Объясните тематических разброс сочинений, представленных в списке?

Содержание и структура газеты «Курские губернские ведомости» в 1838 – 1900 гг.

Как и первая русская газета, губернские ведомости были введены «сверху». В правительственном указе от 5 июня 1837 года значилось: «Для облегчения и сокращения в порядке сношений губернского правления и доставления как присутственным местам и должностным лицам, так и вообще всем и каждому, удобнейшего средства получать в надлежащее время сведения о постановлениях и распоряжениях губернского начальства...издаются при каждом губернском правлении особые губернские ведомости»[3]. Публикация указа предполагала его немедленное исполнение на территории всей империи, но, конечно же, возникли регионы-исключения, где отсутствие образованной прослойки не позволяло «поднять» газету.

 «Курские губернские ведомости» выходили с сентября 1838 года. Они печатались в Курской типографии губернского правления. Здесь же первоначально располагалась редакция, позднее переехавшая в дом № 27 по улице Новопреображенской (ныне Красной Армии).

Издавалась эта газета в течение 80 лет, вплоть до октябрьских событий 1917 г. Как было объявлено при организации газеты, основной ее целью являлось облегчение сношений между властями губернии. Этой целью и определялся первоначально состав и содержание публиковавшихся материалов.

Газета была провинциальна и «по рождению» и «по ориентации на столичные издания». Появление своего издания, подготовленного губернским правлением, здесь же прошедшего цензуру и отпечатанного в местной типографии, свидетельствовало о достаточно высоком уровне культурного развития курскогорегиона. Но неудачные попытки первых редакторов КГВ опереться на профессиональные издания говорили не только о «провинциализме мышления», но и об общем неблагополучии центральной печати, не давшей новоиспеченным журналистам выбора, образцов для подражания. В итоге иронизировал Герцен в «Былом и думах»: «Пятьдесят губернских правлений рвут себе волосы над неофициальной частью. Священники из семинаристов, доктора медицины, учителя гимназии, все люди, состоящие в подозрении образования и уместного употребления буквы ђ берутся в реквизицию. Они думают, перечитывают «Библиотеку для чтения» и «Отечественные записки», боятся, посягают и, наконец, пишут статейки»[4] .Очевидная нехватка оригинальных материалов особенно для неофициальной части вынуждает правительство подчеркнуть, что оно не видит «препятствий к доизволению… заимствовать статьи и известия» при условии, что «выбор и изложение таких статей должны строго сообразоваться с духом и направлением «Правительственного вестника». Как показал опыт изучения содержания курской губернской газеты, помимо этого, директивно навязанного источника неофициальных новостей, она перепечатывает не меньшее количество публикаций «Северной пчелы», предельно широкая программа которой как нельзя более полно соответствовала задачам губернской печати.

Сразу же оговорим одно обстоятельство. «Курские губернские ведомости» сохранились в областных хранилищах в далеко не полном объеме. При этом, как ни странно, лучше представлен начальный период издания газеты – 1840-е годы. (Впрочем, здесь свои проблемы: не все годовые комплекты доступны для изучения из-за ветхости.). Это время оформления газеты, когда структура издания напрямую зависела от параграфов 88-89 Положения о порядке дел в губернских правлениях и целиком заимствовала принципы структурирования материалов, выработанные общероссийскими изданиями.

Существенным образом газета изменилась в 1860 - 1880-е годы, но именно этот период представлен единичными экземплярами. И, тем не менее, даже сохранившихся номеров достаточно, чтобы проследить очевидные изменения в характере содержания, робкие движения жанровых форм. Хотя очевидная ограниченность исследовательского материала вынуждает признать тот факт, что представленная структурная схема, конечно, не может претендовать на исчерпывающую полноту.

 В соответствии с правительственным распоряжением о губернских изданиях, структура газеты складывалась из двух частей: официальной и неофициальной. Официальная часть готовилась губернским правлением, поэтому, как правило, подписывалась в 1840-е «исправляющим должность Старшего Секретаря», а позже – вице-губернатором. Так, к примеру, в 1880 году вице-губернатором «в должности шталмейстера» Лазаревым и секретарями Русановым и Терлецким. По-видимому, и во второй половине 19 века в исключительных случаях вместо вице-губернатора ставил свою подпись старший советник.

Сугубо директивный характер материалов, помещаемых в официальной части, подчеркивала и особая верстка. Правая часть полосы была свободна от текста, так как на ней делались «отметки об исполнении». Судя по тем экземплярам, которыми располагает ГАКО, рукописные отчеты-пометки выполнялись скорее формально, но достаточно аккуратно.

