ГЛАВА 7. ДЕОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ

1. Понятие профессионального долга и профессиональной ответственности

2. Профессиональный долг и профессиональная ответственность в социальной работе

3. Смысл и содержание профессионального долга социального работника

Понятие профессионального долга

И профессиональной ответственности

Человек нe может быть абсолютно свободен в обществе, так как он тесно связан с другими людьми и в значительной степени зависит от них. Поэтому он обязан с ними считаться и корректировать свои действия и поступки в соответствии с некими надличностными требованиями. Эта обязанность, необходимость и определяется понятием «долг».

Долг – это необходимость выполнять свои нравственные обязанности, подчиняться воле более значимой, чем собственная.

Долг – это совокупность требований, предъявляемыx человеку обществом (коллективом, организацией), которые выступают перед ним как его обязанности, и соблюдение которых является его внутренней моральной потребностью.

Данное определение, раскрывающее сущность долга, включает в себя две стороны: объективную и субъективную.

Объективной стороной долга является само содержание его требований, вытекающих из специфики тех ролей, которые выполняет человек и которые зависят от занимаемого им в обществе места. Объективность этих требований следует понимать в смысле независимости от желаний отдельного человека.

Субъективной стороной долга является осознание отдельным человеком требований общества, коллектива как необходимых применительно к себе как исполнителю определенной социальной роли, а также внутренняя готовность и даже потребность их выполнить. Эта сторона долга зависит от человека, его индивидуальности. В ней проявляется общий уровень нравственного развития того или иного человека, уровень и глубина понимания им своих задач.

Долг представляет собой осознание личностью безусловной необходимости исполнения того, что заповедуется моральным идеалом, что следует из морального идеала.

Долг – это любовь к тому, что приказываешь себе. (И.В. Гёте)

Наш долг – это наше право, которое другие имеют на нас. (Ф. Ницше)

Долг человека – следовать пo пути добродетели, делать добро другим людям по мере возможности, не допускать в себе порочности, противостоять злу. Психологически долг осознается личностью как необходимость совершения определенныx действий. Более того, он осознается как изнутри данная необходимость, как внутреннее побуждение.

Целью поведения, сообразного долгу, выступает сама добродетель, а не удовольствие индивида. Выполнять долг хорошо и похвально, хотя далеко не всегда весело и приятно. Порой следование долгу сопряжено с тем, что надо пожертвовать удобствами, комфортом, спокойствием, благополучием, даже любовью или жизнью. Само выполнение долга дает огромное удовлетворение, радостное чувство собственного соответствия моральным требованиям, вызывает гордость за себя.

Вспомним рассказ М. Булгакова «Вьюга» из его цикла «Записки молодого врача».

Я же - врач N-ской больницы, участка, такой-то губернии, после того как отнял ногу у девушки, попавшей в мялку для льна, прославился настолько, что под тяжестью своей славы чуть не погиб. Ко мне на прием по накатанному санному пути стали ездить сто человек крестьян в день. Я перестал обедать. Арифметика - жестокая наука. Предположим, что на каждого из ста моих пациентов я тратил только по пять минут... пять! Пятьсот минут - восемь часов двадцать минут. Подряд, заметьте. И, кроме того, у меня было стационарное отделение на тридцать человек. И, кроме того, я ведь делал операции. Одним словом, возвращаясь из больницы в девять часов вечера, я не хотел ни есть, ни пить, ни спать. Ничего не хотел, кроме того, чтобы никто не приехал звать меня на роды. И в течение двух недель по санному пути меня ночью увозили раз пять. Темная влажность появилась у меня в глазах, а над переносицей легла вертикальная складка, как червяк. Ночью я видел в зыбком тумане неудачные операции, обнаженные ребра, а руки свои в человеческой крови и просыпался, липкий и прохладный, несмотря на жаркую печку-голландку. На обходе я шел стремительной поступью, за мною мело фельдшера, фельдшерицу и двух сиделок. Останавливаясь у постели, на которой, тая в жару и жалобно дыша, болел человек, я выжимал из своего мозга все, что в нем было. Пальцы мои шарили по сухой, пылающей коже, я смотрел на зрачки, постукивал по ребрам, слушал, как таинственно бьет в глубине сердце, и нес в себе одну мысль - как его спасти? И этого - спасти. И этого! Всех. Шел бой. Каждый день он начинался утром при бледном свете снега, а кончался при желтом мигании пылкой лампы свете снега, а кончался при желтом мигании пылкой лампы-молнии. Чем это кончится, мне интересно было бы знать? - говорил я сам себе ночью. - Ведь этак будут ездить на санях и в январе, и в феврале, и в марте. Я написал к Грачевку и вежливо напомнил о том, что на N-ском участке полагается и второй врач. Письмо на дровнях уехало по ровному снежному океану за сорок верст. Через три дня пришел ответ: писали, что, конечно, конечно... Обязательно... но только не сейчас... никто пока не едет... Заключали письмо некоторые приятные отзывы о моей работе и пожелания дальнейших успехов. Окрыленный ими, я стал тампонировать, впрыскивать дифтерийную сыворотку, вскрывать чудовищных размеров гнойники, накладывать гипсовые повязки... Во вторник приехало не сто, а сто одиннадцать человек. Прием я кончил в девять часов вечера. Заснул я, стараясь угадать, сколько будет завтра - в среду? Мне приснилось, что приехало девятьсот человек.

