло формирование системы, в которой партия и государство сращиваются в единый бюрократический монолит.

В.И. Ленин шел от реальной жизни, а не от идейных установок. Эволюция его взглядов на пути построения социализма наглядно это подтверждает. Если весной 1918 г. он однозначно отвергал рыночные, товарно-денежные отношения в экономике, то осенью 1921 г. признал необходимость легализации рыночных отношений вне государственного сектора и введения хозрасчета на госпредприятиях.

Ортодоксальный марксизм в теории предполагал уничтожение товарного производства, поскольку рыночные отношения в производстве означают господство капитализма в экономике страны. Как следствие этого и надстройка, согласно марксизму, должна быть капиталистической. Для В.И. Ленина стоял вопрос о возможности совмещения рыночных отношений в экономике и социалистического характера революции. Одна точка зрения в нашей исторической науке однозначно считает нэп не тактическим отступлением, а неизбежной эволюцией Советской России в сторону капитализма. Другая точка зрения предполагает, что к весне 1922 г. В.И. Ленин окончательно отошел от взгляда на нэп как на особую форму несовершенного пока госкапитализма с перспективой придания цивилизованных форм процессу капитализации государственных и частнокапиталистических структур. Нэп, мол, рассматривался теперь В.И. Лениным как совмещение законченных социалистических и капиталистических форм хозяйствования, где преобладающую роль играют первые, а подсобную - вторые. В таком разрезе стратегической задачей партии являлось соревнование социализма и капитализма в экономике с последующим вытеснением частнохозяйственных структур и полное огосударствление экономических отношений.

Однако следует иметь в виду, что В.И. Ленин, являясь марксистом, вряд ли мог выйти за рамки марксистского видения исторического процесса в целом, даже при наличии новой концепции переходного периода. Поэтому его позиция с 1921 г. скорее представляла путь к социализму через госкапитализм в условиях пролетарского государства, но с определенными коррективами. Учитывая, что в 1922 г. экономика начала стабилизироваться, а угроза потери политической власти исчезла, В.И. Ленин подвел теоретическую базу под стратегический путь к социализму. В январе 1923 г. в заметках «О нашей революции» он откровенно признал, что Россия в 1917 г. не достигла того уровня развития производительных сил, при котором возможен социализм. Следуя теории К. Маркса, сначала необходимы материальные предпосылки социализма, а уже затем установление диктатуры пролетариата. В России же получилось наоборот - сначала была завоевана власть, а затем уже на «основе рабоче-крестьянской власти и советского строя мы двинулись догонять другие народы». В выступлении на III Всемирном конгрессе Коминтерна в июле 1921 г. В.И. Ленин сделал вывод: «Свобода торговли означает свободу капитализма, но вместе с тем и новую его форму. Это означает, что мы, до известной степени, заново создаем капитализм. Государственный капитализм в обществе, в котором власть принадлежит капиталу, и государственный капитализм в пролетарском государстве - это два различных понятия».

Возможность такого неординарного пути России к социализму В.И. Ленин связывал с двумя обстоятельствами. Во-первых, русская революция была порождена внешними факторами: обострением противоречий империалистических стран и мировой войной. Во-вторых, следствием конфликтов в многоукладной экономике России (внедрение зарубежного капитала, докапиталистические и раннекапиталистические уклады экономики). Именно эти обстоятельства привели к слиянию пролетарской революции и крестьянской войны. Опираясь на марксистский анализ феодализма и капитализма, В.И. Ленин пришел к выводу об относительной самостоятельности надстройки. В российском многоукладном обществе пролетарский революционный режим, по его мнению, не был обречен на капиталистическое перерождение. Наоборот, при монолитности и дисциплинированности партии, опираясь на минимум материальных предпосылок социализма, можно было сверху ускорить, подтянуть отсталые технологические социально-экономические структуры и тем самым создать недостающие предпосылки социализма.

Из вышесказанного, становится ясно, почему в последних статьях и письмах В.И. Ленин особое внимание уделил укреплению политической надстройки. В работе «Как нам реорганизовать Рабкрин» (рабоче-крестьянская инспекция) он предлагал реальные меры контроля над деятельностью госаппарата, обеспечения его монолитности и жесткости в проведении партийной линии. Он правильно считал, что при отсутствии легальной оппозиции и демократии в партии и госаппарате, возможно появление коррупции, бюрократизма, взяточничества и всевластия партийных и советских функционеров. Запрет на деятельность фракций, санкционированный на Х съезде РКП(б), по мнению В.И. Ленина, был необходим ввиду реальной опасности появления в многоукладном обществе различных политических мнений, социальных интересов, которые при однопартийной системе будут проявляться внутри партии. Предвидя роль «субъективного фактора», огромного влияния конкретной личности, В.И. Ленин дал нелицеприятные характеристики И.В. Сталину и некоторым другим амбициозным лидерам партии.

