Прокомментируйте оценки общественной жизни Курска, данные  публицистом «Курского листка»

Как однообразно, вяло и бессмысленно течет наша общественная жизнь! Самые насущные вопросы, затрагивающие интересы всех обывателей, мало волнуют общество; самые вопиющие безобразия не обращают на себя внимания….. Всем заправляют «дельцы» и «воротилы», а прочие только для приличия иногда посещают общественные заседания.

2. Перед вами ряд рекламных объявлений из первого номера «Курского листка объявлений». Проанализируйте их по следующим параметрам:

приемы привлечения читательского внимания;

языковые особенности рекламного текста;

корректность представления рекламируемого.

Д Е Л О

Турецкого табака и папирос Киевской фабрики братьев КОГЕН, открывается с 1 января 1879 года, на Херсонской улице, в доме Дубровской, рядом с книжным магазином Иванова.

***

ЛОШАДЬ

Продается: лет семи, вороной масти. Московская, д. Строльман, против Воскресенской церкви

***

НИКОЛАЙ ЕГОРОВИЧ

КОРОЛЕВ

Принимает всех желающих ПРОДАТЬ, КУПИТЬ, ОТДАТЬ в АРЕНДУ и ЗАЛОГ имения, дома в Курске, дачи и прочее, а также поместить капитал под залог недвижимости. Равным образом исполняет все поручения по делам судебным, торговым и др., как местные, так и на гг. Москва, Харьков, Киев и за границей: Берлин и Кенигсберг. Прием ежедневно от 10 до 4-х часов, в Курске на Сергиевской, в доме Худокормова.

***

ГИМНАЗИСТКА

Недавно, окончившая курс в Курской женской гимназии, желает давать уроки. Адрес оставит в редакции Листка объявлений.

***

Честь имею объявить, что мною вновь получен от костюмеров Московских театров, большой выбор разного рода национальных и комических КОСТЮМОВ и ДОМИНО, как мужских так и женских, которые можно получить на-прокат, для маскарадов и спектаклей, на Московской улице, рядом с аптекой Греве, – в табачном магазине, под фирмой разных фабрик, и в собственном доме, рядом с почтовой конторой, в переулке. Тут же продаются разного рода маски. Костюмы для маскарадов напрокат можно получить от 1 рубля и дороже. Гинценберг

***

ДОМ

Продается, с переводом долга, женой статского советника Пироговой, на Веселой улице, недалеко от женской гимназии.

***

ПРАЧКА

Желает стирать белье. Чикинская д. Моисеева. Спросить Лукерью Золотухину.

***

ДЕНЬГИ

Отдаются под залог недвижимости, имений, или с обеспечением займов долговыми обязательствами, за поручительством благонадежных лиц. Контора Нотариуса Галиевского.

Вычлените манипулятивные приемы, используемые в данном рекламном тексте «Курского листка» (№ 40, 1880 г.).

СЛУШАЙТЕ

СМОТРИТЕ И ИЗУМЛЯЙТЕСЬ!

По поводу недавней несостоятельности одной из больших фабрик изделий серебра Британия, получены от нее товары из серебра «Британия», снабженные также фабричным клеймом «настоящая Британия» продаются по всякой цене, лучше говоря,

ДАРОМ

Отдаются. При высылке 7 руб. посылаются каждому следующие предметы за четверть их стоимости.

6 превосходных столовых ножей.

6 прекрасных вилок.

6 прекрасных массивных столовых ложек

6 лучшего сорта кофейных ложек….

2 эффектных столовых подсвечника

Всего 50 предметов, стоящих прежде 70 рублей, а теперь только 7.

Для доказательства, что объявление неложно, повторяю при сем часть аттестатов и благодарностей. Ксендз Лавринович в Вороже, адвокат Пржиборский в Пенцине, кн. Адеренберг в Нидерштаттене…

Пошлина и другие издержки при экспедиции очень малы и составят по всей вероятности не более 1 рубля.

Приведенная ниже реклама в таком виде появилась только в одном номере, в последующих она была отредактирована. Попробуйте предложить свой вариант редакции.