... Замечательный выдался денек. Побывав на обходе, я целый день ходил по своим апартаментам (квартира врачу была отведена в шесть комнат, и почему-то двухэтажная - три комнаты вверху, а кухня и три комнаты внизу), свистел из опер, курил, барабанил в окна... А за окнами творилось что-то, мною еще никогда не виданное. Неба не было, земли тоже. Вертело и крутило белым и косо и криво, вдоль и поперек, словно черт зубным порошком баловался. В полдень отдан был мною Аксинье - исполняющей обязанности кухарки и уборщицы при докторской квартире приказ: в трех ведрах и в котле вскипятить воды. Я месяц не мылся. Мною с Аксиньей было из кладовки извлечено неимоверных размеров корыто. Его установили на полу в кухне (о ванне, конечно, и разговора в N-ске быть не могло. Были ванны только в самой больнице - и те испорченные). Около двух часов дня вертящаяся сетка за окном значительно поредела, а я сидел в корыте голый и с намыленной головой. - Эт-то я понимаю... - сладостно бормотал я, выплескивая себе на спину жгучую воду, - эт-то я понимаю. А потом мы, знаете ли, пообедаем, а потом заснем. А если я высплюсь, то пусть завтра хоть полтораста человек приезжает.

... И в это время грохнуло в дверь. Я хмуро облил себя водой и стал прислушиваться. - Доктор-то купается... - выпевала Аксинья. - Бур... бур - бурчал бас. - Записка вам, доктор, - пискнула Аксинья в скважину. - Протяни в дверь. Я вылез из корыта, пожимаясь и негодуя на судьбу, и взял из рук Аксиньи сыроватый конвертик. - Ну, дудки. Я не поеду из корыта. Я ведь тоже человек, - не очень уверенно сказал я себе и в корыте распечатал записку. Уважаемый коллега (большой восклицательный знак). Умол (зачеркнуто) прошу убедительно приехать срочно. У женщины после удара головой кровотечение из полост (зачеркнуто) из носа и рта. Без сознания. Справиться не могу. Убедительно прошу. Лошади отличные. Пульс плох. Камфара есть. Доктор (подпись неразборчива). Мне в жизни не везет, - тоскливо подумал я, глядя на жаркие дрова в печке.

... - Купаюсь я, - жалобно сказал я, - ее сюда-то чего же не привезли? - И при этом я облил водой голову и мыло ушло в корыто. - Немыслимо, уважаемый гражданин доктор, - прочувственно сказал пожарный и руки молитвенно сложил, - никакой возможности. Помрет девушка. - Как же мы поедем-то? Вьюга! - Утихло. Что вы-с. Совершенно утихло. Лошади резвые, гуськом. В час долетим... Я кротко простонал и вылез из корыта. Два ведра вылил на себя с остервенением. Потом, сидя на корточках перед пастью печки, голову засовывал в нее, чтобы хоть немного просушить. Воспаление легких у меня, конечно, получится. Крупозное, после такой поездки. И, главное, что я с нею буду делать? Этот врач, уже по записке видно, еще менее, чем я, опытен.. Я ничего не знаю, только практически за полгода нахватался, а он и того менее. Видно, только что из университета. А меня принимает за опытного... Размышляя таким образом, я и не заметил, как оделся. Одевание было непростое: брюки и блуза, валенки, сверх блузы кожаная куртка, потом пальто, а сверху баранья шуба, шапка, сумка, в ней кофеин, камфара, морфий, адреналин, торзионные пинцеты, стерильный материал, шприц, зонд, браунинг, папиросы, спички, часы, стетоскоп.

       Девушку спасти не удалось, на обратном пути молодой врач попал в метель и лошади более четырех часов не могли найти дорогу. На них напала стая волков, от которых едва удалось спастись. На рассвете врач вернулся домой.

... Когда разделся и влез под одеяло, дрожь поколотила меня с полминуты, затем отпустила, и тепло пошло по всему телу. - Озолотите меня, - задремывая, пробурчал я, - но больше я не по... - Поедешь... ан, поедешь... - насмешливо засвистала вьюга. Она с громом проехалась по крыше. Потом пропела в трубе, вылетела из нее, прошуршала за окном, пропала. - Поедете... по-е-де-те... - стучали часы, но глуше, глуше. И ничего. Тишина. Сон.