В первые годы официальные материалы распределялись по нескольким рубрикам. В 1840-м году их было две: «Постановления и предписания Губернского начальства» и « Объявления и извещения». Примечательно, что некоторые номера первых лет издания содержали так называемые «Особые статьи» к официальной части. Так, к № 3 от 20 января 1840 года прилагались Особые статьи о «полученных по Курскому губернскому правлению отношениях и рапортах присутственных мест» и «отыскании лиц и взыскании в казну денег». Обе они напечатаны на отдельных листах и подшиты в конце номера. В 1846 году «особые статьи» переименованы в «прибавления», «в коих заключались статьи для надлежащего исполнения… на основании Ст. 161 учреждений Губернского Правления и вследствие циркулярного предписания Министерства Внутренних дел…».

В некоторые годы, например в 1846, 1850, 1888 годах, официальная часть подразделялась на два отдела, каждый из которых начинался с новой страницы. Вот как выглядело содержание отделов официальной части № 5 за 1846 год.

      Отдел первый                                              Отдел второй

о подряде;                                          I. Постановления правительства ;  

о отдаче на оброчное содержание; II. Постановления и предписания  

о пойманных бродягах;                       губернского начальства:

о уворованном указе;                        а) определены на службу;

о подкинутом младенце;                   б) уволены от службы.

о утонувшем человеке;                    III. Объявления и извещения:

о женщине неизвестного звания.    о продаже имений;

                                                            о совершенных крепостных актах;   

                                                            о утерянных документах.

В 1850 году и первый и второй отделы официальной части имели общую рубрику «Объявления и извещения». Но принцип распределения материалов по прошествии полутора столетий уловить трудно, по крайней мере, без глубокого погружения в детали и нюансы социальных отношений. В первом случае это были объявления «о прошениях, оставленных без уважения», «о вызове наследников, должников и кредиторов», «о купцах, не заплативших гильдию», «о сделании выговора» и т.д. Во втором – «о вызове к рукоприкладству», «о вызове к выслушиванию решений». Второй отдел в этот год имел ежемесячное приложение – «Ведомость о числе дел в подведомственных Курскому губернскому правлению присутственных местах».

Да и в целом, повторим, деление официальной части на первый и второй отделы было достаточно формальным. Так, в номере от 16 февраля 1888 года в первом отделе сообщалось о наградах, а во втором - о служебных перемещениях в губернском и уездных правлениях. В следующем же выпуске информация о новых назначениях перемещена в первый отдел. В тех случаях, когда отделы не выделены, официальные материалы располагались последовательно по степени важности. В те годы, когда официальная часть подразделялась на два самостоятельных отдела, неофициальная часть присоединялась ко второму из них.

 В целом к концу 19 века расположение материалов в официальной части выглядело следующим образом:

· Указы Правительствующего Сената;

· Распоряжения Губернского правления:

- определены;

- перемещены;

- уволены;    

- приговоры городских дум;

- продажи;

- о приглашениях;

- о несостоятельности;

- о розыске;

- торги.

В 1889 году, сообщая о подписке на следующий год, издатели предприняли попытку представить читателю четкую структуру газеты. Предположим, что это была инициатива нового редактора неофициальной части, А.А. Танкова. Будучи, по словам Ю. Бугрова, «многосторонним журналистом», он видоизменил содержание ведомостей, сделал их динамичнее, разнообразнее, интереснее и занимательнее, не забывая о необходимости совершенствовать внутреннюю организацию и структурное оформление редактируемого подразделения газеты. Возможно, что его инициатива четче структурировать материал распространялась и на официальный отдел. Подписное объявление, опубликованное в № 49 (4 июля 1889 г.) обозначало, что в официальном отделе «помещаются:

1) Постановления правительства и расположения местного Начальства;

2) Известия о движении по службе, наградах и т.п.;

3) Списки лиц по выборным должностям и присяжных заседателей;

4) Списки дел, назначаемых к слушанию в судебных установлениях;

5) О розысках и вызовах наследников;

6) Сведения о продаже имуществ, о подрядах и торгах;

7) Всякого рода иные официальные объявления и сообщения».

Некоторые выделенные структурные подразделы официальной части в сохранившихся номерах отмечены достаточно регулярно. «Ведомости» от 9 января 1881 года выделяли Обязательные постановления («О мерах к устранению условий, вредно влияющих на народное здравие в селениях и других местностях Дмитриевского уезда»). В 1885 году (№ 41, от 31 мая) под таким же заголовком печаталось постановление «О мерах предупреждения и прекращения холерной эпидемии». В 1889 году вновь встречаем ряд обязательных постановлений («Для лиц, занимающихся убоем свиней в Фатежском уезде…», « Об устройстве тротуаров в г. Обояни…» - 6 июня 1889 г. и др.). Несколько из обязательных постановлений с позиций сегодняшнего дня почти курьезны, но для своего времени, по-видимому, были достаточно значимы. Например, обязательное постановление о собаках.