Именно поэтому В.И. Ленину в его последних работах не стоит ставить в заслугу стремление к введению политического и идеологического плюрализма. Стремление к «переменам в нашем политическом строе» вовсе не означало его демократизацию, а напротив, было направлено на всемерное укрепление социалистической политической надстройки с целью выработать иммунитет к капитализирующемуся базису, усилить надстроечное влияние над ним.

Конспективность изложения мыслей В.И. Ленина в работе «О кооперации» привела в последние годы к различным трактовкам сути «перемены всей точки зрения на социализм». Широко распространенное мнение об эволюции взглядов В.И. Ленина на социализм от бестоварного производства к кооперативной, рыночной модели при более внимательном знакомстве с этой работой не является бесспорной. Ленинская мысль о росте кооперации, тождественном с ростом социализма, привела многих исследователей к выводу об изменении взглядов вождя на социализм: мол, в 1921 г. социализм виделся ему в виде государственной монополии, а в 1923 г. - как строй кооперативный. Однако В.И. Ленин не любой кооперативный строй считал социалистическим, а только тот, что зиждился на общенародной собственности: «При нашем существующем строе предприятия кооперативные отличаются от предприятий частнокапиталистических как предприятия коллективные, но не отличаются от предприятий социалистических, если они основаны на земле, при средствах производства, принадлежащих государству, т.е. рабочему классу». Для него кооперация - лишьспособ организации трудовой деятельности народа при государственной собственности на средства производства. В.И. Ленин не признавал право частной собственности на средства производства при социализме, а, следовательно, не признавал и рыночных отношений. Всеобщее кооперирование населения, согласно В.И. Ленину, не есть построение социализма, а достаточное условие для его построения. Поэтому рыночные отношения В.И. Ленин допускал только на переходный период и не мыслил их сохранения при социализме. Кооперация и рыночные отношения для него лишь «уступка крестьянину как торговцу, принципу частной торговли...», средство преодоления вынуждено допущенной свободы торговли.

Хозрасчетные госпредприятия В.И. Ленин характеризовал как предприятия «последовательно социалистического типа», которые хотя и работают на капиталистических началах, все же принадлежат государству, а реальная экономическая свобода ограничена уровнем треста и жесткими планами. Такие хозрасчетные предприятия никак не продвигали экономику страны к рынку, а наоборот, сдерживали этот процесс.

Перемена точки зрения на социализм у В.И. Ленина не тождественна изменению понятия социализма. Он пишет: «Эта коренная перемена состоит в том, что раньше мы центр тяжести клали и должны были класть на политическую борьбу, революцию, завоевание власти и т.д. Теперь же центр тяжести меняется до того, как переносится на мирную организационную «культурную работу». Будучи ортодоксальным марксистом, В.И. Ленин и не мог пересмотреть понятие «социализма», а вот взглянуть на него с другой точки зрения, с вершины уже завоеванной политической области с целью поиска кратчайшего пути его построения как здравый политик был просто обязан.

Образование СССР

В начале 20-х гг. введение новой экономической политики означало курс на радикальную реформу в экономике. Для ее осуществления необходимо было иметь единое экономическое пространство, новое государственное устройство. Бывшая Российская империя в годы смуты и гражданской войны распалась на многочисленные национально-территориальные формирования с единой просоциалистической системой. Еще летом 1919 г. ВЦИК Российской Федерации при участии представителей других советских республик издал декрет «Об объединении Советских республик: России, Украины, Латвии, Литвы, Белоруссии для борьбы с мировым империализмом». Признавая независимость республик и их право на самоопределение, было решено объединить военные, хозяйственные, финансовые и железнодорожные организации. В сложных условиях послереволюционной смуты большевикам удалось создать единую военную организацию республик. Однако в начале 20-х гг. ситуация значительно изменилась ввиду общественно-политического кризиса и проводимой в Российской Федерации новой экономической политики.

Шесть Советских социалистических республик: РСФСР, Украинская ССР, Белорусская ССР, Азербайджанская ССР, Армянская ССР, Грузинская ССР и две народные республики - Бухарская и Хорезмская - продолжали сближение уже в условиях мира. Однако экономические связи этих республик при отсутствии товарно-денежных отношений носили бартерный[53] характер. В условиях начавшегося нэпа, при угасающей надежде на мировую революцию и помощь индустриально развитого Запада нарастали объединительные тенденции. Вопрос стоял о принципах и форме объединения республик, имеющих общую цель в окружении капиталистического Запада, и угрозы неокапиталистической перспективы, порожденной нэпом.