Красивые усы

Наилучшее украшение юноши. Без УСОВ нет любви девушек. Без УСОВ нет поцелуя. Кому усы еще не достают, пусть сейчас же закажет бутылку

Славно испытанного, вполне безвредного

МУСТАШ–БАЛЬЗАМА

у Паула Боссе во Франкфурте на Майне, Paul Bosse, Frankfurt a. M., Schillerstr., 12, и он изумится результату. Бутылка со способом употребления высылается только по получении стоимости в два рубля.

«Высота их воззрения – каланча губернского города?…» К истории частной газеты «Курянин» (1892-1895 гг.)

«Высота их воззрений – каланча губернского города» – таков и лейтмотив, и итог дискуссии о провинциальной прессе, в которую оказались втянуты самые авторитетные столичные издания («Новое время» и «Неделя», «Дело» и «Отечественные записки») в 1874–1876 гг.

 Последнее слово оказалось за инициировавшим препирательства столичной и губернской прессы Д.Л. Мордовцевым, расценившим ход полемики как еще одно доказательство того, что провинциальная печать это не более чем «проблески загробной мысли»[7]. Но для провинции это поражение имело свои победные следствия. «Рабы ленивые» – провинциальные журналисты и издатели, которых призывали к «самостоятельному интеллектуальному существованию», все чаще притязали на реализацию указанных им прав. Постепенно каждый из культурных центров провинции обзаводится не только официальными губернскими ведомостями, но и частными периодическими изданиями. Этому немало способствовало и то, что примерно в эти годы идет техническое переоснащение печати, удешевившее газетное дело, и дают первые результаты образовательные программы земств, расширяя круг потенциальных читателей.

Если следовать распространенной сегодня теории массовой коммуникации, предложенной Маршаллом Маклюэном, развитие человеческого общества напрямую зависит от развития средств коммуникации[8]. И для провокации культурного скачка важно не столько смысловое содержание, сколько принципы организации, внутренняя структура возникающих СМИ. При таком подходе вызывает особый интерес место и роль любого местного периодического органа в движении «форм мышления» в пространстве провинциальной культуры. Но первые губернские издания повсеместно были введены «сверху», новый тип коммуникации получили одновременно все регионы, поэтому показателем того, как шла организация нового опыта в обществе и практике, стали скорее частные политические издания. Именно они структурировали складывающееся информационное поле. 

Г.В. Антюхин говорит об отставании курской печати, незначительности ее вклада в общественно-литературное движение Центрального Черноземья.[9] При этом первым курским частным изданием он называет газету «Курянин» (1892). Действительно, с созданием частной прессы куряне несколько отставали от других провинций, к примеру, от ближайших соседей воронежцев («Воронежский листок», 1862; «Дон», 1868; «Воронежский телеграф», 1869). Но, во-первых, по  данным А.В. Пошехонова[10] еще в 1900 году 42 губернии из 97 не имели частных политических газет, и здесь мы скорее попали в золотую середину регионов, имеющих одну газету. (Таких губерний было 26).

Во-вторых, общественно-политическая и литературная газета «Курянин» (1892 – 1895 г.) оказалось изданием, которое сразу позиционировало себя больше, чем губернское издание. Газета пыталась давать оценку важнейших общественно-политических событий с позиций человека глубинки или даже противопоставить точку зрения центральных изданий мнению органа, рожденного условиями провинциальной среды. «Курянин» стремился оспорить монополию на мнения, установленную общероссийскими газетами, и хотя ему не удалось достичь этого, интересен сам дерзкий порыв.

Издатель, он же редактор «Курянина», Ф.Г. Подоба, много лет до этого преподававший в Курске, из педагогического опыта вывел очень значимое следствие: характер воздействия информации в одном и том же регионе во многом зависит от аудитории – ее традиционного уклада, образования, культурной привычки, и старался учесть все местные обстоятельства. Предложенная им концепция газеты была нацелена на тотальное влияние на курского читателя и постепенное расширение влияния на соседние области.

  Продвижение газеты на информационно–культурное пространство было стратегически продуманным. Программа издания была обозначена с размахом: правительственные распоряжения и телеграммы, извлечения из газет по вопросам внутренней и внешней политической жизни; внутренние корреспонденции; деятельность различных общественных учреждений, частных и общественных; вопросы и ответы по всем отраслям общественной жизни; обзор общей и частной научной литературы; фельетоны (беллетристического содержания). Читателя должен был привлечь универсализм издания.