Но в целом, только названия рубрик «Торги», «Розыски», «Продажи» были устойчивыми. Думается, это объясняется и спецификой провинциального издания, и прикладным характером названных отделов.

Ситуативно обусловленными, по-видимому, были разделы «Выкупные акты», «Вызов наследников», «Об утере документов». Несмотря на то, что содержащаяся в них информация шла под грифом официальной, фактически эти объявления носили частный характер. При всей незначительности эти «малые» свидетельства эпохи небезынтересны как с исторической, так и с журналистской точки зрения. Обратимся только к одному из таких узко специальных разделов. В течение февраля 1889 года через газету сообщалось об утере раздельного имущественного акта, купчей крепости, духовного завещания, аттестата о службе, расписки о получении денег, годового паспорта, книжки сберегательной кассы, свидетельства о выполнении воинской повинности и даже медали. Даже простой перечень документов воссоздает социальные обстоятельства, особенности взаимоотношений курянина конца 19 века и государства.

    По мере развития газеты, с совершенствованием форм подачи материала в этих отделах появляются своего рода тематические подборки. В одном случае газета дает 14 объявлений о розыске владельцев «приблудившихся лошадей». Хотя сегодня трудно установить, была ли такая тематическая общность следствием редакционной политики или это прямое отражение социально-бытовых реалий.

Во все годы наибольший объем от всех сообщений официального характера занимают разного рода отчеты и сметы. Вот наиболее характерные из них: 4 февраля 1867 г. – «Объяснение к отчету Курской губернской управы очередному Губернскому Земскому собранию в суммах разных наименований»; 25 мая 1885 - «Объяснительный доклад Обоянской Городской Управы к смете расходов города Обояни за 1885 год»; 5 ноября 1885 г – «Ведомость потребностях, разрешенным к заготовлению для Михайловского Шостенского порохового завода на 1886 год»; 9 июня 1887 г. - «Баланс Старооскольского городского общественного банка» и т.д.

На 1886 год пришлись земские выборы, поэтому регулярно печатаются вначале списки «для выбора гласных в уездные Земские собрания», а затем списки «избранных на трехлетие с 1886 по 1889 г.». В этой части «Курские губернские ведомости», пожалуй, ничем не отличаются от современных государственных изданий. (Самое очевидное различие в информационном сопровождении выборной кампании – отсутствие какой бы то ни было политической рекламы.) 

Напротив, официальный информационный блок, посвященный военным призывам, в конце 19 века выглядел гораздо конкретнее и подробнее, чем в современности, когда региональные газеты ограничиваются тем, что помещают приказ Министерства обороны о новом призыве. Печатая 18 августа 1880 г. «Указ Правительствующего Сената «О количестве людей, потребных для пополнения армии и флота в 1880 году», «Курские губернские ведомости» тут же уточняют, что из необходимых 235 000 нашей губернии «назначено призвать» 5871 человек. «Курское по воинской повинности присутствие» сообщает через газету о «разверстке сего призыва между призывными участками». Между призывными кампаниями уездные по воинской повинности присутствия публикуют списки уклонистов. Точнее, списки «лицам… не подавшим заявления о приписке их к призывным участкам или место жительства, которых присутствию неизвестно». Сейчас трудно установить их объективность, но, на первый взгляд, составлялись они, не взирая на сословие и состояние. В числе разыскиваемых газетой в 1887 году (4 августа, 1887 г.) представители всех социальных слоев: «Сын вышедшей из крепостной зависимости крестьянки Екатерины Егоровой Алешиной – Николай, … сын вольноотпущенного Василия Александрова Полякова – Иван, незаконнорожденный сын мещанки девицы Анастасии Ефимовой Катановой, сын дворянина Николай Иванов Кректышев, … сын бывшего дворового…, сын не причисленного ни к какому обществу» и т.д. Как бы то ни было, благодаря газете ситуация выглядела все же несколько прозрачнее. Через газету жители губернии узнавали и о «учебных сборах нижних чинов запаса пехоты, пешей и крепостной артиллерии». 

