ПОНЯТИЕ И СУЩНОСТЬ КОНТРОЛЯ СОЗНАНИЯ В ТРАДИЦИИ ИЗУЧЕНИЯ ДЕСТРУКТИВНЫХ КУЛЬТОВ

При описании механизмов направленного и ненаправленного применения техник установления и удержания контроля сознания в литературе, посвящённой вопросам изучения последствий деятельности деструктивных культов, помимо исходного принято использовать понятия – “промывание мозгов”, “реформирование мышления”.

Термин “промывание мозгов” был предложен Э. Хантером для обозначения процесса принудительной замены убеждений американских солдат (Китай, Корея, позже - Вьетнам). Для разграничения понятий промывания мозгов и контроля сознания С. Хассен указывает на факт открытого принуждения в первом случае: “Процесс “промывания мозгов” предполагает изначальное отношение субъекта к “агентам влияния” как к “врагам” [7; 83].

 В конце 50-х годов специалисты в области военной психологии и психиатрии приступили к изучению программ реформирования мышления и разработке стратегий защиты. (Р. Лифтон, М. Сингер, Л. Вест, Э. Шайн). Закрепление термина “реформирование мышления” связано с публикацией работы Р. Лифтона “Реформирование мышления и психологический тоталитаризм” (1961). Содержание нового понятия автор раскрывает с помощью выделения условий, наличие которых позволяет говорить о принудительном изменении. Позже Р. Лифтон рассматривал возможность непринудительного реформирования

Попытка закрепления термина «контроль сознания» была предпринята С. Хассеном (“Борьба с культовым контролем сознания”, 1988, американское издание). При этом данное явление понималось как “система влияний, созданная для разрушения подлинной личности человека”. Термины “контроль сознания” и “реформирование мышления” рассматривались им как синонимичные. 

Контроль сознания – “манипуляции с использованием насильственного обращения в веру (внедрения убеждения) или техники модификации поведения без информированного (осознанного) согласия того человека, по отношению к которому эту технику применяют” (Е.Н. Волков, 1996). Такое определение охватывает программы изменения мышления (сознания), практикуемое как в военно-террористических организациях (связано с захватом, шантажом), так и в деструктивных культах (связано с вступлением человека в какую-либо организацию в условиях отсутствия соответствующей действительности информации).

С. Хассен пишет о контроле сознания: “Подобно множеству видов знания, в своей основе он не является ни добром, ни злом. Если применение методов контроля сознания не лишает человека свободы выбора и предоставляет ему свободно распоряжаться своей жизнью, то результаты могут быть самыми благотворными” [7; 81]. В качестве позитивного примера использования программ контроля сознания С. Хассен указывает опыты терапии никотиновой зависимости.

В настоящее время существует несколько моделей принудительного и непринудительного контроля сознания.

Классической моделью формирования культовой зависимости является предложенная Р. Лифтоном модели факторов реформирования мышления и удвоения личности (“Реформирование мышления и психологический тоталитаризм”, 1961, “Нацистские врачи: медицинское убийство и психология геноцида”, 1986). К факторам реформирования мышления автор относил: “средовый контроль”, “мистическое манипулирование/запланированная спонтанность”, “требование чистоты”, “культ исповеди”, “святая наука”, передёрнутый язык”, “доктрина выше личности”, “разделённое существование”. В модели Р. Лифтона представлены как условия, так и способы реформирования мышления. Автор предупреждает, что данные критерии объясняют социальное влияние на личность, оказываемое в группах любого типа. Но в деструктивных культах такое влияние носит ярко выраженный деструктивный характер.

Разработки Р. Лифтоном модели удвоения личности относятся к событиям второй мировой войны и представляют собой попытку объяснения механизмов управляемого изменения личности врачей - военнопленных нацистских концентрационных лагерей (Аушвиц). Речь шла о процессе их становления как профессиональных убийц. Р. Лифтон с позиций психоанализа рассматривает удвоение как защитную реакцию личности, запускаемую экстремальными условиями давления окружающей среды. Автор пишет: “Удвоение – это активный психологический процесс, средство адаптации к крайности… Адаптация требует растворения «психологического клея» как альтернативы радикальному распаду собственной личности» (цит. по С. Дуброу-Айхелю).

В дальнейшем модель Р. Лифтона претерпела значительные изменения в рамках социально-психологического объяснения формирования зависимой личности. Удвоение стало рассматриваться не как присущая каждому человеку потенциальная защитная реакция, но как непосредственный результат управляемой извне активности по замене личности. Так, С. Хассен пишет: “Культы последовательно манипулируют элементами, формирующими личность человека, включая важнейшие верования и убеждения, ценности и отношения. Культовый контроль сознания отделяет человека от его подлинной личности и создаёт новую личность, зависящую от группы” [7; 99-100].

С. Хассен связывает процесс установления и удержания контроля сознания с механизмами вывода локуса контроля вовне. Связывание субъективного контроля не с собственной идентичностью, а личностью лидера группы допускает механизм дублирования или, по терминологии С. Хассена, становления “маленького Сан Мен Муна”.