Открывался «Курянин» большой редакционной статьей, где газета заявляла о следовании традициям дворянского либерализма. Курский край представлялся как гнездо дворянского сословия со сложившимися просветительскими традициями, развитие которых требует новых форм «служения общественной пользе». Газета должна была способствовать достижению взаимного доверия, ускорению «общественного прогресса».

Здесь же конкретизировались формы влияния: «печать изыскивает слабые стороны общественного бытия, выдвигает их, указывает по силе возможностей средства устранения этих сторон» (№1, 1892). Критицизм издания мыслился исключительно в умеренно-монархических рамках, что подчеркивалось особо. Исправлять нравы предполагалось «не злым порицанием человеческих слабостей..., не бездушным отношением, не потоком ничего не выясняющей брани, а спокойным, строгим, справедливым анализом анормального явления» (№ 1, 1892). 

    Интересно, что, призывая к сотрудничеству курскую общественность, издатели обращаются не к дворянству, а к духовенству, которое могло бы рассказывать о крестьянской жизни, и учительству, теснее всех связанного с проблемами юношества.  

В целом номер, запускающий газету, был выполнен профессионально, и выглядел по-настоящему интересным. Он объединил разнообразные материалы и был рассчитан на самого широкого читателя. Серьезная передовица программного характера соседствовала с хроникальными заметками, сообщавшими, что «по Херсонской улице будут показывать уродца о двух головах, четырех головах, двух ногах и с хвостом». Но облегченные материалы были поданы так, чтобы интриговать «непродвинутого» читателя и не «отпугивать» серьезную аудиторию.

Значительная часть газеты отводилась корреспонденциям из уездов, при этом подчеркивалось, что они подготовлены именно для «Курянина». На четырех страницах были представлены практически все газетные жанры: телеграммы Российского телеграфного агентства, иностранные известия, некролог, стихотворения, рассказ и т.д., что на фоне скучной верстки и скудной жанровой палитры губернской газеты выглядело солидной заявкой.

За неполные три года газета несколько раз сменила формат: начиналась как «большая», но большую часть истории выходила в размере сейчас мало используемом (три четверти листа). Напомним, что это немаловажная деталь. К рубежу 19 – 20  веков формат газеты это такой же показатель качества издания,  как и уровень аналитики и литературного мастерства сотрудников. В российском варианте качественная газета – это «большая» газета. Половинный формат избирают, как правило, «листки». Смена формата, как и изменение дизайна газеты, произошли вынужденно, из-за смены типографии, и в каждом случае Подоба считает необходимым подробно объясниться с читателем. Для него неизменность облика газеты – признак академизма и респектабельности издания. В этом видится ориентация на московские «Русские ведомости», полвека не менявшие внешний вид, подчеркивая тем самым верность газеты одному стилю, одним принципам изложения и оформления.

Газета сразу же обозначила себя как серьезного конкурента официальным ведомостям. Далее последовали попытки представить «Курянина» и общероссийскому газетному рынку или, по крайней мере, расширить границы его известности. Время от времени газеты, «желающие обмениваться с настоящим изданием», приглашались «высылать свои издания в редакцию «Курянина». Но ни широкого обмена, ни широкой известности газета так и не получила. Амбициозный замысел универсального издания в целом оказался нереализованным, но все же уровень обсуждения ряда проблем в «Курянине» оказался значительно выше, в сравнении с тем, как они освещались в «Курских губернских ведомостях» и «Курском листке».

 В первую очередь это касалось проблем образования. Статьи этой направленности написаны со знанием дела, с искренней заинтересованностью в развитии образовательной системы области («Один из важнейших факторов упорядочения учебно-воспитательного дела» (№71, 1893), «К вопросу о положении сельского учителя» (№101, 1893)). Концептуальный характер носила статья «Два слова о заброшенной святыне» (№152, 1893), в которой говорилось о недостаточности гуманитарных знаний «среднего» курянина, необходимости более серьезного преподавания филологических наук в гимназиях, о неизбежности включения в программу «избыточных» на обывательский взгляд дисциплин.