В ряде номеров официальная часть дополнялась «Прибавлением к официальному отделу Курских Губернских ведомостей». Обычно это была перепечатка правительственных распоряжений из «Северной почты». Одно из подобных прибавлений (28 января, 1867 г.) содержало циркуляры о «закрытии неправильно оформленных и содержимых торговых и промышленных заведений», о выдаче дантистами квитанций на их изделия и о ведомостях «работ арестантов арестантских рот». Следы исполнения последнего циркуляра можно проследить в дальнейшем опять-таки в официальной части, где уточнялась «такса поденной оплаты арестантам Курского арестантского отделения, при требовании их на работы частными лицами, утвержденная Курским губернским правлением. Согласно этой таксе чернорабочий и мостовщик получали в день 25 копеек летом и 17 зимой, маляр, шорник и кровельщик соответственно 45 и 35 коп., высокооплачиваемые столяр и портной 60 и 50/45 коп.

Подробнейшим образом официальные отделы губернской газеты информировали о правилах приема в учебные заведения. «Желающие приобрести свидетельство в знании курса начальных народных училищ,- сообщалось 28 марта 1886 года, – должны были знать Закон Божий на уровне объяснения молитв символов веры и десяти заповедей, священной истории Ветхого и Нового Заветов и основ церковного богослужения. По русскому языку требовалось, чтобы «экзаменуемый читал по доступной его понятиям незнакомой ему книге, правильно, бегло, со смыслом». По арифметике достаточно было «знания первых четырех действий арифметики над целыми числами». Майский номер официально уведомлял, что «в начале будущего 1886/1887 учебного года могут быть приняты: в приготовительный класс до 30, в 1 класс до 15, во 2 и 3 классы от 5 до 10 учениц в каждый; во все остальные классы приема быть не может» (27 мая, 1886 г.).

В подготовленном для «Курского сборника» «Указателе важнейших статей, помещенных в Курских губернских ведомостях с 1839 по 1900 г.» А.А. Танков отмечает статьи, посвященные состоянию просвещения в Курске и губернии, останавливаясь и на таких, казалось бы, формально-проходных публикациях, как правила приема и количество набираемых учащихся. По всей видимости, для читателя той поры эта информация была социально значимым показателем.

Но и в официальной части время от времени появлялись «недостоверные» сведения. Один из апрельских номеров сообщал о том, что «С разрешения г. Министра Государственных Имуществ и Курского Губернского Земского Собрания на Коренской казенной площади Курского уезда, учреждены две сельские ярмарки, первая шестидневная с девятой среды по Пасхе, т.е. за три дня до приноса в пустынь Чудотворной иконы, кончая понедельником следующей недели и вторая ярмарка с 1 по 15 сентября, т.е. на 10 дней». А в майских номерах запоздало сообщалось об отмене шестидневной ярмарки со ссылкой на «Высочайшее утвержденное 6 января 1886 года мнение Государственного совета об отмене постановления Курского Губернского земского собрания по предмету учреждения этой ярмарки» ( 27 мая 1886 г.). Впрочем, такие случаи явное исключение.

Еще больший интерес как для историка журналистики, так и для практикующего журналиста представляет неофициальный отдел.

В первый период его структура малоразвита. Стабильно из номера в номер публикуются лишь «Метеорологические наблюдения, производимые в Курске три раза в сутки: первое в 6 часов утра, второе в 2 дня пополудни и третье в 9 часов вечера 1840 года, Федором Семеновым» и «Известия о приехавших в город Курск и выехавших из оного». Так , № 31 за 1840 год сообщал о выехавшем «Тингинского пехотного полка подполковнике Данзасе» (товарище и секунданте А.С. Пушкина); № 34 информировал об отъезде «генерал-майора князя Багратиона». В середине 1860-х годов объем информации такого плана станет еще большим за счет новой подрубрики «Об отъезжающих за границу».

Основные вехи развития этой части КГВ, периоды качественных жанрово-тематических скачков наметил А. Танков, составивший «Список важнейших статей, помещенных в КГВ….». Несмотря на неизбежную фрагментарность, заданную жанром – «список статей», - он указывает на такие важные обстоятельства как расширение программы ведомостей в 1863 году, появление политических обозрений под общей рубрикой «политика» в 1863 году, развитие традиции перепечатывать принципиально значимые публикации столичных газет в 1867 г., стабилизация рубрик внутренние и иностранные известия в 1869 году, получение права печатать политические телеграммы, получаемые Курским общественным клубом.

В 1840-е годы в неофициальной части широко и с успехом используется открытый «Библиотекой для чтения» прием привлечения провинциального читателя: здесь помещают огромное количество материалов прикладного характера. Чаще всего это практические советы и рекомендации по ведению домашнего хозяйства и земледелию. «Приготовление сливочного масла впрок», «Самое простое средство сбережения лимонов зимой», «Простое средство от хлебного червя», «Состав для склеивания разбитой стеклянной и фарфоровой посуды», «О порче и способах посола коренной красной рыбы» - вот типичные публикации этой части газеты.