  ПИМЭ-модель (BITE-model) С. Хассена (1988) разработана в русле традиционных представлений о социально-психологическом воздействии. Применяя теорию когнитивного диссонанса Л. Фестингера, С. Хассен признаёт, что несоответствие между поведением, убеждениями и верованиями человека порождает психологическое напряжение – диссонанса, - снижение которого достигается преодолением такого противоречия. Однако он расширяет эту модель введением ещё одного компонента – информации. С. Хассен отмечает: “Информация – это горючее, которое мы используем, чтобы наш мозг работал должным образом… Люди попадают в ловушку деструктивных культов потому, что они не только лишаются доступа к критической информации, но и испытывают недостаток правильно функционирующих внутренних механизмов её обработки. Такой информационный контроль может иметь впечатляющее разрушительное влияние”. [7.96.]

М. Синегр предложила модель шести условий реформирования мышления: установление контроля над временем участника и над его физической окружающей средой; создание у новообращённого ощущения бессилия, страха и зависимости при одновременном обеспечении теми образцами, которые должны быть усвоены последователем; манипулирование поощрением, наказанием и переживанием участника (в том числе и с использованием состояния расширенного состояния сознания) с целью отторжения прошлого опыта; механизмы манипулирования поощрениями, наказаниями и переживаниями с целью введения новых моделей поведения; создание жёстко контролируемой системы, общества закрытого типа, где всякий инакомыслящий находится в условиях дискриминации - критичность рассматривается как дефективность; содержание последователя в состоянии неведения и неспособности отдавать себе отчёт в происходящем (изложено по С. Дуброу-Айхелю).

Ф. Зимбардо, Э. Эбессен придерживались подхода “обращение с помощью убеждения”. В этом случае речь идёт о принципах установления контроля сознания: использование управляемых процессов групповой динамики с целью разрушения индивидуальности; ограничению доступа информации, её упрощение с целью подавления критичности и установления контроля сознания; создание эмоционально положительного фона, введение различных видов социального подкрепления (улыбок, благоприятного мнения, похвалы, одобрения, физического контакта, видимой любви), - а  так же карающих санкций (частичная изоляция, отделение, указание на некомпетентность в учении); уже на этом этапе запускается “механизм качелей”, что помимо прямого управления поведением предполагает опосредованное воздействие – через поддержание ситуации нестабильности (изложено по С. Дуброу-Айхелю).

В.В. Целикова, с опорой на разработки Дж. Джанис, говорит о модели группового воздействия. В отличие от модели социально-психологического влияния эта модель предполагает рассмотрение всех воздействий, оказываемых в деструктивных культах, преломленными через процессы групповой динамики. 

В рамках этого подхода считается, что групповое воздействие, являясь мощным регулятором человеческого поведения (групповое мышление или принятие групповых решений), изначально не является негативным. Позитивный или негативный характер определяется условиями существования группы. Вполне очевидно, что становление каждой отдельной личности, её социализация предполагает усвоение уже существующего социального опыта. Но обращение в новые религиозные организации сопряжено с рядом особенностей (В.В. Целикова): интенсивность и характер влияния: тотальность и безальтернативность охвата сфер воздействия; форма влияния: манипулирование и обман; целенаправленность использования групповых механизмов без объявления этих целей;

Случаи отклонений группового мышления наблюдаются, когда “стремление к единодушию и единообразию в группе выше, чем побуждение реалистично оценить альтернативные варианты действия” (В.В. Целикова, 1996).

В целом модель группового воздействия предлагает смещение акцента на протекающие в самой группе процессы взаимодействия. В таком случае предполагается, что последователь попадает в уже сложившиеся в определённых условиях отношения: он становится не объектом влияния, но участником принципиально иных – деструктивных - взаимоотношений.

Таким образом, в целом принято считать, что проявления психологической зависимости будут определяться социально-психологическим воздействием окружения – в новых религиозных организациях это программы установления и удержания контроля сознания. При этом специалисты в области психологического изучения программ контроля сознания по-разному определяют доминирующий фактор влияния: опора на механизмы социального воздействия, применение техник введения в изменённые состояния сознания, использование приёмов обработки информации, опосредованное процессами групповой динамики управление.

Список литературы

1. Волков Е.Н. Методы вербовки и контроля сознания в деструктивных культах// Журнал практического психолога, 1996. №3.

2. Волков Е.Н. Преступный вызов практической психологии: феномен деструктивных культов и контроля сознания// Журнал практического психолога, 1996. №2.

3. Дворкин А.Л. Сектоведение: тоталитарные секты – Н. Новгород: Изд-во братства А. Невского, 1998. – 687 с.

4. Дуброу-Айхель С. Дискуссия о культовом обращении: принудительное обращение или свободный выбор/ Депрограммирование: Исследование одного случая/ Перевод с англ. Е.Н. Волкова и И.Н. Волковой, неопубликованная рукопись /http://www.people.nnov.ru/volkov/descult…/Dubrow-Eichel_Deprogramming_ch2.htm

5. Скородумов А.А. Современные внеконфессиональные течения. //Молодой человек в условиях кризиса. Мат.междунар.науч.-практич.конф. М.-СПб.: СПбГУ, ИМ. 1995. с.68-71

6. Хассен С. Борьба с культовым контролем сознания/ Перевод с англ. Е.Н. Волкова, И.Н. Волковой – Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 1999. - 389 с.

7. Хассен С. Освобождение от психологического насилия/ Перевод с англ. Е.Н. Волкова, И.Н. Волковой – СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2003. - 400 с.

8.Целикова В.В. Психологические механизмы влияния на личность в деструктивном культе//Журнал практического психолога, 1996, №5.

А.А.Карпов