 В течение недолгой истории газеты прошли десятки разножанровых публикаций о социальном положении учителя, особенно сельского, невозможных стартовых условиях работы для молодых педагогов (№ 82, 1893). Иногда газета в лучших гуманистических традициях русской прессы вставала на защиту преследуемого интеллигента. Она расследует ситуацию суда учительницы М.Д. Поповой с крестьянской общиной, не выплачивавшей ей жалованья в течение многих лет. Искренним возмущением, неожиданно демократическим пафосом проникнут некролог учительнице мужского приходского училища Карасевой Ю.В., которая «посвятив народной школе свои молодые годы, свои свежие силы, всю жизнь свою, и от школы ровно ничего не получила….» (№ 160, 1893).

    Одна из центральных тем – местное самоуправление. В порядке эксперимента газета попробовала по образцу столичных газет помещать стенограммы (или протоколы) заседаний Курской городской думы. В феврале 1893 года накануне выборов городского главы «Курянин» дает цикл статей о проблемах власти. Это добротная аналитическая журналистика, далекая от современного предвыборного многоцветного пиара.  Автор говорит об экономической составляющей правильного выбора: по его мнению, городские инициативы уже много лет не ощутимы обывателями. Выделяет этический аспект: разочарованность в безынициативном руководстве ведет к нравственной распущенности. Заставляет курян по-новому относиться к фигуре лидера. Неважно потомственный дворянин, купец или капиталист станет главой города, главное, чтобы это был «человек, имеющий запас административных, юридических, политических, экономических знаний». Без популизма и поверхностных программ обозначаются насущные задачи и перспективы городского развития. Заканчивая одну из статей требованием «дорогие городские проекты обсуждать шире», прислушиваясь к предварительной критике, газета предлагает свою трибуну социально активным землякам.

Общий дискурс статьей о городском правлении – критический. «Беззастенчивое отношение к интересам города» – вот лейтмотив этих материалов. Конечно, губернские ведомости не могли позволить себе подобной дерзости, так что «Курянин» являл первые примеры «политического вольнодумства». Критицизм газеты не выходит за рамки дозволенного, но здесь значимо само стремление мыслить самостоятельно, которого так не хватало провинциальной печати в целом, а курской – в особенности.

Газета стремилась расширить круг социальной проблематики, но именно в этой части она наиболее провинциальна, поддерживая традиционные темы: благотворительность, санитарное состояние уездных городов и Курска, одним словом, те самые «дела фонарные, мостовые, куриные и собачьи», за сосредоточенность на которых так ругали губернскую печать. Лишь изредка среди плоских рассуждений о необходимости чистоты улиц и «помыслов» встречаются и претендующие на оригинальность размышления. К примеру, в очерке «Голодные и холодные» о религиозно-нравственных чтениях в курском ночлежном приюте явно прочитывались толстовские идеи. В нем недвусмысленно указывается на усталый формализм этих воспитательных акций. Чтения расцениваются скорее как факт равнодушия общества к нищим. «На дело благотворительности нас гонят тщеславие и скука, а не сердечная боль к ближним» (№ 38, 1893). Эта публикация, по-видимому, имела общественный резонанс, потому что, не отступаясь от заявленных принципов, в нескольких последующих номерах редакция перечислила тех из организаторов и деятелей благотворительного движения, чьи поступки они не ставят под сомнения.

Увлеченный обязанностями воспитателя общества, «Курянин» время от времени впадал в морализаторский тон (заметим, что чаще всего сетования газеты были справедливыми, неверным, отталкивающим, был только тон). Жалуясь на то, что куряне «ленивы и нелюбопытны» анонимный публицист скрупулезно собирает примеры – доказательства: пропустили 60-летие со смерти Серафима Саровского («общество религиозно-нравственного просвещения, ведущее два года чтения в Курске… не вспомнило Серафима-подвижника…»); не заметили 90-летия со дня кончины И.Ф. Богдановича («Голова статуи Психеи отбита; основание статуи повреждено, надгробные надписи, сделанные из бронзы, похищены…») (№154, 1893) и т.д. Но больше всего назидательных сентенций в отделе театральной хронике, где обозреватель регулярно и с пафосом негодует, что курский зритель уже научился ценить «разнузданный канкан», но еще не реагирует, когда «артист талантливый прекрасное творенье Поэта славного с огнем передает…» (№51, 1893). И во всех случаях достается городским думцам, безразличных к духовному развитию курян, бездеятельность которых может обернуться тем, что «Курск останется при шантанах a la Куропатов и Кº…» (№ 51, 1893).