К 1850-му году несколько расширилась рубрикация. Теперь неофициальная часть открывалась разделом «Местные известия». В отличие от публикаций официальной части, публикуемые здесь статьи, касались частной, бытовой стороны жизни курян. К примеру, 14 января 1850 года в этой рубрике рассказывалось об особенностях и местах охоты на волков, истории «охотничьих орудий».

Обособилась и рубрика «Сельское хозяйство». Впрочем, она функционировала менее стабильно, поэтому ее можно отнести, скорее, к сезонно обусловленным.

Стали проникать в газету и материалы развлекательного характера. К примеру «Харьковские рысистые бега» Их объединяли в рубрику «Смесь». Сюда входили и заметки, которые сегодня мы назвали бы «полезными советами». В каждом номере за 1850 год помещался «Календарь», составленный на основе православного, но, тем не менее, включавший данные и зодиакального.

Из доступных для просмотра годовых комплектов именно в подшивке КГВ за 1850 год впервые встретились частные объявления, которые, конечно же печатались на страницах неофициальной части. № 50 давал редакционное сообщение о том, что « частные объявления, писанные на простой бумаге» следует присылать в «Губернское правление, с приложением за троекратное припечатание 1 руб. 50 коп. серебром». В 1863 году подобные объявления давались уже в шапке неофициальной части: «Частные объявления принимаются в редакции ежедневно, кроме праздников, от 9 до 2 часов по полудни».

Фольклорно-этнографические материалы – это традиционная содержательная часть. В 1850-м за статью В. Гутгейца «Об ископаемых Курской губернии» газета, напомним, получила выговор. История и подоплека этого описаны в краеведческой и историко-журналистской литературе. Заметим только, что после первого предупреждения материалов не стало меньше. В 1853 году публикации, касающиеся народных традиций, встречаются почти в каждом номере. На протяжении января-февраля читателю предлагался «Свод метеорологических наблюдений и народных примет» Ф.А. Семенова с эпиграфом из П.А. Вяземского: «Горе народу, не почитающему своей старины». Параллельно помещались известные не только самобытным содержанием, но неожиданным резонансом «Народные игры, загадки, анекдоты и присловья жителей Суджанского и Рыльского уездов. В этих случаях «народные мифы применительно к местной географии» занимали всю неофициальную часть ведомостей. 

Это сознательное проявление политики редакции неофициальной части, считавшей, что «изучение русского человека существенно содействует к развитию и питанию в нас благородного уважения к самим себе, патриотической гордости». При помещении «Очерков демонологии малороссов Суджанского уезда» А. Николаева (№ 14, 4 апреля 1853 г.), не уверенного в уместности присланных материалов, газета объясняла, что «заботящиеся о придании местного интереса ведомости ожидают подобных статей». И после резолюции, предписывавшей «принять все зависящие меры к отклонению на будущее время пропуска цензурой изданий подобного рода, которые, конечно, нет никакой пользы сохранять в народной памяти через печать», фольклорно-этнографические материалы будут публиковаться регулярно. Так, № 42 содержал «Словарь областных слов, употребляемых в Суджанском уезде», который нашел отражение в словаре Даля со ссылкой на эту публикацию.

    Особенно много этнографических материалов в конце 19 века. В губернских ведомостях в это время задает тон увлеченный краевед А.А. Танков, поэтому статьи, раскрывающие те или иные страницы истории курского края, появляются регулярно, фактически в каждом номере. Такие материалы становятся разнообразнее. Только в ноябре 1897 года в КГВ помещены три краеведческих цикла: «Из истории печатного дела в Курске» (№228-234); «Деревенские картинки» (№ 230 – 239): «Народная песня» (№ 252 -254).

    Статьей «Народная песня» (№ 252, 23 ноября) газета открывала кампанию по сбору и сохранению фольклорных материалов. Редакция оговаривала методику записи народных песен, указывая на то, что это значимый факт культурной жизни и « мы не имеем права выбора между песнями, а должны собирать положительно все без исключения, даже фабричных и лакейских искажений…». Обращаясь к фольклористам-добровольцам, газета дает образцы описания. В последующих номерах опубликованы тексты любимых песен курян, собранные обоянским учителем Г.А. Зайцевым. Необходимость относиться к народной песне как национальной ценности подтверждалось и ссылкой на авторитет А.М. Абазы, который «просмотрел» присланные песни. Текст песни «Ой до во поле, Ай все при дороге…» сопровождался ремаркой: «Самая любимая голосовая песня. Ее поют всюду и всегда: и в поле, и дома, и на беседе и чаще всего мужчины. Хотя в подгородних селах она уже считается деревенщиной». Предпринята здесь и попытка классификации песен на голосовые, плясовые, свадебные, танки и весеннюю песню. Завершался цикл нотной записью всех песен. Как видим, газета предельно внимательно относится к сохранению народной культуры.