Выполнение долга самоценно.

Это означает, что нравственное действие может нe дать практического эффекта, но от этого поведение нравственного субъекта не становится менее ценным.

Нравственный долг – это наше сознательное и свободное подчинение моральному повелению.

Следуя долгу, мы всей душой признаем приоритет более высокого начала, нежели наши собственные потребности, желания и планы. Истинно моральный человек действует сообразно долгу при любых обстоятельствах.

Моральный долг относится в первую очередь к себе самому. Именно к себе должен человек предъявлять наивысшие моральные требования, не стремясь при этом уличать других в несовершенстве.

Нравственная потребность – быть верным долгу – большая сила. Однако один долг не может регулировать всю нравственную практику людей. Долг ориентирует на исполнение таких нравственных норм, которые представляют собой как бы извне предложенную человеку программу поведения; он выступает как обязанность человека перед обществом, коллективом. В требованиях долга невозможно предусмотреть и учесть все богатство рождаемых жизнью задач и ситуаций. Действительная мораль шире, многообразнее, многостороннее.

Многие отношения между людьми касаются только их самих; они скрыты от общества и поэтому не могут ни направляться, ни регулироваться им. У нравственно развитого человека возникает необходимость делать добро не только по велению общества, но и из внутренних потребностей.

Все это в полной мере относится и к профессиональной деятельности человека.

Практически каждая современная профессия формирует собственные представления о должном, одновременно сопоставляя его с сущим. На основании представлений о должном складываются требования к поведению и действиям, которые в отношении специалиста выступают как его профессиональный долг и обязанности. В понятие профессионального долга всегда входят нe только функциональные обязанности представителей той или иной профессии, но и ответственность этих людей перед коллегами, перед профессией как таковой, перед обществом.

Научные основы профессиональной этики специалистов в системе «человек – человек» заложены деонтологией (от греч. deonthos - должный) – учением о должном поведении, поступках, образе действия.

Термин «деонтология» (от греч. deonthos – должный) для обозначения учения о должном поведении, поступках, образе действий был введен в XVIII веке английским философом И. Бентамом. Первоначально Бентам вкладывал в это понятие довольно узкое религиозно-нравственное содержание, имея в виду долг и обязанности верующего перед Богом, религией, религиозной общиной, а затем употребил его для обозначения теории нравственности в целом. Вскоре понятие «деонтология» стало применяться несколько в ином смысле – в качестве термина, обозначающего должное поведение, поступки и действия отдельной личности или специалиста, а не только верующего, по отношению к его религиозным обязанностям, а учение – деонтология – стала отличаться от аксиологии – учении о нравственных ценностях.

Учение о должном является ядром каждой профессиональной этической системы. Каждый вид профессиональной этики определяется своеобразием профессиональной деятельности и имеет свои специфические требования в области морали.

Профессиональные моральные нормы – это правила, образцы, порядок внутренней саморегуляции личности на основе этических идеалов.

Ядром каждой профессиональной этической системы является учение о должном.

Понятие «деонтология» сyщественно уже понятия «профессиональная этика». Если этика раскрывает сущность профессионального долга, то деонтология выявляет специфику его реализации в конкретных видах взаимоотношений.

Именно в деонтологии ярко выражена сопряженность моральных и профессиональных компонентов в поведении и действиях специалиста.

Сознание своего долга определяет поведение специалиста, выбор им определенных норм морали, которым он следует в своей повседневной практической деятельности.

В отличие от профессиональных обязанностей профессиональный долг воспринимается специалистом нe как нечто, навязанное извне, а как внутренняя нравственная потребность, глубокая убежденность в необходимости определённых действий.

В отличие от профессионального долга, профессиональные обязанности носят более конкретный характер, так как они относятся к разнообразным требованиям и задачам, возложенным на специалиста в силу его профессионального статуса или на профессию как на институт, востребо­ванный обществом.

Так, профессиональные обязанности социального работника в об­щих чертах изложены в Квалификационном перечне, куда спе­циальность «социальная работа» была внесена в апреле 1991 г. приказом Госкомтруда СССР. Более детально проработанные профессиональные обязанности социального работника нашли свое отражение в должностных инструкциях, созданных в раз­личных учреждениях социальной защиты и являющихся обя­зательными для исполнения. В зависимости от сферы дея­тельности, должностные обязанности социального работника могут видоизменяться, однако при этом не изменяются их мо­ральные обязанности по отношению к клиентам, коллегам и обществу.

Категория «профессиональный долг» выражает общественные и профессиональные связи специалиста, нравственные обязанности специалиста по отношению к обществу, коллегам, клиентам и их социальному окружению и является отражением внутренней, моральной необходимости следования выполнения своих обязанностей, необходимости следования определенной линии поведения, диктуемой, прежде всего внешними по отношению к личности специалиста интересами.