В чем бесспорно проигрывал «Курянин» аналогичным изданиям соседних губерний, так это в качестве литературных материалов. Прозаические опыты по преимуществу слабы. Преобладают сентиментальные истории, уровень которых вполне характеризуют заглавия: «Жертва расчета», «Передо мной фотографическая карточка «На век твоя Софи…», «Роковой сон», «Тайна женщины в черном». В конце 1893 года несколько произведений печатались из номера в номер и сверстаны так, чтобы их можно было извлечь и сшить в отдельную тетрадку. В основном это переводные мелодраматические новеллы, но встречались и сочинения курских авторов, например, «Тяжелая скорбная ошибка», драма в 4-х действиях, переделанная Ф. Захаровым из романа И.Гончарова «Обрыв». Оригинальной эту пьесу назвать невозможно, но уровень массовой культуры, литературные пристрастия курян она иллюстрирует.

Судя по читательским откликам, популярностью пользовалась рубрика «Раешник», где в соответствующей стилистике комментировались внешнеполитические события: «Вот Франция – союзница наша; заварилась там было каша и уж переворот стол у ворот; да умные люди нашлись не потерялись, смело за Панамское дело взялись.…Вот наша соседка Германия. Начала уж пропадать у ней военная мания.…А вот Австрия одной рукой Болгарию ласкает, а другой в нее же нож запускает…» (№ 66).

 Еще хуже обстояло дело с поэзией. Большинство стихотворений – вариации на тему как «тяжело крест житейский нести и не хочется жить», «душа, тоской объятая болит…» и «что за адское мученье – Всю душу высказать желать, А нет ни слов, ни выражения И на устах лежит печать (№ 64, 1893).

Крайняя слабость, вторичность литературных материалов объяснялась, в первую очередь тем, что газете не хватало одаренных авторов (как, впрочем, и просто способных к созданию текстов сотрудников). Неслучайно, было получено разрешение на ежедневное издание, а выходила она 4 раза в неделю, из них в субботу – полулистом. В первый месяц издания в газете почти нет статей с объявленным авторством. Но на издательско-редакторскую стратегию в литературном отделе, видимо, влияло и то, что это частное, бездотационное издание. Подоба «обязан» вести газету так, чтобы она окупала себя, а значит сочетать «учительский» (эстетический) подход с коммерческим; заботясь о тираже, учитывать вкусы и запросы потенциального читателя.

Постепенно был преодолен кадровый кризис, и хотя «Курянин» так и не обрел журналиста, яркого настолько, чтобы стать лицом издания, обрести известность за пределами губернии, в течение первого года определяется свой стабильный круг сотрудников, способных и увлеченных журналистов: Тевецкий, Л. Чемисов, П. Красовский, А. Строев, П. Герасименко, С. Щеголев, С. Ленин. Сложившийся журналистский корпус позволил изданию присоединиться к вяло продолжавшейся дискуссии о потенциале провинциальной прессы. От лица газеты говорит публицист Павел Красовский («Нежная заботливость столичной газеты о провинциалах», № 28, 1893 г.). Это ответ на статью в «Сыне Отечества», упрекавшую провинциальную печать в малосодержательности и требовавшую усилить цензуру региональных изданий. В выступлении Красовского много «общих мест». Это размышления об изначально более сложных условиях, в которых развивается провинциальная пресса, упреки в столичном снобизме («Что значит требование «если столичному изданию запрещена какая-то реклама, то в провинциальном ее и подавно следует запретить» (№28, 1893)), но итоговый неожиданный разворот темы делает позицию курского журналиста нравственно более симпатичной. Красовский говорит о неэтичности ситуации, когда один журналист, требует преследования других.  