Помимо развернутых этнографических циклов КГВ помещает и небольшие заметки («Откуда взялся обычай надевать маски во время «ряженья», № 237).

Один из самых сложных периодов в истории неофициальной части – 1876 – 1878 годы, когда это часть газеты выглядела убого. Редакторство В. Кривцова было явно неудачным. Неофициальная часть не отделена от официальной и формируется по остаточному принципу. Иногда ей отводилась одна полоса. Из стабильных рубрик осталось две: внутренние и иностранные известия. Литературных материалов нет вообще. Месяцами в них могло не быть оригинальных статей, а только перепечатки из правительственного вестника. За весь февраль 1876 года только в двух номерах крошечные заметки о местных новостях. Первая – о пожаре, вторая заслуживает того, чтобы привести ее полностью, так как отражает уровень закрытости газеты. «18 февраля в Курске было открыто чрезвычайное дворянское собрание, по окончании занятий закрыто 19 февраля» (№ 17, 1876 г.). Во-первых, прошло это сообщение 27 февраля, больше, чем через неделю. Во-вторых, ни слова не сказано о теме чрезвычайного (курсив – Д.С.) собрания.

Примитивная верстка мешала восприятию и тех немногочисленных работ, которые составляли неофициальную часть. В 1877 году перепечатки изредка разбавлялись рубрикой «Из дневника происшествий (по г. Курску)», но количество номеров, содержавших ее чуть больше десяти. Еще меньше материалов, не попадающих под формат «происшествия»: сообщение о смерти вице-губернатора, молебствии по случаю заключения мира с Турцией и несколько уведомлений об акциях Общества попечения о раненых и больных воинах – и все. Даже об уборке хлебов в губернии и переводе Коренной ярмарки в Курск жители узнавали со ссылкой на «Правительственный вестник». Неожиданную прозорливость проявила КГВ, поместив несколько статей внушительного объема о картофельном жуке, обнаруженном в Германии.

Неофициальный отдел явно нацелен на госзаказ, так как его объем увеличивается в период, когда свыше спускается пропагандистская задача. Так, на патриотической волне газета разворачивает кампанию по сбору средств на создание крейсерного флота. Это одна из самых широкоформатных и назойливых акций за всю историю газеты. Технологически организована она образцово. Серия статей «Что такое крейсеры добровольного флота и почему они необходимы России» – серия призывов к гражданам Курска – серия именных списков откликнувшихся на призыв с указанием, куда перечислены средства.

В № 39 за 1877 год впервые в газете использована цветная печать. Призыв к участию в организации госпиталя для раненых предварялся красным крестом. Тема благотворительности очень актуальна в этот период. Помимо того, что это часть социально-культурной традиции, военно-политическая ситуация, общественный подъем способствовали ее актуализации. Начиная с этого периода и вплоть до закрытия газеты в 1917 году – привлечение читателя к благотворительным акциям важнейшее направление коммуникативной стратегии газеты.

В советских энциклопедических словарях благотворительность стойко постулировалась как качество буржуазного общества, что подразумевало явно негативный подтекст. Подобное игнорирование общественного института благотворительности было связано с декларируемой упраздненностью его при советском строе. В дореволюционной период, напротив, общественная благотворительность была развита достаточно широко. К концу 19 века «в Курской губернии насчитывалось – 14 благотворительных обществ, 40 благотворительных учреждений (30 богаделен, 1 ночлежка, 1 детская столовая, 6 детских приютов, 1 лечебница, 1 странноприимный дом)). Неудивительно, что тема благотворительности и благотворителей была представлена на страницах КГВ (и других изданий) достаточно широко, и это позволяет не только воссоздать размах благотворительной деятельности, но и определить социальные приоритеты времени.

    Из трех наиболее влиятельных курских газет этого периода – «Курский листок», «Курские губернские ведомости», и «Курские епархиальные ведомости» – наиболее активно поддерживают институт благотворительности первые две. «Епархиальные ведомости» ограничиваются некрологами замечательным благотворителям и заметками о мероприятиях «в пользу нуждающихся духовного звания». Внимание же частного издания, каковым являлся «Курский листок» отчасти объяснялось тем, что ее издатель С. А. Фесенко и сам принадлежал к числу последовательных благотворителей, энергично развивавших курскую библиотечную сеть.

Особое внимание губернских ведомостей к меценатству определялось статусом газеты. Анализ материалов неофициальной части газеты позволяет утверждать, что тема социальной поддержки нуждающихся на протяжении всей дореволюционной истории оставалась едва ли не главенствующей. Примерно каждая десятая статья, помещаемая в ведомостях, посвящена проблеме благотворительности.