В августе 1922 г. по предложению Политбюро ЦК большевистской партии была создана комиссия во главе с И.В. Сталиным для подготовки к очередному пленуму ЦК вопроса о взаимоотношениях РСФСР и независимых национальных Советских республик. И.В. Сталин считался специалистом по межнациональным отношениям и в первом советском правительстве возглавлял наркомат по делам национальностей, поэтому выбор был не случайным. Под его руководством комиссия (В.В. Куйбышев, Г.К. Орджоникидзе, Х.Г. Раковский, Г.Я. Сокольников и представители национальных республик) подготовила «проект автономизации». Украина, Белоруссия и Закавказские республики по этому проекту должны были войти в состав РСФСР на правах автономных республик. Вопрос об остальных республиках оставался открытым. ЦИК и СНК РСФСР по этому проекту становились высшими органами власти в новом государстве, а большинство наркоматов республик подчинялось соответствующим наркоматам РСФСР. В отличие от ЦК Коммунистических партий других Закавказских республик ЦК КП Грузии высказался против автономизации, хотя признал необходимость общей хозяйственной политики. Проконфедеративная позиция Грузинского ЦК КП смыкалась с позицией ЦК КП Украины, который исходил при обсуждении проекта из принципа независимости республики. ЦК КП Белоруссии также высказался за сохранение существовавшего положения. Тем не менее, в сентябре 1922 г. на заседании комиссии был принят «проект автономизации» И.В. Сталина. Административные методы партии и лично И.В. Сталина дали свои результаты - три республики фактически выступили против принципа автономизации, а проект комиссией был принят.

В.И. Ленин первым увидел опасность силового объединения республик с РСФСР на правах автономий и потребовал, чтобы Россия признала себя равноправной с другими республиками и «вместе и наравне с ними» вошла в новый союз. И.В. Сталин, недовольный «национальным либерализмом» Ильича, вынужден был разработать новой проект, который предполагал «признать необходимым заключение договора между Украиной, Белоруссией, Федерацией Закавказских республик и РСФСР об объединении их в «Союз Советских социалистических республик» с оставлением за каждой из них права свободного выхода из Союза». Высшим органом Союза должен был стать Союзный ЦИК, составленный из представителей ЦИКов четырех субъектов объединения, пропорционально представляемому ими населению.

В октябре 1922 г. пленум ЦК РКП(б) одобрил новый вариант проекта. Однако на особой позиции продолжал настаивать лидер грузинских коммунистов П. Мдивани. Он по-прежнему считал, что Грузия должна войти в СССР непосредственно, а не в составе Закавказской Федерации. Пренебрежение позицией руководства Грузинского ЦК КП привело к серьезному инциденту. В Тифлисе Г.К. Орджоникидзе, возглавлявший парторганизацию Закавказья, ударил одного из бывших членов ЦК КП Грузии, сторонника П. Мдивани. В Грузии сложилась чрезвычайная обстановка, грозившая сорвать подписание союзного договора. Большинство членов ЦК КП Грузии продолжало выступать за непосредственное вхождение республики в СССР, тем самым, возражая против решений Октябрьского пленума ЦК РКП(б). Закавказский крайком партии во главе с С.Г. Орджоникидзе осудил эти действия как национал-уклонизм, а И.В. Сталин заявил, что «в Грузии свил гнездо социал-национализм». В знак протеста Грузинский ЦК в полном составе ушел в отставку.

Пытаясь сгладить конфликт, В.И. Ленин требовал в отношении каждой нации «осторожности, уступчивости, величайшей деликатности», что, по его словам, не «исключало принципиальности». Поэтому, как считал В.И. Ленин, инцидент в Грузии должен был научить не борьбе партии с местным национализмом, а методам этой борьбы. Конфликт с Грузинским ЦК был переведен из политического в этический. Специальная комиссия во главе с Ф.Э. Дзержинским признала действия Г.К. Орджоникидзе правильными, т.е. «принципиальными», как и учил В.И. Ленин. Осуждая Г.К. Орджоникидзе за рукоприкладство, и В.И. Ленин, и Ф.Э. Дзержинский ушли от самой сути проблемы устройства будущего Союза, заклеймив на словах великорусский шовинизм и российский бюрократизм.

30 декабря 1922 г. на I Всесоюзном съезде Советов был законодательно оформлен СоюзСоветских Социалистических республик. От РСФСР договор подписал М.И. Калинин, от УССР - М.В. Фрунзе и Г.И. Петровский, от БССР - А.Г. Червяков. Грузия не была допущена к непосредственному подписанию договора - от ЗСФСР его подписал «верный ленинец» М.Г. Цхакая.

Конституция СССР, утвержденная II Съездом Советов 31 января 1924 г., определила высшим органом власти в новом государственном образованииВсесоюзный съезд Советов, а между сессиями - Всесоюзный Центральный исполнительный комитет (ВЦИК), состоящий из двух палат (Совет национальностей и Совет Союза).Президиум ВЦИКпровозглашался высшим законодательным, исполнительным и распорядительным органом. При ВЦИК создавалисьВерховный суд СССР, Объединенное государственное политическоеуправление (ОГПУ).