 «Курянину» суждено было стать изданием, которому пришлось озаботиться реальным откликом на собственные выступления; осознать себя зависимым от того, что в перспективе выросло в информационный рынок. Газета постоянно апеллирует к потребителю, влияя на него и на него же ориентируясь. В централизованной системе официальной губернской прессы отношения «издание – аудитория» оставались предельно формализованными: газета сообщает, а читатель принимает к сведению (исполнению). Возникновение частного издания требует большей активности медиального контекста, и «Курянин» добивается этой активности. Теперь газету делает и читатель – и это был еще один существенный фактор, инспирировавший радикальный передел журналистского пространства. «Курянин» поощряет свою аудиторию к сотрудничеству – внимательному, вдумчивому и даже придирчивому прочтению каждого номера. Издатель не устает намекать, что он рассчитывает на общую компетенцию публики, что каждый, взявший в руки газету становится частью той, силы, которая определяет издательскую политику. Полученные критические отзывы в адрес газеты публикуются, чтобы более широкие читательские круги выступили в роли третейского судьи. Это могли быть как серьезные замечания относительно информационной стратегии газеты, где ее упрекали в малом количестве местного материала, так и комментарии к отдельным сообщениям. В газете с уважением относились к зарождающемуся диалогу, даже в незначительных эпизодах поощряя важную культурную привычку. Так, после читательских претензий в связи с незначительной наполняемостью издания губернскими новостями последовали объяснения, что местная хроника находится «в полной зависимости от местной общественной деятельности» и неурядиц «в деле провинциального периодического органа…» (№ 22, 1893 ). И уже в следующем номере – целая полоса местных материалов. В дальнейшей практике редакция будет поддерживать местный отдел возможными способами: прибегая к дайджесту местной хроники КГВ, акцентируясь на той части внутренних известий общероссийских известий, которая могла быть соотнесена с жизнью области, сопровождая их ремарками «не мешало бы и нашему Курску…», «не пора ли и Курску подумать об этом?».

Диалог с читателем поддерживался через рубрику «Почтовый ящик». К примеру, 29 апреля (№ 63) редакция уведомляла своих авторов:

«Х-в. «Стихи к портрету слабы.

Сл. Мих-ка. «На день коронации не особенно удачно.- Нельзя ли еще попытаться.

Обоянь. М-ву. Охотно принимаем ваши условия и сотрудничество в указанном духе; на днях получите материалы потребные. К вам направлено для общих интересов одно из местных лиц, обращавшихся к нам со своим предложением.

Х-в. Г. – очень рады вашему сотрудничеству, охотно помещаем присланное. Газета высылает.

Крестьянину. Ваше подражание Кольцову не отличается новизной. Нет ли еще чего?».

И эти мелочные пререкания были необходимы, уменьшая дистанцию между публикатором и адресатом, они конструировали общее рефлексивное поле. В нарождающемся коллективном обсуждении проблем, с одной стороны профессиональные журналисты принимали на себя роли наставников; с другой – саморазвивалась журналистика, обогащенная темами, подходами, заявками читателя.

 Поводом для первых итогов стала годовщина выхода «Курянина». Один из постоянных харьковских корреспондентов подводит итоги в очень пафосном,  как подобает жанру, стихотворении.

На «страже северской», защитой от невзгоды,

         ЛЮБЯ НАРОД

Курянин молодой стоял в былые годы-

        ТУР-ВСЕВОЛОД.

Спасали родину, в дни вражеских набегов

        КУРЯН ТРУДЫ,

И разбегалися суровых Печенегов

        В СТЕПЯХ ОРДЫ…

Тех древних витязей рождала повсеместно

        САМА ЗЕМЛЯ:

Шеломом вспоены и вскормлены чудесно

        «КОНЦОМ КОПЬЯ» -

Герои старых дней, в железный век палимы

        ОГНЕМ ЛЮБВИ.