Более того, опираясь на газетные публикации можно судить об устойчивых традициях, основных направлениях гуманитарной помощи, социальных слоях и группах, которым она оказывалась. Каждое из обществ использует газетные страницы для популяризации своей деятельности. Очень немногие благотворительные объединения, к примеру, Курское взаимно-вспомогательного общество купеческих приказчиков, игнорируют печать как способ популяризации своих благотворительных замыслов.

    Анализ газетного материала позволяет представить спектр, размах и формы благотворительных акций и инициатив. Среди них народные чтения с волшебным фонарем, народные библиотеки-читальни, организация книжных складов и разносной книжной торговли, спектакли и концерты, публичные лекции, детские утра и елки, воскресные школы и детские сады, загородные прогулки и «бесплатный ледяной каток на Бородином поле», рождественские и пасхальные раздачи пособий, массовые бесплатные прививки и даже строительство «досчатых бараков на реке Тускари, на льду, в которых прачки могли бесплатно мыть белье, пользуясь защитой от холода».

Можно выделить традиционные материалы и ситуативно обусловленные. К первым относятся помещаемые из года в год сообщения о благотворительных концертах в пользу нуждающихся. Пожары были настоящим бедствием, преследовавшим жителей губернии, поэтому чаще прочих комментировались концерты, организованные для сбора пожертвований для погорельцев. Попутно заметим, что пожарные части модернизировались тоже на спонсорские деньги.

Еще чаще газеты пишут о вкладе благотворителей в просвещение, в частности о деятельности Общества вспомоществования учащимся. Предположим, что это было связано с тем, что проблемы образования в целом занимали важнейшее место в освещении губернской жизни. Несравнимо более скромными возможностями располагало «Императорское российское общество спасения на водах», и тем не менее правление общества (почетным членом его состоял Иоанн Сергиев Кронштадтский) неизменно благодарило через газету своих немногочисленных подписчиков, принимало все меры, чтобы расширить подписку.

Еще одно направление благотворительности также связано с социальной ситуацией времени. Это помощь пострадавшим от бешенства, холерных и дифтеритных эпидемий. Частота эпидемических вспышек, тяжесть течения, смертельная опасность этих заболеваний побуждали общественность с большим состраданием относиться к пострадавшим. Тема возможной врачебной и материальной помощи им вспыхивала вслед за каждым случаем массового поражения.

    Зачастую благотворительные начинания имели особенно широкий характер, особенно в тех случаях, когда они были вызваны чрезвычайными обстоятельствами. Так, 1876 –1878-й – годы невероятного воодушевления, вызванного Балканскими событиями, когда настроения общеславянской солидарности вызвали волну посильной благотворительности. В эти годы «Курские губернские ведомости» еженедельно пишут о желании курян внести свой вклад в победу над турками. Заслуживают комментария и обозначенные в газетных заметках этих трех лет формы сбора благотворительной помощи. К отмеченным выше традиционным пожертвованиям и концертам, достаточно часто упоминаемым в прессе спектаклям и музыкальным вечерам «в пользу славян» добавились совсем непривычные для дня сегодняшнего «гуляния в попечительства о больных и раненых воинах», газета, повторим, приглашала курян принять посильное участие в рекламируемых инициативах. Сообщалось об «открытии дамского комитета общества попечительства о больных и раненых воинах». Если верить хронике, повествовавшей об устройстве этим комитетом «временных госпиталей», функционирование их зависело и поддерживалось добровольными вложениями жителей губернии.  

Курские газеты конца 19 века сохраняют память о благотворителях и в развернутых статьях, посвященных персоналиям. Это очерки жизни и деятельности купцов Гостева, бескорыстно вкладывавший деньги в строительство мостов и развитие судоходства на Сейме, Филипцова, помимо участия в благотворительных обществах оставившего 90 тыс. рублей «в пособие 12 девицам при выходе замуж, бедным к празднику пасхи, странноприимному дому и на выдачу лицам, содержащимся в земской богадельне». Не могла газета не приветствовать и Конопатова, на средства которого была открыта церковно-приходская школа для девочек, Мухина, Никипелова, Ерофеева и других бескорыстных устроителей социальной инфраструктуры города.

 О том, что пресса старательно формировала традиции благотворительности, свидетельствует и то, что с не меньшим уважением было принято относиться даже к самым скромным вложениям. Общепринятой формой выражения благодарности можно было считать традицию печатать «списки лиц, заменивших визиты пожертвованиями», «список лицам, сделавшим пожертвования в пользу спасения на водах», списки «пожертвователей от купечества». Некоторая патетичность заголовков таких заметок-признательностей («Величайшая благодарность строительному комитету гимназии», «Награда Гостеву за развитие судоходства по р. Сейму») отражала не только газетную стилистику заметок подобного рода, но и высокий общественный статус благотворителей, отношение к благотворительности как важнейшей составляющей социальных отношений.