Они вспоили грудь земли своей родимой

        «ВИНОМ КРОВИ»,

Какие нашим древним витязям не снились

        В ЗЛОВЕЩЕМ СНЕ…

Один «кабак» в стократ опасней Печенегов

       ОН ДУШИТ НАС

Не в схватках яростных стремительных набегов,

       НО КАЖДЫЙ ЧАС…

Но витязь нынешний – не тот, кто подымает

       КОПЬЕ И МЕЧ

Но кто средь сумрака, пророчески вещает

       ЖИВУЮ РЕЧЬ:

Кто знающий идет вперед средь бездорожья,

      ТУДА, ГДЕ СВЕТ

Где доброе для всех пылает солнце Божье,

      ГДЕ СМЕРТИ НЕТ…

На страже родины, защитой от невзгоды,

      ЛЮБЯ НАРОД

Он станет, как стоял «Курянин» в древни годы –

     ТУР – ВСЕВОЛОД. (№192, 1894)

Далее следовал дотошный разбор успехов и провалов. Главное в этом опыте рефлексии – понимание меры ответственности, стоящей перед газетой, осознание того, что еще многое нужно сделать, чтобы «дать газете хотя приблизительно какую-либо нравственную физиономию» ( № 192, 1894).

     Но, к сожалению, очерченные перспективы оказались недосягаемы. С января 1894 газета оказалась в крайне тяжелом положении, из которого так и не выкарабкалась. В начале 1894 года резко уменьшился объем и формат. С конца января она вообще не выходила в течение восьми месяцев: № 207 от 28 января, а № 208 – 9 октября. В течение 1895 года вышло только несколько номеров (1, 15 января, 17 декабря). Те редкие номера, что выходили в течение двух кризисных лет выглядели очень облегченно в сравнении с первым годом издания. Теперь содержание рассчитано на непритязательного читателя. Внутренние известия рассказывают о разоблачении в Москве «шайки подделывателей купонов государственного казначейства, о небывалых московских снегопадах и сопутствующих им массовых пожарах и о скандале между «Московским листком» и «Курским листком». В иностранных известиях из Парижа сообщалось о таких подробностях панамского дела как ограбление вдовы одного панамского предпринимателя (№ 5, 1894). Исключение – номера 1895 года. Все они тематические: первый сообщал о болезни Александра 3; второй – о смерти, третий – о прощании России с самодержцем.

 Несмотря на то, что в последний период «Курянин» неудержимо дрейфовал от «академического» органа прессы к «массовому» изданию, если рассматривать совокупную историю газеты и классифицировать ее по жесткой схеме: качественное – массовое издание, то все же точнее рассматривать эту газету в сегменте качественной прессы.

Что касается общего вклада газеты в журналистское движение области, то «Курянин», конечно, не стер границы между центральной прессой и периферийными изданиями, но это не умаляет важности издательского эксперимента Ф. Подобы. Значимо было то, что он обозначил задачу пересмотра иерархии журналистского канона: центральная и официальная губернская пресса потеряли монопольное место в организации информационного пространства, что и сделало региональную периодику реально работающим социальным институтом. «Курянин» приучал курян к большому серьезному местному органу периодики,  инициировал нарастание статусно-ролевой профессионализации журналистики, стимулировал стремление к публичному самовыражению. Ф.Г. Подоба оказался первым сознательным организатором регионального газетно-журнального обмена, построенного на том, что газета должна быть фактором общественной, культурной и литературной жизни общества. 

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Что вы можете сказать об организации газеты, формах работы с читателем, опираясь на представленные ниже материалы первой полосы?

В газете «Курянин» принимают участие сотрудничеством местные и столичные литераторы. Корреспонденции, статьи и письма, присланные в редакцию, должны быть за полной подписью автора (фамилия, имя, отчество) с точным обозначением адреса; всякие статьи и сообщения, присылаемые в редакцию без соблюдения этих условий, просматриваться редакцией не будут и подлежат немедленному уничтожению.

Желательно, чтобы рукописи были написаны, по возможности отчетливо, на листах с полями, с оставлением обратной стороны каждого листа свободною. Некрасивый почерк и невыразительные формы изложения не должны однако служить препятствием к сообщению факта, замеченного явления. Рукописи в случае надобности переделываются и сокращаются по усмотрению редакции.

Рукописи, поставленные в редакцию без обозначения гонорара, признаются бесплатными.

Мелкие статьи, заметки, стихотворения, признанные неудобными для газеты уничтожаются, а большие статьи (более 10 полулистов) могут быть возвращены в помещении редакции автору; пересылку рукописи редакция на себя не принимает; просит на возврат их марок не прилагать. Статьи, не востребованные в течение двух месяцев со дня получения, уничтожаются.

Расчет с сотрудниками производится по соглашению.