Благотворительность тем эффективнее, чем она адреснее, возможно, поэтому ведомости стараются информировать своих читателей как можно подробнее о том, как распределялись собранные средства. Всякого рода отчеты едва ли не самый распространенный жанр в неофициальной части хроники. Сошлемся лишь на некоторые, наиболее характерные, из этих публикаций. «Отчет благотворительного общества»; «Журнал комитета для пособия голодающим самарцам»; «Пожертвования Ямской слободы в пользу герцоговинцев»; «Отчет дамского комитета об устройстве летучего санитарного отряда для прекращения дифтерита в Курской губернии»; «Отчет о сборе денег в пользу недостаточных студентов». Когда речь идет об организации акций социальной помощи, сам по себе факт широкого оповещения кампаний носил характер призыва к участию, развивал чувства общечеловеческой солидарности, элементарного сострадания.

 «Курские губернские ведомости» не просто детальнейшим образом информировали читателей о благотворительном движении, но и организовывали, направляли его, формировали культуру благотворительности.

После того, как в 1882 году газета стала выходить 5 раз в неделю (т.е. приобрела статус ежедневной) она обновлялась еще динамичнее. Стремительный взлет газеты отчасти явился следствием, общероссийского подъема газетной периодики, но, думается, это не умаляло заслуг издателей газеты, быстро уловивших новые тенденции в развитии прессы. По сведениям Танкова, с 1885 года стабильно функционирует рубрика «Хроника», возрождается достаточно значимая для широкого читателя традиция печатать «сведения о ценах на жизненные продукты», «приказы курского полицмейстера». Отражением продуманной редакторской стратегии на привлечение читателя стало закрепление рубрики «Вести из уездов». А главное, начиная с 1891 года, почти в каждом номере неофициальной части появляется передовая статья. В 1892 году КГВ помещают цикл портретов замечательных лиц губернии. В их продолжение в 1893 году публикуются «Очерки биографий управляющими отдельными частями в Курской губернии».

Назовем те рубрики, из которых в конце 19 века стабильно складывалась структура неофициальной части:

Телеграммы;

Хроника;

Известия из уездов;

Театр;

Торговые известия;

Внутренние известия;

Иностранные известия;

Разные разности;

                               Библиография;

Объявления.

Ситуативно обусловлены были следующие разделы:

                               Недоставленные телеграммы;

                               Прибывшие (убывшие).

Часто и вполне закономерно возникали «сезонные» разделы. Например, «Эпидемия»(март 1889), «Виды на урожай в Курской губернии» (июнь 1889), пушкинские материалы в юбилейном 1899 году или публикации о Курской аномалии в 1897 году и т.д.

Редакторская культура была достаточна высока, и в тех случаях, когда газете не удавалось избежать материалов, не вписывающихся в сложившиеся рубрики, они подавались особняком. Чаще всего эти публикациями открывался неофициальный отдел. Это позволяло и подчеркнуть остро злободневный характер материалов, и сохранить монолитность утвердившейся, привычной читателю структуры.

 Если сравнить приведенную рубрикацию с тем как выглядел неофициальный отдел в 1840-е годы, очевидно, какой путь проделало издание к концу 19 века. «Пагубная привычка иметь орган, привычка к гласности, укоренилась»[5] (курсив А.И. Герцена), поэтому привязанные ко времени указы, правила, циркуляры и постановления, хроника местных событий, изложенные в губернской газете, даже в том очень неполном виде, в каком они дошли до нас – интереснейший источник сведений по истории развития Курской области.

ЗАДАНИЕ

Составьте письменный обзор одного из номеров газеты из фондов ГАКО по следующему плану:

Выходные данные (место издания (типография), дата основания издания, дата выхода первого номера, издатель, редактор)

Тираж газеты, количество подписчиков.

Цена годовой подписки, стоимость одного номера.

Условия розничной продажи.

Объем, количество листов, полос, колонок в номере.

Особенности верстки. Шрифты, клише, иллюстрации.

Наличие передовиц, их характер.

Постоянные рубрики.

Количество публикаций, затрагивающих местную проблематику.

Характер приложений.

Реклама, ее стоимость, объем.

Соотношение политической информации и рекламы.

Материалы телеграфных агентств и собственных корреспондентов.

 Объем перепечаток из других газет.

Соотношение гонорарного и безгонорарного материала.

Личные оценки, впечатления от «знакомства» с журналистской практикой прошлого столетия.